Философ

1

Томас Гоббс в одном из своих философских трактатов писал, что величайшим мыслителем, при условии наличия таланта, проще стать тому, у кого нет ни жены, ни детей. Но у Евгения Сиротина, юриста по профессии и философа по призванию семья была. Ее представляли собой замечательная беспокойная жена и такие же очаровательные непоседливые дети. Думаю, не стоит говорить о том, как сильно мешала философским занятиям отца семейства необычайная оживленность жилища.
Иногда, спасаясь от детского крика, а также не иссякающих вопросов и предложений жены, Евгений выходил из дома и бродил по городскому парку в поисках уединения. В эти мгновения он думал как рушатся его планы, пришедшие ему в голову давным-давно, когда они с Еленой, уже будучи женатыми, учились на последних курсах университета. Тогда Евгений думал, что по окончании университета начнет работать на благо семьи по профессии, а свободное время по вечерам и на выходных будет уделять изучению любимой науки – философии. Однако, как показала жизнь, семейство поглощало практически все свободное время. Даже те крохи времени, которые Евгению удавалось улучить для чтения книг, омрачались криками, возней, хождением жены с тряпкой в руках по комнате и постоянным ощущением чьего-то присутствия.
Чтобы анализировать нравы людей и философствовать на этот счет, лучше всего жить в городе. Именно здесь можно видеть всю гамму человеческих отношений, все их великолепие и несовершенство. Но, очевидно, Евгений Сиротин был в некотором образе не совсем обыкновенным философом. Родившись в городе, он так устал от его суеты, а взаимоотношения между городскими жителями настолько опротивели ему, что истинному философу хотелось дать людям некоторую альтернативу. В самом деле, что может быть хуже, чем отношения между жителями большого города? Отстраненность, безразличие, хамство, стремление урвать лучший кусок, озлобленность, нежелание вникать в чужие проблемы и тем более попытаться помочь в их решении – вот какой была среда межличностного общения жителей большого города.
Бродя по улицам родного города, Евгений видел множество вечно спешащих прохожих, гигантский поток ревущих автомобилей, который еще век назад можно было представить себе только благодаря роману писателя-фантаста. Теперь же все это было суровой реальностью, с которой философ был в жестком диссонансе.
Кризис переходного возраста только еще больше увеличил это ощущение диссонанса с окружающим миром. В детстве Евгению случалось бывать весьма непродолжительное время за городом в деревне и ему полюбилась эта жизнь. Сейчас же, когда он бродил по парку, размышления натолкнули его на мысль отправиться за город и обосноваться там на некоторое время для занятий философией. Евгений по какой-то необъяснимой причине, ведомой, наверное, только одаренным людям, был уверен в своем будущем великого философа, чьими творениями будет зачитываться ни одно поколение человечества. Естественно, чтобы добиться тех вершин, на которых он видел себя в мечтах, ему предстояло трудиться над философскими фолиантами день и ночь, так как Вольтер утверждал, что книги делаются из книг. Те, кто работал по двум профессиям одновременно, знает какой это непосильный труд. Евгений решил отказаться от своей прежней работы в качестве юриста и всецело отдаться философии. 
Человек, а тем более философ, обычно тщательно планирует перемены в своей жизни. Евгений все спланировал и предпринял необходимые мероприятия.
В один из осенних вечеров между мужем и женой состоялся разговор, в ходе которого Евгений заявил, что уезжает за город чтобы посвятить все свое время философии.
- Что?! – спросила пораженная Елена.
- Не волнуйся, дорогая. – Попытался успокоить философ. – Все уже решено. Сегодня я уволился с работы, а неделю назад продал машину. Деньги лежат на твоем счете, и ты можешь их расходовать как хочешь. Думаю, этого вам хватит примерно на год, а дальше будет видно.
- Что ты такое говоришь? Уж не ослышалась ли я, или быть может это от постоянного стояния перед плитой у меня мозги начали плавиться?
- Дорогая, не стоит драматизировать. Знаю, ты сильная, справишься, а для меня это последний шанс. Тебе известно как сильно я люблю философию и буду считать, что моя жизнь прожита зря, если я не внесу в эту науку свой ощутимый вклад.
- Но как же мы без тебя?
- Вызови свою маму, она поможет тебе.
- Но в нашей стране итак много философов, зачем тебе гибнуть из-за нее.
- Я уже не маленький, не пропаду. У меня уже все спланировано. Ты права, у нас много философов, но в философии нет ничего нового, а потому в философской среде уже стали ходить мнения об отмирании философии. Я хочу спасти ее и увековечить нашу фамилию для потомков. Представь, как будут гордиться своим отцом наши дети.
- И потому ты их бросаешь?
- Я никого не бросаю. Через год мы встретимся, и все пойдет как прежде, обещаю?
Елена была действительно сильной женщиной, более того, она была мудрой женщиной. Вспылив поначалу, под конец она обрела суровое спокойствие и предоставила мужу возможность поступать так, как он посчитает нужным. Не скроем, у нее созрел свой план, продуманный женским умом гораздо лучше, чем может быть продуман мужским, пусть даже философским. Елена рассчитывала, что муж перебесится и вернется. В конце концов отцовские чувства, по ее предположениям, должны были возобладать над пристрастием к философией.
С нелегким сердцем Евгений покинул дом. С собой он взял только необходимые книги, акварель, чтобы рисовать красоты природы в мгновения вдохновения, фотографии семьи, кружку, походный котелок, тарелку и столовые приборы. Все это богатство надежда русской философии сложил в туристический рюкзак.
Выйдя на окраину города, он посмотрел на панораму родного города, окутанного вечерними сумерками и на фотографию родных, после чего, подавив щемящее чувство, двинулся в сторону виднеющегося впереди леса.
 
