Роль танков в войне советским руководством оценивалась не очень адекватно. Так, скажем, по-советски.
30 июля 1928 г. Совнарком утвердил первый пятилетний план разви-тия и реконструкции Вооруженных Сил СССР на 1928-32 гг. В отношении танков в июле 1929 г. этот план был пересмотрен в сторону увеличения. К концу пятилетки в Красной Армии должно было быть 5,5 тысяч танков.
При этом 5 декабря 1929 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление «О выполнении танкостроительной программы», в котором констатировалось, что на воору-жении РККА имеется только тип танка Т-18 (производство на заводе «Большевик»), не отвечающий современным требованиям, а других конструкций нет. Необходимо команди-ровать за границу комиссию из представителей военной промышленности и военного ве-домства для отбора и закупки образцов бронетанковой техники, а также выяснения воз-можности получения технической помощи. (Симонов Н.С. Военно…с.78).
2 августа 1931 г. Комитет обороны принимает постановление о программе танко-строения в условиях военного времени, согласно которому в течение первого года войны отечественная тяжелая промышленность должна была обеспечить наличие в армии в уг-рожаемый период:
Т-26 – 13800, исполнители завод «Большевик» и Сталинградский тракторный;
ТММ-1/ТММ-2 – 8200, исполнители «АМО» и Ярославский завод;
БТ — 2000, исполнитель ХПЗ;
Т-27 – 16000, исполнитель Автозавод 2 и Нижегородский автозавод.
Всего— 40000 машин!
Более того, в сентябре 1931 г. Комитет обороны утвердил на 1932 г. программу строительства 10 000 танков (3000 шт. Т-26, 5000 шт. Т-27 и 2000 шт. БТ). И это несмотря на то, что большинство производственных мощностей, которые фигурировали в ней, были еще далеки от готовности. Выполнение этой программы напрямую зависело от обеспе-ченности заводов отечественным и импортным оборудованием, необходимой номенкла-турой сырья, полуфабрикатов и агрегатов. (Свирин М. Н. Броня крепка. История совет-ского танка. 1919–1937— М.: Яуза, Эксмо, 2005.— с.139).
Вопрос – а куда столько!? И еще – ведь практически на пустом месте. Запроектиро-ванное широкое кооперирование производства с другими заводами вследствие затрудне-ний в освоении ими намеченных по плану деталей и несоблюдении сроков поставки эту программу делали абсолютно нереальной.
Быстро выявилась невозможность получения необходимого оборудования и труд-ности в снабжении производства инструментом и приспособлениями. Это положение усу-губляло и без того неудовлетворительно поставленное планирование производства на за-водах и отсутствие точно установленного техпроцесса производства танков.
При наличии занятых в производстве танков в 1931 г. 17 тыс. рабочих к концу 1932 г. намечалось увеличить их численность до 28 500 чел. Однако осуществить это было трудно, учитывая недостаток специальных учебных заведений. Слабая квалификация ра-бочей силы при неосвоенности производства, новизна программы и частые изменения, вносимые в конструкции основных изделий, приводили к браку.
Все это и определило к концу года невозможность выполнения намеченной произ-водственной программы, в результате чего план был пересмотрен правительством в сто-рону его снижения, и поднят вопрос об образовании машиностроительного треста для из-готовления бронетанковой техники.
26 октября 1932 г. был создан Трест Специального Машиностроения в составе Ле-нинградского завода им. Ворошилова (бывший завод «Большевик»), завода «Красный Ок-тябрь», 2-го завода ВАТО в Москве и Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ) им. Коминтерна. Перед его руководством были поставлены задачи не только обеспечить массовый выпуск находящихся в производстве танков, но и провести опытно-конструкторские работы по созданию новых боевых машин.
Можно напомнить, что первая пятилетка уже подходила к концу.
А что же военные?
Заместитель начальника штаба РККА В.Триандафилов в конце 20-х годов в своих выступлениях на Совете обороны неоднократно поднимал вопрос об отказе от стратегии равномерного наступления на всем фронте, и концентрации войск на направлениях глав-ного удара, чтобы за счет мощного прорыва фронта на узком участке и стремительного продвижения своих войск на территории противника перейти к расчленению вражеских группировок, их окружению и уничтожению по частям. Это было возможно лишь при по-стоянном упреждении неприятеля за счет высокой мобильности собственных ударных со-единений.
В.Триандафилов считал, что в войнах будущего необходимо эшелонировать собственные наступающие войска в глубину, чтобы после прорыва линии фронта пехотой при поддержке танков сопровождения создавать мощный эшелон развития успеха, ядром которого стали бы «оперативные танки».
