В это раннее свежее утро море разошлось не на шутку, словно решив преподнести прощальный подарок. Было тепло, ясно и солнечно, и совсем непонятно, откуда берутся эти пенистые буруны в рост человека, с грозным шипением разбивающиеся о камни дикого пляжа. Все было уже готово к отъезду — последние распоряжения отданы, ответственные за каждое мало-мальски важное дело назначены, можно уже и в путь. Только тоска сжимала сердце железным обручем, и трудно было повернуться лицом к городу, к замку, к саду у озера, где остался не видимый отсюда маленький домик с красной черепичной крышей, окруженный белыми и алыми розами. Элен вздохнула. У них было удивительное королевство и удивительные подданные. Существовали ли вообще во вселенных еще одни такие король и королева, которые могли бы себе позволить вот так, запросто, оставить свою державу на неопределенно долгое время и уехать по важным делам, нимало не сомневаясь, что, вернувшись, они найдут ее в целости и сохранности, благополучную и процветающую, не тронутую ни внешними врагами, ни внутренними раздорами и борьбой за власть? И потому покидать родное Королевство было вдвойне, втройне тяжелее — но иного выхода просто не было.
— Так все же уезжаете... — Джек грустно покачал головой, и позументы на мундире колыхнулись в такт. Оставив военную службу, он так и не сумел расстаться с великолепным свидетельством своего славного и грозного прошлого...
— Да, другого пути у нас нет.
— Может, все же подождать... Все дороги ведут к Белым Озерам, и ничто не вечно, даже такая разлука...
— Еще одну вечность? Или две? Довольно у нас их было друг без друга, и я не хочу снова прожить несколько жизней совершенно одна.
Она оглянулась на мужа. Тот стоял в отдалении и смотрел на море, которое так любил. Если бы он не был королем, то, наверное, стал бы морским бродягой — торговцем или путешественником-авантюристом. Лицо его было бледным, под глазами не сходили темные круги. Здесь, в этом мире, не существовало лекарства от его болезни, даже названия и сущности ее так и не разгадали придворные лекари, как не смогли понять и откуда, в каком мире он подхватил эту мерзость. Слишком часто монаршая чета посещала другие миры, и один Создатель ведает, что там можно встретить. И только самый мудрый из врачей, ветхий старик, шамкая и тряся головой, не побоялся сказать, что, найдя в них еще одну дорогу к смерти, почему бы не поискать там же и избавления. Король засмеялся надтреснутым сухим голосом и просипел: «Ну так быть по сему. Что нам терять, когда впереди — вечность...» Он всегда был таким — не оставлял надежды ни в какой ситуации...
Они ушли на закате, и весь замок провожал их. Верхом на одной лошади — огромном белом жеребце, легко выносившем двоих в полном боевом доспехе, в сопровождении тигра-альбиноса с алыми глазами, королевского любимца, не захотевшего бросить их в беде. Женщины плакали, не решаясь ничего крикнуть вслед, мужчины стояли, насупившись, мрачные и молчаливые. И только маленькая светлоголовая девочка весело скакала в толпе, и когда мать попыталась шикнуть на нее, вдруг неожиданно громко, на всю дворцовую площадь прозвенела: «И что — уехали? Король с королевой всегда возвращаются, разве вы не знаете?» Хмурые тучи в небе неожиданно разошлись в стороны, и яркий луч света так живописно и радостно осветил опустевший домик в королевском саду, что ни у кого уже не было настроения грустить. В самом деле, король и королева всегда возвращаются...
Даже после смерти...
Этот мир был девятнадцатым. Восемнадцать раз они переходили через границы реальностей, восемнадцать вселенных отказались подарить исцеление королю... У них был свой секрет, главная королевская тайна, которой они владели вот уже много-много... даже не лет, а каких-то совсем иных мер времени. Они и сами не ведали своего возраста — память прошлого становилась мутной и расплывчатой, когда они пытались заглянуть в него слишком глубоко. Много-много раз они теряли друг друга в этой нескончаемой круговерти, много раз жизни их прерывались и вдруг начинались снова по какой-то немыслимой прихоти могущественных и непонятных тайных сил, правящих мирами. Они забывали друг друга, и снова вспоминали, и начинали искать, и находили — иногда быстро, иногда через множество рождений и смертей. Только одно оставалось неизменным — прекрасное Королевство, всегда ждущее их и бывшее их истинным домом. Здесь тоже происходили изменения, текло время, как во всяком нормальном мире, но даже оно подчинялось совсем особым законам — их собственной воле, словно бы в этом мире они сами были почти богами, ну или очень могущественными существами, ведь власть их не была абсолютной. Например, вылечить заразу, поразившую короля, они не смогли. Она была не из этого мира и их не слушалась. Они знали, что можно было смириться, покорно позволить ему умереть еще один раз, чтобы снова найти друг друга через неизвестный отрезок времени. Но сама мысль об этом претила Элен, ведь она любила своего короля и просто хотела быть с ним рядом. Как всякая нормальная женщина. Несмотря на их странную природу, скорее всего, не вполне человеческую, и волшебные способности, поражавшие воображение простых людей и даже не очень простых, как их подданные, король и королева все равно были, прежде всего, людьми и любили друг друга, и хотели быть вместе...
Королю становилось все хуже, и нужно было сделать остановку. Девятнадцатый мир встретил их странным оттенком неба — таким пронзительно-невозможно-голубым, какой можно увидеть только высоко в горах при очень хорошей погоде. Но здесь такое небо было на всей планете. А внизу, в долине, в которую они вышли через глубокий горный распадок по еле видной тропинке, море изумрудной зелени сияло всеми оттенками этого живого цвета и пахло — безумно пахло каким-то невообразимо прекрасным букетом вечного лета. Они спустились вниз и обнаружили, что вся эта зелень была не лесом, а одним огромным виноградником. Лозы тянулись ровными рядами, всевозможнейших сортов, здоровые, ухоженные, аккуратно подвязанные к крепким подпоркам, а некоторые — даже стоявшие самостоятельно на толстых древовидных стволах, не характерных для обычного земного винограда. Они ехали вдоль этого великолепия, вдыхая аромат и время от времени срывая ягодку-другую. Самым удивительным был сорт, у которого на одной и той же кисти росли огромные виноградины всех цветов радуги! Плантации никто не охранял, и через пару часов они догадались, почему: в этом мире не было птиц, только огромное количество насекомых, и больше всего — пчел всевозможных видов и размеров...
Дорога спускалась все ниже по пологой равнине, и вскоре вдали показался город...