2

По проселочной дороге к небольшой деревеньке шел молодой мужчина с рюкзаком за плечами. В руках у него была длинная палка, служившая ему походным посохом, а кое-где на одежде виднелись сосновые иголки, следствие проведенной в лесу ночи. За ним по пятам шли трое деревенских мальчишек, грызших черствый хлеб, предназначавшийся для скотины.
- Дяденька, а вы куда идете? – спросил самый смелый из любопытных мальчуганов.
- А куда дорога приведет. – Спокойно ответил путник любуясь тем как преобразил погожий денек природу.
- Она в деревню ведет. Еще с пяток километров и в нашей Самойловке окажетесь.
- И что, большая она, Самойловка ваша?
- Не много, три улицы всего.
«Это хорошо», - подумал про себя Евгений.
- А поселиться там можно где-нибудь, ребята? – спросил он у мальчишек.
- Есть один, только там жить нельзя.
- Почему же?
- А там призраки живут и вообще нечисть всякая.
- Кто это вам такое сказал?
- Взрослые говорят. Там раньше ведьма жила, всей округе гадости всякие делала.
- И что же с ней случилось?
- Умерла пять лет назад. Но по ночам в избе ее голос раздается. Я сам слышал как она с нечистью разговаривает.
«На эту обитель зла нужно посмотреть», - решил про себя философ.
Избушка колдуньи располагалась на окраине деревни. Дойдя с Евгением до полуразрушенного частокола забора, мальчишки остановились, и стали с суеверным страхом наблюдать за мужчиной. Путник же открыл скрипящую калитку и не без опаски прошел во двор.
Владения ведьмы представляли собой жалкое зрелище: кругом сырость, чернота и запустение, однако мало что говорило о том, что некогда здесь жила колдунья, докучавшая своими чарами всей округе. Около покосившейся летней кухни виднелась пустая сгнившая конура, жалобно пели на ветру раскачивающиеся ставни, весь двор был залит дождевой водой – никаких признаков присутствия человека, но ведь призраки не брезгуют упадком?
Поднявшись по скрипящему крыльцу, Евгений попытался открыть дверь, но та не поддалась, она была закрыта изнутри. Никак нечисть не хотела чтобы ее обитель потревожили. Аккуратно, чтобы не разбудить спящее лихо, философ разломал палкой створки окна и влез в дом.
Внутри дома, как и снаружи так же были видны следы разрушения временем. Некоторые стены настолько прогнили, что казалось, вот-вот обвалятся. Но вместе с тем пол был чисто, словно призраки, вооружившись метлой, тщательно вымели бывшее жилище своей свояченицы. Еще больше удивили Евгения чисто обглоданные куриные кости, лежащие в проржавевшем ведре у крепкого обеденного стола. Несмотря на то, что несущие части дома изрядно подгнили, мебель казалось поистине вечной.
Даже неисправимые скептики от науки иной раз поддаются мистицизму, когда сталкиваются с неведомым. Не отдавая себе отчета, философ шел по дома медленно, стараясь, чтобы половицы не скрипели под тяжестью ног. Он прислушивался к тишине, бродя по дому на ощупь – избушка колдунью была темна не только снаружи, но и внутри.
Под конец осмотра дома, Евгений услышал какой-то шум в кладовке. Суеверный страх пробрал его, пальцы нервно зашевелились. Подойдя к двери в кладовую, он осторожно открыл ее и его взгляду предстала полная темнота.
- Кто здесь? – дрожащим несмотря на все усилия голосом спросил Евгений.
Тишина не ответила. Мужчине захотелось убежать, но будучи человеком науки он хотел дойти до конца в своем исследовании.
Осторожно ступив в кладовую, Евгений вдруг ощутил у своего горла что-то острое. Кровь застыла в его жилах. Вот так безобидные привидения, вот так игра воображения и необычные магнитные излучения! Нож был вполне реальным.
- Кто ты? – послышался глухой голос у самого уха Евгения.
Душа философа ушла в пятки, но он ощущал дыхание нападающего, что говорило о нем как о человеке, а не как о призраке.
- Я философ, ищу жилище. – Срывающимся голосом произнес Евгений.
- Это тебе не подойдет, убирайся отсюда!
- Кто вы?
- Какая тебе разница?! Вали пока цел.
Крепкие руки выпустили гостя из плена и он смог выбежать из кладовки.
- Стой! – крикнул все тот же грубый голос, когда Евгений был уже около двери в сени.
Непрошенный гость не пожелал остановиться, поэтому хозяин вынужден был догнать его и повалить на сырой пол сеней. Упав на спину, Евгений увидел лицо обитателя избы. Четкость черт его лица говорило о том, что это однозначно не призрак, хотя их отвратительность делала его похожим на черта. Жильцом заброшенного дома оказался мужчина средних лет, одетый в поношенную одежду и поросший недельной щетиной. Глаза незнакомцы блестели в темноте от переполняющей его злобы.
- Какого черта ты сюда сунулся?! – выворачивая гостю руки, спросил он.
- Я просто хотел… Отпустите меня.
- Ну уж нет, не могу. Я, видишь ли, здесь скрываюсь от розыска, а ты меня обнаружил. Теперь мне придется искать новую конуру, но вот если я тебя грохну, то легавые меня не найдут, усек?
- Не убивайте меня, пожалуйста.
- Чтобы ты меня сдал, как только доберешься до первой мусарни?
- Я никуда не пойду. Если позволите, то я останусь здесь вами.
- Со мной? А зачем ты мне нужен? Что у тебя есть, что могло бы мне пригодиться?
Попав в непростую переделку, Евгений понимал, что должен что-то придумать. Преступник был явно сильнее его, такого он не сумел бы побороть. Но, как известно, сила часто уступает уму, и потому философу пришлось положиться на свое главное оружие.
- Должен вам признаться, у меня совсем нет денег, - сказал Евгений, потирая ушибленные бока. – Но раз уж речь идет о жизни или смерти, я открою вам свою тайну. Дело в том, что уединиться в этом заброшенном доме мне пришло в голову не просто так. Слышали ли вы что-нибудь о философском камне? Думаю, нет. Так вот, с помощью этого камня можно превращать некоторые вещества в золото. Именно для этого я сюда, собственно, и явился.
- Что за философский камень, что за пургу ты тут несешь?!
- Это чистая правда, уверяю вас.
- Тогда покажи-ка мне этот волшебный камешек.
- Боюсь вас разочаровать, но философский камень это не есть камень как таковой. Это просто название такое, а на самом деле философский камень это подраздел алхимии.
- Если у тебя нет камня, то как же ты будешь делать золото?
- Для производства золота мне нужно зерно. Его я буду варить с добавлением некоторых веществ. Точный рецепт мне не известен, но надеюсь открыть его здесь. Если вы поможете мне в моих поисках, то оба мы сможем в конце концов сделать прорыв в науке!
- Какая к черту наука?! Мне нужно только золото, если ты его сделаешь, я оставлю тебя в живых, а если нет, - преступник сделал жест, демонстрирующий его намерение перерезать гостю горло. – Жить будешь здесь, - указал он подселенцу на одну из комнат.