Его идеи поддерживал инспектор бронесил РККА К. Калиновский, который гово-рил, что боевые свойства танков должны быть использованы в полной мере, и осущест-вить это возможно только в составе самостоятельного механизированного соединения, все части которого обладали бы приблизительно одинаковой подвижностью. Поэтому необ-ходимо создавать специальные механизированные соединения.( Свирин М.Н. Броня креп-ка. — с.281).
Специальная комиссия РВС СССР во главе с главкомом С. Каменевым пришла к выводу о том, что мотомеханизированные войска в составе РККА нужны и в организаци-онном отношении они должны состоять из:
а) механизированных соединений, предназначенных для решения как самостоя-тельных задач в отрыве от главных сил войск армии (фронта), так и во взаимодействии с ними;
б) танковых частей (соединений) РГК как средства усиления войск, действующих на направлении главного удара;
в) танковых частей, организационно входящие в состав общевойсковых соедине-ний и предназначаемых для совместных действий с ними во всех видах боя.
17 июня 1929 г. Реввоенсовет по предложению В.К.Триандафилова принимает по-становление, в котором говорилось: "Принимая во внимание, что новый род оружия, ка-ким являются бронесилы, недостаточно изучен как в смысле тактического его применения (для самостоятельного и совместно с пехотой и конницей), так и в смысле наиболее вы-годных организационных форм, признать необходимым организовать в 1929-1930 гг. по-стоянную опытную механизированную часть."
Через месяц документ был утвержден ЦК ВКП(б). Во исполнение постановления в 1929 г. был сформирован опытный механизиро-ванный полк, состоявший из батальона танков МС-1, автобронедивизиона БА-27, мото-стрелкового батальона и авиаотряда.
В мае 1930 г. опытный механизированный полк развертывается в 1-ю механизиро-ванную бригаду, в дальнейшем получившую имя К.Б.Калиновского - первого командира бригады. Её первоначальный состав - танковый полк (двухбатальонного состава), мотори-зованный полк пехоты, разведывательный батальон, артиллерийский дивизион и специа-лизированные подразделения. На вооружении бригада имела 60 МС-1, 32 танкетки, 17 БА-27, 264 автомашины, 12 тракторов.
В 1931 г. организационно-штатная структура бригады была усилена. Теперь она включала: танковый полк (состоявший из двух танковых батальонов и двух дивизионов самоходной артиллерии); разведывательную группу (батальон танкеток, автоброневой ди-визион, автопулеметный батальон и артиллерийский дивизион); артиллерийскую группу (3 дивизиона 76-мм пушек и 122-мм гаубиц, дивизион ПВО); батальон пехоты на автома-шинах.
Численность личного состава составляла 4700 человек, вооружение: 119 танков, 100 танкеток, 15 бронеавтомобилей, 63 самоходные зенитно-пулеметные установки, 32 76-мм пушки, 16 122-мм гаубицы, 12 76-мм и 32 37-мм зенитных орудия, 270 автомашин, 100 тракторов.
1 августа 1931 г. СТО СССР принял "Большую танковую программу", в которой говорилось, что достижения в области танкостроения создали прочные предпосылки к ко-ренному изменению общей оперативно-тактической доктрины по применению танков и потребовали решительных организационных изменений автобронетанковых войск в сто-рону создания высших механизированных соединений, способных самостоятельно решать задачи как на поле сражения, так и на всей оперативной глубине современного боевого фронта. Новая быстроходная материальная часть создала предпосылки к разработке тео-рии глубокого боя и операций.
Этим же постановлением была создана комиссия для разработки организации авто-бронетанковых войск (АБТВ), которая на совещании 9 марта 1933 г. рекомендовала иметь в РККА механизированные корпуса, состоящие из мехбригад, танковые бригады РГК, ме-ханизированные полки в кавалерии, танковые батальоны в стрелковых дивизиях.
11 марта 1932 г. Реввоенсовет принял решение сформировать два мехкорпуса.
В апреле 1932 г. 11-й механизированный корпус (МК) был развернут в ЛенВО на базе 11-й Краснознаменной Ленинградской стрелковой дивизии осенью 1932 года.
Тогда же в Украинском ВО на базе 45-й Краснознаменной Волынской СД началось формирование 45 МК.
В дополнение к имевшейся 1-ой моторизированной бригаде, началось формирова-ние еще пяти отдельных МБР - 2-й - в Украинском ВО; 3, 4, 5-й - в БелВО; 6-й - в ОКДВА.
Были так же сформированы 4 танковых полка трехбатальонного состава: 1-й в Смоленске, 2-й - в Ленинграде, 3-й - в МВО, 4-й - в Харькове.
