Меня пугают благочестивые девочки, практикующие ортодоксальный секс. Они любят конфеты от «Коммунарки», вино «Кадарка» и закрывают глаза, когда целуются. Их мамы всенепременно звонят около восьми вечера, чтобы убедиться: с девочкой все в порядке. Чуть позже звонят папы. И вот они отчего-то убеждены: с доченькой на самом деле не все так хорошо.
- Милая, где ты? Как ты? Что ты?
- Папочка, я у Машки. Да, все отлично: смотрим фильм.
- Какой?
- «Гавань» с Орландо Блумом… Кстати, Машка передает тебе привет.
- Понятно… Во сколько будешь?
- Ой, пап, часика через два, наверное. Хочется досмотреть. А еще Машка обещала музыку закачать…
- Музыку?..
- Да, из нового альбома Beyonce…
- Мг… Понятно… Ну, раз все хорошо… Точно все нормально?
- Да, конечно, пап! Все отлично!!!
- Ладно, постарайся не опаздывать. Целую.
- Да, пока.
Гудки… Ты отбрасываешь телефон и целуешь благочестивую девочку, и она снова закрывает глаза. Она опять твоя. А ты весь в своей похоти. Ты весь в ****стве. Поэтому, трахая благочестивую девочку, ты не думаешь о ее папе, который в этот самый момент нервно теребит в руках мобильник. Ты не думаешь о ее маме, считающей тебя неподходящим пихарем для своей дочурки. Ты не думаешь вообще ни о чем: просто трахаешься и смотришь на прикрытые подрагивающие веки благочестивой девочки. Вот так, тупо и совсем без эмоций: трахаешь и смотришь, смотришь и трахаешь…
…На месте благочестивой девочки запросто могла бы оказаться какая-нибудь похотливая ****ь, которую снимаешь тремя отвертками в баре, и везешь к себе домой. По дороге она говорит, что хочет вина, и ты покупаешь ей вино. Она так пьяна, что смеется над всеми, даже самыми нелепыми, шутками. Когда ты говоришь что-то серьезное, она все равно хохочет, и называет тебя «таким прикольным». И ты становишься прикольный: обнимаешь девочку и кладешь ее руку себе на член. Она хихикает, а таксист в это время начинает гнобить «этий ****ых черножопых», из-за которых белорусы спиваются. Ты говоришь, что все это ***ня полная, и он обижается. До дома вы едете молча.
Вы пьете вино за кухонным столом, курите за кухонным столом, и трахаетесь тоже на кухонном столе. Потом - на диване, на полу, в кресле, на подоконнике. Девочка все еще считает тебя прикольным, но тебе уже похуй, потому что ты кончил. Тебе плевать на то, что она скажет или подумает, понравилось ей или нет. Тебе вообще на все пофиг, и хочется, чтобы она скорее ушла. Девочка это чувствует, и говорит, что, наверное, поедет домой. Ты соглашаешься: протягиваешь деньги на такси, и целуешь ее на прощание. Она улыбается, а ты – нет.
- Ты мне позвонишь?
- Конечно. Только не сегодня. Я буду занят. Много работы.
- Тогда, может, завтра?
- Может, завтра…
- Ну, тогда пока?..
- Да, пока…
Она уходит, ты закрываешь дверь, и ложишься спать. Ты не о чем не думаешь, оттого, как не о чем. Или не за чем. Это был всего лишь секс – механический и бесчувственный. Секс не удовольствия ради, но преодоления одиночества для…
…Ты смотришь на прикрытые веки благочестивой девочки, практикующей ортодоксальный секс, трахаешь ее и ни о чем не думаешь. Ты не думаешь, даже, когда кончаешь. Хотя нет, в этот момент ты представляешь ее маму, считающую тебя неподходящим парнем. Ты видишь стервозное, вечно чем-то недовольное выражение лица и улыбаешься. Тебе приятно: ведь ты трахал вопреки, равно, как и кончал, вопреки. И благочестивая девочка любит тебя тоже вопреки.
Ты – сука, извращенец, ненормальный. И в своей ненормальности ты стоишь на кухне и куришь. И вот здесь ты впервые начинаешь думать. О том, что ты - сука, извращенец, ненормальный. О благочестивой девочке, которая лежит на диване и листает твой «Эскваер». О ее маме, которая, конечно, тоже сука, но все же симпатичная. О папе девочки, который, должно быть, хороший мужик. И снова о себе. Точнее о своей будущей доченьке, которая, наверняка, тоже вырастет благочестивой. Она тоже будет закрывать глаза при поцелуях. Будет врать про подружек, и трахаться с ненормальными, сука, извращенцами. А ты в это время будешь сидеть в кресле и нервно теребить в руках мобильник. Ты будешь волноваться, ведь это будет твоя девочка. И ты будешь ее любить. И она будет любить тебя. И еще того ненормального, сука, извращенца, который будет трахать ее в загаженной однокомнатной квартире. Возможно, чуть позже вы встретитесь.
- Ну и…, - спросишь ты.
- Люблю ее, К... лыч, - ответит, наверное, он.
- Ну и…, - снова протянешь ты.
- Я прошу руки вашей дочери…, - ляпнет он, наверняка, неловко.
- Понятно…
- …
- Что же… Добро пожаловать в семью…
Наверное, ты даже обнимешь его. Возможно, пару раз хлопнешь по плечу. И точно пожалеешь. Не потому что твоя благочестивая девочка на поверку окажется сукой. Но оттого, что у него когда-нибудь родиться такая же благочестивая девочка. И ее тоже буду трахать. И он тоже будет переживать. Наша жизнь – кольцо. И в основе его сплава – похоть и ебля. Безразборная и безразмерная… Рано или поздно мы передаем это кольцо нашим детям. И уже они…
…. – К…
Ах да, пора…