3

Сохранив Евгению жизнь, Александр (так звали скрывающегося в доме преступника) установил за ним тщательное наблюдение. Уголовника, зарабатывающего прежде на жизнь воровством и разбоем, грела мысль обогатиться за счет незадачливого ученого, так неожиданно попавшего ему в руки. Судьба улыбалась Александру и он был намерен выжать из этой удачи как можно больше благ.
Однако вопреки данному обещанию, Евгений не приступил к изготовлению желтого металла. Вместо этого философ удобно расположился в отведенной ему комнате и сосредоточился на изучении прихваченных с собой книг.
- Почему ты не работаешь?! – ворвавшись в комнату соседа, поинтересовался разъяренный преступник, уже перебиравший в уме сверкающие слитки.
- Это невозможно, - спокойно ответил Евгений, не отрываясь от книги. – У меня нет основного сырья.
- Что это?
- Мне нужно зерно. У вас нет?
- Откуда бы оно у меня появилось?
- Вам придется его достать, если вы хотите получить свое золото.
- Что ты сказал?! Да я тебя грохну!
- Перестаньте кричать, вас могут услышать. Округа и так с недоверием относится к этой полуразвалившейся избушке. Как я вам уже говорил, у меня нет денег, а это означает, что зерна купить мне не на что!
Александр был крайне зол. Ему хотелось задушить нахального подселенца, но алчного преступника останавливала мысль о золоте.
- Я достану тебе зерно. – Твердо произнес матерый рецидивист и вышел из комнаты.
Ночью, когда философ уже видел третий сон, его вдруг энергично потрясли за плечо.
- Что случилось? – недовольно произнес Евгений спросонок.
- Вот зерно, - ответил Александр, бросая рядом с философом куль зерна.
Протерев глаза, алхимик посмотрел на зерно и поднялся. Нужно было создать видимость производства золота. Поставив котелок с водой на огонь, Евгений засыпал в него две пригоршни зерна. Дым из трубы могли заметить жители деревни, но суеверный страх должен был заставить их найти этому какое-нибудь необычное мистическое объяснение. Не исключено, что приведения глубокой ночью варят себе похлебку, кто знает?
- Хотите наблюдать за процессом? – спросил философ у соседа.
- Нет, я ничего в этом не понимаю. Пожалуй, пойду вздремну, а ты работай!
Когда Александр ушел, псевдоалхимик от души посмеялся над комизмом ситуации, в которую он попал волей своего пристрастия к науки. Однако настойчивость преступника означала, что теперь Евгению придется неопределенное количество времени имитировать процесс производства золота.
Несомненно, бывалый вор украл это зерно в деревне. Что же будет? Эта мысль тревожила бывшего юриста.

