Работа сельским учителем, не самое большее из зол, но свою судьбу я представлял несколько иначе. Троечный диплом не оставил мне выбора при распределении, поэтому, пришлось ехать черти куда, чтобы заработать хоть какие-то копейки на свое существование.
Ехал довольно долго – семь часов на поезде и два часа на казенной машине – «буханке», выполнявшей кроме функций санитарной машины ещё и роль «лимузина» для важных персон, вроде меня.
Водитель – довольно разговорчивый, но глуповатый малый, всю дорогу нес всякий бред, сделав прогулку практически невыносимой. Лишь на короткие минуты удавалось абстрагироваться от его болтовни и без всяких мыслей наблюдать за проносящимся мимо пейзажем.
На месте встретили очень радушно – ещё бы, появилась возможность открыть школу для младших классов, ведь раньше детям приходилось бегать в другую деревню аж за десять километров! Состоялось знакомство с главой поселка, у него дома меня напоили чаем, расспросили о жизни, познакомили со здешними порядками. После привели к довольно-таки опрятному домику, хозяева которого умерли всего пару лет назад, и он еще не успел прийти в негодность. Обстановка внутри была спартанская, туалет на улице через дорогу, печное отопление, жесткая кровать, несколько кривоногих табуреток, изобилие различной жестяной посуды, и о чудо, исправная электропроводка! Правда, холодильник своими хозяевами последнее время использовался исключительно в качестве шкафа, к тому же в доме не нашлось ни одной работающей лампочки. Все это меня не особенно беспокоило, поскольку местный староста наверняка поможет будущему учителю со всяким барахлом.
Бросив в угол свои нехитрые пожитки, я отправился за водой на колодец. Это был так называемый «журавль» - огромная деревянная жердь с противовесом и цинковым ведром с другой стороны. Вода в колодце оказалась на редкость вкусной, а заваривать с ней чай оказалось сплошным удовольствием. Поужинал я булочками, которые остались еще с дороги. Кое-какие запасы продуктов пришлось сделать по дороге сюда – машина за продуктами в город ездила лишь раз в неделю ( как потом выяснилось, необходимости что-либо заказывать в городе не было – сердобольные односельчане на следующее же утро принесли целую кучу продуктов, чтобы учитель с голоду не околел), при отсутствии холодильника, все пришлось оставить в погребе. Ужинать пришлось при свечах, вернее при одной свече, которую моя заботливая мама упаковала вместе с другими полезными мелочами. Пламя отбрасывало на окружающие предметы какие-то зловещие блики, что как ни странно, настроило меня на какой-то романтический лад.
Постелив свою простынь на пожелтевший матрас, я с удовольствием растянулся на жесткой постели. Прикосновение к чистому белью были очень приятны для кожи, особенно когда тебя охватывает теплая сонливость, заканчивающаяся крепким, здоровым сном с приятными сновидениями…
С утра пораньше ко мне заявились гости – два крепких деревенских мужика, на вид простоватых и добродушных. Предложили подсобить по хозяйству, а потом вмазать по сто за знакомство. Естественно, ни от первого предложения, ни от второго я не отказался. Потом явились три почтенного возраста дамы, которые принесли с собой, весьма кстати, кое-что из съестного и обещали, что с голоду мне умереть не дадут! Далее по расписанию прибежала местная детвора, которая произвела на меня, признаться, очень тягостное впечатление – грязные, оборванные, с бегающими глазами. Ругающаяся, галдящая свора обступила меня, засыпая глупыми вопросами, просьбами, жалобами, заверениями в искренней дружбе и прочим. На помощь мне пришла соседка, разогнавшая всю ребятню.
За день работяги залатали в крыше моего дома все дыры, поправили покосившийся забор, как выяснилось, в моем распоряжении был еще и огород, но его уже взялась возделывать соседка, которая, раз уж так вышло, обещала поделиться со мной урожаем. Я был не против, жизнь начала складываться не так плохо, как показалось вначале. Удобства – это не самое главное, зато есть надежная крыша над головой, целое море продуктов, небольшая, но стабильная зарплата, в общем, можно здесь пару лет поработать, написать кандидатскую и смотаться в город, к людям, к цивилизации!..
Следующий день нужно было посвятить осмотру старой школы. Мой предшественник, в возрасте восьмидесяти трех лет, умер от сердечного приступа прямо во время урока четыре года назад. Да уж, такая работа никак не способствует укреплению здоровья, так или иначе, выбор сделан, до глубокой старости мне здесь пребывать нет никакой надобности, а вот опыт можно получить, воистину, бесценный!
