(Памяти Фредди Меркьюри)
Гигантской мухой ночь слезилась. – Рано!
Проснись, - бубнит подземный взвод паяцев. – Не, не встану, хрен вам!
Ты-верно-забыл-застрелил-человека, скотина?! – Тот был жадным,
Он слезы вдов цедил дукатами в стаканы. Мама,
Мама, этот мир, он взаправду, иль все наважденье? – Смеешься?!
Да, я смеялся, мой палец нажал на курок в ожиданьи осечки… - Дождался?!
Нет, это сон был, так только во сне может долго
Падать с обрыва телега, теряя солому… - Поехала крыша?
Мы ведь не слышим, как падает тень от часовни? – О чем ты?
Как просыпаются птицы, песочятся лица, морщинится время?
Да, наваждение ВСЁ ЭТО, врЕменное наважденье…
(Гоблинов хор) - Проснись, преступник, проснись!
Оглянись, душегуб, ты убил человека, и будешь наказан… - ЗА ЧТО?
Как? Ты убил человека, забыл? – ЧЕЛОВЕКА?
Да, ты нажал на курок, и мозгами забрызгал весь двор… - ГДЕ РУЖЬЕ?
Всё давно в полицейском участке. – ЧТО... ВСЁ?..