4

Люди науки как правило показывают себя в обыденной жизни полностью к ней не приспособленными. Занимаясь чтением книг и «изготовлением золота», Евгений свалил на соседа всю работу по дому. К тому же мозги ученого нуждались в подпитке, ему нужно было продовольствие, хотя бы самое жалкое.
Чтобы прокормиться самому и поддержать алхимика, Александр вынужден был красть провиант в деревне и качать воду из деревенской колонки в ночное время, когда его никто не мог видеть. Евгения это немало беспокоило. Деревня была не настолько большой и богатой, чтобы эти кражи не насторожили ее жителей. Однако первые дни он все же мог как-то сдерживать волнение.
Все попытки приготовить золото оборачивались неудачей. Преступник часто заставал алхимика за чтением книг, казалось, он совсем не заботился об взятых на себя обязанностях перед оставившим ему жизнь бандитом.
- Я занимаюсь поиском рецепта! – заявлял на все вопросы Евгений, и хлопал перед негодующим соседом дверью со словами: - Не мешайте научному процессу, он требует колоссальной сосредоточенности!
Сколько бы ни злился Александр, ему приходилось мириться с поведением ученого. Будучи человеком невежественным, втайне даже для себя он испытывал уважение перед интеллектуалами, получившими высшее образование.
В короткие минуты отдыха, Евгений откладывал книги и прислушивался в звукам природы. Его завораживали трели полевых птиц, стрекотание кузнечиков в траве, жужжащие насекомых, дуновение ветра, приносящего пряные запахи трав. Но, увы, полному единению с природой несколько мешала молодежь, превращающая проселочные дороги в трассу для гонок на мотоциклах. Проклятая техническая революция запустила свои кромсающие природу клешни и в деревню!
Раз в неделю в основном в обеденное время мимо усадьбы колдуньи проезжал милицейский воронок. В эти мгновения Александр преображался. Матерый бандит, он становился мальчишкой, съевшим без разрешения банку варенья. В каждом из нас сидит ребенок. От греха подальше, преступник спрыгивал в погреб и накрывался хламидой, оставшейся еще от старухи Пигалихи – деревенской колдуньи.
Переживая из-за воровства Александра, философ выкроил время побывать в деревне, чтобы разузнать обстановку.
Вопреки своим страхам, появившись в деревне, Евгений узнал, что об орудующем в районе воре-чужаке никто и не подозревает. Женщины склонны приписывать пропажу зерна и скотины соседям, с которыми у них были плохие отношения. Когда живешь в селении настолько маленьком, что оно кажется замкнутым пространством, вражда становится одним из смыслов существования. Нет такого разговора, где деревенская баба не обругала бы ненавистную соседку.
Вместе с тем Евгений не преминул понаблюдать за нравами жителей деревни. Об отношениях между женщинами мы уже успели рассказать, перейдем к описанию деревенского мужика. Большую часть года он ничего не делает кроме питья самогона. Скорее всего, это объясняется отсутствием работы, на которую он способен был бы себя употребить. Лень и апатия деревенского мужика доходит порой до того, что его женщина вынуждена зимой сама откидывать от ворот снег. В силу своей апатичности, мужик не любит ссора, но если уж поссорится, драки не избежать. Драться любят улицами, причем ярость утихает так же быстро, как воспламеняется. Быть может, дело тут вовсе не в неприязни между людьми, а опять же в злобе на неустроенность жизни. Практически у каждой семьи есть дети, которых нужно вывести в люди.
Пробыв в деревне весь день, Евгений узнал также, что немало изменений претерпела и деревенская культура. Телевидение почти полностью истребило драгоценную деревенскую речь, а урбанизация когда-нибудь убьет и деревню.
Собираясь вечером как и их прадеды много лет назад, молодые люди говорили на чудовищно изломанном языке завсегдатаев ночных клубов и хвастались привезенными из города джинсами от итальянских кутюрье, пошитыми на самом деле где-то под Урюпинском или Нижневартовском. Никто из них не мечтал поднять аграрное хозяйство родного села. Работать трактористом считалось стремлением «лоха» и «быдла». Подрастающее поколение деревенских жителей мечтало уехать в город и зажить на широкую ногу. Как они собирались добиться в жизни успеха, оставалось загадкой. Евгений подозревал, что молодежь и сама этого не знает. Учиться по-настоящему хотели единицы, другие полагались на истинно русский авось и поддерживали себя неистребимым русским оптимизмом.
По приходу домой, философ без промедления приступил к написанию монументального произведения, которому в будущем должно было немало служить возрождению русской культуры, а нравственные поучения автора должны были предотвратить упадок культурных ценностей подрастающего поколения.