Началось формирование 15 танковых и 65 танкетных батальонов для стрелковых дивизий. В кавалерийских соединениях было создано 2 механизированных полка, 2 механизированных дивизиона и 3 механизирован-ных эскадрона.
В 1933 г. был принят план развития РККА на 2-ю пятилетку, который предусмат-ривал иметь к 1 января 1938 г. 25 механизированных и танковых бригад (переформировы-вались из танковых полков).
К 1 января 1934 г. в РККА имелось 2 мехкорпуса, 6 мехбригад, 6 танковых полков, 23 танковых батальона и 37 отдельных танковых рот стрелковых дивизий, 14 мехполков и 5 мехдивизионов в кавалерии. Укомплектованность их всех была на уровне 47% от штат-ной.
Во исполнение плана в 1934 г. было сформировано еще два мехкорпуса - 7-й в Лен-ВО на базе 31-й МБР и 32 СПБР (оставшихся от 11-ого МК), 5-й МК в МВО был пере-формирован из 1-й МБР, с оставлением имени К.Б.Калиновского.
В каждый корпус входили две механизированные и одна стрелково-пулеметная бригада и части и подразделения обеспечения. По штату имелось свыше 500 танков.
В 1935 г. мехкорпуса были переведены на новые штаты, поскольку опыт показал, что они малоподвижны и плохо управляемы из-за недостатка средств связи. Низкая на-дежность матчасти и плохая обученность личного состава приводили к выходу из строя большого количества танков на марше. Разнотипность танков в мехбригадах создавала большие трудности в организации транспортировки танковых соединений, обслуживания и ремонта вышедших из строя боевых машин.
Теперь мехкорпус состоял из управления, двух МБР, СПБР, отдельного танкового батальона (разведывательного) и батальона связи. По штату он должен был иметь 8965 человек личного состава, 348 танков БТ, 63 Т-37, 52 химических танка (так тогда имено-вались огнеметные танки) ОТ-26. Всего 463 танка, 20 орудий, 1444 автомашины.
Отдельные мехбригады стали иметь в своем составе: три танковых батальона; стрелково-пулеметный батальон; батальон боевого обеспечения; ремонтно-восстановительный батальон; автотранспортную роту; роту связи; разведывательную ро-ту. По штату в бригаде имелось 2745 человек, 145 Т-26, 56 артиллерийских и химических танков, 28 БА, 482 автомашины и 39 тракторов.
Табл.1
Рост танкового парка РККА перед войной. (Шпаковский В.О. Танки эпохи тотальных войн. 1914-1945 гг. – СПб.: Полигон, 2003, с.228).
Техника 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1.09.40 1.04.41
Танки 4906 7574 10 180 13 390 17 280 18 384 23 364 23 815
Броне
машины 244 326 464 1033 1428 1801 4034 4819
В 1937 г. был принят 3-й пятилетний план развития и реконструкции РККА на 1938-42 гг. Им предусматривалось, в числе прочего, сохранение имеющегося числа танко-вых соединений - 4 корпуса, 21 танковая бригада, а также три отдельные МББР на броне-машинах. По штату корпус имел 560 танков и 12710 человек личного состава.
22 августа 1939 г. нарком обороны К.Е.Ворошилов направил доклад Сталину, в ко-тором предложил в качестве основной единицы автобронетанковых войск принять танко-вую бригаду. Главный военный совет 21 ноября 1939 г. признал необходимым расформи-ровать управления танковых корпусов.
Вместо корпусов была введена моторизированная дивизия. В 1940 г. планировалось сформировать 8 таких дивизий, а в 1941 г. - следующие 7, которые предполагалось использовать для развития успеха общевойсковой армии или в составе конно-механизированной группы (фронтовая подвижная группа). Эти дивизии должны были содержаться по штатам 9 тыс. человек в мирное и 11,6 тыс. человек в воен-ное время и располагать 257 танками и 73 бронемашинами каждая.
К маю 1940 г. было развернуто 39 танковых бригад и 4 моторизированные дивизии.
В мае 1940 г. в Наркомате обороны прорабатывался вопрос об организации танко-вых дивизий. По штату в дивизии должно было быть 11 343 человека, 386 танков, 108 бронемашин, 42 орудия и 72 миномета.
Танковые дивизии сводились в танковые корпуса (опять! - В.С.). В состав танково-го корпуса предлагалось включить 2 танковые и 1 моторизованную дивизии, авиаэскадри-лью в 12 самолетов, дорожный батальон, батальон связи и мотоциклетный полк.(Мельтюхов М. с.342).
Предполагалось сформировать 6 управлений танковых корпу-сов и 12 танковых дивизий.
Затем речь пошла уже о 8 корпусах. Но их стали обозначать механизированными.
