Тим Нечаев.
18 сентября.
Итак, я решил завести дневник. Зачем? Да просто так. Скучно что-то… Одиноко. Только Дэни меня понимает. Он лучше всех! Как я счастлив, что он есть. С ним можно поговорить почти обо всем. Он часто рассказывает мне про свою Анну. Терпеть ее не могу. Нет, конечно, она милая девушка, я очень рад за них. Но, черт возьми! Она его совсем не любит, если может так ужасно с ним обращаться. Нужно что-то придумать.
Наверно, нужно рассказать, кто такие Дэни и Анна… Дэни – мой лучший друг, мы с ним вместе ходили в музыкальную школу, лет пять, с десяти лет… Потом перестали, но остались друзьями. А Анна – девушка Дэни, они знакомы чуть больше месяца. Она им уже помыкает.
А ведь у меня самого-то девушки нет. Мне уже 17 лет, но я все еще ни в одну не влюблялся. Интересно, почему… Ведь целовался, обнимался, и я нравлюсь очень многим, но мне они почему-то не особенно…
Да, какая разница. Наверно, нужно уже не любовь искать, а просто взять да и сделать что надо. А то так всю жизнь девственником буду.
Решено. С завтрашнего дня – ищу девчонку!
19 сентября.
Анна – тварь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу ее! Как Дэни мог не говорить мне! Почему я сам не догадался, из-за чего они ссорятся! Все дело в том, что Анна считает меня голубым!! И говорит, что Дэни… Как она может!! Это ужасно!! И ведь сама ему изменяет! Говорит: "Раз уж ты любишь мальчиков, то я тем более". Какая же она тварь! Это просто ужасно. Бедный мой Дэни, он так страдает. Он даже заплакал, и мне пришлось его успокаивать.
Кстати, я познакомился с одной вполне миленькой девочкой. Думаю, это будет легко. Я уже нравлюсь ей, мне кажется, она уже может согласиться. Секундочку… Как же ее зовут? Мария! Все, я уже влюблен в это имя. Посмотрим, как она отреагирует на предложение куда-нибудь сходить.
20 сентября.
Сходили с Марией в кафе. Я так устал от ее болтовни! Неужели она мне правда нравилась? Не верю. Не может быть. Но это неважно… Мне же не влюбляться в нее. Я же еще позавчера решил, что просто пересплю с какой-нибудь девчонкой. Почему бы не с Марией? Она симпатичная.
Но что же мне делать с Дэни?! Он без ума от своей Анны, а она такая злобная тварюга. Конечно, красивая, ничего не скажешь. Но…
Ну зачем она ему? Поискал бы другую. Он симпатичный, на него легко кто угодно повесится. Так чего он прицепился к этой Анне?
Я так переживаю за него. Он пришел ко мне в пять утра. Я с трудом проснулся, но когда узнал, что она собирается с ним сделать… Да, я говорил, что они почти расстались? Нет? Еще вчера. Только я не думал, что все так серьезно. Может, сходить, поговорить с ней? Нужно бы. Да! Так и сделаю.
21 сентября.
Сегодня воскресенье! Ура, ура, ура! Солнышко светит… Планов на день – куча… Кстати, Дэни ночевал у меня. Он очень устал. Не буду его будить. Лучше пока посмотрю номер Анны в его телефоне. Только где бы его записать?? Не в дневнике же. А, черт с ним! Где там моя иголка. Посмотрю и выцарапаю на ноге. Это надежно, и никто не увидит.
***
Черт! Черт, черт, черт! Зачем я говорил с Анной? Кажется, я только все испортил. Я случайно проболтался, что Дэни ночевал у меня. Она заявила, что мы – пидоры, и бросила трубку. После того, как я перезвонил, она сказала, чтобы мы оба исчезли из ее жизни. Черт! Как теперь это сказать Дэни?
Да еще эта Мария… Хочет встретиться. Ну как я могу думать о ней, когда тут такое дело? Глупая девка. Ладно, встречусь, может, станет легче. Может, перестану думать, что сказать Дэни.
***
Как же я устал. Нет, мы с Марией неплохо провели время. Погуляли, пообнимались, поцеловались. Она, в общем-то, приятная девочка. Только дура… Слишком доступная. Кажется, она могла бы заняться сексом прямо сегодня.
И я все время думаю о Дэни. Блин. Опять. Пару месяцев назад было то же самое. Думал, и думал, и думал… Потом отвлекся. Прошло. А вот теперь – опять. Целыми днями – только о нем мысли. Как он, что с ним, что сказать насчет Анны…
Так нельзя! Нужно сосредоточиться на Марии. Мария… Да, я уже почти люблю ее. Мария, Мария, Мария, Мария, Дэни… Черт… Я совсем запутался, о ком же я сейчас думал? Кажется, о Марии. О ком же еще.
22 сентября.
Дэни узнал, что я звонил Анне. Он сказал, что ненавидит меня.
23 сентября.
Я все еще жив… Эту ночь я провел у Марии. Странное ощущение. С одной стороны, мне понравилось. Это классно. Но с другой… Как-то противно немного. Мария… Нет, не нравится она мне, совсем. Совсем-совсем. Она глупая, я ее не люблю. Да и как-то… Не хочется мне быть рядом с ней. Ничего от нее не нужно… Только сам себя заставляю. А зачем?
Черт. Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что моя жизнь бессмысленна. Я все еще жив. Для чего? Послушал песню "Оригами" – "Ради чего". Какая классная песня! Почему раньше я не знал эту группу? Нужно достать себе какой-нибудь их альбом.
Все-таки… Что с Дэни? Он сказал… Не хочу это помнить. Блин, зачем я сказал ему, что пытался ему помочь, и он идиот, если этого не понимает? Я же вовсе не хотел с ним ссориться. Черт.
24 сентября.
Утро… Нужно вставать, идти в техникум. Не хочу… Наверно, прогуляю.
Посмотрел время на телефоне. А еще заметил, что семь пропущенных вызовов. Один – Анна. Два – Мария. И Дэни. Чего им всем понадобилось среди ночи? Не знаю. И знать не хочу. Наверняка ничего хорошего. Моя жизнь вообще – ничего хорошего. Пойду спать.
***
Я помирился со всеми!! Анна перестала дуться на Дэни, он перестал дуться на меня. Здорово.
Матери, конечно, все равно. Она никогда не интересуется моей жизнью. И черт с ней. Зато теперь у меня есть Мария. Надо будет сегодня снова зависнуть у нее.
28 сентября.
И снова – воскресенье. Что писать в этом глупом дневнике – понятия не имею. Купил альбом "Оригами" – "…и ангелы ошибаются". Послушал, понравилось. Теперь я слушаю их часто, каждый день. У них хорошая музыка и тексты, а вот вопли мне не очень нравятся… Хотя это делает их песни оригинальнее.
30 сентября.
Я уже устал трахаться с этой Марией. Она мне конкретно надоела. Нужно найти другую девчонку, менее приставучую.
Кстати, я обо всем рассказал Дэни, еще вчера. Он рад за меня. Да, он тоже в первый раз в семнадцать… Он же старше меня на год. Ему восемнадцать. А Анне этой – девятнадцать… Тварь она все-таки.
2 октября.
Познакомился с девчонкой. Рита зовут. Идиотка. Дала на первом же свидании. Вот дура. Еще без резинки хотела, хорошо, что у меня теперь всегда с собой. Что я – дурак, без презерватива сексом заниматься? Ну уж нет.
Дэни все это не нравится. Он говорит, что я поступаю не очень хорошо, изменяю Марии. А я ответил ему, что мне ни одна из них не нравится, я бы вообще их не трогал, они сами так хотят. Дэни сказал, что я дурак. Мы опять чуть не поссорились. Я даже заплакал. Не сдержался. Тогда он принялся меня успокаивать и сказал, что я совсем не дурак, а как раз умный человек. Я спросил почему. Он сказал, что потому, что в семнадцать лет так с девушками и нужно. Мы с ним помирились и пошли пить. Хорошо выпили… Только я почти ничего не помню. Помню только, что был ужасно пьян, и Дэни вел меня до самой квартиры. Да уж…
3 октября.
Утром было такое похмелье… Опять никуда не пошел. Я стал часто прогуливать техникум. Плохо.
Мать увидела у меня презервативы. Ничего не сказала. Конечно, ей же на меня глубоко наплевать.
Мария позвонила. Поговорили, разобрались. Ненавижу, когда она плачет. Черт с ней. Нужно быть твердым, а то…
Черт. Твердым нужно быть не только с Марией. Если я буду продолжать так истерить перед Дэни, он подумает, что я псих. Нужно собраться. Но как я могу собраться, когда он… Так! Это просто очередная глупость. Я вовсе этого не думал. О чем это я вообще? Ах, да, я, кажется о Рите. Завалюсь к ней сегодня.
4 октября.
Дэни сказал, что я – эмобой. Нет, я, конечно, слышал про эмо… Но, честно говоря, не совсем представляю себе, что это. Ну, "Оригами" – это вроде бы эмо. Черно-розовая одежда – эмо… При чем тут я? Да, я слушаю "Оригами". Да, мне нравится. Но одеваюсь я совсем не как эмо, да и вообще, они хотят умереть… А я – нет.
Кстати, у меня порвались мои любимые сиреневые кроссовки. Черт! Я их так любил. Они, конечно, старенькие уже были… Но ведь сиреневые! Их, кстати, постоянно все называли кедами. А я не знаю. Кеды обычно пошире, помягче, да и с такой резинкой спереди. А мои кроссы были, конечно, не совсем кроссовками… Ну, низкие, легкие, подошва почти не рельефная, да и разве бывают сиреневые кроссовки? Но и на кеды что-то не похоже… Да, какая разница. Теперь все равно новые покупать. А жаль. Хочу снова сиреневые!
И шарфик куда-то пропал. Мой любимый шарфик, он так подходил к кроссовкам! Такой длинный, белый, с тонкими сиреневыми и черными диагональными полосками и кисточками на концах. И куда я его задевал? Еще поищу, но ведь и так уже весь дом перерыл. Странно…
Вчера так и не сходил ни к одной из девчонок. Ко мне пришел Дэни, и мы целый вечер проговорили об эмо… Он теперь хочет быть эмо. Познакомился с какими-то эмокидами. Вроде бы, они его принимают. А он сказал, что я тоже должен сходить с ним к этим эмо. Договорились, что завтра пойдем вместе… Посмотрим, что это эмо на самом деле.
5 октября.
Это было невероятно! Я понял, что эмо это классно! Теперь будем общаться с этими эмокидами. Там, кстати, такие странные отношения… Я немного в шоке. Их там человек десять мальчиков, примерно столько же девочек. И еще… Там один эмобой – голубой, второй – би. Би встречается с этим голубым, а еще с девочкой из этой же компании. И девочку явно любит больше. Что ему нужно от этого гея, похоже, не знает никто… А этот гей – он странный. Вроде симпатичный мальчик, зачем голубым стал? Ведь вполне мог нравиться девчонкам.
И, черт… Я схожу с ума. Мы ходили, пили мартини. Все вместе. А потом пришли куда-то, сели, разговариваем. Девчонка Миши – ну, того би – не пришла на тусовку, так что он сидел и обнимался с Алексом – тем геем. Ну, все вроде нормально. Потом Миша ушел. И… Алекс так хорошо общается с Дэни. Я и не знал, что они так подружились! Сидят, общаются… Потом куда-то отошли. Я немножко посматривал на них. Они о чем-то поговорили… А потом Алекс начал что-то шептать Дэни на ухо! Я отвернулся и больше не смотрел на них. Хотя я знаю, что они посматривали в мою сторону. А я разговаривал с девчонкой. Она, кажется, ничего такая, симпатичная. Женя зовут. Договорились с ней встретиться во вторник… Ну, пока мы с ней договаривались, Дэни тоже о чем-то с Алексом говорил. Они совсем в тени стояли, на них никто не смотрел, только я иногда. А потом смотрю – они там целуются! Я просто в шоке был. Нет, никогда не забуду этот момент. Словно меня напополам разрезают… Не хочу больше такого ощущения. Я отвернулся. Не помню, вроде, говорил с кем-то… С кем, о чем – понятия не имею. Только помню, что вдруг стало очень грустно и плохо. Даже плакать захотелось. Потом с кем-то обнимался… С какой-то девчонкой. Вроде, не с Женей. Она, кажется, ушла. Даже поплакал с этой девчонкой. Потом снова сидим, разговариваем. Мы там все уже были довольно нетрезвые. А потом… Потом я сидел один, в уголке и думал. Не знаю о чем. Просто думал. И… Ко мне кто-то подошел, обнял… Прикоснулся губами к щеке… И руки – совсем как у Дэни. Даже браслет как у него. Я обернулся… Это был Алекс. Я, наверно, немного отшатнулся – он, кажется, на меня обиделся. Ну, и черт с ним. Не надо было так со мной. Я не гей, и не би, чтобы обниматься и целоваться с мальчиками! Я – не гей! Я – не гей! Я не гей, не гей, не гей. НЕ гей. Вот. Вроде, легче стало. Написал всю эту историю и на душе стало лучше. Просто я уже начал немного сомневаться в своей ориентации… Ну, просто… Когда этот Алекс меня обнимал… Я себя почувствовал совсем не как с девушкой… Ну, да это просто я пьяный был. И вообще… Я – не пидор! Ни в каком месте, не гей и не голубой. Я нормальный парень… Надо обязательно во вторник встретиться с Женей. А завтра можно завалиться к Рите… А теперь все, я офф. В голове – один пьяный бред… Не буду больше писать в дневник настолько бухим.
6 октября.
Купил себе кеды. Как мне повезло – нашел сиреневые! Уря-уря-уря, я так счастлив! Я долго искал, кучу магазинов прошел… Но ведь нашел! Правда, прежние были совсем не такие. Но эти мне нравятся даже больше! Они такие красивенькие, немножко блестящие, со стразиками, мягкие, такие хорошенькие… Я просто в восторге!! Еще купил футболочку, черную, и джинсы, светлые, и ремень, белый с металлическими заклепками. И, кстати! Мария позвонила, сказала, чтобы я забрал "этот свой дурацкий эмо-шарфик". Здорово! Я счастлив!
Вот только… С матерью поругались. Я удивлен. Оказывается, ей не совсем плевать на меня. Когда она увидела меня в новой одежде, кедах и шарфике, она начала страшно ругаться и кричать. Я никогда не видел ее такой злой! Она меня даже ударила! Я чуть не заплакал прямо при ней… Ведь больно же, когда тебя бьют с размаху по лицу! У меня даже царапина осталась от ее кольца… Я ее спрашиваю, что с ней, а она в ответ еще сильнее кричать… Что-то нечленораздельное кричит и пытается меня снова бить, а я уворачиваюсь. Потом взял и убежал. С тех пор сижу в комнате и думаю, что это с ней. Ей так не нравится эмо? Да я думаю, что она даже не знает, кто это… И что с ней случилось, представить не могу. Ну, успокоится, поговорим. А пока пойду, позвоню Рите…
7 октября.
Я в шоке! Мать-то, оказывается, увидев меня как эмо, решила, что я – голубой! Я просто в ужасе… Конечно, я ей объяснил, что я просто эмо. Она успокоилась и сказала, что я могу быть кем угодно, но чтобы при ее знакомых я выглядел как нормальный парень, да пусть даже как бабник, но только не как гей, и немедленно переоделся. Или хотя бы снял лак с ногтей. Я так подумал – а ведь она права. Это глупо. Взял да и стер.
Погода стоит на удивление теплая. Все еще можно ходить даже в футболке. Только я все равно теперь ношу куртку, легонькую, спортивную. Может, это и не эмо, зато мне нравится. И вообще, не хочу выглядеть как глупый позер… А вот Дэни, кажется, именно этого добивается. Я не понимаю, то ли он прикалывается, то ли с ума сошел? Он вообще на эмо дико подсел. Прическу себе сделал, одевается так, ногти красит черным и розовым лаком, сумку со значками носит… Но это бы все ладно, но ведь он же красится. Это меня уже пугает. Зачем он подводит глаза? Конечно, многие эмо делают так, но все равно. Что с ним случилось?! Раньше он был совсем другой…
Что вообще творится в моей жизни? Все так изменилось! Все эти девчонки, и новые люди, и музыка… Все теперь совсем по-другому. Нравится ли мне это? Счастлив ли я? Не знаю… Вроде бы, все хорошо… Но иногда я скучаю по тому, что было раньше. Мы с Дэни так часто гуляли, вдвоем по улицам, или я сидел дома и играл на синтезаторе… Или читал, или рисовал, или в инете был. А теперь все завертелось. Девчонки, тусовки… Я остаюсь один только под вечер, ближе к ночи, и то – не всегда. Ну, да и ладно! Я же сам этого хотел. Ну вот, значит, все классно, все супер. Я – счастлив!
Кстати… Виделся с Женей. Посидели, пообщались. Неплохо так пообщались. Она мне нравится. Мы с ней так похожи! Только, кажется, я ей не очень понравился. Она вообще непростая девочка. Договорились созвониться с ней на выходных. Посмотрим, как все выйдет.
И еще. С Ритой я закончил. Она мне надоела. Прощай, старушка. Она даже не обиделась. Ну, и прекрасно.
12 октября.
Воскресенье. Женя звонила. Не хочу никуда идти. И вообще. Жить не хочу! Все плохо! Ненавижу эмо, эмокидов, и особенно этого Алекса! Все они дураки, вот!
14 октября.