Школа сохранилась на удивление хорошо. Одноэтажное каменное здание, имеющее три классовые комнаты и довольно обширную библиотеку. Как пояснил глава поселка, мне предстояло совмещать обязанности учителя и библиотекаря, сторожа и уборщицу они для меня уже нашли. В классах решили сделать небольшой ремонт, библиотеку и коридоры оставить, как есть, одну классную комнату переоборудовать в трудовую (вести раз в неделю уроки труда согласилась все та же соседка, вместе с мужем, их дети уже давно перебрались в город, поэтому старики не упустили случая понянчиться хотя бы с чужими отпрысками), благо в кладовке, помимо всякого бесполезного, но завораживающего старого хлама, имелось для этого все необходимое.
Мне доставляло огромное удовольствие копаться в старом барахле, решать организационные вопросы, руководить ремонтом, видеть любопытные детские мордочки, уставившиеся в окошко! Наконец-то, жизнь моя наполнилась определенным смыслом, стала иметь какую-то цену, значимость. В душу проникал первый робкий солнечный лучик!
Окрестные леса были просто фантастическими. Работа в школе уже полностью завершилась, а у меня оставалось ещё две с половиной недели до начала занятий. Первая мысль была о библиотеке – там было полно редких книг, но лень все-таки взяла свое, поэтому я решил прогуляться по лесным окраинам. В изобилии попадались всякие ягоды, только что налившиеся соком, но как ни странно, никто не торопился их собрать. День выдался солнечным, а в голову пришла бредовая идея провести ночь на природе. Лес завораживал своей тишиной и спокойствием, обстановка здесь была еще более умиротворенная, чем в моей глухой деревне. Разница была лишь в том, что тут не было людей, а природа не нуждалась в словах, смысл ее посланий нужно было просто созерцать, проникать всей душой в это бесконечное великолепие!
Ночью сон не шел на ум. Все для завтрашней ночи в лесу было уже готово, по радио передавали, что солнечная погода простоит всю оставшуюся неделю, поэтому дождя опасаться не следовало. Под окном рос тополь, его ветви размеренно колыхались под порывами ветра, завораживающее зрелище, особенно в полночь, при мертвенном свете растущей луны. За тополем простирался черной полосой бесконечный лес. В воздухе витало неуловимое очарование, хотелось прямо сквозь открытое окно выбраться на улицу и улечься спать прямо на траве!
Этот момент был самым радостным в моей деревенской жизни, далее мне довелось по чистой случайности заглянуть туда в области, которых видеть не следовало. Где-то далеко в чернеющей громаде леса показалась цепочка мерцающих огней, очень тусклых, почти сливающихся с фоном. Сначала я подумал, что меня обманывает зрение и пора ложиться спать, но закрыв глаза, помассировав веки и снова бросив взгляд вдаль, я видел все те же огоньки, только сместившиеся в пространстве. Зрелище продолжалось ещё около пяти минут, затем огни скрылись в глубине чащобы.
Утром я поделился увиденным с главой поселка, но он лишь усмехнулся в ответ и посоветовал побольше спать перед началом школьных занятий. Его скептицизм подействовал на меня, как катализатор и путь мой пролегал прямиком в библиотеку, где я нашел рукопись одного старожила. Почерк был неразборчивым, но отдельные фразы все же можно было разобрать. Рукопись представляла собой сборник всех суеверий и предрассудков, накопившихся в этом селе, за последний век. Ни слова о блуждающих огнях я, конечно же, там не нашел.