По штатам военного времени корпусу полагалось иметь свыше 36 000 человек личного состава, 1031 танк (в том числе 540 танков новых типов), 358 орудий и миноме-тов, 268 бронеавтомобилей БА-10, 116 БА-20.
Помощник начальника Генерального штаба по организационно-мобилизационным и материально-техническим вопросам в тот период времени, впоследствии Маршал Со-ветского Союза М. Захаров вспоминал, что в конце мая 1940 г. у него состоялся разговор с первым заместителем начальника Генерального штаба И.В. Смородиновым о разработке новой организационной структуры механизированного корпуса. (Анатольев А., Николаев С. Закономерное поражение // НВО, 2003, №20).
Смородинов сослался на разговор со Сталиным в присутствии Б.М. Шапошникова. Сталин поинтересовался, почему у нас нет механизированных и танковых корпусов (!? - В.С.). Опыт войны немцев в Польше и на Западе показывают их ценность в бою. Надо не-медленно сформировать несколько корпусов, в которых бы имелось 1000-1200 танков.
Захаров вспоминал, что такая постановка вопроса вызвала у него недоумение. Уже имелось штатное построение механизированного корпуса, которое можно было воспроиз-вести. Но обсуждать указания Сталина – механизированный корпус по подобию герман-ского танкового должен иметь две танковые и одну мотострелковую дивизию, с 200 тан-ками в танковом полку – было рискованно.
Идея эта была явно незрелой при очевидной для специалистов трудности управле-ния подобными структурами. В условиях нехватки средств связи, недостатка опыта экс-плуатации техники и организации маршей. Два советских танковых корпуса, участвовав-ших в сентябре 1939 г. во вторжении в Польшу, отстали при продвижении даже от кавале-рии, хотя почти не встречали сопротивления. Новые механизированные корпуса имели же вдвое больше танков по сравнению с прежними танковыми и были еще менее управляе-мы, так как количество средств связи не увеличилось, а уровень подготовки личного со-става оказался еще ниже.
4 октября 1940 г. нарком обороны и начальник Генштаба докладывали в Политбю-ро и СНК, что формирование 8 мехкорпусов, 18 танковых и 8 моторизованных дивизий в основном завершено.
Все это привело к сокращению количества танков непосредственной поддержки пехоты, а для успешного продвижения пехоты в бою, по мнению военного командования, нужно иметь на каждый стрелковый корпус 1 танковую бригаду. Имеющихся 20 бригад Т-26 было недостаточно, поэтому запрашивалось разрешение сформировать еще 32 танко-вые бригады. Военные просили разрешения сформировать 25 танковых бригад к 1 июня 1941 г., используя танки Т-37 и Т-38, что позволит готовить кадры танкистов.
Однако эти предложения были сочтены слишком радикальными, и руководство наркомата обороны получило указание разработать организационные меры, которые ук-ладывались бы в штатную численность Красной Армии. Следовало предусмотреть фор-мирование 18 танковых бригад Т-26, 1 мехкорпуса.
12 февраля 1941 г. военное командование представило советскому правительству новый мобилизационный план, согласно которому предполагалось создание 20 новых мехкорпусов (40 танковых и 20 моторизованных дивизий), которое началось в феврале-марте 1941 г.
Сталин не сразу поддержал этот план, утвердив его лишь в марте 1941 г. И с апреля 1941 г. началось массовое развертывание новых механизированных корпусов, для которых не было ни танков, ни командных кадров, ни обученных танкистов.
Импульс этому катастрофическому процессу был дан в декабре 1940 г. на совеща-нии в Наркомате обороны, когда многие выступавшие считали необходимым продолжить формирование новых танковых соединений, чтобы иметь равное (? - В.С.) соотношение в силах с германской армией.
Практически в это же время начальник штаба германских су-хопутных войск отметил в своем дневнике, что соотношение количества танков герман-ской армии вторжения и противостоящей ей советской группировки составляет 3,5:10.
Организационная структура танковых и моторизованных соединений вырабатыва-лась поспешно, часто под влиянием соображений конъюнктурного характера. Вновь соз-даваемые механизированные корпуса были более громоздкими и трудноуправляемыми, чем ранее существовавшие.
Одновременная реорганизация всех бронетанковых войск требовала большого ко-личества личного состава, боевой техники, вооружения, транспорта и других материаль-ных средств. Для укомплектования корпусов только офицерами-танкистами требовалось около 20 тыс. человек. К началу войны укомплектованность корпусов командно-начальствующим составом составляла от 22 до 40%. Командиры и личный состав, при-шедшие из стрелковых и кавалерийских соединений, не имели практического опыта по боевому использованию бронетанковых войск.