Я так больше не могу! Если Дэни немедленно не перестанет прямо при всех целоваться с этим Алексом, я… Блин, а что я могу сделать? Да блин, я им обоим вмажу! Хотя, они оба сильнее меня… Блин, почему я такой дурацкий! Почему у меня рост 164 сантиметра, как у девчонки! Почему я такой худой! Блин… Ничего не помогает! Я хожу в бассейн, в тренажерный зал, я даже дома занимаюсь… И я не худой как от анорексии. "Просто стройный"… Блин! Лучше бы я был жирный и огромный как слон, чем такой… Это нечестно, почему Дэни ничего не делает и такой сильный, а я все равно никогда таким не буду… И вообще, почему Дэни ведет себя как гей! Он целуется и обнимается с этим Алексом! Он красит ногти и глаза! Он уже давным-давно не виделся с Анной! Блин, да что с ним такое! Блин, да что же мне делать! Как меня достали все эти эмокиды! Сначала они мне понравились, а теперь я понимаю, что все они идиоты. И Дэни становится таким же! Это самое ужасное. Блин, что же я могу сделать? Самое обидное, что, кажется, ничего. Черт!
15 октября.
Высказал Дэни все, что думаю! Он сказал, что я сам идиот и пидор! Я ему ответил, что я про него так не говорил! Блин, как же мне обидно… Он начал ржать и сказал, что я все равно идиот и пидор. Я заплакал. А он стал ржать еще сильнее! Да что с ним случилось! Он никогда таким не был раньше! Я сказал ему это, а он сказал, что теперь он изменился и понял, какой я все-таки пидор. Блин, как он может так говорить про меня! Почему он так! Блин, мне так плохо… Я поссорился с ним, а ведь раньше мы почти никогда не ссорились, тем более так по крупному… Блин… Почему все так плохо!
16 октября.
Я не хочу так жить больше. Я весь день вчера думал об этом. Я понял, что мы с Дэни никогда не помиримся. После такого не мирятся, если сразу не помирились. А мы не помирились. И я не хочу больше жить. Он меня никогда не простит. Мне просто больше незачем жить. Ради чего? Ха, почему-то вспоминается песенка "Оригами" – "Смерти нет". И пусть все идут туда, куда им хочется, а я не хочу жить так больше… Завтра я сделаю это. Скажу моей жизни последнее "прощай" и уйду…
17 октября.
Я решил, что проще всего будет спрыгнуть со старого моста в реку. Пошел… И встретил Дэни. Он стоял там, оперевшись на ржавые перила, и смотрел в воду. У него было такое странное лицо, когда он увидел меня. Я оперся на противоположные перила, но ничего ему не сказал. Теперь мы стояли и молчали. Потом он повернулся ко мне лицом, я тоже повернулся к нему. Он сказал, что я идиот, и ударил меня по лицу. Я чуть не упал, но схватился за ограду. Он сказал, что ненавидит меня. Я сел прямо на землю и прислонился спиной к перилам. Он стоял и смотрел на меня. Я молчал. У него было такое странное лицо. Я опустил голову на руки. Он сплюнул и ушел… Я остался один на этом старом мосту. Под ним очень глубоко. И камни на дне. Я, правда, хорошо плаваю, но вода очень холодная. Я боялся. Я думал, зачем он приходил сюда. Здесь никогда никого не бывает. Дэни никогда не ходит здесь. А потом мне стало все равно. Тогда я поднялся, огляделся. Как и всегда в том месте, было очень тихо и пустынно. Там, кстати, очень красиво, такие деревья. Листва, правда, почти вся уже опала, но это даже клево. Никого вокруг не было, и тогда я решился. Перелез через ограду и спрыгнул. Вода и правда была очень холодная. Я совсем не сопротивлялся течению, а оно там довольно сильное, и потом меня, наверно, стукнуло головой о камень или что-то в этом роде, потому что я потерял сознание. И еще потому, что когда я очнулся, у меня на голове была здоровенная шишка, до сих пор болит, кстати… Мне было очень-очень холодно. Ему, наверно, тоже, но он, кажется, не обращал на это внимания. Я все еще удивляюсь, как он меня вытащил, ведь он не так уж хорошо плавает… Ах, да, я говорю о Дэни. Ведь он тогда на самом деле не ушел, а отошел, чтобы меня не видеть, и я его тоже не видел. Он сильно переживал после того, что наговорил мне. Он стоял за деревьями, а потом услышал всплеск, и тогда бросился на мост. Он говорит, что очень испугался, когда увидел, что меня нет, только шарфик на воде. Тогда он сам полез в воду, нашел меня, вытащил, привел в себя… Я помню, как закашлялся от воды, как было холодно, и потом, когда открыл глаза, я помню, у него было такое лицо… Потом мы как два идиота смотрели друг на друга, вместо того, чтобы что-то делать, ведь мы оба были мокрые с ног до головы, и было очень холодно, но он сидел на земле на коленях, и я лежал и смотрел на него… Наверно, он тоже, как и я, был в какой-то нереальности. А потом он вдруг сказал, что я идиот, дал подзатыльник и прижал к себе, так крепко-крепко. Потом мы подумали, что же делать. Я потерял в воде один кед, шарфик мой тоже куда-то делся, да и вообще, мы же оба были совсем промокшие. Дэни сказал, что нужно быстро бежать к нему и отогреваться хоть как-то, а то мы оба заболеем. А я не мог бежать. Сам не знаю почему, но почему-то у меня совсем-совсем не было сил. Тогда мы пошли, медленно. Оставшийся кед натирал мне ногу, и я снял его. Так мы шли, мокрые абсолютно, я еле держался на ногах, и Дэни меня поддерживал, да еще тащил мой кед, за шнурок… Представляю, что думали про нас прохожие. Потом, когда мы, наконец, добрались до него, он стал возиться с нашей мокрой одеждой и ставить чайник, а я что-то совсем почувствовал себя без сил, и уснул. Хорошо, что Дэни меня растолкал, а то это опасно, так спать. Мы сидели у него в комнате, завернувшись в одеяло, и пили чай. Потом он ушел в ванную, а я стал думать, только мне не думалось. Мне очень хотелось спать, и, в конце концов, я опять заснул. Когда я проснулся, был уже вечер, и мне было очень плохо. Голова сильно болела, и очень хотелось кашлять. Дэни сидел за компьютером в аське. Когда он заметил, что я проснулся, он сразу отрубил интернет и спросил, как я. Он сказал, что, наверно, мне лучше переночевать у него. Он пошел звонить моей матери… Интересно, что его так задержало. Я, кажется, уже полчаса сижу и пишу, а его все еще нет. Неужели он болтает с моей матушкой? Вот неожиданно… Ну, ладно, заканчиваю писать, и так уже вон сколько понаписал… Надеюсь, что Дэни скоро придет.
20 октября.
Мне очень плохо… Я заболел… Я все это время дома у Дэни. Он ходит в институт, возвращается и все время сидит со мной… Он так заботится обо мне, а я в каком-то тумане… Сегодня стало, кажется, чуть лучше… Пойду домой… Когда он вернется…
23 октября.
Мне очень-очень-очень плохо. Я сильно заболел, очень сильно. Температура – сорок. Наверно, меня скоро положат в больницу. Пока что я у себя дома, Дэни сидит со мной целыми днями и иногда даже ночью. Он очень беспокоится за меня. Он сам тоже простыл, у него насморк. Но он почти совсем о себе не заботится… С эмо уже давно не виделся, с пятнадцатого числа… Кажется, он вообще больше не хочет быть эмо… Во всяком случае, он больше не красится, и ногти тоже…
25 октября.
Сегодня суббота… Ух, кажется, я выздоравливаю. Во всяком случае, больница мне больше не грозит, температура спадает, теперь тридцать семь. Мысли приходят в порядок. Ой, что же я наговорил Дэни… Вчера мне было хуже всего… А Дэни что-то говорил, и я ему что-то отвечал, а что – я не помню… Я вообще почти ничего не помню. А теперь, он сегодня не пришел. Надеюсь, я не сказал ничего обидного для него… Нужно ему позвонить, обязательно. Только где же этот чертов телефон… Блин, ничего не поискать нормально, голова кружится… Ладно, чуть позже поищу. А пока посплю…
27 октября.
Ну вот, я снова здоров, завтра пойду в техникум… Я два дня спал с крошечными перерывчиками. Опять все было как в тумане. Ну, теперь-то все хорошо. Только Дэни… Нужно ему обязательно позвонить. А лучше всего – зайти. Да, я приду к нему сегодня. Сейчас он в институте, но через пару часов вернется домой…
28 октября.
Вчера, когда я шел к Дэни, встретил Тони! Мы же с ним так давно не виделись, а раньше были лучшие друзья – я, Тони, Дэни… И Арк. Мы все вместе учились в музыкальной школе… Даже группу организовывали! "Антарктида"… Смешно, в какой-то книге Крапивина тоже были четыре мальчика, которых звали Антон, Аркадий, Тим и Данил… Арк оттуда и подцепил это название – "Антарктида". Потому, что если сложить первые буквы наших имен, будет:
АНТон
АРКадий
ТИм
ДАнил
АНТ+АРК+ТИ+ДА… Так мы и назвали нашу группу… Мне тогда было четырнадцать, Дэни пятнадцать, Арку и Тони по шестнадцать. Мы сами придумывали песни, музыку, сами играли… Тони – на гитаре, Дэни на басу, Арк на ударных, а я на синтезаторе. Еще я все это обрабатывал на компьютере, ну, и Дэни иногда тоже. Мы даже записали песен на целых три альбома, и сами диски нарезали, и обложки напечатали… Они у меня до сих пор где-то лежат… Блин, как хочется плакать… Все дело в том, что два года назад, когда нашей группе был всего год, она распалась. Потому что… Арк… Он умер. Попал в аварию. Это было ужасно… Я не хочу писать об этом. И как-то получилось, что мы с Тони перестали общаться. Он стал часто ездить куда-то, потом совсем пропал… И вот, мы не виделись целый год. А теперь, вчера встретились! Конечно, мы пошли к Дэни. Разумеется, из-за встречи с Тони, я ни о чем не мог говорить с ним… Мы все сидели у Дэни, потом сходили, купили пива, выпили, вспоминали время группы… Говорили, в основном, про Тони. Где он был, что делал… Оказывается, он переезжал из города в город, потому что не смог поступить в институт и пытался отвертеться от армии, но теперь решил, что пойдет. Честно говоря, я не ожидал такого, хотя это вполне в характере Тони. Правда, он уезжает из нашего города, насовсем, второго или третьего ноября… Говорит, что хотел встретиться с нами в пятницу или субботу, но раз уж так вышло, то он, наверно, уедет пораньше, ведь он приезжал практически только ради нас… Не знаю, может, это и к лучшему, потому что я… Нет, я, конечно рад ему, но какая-то напряженность… Я вспоминаю прежние отношения и, наверно, нужно вести себя как раньше, ведь и Тони, и Дэни делают так, и совершенно искренне… Но я не могу… За то время, что мы не виделись, все так изменилось, изменился и я сам, и мне сложно поддерживать прежние отношения с Тони.
Жаль, что не получилось поговорить с Дэни… Но, кажется, он на меня не сердится. Вроде бы, все в порядке, хотя порой мне казалось, что он как-то странно на меня смотрит. Наверно, мне показалось, потому что он общается со мной совершенно как раньше – совсем как до того, как началось его "погружение" в эмо. Так хорошо… Он стал прежним. Наверно, я не буду спрашивать, о чем мы говорили в ту пятницу. Наверняка, мы просто болтали о какой-то чепухе, ведь если бы нет, это было бы заметно. Почему же он тогда не пришел в субботу? Да наверно, это потому, что он устал… Столько времени проводить со мной. Но почему же он не звонил? Да тут может быть тысяча объяснений. В конце концов, может, он собирался позвонить в понедельник, а тут я сам к нему пришел. Так что все в порядке…
30 октября.
Ой, господи, боже мой… Я просто не могу об этом писать… Как бы я хотел это забыть! Нет, не буду записывать… Или написать? Мне срочно нужно выговориться… Но некому… Только дневнику… Да. Напишу это в дневник…
Итак… Мы вчера пили… Нет, я больше не могу… Это ужасно… Лучше бы я умер… Так, нужно собраться… Так… Так.
Вчера… Мы собрались втроем. Ну, Дэни, я и Тони. Собрались у Тони. Его родители сначала были дома, потом уехали, на всю ночь… Мы решили выпить, сходили, купили вина. Сидели, пили. Ой, господи… Так. Ну, сидели и пили. Вот… Потом мы напились. Вернее, напились я и Тони, Дэни был пьян тоже, но намного меньше нашего. Я, кажется, был самый пьяный. И вот… Была уже совсем ночь, часа два… Мне немножко хотелось спать. Пили мы в гостиной… Я сидел на диване – один. Тони сидел на табуретке, притащенной из кухни – просто он очень любит эту табуретку, - а Дэни в кресле. И вдруг Тони встал и куда-то ушел, может, в туалет, а может быть, нет, потому что ушел он надолго… И… Ой, господи… Пока Тони ходил где-то… Ну… Так. Так вот… Ну, Тони ушел куда-то, но, кажется, оставался в квартире. Его не было уже минут десять. Я устал, мне хотелось спать. Я залез на диван с ногами, откинулся на спинку и закрыл глаза. И… Я сидел так минуты две. Потом открыл глаза. Дэни сидел в кресле и смотрел прямо на меня, не отрываясь. У него был такой взгляд… Честно говоря, я испугался. Сначала. А потом… Потом… Я почувствовал… То же самое, что и он. Наверно, он это понял. Он поднялся, подошел ко мне… Блин… Ой, блиииииин… Нет, я не могу об этом писать! Это выглядит как голубой бред! Но я не голубой! Я не гей! Я не гей, слышите, понимаете, я не гей! Нет!! И вообще… Но, блин… Что же мне делать… Как теперь смотреть в глаза Дэни…
Ух, я тут перечитал предыдущий абзац… Мамочки, что же тут можно подумать! Нет, нужно дорассказать, а то можно подумать, что мы там… Так вот. Ну, короче, он подошел ко мне, забрался на диван… Блин, да мы же пьяные были! Это все глупости были! И вообще, он первый… Короче… Короче! Мы поцеловались! Вот! Черт! И все! Больше ничего не было! Но, блин… Что это был за поцелуй… Черт… Я никогда не чувствовал ничего подобного… Блин! Я не гей! Это просто… Просто пьяный поцелуй ради поцелуя, а вовсе не… Что-то другое… И вообще, мы же не сексом там занимались!… Ничего такого…
Хотя, блин… Черт, черт… Черт, я чувствую… Что… Черт! Блин, я хотел… Я хотел этого… И он тоже… Я чувствовал, что он хотел, и я сам хотел тоже… Блин! Черт! Черт! Блин, кто знает, что было бы… Если бы… Ну, когда мы это… Мы услышали шаги и успели оторваться друг от друга, Дэни даже с дивана успел встать. И в тот момент вошел Тони. Блин… Это так сложно объяснить… Это были такие ощущения… Интересно, что подумал Тони. Когда он вошел, он посмотрел на меня, и у него стало такое удивленное лицо. Блин! Я тут подумал… У меня же рубашка расстегнута была немного… Черт! Неужели Тони все понял?! Не может быть! Нет… Не может быть… Ведь мы же потом все вместе сидели и снова пили… И нормально разговаривали… А Тони голубых не любит, это точно… Если бы он узнал, что Дэни, когда был эмо, целовался с парнем, то он бы вообще в шоке был, и даже не знаю, как бы отреагировал… А уж если бы он узнал, что я и Дэни…
Ой, я тут подумал… А ведь для Дэни это не первый поцелуй с парнем, далеко не первый… Так, может, это для него ничего не значит? Так, может, это и правда ничего не значит, и для меня тоже? Да блин, я бы, наверно, легко бы забыл об этом, если бы не… Блин! Ну, не гей же я, в самом деле! Это все от алкоголя… Когда пьян, все ощущения меняются, значит, это вовсе не от того, что это был парень… Но… Я так вспомнил… Когда Дэни целовался с Алексом, да и с Мишей, у него ведь совсем другое лицо было… Обычное… А когда… Вчера… Ну… У него совсем другое лицо было… И взгляд… Когда он целовал Алекса, это не значило для него ничего, и это было видно. Но вчера… Я не уверен… Я сомневаюсь, что это ничего не значило для него… Так. Мне нужно увидеться с ним. Если… Если он будет общаться нормально, словно ничего не было, то я тоже буду. О! Я сделаю вид, что я ничего не помню! Что я был пьян абсолютно… И тогда, даже если он сам переживает, он успокоится и будет нормально общаться со мной… Как здорово я придумал! Значит, я ничего не помню… Ничего не было.
Мы пили… И у меня сегодня адское похмелье… Поговорю с ним завтра… Когда пойдем провожать Тони. Он ведь завтра уезжает. Навсегда… Ну что ж, надеюсь, у него все будет хорошо.
31 октября.
Ухх… Проводили Тони, посадили на автобус, помахали руками, все дела. Дэни… Он ничего не помнит про позавчера, или делает вид, что не помнит, или для него просто действительно это ничего не значит. Он общается со мной по-прежнему. Я тоже с ним общаюсь как раньше. Мы весь день говорили об Анне. Они все-таки расстаются. И, кажется, Дэни не страдает из-за этого. Он говорит, что лучше найдет себе новую нормальную девушку, чем терпеть эту Анну, которая то исчезает, то появляется, изменяет ему и постоянно ссорится с ним. Наконец-то он понял это! Я удивляюсь, как он вообще был с ней почти три месяца… Наверно, он любил ее, а теперь почему-то перестал. Интересно, почему…
2 ноября.