5
 
Написание подлинно философского трактата требует огромной психологической сосредоточенности. Впервые столкнувшись с этой проблемой, Евгений достиг эмоционального кризиса. Необычайное вдохновение, посетившее его в деревне ушло и началась полоса нескончаемых внутренних терзаний. Что бы ни начинал писать доморощенный гений, ему все время казалось, что он создает что-то обыкновенное, ничем не примечательное, а ведь ему хотелось прославить свое имя так, чтобы его дети могли им гордиться.
Александр не мог не заметить упадок сил ученого.
- Все это не из-за вдохновения, - решительно заявил он. – Баба тебе нужна. Без них у нас голова не на месте.
- Должен заметить, уважаемый, что и с ними не всегда, - усмехнулся Евгений. – Хотя должен признаться, что наша голова просветляется благодаря женщине так, как ни от чего другого.
- Есть тут одна баба в деревне, Светкой зовут. Муж у нее в отъезде, а она насчет этого дела не капризная, сам слышал. Может, сбегаем сегодня?
- Я, знаете ли, женат.
- Хм, я тоже был. Все они бабы одинаковые. Отсидел, прихожу домой, а она на моей кухне мужика чаем поет. Сидит, знаешь, морда красная в майке и домашнем трико и непонимающе на меня поверх очков таращится. Ну я тогда ему промеж рогов, а ее ножом раз так семь-восемь, точно уж и не помню… Теперь вот скрываюсь. Но ничего, скоро шумиха поутихнет, золотом разживусь и махну куда-нибудь на Фиджи. Братан один говорил, там преступников не выдают. Поселюсь на островке посреди океана и никто меня там не найдет.
- Скучно там вам будет одному жить, не думали?
- Не знаю, а все лучше чем в тюрьме. Да и кто сказал, что остров необитаемый будет. Сейчас таких и нет, поди, совсем.
- Вероятно, в противном случае зачем вам золото?
- Ладно, хватит языком чесать, давай за работу, а я пока в деревню смотаюсь.
Бандит ушел, а Евгений подумал, что, очевидно, в деревне количество некрасовских женщин резко измельчало. С другой стороны в душу проник страх, который уже давно беспокоил его на сознательном уровне. Было бы ошибкой предположить, что за все время, проведенное в избе Пигалихи философ ни разу не подумал о семье. Наоборот, он думал о ней часто, переживал за них, но всякий раз подавлял в себе желание бежать к ним, говоря себе о важности занятий философией.
Что было с его семьей? Не нашла ли его Елена себе другого мужчину. Быть может сейчас на его стуле в кухне сидит морщинистый мужичонка в майке и домашних трико и водрузив на нос очки, читает газету, попивая его любимый чай. Нет, дети должны воспротивиться подобному обновлению в семье. Хотя детей в наше время легко подкупить большим количеством конфет и прочих подарков. Уверенность в себе покидала Евгения.
Тем временем Александр побывал у Светки и под парами самогона возвращался в свое логово. Спиртное, так неосмотрительно принятое на грудь у женщины умертвило его обыкновенную бдительность. Будучи в приподнятом настроении, вор подумал, что неплохо было бы прихватить с собой какую-нибудь скотину для прокорма.
Пробравшись вдоль забора одного из домов, он перемахнул через забор и направился к сараю, где кудахтали куры. Везение нее бывает бесконечным и в ту ночь Александр хорошо в этом убедился. Обычно будки с собаками не ставят на заднем дворе, но в этом доме было как раз так. Крупный пес вырвался из своего пристанища и крепко хватил вора за ногу. Неимоверных усилий стоило разбойнику сдержать вопль боли, в то время как мохнатый сторож разрывался от негодования, лая на всю округу. К счастью для Александра цепь кончилась и отхватив кусок от икроножной мышцы похитителя скотины, он больше не мог до него дотянуться. Из ноги вора в три ручья текла кровь, положение было не из легких.
Перевязав ногу оторванным от рубашки рукавом, преступник услышал в огороде тяжелые шаги проснувшегося хозяина. Вор оказался между двух огней: с одной стороны злая собака, с другой разбуженный хозяин, наверняка идущий посмотреть почему так заходится пес не с пустыми руками.
Нужно было действовать решительно. Схватив дрын, подпирающий сарай, Александр отпугнул им пса и с трудом перелез через забор, еще раз почувствовав на ноге зубы собаки.
Когда хозяин выбежал на улицу, он увидел только темный силуэт, несвойственным человеку шагом удаляющегося в сторону леса.
- Никак нечистый, прости Господи! – произнес здоровенный мужичина, энергично крестясь.
Добравшись до дома окольными путями, Александр упал на лежанку и потерял сознание. Евгений обнаружил у него сильный жар, он подозревал у соседа заражение или даже бешенство.
Всю следующую неделю уголовник пролежал в бреду. Перед философом возникла соблазнительная перспектива выдать преступника властям, но он этого не сделал. Нам неизвестно что именно повлияло на его решение. Остается только предполагать, что подобный шаг был противен его философии. Ко всему прочему между соседями установились отношения, согласно которым Александр по негласному соглашению выполнял функцию слуги Евгения, рассчитывая на то, что тот щедро оплатит его услуги золотом.
Жить в одном доме с убийцей страшно, но философ никогда бы не осмелился оставить человека, каким бы он ни был, без помощи. Обладая необходимыми знаниями по медицине, Евгений выходил больного, однако за это время ему пришлось узнать о перевороте в сознании деревенских жителей.
Будучи вполне вменяемым и уважаемым в деревне человеком, хозяин дома, которого пытался ограбить Александр, рассказал соседям о черте, приходившем к нему ночью. Новость о появлении нечистого мгновенно распространилась по деревне. Были предприняты все меры по предотвращению повторного появления рогатого. На следующий день после появлении известия о нашествии темных сил в деревню приехал батюшка чтобы окропить углы изб и дворов святой водой. Несколько ночей к ряду жители деревни читали молитвы, пытаясь вымолить у Бога прощения за грехи.
К большому неудовольствию обитателей заброшенной избушки среди деревенских жителей возникли подозрения и о появлении колдуна. Кто бы им мог быть? Рассадником зла в деревне издавна считалась изба колдуньи-Пигалихи. Быть может именно там засел ее злой дух, стремящийся и после смерти плоти доставлять людям неприятности? Многие поговаривали, что пресловутый домишко стоит снести, но никто пока на столь решительный шаг не отваживался. Однако Евгений не мог не заметить как вырос интерес деревенских мальчишек на избу Пигалихи. Чтобы отпугнуть назойливых юнцов, ему приходилось отстукивать пугающую мелодию на ржавом ведре. Это действовало, но кто знал сколько это будет продолжаться. Страх мог притупиться, к тому же в юношеской среде всегда есть соперничество, которое могло бы заставить кого-нибудь из них несмотря ни на что залезть в дом.