По мобилизационному плану 1941 г. требовалось 35 680 танков, а имелось на 1 ян-варя 1941 г. 21 564 танка. Это означает, что исполнить этот план в 1941 г. было совершен-но невозможно. И зачем такой план был нужен? Всего в мехкорпусах планировалось иметь к середине 1942 г. около 32 000 танков (из них 16 600 - новых типов).
Спешная организация столь большого числа соединений привела к тому, что к ию-ню 1941 г. они имели некомплект боевой техники, технического состава, ремонтной базы, запасных частей. Остро ощущалась нехватка автотранспорта, тракторов, мотоциклов. Да-же снабжаемые в первую очередь корпуса западных округов имели укомплектованность по автомашинам и тракторам не более 35% и специальным машинам — 15—20%.
Много хлопот доставляла пестрота танкового парка корпусов. Многие машины бы-ли сняты с производства, к ним прекратили выпускать запасные части. Новые танки - КВ, Т-34 только поступали в войска и были еще слабо освоены личным составом.
В результате проводимых мероприятий обученные танковые бригады и отдельные танко-вые батальоны расформировывались и растворялись в огромной массе новых формирова-ний, которые могли стать боеспособными и боеготовыми лишь много времени спустя. (1941 г., с.29).
В Германии только к 1935 г. были сформированы и вооружены три танковые диви-зии. К 22 июня 1941 г. германские танковые силы насчитывали 5803 машины (и 684 в ре-монте).
Советские танковые силы насчитывали 23 106 пушечных танков, из которых 18 897 - боеготовых. Вместе с пулеметными танков на июнь 1941 г. было 25 479, а также 3500 бронеавтомобилей, вооруженных 45-мм пушкой. (Шутенко М. Танки: конец истории? // НВО, 2004, №8).
Западные округа имели 13 718 танков (56%). Внутренние округа — 3493 (14,3%) Южные округа — 1 263 (5,2%), Дальний Восток — 6 124 (24,6%) Всего — 24 598 (100%). Кроме того, на складах и ремонтных базах имелось: 39 Т-28, 5 БТ-2, 94 БТ-5, 39 БТ-7, 371 Т-26, 84 Т-38, 61 Т-37 и 188 Т-27. (Мельтюхов М. указ.соч.с.485).
Новые танки успели поступить в войска лишь в течение последних 1-2 месяцев и не имели обученных экипажей. Но главное - к ним отсутствовало дизельное топливо и бронебойные снаряды для 76-мм пушек, а КВ-2 приходилось стрелять по немецким тан-кам бетонобойными 152-мм снарядами.
В первые недели войны мехкорпуса потеряли практически все танки, большинство личного состава. Большое количество техники было просто брошено при отходе совет-ских войск.
8 механизированный корпус Юго-Западного фронта в результате безграмотных приказов командования прекратил свое существование в первые же дни войны. Как и 4, 9, 15, 19, 22 мехкорпуса того же фронта.
Только в танковом сражении в районе Луцк-Дубно-Броды с советской стороны потеряно 2648 танков. На 1 августа 1941 г. Юго-Западный фронт практически не имел мехкорпусов. (Михайлов А. Оперативно-стратегический ав-рал. //НВО,№3, 2000).
Совершение беспрерывных многосуточных маршей под ударами авиации против-ника, при недостатке горючего и невозможности проводить плановое обслуживание тан-ков и другой техники приводило к тому, что к полю боя войска приходили предельно из-мотанными, отдельными частями и соединениями, переходили в наступление с ходу, без должной артиллерийской и авиационной подготовки и поддержки, зачастую на широком фронте. Мощного скоординированного удара не получалось. (Ходаренок М., Славин В. Поражение было неизбежным // НВО, №40, 2002).
В приказе командующего Северо-Западным фронтом от 2 августа 1941 г. «О не-правильном использовании и халатном отношении к сбережению танков» констатирова-лось «недопустимо преступное» отношение ряда командиров и их штабов к использова-нию танков. Несоблюдение элементарных правил приводили к недопустимо большим по-терям.
Немецкие войска использовали тактику, которая позволяла наносить максималь-ный урон. Танковые дивизии вермахта обычно продвигались по трем маршрутам. При этом центральная колонна была выдвинута вперед и имела в своем составе наибольшее количество противотанковой артиллерии. Правая и левая колонны двигались уступом и после завязки боя центральной колонной выходили на фланги и стремились окружить со-ветские части, обороняющиеся на этом участке. Избегая лобовых атак, центральная ко-лонна отходила назад, чтобы втянуть советские войска в "мешок", а затем ударами с фланга и тыла окружить и разгромит их.