Ой, какой сегодня был день! Мы с Дэни пошли гулять в парк… Мы гуляли, и было так хорошо… А, да, ведь вчера, то есть сегодня… В общем, ночью выпал снег! Первый снег! Мы гуляли, было прохладно. А потом, когда мы проходили мимо аттракционов, Дэни сказал, что когда-то обожал на них кататься. Тогда я предложил покататься! И мы катались! Ха, как мальчишки, в самом деле… Но было так здорово! Потом снова пошел снег, да такой густой-густой, и пушистый, и легкий, но его было очень много сразу… Тогда мы решили пойти домой, и, пока шли, все совсем обросли снегом. Мы пошли к нему, то есть к Дэни. Но когда мы были уже во дворе, мы вдруг начали играть в снежки! Снег уже стал потише, и мы долго-долго швырялись снежками… Блин, как же было классно! Потом мы сидели у него на кухне, пили чай и болтали обо всем на свете… Блин, как мне с ним хорошо! Я его просто обожаю! Он самый лучший в мире! Я так счастлив, что встретил его семь лет назад… А потом мы пошли ко мне, и это тоже было классно, потому, что, пока мы сидели у него, выглянуло солнышко, растопило весь снег, и, когда мы шли ко мне, было совсем как весной! А потом пошел дождь! Да такой сильный-сильный, что мы сразу вымокли до нитки. Погода словно с ума сошла… Пришли ко мне, сразу пошли сушить одежду, и, наверно, он тоже, как и я, вспоминал тот дурацкий день, когда мы сушились у него… Развесили одежду, и тут Дэни сказал, чтобы я топал в горячую ванну, а то простыну и опять слягу с воспалением легких… Я отказался, тогда он чуть не силой запихал меня в ванну, и мне просто ничего не оставалось делать. Потом мы сидели у меня в комнате и пили чай… И это тоже было классно… Ха, наверно, именно про такие дни говорят "волшебный"… Теперь он ночует у меня. Я сейчас сижу и пишу эту запись в дневник, а он лежит и спит… Блин, какой он все-таки красивый… Как бы я хотел… Чтобы такие дни, как сегодня, были почаще! Ладно, спокойной ночи, дневничок, я тоже пойду спать!
3 ноября.
Ух, мне звонила Мария. А я совсем забыл о ней… Хотела встретиться, но я отказался. Не хочу ее видеть – что было, то прошло. Звонила Женя… Предложила сходить к эмокидам. Не знаю… Я как вспомню этого Алекса… Ухх, не хочу. Он противный. И вообще, он целовался с Дэни! Терпеть его не могу. Хотя я сказал, что перезвоню завтра (а она предлагала завтра сходить), наверно, я не пойду. Так бы я с ней погулял, но если она потащит меня к эмокидам… Нет. Ни за что!
Ммм, мне нужно найти себе постоянную девчонку, но такую, чтобы не раздражала, а это сложно. Нет, с одной стороны, я многих девчонок могу понять, и все такое… Но иногда так раздражают! Они все идиотки, или это только мне так кажется? Кажется, Женя не такая, но зато она такая сложная… И странная… Это, наверно, из-за того, что она эмо. Попробую поближе пообщаться с ней.
5 ноября.
Странный вчера день был… Сходили с Женей, погуляли, зашли ненадолго к эмокидам. Алекса там не было, и хорошо. Но там был Дэни. Оказывается, он все еще эмо, хоть и не показывает это так сильно, как раньше. Честно говоря, я был удивлен, а он, кажется, немного испугался. Правда, мы с Женей почти сразу же ушли, и я не успел у него ничего спросить… Хочу поговорить с ним поскорее, а он не отвечает на звонки. Где же он? Мне так нужно поговорить с ним, увидеть его, хотя бы просто увидеть его! В конце концов, я соскучился… Мы так хорошо погуляли в воскресенье, а теперь он словно сквозь землю провалился! Просто пропал…
Хорошо, что я больше не эмо… Мне все-таки не нравятся все эти мальчики с подведенными глазами и девочки, обвешанные значками с головы до ног… Тем более не люблю их самоубийственные настроения. Правда, я сам однажды хотел умереть, но это все потому, что я думал, что потерял Дэни навсегда. И я понял, что жить без него я не могу и не хочу – такая жизнь хуже смерти. Вот и сейчас, он пропал куда-то, и я начинаю волноваться… Все-таки хорошо, что я больше не эмо.
6 ноября.
Дэни нашел себе новую девушку… Ее зовут Яна. Дура! Она тупая, тупая, тупая блондинка… Видеть ее не могу! Она ужасная! Что он нашел в ней!
Да, это, конечно, глупо, так думать… Нужно радоваться за друга… Но она же дура! Она совсем не достойна его! Он в сто тысяч раз лучше, и ему нужна лучшая девушка! Хотя, он, кажется, любит эту Яну… Ненавижу ее! Тварь… Так. Нельзя так говорить о девушке друга… Яна – хорошая. Ы! Яна – хорошая! Яна – хорошая! Нет, я просто не могу! Лучше просто не думать об этом… Но как?! Стоит только вспомнить Дэни, как возникает образ этой… Яны… Блондинка, блин… Крашенная! Искусственный интеллект, блин… Дура! Ух, какой я злой… Дэни не простит мне, если я буду так говорить о ней… Я просто забуду о ней, это будет лучше всего. Лучше… Но Дэни… Ладно, подумаю о чем-нибудь другом.
Общаемся с Женей… С ней интереснее, чем с другими девчонками. Оказывается, у нее есть парень! У них сейчас как раз проблемы, и она попросила у меня совета. А я и не знал, что у нее есть парень… Тогда буду просто общаться с ней. Но зачем она тогда мне звонит так часто? Просто пообщаться? Но почему именно мне? Она говорит, что сразу почувствовала ко мне какое-то расположение, поняла, что я не такой, как остальные, могу понять ее, и вообще… Но как она это поняла? И чем же я так отличаюсь от всех остальных? Странно…
Все-таки Дэни беспокоит меня. Он такой странный… Почему он то так хорошо общается со мной, а потом вдруг пропадает, и, когда возвращается, без конца говорит о каких-то девках? Почему иногда с ним так хорошо, а иногда он просто невыносим… Я бы так хотел сейчас поговорить с ним, но он, конечно, сейчас у своей Яны… И почему он пытался скрыть от меня, что он все еще эмо? Он думает, что я его осуждаю за это, что ли? Ну, честно говоря, мне просто не нравилось, что он красит ногти и глаза и целуется с мальчиками… Вот и все! А так, мне нравятся эмо… Они хотя бы думают о жизни, в отличие от многих простых подростков. Вот только мне не нравится, что эмо вдобавок часто думают о смерти. Умирать нужно тогда, когда прожил хорошую, яркую жизнь, а не в самом ее начале… Хотя… Я могу их понять. Я помню, что я чувствовал, когда думал, что… Если бы я и в самом деле потерял его, мне действительно не стоило бы жить. Я понимаю, это звучит глупо, но все-таки, Дэни – большая часть моей жизни. Может, он и не мой смысл жизни, но без него моя жизнь теряет смысл. Блин, а ему, наверно, на меня немножко наплевать… Он так далеко сейчас. Морально далеко, конечно. Такой холодный и далекий, словно ему совсем все равно, что я есть на свете… Он влюблен в Яну. Что ж, ладно… Ведь он же мой друг, я желаю ему счастья, значит, я не должен быть против Яны, и я не буду… Я буду стараться, честно! Изо всех сил постараюсь забыть, что она мне не нравится. В конце концов, главное, чтобы она нравилась ему. А это так.
Что ж… Вот и еще один день моей жизни прошел. Один день, а такое чувство, словно за сегодня прошло дня три… Столько событий. Хороший день… Наверно. Я люблю его… Ну, этот день. Я люблю этот день. Вот и все. Я теперь решил любить каждый прожитый день, даже если этот день будет без… Даже если этот день будет плохим, я буду любить его… Этот день. И завтра тоже будет день, который я буду любить! Спокойной ночи!
7 ноября.
Я постепенно схожу с ума. Перечитал то, что написал вчера… Ну и бред. Ну и ладно.
Познакомился с девчонкой, Ксюша зовут. Ухх, она симпатичная… Во всяком случае, так сказал Дэни. Нет, мне она тоже понравилась… Просто она, кажется, глупая. Но симпатичная, и я ей нравлюсь, сильно. Ладно, попробуем…
Гуляли с Дэни в парке. Пошел дождь, и мы стояли под какой-то хренью, понятия не имею, как она называется… Минут десять стояли. Потом дождь утих, и мы пошли домой… Я, наверно, все-таки ненормальный. Пока мы пережидали дождь… Мы стояли так близко, ведь хрень была маленькая… И Дэни, он… Он обнимал меня… Я не понимаю, почему он делал это, почему я сам не убрал его руки? Но было так холодно, да еще этот дождь… Ну, ведь это же ничего не значит, верно? Блин, почему, когда обнимаются девчонки, это нормально, а когда обнимаются парни, все начинают думать что-то не то? Ведь мы же просто обнялись от холода, от дождя, от того, что крыша у этой хрени была маленькая и места было мало… И вообще, Дэни – эмо, для него это нормально. И вообще, нам девочки нравятся! Вот только… Почему Дэни… Иногда так странно смотрит на меня… Мне страшно… И почему, черт, почему мне постоянно хочется прикоснуться к нему… Черт, я же не гей, чтобы парней трогать! Блин… Но… После дождя мы пошли домой, и… Мы же гуляли в парке, а там никого нет… И мы шли… Шли за руку… Мне было так хорошо, у меня даже сердце сильнее билось, и он тоже улыбался, он выглядел счастливым… Потом мы вышли в город и уже не держались за руки, потому что вокруг были люди…
Черт… Неужели же я – голубой… Да этого не может быть! Ведь у меня были девчонки! Мне нравятся ДЕВЧОНКИ! Мне НРАВЯТСЯ девчонки! Вот… И никакой я не гей. Что еще за глупости! Это просто… Просто это Дэни, он эмо. Для него это нормально, так общаться с парнем, вот он и общается… Я просто общаюсь с ним так, как ему привычно. Вот и все. И вообще! Меня парни не привлекают! Ни один! Честно! Ну, не нравятся мне парни, вот нисколечко! И уж тем более, мне не нравятся геи… Они вообще противные такие. Фу, мне вообще отвратительно думать об этом… Да с чего я вообще взял, что я могу быть геем! Фу… Неприятно даже думать об этом… Ухх, нет. Я нормальный парень. И это хорошо. Фух, я даже успокоился.
8 ноября.
Решили с Дэни сводить своих девчонок в ресторан! Ксюша обрадовалась, Яна тоже. Завтра пойдем… Ух… Я больше так не могу… Я начинаю кое-что понимать… Но пока это не для того, чтобы говорить вслух. И в дневник я этого писать не буду… Я пока не уверен. Если я пойму это до конца, что это на самом деле так, что это – правда… Тогда… Тогда я обо всем поговорю с Дэни, и там буду действовать в зависимости от результатов. Ну, а если все, что я сейчас надумал – неправда, то это и к лучшему! Не то, чтобы я хотел, чтобы все это оказалось пустой мыслью, даже не оформившейся до конца, но… Если это все неправда, так будет лучше для всех. Ух…
9 ноября.
Сходили в ресторан. Хорошо сходили. Ксюша – веселая девочка. Мы с ней встречаемся…
Кстати, виделся с Женей. Она рассталась со своим парнем… Она очень переживает из-за этого. Так жалко. Она так похудела… Что с ней творится? Разве можно так переживать из-за парня? И самое глупое, что я ничем не могу помочь ей. Только слушаю да киваю. Грустно…
Насчет вчерашней мысли… Я не хочу думать об этом. Я понял, что если начинаю, то у меня взрывается голова от тысячи мыслей. Нет, подумаю об этом потом. А пока буду просто жить… Просто жить.
11 ноября.
Собрались вчетвером – я, Дэни, Яна и Ксюша, пошли гулять. Немножко выпили. Ну, нормально так погуляли, но ничего особенного. Эх, как жаль, что осень… Я хочу лето! Лето, лето, где же ты…
15 ноября.
Суббота… Не в техникум, хорошо, а то я устал уже, так давно не прогуливал… Было четыре бесцветных дня, даже писать не о чем. Я спал, ходил в технарь, тупо сидел за компом и снова спал… Ух, такая погода… Снег выпал. Прочный. Ветер, облака, снег… Это, конечно, красиво, но что-то настроения никакого. И не погулять…
***
Дэни звонил… Зовет гулять… Какое нафиг гулять… Предложил посидеть у меня. Он скоро придет. Но ведь Ксюша тоже хотела прийти сегодня… Надо не забыть выгнать его до ее прихода, и ни в коем случае не пить. Это просто опасно.
16 ноября.
Ну я и дурак… Блин, ведь сам же писал – не пить! Выгнать Дэни до того, как придет Ксюша! А сам…
Короче, пришел Дэни… И мы напились… И сели разговаривать… Все кончилось тем, что мы, обнявшись, орали какие-то песни… Черт, я никогда раньше не был такой пьяный… Потом пришла Ксюша. Она была в шоке от нас. Я глупо улыбался, а Дэни принялся вешать ей какую-то лапшу на уши… Она ничего мне не сказала и ушла. Кажется, обиделась. Дэни расстроился. Он обозвал себя идиотом. Я сказал, что это я дурак. Короче, с Дэни у нас все хорошо, но вот что делать с Ксюшей… Она почему-то меня беспокоит. Странно, я не хочу ее терять. Постараюсь извиниться перед ней, может, простит. Дэни… Ой, чего это я опять о нем. Странно, мне так нравится писать его имя. Дэни… Ммм, что это еще за идиотизм. С чего бы это вдруг? Странно…
Ладно, пойду спать, а то голова все еще болит от вчерашнего… Спокойной ночи, Дэни… Э-э… То есть, спокойной ночи всем!
21 ноября.
И снова, бесцветные дни… Дэни уехал куда-то на две недели, еще с 17 числа. А ведь у него день рождения завтра… А он взял и уехал. Девятнадцать лет, конечно, не очень важная дата, но все равно… Эх. Ксюша не отвечает на звонки… Наплевать на нее.
Виделся сегодня с Женей. Она помирилась со своим парнем! Сразу повеселела, такая милая теперь. Я ей рассказал про Ксюшу… Сидели вместе и думали, что же случилось. Она говорит, что Ксюша, наверно, очень обиделась. Женя посоветовала купить цветов и зайти прямо домой к Ксюше… Наверно, я так и сделаю. Только все равно, я устал… Зачем она мне? Мне вовсе не нравится даже обнимать ее. И целовать. Секса у нас нет. Да я и не хочу… Вообще, не нужны мне все эти отношения. Нет, конечно, здорово, вот у меня есть девушка, вот, я ее вожу в рестораны, дарю цветы, подарки, ухаживаю, мы гуляем, у нас общие знакомые, компании, все прекрасно… Только оно мне надо? Не знаю…
Кстати, у нас в группе в технаре есть пара симпатичных девочек. И они гораздо проще, чем Ксюша… Может, хватит с меня этих "солидных" отношений? Просто потрахаемся с этими девочками на пару раз, а потом "гуд-бай"… Ведь так проще. Да и вообще, они сами начинают первыми со мной заигрывать. На что они рассчитывают? Ведь все знают, что у меня есть Ксюша. Правда, может, уже и нет? Я ничего не знаю. И знать не хочу! Вообще, почему Дэни уехал? Куда?! Он даже не звонит. А мне так нужно поговорить с ним. Я так хочу увидеться с ним… А он уехал. На целых две недели! Одна уже почти прошла, теперь осталась еще одна. Но это так долго! У меня чувство, что моя жизнь совсем пустая без него… То есть… Я хочу сказать, что моя жизнь опустела… Не только без него… Без Ксюши тоже… Ухх, как же я устал. Наревелся, к тому же… Мне так одиноко. Скорее бы прошла эта дурацкая неделя, и Дэни вернулся! С ним можно обсудить что угодно. Он сразу бы помог мне наладить отношения с Ксюшей. Он такой… Ладно, вздохами делу не поможешь. И вообще, пора учиться жить самому. Я живу сам, для себя, и мне никто не нужен, чтобы указывать мне выход! И все-таки… Жаль, что его сейчас нет рядом со мной…
24 ноября.
Ухх… Вот это были выходные…
Помирился с Ксюшей… Сделал, как советовала Женя. А у Ксюши родители уезжали на выходные… Короче, мы неплохо провели время! В субботу ходили в кино, а вчера гуляли. Лепили снеговика! Ха, хороший получился снеговичок… Потом катались на коньках. Она не очень хорошо катается, пришлось ее поучить. Ну, а ночью с субботы на воскресенье, мы… Ну, это, наверно, понятно?
Эх, лучше бы мы, наверно, этого не делали… Почему-то сразу изменилось отношение к ней. Нет, не то, чтобы… Но… Как-то все… Раньше я относился к Ксюше почти как к Женьке. А теперь уже не так. Правда, и не так, как ко всем тем… Ну, которые были раньше… Но и уже не так хорошо. Мне уже начинает становиться тяжело находиться рядом с ней. Черт.
Мне нужно срочно увидеть Дэни! Я, кажется, умру, если не увижу его… Но он же уехал! Ой, это просто какой-то ад… Я звоню ему, но у него выключен телефон. Я больше не могу так! Блин, ну почему он уехал, я так скучаю по нему… Я уже все проблемы решил сам! Но он все равно нужен мне… Я не могу без него! Скорей бы он приехал. Ух, ведь только понедельник, а он возвращается в воскресенье. Скорей бы прошла эта дурацкая неделя!
25 ноября.
Сидели с Женькой у меня. Разговаривали. Я ей рассказал, как я скучаю по Дэни… Она так странно на меня посмотрела! И начала спрашивать, что у нас с Ксюшей, как, все дела… Честно говоря, меня это ее поведение немного удивило и расстроило. Я хотел поговорить о Дэни, а она перевела разговор на Ксюшу. Я ей такой говорю: "Жень, мне сейчас не до Ксюши! Я по Дэни соскучился, а ты – Ксюша, Ксюша…" А она снова на меня так посмотрела, так странно-странно. Я даже поежился. Так она долго смотрела, и так пристально… А потом такая: "Слушай, тебе сказать, что я думаю?" Я вдруг так испугался! Она это ТАК сказала… И я сказал: "Нет". И она не сказала…
И вот, я сижу и думаю, о чем она хотела сказать? Я боюсь… Она так смотрела, и потом у нее стал такой голос… У меня до сих пор мурашки по коже. Как я где-то читал… "Волны липкого ужаса". Вот, это про меня. До сих пор вдруг как накатит такая вот волна ужаса, я просто цепенею и только губы еле шепчут: "Нет". Я не хочу знать этого… И хочу. Что она подумала? И почему она не сказала мне? Я сам сказал – "нет". Но ведь она всегда в таких случаях говорит что-то вроде: "А я все-таки скажу…" А в этот раз не сказала. Промолчала. Только посмотрела так, кивнула… Заулыбалась и начала говорить о чем-то другом. А я сидел, и меня дрожь била! Мне страшно было, и плакать хотелось! И я ей такой говорю: "Жень, ты знаешь, ты лучше скажи…" А сам чувствую, что не могу, взял и заплакал. А она такая так посмотрела и говорит: "Нет. Ты или сам знаешь, или еще не готов это услышать". Я испугался еще больше и промолчал. А она улыбнулась, сказала, что ей пора, и ушла… И я остался один. Боже, мне страшно. О чем она говорила? Что я знаю? Или что я не готов узнать? Блин… О чем она говорила? О чем?!