Было уже около полудня, когда я выдвинулся в свою небольшую экспедицию. Предстояло оборудовать место для ночлега где-то в двух километрах от опушки, запасти дров, приготовить ужин. Подходящее место нашлось очень быстро, рядом с родником, решившим проблему питьевой воды, которую я поленился тащить с собой, понадеявшись на волю случая. Дрова были сухие, поэтому костер разгорелся быстро, когда начало темнеть, все уже было готово, а сидел и заворожено вглядывался в весело потрескивавший огонь. Обстановка оказалась не столь уж и романтичной. Начало быстро холодать, прижимаясь ближе к костру я обжигал грудь и лицо, но спина все равно продолжала мерзнуть, к счастью у меня с собой была относительно теплая куртка, поэтому от дискомфорта удалось быстро избавиться. Но все равно, было как-то неуютно, смущала глухая темнота со всех сторон, не воодушевлял даже захваченный с собой фонарик. После восхода луны жути прибавилось многократно – призрачный свет косыми лучами проникал сквозь ветки деревьев, лишь подчеркивая сплошной мрак. Сколько раз доводилось ночевать в лесу в гордом одиночестве, но такого ощущения жути не было никогда. С другой стороны, эти ощущения, щекочущие нервы были мне приятны! После такой ночи можно успокоиться, расслабиться, нормально отдохнуть и набраться сил перед началом занятий. Вдалеке залаяла собака, но лай, как ни странно, доносился не со стороны деревни. Снова тишина. Через пять минут лай повторился, только с другой стороны, пауза, снова лай, на этот раз близко, примерно в километре от меня. Лаяла, без сомнения, одна и та же псина, и не спится же ей среди ночи! Лай сменился мерным завыванием, благо концерт давала, предположительно все та же собака, на ее голос так никто и не откликнулся. Я начал задремывать, лежа на спальном мешке, не залезая внутрь, в одной руке держа здоровенный нож, в другой – фонарик. Пейзаж вокруг предательски расплывался, терял четкость, но вдруг, слух прорезал отчетливый треск кустов и ощущение падения. Сердце подпрыгнуло до самого горла и одним движением я вскочил на ноги – мертвенная тишина, ни звука, будто все вымерло. Через несколько минут напряженного вслушивания мне действительно удалось расслышать звук шагов какого-то не слишком большого животного. Неизвестная тварь ходила кругами вокруг костра, не решаясь подойти ближе. Через некоторое время к костру вышла средних размеров собака, дворняга. Встала на границе, до куда едва доставал свет от костра. Она внимательно на меня смотрела, не обращая внимания на мои угрожающие жесты. За спиной послышались еще шаги. Но в освещенном пространстве никто больше так и не показался. Собака не уходила, только переминалась с лапы на лапу, будто бы в нерешимости. Я с беспокойством вглядывался во тьму. На мгновенье мне показалось, что где-то в темноте мелькнул силуэт явно двуногого существа, как-то странно согнувшегося и передвигающегося неуклюжими шагами, но видение длилось всего секунду, а потом затерялось среди мрачных стволов деревьев. Этого момента хватило, чтобы волосы на всем теле встали дыбом, а сердце забилось где-то в районе горла. Да уж, идея с ночевкой в лесу была более, чем глупой. Более того, этот ночной кошмар отобьет у меня охоту появляться в лесу, как минимум на год! Собака, тем не менее, никуда не уходила, на луч фонарика не обратила ровно никакого внимания, запущенная в ее сторону головешка также не возымела никакого действия. Тем временем шорох снова повторился, инстинктивно повернувшись, я увидел двуногий силуэт, где-то далеко, за световым пятном моего угасающего костра. Некое серое пятно, угрожающее выделявшееся на фоне деревьев. Это уж точно не было видением, бросив быстрый взгляд за спину, я увидел, что собака исчезла, силуэт пропал следом за ней, без единого звука или шороха. Вдалеке показались огни. Они извивались змеей, просвечивая сквозь деревья, угрожающе двигаясь в мою сторону! Это были те самые огни, которые вчера показались мне из окошка крайне прекрасными и загадочными. При взгляде под другим углом все выглядело несколько иначе.
Огни неумолимо приближались, в голове билась одна-единственная мысль, забиться в какую-нибудь темную щель, лишь бы только не видеть этого ужаса. Через несколько минут я уже мог различить зловещие силуэты. Свет вырывался откуда-то между их ладоней. Мрачная процессия все приближалась. Ее участники были одеты в черные балахоны, спускающиеся практически до земли, лицо скрывал большой капюшон. Вереница огоньков обогнула мой костер, как вода огибает камень, направилась дальше, полностью проигнорировав мое присутствие, этот факт, конечно же, меня не очень-то расстроил. Пережитый страх не позволял мне даже помыслить о сне, я сидел, словно обкурившись травы, вздрагивая при малейшем шорохе!
Светать стало незаметно, утро ворвалось в мое сознание каким-то особенно мощным рывком. Страх полностью прошел, голова прояснилась! Удивительно, что не обнаружилось никаких следов прошедшей процессии, не было и следов собаки, в реальности серого двуногого силуэта, я почему-то все еще сомневался. Несмотря на бессонную ночь, меня поглотила жажда деятельности, вместе с обострившейся до крайности любознательностью. Я медленно побрел в глубь леса, строго на север, сверяя направление по компасу. После часа ходьбы я набрел на какие-то руины – жалкие остатки какой-то старой постройки, если принять во внимание едва заметные бугорки, расположенные правильными рядами, то постройка, видимо, когда-то была часовней. Неподалеку я нашел небольшое болотце, поглотившее, видимо, солидную часть старого кладбища. Место было очень живописным, но задерживаться тут дольше необходимого не хотелось! Потом наведу справки у старосты или в библиотеке.