6

После выздоровления в Александре произошли весьма заметные изменения. Прежде всего говорливый ранее преступник стал замкнут и задумчив. Евгений даже вынужден был констатировать у соседа отклонения в психике. Под вечер Александра одолевал непереносимый страх. В темной комнате ему мерещилась колдунья Пигалиха. Маленькая скрюченная старушонка медленно прохаживалась по комнате от порога до окна. Изредка она поворачивала голову в сторону нового обитателя своего жилища, но ее сморщенное серое лицо и блеклые призрачные глаза ничего не выражали. Однако Александра трясло в припадке панического страха.
Жизнь в колдовском доме становилась все невыносимее. Протяжные завывания соседа вечером и ночью, поползновения мальчишек совершенно не давали Евгению работать. Временами ему хотелось все бросить и отправиться в город. Там жизнь никогда не казалась ему такой плохой, как здесь. Воровать он не умел, да и никогда бы на это не осмелился, ведь как-никак получил юридическое образование. Чтобы что-то есть, он попытался взять в долг продукты у предпринимателя, державшего единственный деревенский магазин, однако его постигла неудача. Предприниматель оказался человеком добрым, но в долг не давал по той причине, что деревенские жители крайне редко отдавали долг, а если и отдавали, то не деньгами, а продуктами, которые он не мог реализовать.
Философу хотелось домой. Его будущее в науке уже не представлялось ему таким лучезарным, как поначалу. Все больше он вспоминал о жене и детях, и почти все время проводил за разглядыванием их фотографий, нежели за чтением философских книг.
В очередной раз потерпев неудачу в попытке достать еду, Евгений увидел у ворот одного из домов гроб. Это подействовало на философа как гром посреди ясного неба. Именно к этому и идет его жизнь. В этой деревне, среди разрухи и упадка он в конце концов сгинет навсегда, не оставив после себя ни только книг по философии, но даже памяти среди близких людей. Ему вовсе не импонировала перспектива постепенно превратиться в одно из привидений, живущих, по словам деревенских жителей, в избушке Пигалихи.
И тут вдруг произошло коренное изменение в его мировоззрении. Несомненно покинуть семью в угоду своим мечтам было поступком эгоиста. Увидев гроб Евгений прежде всего подумал о себе, но постепенно его мысли переключились на семью. Он не знал что с ними, живы ли они вообще. А что если… об этом даже страшно подумать! Богом ему были даны замечательная жена, прекрасные дети и вот он добровольно отказался от них на несколько месяцев, но судьба могла отнять их у него навсегда. Какое это огромное счастье, когда можешь видеть близкого человека каждый день и какое горе, если больше увидеть его тебе не суждено. Он ушел от тебя и никакие мольбы не способны исправить твою ошибку.
По возвращении домой Евгений застал Александра в бешенстве.
- Золото! – воскликнул он, яростно тряся кулаками. – Где мое золото?!
- Пока его нет, - ответил растерявшийся алхимик, забывший думать об изготовлении драгоценного металла.
- Мне нужно мое золото немедленно! Где ты его прячешь? Отвечай!
Пройдя в свою комнату, Евгений увидел неописуемый кавардак. В его отсутствие уголовник перерыл здесь все, подозревая, что ученый давным-давно открыл секрет производства золота и прячет его от него.
- Я не дурак и если ты считаешь, что можешь обманывать человека, убившего двоих, то заблуждаешься! Один к двум, долго ли? Полчаса назад сюда влез какой-то недоносок. Не знаю как я не свернул ему шею. Наверняка их послали легавые! Мне нужно отваливать. Гони мое золотишко, если не хочешь чтобы я тебе кишки на хвост намотал!
Не дожидаясь ответа ополоумевший бандит напал на ученого с кулаками и изрядно помяв ему бока, запер его в погребе.
- Посиди там пока не передумаешь, - произнес Александр, перетаскивая на крышку погреба тяжелый шкаф.
Евгений оказался в темноте. В погребе было тихо и затхло, но спустя некоторое время сверху до него донеслись звуки борьбы. Поднявшись по ступенькам философ уперся в крышку погреба и не без удивления обнаружил, что она с легкостью приподнялась. Не рискнув вылезти, Евгений посчитал, что лучше всего будет послушать что происходит наверху.
- Это он, хватай его! – кричал чей-то низкий мужской голос.
- Вяжи его, вяжи! – вторил ему звонкий женский.
- Не подходи, не дамся! – отвечал Александр.
Однако по звукам наверху пленник подземелья понял, что его соседа поймали и скрутили. Неужели то же ждет и его?