Она говорила о Дэни… Или о Ксюше? Или о ком?! Обо мне? Или вообще, о себе? И почему мне так страшно… И почему она так странно смотрела… Дэни, Дэни, как ты мне нужен сейчас… Мне так страшно… Почему ты сейчас не со мной? Почему ты уехал, ведь ты так нужен мне, Дэни… Возвращайся, возвращайся скорей! Я больше не могу так…
26 ноября.
Я не пошел в техникум. Я не могу никуда идти, мне так плохо. Мне хочется плакать, и я плачу, потому что все равно никто не увидит, и можно плакать… Я лежу, завернулся в одеяло, мне страшно! Я хочу… Не знаю чего… Я хочу… Я хочу его увидеть… Я не могу так больше! Что за ерунда! Почему я не могу даже пару недель прожить без него! Я не могу, он нужен мне, так нужен, я просто схожу с ума…
27 ноября.
Как же я счастлив! Это, наверно, лучший день в моей жизни!
Дэни… Он вернулся! Он вернулся! Как же я счастлив! Он специально вернулся пораньше, потому что хотел увидеть меня… Он просто забыл дома зарядку для сотика, и он у него сел. И он приехал, и только на пять минут зашел домой, и сразу пошел ко мне… Он тоже скучал! Как же я счастлив, что он снова здесь! Я так скучал по нему…
Мы целый день сидели у меня и говорили… Он ездил по каким-то учебным делам, я так и не понял, по каким именно. Он ездил довольно далеко… Туда почти целый день ехать – десять часов езды… Это он на автобусе ездил, на специальном. А оттуда – сначала на машинах, на попутках, потом опять на автобусе, уже обычном междугороднем… Он так устал, бедный мой! Но сразу пришел ко мне. Говорит, что почему-то ему казалось, что он нужен мне. Я сказал, что это, наверно, потому, что это так и есть. Мы так хорошо пообщались. Жаль, что он не остался на ночь. Ну, он, конечно, прав – все-таки, только приехал, нужно ночевать дома. Все равно, жаль, еще пару часиков поболтали бы…
О, а я ведь сегодня снова не был в технаре… Совсем забыл о нем, когда увидел Дэни! Ну, да и ладно. Завтра тоже не пойду, а потом скажу, что болел – у нас сейчас многие болеют. Дэни тоже не в институт, ведь по всем срокам он должен был вернуться только в воскресенье… Я хочу завтра погулять с ним. Посмотрим, что получится.
28 ноября.
Дэни… Он с Яной… У нас не получится увидеться сегодня…
Я… Я позвоню Ксюше… Если она не занята, погуляем с ней…
***
Ксюша в техникуме… Позвонил Женьке… Слава богу, она была дома… Скоро придет… Поговорим с ней…
***
Ухх, как мне было тяжело. Я так хотел встретиться с Дэни, но он был с Яной. Ненавижу ее! Хорошо, что Женя была рядом со мной сегодня… Пообщались, кажется, я немного успокоился.
Все-таки, что же со мной такое? Почему я так привязан к нему? Почему… Нет, не хочу об этом думать. Еще Женя загрузила. Говорит, что я должен сказать ему все. Я спросил – что это "все"? И кому это – ему? А она так опять странно посмотрела и говорит – "да нет, ничего, мне показалось". Черт возьми, что она про меня думает. Черт. Черт, черт, черт! Неужели она думает то же самое, что думала Анна?! Нет, не может быть! Но… В самом деле, как это все выглядит? Так и выглядит…
Но ведь это неправда! Неправда! НЕ правда! Тогда почему… Блин, почему я так скучаю по нему… Почему он так нужен мне… Почему! Ведь со стороны это выглядит… Ох! А что, если он и сам думает…
Нет, этого не может быть! Он же сразу убежит, если будет думать… Ведь это, к тому же, неправда! Ведь я… Я просто… Я просто… Я не знаю, что я к нему чувствую, но я знаю, что я не гей, и это НЕ любовь, не влюбленность и не страсть! Это… Просто очень сильная дружба… Но я не гей! Не гей! Вот… Но что, если… Если так выглядит со стороны? Нужно что-то сделать, чтобы никто не подумал, и главное, чтобы он вовсе не считал, что я… Люблю его… Потому что… Да потому, что это неправда! Нет, конечно, я люблю его, как я люблю Женю, маму, короче, как друга… Но я не гей! И он никогда не должен так думать, а то он перестанет со мной общаться…
Но что же мне делать? Ведь Дэни… Вот Женя уже думает, что я… Нужно как-то сделать так, чтобы она перестала так думать… А почему она так думает? Нужно поговорить с ней! Точно! Поговорю с ней откровенно, спрошу все, и объясню ей все! Она поймет, и тогда она будет мне помогать… И тогда никто не подумает, что я… Никто и никогда! Фух, как же легче мне стало. Правильно. Завтра же с ней поговорю.
29 ноября.
Поговорить с Женей у меня не получилось… Пришел Дэни, и мы весь день гуляли по улицам, и в парке тоже. Блин… Мне страшно. Я теперь стал замечать, что я действительно веду себя так, будто влюблен в него! Это ужасно… Но я не могу с ним по-другому! Ой, почему же так… Почему мне так хочется быть с ним рядом, почему мне хочется обнять его, взять за руку, положить голову на плечо, прижаться к нему… Блин! Я не гей! Черт возьми, почему же мне тогда так хочется прикасаться к нему, говорить с ним, видеть его… Блин, почему я вздрагиваю от каждого его прикосновения, почему… Почему… Почему он обнимает меня… Почему! Почему он так ведет себя, почему, почему, почему он зовет меня гулять в этот парк, почему он обнимает меня там, почему он прикасается ко мне, неужели он не понимает, как это на меня действует! Блин… Почему все так, почему… Я схожу с ума… Блин… Я… Я голубой… Я влюбился в Дэни… Этого не может быть… Это все неправда… Блин, это же неправда! Но, блин… Я больше не могу сдерживать себя! Я хочу… Я хочу держать себя в руках! Но не получается… Меня просто тянет к нему! Но ведь я же не могу быть голубым! Я всегда нравился девочкам, они мне тоже! Тогда почему… Почему, черт возьми, почему сейчас я ни о ком, кроме него, думать не могу?! Почему я так хочу быть с ним рядом… И… О, господи! Я… Я только что понял… Я хочу, чтобы он… Он любил меня… Господи! Я хочу, чтобы мой лучший друг был голубым… Это ужасно! Нет! Нет, нет, нет, я вовсе не хочу этого! Я хочу, хочу успокоиться… Хочу перестать думать об этом… Я не могу быть голубым. Не могу, и не хочу! И точка. Но, черт… Черт! Я ненавижу себя за эти мысли, но… Я хочу поцеловать его… Просто прикоснуться губами к его губам… Господи! Нет! Я вовсе не хочу этого! Я не гей! Это ужасно! Я хочу… Нет, я вовсе не хочу! И уж тем более, я НЕ ХОЧУ его! НЕТ! Только не это… Если бы он узнал все, что я только что думал, он бы стал меня избегать как чумы… Но, боже мой, как же я хочу быть с ним… Это идиотизм… О! Наверно, это просто оттого, что у меня давно не было секса. Я давно не видел Ксюшу. Вот… Точно! Это вовсе не из-за того, что я гей, или что я люблю его, это просто из-за того, что мне срочно нужно переспать с девчонкой. Да! Я завтра позову Ксюшу, а если она не захочет, то я найду себе какую-нибудь другую девчонку. Но я обязательно завтра сделаю это. Иначе я просто сойду с ума от мыслей о нем… А с Женей я не буду говорить пока. А то я расскажу ей все, что думал сегодня, и она решит, что я точно гей. А это неправда, и я не хочу, чтобы она думала так.
30 ноября.
Ух. Это ужасно. Я больше не могу так… Я теперь знаю. Да. Я гей. Это ужасно. Это… Это просто ужасно. Но это так. И я ничего не смогу поделать с этим. Но это – так…
Как мне теперь жить? Как? Я не хочу быть голубым! Но… Я просто не могу. Я не хочу ни одну девчонку! Я понял это сегодня… Я сегодня был с тремя. Сначала с Ксюшей, потом с Леной, потом с Викой… Я ненавижу каждую из них! Они мне противны. Я не могу быть с ними! Вернее, я могу… У меня там все нормально, работает. И кончать получается. Но я не могу! Мне это неприятно. Мне приходится долго убеждать себя сделать что-то для них. Потом приходится… Страшно сказать… Потом, во время… Ну… Я… Начинаю представлять, что я целую Дэни… И сразу становится так…
Это ужасно. Я голубой. Я не могу в это поверить. Я не хочу верить в это! И все же, это так. Ну почему! Почему! Я не хочу быть голубым, я не могу быть голубым! Они все уроды и придурки! Я их ненавижу! И парни мне тоже не нравятся! Меня никогда не возбуждали парни! Никогда! Мне всегда нравились девчонки! Тогда почему, почему когда доходит хотя бы до объятий и поцелуев, мне просто становятся неприятны все эти девочки? И ведь я не чувствовал желания поцеловаться с парнем, никогда! Тогда почему, почему меня так тянет к Дэни? Ведь меня никогда не привлекал ни один парень! Что со мной? Почему мне не нужны девчонки, почему я хочу быть с Дэни? Черт! Я не хочу! Я не могу быть голубым! Я не голубой! Черт. Я все-таки голубой. Но я не хочу!
Что же мне делать? Мне нужно с кем-то поговорить, срочно. Я так больше не могу. Но с кем мне говорить? С матерью? Она не поймет. Помню, как она отреагировала, когда я просто оделся как эмо… Нет, с ней говорить нельзя. С кем? Только не с Дэни! Я… Я не хочу его терять… Я не смогу без него… Я… Я люблю его… Больше, чем кого-либо на свете… Я люблю его! Люблю, люблю, люблю! Гей я или нет, я не знаю, но я знаю, что люблю его. Наверно, Женя знает все… Она так на меня смотрела… Наверно, она все понимает. Значит, я поговорю с ней! Но я боюсь… Ой, как же мне страшно… Больше всего на свете я боюсь потерять Дэни, а ведь Женя с ним общается. Вдруг она что-то скажет ему? Пусть не специально, пусть случайно, пусть сама того не заметив… Но он поймет, и тогда… Нет! Я этого не перенесу! Что же мне делать? Говорить с ней или нет? Поговорю! Просто у меня больше нет сил молчать! Завтра же, сразу после техникума поговорю с ней. А что, если в тот момент позвонит Дэни? Я просто не смогу отказаться от встречи с ним… А нужно! Нужно научиться быть с ним равнодушным. Вернее… Не равнодушным, а просто другом. И нужно научиться отказываться от встреч с ним. Решено! Я не буду видеться с ним… Пару дней. Может, это пройдет… Может, мне все это только кажется, и на самом деле это все оттого, что я еще не нашел ту девчонку, которую смог бы полюбить, вот и принимаю просто сильную дружбу за любовь… Да, наверно, так и есть. Так нужно думать… Да. И я вовсе не гей. Это просто… Просто смешение интересов… Смещение ощущений… Не знаю, что это, но только не гомосексуализм!
Фух. Вроде бы, стало чуть легче. Может, Женька скажет, что это я просто прячусь от самого себя и занимаюсь самовнушением, но… Я, все же, наверно, не гей, и мне от этого лучше. Мне легче думать, что я – не гей, значит, я так и буду думать. Вот и все…
Ну ладно, сколько же я написал… Пойду спать… Утро вечера мудренее. Спокойной ночи… Я все-таки люблю тебя, Дэни, сукин ты сын… Спокойной тебе ночи, любимый!
1 декабря.
Поговорил с Женей… Ух. Она так странно отреагировала. Я ей такой говорю: "Жень, я люблю его". А она такая: "Я знаю". Я такой – давно? А она: помнишь, мы тогда говорили… Я такой – ну, помню… Она такая – ну, вроде как, до того я подозревала, но убедилась именно тогда… Я такой: Жень, а что же мне делать-то… А она вроде говорит, что уже говорила, что. Я удивился. Она тогда объяснила, что мне нужно поговорить с Дэни. Тогда я ей рассказал все, что думал вчера. Она сказала, что я – идиот. Я не обиделся. Я сам себя называл гораздо хуже, говорю я ей. А она так посмотрела, покачала головой и такая говорит: это, типа, твое дело, мол, думай и делай то, что хочешь, но, вроде как, будь осторожней. Я такой – ты это к чему? А она такая – типа, если ты думаешь, что он от тебя отвернется, подумай, а может, он поступит совсем не так? Я такой – Жень, я тебя не понимаю. А она такая – ну, типа, подумай, вспомни все, что было, и решай сам, но только вот решение твое теперешнее я, вроде как, не одобряю… Я удивился, а что такого плохого я решил? А она такая – будешь его избегать, это будет плохо, и типа даже не спрашивай почему… Плохо, и все. Вроде как она знает что-то, или что-то планирует, или еще что-то в этом духе, и если я буду избегать Дэни, то это может привести к каким-то последствиям, которых она надеется избежать…
Она вообще мне много чего говорила. Единственное, что я понял – она просит меня общаться с ним как раньше. Я не знаю, смогу ли я… Я сейчас так волнуюсь. Она сказала, что поговорит с Дэни… Я не хотел, но она пообещала, что ничего не скажет ни о нашем сегодняшнем разговоре, ни о том, что я чувствую. Ух, как же мне страшно… Посмотрим, что из всего этого выйдет.
Хм. Всего пять вечера, а такое чувство, словно уже десять или хотя бы восемь. Это все потому, что теперь рано темнеет… Ведь сегодня – первый день зимы. И понедельник, к тому же… Ох, как же мне страшно. Я хочу думать о чем угодно, только не об этом, но никак не могу ни на чем сосредоточиться…
А вообще, я пойду спать. Пусть еще рано, но если я засну – это будет лучше всего.
2 декабря.
Я проспал весь вечер, всю ночь, все утро, проспал техникум… Блин. И мне все это время снился Дэни… Блин. Голова болит. Это от того, что я слишком много спал. Но он мне снился… Это был такой сон! Мне снилось, что мы сидим у меня, и он меня обнимает… И мы разговариваем… И что он любит меня, и я его тоже, мы вместе и мы счастливы… А потом… Потом я проснулся… И мне так стало грустно, так плохо, так захотелось плакать… И я плакал, плакал, наверно, целый час… А потом посмотрел на часы – уже два часа дня. Поздно куда-то идти, я все проспал и проплакал… Лежу и пишу эту запись в дневник. Дэни… Люблю ли я его? Кто он для меня? Дэни… Как я хочу сейчас к тебе… Но ты, конечно, занят… Яна или институт… Неважно… Места для меня в твоей жизни нет. И не будет… Ты никогда не полюбишь меня, Дэни, никогда… А я так люблю тебя… Что же мне делать…
5 декабря.
Меня ломает… Смешно, да? Я каждый день вижусь с Ксюшей, еще один раз виделся с Леной, и один с Викой. Но я все это время не видел Дэни! Сколько я уже не видел его? Последний раз мы виделись в субботу, двадцать девятого… Сегодня пятое. Шесть дней! Почти неделя…
Он звонил мне. Он звонил мне не один раз и не два. Он даже приходил ко мне… Но я не отвечал. Потом он прислал мне смс: "Тим, что случилось? Где ты?" Тогда я выключил телефон.
Да, я избегаю его. Почему? Да потому, что я не могу видеть его! Я не могу смотреть на него спокойно! Я люблю его! Я люблю его, и я не могу видеть того, что он не любит меня… Это просто невыносимо. Я хочу умереть… Зачем ты вытащил меня из воды тогда, Дэни, зачем… Зачем ты сидел со мной, пока я болел… Почему ты не бросил меня тонуть, Дэни, почему, ведь ты не любишь меня… Как мне жить одному, без тебя, Дэни, как… Я не могу… Я не хочу… Но я не могу быть с тобой рядом, не могу говорить с тобой, ведь если я вижу тебя или слышу твой голос, Дэни… Дэни… Я так хочу быть с тобой, Дэни, я не могу без тебя… Но я для тебя – просто друг… Ты никогда не сможешь полюбить меня, Дэни, никогда… Почему же так… Ну почему!
6 декабря.