Обратная дорога оказалась на удивление короткой. Едва дойдя до кровати, я провалился в сон без сновидений, проспав остаток дня и всю ночь. Местные говорить на тему погоста отказались наотрез, в библиотеке тоже не нашлось ни строчки. Ещё одна ночь в лесу могла дать больше информации, но повторять прошлое приключение не очень-то хотелось.
Этой ночью в окно смотреть не хотелось! Прежние страхи не заставили себя долго ждать! До ужаса не хотелось оставаться одному, стены дома стали, словно прозрачными, а из каждой темной щели, казалось, на меня был направлен тяжелый, пристальный взгляд. Как скоро я смогу оправиться от этой фобии? Ночевка в лесу обошлась неожиданно дорого. Лег в кровать, но сон не шел на ум, возникало непреодолимое желание закутаться с головой в одеяло и не вылезать оттуда до самого рассвета. Все же, усталость физическая и эмоциональная взяла свое, а засыпая, мне показалось, что вижу в окне все тот же серый силуэт.
В деревне начали пропадать люди. Задержавшийся до ночи на улице мальчишка не вернулся и под утро. Искали его всей деревней, но без результата. В этот же день мы заметили исчезновение одинокого старика, живущего на окраине. Когда наши поисковые отряды вернулись к поселку, опустился странные белесый туман, не характерный для стоявшей погоды. Сложно было разглядеть даже то, что было у тебя под ногами, на фоне наступающего вечера люди смотрелись еще более беспомощно. В этом тумане и сгинул старожил-одиночка. Словно во сне люди брели к своим домам, подавленные, встревоженные. Мне идти было дальше всех, поэтому несколько сот метров мне пришлось пройти в полном одиночестве. Невозможно представить себе сковавший мое сердце ледяной страх, когда я услышал надрывный собачий лай со стороны леса. В доме даже сама обстановка казалась враждебной. Проклятый туман струился через мельчайшие щелочки, проникая ко мне в комнату. На душе было более чем погано. К черту все, диплом, практику, только бы убраться отсюда! Не раздеваясь, я лег на кровать. Не прошло и получаса, как меня забила мелкая дрожь – где-то в районе двора я отчетливо расслышал шаги. Идти выяснять, кто там бродит, было выше моих сил, поэтому забравшись с головой под одеяло, я погрузился в тяжкий неспокойный сон.
Что мне этой ночью мне снилось что-то невообразимо мерзкое и отвратительное, безобразное сновидение навсегда останется в моей беспокойной памяти. Лишь осознание того, что сейчас уже утро, несколько сгладило поганое ощущение, поселившееся в душе после пробуждения. Вспомнив события прошлой ночи, я решил проверить свой дом на наличие следов проникновения. Сразу же бросилась в глаза плесень, появившаяся в месте проникновения белесой дымки, но последующий более тщательный осмотр не выявил ничего. Меня преследовала вполне благоразумная идея – собрать вещи и уехать из этой дыры к себе домой, но чувство любопытства перевесило все разумные доводы. Именно оно и погнало меня обратно в лес, чтобы при свете дня попытаться найти следы мрачной процессии. Прихватив с собой несколько бутербродов и бутылку бутылку воды, я торопливым шагом направился в сторону леса. Интуиция снова привела меня на то самое заброшенное кладбище, но теперь я четко смог разглядеть участок земли, явно отличающийся по внешнему виду от прочей местности. Раскидав руками землю, я обнаружил тяжелый люк, который, приложив некоторые усилия, мне удалось открыть. Спустившись вниз по ржавой лестнице, я замер в узком пятнышке света. Сквозь чернильную тьму неясно проступали очертания каких-то предметов, свет фонарика выхватывал отдельные элементы обстановки, но целостной картины не давал. Направив пучек света в практически себе под ноги я увидел пропавшего мальчика, вернее сказать, я догадался, что месиво из мяса и костей когда-то им было, сделав по инерции шаг назад, я провалился в пустоту – стоя на высокой ступеньке и шагнув в пустое пространство за спиной, равновесие удержать практически невозможно. Упав, я больно ударился головой и потерял сознание.