Чудом спасшийся мальчишка рассказал отцу, кем по курьезному стечению обстоятельств оказался хозяин дома, которого пытался обокрасть Александр, что в заброшенном доме живет человек, чуть не убивший его за вторжение. Подозревая жильца избушки Пигалихи в колдовстве, в деревне собралась целая ватага недовольных крестьян, пошедшая против него войной.
Дремучие мужики были так напуганы устрашающим видом одичавшего колдуна и верой в его колдовские способности, что, не медля ни минуты, захотели как в былые времена вздернуть его, а потом сжечь. О передаче злодея в руки официальных властей не могло быть и речи. От злодеяний уголовника можно оградиться, поместив его за решетку, но от козней пособника сатаны стены казенных учреждений уберечь не в силах. Побывав в комнате алхимика, они еще больше убедились в необходимости покончить с колдуном.
- Ведьминские заговоры! – констатировал предводитель народного восстания, увидев скопление книг на латыни.
«Теперь его точно повесят!» - решил про себя философ.
Больше всего ему хотелось остаться в темном погребе и покинуть его только когда все закончится. Однако совесть подталкивала его к появлению перед людьми, она протестовала против варварских методов борьбы с «колдунами». На совести Александра было немало преступлений, но в изучении латыни он был неповинен. Так почему же сосед должен был претерпеть за его увлечения? Но если бы Евгений признался, что книги его, ему могло бы не поздоровиться, так как обвинения в колдовстве пали бы на его голову. Подобную схватку между совестью и естественным желанием человека избежать кары претерпевал внутри себя Жан Вальжан в «Отверженных» Виктора Гюго. В обоих случаях герои должны были пожертвовать собой ради преступника.
Мы рады сказать, что в этой нелегкой схватке между совестью и инстинктом самосохранения в Евгении победила первая. Он решил спасти Александра, и это было решением не философа, приводившего сотни весомых доводов, предостерегающих от опасного поступка, но человека, в котором говорило истинное милосердие, не знающее разделения на преступников и добропорядочных граждан.
- Отставьте этого человека! – произнес Евгений, выбираясь из погреба и представая пред глазами разъяренных людей.
Голос философа звучал настолько громко, что вершители правосудия оцепенели. В минуты смертельной опасности нами подчас овладевает удивительное красноречие, которого мы могли раньше у себя не обнаруживать. Евгений хорошо понимал, что только верные слова могут спасти их с Александром от расправы. Выпрямив спину, подав грудь вперед и приняв невозмутимый вид, он вещал:
- Достопочтенные жители деревни, заклинаю вас всеми святыми отказаться от убийства этого человека! В приписываемом ему колдовстве он не повинен. Да, он действительно преступник и находится здесь, потому что скрывается от правосудия, но те книги, что вы видите перед собой, принадлежат мне…
- Так это ты, ты – колдун! – воскликнула одна из женщин.
- Хватай колдуна! – раздался хриплый голос какого-то старика.
- Стойте! – вскинув руку как бы для магического посыла, произнес Евгений. – Я не колдун, а всего лишь философ. Эти книги по философии.
- Тогда почему ты варишь в своем котелке зелье и почему на нашу деревню обрушилась прорва бедствий? – спросил предводитель ватаги. Любое несчастье с тех пор, как бы замечен «черт» в деревне записывали на его счет.
- Люди, остановитесь! Быть может в том, чем я занимался тут и есть некоторое подобие колдовства, но оно никоим образом не было направлено против вас.
- Чем же ты тут занимался?
- Я философ, но повстречавшись с этим человеком, - он указал на схваченного преступника, - вынужден был делать вид, что произвожу золото. Для этого я просто варил зерно, добавляя туда немного гуаши. Любой здравомыслящий человек мог бы понять, что таким образом золото произвести нельзя, но этот бандит мне поверил. Благодаря его доверию я в течение нескольких месяцев занимался здесь изучением философии.
- Так ты обманывал меня! – проревел покрасневший от гнева Александр. – Убью!
Этот выкрик преступника окончательно убедил селян в непричастности жителей заброшенной избушки в колдовстве.
- Я призываю вас к благоразумию, - произнес в заключение своей речи Евгений, - и предлагаю передать этого преступника в руки властей.
- Так мы и поступим, - согласился отец пострадавшего мальчишки, - но вам тоже лучше убраться отсюда. Спокойнее будет.
- Понимаю.
Когда Александра посадили в милицейский бобик и закрыли за ним дверцу, Евгений решил сделать то, что хотел уже давно.