Я не выдержал. Я просто не мог. Я позвонил ему. Он был занят – он был с Яной. Я просто молча повесил трубку… Потому что я еле удержался, чтобы не расплакаться прямо при нем! Я отключил телефон, и тогда я плакал, так долго… Потом услышал звонок в дверь. Пошел открывать… И там был он! Он так посмотрел на меня, сказал только одно: "Прости". И опустил голову. Он выглядел таким несчастным. Тогда я понял, что я – идиот… Как я мог так себя вести? Я думал только о себе. Я совсем не думал, что Дэни тоже может огорчаться из-за того, что меня нет. Я вспомнил, как он приехал пораньше ради меня. Тогда я сказал ему: "Дэни… Это ты прости меня. Я вел себя как последний идиот". Тогда он поднял взгляд, все еще немножко несчастный, но уже немножко радостный. И такой говорит: "Тим… Ты точно не сердишься на меня? Все… Все в порядке?" Я такой говорю: "Как я могу сердиться на тебя?" А сам в это время думаю – ведь я же люблю тебя, Дэни, как я могу сердиться на тебя… И вслух: "Прости меня. Я сам не знаю, почему прятался". А он: "Я понимаю… Я так рад, что ты… перестал". Как же мне хотелось в тот момент сказать ему, что я его люблю! Но я промолчал. Он улыбнулся: "Пойдешь гулять?" И мы пошли гулять… Пошли в парк, там играли в снежки… Потом сидели на скамейке, такой, качающейся. Эх, как мне хотелось, чтобы он обнял меня… Он раньше часто так делал. Но на этот раз – нет. Нет… Не обнял. Не взял за руку. Не прикоснулся вообще. В принципе, ничего удивительного в этом нет, и, может, это даже хорошо. Но раньше он так часто обнимал меня, тем более, когда мы были в парке. Ведь там никого нет, никто ничего не скажет. И он мог бы обнять меня, если бы захотел… Но он не захотел. Наверно, Женя все-таки немножко проболталась ему. Может, сказала что-то типа: "Будь с Тимом поаккуратнее. Ведь он же нормальный парень, даже не эмо больше. Вряд ли ему нравятся все эти объятия". Черт, я же сам просил ее сказать что-то подобное. Ну, она и сказала, наверно… Но тогда, в парке, я забыл обо всех своих умных и хороших мыслях. Я просто хотел быть рядом с ним… Но, наверно, он никогда больше не притронется ко мне… Ведь он же тоже "нормальный парень". А я… Я просто люблю его. Но я не хочу, чтобы он чувствовал себя неудобно, или неспокойно, или еще как-то так. И я не дам ему повода думать, что я люблю его как кого-то большего, чем друг…
10 декабря.
Я снова не видел его несколько дней. Вернее, три дня. А словно уже год… Да еще Ксюша. Что-то говорит, пытается заставить меня измениться… Говорит, что я стал уделять ей мало внимания. Конечно, мало, детка, а как ты думала. Ведь я люблю другого… Даже не другую – другого.
Кстати, нашел в интернете такой красивый стих…
Нет, не осталось ничего!
Ведь он любил, любил его!
Но он ушел, а он остался,
Никто не понял, не признался.
А смысла просто больше нет…
Любовь и смерть. Свободы свет.
Свободы свет – в конце туннеля.
Забыть, уйти и не понять.
Зачем же что-то разбирать?
Ведь можно просто не поверить.
Забыть, не помнить и молчать.
Но что меняет? Ничего.
Хоть и любил, любил его,
Но он не понял, нет, не знает.
Быть может, можно объяснить?
Зачем? Что это поменяет?
Нет. Невозможно изменить.
Никто не верит. Холод. Скука.
И ночь таится за спиной.
Они не знают. И ни звука.
И ветер манит за собой…
Легко ли шаг последний сделать?
И перед смертью полетать…
И ничего не объяснять.
Молчать. Не помнить и не верить.
Молчать. Забыть. Не вспоминать…
Забыть! Молчать… Нет ничего!
Он любит, любит – не его.
Забыть! Не верить! Это правда.
Не лучше ль просто убежать?
Зачем? Не убежать от ада,
Что создал сам. Не вспоминать?
Но как? Нельзя. Нельзя не помнить.
Ведь это значит – умереть.
Убить, себя. Не в полночь – в полдень.
И ни о чем не сожалеть.
Но это просто невозможно!
Ведь он любил, любил его!
Все это просто – очень сложно,
Хоть не осталось ничего…
Какая-то девчонка написала. Я так почитал – красиво сказано… Взял и написал ей. Пообщались… Вроде, ничего такая, нормальная. Соня зовут. Я… Рассказал ей, что творится в моей жизни. Она удивилась – говорит, первый раз встречаю настоящего гея… Я ничего ей не ответил, тогда она принялась извиняться, что сказала это, не подумав, еще что-то. Ну, а что я могу сказать ей? Сказал, что я вовсе не обиделся, просто голубым себя не считаю. Тогда она сказала, что, может, я – би? Честно говоря, меня это удивило. Правда, я ведь не думал об этом. В самом деле, я совсем забыл, что есть би. Может, я и правда би? Не знаю… Парни меня раньше никогда не привлекали, да и сейчас тоже нет, только Дэни… Девчонки? Не знаю… Я могу быть с ними, но мне это не нравится. В общем-то, они меня тоже не привлекают… Сказал все это Соне. Она так задумалась, и говорит, что тогда я, наверно, все-таки не гей и не би, просто парень, который встретил свою настоящую любовь, и вовсе не виноват в том, что она оказалась не ей, а им. Тогда я сказал ей, что Дэни меня не любит, только по-дружески, а настоящая любовь всегда бывает взаимная. И тут она принялась уверять меня, что он, может быть, меня тоже любит! Типа, с чего я вообще взял, что нет? Я такой – ну, хотя бы потому, что он парень, и я тоже парень. Тогда она такая – ну, тебя же это не остановило… Короче, вот история сообщений. Stay the Rain – это я, Call me the Dark – Соня.
Stay the Rain
но он же не любит меня
-
Call me the Dark
почему ты так уверен в этом? Может любит
-
Stay the Rain
ну я ж парень)) и он тоже
-
Call me the Dark
ну и ч, ты ж в него влюбился, хоть он и парень
-
Call me the Dark
так что почему бы и ему в тя не влюбицца))
-
Call me the Dark
ведь ты сам грил что он тя обнимает, смотрит на тя всяка, к тому ж ты грил что он типа даже целовал тя однажды…
-
Stay the Rain
ну и что
-
Stay the Rain
для него это не значит ничего
-
Call me the Dark
да почему ты так думаешь
-
Call me the Dark
может значит только он боится сказать тебе!
-
Stay the Rain
да нет...
-
Call me the Dark
почему ты так в этом уверен?
-
Stay the Rain
ну
-
Stay the Rain
не знаю... ну просто он же парень и вообще у него есть Яна(((((
-
Call me the Dark
Яна? оО ты не грил ничего ни про какую Яну
-
Stay the Rain
ну это его девушка и он ее вроде как любит (((
-
Call me the Dark
ммм плох(( слуш а могет он с ней только для прикрытия а на самом деле он любит тебя?
-
Stay the Rain
вряд ли
-
Call me the Dark
ну ведь он же тогда пришел к те от нее и вообще вон он как к тебе бегает стоит только позвать))
-
Stay the Rain
разве это значит так много?
-
Call me the Dark
да))))
-
Call me the Dark
очень много
-
Stay the Rain
ну я даже не знаю... но все равно. нет, я же знаю что не любит
-
Call me the Dark
можно вопрос? Тим, скажи, ты придурок? ))
-
Call me the Dark
он же любит тебя так, как только можно вообще любить! а ты тормозишь))
-
Stay the Rain
не убеждай меня, пожалуйста
-
Stay the Rain
вдруг я поверю, а окажется, что нет!
-
Call me the Dark
как знаешь… хотя помоему вы все таки любите друг друга)))
Вот… Такая история сообщений. Ну зачем она убеждает меня в том, что Дэни может любить меня? Ведь я знаю, что не может! А теперь она дарит мне надежду… Зачем? Ведь даже Женя не говорила ни о чем таком. Значит, не любит… Не нужно мне ее слушать. Но, черт, так хочется поверить ее словам! Ведь я люблю его, так люблю… Но нет. Он меня не любит, и нечего даже думать об этом.
11 декабря.
Мне всю ночь снился Дэни… Опять. Сколько можно? Тот же сон… Блин, я проснулся такой счастливый, но потом снова понял, что это – только сон… Мне стало так тоскливо, так тоскливо… Я удивляюсь, как я сумел справиться со слезами. Дэни! Дэни… Я понимаю, что это глупо – надеяться на что-то, я и не надеюсь. Я просто хочу увидеть его. Мне это нужно. Я сейчас же пойду и позвоню ему!
13 декабря.
Вчера мы были вдвоем целый день. Я позвонил ему еще позавчера, мы пошли гулять, потом пошли ко мне, он остался на ночь… И вчера был такой день! Мы не пошли никуда, мы сидели у меня и разговаривали… Совсем как в моем сне! Только он меня, конечно, не любит… Но все остальное – почти так же! Он снова меня обнимал, и, кажется, я прижимался к нему немножко больше, чем следовало бы, но он ничего об этом не сказал… Мы сидели у меня на диване, обнимались и разговаривали… Я уже не помню, о чем! Да и не все ли равно… Кажется, об эмо… Я был трезв, но я был пьян. Я был пьян от того, что он рядом, так близко, что его руки касаются меня, что я могу уткнуться лицом в его плечо, что он гладит мои волосы и иногда даже спину… Черт! Как мне это нравится! Я никогда, никогда, ни с кем, ни с одной девчонкой не чувствовал ничего подобного! Блин. Все было так классно… Вот только одно меня очень испугало. Когда он посмотрел мне в глаза… Ухх, я, наверно, волшебник, но я смог удержаться! Я не поцеловал его! Но, черт, как же мне хотелось! Я, наверно, целый час думал только об этом. Я боюсь этого! А что, если однажды я не сдержусь? Или, даже если и сдержусь, но он все равно догадается? Черт… Наверно, мне нужно было бы не обниматься с ним, а держаться от него подальше… Но разве это возможно? Ведь он сам обнимает меня… А когда он прикасается ко мне, я просто больше не могу думать ни о чем! Я могу думать только о его руках на моем теле, о его теплых и сильных руках… Ухх. Ну я все-таки и пидор! Самому смешно… Да уж. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно… И как же мне нравится, когда он, обнимая меня, гладит мне спину… Ох, я просто еле дышу, я замираю под его прикосновениями… А однажды, когда его рука случайно попала мне под футболку… Черрррт! Я полнейший пидор! Это ужасно! Но, черт, как же это приятно… Ухх. Я уже сам не знаю, чего я хочу. С одной стороны, я хочу стать нормальным парнем! Я хочу, чтобы Дэни перестал так привлекать меня… Но с другой стороны! С другой стороны, я совсем этого не хочу… Меня никто никогда раньше так не привлекал! Я не хочу снова жить в пустоте! И я хочу, чтобы он не только привлекал меня, я хочу… Я хочу, чтобы я тоже привлекал его! Черт, это так ужасно, но я хочу… Хочу, чтобы он любил меня так же, как и я его! И чтобы мы… Ухх. Это все так ужасно. Но как же мне хочется!
14 декабря.
И снова мы с ним были вместе целый день… Я сумасшедший. Чего я только не делал… Я вел себя просто ужасно!
Сначала я сам позвонил ему. Позвал гулять – видишь, хитрый, двадцать градусов мороза, - он, конечно, отказался. Я такой расстроился, сказал, типа, я так хотел тебя увидеть… Тогда он позвал меня к себе. Блин, я ведь этого и добивался, ведь его родители куда-то уехали на выходные. Вот такой я ужасный… Но это все еще ладно. Потом… Когда я пришел к нему, мы сидели и нормально общались. Но нет, мне было мало. Я… Ухх, как же мне стыдно. Я начал приставать к нему… Я просто сгораю от стыда! Нет, я не лез его целовать… Но, черт… Я сам первый обнимал его и прижимался к нему! Это ужасно! Но я делал это… И, черт, он же совсем не сопротивлялся! То есть, сначала он так удивился, как-то напрягся, но когда я провел рукой по его шее, он сразу как-то смягчился… Я не знаю, что случилось! Но он тоже начал обнимать меня, и его руки… Ухх… Его руки под моей майкой… Ухх, я не могу вспоминать это спокойно… Ааа… Ммм… Ухх, я хочу этого снова… Это было в тысячу, нет, в миллион, нет, в миллиард раз лучше, чем с девчонкой! Даже от секса я такого не испытывал, никогда! Он… Ухх… Моя спина… Я весь дрожу. Его прикосновения я не забуду никогда… Он был такой ласковый, нежный, мне казалось – еще немного, и он поцелует меня… Мы уже ни о чем не говорили… Только его дыхание было таким горячим и частым, и мое тоже… Я просто сходил с ума… Я понятия не имею, что он подумал про меня… Я вел себя как абсолютный гей, я сам приставал к нему, а потом прижимался к нему и чуть ли не раздевал его… Ухх, как мне стыдно. Все это было уже вечером… И его родители вернулись, в десять вечера. Мы не заметили… И вот, когда его лицо уже было так близко к моему, еще немного – и… Но она зашла! Зашла в комнату к нему! Его мать… Ух, я хотел провалиться сквозь землю. Она была поражена. Правильно. Мы полулежали в его кровати, уже немного раздетые, обнимались – да еще как – и почти целовались… Но как много в этом "почти"! Он так и не поцеловал меня… И слава богу! Если бы он сделал это, я не смог бы смотреть ему в глаза. Правда… Правда, он уже делал это… Но тогда мы оба были пьяны! Ему просто хотелось поцеловаться, мне тоже, больше не было никого, поэтому все так и случилось… Но в этот раз… Он был трезв. Да ведь он же был трезвый! И я был трезвый… Тогда почему?! Почему он хотел поцеловать меня, ведь он был трезв?! Почему я сам начал обнимать и ласкать его, ведь я тоже был трезв?!! Как я решился на это?! Как мне теперь смотреть ему в глаза?! Как нам теперь общаться?! Простит ли он меня? Что все это для него? Ох… Зачем я делал все это, я не понимаю… Ведь я же решил, что должен скрывать от него все! Почему же я начал сам приставать к нему?! И почему, черт возьми, почему он не отшил меня?! Почему?! Неужели ему все это тоже нравится… Нет. Нет, не может быть. Он же нормальный парень. О! Наверно, он давно не видел Яну. И ведь он сначала был напряжен, только потом вдруг стал отвечать мне… Ой, я, наверно, напомнил ему Яну… Ухх. Неужели она прикасается к нему так же?! Нет! Ух… Но, видно, это так. Я просто сделал какое-то движение, которое обычно делает Яна. Это напомнило ему ее, он на пару секунд расслабился, а потом… Просто забыл, что это я, а не Яна. Значит, он все это время представлял Яну?! Нет, нет, нет! Я не хочу, этого не может быть!! Неужели же он… Ухх, я не могу, этого не может быть… Но, наверно, это так. Потому что если нет, то… То я даже и не знаю, что думать. Значит, он представлял на моем месте Яну… Пусть это больно для меня, но зато – правда. Жаль, конечно, что он никогда не захочет поцеловать или обнять именно меня, потому что это – я, но… А, впрочем, нет. Я не должен больше устраивать ничего подобного! А то, вдруг его мать не войдет в комнату… И тогда… Ухх. Черт, тогда, вдруг он снова начнет представлять Яну, и вдруг у нас будет что-то большее, чем объятия… Вдруг он поцелует меня… Ааа! Я сумасшедший. Я хочу этого!! Ааа… Ужасно. Но, черт… Нет, есть только один выход – поменьше оставаться с ним наедине, а то я просто перестаю контролировать себя. Вот… Значит, я постараюсь подчинить свои желания своему разуму, а не тому, что ниже пояса, и я не буду обнимать Дэни! Во всяком случае, первым. Вот. Вот так!
15 декабря.
Я не понимаю… Неужели он обиделся на меня? Он не берет трубку… Ух. Мне страшно. Наверняка, это из-за вчерашнего… Ох, неужели он понял?! Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это! Он же тогда совсем перестанет общаться со мной! Дэни, Дэни… Какой же я идиот… За пару часов в твоих руках я разрушил всю нашу дружбу! Зачем, зачем? Как я мог? Почему я делал все это? Почему! Я идиот… Я ненавижу себя за то, что я делал вчера! Я ненавижу себя за то, что я такой пидор! Неужели я не мог спокойно общаться с ним?! Почему мне было просто не поговорить с ним – нет, мне нужно было начать с ним обниматься… Ведь я же знаю, как это действует на меня! Так какого черта я начал все это! Я идиот и пидор… Ха. Я помню, как эти же самые слова говорил мне Дэни. Помню, как мне тогда было обидно. Тогда мы поссорились, и я пошел прыгать с моста… Идиот. Надо было просто порезать вены. Прав был Дэни, сам не зная, насколько прав – да, я действительно идиот и пидор. Дэни! Я такой дурак… Может, он все-таки простит меня? Неужели он решится перечеркнуть все наши отношения только из-за того, что я однажды не смог сдержаться?! Нет, не может быть. Я должен поговорить с ним! Я попрошу у него прощения, я все ему объясню, я поклянусь, что это больше не повториться! Я все ему объясню. И он, конечно, поймет. Не может не понять! Ведь он так хорошо ко мне относился. Он был такой добрый и нежный со мной. Он просто не может не простить меня! И я не буду ему звонить! Я просто возьму и приду к нему домой. Ой… Сегодня уже не получится. Поздно. Я целый день звонил ему – с трех дня до десяти вечера. А он не отвечает… Ну, ладно! Завтра я приду к нему. И тогда мы помиримся. Вот так вот.
16 декабря.
Если я все еще жив, то точно не благодаря ему! Ненавижу эту Яну, ненавижу, ненавижу! Она была у него… Вчера вечером пришла, уйдет неизвестно когда… Она что, поселиться у него решила! Черт. Он был такой холодный со мной. Такой равнодушный… Он вообще не дотронулся до меня. Даже руку не пожал. Блин, он был такой… Такой далекий… Словно ему совсем наплевать на меня! Наверно, он тогда и правда скучал по Яне, поэтому и обнимал меня, а теперь он встретился с Яной и ему все равно, есть ли на свете я… Нет! Я не хочу так! Я не могу так! Неужели ему совсем не хочется быть рядом со мной! Ведь иногда он такой… Такой… Я ненавижу этот гребаный мир! Я ненавижу эту жизнь! Почему, почему он не со мной сейчас! Дэни, Дэни… Дэни, иди ко мне, Дэни, обними меня, Дэни, я не могу без тебя, я люблю тебя, Дэни, я лучше умру, чем жить так! Дэни…
***
Ухх. Ну и истерику я закатил. Просто не было сил… Я сидел и плакал, потом лежал и плакал, наверно, несколько часов… Ужасно. Вот теперь, вроде бы, успокоился. Начал думать…
Почему-то вспомнил эмокидов. Может, потому, что сейчас у меня играют "Оригами"? Не знаю… Вспомнил вот их. И так вдруг странно стало… Все дело в том, что… Я вспомнил Мишу и Алекса.