Очнулся я в кромешной темноте, с жуткой болью в правой ноге. Фонарик разбился, идти не представлялось возможным, а о том, чтобы взобраться по спасительной лестнице, не могло быть и речи. Сквозь люк я видел крохотные точки звезд, времени было 23.45, даже выберись я наверх, все равно не успею добраться до дома! Разум захлестнула волна безумного страха. В кромешной темноте, я отчетливо различил какое-то движение и расслышал мягкую поступь четырех лап. Появившаяся над люком луна высветила уже знакомую мне собаку. Ее глаза мерцали в лунном свете, а взгляд был холоден и осмыслен. Сколько продолжалась эта пытка, я не помню, но пес перестал буравить меня взглядом, лишь когда в просвете показалось красноватое свечение, а вниз начали спускаться фигуры в балахонах. На меня они не обратили никакого внимания, а пес растворился вближайшем темном углу. Фигуры перешли к центру зала, где располагался огромный алтарь. Началась жуткого вида церемония, сопровождаемая песнопениями и безумными жестами, а центре алтаря начал вырисовываться шар, светящийся каким-то призрачно синим сиянием. Когда церемония превратилась в какую-то истерическую вакханалию, призрачный шар лопнул, обдав сверкающими брызгами троих из учаснтников церемонии. Они встали, как вкопанные, их осанка изменилась, теперь они представляли собой уродливые сгорбленные фигуры, балахоны будто бы сами соскользнули с них... То, что предстало моим глазам не сможет описать ни один из мистиков или фантастов! Самое ужасное, что эти создания, подслеповато щурясь своими поросячими глазками дружно уставились на меня, а процессия двинулась к выходу, все также скрывая свои лица под капюшонами и держа в руках все те же огоньки. Сквозь пелену животного ужаса, до меня дошло, что эти три уродца, единственные зрячие особи из всей этой жуткой компании. И они теперь двигались в мою сторону, и вид их не предвещал ничего хорошего...
Меня потащили к алтарю, и несмотря на абсолютную темноту, а почувствовал присутствие еще одного действующего лица. Трудно передать, что это было. Ощущение можно сравнить с чувтвом пропасти, где-то рядом, которую не можешь разглядеть из-за кромешной тьмы. Страх отступил, оставив место тупой покорности судьбе, и я словно со стороны, наблюдал за всем происходящим. Создание, чем-то напоминающее спрута, протянуло ко мне свои щупальца, в этот момент, я услышал сдавленный рык и увидел собаку, вцепившуюся в горло одной из тварей, когда все три двуногих чудища были мертвы, я почувствовал обжигающее прикосновение эфемерного существа, моя душа за тысячную долю секунды побывала в миллионах миров, темных, пустынных и холодных. Когда этавспышка прошла, все уже было кончено, твари уже не было, собака же смотрела на меня своими умными глазами, выражающими беспредельную грусть и сострадание. Деревенские жители нашли меня ближе к полудню, совершенно седого и со странными отметинами на шее и предплечье. Рассказывать я им ничего не стал, опасаясь оказаться в сумасшедшем доме. Когда пришла пора школьных занятий я приступил к работе, хотя и без какого-либо энтузиазма. В душе, словно проели огромную дыру, не радовал даже солнечный свет, не хотелось видеть людей, но и одному оставаться было не выносимо. По ночам я наглухо запираю все двери, на окнах теперь у меня ставни, которы тоже закрываются. Я постоянно ощущаю на себе этот взгляд! Слава Богу, что с того случая не видел ни одного сна, хотя и жизнь моя сама превратилась в нескончаемый кошмар. Несколько раз видел странные следы на снегу, в происхождении которых сомневаться не приходилось. Единственной целью в моей жизни стал металлический цилиндр, начинный самодельной дрянью, которую мне привез недавно друг из химического института. Как только растает снег, я вернусь в это поганое место и на кусочки разнесу проклятый храм, вместе с его обитателями. Только это может спасти меня от твари, которая день за днем все больше оплетает меня своими щупальцами, вбирая в себя всю мою душевную энергию, подавляя волю, чтобы проглотить целиком, когда перестану сопротивляться. Сейчас уже апрель, через неделю в лесу можно будет свободно ходить! Я дождусь ночи в этом гнусном месте, а когда вся нечисть будет в сборе, подорву бомбу! Для меня все будет кончено в любом случае - смерть намного лучше, чем участь, ожидающая меня после того, как тварь добьется своего. По крайней мере, в этой деревне еще долго будут говорить про странного молодого седовласого учителя...