При этом достигалось четкое взаимодействие танков с пехотой, артиллерией и авиацией. Пехота, продвигаясь на автомашинах, немед-ленно закрепляла рубежи, занятые танками. Там где советские танкисты контратаковали противника, он быстро развертывал противотанковую артиллерию. Авиация наносила ме-тодические удары одновременно по переднему краю и в глубине. (Игорь Дроговоз. Же-лезный кулак РККА. Танковые и механизированное корпуса Красной Армии 1932-41 гг/"Техника-молодежи", 1999).
Свою роль в этом сыграла деморализованность напором противника, отсутствие инициативы и слабая связь, из-за которых отрезанные от руководства и лишившиеся снабжения танкисты оказывались не в состоянии самостоятельно вести бой и даже орга-низовать отход. Поврежденная и брошенная техника при отступлении оставалась на поле боя и доставалась противнику.
Причиной этой "расточительности", наряду со слабостью ремонтной базы и недос-татком запчастей (по существующей практике, их выпуск прекращался со снятием из пла-нов производства самой машины), была слабая подготовка многих экипажей, впервые в армии встретившихся со сложной техникой и бросавших танки при малейших поломках, которые они не были способны устранить.
По германским данным, за два первых месяца войны ими были захвачены подбитыми или брошенными экипажами 14079 советских танков. Отремонтировать и ввести в строй немцы смогли лишь около 100 машин. На ос-тальных же, даже не имевших серьезных наружных повреждений, обнаружились неустра-нимые поломки двигателя или ходовой части. Можно подозревать, что в таком состоянии большая часть машин уже находилась к началу войны. (Б.Лиддел Гарт. Вторая Мировая война.- М.: АСТ, 1999г.с.86).
В предвоенные годы ремонт рассматривали как чисто техническое мероприятие, обеспечивающее лишь устранение неисправностей в машинах в процессе эксплуатации, но не способствовавшее восстановлению боеспособности войск. Поэтому ремонт техники на поле боя предусматривалось производить лишь после выполнения войсками боевых задач. В сочетании со слабой обученностью личного состава все это приводило к тому, что потери матчасти по небоевым причинам превышали 50%.
За первое полугодие боев соотношение потерь по числу танков составило 7,26:1 в пользу германской армии, по массе машин - 7,4:1. В том числе потеряно около 4000 Т-34 и КВ против 1008 PzKw-III и PzKw-IV. Только за две недели боев (22 июня - 9 июля 1941 г.) потеряно 11 703 советских танка. (Широкорад А. Броня крепка и танки наши быст-ры.//Техника и оружие -1998 -ноябрь-декабрь, с.13).
Неудачи первых месяцев войны и, потеря 90% всей матчасти, особенно ощутимой в корпусах и танковых дивизиях, заставили уже к концу 1941 г. перейти на новые органи-зационные формы и штаты, больше соответствовавшие реальному положению. Основной формой организации бронетанковых и механизированных войск стали бригады - танко-вые, механизированные и мотострелковые, более подвижные и гибкие в структурном и тактическом отношении.
Возврат к крупным боевым формам начался с весны 1942 г. Ими стали танковые корпуса, имевшие в своем составе три танковых бригады с необходимым мотострелковым и артиллерийским усилением, а осенью 1942 г. были развернуты первые механизирован-ные корпуса с новой организационно-штатной структурой.
22 января 1942 г.вышел приказ Ставки ВГК о боевом использовании танковых час-тей и соединений. В приказе отмечалось, что в боевом использовании танковых войск все еще имеется ряд крупных недочетов, в результате которых наши части несут большие по-тери в танках и личном составе. (Русский архив: Великая Отечественная: Приказы…Т. 13 (2—2) с.141).
«Излишние, ничем неоправдываемые потери при низком боевом эффекте в танко-вых войсках происходят потому, что:
1) До сих пор плохо организуется в бою взаимодействие пехоты с танковыми со-единениями и частями, командиры пехоты ставят задачи не конкретно и наспех, пехота в наступлении отстает и не закрепляет захваченных танками рубежей, в обороне не прикры-вает стоящие в засадах танки, а при отходе даже не предупреждает командиров танковых частей об изменении обстановки и бросает танки на произвол судьбы.
2) Атака танков не поддерживается нашим артиллерийским огнем, орудий сопро-вождения танков не используют, в результате чего боевые машины гибнут от огня проти-вотанковой артиллерии противника.
3. Общевойсковые начальники крайне торопливы в использовании танковых со-единений — прямо с хода бросают их в бой, по частям, не отводя времени даже для про-изводства элементарной разведки противника и местности.