Да… Вот так. Миша встречается с девочкой, которую зовут Ирма, она тоже эмо. Они любят друг друга. И еще есть Алекс. Он любит Мишу… Ирму ненавидит, но пытается скрывать это. Плохо у него получается… Ирма смеется над Алексом. Ее смешит, что он влюбился в Мишу. А Миша… Он любит Ирму. Зачем ему Алекс? Никто не знает…
Зато я теперь понимаю, почему Алекс с ним. Все это смешно, правда? Все так похоже на нас с Дэни и Яной. Дэни любит Яну, Яна любит Дэни. А я… Я тоже люблю Дэни. Смешно. Ха-ха. Он, наверно, знает это. И ему, как и Мише на Алекса, в общем-то, все равно. Но когда ему одиноко, а Яны нет, он идет ко мне – ведь знает, что я люблю его и всегда готов быть с ним. Но стоит Яне заявить о себе, и снова он бежит к ней… А я остаюсь один. Снова один. Я остаюсь и жду, может, он вернется, может, поймет, что я люблю его, может, однажды полюбит меня тоже? Но не вернется и не полюбит. А если и вернется, то только из-за того, что снова ушла она…
Вот так. Почему же всегда так? Ха… Это смешно, верно? Со стороны очень смешно. Все эмокиды немножко подсмеивались над Алексом за то, что он никак не уйдет от Миши. Что он все равно надеется… Конечно, они его жалели. Но, в целом, его положение очень глупое и смешное. Теперь и мое тоже. Все это очень смешно и просто… Со стороны. Черт! Почему же все так сложно, когда ты – тот самый влюбленный гей?! Почему на свете есть геи? Почему они влюбляются в натуралов? Почему натуралы не влюбляются в голубых? Почему Дэни не любит меня?! Ведь я так его люблю… Я просто не могу без него!
Ха, сколько раз я это уже повторял? И ведь я все еще жив и здоров. Ложь это все… Могу, не могу, хочу, не хочу, люблю, ненавижу… Все это ложь. Красивые слова. Само слово "ложь" – тоже красивое. Но все это слова… Ха. И тем не менее, я все еще живу, и неплохо живу. У меня обеспеченная мать, я учусь в неплохом техникуме, потом поступлю в хороший институт, у меня может быть хоть десять девчонок, у меня тысячи классных вещей… Чего мне еще нужно? Нет, вот, понимаете ли, захотел… Мало было мне дружбы, нет, захотелось чего-то большего! А теперь вот сидит и вопит, что его никто не любит… Идиот, верно? Смешной и глупый. У него не жизнь, а сказка, нет, ему нужно то, чего у него нет! Блин, но если это правда? Если правда нужно?! Если вся эта прекрасная жизнь не нужна без одного только человека…
Какие глупости. Все это так смешно! Ха, ха, почему еще никто надо мной не смеется?! Блин, я опять довожу себя до истерики… Нужно успокоиться. Но Дэни! Я не могу без него… Черт. Ну, а если вспомнить, что бывает со мной, когда у нас с ним что-то происходит? Сначала мне хорошо, просто неописуемо прекрасно, но потом… Потом мне становится очень плохо, я начинаю мучиться тысячей сомнений и переживаний… Тогда зачем? Зачем я стремлюсь к нему, если все равно потом бывает плохо? Зачем? Просто не могу не стремиться… Что мне от него нужно? В самом деле, что? Любовь его нужна? Но этого никогда не произойдет. Тогда что, что мне нужно от него? Секс? Но у меня есть куча девушек, и с любой из них я могу делать все, что захочу. К тому же, после такого у нас с ним точно не будет ничего общего. Он мне этого никогда не простит. Тогда что мне от него нужно? Да ведь когда-то у меня было то, чего я хотел от него – у меня была его дружба! И все было прекрасно тогда – мы общались так часто, мы обнимались, мы болтали о девчонках – и все было хорошо! У меня и в мыслях не было ничего такого, как поцелуй, любовь… Когда же все это началось? Все началось с эмо! Да, да, с эмо. Он стал эмо, и я видел его, целующимся с мальчиком… Наверно, из-за этого, наверно, подсознательно, я захотел этого тоже, и потом, все это наконец вылилось вот в такие мысли… Так что все просто – теперь я знаю, что я думаю и чувствую, понимаю, почему… И, кажется, я знаю выход. Все очень просто – мне просто нужно встретиться с каким-нибудь геем, сделать с ним все… Тогда я пойму, как это противно, и снова смогу нормально общаться с Дэни! Вот! Это верное решение. Только… Я не уверен, что смогу его осуществить. Мне настолько противно даже думать об этом… Но я должен сделать это. Ради нашей с Дэни дружбы, я должен. Только он не должен об этом узнать! А то он решит, что… Ухх. Все это так опасно и страшно. Нет, я не могу думать об этом сейчас. Я подумаю об этом завтра, а то сейчас у меня голова раскалывается.
Ладно… Пойду спать. Желаю всем спокойной ночи!
17 декабря.
Я только что пришел из техникума. Моя голова свежа, мой ум спокоен. Теперь настало время подумать о том, что я решил вчера.
Значит, так. Сейчас декабрь. Конец года… Я должен сделать это в этом месяце. В новом году я буду чист перед Дэни. Новый год… Как же он скоро. Но я успею. Я должен успеть. До конца этого года я должен сделать это. И я сделаю. Так… Со временем я определился. Как это сделать? Это не должно быть очень сложно. Ведь есть интернет. Ухх… Да, я сделаю это. Сегодня же! Помещу на сайте знакомств анкету. Укажу все, что нужно. Договорюсь о встрече. Встречусь… Ух. Страшно!!! Но я смогу. Я должен. Я не хочу!! Но так нужно. Значит, встречусь… Там сделаю все, что нужно, и после этого… Ухх. После этого я забуду об этом! Господи, как же мне страшно. Но так нужно, ведь правда? После ТАКОГО я точно перестану хотеть Дэни. А раз я перестану его хотеть, значит, вернется наша с ним дружба… А именно этого я и хочу! Значит, я сделаю это. Я сделаю! Все, я пошел делать анкету.
18 декабря.
Ой, нет, нет, нет! Ой, как же мне страшно! Почему мне так хочется плакать! Почему мне так страшно! Ухх…
В общем… Я начал осуществлять свой план. Я разместил анкету. И… Мне написали несколько человек. Все они такие противные… Но это, наверно, к лучшему. Я выбрал одного, специально понеприятнее. Ухх, ну и гадкий же он… Ему тридцать четыре года. У него рост 182 см и вес 117 кг. Фу, он просто ужасный. Но так и нужно. Мне нужно, чтобы мне не понравилось то, что я буду делать. С этим мерзким мужиком мне точно не понравится! Вот… Мы с ним договорились, что я позвоню ему в субботу.
Ух. Как же мне страшно. Он мне совсем не нравится. И он такой… Такой ужасный! Он постоянно намекает… Ну, понятно, на что… Как будто я сам не понял, для чего он мне написал! Ухх, как же мне страшно. Он меня старше в два раза! Фу. Я совсем не хочу этого!! Я не могу этого делать! Но я должен. И я сделаю это!!
Ааа! Я НЕ ХОЧУ!! Дэни, Дэни… Я молю бога, чтобы ты никогда не узнал о том, на что я иду ради нашей дружбы! Ах, Дэни, Дэни. Прости меня за это!
19 декабря.
Звонила Ксюша… Спрашивала, не забыл ли я еще о ее существовании. Я ответил честно и сказал, что забыл. Она немножко помолчала – видно, была поражена. Потом что-то сердито выкрикнула и бросила трубку. Я перезвонил ей. Она не отвечала. Тогда я немного подождал и позвонил снова. Она ответила, но очень недовольно. Я… Я сказал ей, что… Ну… Короче, я предложил ей расстаться. Она явно была в шоке. Потом начала что-то кричать. Потом заплакала… Я сказал: "Ксюш, ну ведь правда, у нас слишком мало времени друг для друга". Она такая – значит, стоит расстаться? Только из-за этого… Еще что-то говорила. Потом такая – неужели ты не любишь меня, и никогда не любил?! Я ей сказал правду – любил. Но сейчас она должна найти того, кто будет любить ее больше, чем я, потому что моя любовь проходит. Она долго молчала. Потом сказала – ну что ж, хорошо. Тогда мы попрощались… И вот, ее больше нет в моей жизни.
Черт. Куда я веду себя? Я расстался с девушкой, которую пусть и не люблю сейчас, но раньше любил и мог бы полюбить снова. Я… Я собираюсь встретиться с мужиком, который мне противен до глубины души! Зачем я делаю все это? Вот честное слово, все так, будто я сознательно делаю из себя гея. Ух, нет. Я не хочу, чтоб было так. Завтра… Ух, я сделаю это, да, сделаю, потому что так нужно. Потом я найду себе новую девушку! Вот, например, Вика – хорошая девочка. Наверно, к ней и подвалю. Но сначала… Сначала я должен разделаться с этим. Ха, отличная поговорка: "Один раз – не пидорас". Вот. У меня будет этот один раз, и я сразу перестану хотеть Дэни. Дэни… Черт. Скорей бы это случилось, а то я все еще хочу его. Почему-то, хоть мне страшно, хоть я боюсь того мужика, но я все равно хочу Дэни… Все равно представляю… Ухх. Ладно. Завтра я позвоню тому мужику, встречусь с ним, все сделаю… И потом пойду к Дэни! И проверю, получилось или нет. Ох, черт, я тут подумал – а вдруг не получится?! Да нет же, получится. Должно получиться. Иначе я просто умру. Ладно… Пойду пока высплюсь. А то мало ли что.
20 декабря.
Ох, господи…
Я просто не знаю, как рассказать обо всем, что сегодня случилось…
Начну с начала. Я позвонил тому мужику, его кстати Валера зовут. Мы договорились встретиться в кафе. Встретились. Посидели там. Он все время меня так разглядывал… Ух, мне было очень-очень страшно. Потом… Потом он отвез меня в какой-то лес. У него большая черная машина со стеклами, которые прозрачные только изнутри, а снаружи зеркальные. Мне становилось все страшнее. Я уже жалел, что решился на это. Я сидел и почти дрожал от страха, мне очень хотелось плакать, но я держался. Мы выехали из города, оказались в каком-то лесу. Он остановил машину… Я зажмурился от страха. Я тогда думал что-то вроде: "Господи, зачем, зачем я пошел на это…" Я сидел на заднем сиденье, он перебрался ко мне. Ухх, когда я вспоминаю все это, мне снова становится очень плохо и страшно… Вот. Он начал прикасаться ко мне. Мне стало противно, но я открыл глаза и решительно посмотрел на него. Как ни странно, его лицо вовсе не было омерзительным. Скорее, он выглядел заботливым, словно беспокоится обо мне и моих чувствах. Тогда я решился довести все до конца и улыбнулся ему. Тогда он тоже улыбнулся мне и вдруг начал меня целовать. Я чуть не упал в обморок от омерзения! Он был такой огромный, как слон, толстый и тяжелый… Фу… Он прижимал меня к сиденью, и трогал везде, и раздевал… Фу! Как же мне противно! Фу! Я сижу и плачу, потому что меня все еще трясет от отвращения. Но тогда я решил все же закончить это дело, и я отвечал ему… Фу! Это было ужасно! Мне было так плохо, так мерзко… Фу. Ну, вот он достал пачку из кармана… Достал, надел… Развернул меня… Ох, я не могу писать об этом. Это было УЖАСНО, ОМЕРЗИТЕЛЬНО, ПРОТИВНО, ГАДКО!!!!! И вообще, мне все это ТАК не понравилось… Я не выдержал и заплакал. А он не заметил, он все двигался и двигался. Я весь сжался, я плакал и вздрагивал от ужаса. Наконец, он дошел до конца и перестал. Я кое-как оделся и сжался в углу сиденья. Он сидел рядом, сопел и выглядел абсолютно удовлетворенным. Мне было очень плохо, я плакал и дрожал. Вдруг он протянул руку и затронул меня за плечо. Я не выдержал и закричал, отпрянул от него, стукнулся головой о стекло… Я в ужасе смотрел на него. Тогда он вдруг заметил, что со мной. Странно, но его это задело. Его лицо стало обеспокоенным. Он начал мне что-то говорить, что-то спрашивать. Я не понимал, что он говорит, я вообще плохо понимал, что происходит, я плакал и почти ничего не слышал. На все его попытки прикоснуться ко мне, я реагировал одинаково – я дергался так сильно, что бился головой о потолок или стекло. Он сначала, кажется, не знал, что делать. А потом как взял и схватил меня. Я потом почти ничего не помню. Кажется, я кричал и вырывался, но он не пускал. Я чуть не сошел с ума. В конце концов, я потерял сознание. Когда я пришел в себя, я был в какой-то комнате. Я лежал на диване, закутанный в плед. Я сразу подтянул колени к подбородку и тихонько заплакал – я же все помнил. Тогда я почувствовал чью-то руку на плече, вздрогнул, обернулся – это был он, Валера. Кажется, я закричал. Он отдернул руку и показал мне жестом – не кричи. Спросил, пришел ли я в себя. Он говорил очень мягко и заботливо. Кажется, он на меня совсем не сердился. Я помню, что был очень испуган. Я кивнул. Он тогда спросил, что со мной было. Я не смог ответить. Я снова почувствовал сильный страх и заплакал. Тогда он сел на диван и помог сесть мне. Он обнял меня, гладил по волосам, успокаивал. А мне все равно было страшно. Я плакал и вздрагивал. Потом начал успокаиваться. Лишь когда я совсем перестал плакать, он позволил мне откинуться на спинку дивана. Он так странно на меня смотрел. А потом начал говорить. Он говорил долго, много. Я не помню точно, но вот примерно его слова: "Малыш, что же ты не сказал, что это у тебя первый раз… Ну прости меня, малыш, я не хотел сделать тебе больно… Не бойся, я больше не буду… Не бойся". Вот к этому сводилась его, наверно, получасовая речь. Он постоянно называл меня "малыш", меня это пугало, я вздрагивал, но он, кажется, не замечал. Наконец, он замолчал. Я тоже молчал. Мне было тяжело и все еще страшно. Тогда он такой спрашивает: "Послушай, малыш, скажи мне… Зачем ты вообще на это пошел?" Тогда… Я сам не понимаю почему, но я вдруг начал рассказывать ему все. Я рассказал ему про Дэни, про Янку-дуру, про Ксюшу и всех остальных… Я снова плакал. Я говорил про Мишу, Алекса и Ирму, про всех эмокидов… Про "Антарктиду"… Но больше всех – про Дэни. В конце концов, я разревелся и замолчал. Потом рассказал про свой план. Тогда он покачал головой и такой говорит: "Ну и что, помогло?" – "Я не знаю", - ответил я. "Подумай", - сказал он, и я стал думать. Я вспомнил Дэни. Как мне захотелось, чтобы он в тот момент был со мной! Как мне хотелось, чтобы он меня обнял! Как мне хотелось, чтобы этого ужасного Валеры никогда не было, чтобы были только я и Дэни! Наверно, этот Валера понял это по моему лицу, потому что он сказал: "Ну вот, ты и сам видишь". Тогда я заплакал опять. Мне было так плохо. И самое ужасное, что все, что я сделал, ничуть не помогло мне забыть Дэни! Этот Валера вдруг такой говорит: "Эх, парень, был бы я твой отец – ну и надрал бы я тебе уши. Но я – не он, поэтому…" И замолчал. Я посмотрел на него. Мне было так плохо, что хуже он мне сделать уже не мог. Он вроде бы это понял, покачал головой и говорит: "Значит, вот как. Ну, тогда говори номер этого Дэни – будем разбираться". Вот тогда я испугался. Я начал умолять его не делать этого. Он такой усмехнулся и говорит: "Не бойся, малыш. Я просто узнаю, что за человек такой этот твой Дэни. Попробую помочь тебе". Я только испуганно шептал: "Нет, нет". Он такой: "Не бойся. Я клянусь тебе – я ничего ему не скажу про то, что было у нас с тобой. И ничего не скажу про то, что ты его любишь. Честно. Я обещаю". Я все равно боялся. Снова помотал головой. Он посмотрел на меня, и вдруг схватил мой телефон, который лежал на столике, стоящем рядом. Я попытался забрать его, но он пихнул меня на диван и основательно закутал в плед. Пока я выбирался, он нашел номер Дэни и позвонил. Я, наконец, высунул голову из пледа и замер – Дэни взял трубку. У меня мгновенно кончились силы, и я просто лежал и слушал. Они разговаривали о чем-то. Я снова перестал понимать происходящее, и смысл их разговора до меня не доходил. Наконец, этот мужик положил трубку. Посмотрел на меня и что-то сказал. Я не понял ничего и попытался переспросить, но с губ сорвался только хриплый шепот. Я откинулся на диван, закрыл глаза и попытался успокоиться. Наконец, до меня начали доходить его слова, звучащие как в тумане: "Да успокойся же, Тим, он сейчас за тобой придет". Когда я понял, что он говорит, я вскочил и закричал: "Что?!" Кажется, такая реакция его немного напугала. Тем не менее, он сказал: "Сейчас Дэни придет сюда и отведет тебя домой". Я очень-очень испугался и прошептал: "Что… Что вы ему сказали?" Он покачал головой, улыбнулся: "Я сказал, что нашел тебя без сознания на улице. Не бойся, все хорошо. Он сейчас придет за тобой, и это самое главное. Успокойся". Я только кивнул. Мне было так страшно. Что он мог наговорить ему! Дэни мог подумать обо мне все, что угодно! Время тянулось очень медленно. Я ждал и боялся. Наконец, раздался звонок, и Валера пошел открывать. Через пару секунд в комнату вошел Дэни. Даже не вошел, а вбежал. У него было очень взволнованное лицо. Я посмотрел на него и прошептал: "Дэни". И вдруг заплакал. Тогда он подошел ко мне, обнял меня, погладил по голове, шепнул на ухо: "Успокойся, Тим, все уже хорошо". Тогда я так подумал – ведь правда, он здесь, он рядом со мной, он обнимает меня. Он не сердится на меня. Значит, все и правда хорошо. Тогда я прижался к нему и прошептал: "Я люблю тебя, Дэни". Он снова погладил меня по волосам и прошептал в ответ: "Я тоже люблю тебя, Тим". Мы сидели, я все еще плакал, но уже успокаивался. Конечно, я понимал, что Дэни вкладывает в эти слова совсем другой смысл, но все равно. Главное, что он рядом. Наконец, я совсем успокоился. Тогда он помог мне подняться и сказал: "Пойдем". Мы вышли. Все это время Валера ждал за дверью. Увидев, что Дэни обнимает меня, он, наверно, подумал, что у нас что-то случилось. Он улыбнулся нам. Дэни же, наоборот, нахмурился. Мне было все равно. Я снова выпал в какую-то нереальность, когда смысл сказанных слов бесконечно ускользает, и понять его невозможно. Дэни разговаривал с этим Валерой, я пытался надеть ботинки. Наконец, я это сделал. Куртку на меня надел уже Дэни и повел к выходу. Я вспомнил про Валеру. Обернулся, сказал: "Прощайте". Странно, лицо этого Валеры как-то просветлело, он улыбнулся радостной улыбкой: "Прощай, Тим". И мы с Дэни ушли.