7

Холодным вечером в конце ноября по темной улице шел человек. Внешне он был похож на человека, попавшего в осеннюю стужу из летнего тепла. Кутаясь в тонкий плащ, Евгений едва находил в себе силы нести рюкзак с книгами домой. Философ никак не ожидал увидеть перед родным домом новостройку. Несмотря на то, что его не было, город продолжал жить своей жизнью. Мы думаем, что город служит нам, принадлежит нам, на самом же деле это мы служим и принадлежим ему. Он вбирает нас в себя, пережевывает и выплевывает за свою черту. 
Остановившись перед подъездом, Евгений посмотрел на горящие окна своей квартиры. Его ли она была? Имел ли он право возвращаться в семью, которую покинул? Как изменились они за это время? Предположения, теснившиеся в сознании философа, заставляли его испытывать самые разнообразные чувства от растерянности до раздражения. Однако подавляющим среди них было ощущение вины перед домочадцами.
Нетвердым шагом поднявшись на нужный этаж, блудный отец семейства нажал кнопку звонка. За дверью раздался шум детских ножек. Увидев младшего сынишку, Евгений больше не мог сдерживать себя. Упав на колени перед сыном, он прижал его к груди и залился слезами.
- Иди ужинать, - сказала жена, выглянув из кухни, как будто он пришел с работы, а не вернулся после длительного отсутствия.
Елена вела себя так непринужденно, словно ничего не случилось. Она не рассказывала мужу как тяжело ей приходилось все это время с двумя ребятишками, не жаловалась, не корила, она просто села и глядела на него, как на единственного мужчину в своей жизни.
Это могло удивить кого угодно, но Евгению пришлось удивиться больше остальных – он столкнулся с этим лично. Философ ожидал увидеть настоящую женщину в деревне, однако там он увидел Светку, спящую в отсутствии мужа со всеми подряд. Настоящей же женщиной была его жена, ждущая своего мужа, сколько бы он ни отсутствовал.
Часто мы ищем призрачное золото далеко, не замечая его совсем рядом. Евгений мнил себя великим мудрецом, но понял, что мудрость жены превосходит его собственную в несколько раз. Мудрость науки нередко уступает мудрости семейного очага. Мы, мужчины, обречены гоняться за призрачными мечтами, пока не поймем, что самое главное заключено в той, кто делит с нами жизнь. В последствии Евгений спросил у жены почему она была уверена, что он вернется.
- Вы, мужчины, часто от другой женщины в родной дом возвращаетесь, что уж и говорить о философии, - ответила она.

Эта история очень напоминает одно явление в мире животных. Есть в тропических реках замечательная рыбка. Как и в человеческом семействе мальков оберегает сильный отец, но если он погибает, его место занимает самка. Совершенно изменяется ее внешность и поведение. В отсутствии мужа женщина тоже вынуждена меняться: становиться сильнее, агрессивнее, словом, превращаться в мужчину. Это огромное счастье иметь рядом любящую жену, не стоит превращать ее в существо другого пола.