4) Танковые части используются мелкими подразделениями, а иногда даже по од-ному танку, что приводит к распылению сил, потере связи выделенных танков со своей бригадой и невозможности материального обеспечения их в бою, причем пехотные ко-мандиры, решая узкие задачи своей части, используют эти мелкие группы танков в лобо-вых атаках, лишая их маневра, чем увеличивают потери боевых машин и личного состава.
5) Общевойсковые начальники плохо заботятся о техническом состоянии подчи-ненных им танковых частей — производят частые переброски на большие расстояния своим ходом, самоустраняются от вопросов эвакуации аварийной материальной части с поля боя, ставят боевые задачи, не сообразуясь с количеством времени пребывания танков в бою без предупредительного ремонта, что в свою очередь увеличивает и без того боль-шие потери в танках.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Танковые бригады и отдельные танковые батальоны применять в бою, как пра-вило, в полном составе и тесном взаимодействии с пехотой, артиллерией и авиацией, не допуская ввода в бой танков без предварительной разведки и рекогносцировки команди-ров пехоты, артиллерии и танковых начальников.
2. Каждый случай неправильного использования танковых войск, оставления тан-ков на территории противника и непринятия мер к их эвакуации — расследовать и винов-ных привлекать к ответственности.
3. В целях поднятия авторитета и ответственности начальников автобронетанковых отделов армий и начальников автобронетанковых войск фронта Ставка Верховного Глав-нокомандования назначает первых заместителями командующих армиями по танковым войскам, а вторых — заместителями командующих войсками фронта. При командующем войсками направления иметь заместителя по автобронетанковым войскам и трех офице-ров связи танковой специальности.
4. В штат управления — отдела автобронетанковых войск фронта и армии ввести должности двух заместителей: первый — по боевому использованию и применению тан-ковых войск, второй — по снабжению, ремонту и эксплуатации боевых и вспомогатель-ных машин».
16 октября 1942 г. появляется приказ № 325. (Русский архив: Великая Отечествен-ная: Приказы…Т. 13 (2—2) с.334). В нем вновь о недостатках в применении танковых час-тей:
«1. Наши танки при атаке обороны противника отрываются от пехоты и, оторвав-шись, теряют с ней взаимодейстие. Пехота, будучи отсечена от танков огнем противника, не поддерживает наши танки своим огнем артиллерии. Танки, оторвавшись от пехоты, де-рутся в единоборстве с артиллерией, танками и пехотой противника, неся при этом боль-шие потери.
2. Танки бросаются на оборону противника без должной артиллерийской поддерж-ки. Артиллерия до начала танковой атаки не подавляет противотанковые средства на пе-реднем крае обороны противника, орудия танковой поддержки применяются не всегда. При подходе к переднему краю противника танки встречаются огнем противотанковой артиллерии противника и несут большие потери.
Танковые и артиллерийские командиры не увязывают свои действия на местности по местным предметам и по рубежам, не устанавливают сигналов вызова и прекращения огня артиллерии.
Артиллерийские начальники, поддерживающие танковую атаку, управляют огнем артиллерии с удаленных наблюдательных пунктов и не используют радийные танки в ка-честве подвижных передовых артиллерийских наблюдательных пунктов.
3. Танки вводятся в бой поспешно без разведки местности, прилегающей к перед-нему краю обороны противника, без изучения местности в глубине расположения против-ника, без тщательного изучения танкистами системы огня противника.
Танковые командиры, не имея времени на организацию танковой атаки, не доводят задачу до танковых экипажей, в результате незнания противника и местности танки ата-куют неуверенно и на малых скоростях. Стрельба с хода не ведется, ограничиваясь стрельбой с места, да и то только из орудий.
Как правило, танки на поле боя не маневрируют, не используют местность для скрытого подхода и внезапного удара во фланг и тыл и чаще всего атакуют противника в лоб.
Общевойсковые командиры не отводят необходимого времени для технической подготовки танков к бою, не подготавливают местность в инженерном отношении на на-правлении действия танков. Минные поля разведываются плохо и не очищаются. В про-тивотанковых препятствиях не проделываются проходы и не оказывается должной помо-щи в преодолении трудно проходимых участков местности. Саперы для сопровождения танков выделяются не всегда.
Это приводит к тому, что танки подрываются на минах, застревают в болотах, на противотанковых препятствиях и в бою не участвуют.
4. Танки не выполняют своей основной задачи уничтожения пехоты противника, а отвлекаются на борьбу с танками и артиллерией противника. Установившаяся практика противопоставлять танковым атакам противника наши танки и ввязываться в танковые бои является неправильной и вредной.
5. Боевые действия танков не обеспечиваются достаточным авиационным прикры-тием, авиаразведкой и авианаведением. Авиация, как правило, не сопровождает танковые соединения в глубине обороны противника и боевые действия авиации не увязываются с танковыми атаками.