Мы шли по улицам, он обнимал и поддерживал меня. Я не помню, кажется, он что-то говорил, но я молчал. Мне было хорошо уже от того, что он рядом со мной. Я совсем не чувствовал желания чего-то большего, чем объятия, я уже был счастлив. Я прижался к нему и положил голову на его плечо. Так мы шли какое-то время. Вдруг он развернул меня и прижал к какому-то забору. Я сразу почти пришел в себя, огляделся. Мы были в каком-то переулке, там было темно, не было окон домов, только кирпичные стены и плотный деревянный забор. Он прижал меня спиной к этому забору, а сам стоял напротив меня и смотрел прямо в глаза. Мне стало немножко страшно. И он спросил: "Тим, что с тобой случилось?" Я молчал. Тогда он немножко встряхнул меня. "Тим, я не верю этому мужику! Он ужасный! Что он сделал с тобой, Тим?" Ах, Дэни, разве я мог ответить тебе? Я опустил голову. Он еще сильнее прижал меня к забору. "Тим, отвечай! Что он сделал с тобой?!" Тогда я попытался вырваться из его рук. Но, конечно же, у меня не получилось – я всегда был слабее его. Он, кажется, разозлился. "Тим, я прикончу этого ублюдка, если он сделал с тобой что-то!" Ну, что я мог после этого сказать? Я вдруг всхлипнул и прерывисто вздохнул. Он разжал руки и растерянно, как-то бессильно прислонился к этому же забору. "Тим… Господи, Тим, я так испугался, когда он позвонил и сказал, что если я немедленно не заберу тебя, я рискую не увидеть тебя больше никогда". А я и не знал, что этот Валера мог сказать такое. "Тим, почему ты молчишь? Тим, что он с тобой сделал?" Я и сам не знаю, почему я не отвечал. Я даже не думал над ответом. "Господи, Тим… Я уже не знаю, что и думать!" Тут он снова прижал меня к забору. "Отвечай! Тим… Ну же, Тим, солнышко мое, Тим, пожалуйста, ответь мне…". Тогда я ответил первое, что пришло в голову: "Ничего. Он помог мне". Его этот ответ явно удивил. Тогда я принялся говорить. "Я пошел гулять… Ты не отвечал, и я пошел один… Я сам не заметил, как и где я оказался, я шел и думал… Потом заметил, что уже темно… Огляделся, и понял, что не знаю, где я… Тогда я пошел туда, где было светло… Но вдруг меня кто-то стукнул по голове… Я потом ничего не помню… Очнулся у этого человека, он спросил, что случилось, я рассказал… Тогда он позвонил тебе, и вот…" Я замолчал. Дэни смотрел на меня пристально, пытаясь проткнуть темноту взглядом. "Тим, ты врешь". Я ничего не сказал. Он встряхнул меня: "Тим!" Я опустил голову. Тогда он вдруг прижал меня к себе, крепко-крепко. "Тим… Я так испугался за тебя…" Тогда я чуть приподнял голову к его уху и прошептал: "Дэни, я люблю тебя…" Он оттолкнул меня к забору, посмотрел в глаза. "Тим… О чем ты сейчас?" Тогда я решился. Я посмотрел на него прямо и сказал: "Я люблю тебя, Дэни". Он поднял руку к голове, схватился за лоб. Его руки дрожали, он дышал неровно. Покачнулся, прислонился к забору. "Тим… Тим, я… Я не знаю, как сейчас тебя понимать…" Тогда я испугался. Я вспомнил все свои мысли и сказал: "Прости. Я хотел сказать, что я очень рад, что ты пришел и забрал меня". Он посмотрел на меня так странно и прошептал: "Почему-то сначала ты сказал по-другому". У меня сильно-сильно забилось сердце, но я сказал: "Я просто плохо сейчас соображаю, у меня очень болит голова. Пожалуйста, отведи меня домой". Тогда он кивнул и вдруг резко прижался ко мне. Я почувствовал, что очень хочу его. Это ужасно, верно? Вот так… Он быстро прошептал мне на ухо: "Не пугай меня больше, ладно?" Обнял и повел из этого переулка-тупика. Черт, если бы он только знал, каких мыслей у меня только не было. Но он не знает, и хорошо.
И вот, он довел меня до дома, помог открыть квартиру, довел до самой комнаты, положил на кровать, раздел, укрыл. Я не сопротивлялся. Я почувствовал себя просто ужасно и еле стоял на ногах. Потом он ушел. Я немного полежал, чуть не уснул. Потом подумал, что нужно все это записать. Вот, сел и пишу…
Уф. Кажется, написал. Ух, как много… Ладно, пойду спать, а то голова и правда болит. Спасибо тебе, Дэни, за то, что ты есть… Я люблю тебя.
21 декабря.
Ухх, ну и день вчера был… Меня жестоко трахнули, вот прикол-то. Хотя, нет. Еще нормальный мужик попался. Все могло бы быть и хуже. Ухх, ну и глупость же я сделал… Хорошо, что никто не знает об этом! Ух. Фу, все-таки это было ужасно и омерзительно. Не хочу такого больше!! Никогда!! Это просто так ужасно, что меня все еще тошнит. И вообще, это больно! У меня жопа болит, what the fuck!! Что, смешно, да? Ха, мне самому смешно. Но ведь болит… Ха, наверно, это ужасно смешно. Я просто сам загибаюсь от смеха. Но если это правда! Фу, ну и забавная же ситуация.
***
Я записал в дневник вон ту запись, и снова лег спать. Потом меня разбудила мать, и сказала, что пришел Дэни, хочу ли я его видеть? Меня это удивило, я ответил, что, конечно, хочу, с чего она только взяла, что нет?? Она так посмотрела и ТАКИМ тоном говорит: "Ну, не знаю, вы вчера здорово погуляли, я смотрю…" Ага, видимо, она видела, как он довел меня до самой комнаты. Ну, конечно, видела, она же и дверь закрыла за ним, наверно… Интересно, что она про нас подумала? Ну, да ладно, не важно. Так вот, самое главное… Дэни пришел ко мне, сел. Молчал. Я тоже. Мы смотрели друг на друга, и потом он такой вдруг говорит: "Рассказывай". Я подумал, что строить из себя дурачка глупо. И помотал головой, типа – нет. Тогда он встал, подошел ко мне. Взял за плечи, посмотрел в глаза. И такой говорит: "Тим, я, кажется, догадываюсь обо всем". Я так испугался! Я не мог говорить или вообще издавать хоть какие-то звуки, я даже не дышал. Наконец, я смог выдавить из себя хриплый шепот: "Что…" Тогда Дэни поднял меня на ноги и прижал к себе, очень крепко. Мы стояли так: я дрожал, он обнимал меня, гладил по голове и спине… Мне было очень страшно. Неужели этот ужасный мужик все ему рассказал? Я бы этого не пережил. Вдруг Дэни толкнул меня на диван и прижал рукой за плечи: "Рассказывай". Я вдруг понял, что сейчас заплачу. Он, кажется, понял это тоже. У него было очень бледное лицо. По-моему, он был взволнован не меньше, чем я. Тогда я сказал: "Дэни, я забыл это и не хочу вспоминать". Он несколько бесконечных мгновений смотрел в мои глаза, и вдруг его взгляд зажегся ужасной ненавистью. Я подумал, что он меня сейчас убьет. Но он отпустил меня, как-то странно пошатнулся, закрыл глаза, всхлипнул, осел на пол… Я испугался за него. Он сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, одной рукой прижимал колени к груди, второй схватился за лоб. Вдруг он прошептал: "Ненавижу…" Я опустился на колени рядом с ним и позвал его по имени. Он убрал руку от лица и посмотрел на меня. Он плакал! Он выглядел таким несчастным. Я сжал его руки. Он посмотрел мне в глаза и сказал: "Тим, скажи, что это неправда". Я опустил взгляд. Тогда он вырвал руки, встал и ушел, шатаясь. Я поднялся и бросился было за ним, но потом остановился. Он ушел. Я не нужен ему такой. Этот ужасный Валера ему все рассказал, или он сам все понял – не знаю. Главное – он теперь знает, что я… Думает, что я… Он не простит меня. Я же видел, как его взгляд мгновенно стал ненавидящим, слышал это слово - ненавижу… Теперь… Наверно, теперь мы с ним больше не увидимся, никогда. Он будет избегать меня. Я… Я не знаю. Я уже больше не могу плакать. Я устал плакать по нему. У меня больше не осталось слез. Слишком много я плакал вчера. Я больше не могу. Я просто понимаю, что мы никогда не будем вместе. Я не остановил его, он ушел… Он не вернется. А если я попробую увидеться с ним, он убежит от меня. Он всего лишь эмо, но не гей, чтобы общаться с такими, как я. Что мне остается?
Жить без него… Зачем?! Зачем?!! Ох, ну зачем я пошел на это, я ведь только хотел вернуть нашу с ним дружбу, а вместо этого – разрушил все… Теперь не осталось ничего! Ха, помню тот стих. Наверно, он так понравился мне именно потому, что я чувствовал, что так у меня все и будет…
О, я вспомнил прекрасные строчки… "Легко ли шаг последний сделать? И перед смертью – полетать…" Но я не знаю. Я уже пробовал "полетать". Не помогло. Да и сейчас зима, река замерзла. Наверно, лучше было бы сделать это другим способом. Но я так боюсь боли! Я не могу терпеть даже легкую боль. Тем более – кровь… Это самое страшное. Когда я вижу кровь, мне становится так плохо, что я просто чуть не теряю сознание. Нет, я никогда не решусь вскрыть себе вены. Слишком страшно.
О! Я вспомнил отличное средство! Электричество! Чего проще – вилку в розетку, и ты труп… Круто! Это так легко! И так быстро! И убирать много не придется… Классно! Вот это идея! Конечно, никакой романтики и красоты, зато быстро и практично. Итак, я возьму какую-нибудь железку и засуну ее в розетку… Только нужно написать какую-нибудь записку, что ли? Ну… Ладно.
Итак… Вот что я напишу:
"Привет всем, я решил умереть. Мне больше незачем жить. Спасибо маме за то, что родила меня, спасибо Дэни за то, что не любил меня, спасибо всем и всем прощайте! Увидимся в аду!
PS. Дэни, это не тебе… Ты, конечно, отправишься в рай".
А самоубийство – это весело, верно? Так… Вот, все, написал. Теперь осталось найти какую-нибудь железку. Что ж, прощай, мой любимый дневничок, больше не увидимся!
***
Смешно. Я жив! Как это все глупо. Сейчас я расскажу, что было, почему я до сих пор не умер.
Я пошел искать какую-нибудь железку. Черт, ни одной не нашел подходящей! Потом решил сходить и купить проволоки. Оделся, пошел. И вдруг встретил Дэни! Он сидел перед моим подъездом, голову опустил на руки… Когда я вышел, он поднял на меня заплаканные глаза и вдруг крикнул мне: "Тим, я дурак!" Меня это удивило, но я устало прислонился к столбу, поддерживающему козырек подъезда, и не ответил ему ничего. Он вскочил на ноги, подошел и посмотрел на меня. И такой говорит: "Тим, я был идиот, я ничего не понимал… Прости меня! Теперь я понимаю, как тебе тяжело, пожалуйста, прости!" Он взял меня за руки и смотрел таким взглядом… Тогда я сказал: "Дэни, ты же сам все знаешь". А он мне в ответ такой: "Я ничего не знаю и не хочу знать! Ты прав. Не нужно думать об этом". Тогда я сказал: "Я не хочу это помнить", и он мне ответил: "Я тоже. Тогда забудем? – Конечно". Тогда он огляделся по сторонам, потянул меня в подъезд, там прижал к стене, и какое-то время мы просто стояли, прижимаясь друг к другу. Потом я прошептал: "Я так счастлив, что ты есть". А он мне ответил: "Я люблю тебя, Тим". Ну зачем он говорит такие слова! Я понимал, что он имеет в виду совсем не это, но все равно. Я сказал ему: "Дэни, пойдем гулять". И мы пошли гулять. Мы до самого вечера ходили по улицам. И он держал меня за руку, совсем не стесняясь, что на нас посматривали довольно косо. А когда одна страшная толстая бабка заявила что-то вроде: "Ишь ты, сколько их развелось, пидорасов!", так он подошел к ней, поднес кулак к самому ее носу и сказал: "Еще раз назовешь его так, и я тебя по стенке размажу!" Я даже испугался. Та бабка, видно, тоже. Закивала и убралась в свой подъезд. А мы пошли гулять дальше…
Так мы гуляли до вечера, потом он проводил меня до самой двери в квартиру и сказал, чтобы я обязательно позвонил ему через полчаса. А как он обнял меня на прощанье! Ухх, это было невероятно. Потом я позвонил ему, и мы проговорили несколько часов по телефону.
Ухх. Уже три ночи… Как я завтра встану в технарь? Ладно, это неважно. Главное, что он все понял и простил! Я так счастлив. Я люблю его! Слышишь, Дэни, я люблю тебя! Спасибо тебе, за то, что ты есть! Спасибо за то, что понимаешь меня! Спокойной ночи, любовь моя!
22 декабря.
Хм. Чем бы мне заняться? Я только что вернулся из техникума. Мать отвалила мне двенадцать тысяч и сказала, что уезжает встречать новый год с подружками! Уезжает, на несколько недель! Вернется не раньше, чем в десятых числах января… Попросила не сильно загуливать и уехала!
Ха, а не загулять ли мне?!!! Позову девок, накуплю бухла!!!! АААА!!! КРУТОООО!!!!
Гы, кто не понял – это был прикол. Какие нафиг девки!
Ну, так что же мне делать? Даже не знаю. Вроде бы, такая классная возможность отлично оттянуться, а вот как?? Ммм… Позвоню Дэни. Вместе подумаем, наверняка, он подскажет!
23 декабря.
Ухх. Вчера с Дэни решили пройтись по магазинам! Ему тоже дали денег, так что мы пошли покупать всем подарки! Я накупил кучу всякой ерунды! Он тоже! Только я ему ничего не купил пока – хочу, чтобы это был сюрприз! Я уже знаю, что я ему подарю. Я куплю ему мишку "Me to you <3"!! Такого большого и мягкого, с сердечком в руках!! Ух, я уверен, ему понравится. Правда, на это уйдет несколько тысяч, но я видел в магазине такого классного мишку!! Я обязательно куплю его для него! Сегодня же! Все, я ушел за ним!
24 декабря.
Ухх, новый год так скоро! Я уже жду не дождусь.
Я купил такого мишку! Он такой клевый! Дэни будет в восторге, он любит таких мишек. Вот только… Его родители заявили ему, чтобы он встречал новый год где-нибудь, кроме дома. Они чего-то там хотят. Ну, мы так посмеялись над ними, но ему все равно было грустно. Тогда я напомнил ему, что моя маманя свалила, так что я совсем-совсем один… Он такой – типа ты на что намекаешь? Я такой – давай встретим у меня! А то я один… Дэни такой – а Яна и Ксюша? Я там чуть не упал. Блин, я же совсем забыл сказать ему, что мы расстались! Ну, я такой ему и говорю – хочешь встретить с Яной, тогда встречай. Нет, честно. Может, ему будет веселее с ней. Даже наверно. Тогда он такой говорит – просто ведь я и она… Я не дал ему договорить, я сказал: "Это твой выбор". Он так виновато на меня посмотрел. Честно говоря, я расстроился. Ну, он же ничего мне не обещал. Значит, я подарю ему мишку не 31, а 1 или 30… Вот и все. Так, наверно, будет даже лучше.
Но ведь получается, что я встречаю новый год один… Грустно немного. Ну и ладно. Накуплю себе конфет "Рафаэлло", шампанского, включу телик и отлично проведу время. Вот так!
25 декабря.
