Сейчас должно было что-то произойти, в воздухе витало нечто непонятное, неизвестное и оттого страшное. Все окружающее пространство как будто прорвало, опора ушла из-под ног, и он упал. Падение было настолько стремительным, что его разорвало на мириады кусочков, острых, колючих осколков. Это продолжалось настолько долго, что он, казалось, привык к этому обжигающему, обтачивающему со всех сторон ветру. Потоки воздуха меняли форму частиц так, что среди них не было двух хоть сколько-нибудь похожих. Они все были все индивидуальны в своем собственном вихре, они отчаянно цеплялись, как будто хотели согреть друг друга, но ничего не выходило, то были напрасные усилия.
Пропасть была бесконечна, но все равно это должно закончится пусть и через до безумия длинную череду мгновений. О том, каким будет его завершение, думать совершенно не хотелось, потому что наверняка это конец всему. Не будет ничего, совсем ничего, даже этого уже казавшегося... шелковым, ветра.
Но все действительно заканчивается, и вот первые частицы коснулись дна. Они ложились одна на другую, создавая на поверхности некое подобие покрывала, и обретая, наконец, друг друга и такой необходимый отдых после этого путешествия. Он снова стал единым целым.
Во всем мире царила тишина, изредка нарушаемая некими звуками, природа которых была ему совсем не ясна. Но они были едва слышны и не мешали наслаждаться покоем. И тут до него донесся еще один звук… это был звук шагов. Перестук шагов с легким поскрипыванием, похожим на стон.
Девушка ступала медленно, она никуда не торопилась. Этот вечер был действительно замечательным: тихо, прекрасная погода. Прогулка всегда дарила ощущение вернувшегося равновесия, можно было думать о том, о чем хотелось, никакие проблемы не выступали вперед. Они отползали в самые дальние уголки сознания, прятались там. Она не знала, что происходило, но когда они возвращались, они были уже намного меньше. И пусть не знала, ведь важен результат.
Шел снег. Шел? Скорее, можно сказать, бежал. Но так не говорят, хотя он, и правда, падал с просто нереальной скоростью, как будто куда-то спешил. Может быть, к ней? Снежинки были маленькими, просто крохотными, и чем-то напоминали иголки. Они въедались под шарф, покалывая кожу, вплетались в волосы - не неприятно, а как-то даже освежало и напоминало о том, что раз она чувствует, значит, она живет. Ей стало весело, казалось, что снег играет с ней и дразнит. Это было забавно, и она засмеялась. Сначала тихонько, потом, обнаружив, что в парке нет больше никого, чуть громче, так, чтобы слышать сквозь играющую в наушниках музыку. Она наклонилась и взяла немного снега в ладонь, слепила снежок. И держала долго, пока он не превратился в воду, по капле стекавшую на землю. Пальцы замерзли и покраснели, она подышала на них немного, чтобы погреть. Зиму она любила, удивительно, но уже весна, и все равно преподносит вот такие зимние подарки. Сколько еще времени пройдет, прежде чем она снова сможет подержать ее, зиму, за руку? Еще почти год, а пока нужно просто радоваться. Она прошла немного дальше, присела на лавочку. Просто смотрела вперед себя и думала о чем-то. Машинально собрала снег со спинки, тугим комком запустила в ближайшее дерево. С глухим звуком рассыпался, оставив легкий белый след на черной коре. А потом исчез и он… Вот так все и уходит. Остается что-то едва уловимое, возможно, лишь отсветом в памяти, а потом ускользает и оно.
Поздно, пора возвращаться, хоть и совсем не хочется. Она встала, сделала несколько шагов… и тихо легла на землю. Глядя на звезды, она удивлялась тому, какими близкими они кажутся в этом темно-фиолетовом, почти черном небе. Нельзя было так лежать, можно заболеть. Она поднялась, огляделась по сторонам. По-прежнему пусто. Оно и к лучшему. Нужно иногда позволять себе маленькие глупости, о которых, возможно, потом приятно будет вспомнить. Вернувшись, она взглянула на себя в зеркало. Тушь потекла, и волосы мокрые. Ну и пусть. Зато было хорошо.
А он? А ему просто было приятно вот так иногда заключить кого-то в объятия или хотя бы почувствовать тепло руки.