6. Управление танками на поле боя организуется плохо. Радио как средство управ-ления используется недостаточно. Командиры танковых частей и соединений, находясь на командных пунктах, отрываются от боевых порядков и не наблюдают действие танков в бою и на ход боя танков не влияют.
Командиры рот и батальонов, двигаясь впереди боевых порядков, не имеют воз-можности следить за танками и управлять боем своих подразделений и превращаются в рядовых командиров танков, а части, не имея управления, теряют ориентировку и блуж-дают по полю боя, неся напрасные потери».
Далее в приказе шла речь о мерах по улучшению боевого использования танковых и механизированных частей. Причем объяснялись абсолютно тривиальные вещи, которые должен был знать курсант военного училища. Не говоря уж о боевых командирах.
Ну, например, что артиллерия до выхода танков в атаку должна уничтожить проти-вотанковые средства обороны противника. Или что при появлении на поле боя танков противника основную борьбу с ними ведет артиллерия. Танки ведут бой с танками про-тивника только в случае явного превосходства в силах и выгодного положения.
Авиация своими действиями расстреливает противотанковую оборону противника, воспрещает подход к полю боя его танков, прикрывает боевые порядки танковых частей от воздействия авиации противника, обеспечивает боевые действия танковых частей по-стоянной и непрерывной авиаразведкой.
А танковым экипажам атаку следует проводить на максимальных скоростях, по-давлять интенсивным огнем с хода орудийные, минометные, пулеметные расчеты и пехо-ту врага и умело маневрировать на поле боя, используя складки местности для выхода во фланг и тыл огневых средств и пехоты противника. Лобовые атаки танками не проводить.
В оборонительном бою танковые полки и бригады самостоятельных участков для обороны не получают, а используются как средство нанесения контрударов по частям противника, прорвавшимся в глубину обороны. В отдельных случаях танки могут быть зарыты в землю в качестве неподвижных артиллерийских точек, засад или для использо-вания вместо кочующих орудий.
В наступательной операции танковый корпус выполняет задачу по нанесению мас-сированного удара с целью разобщения и окружения главной группировки войск против-ника и разгрома ее совместными действиями с авиацией и наземными войсками фронта.
Корпус не должен ввязываться в танковые бои с танками противника, если нет яв-ного превосходства над противником. В случае встречи с большими танковыми частями противника, корпус выделяет против танков противника противотанковую артиллерию и часть танков, пехота в свою очередь выдвигает свою противотанковую артиллерию, и кор-пус, заслонившись всеми этими средствами, обходит своими главными силами танки про-тивника и бьет по пехоте противника с целью оторвать ее от танков противника и парали-зовать действия танков противника. Главная задача танкового корпуса — уничтожение пехоты противника.
И ведь это объяснялось спустя год после начала войны. Уму непостижимо!
10 августа 1942 г. появилась директива Верховного главнокомандующего, в кото-рой говорилось, что танковые части и соединения очень часто несут потери в танках по техническим неисправностям, превышающие боевые потери. На Сталинградском фронте за 6 дней боев в 12 танковых бригадах из 400 танков вышли из строя 326, из них по техни-ческим причинам около 200. Большая часть танков оставлена на поле боя.
В директиве это было названо скрытым саботажем и вредительством. Для устране-ния которых предписывалось иметь во всех танковых частях небольшие технические кон-трольные бригады из числа «безукоризненно честных» техников во главе с ответственным инженером для немедленного технического осмотра на поле боя каждого вышедшего из строя танка и выявления причин выхода из строя. О результатах осмотра со списком эки-пажей, уличенных в саботаже или вредительстве немедленно докладывать командованию части. Командирам танковых корпусов, бригад и отдельных батальонов уличенных в са-ботаже надлежало сводить в штрафные танковые роты и под личным наблюдением ко-мандиров частей использовать на наиболее опасных направлениях. (Михайлов А. А Вась-ка слушает, да ест. // НВО, №11, 2000).
В 1942 г. соотношение поставок (и, косвенно, потерь) по числу танков составило 4:1 в пользу германской армии, по массе - 5,73:1.
В 1943 г. наше производство в 2,55 раза превосходило германский уровень. В 1944 г. «превосходство» было полуторным, но к тому времени тяжелые бои велись и на Запад-ном фронте.
С 22 июня 1941 г. по 30 июня 1943 г. германские войска потеряли на всех фронтах 8105 танков. (Совершенно секретно!…с.492) Советские безвозвратные потери танков и самоходных орудий только в 1943 г. достигли 23 500. (Гриф секретности снят. С. 357).