Скачал в интернете два альбома "Tokio Hotel" – "Schrei (So Laut Du Kannst)" и "Zimmer 483". Зачем скачал – сам не знаю… Они позеры, все знают, что они – стрем. Но, черт! Я так послушал, и мне ПОНРАВИЛОСЬ! Я сам удивился. Это ведь ужасно, правда? Но мне они правда нравятся! Кстати, я понимаю, о чем они поют – я же знаю два иностранных языка, английский и немецкий. Правда, у этих мальчиков все песни немного про одно и то же. Крик, ты сказала, спаси меня, мы свободны, осторожно, не прыгай, живи настоящим, забытый… Вот и весь набор слов. Но все равно! Блин, ведь неплохие тексты! И поют хорошо, нормальный у него голос. Вполне мужской. Нет, я, конечно, знаю, что они позеры и совсем их не защищаю… Но, черт, мне же нравится! Это ужасно, но я буду слушать их. Иногда. Но никому не скажу, а то засмеют. Вот…
Интересно, как там Дэни. Не хочу ему звонить, а то подумает, что навязываюсь. Ухх… Дэни. Странно, но почему-то мне уже не очень его хочется. Скорее, я хочу, чтобы он меня обнимал, хочу прикасаться к нему, целовать его… А вот этого самого не очень хочется. Хотя… Хотя, черт, нет, хочется! Ух. Ну, и зачем было 20 декабря? Ничему не научился, а, мальчик? А ведь и правда, не научился. Все равно, стоит представить Дэни, как он целует меня, и снова, снова… Черт. Ладно, не буду думать об этом. Подумаю о чем-нибудь другом.
Чем бы мне заняться? Ммм… Знаю! Что-то я давно не занимался учебой. Пойду, полистаю учебники, а то что-то умного чего-нибудь захотелось. Вот!
26 декабря.
Я вчера весь день добросовестно учился. Читал немецкую грамматику, потом английскую, потом биологию посмотрел, потом географию, потом химию, геометрию, физику… Короче, все поделал. Вот такой ботан! И ничего, даже интересно было. Засиделся до ночи… Сегодня вот проснулся в час дня. Смотрю, а на телефоне – два пропущенных вызова. Дэни потерял…
Перезвонить ему? Вот еще. Пусть сам звонит. Ой! Звонит!! Все, я ушел говорить с ним!
27 декабря.
Нет, я, конечно, знал, что Яна – дура и, вообще, тварь, но не знал, что она настолько плохая. Сначала она сама настаивала на том, чтобы встретить новый год с Дэни, а теперь…
Он мне позвонил, спросил, можно ли прийти. Конечно, можно, он еще спрашивает. Ну, и вот, он пришел, такой грустный-грустный… Говорит: "Тим, прости меня, пожалуйста". Я такой немного не понял – за что?! Он такой – можно, я у тебя недельку поживу? Я немножко выпал. Ну, конечно можно, но что случилось?
Так, блин, оказывается, Яна – ну такая нехорошая, просто слов нет! Вернее, я такие слова не люблю и стараюсь не говорить. Хотя, про Яну можно! Сука она, вот! Фу. Так ведь она и в самом деле плохая! Ну, и родители его, конечно, тоже не ангелы. Короче, родители заявили Дэни, чтобы он сваливал куда-нибудь на недельку. Он сказал это Яне, она предложила пожить у нее – у нее тоже мать уехала. Дэни согласился. А сегодня она такая говорит ему – ты знаешь, милый, мы с подружками хотим встретить новый год девчачьей компанией, так что не пошел бы ты, дорогой, куда-нибудь в другое место… Ну, разве не плохая? Зачем тогда приглашала вообще…
Вот, теперь он у меня. Пока он в ванне, я сижу, пишу эту запись. И почему-то мне так странно… Одновременно и радостно, и страшно немного. Такое странное ощущение, мурашки по коже, а внутри так тепло-тепло, и сердце стучит громко-громко… Ухх. Да уж, блин, ну я и гей. Ужасно!
Ой, все, он идет. Пока, дневничок, скоро увидимся!
28 декабря.
Утро. Ух. Все так странно. Я хотел постелить себе в гостиной, а его положить у себя в комнате. Вообще-то, так я и сделал. Только от этого не было никакой разницы. Мы сидели вечером у меня, обнимались… Ухх… Мы оба были немного влажные после ванны… Ох, лучше не вспоминать это. Так вот, мы сидели у меня, о чем-то говорили. Потом мы лежали, он на спине, обнимая меня, а я положил голову на его грудь и прижался к нему… Ух, как же это было классно! Мне было так хорошо! Было темно, только луна светила из незакрытого окна – для фонарей было слишком поздно… И мы уснули.
Ха. Я спал с ним… Смешно, верно? Ничего не было, мы даже не целовались… Но, черт, его руки… А, черт. Я опять хочу его! Черт. Но что я могу поделать, если ему это тоже нравится? Ведь он сам обнимает меня, сам прикасается ко мне, сам гладит мою спину и плечи… Так чего же он ждет в ответ?! Я прижимаюсь к нему, касаюсь его рук, шеи, спины, я кладу голову на его плечо или грудь, я прикасаюсь губами к его волосам… Ух. Боюсь, что однажды я перейду границу. Ведь уже сейчас я касаюсь щекой его щеки, я прислоняюсь лбом к его шее, я вожу руками под его майкой, а иногда мои губы чуть заметно задевают его кожу… Впрочем, он делает все то же самое со мной. Но ведь он делает это все по-дружески, а я… Для него все это просто тоска по Яне, которая выливается в нежность ко мне. А для меня…
Я мечтаю о нем, я представляю нас, я вспоминаю то, что мы делали и представляю, что могло бы быть дальше, если бы… Но все это – несбыточные надежды, смутные желания, исполнения которых я не допущу. Хотя…
Ведь раньше, вот, например, полгода назад, даже объятия были для нас чем-то невероятным. Месяц или два назад – рука, случайно попавшая под майку, заставляла вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. Неделю или две назад – сон в объятиях друг друга был невыносимо тяжелым грехом. Так что, кто знает, что может быть дальше? Может, однажды мы начнем целовать друг друга, и это станет для нас нормой. А может, однажды даже…
Ухх. Лучше не думать об этом. А то мне становится не по себе. Все внутри начинает гореть, и голова плывет… Мне тяжело дышать. Если он меня сейчас увидит, он начнет беспокоиться.
Он, кстати, сейчас на кухне, что-то готовит. Я почти совсем не умею готовить, и когда он увидел мои мучения с продуктами, он решительно забрал у меня все. Я посмотрел, как он хорошо со всем справляется, почувствовал свою собственную неполноценность и ушел писать в дневник… Аа!
***
Ну, Дэни… Разве можно так меня пугать? Незаметно подкрался, заглянул через плечо в монитор и на ухо прошептал: "Тим, иди есть". Я еле успел все свернуть, а то он наткнулся бы взглядом на мои рассуждения. Ух… Пронесло, он ничего не успел прочитать.
Кстати, он так классно готовит! Я просто упал – даже мама так не умеет. Я тоже хочу так уметь!! Он меня немножко засмеял, что, типа – мальчику 17 лет, а он не знает, что картошка жарится дольше, чем яичница. Я в ответ только вздохнул. Ну, а откуда я могу все это знать? Мать никогда и не подпускала меня к кухне. Вот и вырос беспомощный… Он меня пожалел, покачал головой и сказал что-то типа: "И как же ты собирался встречать новый год один? С быстрой лапшой?" Я хихикнул, и сказал, что с "Рафаэлло". Он ответил, что "Рафаэлло" – это круто, но хотя бы один салатик был бы очень кстати. Тогда я сказал: "Ну, ведь ты же будешь со мной?" Он рассмеялся и сказал: "Ешь давай, чудушко ты мое". Потом мы решили поставить елку. Достали, поставили, стали наряжать. Чуть не поругались из-за большого красивого синего шарика, куда его весить, и потом долго смеялись из-за этого. Наконец, нарядили, постояли, полюбовались. Как раз оказался вечер, мы зажгли гирлянду, стояли, смотрели, он обнимал меня… И я сказал: "А представь, что уже 31". Он такой засмеялся: "Нет, это было бы плохо. Я еще никому не успел подарить подарки". Я ответил, что я тоже. Посмотрел на него, и вдруг стало так здорово… Я почему-то рассмеялся, бросился ему на шею и повис на нем. А он вдруг приподнял меня и покружил. Ух… Это было так классно! Я был совершенно счастлив. Потом мы стояли, обнимались, и единственным светом в почти полной темноте зимней ночи, были крошечные цветные огоньки елочной гирлянды. И вдруг я подумал: "А что, если он меня тоже любит?" Сам не знаю, почему, но в тот момент мне казалось, что это так… И я не удержался. Я шепнул ему, что люблю его. Мне показалось, или он вздрогнул? Не знаю. Он погладил меня по голове и шепнул прямо в ухо: "Мне тоже нравится елка". Я понял, что очень-очень хочу его, прижался к нему, а он вдруг взял меня на руки, отнес ко мне в комнату, положил на кровать и… Ушел. На самом пороге обернулся, сказал: "Спокойной ночи", - и ушел. А я лежал и буквально весь горел изнутри. Я с трудом переводил дыхание и пытался отогнать нахлынувшие чувства. Потом кое-как справился с собой, полежал еще немного и сел писать в дневник.
Почему он не остался со мной сегодня? Ведь он хотел этого, я уверен! Я помню. Когда он опускал меня на кровать, я чувствовал, что он хочет опуститься рядом. Он даже колебался несколько мгновений. Его губы были почти прямо напротив моих, еще немного – и он бы оказался совсем рядом, и тогда… Ухх. Наверно, он это тоже понял, поэтому и ушел. Он не хочет меня. Неудивительно. В этом нет абсолютно ничего удивительного или странного. Но ведь еще за пару минут до этого я был так уверен, что он любит меня! Почему же это чувство так резко пришло ко мне, и почему так же резко ушло? Лучше бы я не говорил ему этих слов опять. В последнее время я слишком часто их повторяю. Однажды он поймет, что я вкладываю в них совсем другой смысл, чем он думает. Я не должен говорить это так часто. Но если я чувствую, что он тоже любит меня, то у меня просто не остается сил сдерживаться! Если мы будем так часто, долго и чувственно обниматься, то я просто не выдержу и либо поцелую его, либо попрошу его об этом! Ведь его руки такие нежные и сильные, его кожа такая мягкая и бархатистая, его волосы такие легкие и ароматные, его дыхание такое теплое и обжигающее… А его глаза! Когда я смотрю в его глаза, я просто попадаю в какой-то другой мир. А его улыбка… Когда он улыбается, я не могу не улыбнуться в ответ. Дэни… Одно его имя приводит меня в совершенно неописуемое состояние. Черт, ну я все-таки и гей! Ладно, пойду спать. Спокойной ночи всем, кроме Яны! Янке бурной ночи с ее подружками! А Дэни – спокойной ночи, сладких снов, чмафф!
29 декабря.
Я проснулся около трех дня. И чего я так долго спал? Ммм… Что бы поделать? Дэни ушел куда-то, сказал, что вернется около пяти. Ну вот, я уже скучаю. Но ведь он вернется, верно?
Ага! Пока его нет, включу "Tokio Hotel"! "Wenn Nicht Mehr Geht"…
Ведь однажды ты сказал:
Если ничто тебя больше не радует,
То я для тебя стану ангелом,
Лишь для тебя одного.
И в темной ночи станет светло,
Ведь я приду туда,
Чтобы лететь с тобой, далеко отсюда.
Вместе мы найдем себя,
И не потеряемся больше никогда…
Красивые слова, правда? Мне нравится. Очень нравится. Это, правда, несколько вольный перевод, не точный, но зато по смыслу похоже и почти в рифму. Вот!
***
Забавно. Я слушал "Tokio Hotel", лежал и вдруг уснул. Мне снилось, что сейчас лето, и мы с Дэни гуляем в парке, держимся за руки… Когда я проснулся, было тихо, и я был под одеялом. Я сначала ничего не заметил, лежу такой, улыбаюсь хорошему сну… Вдруг вспомнил, как я засыпал, и как подскочил! Где музыка, и откуда взялось одеяло?! Смотрю… Дэни вернулся. Сидит за компом, чего-то рисует в фотошопе. Я такой не понял – как он вернулся? Он такой – ну, я брал твои ключи, ты же мне сам разрешил… Я вообще этого не помнил! Но самое главное – черт, он теперь знает, что я слушаю "Tokio Hotel"! А ведь он же эмо. И считает их всех ужасными позерами. И вообще, терпеть не может немецкий язык, хоть и знает его тоже. Интересно, что он подумал, когда увидел, как я сплю под "Tokio Hotel". Он ничего не сказал мне по этому поводу. Хм…
Ну вот, я так глупо трачу время. Целый день спал. И с чего бы это вообще, я же вчера нормально лег, всего в два ночи. Дэни, наверно, от меня вообще в шоке. Кажется, он считает меня абсолютно беспомощным. Вот еще! Вот возьму и удивлю его! Сделаю что-нибудь полезное! Вот! Встану завтра в семь утра! И приготовлю клевый завтрак! Вот так ему! Чтобы не думал, что я совсем ничего не умею. Вот! Так, где мой сотовый… Ага, вот, все, поставил будильник. Все, я уже знаю, что завтра будет клевый день!
Но ведь он опять ушел спать в гостиную… Эх. А как было здорово, когда мы спали у меня… Ладно, это ни к чему. Это лишнее. В самом деле, у нас и так уже какие-то голубые отношения. Мы обнимаемся, причем не стесняемся запускать руки под одежду, мы держимся за руки… Разве только не целуемся. Ну, это было бы вообще. Наверно, он подумал, что все это слишком… В последнее время он старается поменьше прикасаться ко мне, да и я тоже стараюсь его не трогать. Только… К черту мои старания, я просто не могу удержаться! Да и он, кажется, тоже пытается вести себя как "нормальный парень", видно, все еще помнит слова Женьки… Ой, как же мы с ней давно не виделись! Ух. Завтра уже тридцатое. Все, завтра всех обзваниваю, ко всем захожу и всем дарю подарки! Вот!
Завтра точно будет прекрасный день!
30 декабря.
Ммм… Какой сегодня был день.
Утром я, конечно, проспал, но все равно, встал в девять. Пока Дэни спал, я сходил в магазин и засел готовить. Я сделал блинчики! Сам! Настоящие! Из теста! Сам сделал тесто, сам пожарил, сам, сам, сам! Ухх, круто. И у меня неплохо получилось! Конечно, они были немножко толстоватые и некоторые чуть-чуть подгорели, но все равно! Когда Дэни проснулся, он был удивлен. Сказал, что не знал, что я умею готовить хоть что-то. Я сказал, что я действительно только сегодня научился. Он рассмеялся. Такое было классное утро! Ему понравились мои блинчики. Вот!
Потом мы собрали все будущие подарки и отправились всех поздравлять. Зашли к Женьке! Они с Дэни ведь тоже общаются, и очень даже хорошо. Я ей подарил такой большой красивый шарик, в котором идет снег, если потрясти. Она сначала такая замерла, а потом как запрыгала и бросилась меня обнимать. Сказала, что хотела такой с самого детства, но всегда жалела денег. Дэни подарил ей тапочки в форме мишек "Me to You <3"! Честно говоря, меня это немного удивило. Но Женька была в восторге!
Потом пошли к его эмо-друзьям. Я с ними не общаюсь, так что ждал его на улице. Потом зашли к Яне! Он подарил ей такое ОГРОМНОЕ плюшевое красное сердечко и еще что-то, я не заметил, что. А я подарил ей часы! Такие симпатичненькие, с белым ремешком и стразиками. Она все приняла немного нехотя. Сказала, что не ждала от меня подарка и ничего не приготовила. А Дэни подарила какой-то одеколон. Дэни, вроде бы, понравился. А по-моему, просто ужасный одеколон! Он воняет просто отвратительно! Совсем не для Дэни! И вообще, зачем ему этот одеколон, его кожа пахнет намного лучше любого одеколона… Хотя, может, он и пользуется каким-то, только я не видел. Ладно, я отвлекся…
Так вот. Потом мы еще много к кому заходили. Наконец, обошли всех. Вернулись ко мне только около семи вечера. Дэни заявил, что мне нужно прибраться, а то у меня ужасный бардак. Я такой говорю – да может, завтра? Он ТАК на меня посмотрел… Я не решился больше возражать и полез за пылесосом.
Короче, около девяти вечера мы закончили уборку. Между прочим, это было довольно весело. Но все-таки хорошо, что это уже прошло. Уф, я устал. Хорошо, что потом мы пошли в ванну. То есть, конечно, не сразу оба, сначала я, потом он. И потом мы пошли спать…
И вот, он спит в гостиной, а я сижу и пишу в дневник. Но… Я знаю, что он думал обо мне весь этот день! Даже когда был с Яной! Я знаю это! Я уверен, что он думал обо мне. Он все время смотрел на меня, а когда не смотрел, то все равно немножко смотрел. Черт, да ведь он же меня любит! Да, вот так! Любит! Я знаю это! А как на нас посмотрела Женька. Ее взгляд так и говорил: "Ну, наконец-то вы вместе!" Она наверняка подумала, что мы вместе… Но ведь он же любит меня! Да, да, да, любит! Я сам не знаю, с чего я это взял, но я в этом уверен! Любит, любит, любит! Ух, как же мне сейчас хорошо…
Нет. Нельзя так. Он не может меня любить. Это просто мне кажется… Но, черт! Почему же я так в этом уверен?! Нет, нельзя слушать этот глупый внутренний голос. Я так в этом уверен потому, что я хочу этого, но на самом деле мне все это только кажется, и он меня совсем не любит. Он просто друг. Эх… "Freunde Bleiben", как говорится. Останемся друзьями… Но, черт! Я же люблю его… Люблю! Люблю, люблю, люблю! Да ведь и он любит меня! Ведь любит же! Какой к черту Freund! Keine Freunde Bleiben…
Так, нужно успокоиться. Не любит, это не любовь. Это просто дружба. Просто дружба. Вот и все. И вообще, он сегодня меня ни разу не обнял. И вообще, за последние пару дней он меня ни разу не коснулся… Ммм, почему! Я хочу снова почувствовать тепло его рук… Ухх. Фу, нет, пойду-ка я лучше спать. Нужно выспаться, а то завтра – новый год! Спокойной ночи!
31 декабря.
Утром, около 10, Дэни хотел разбудить меня. А я… Я посмотрел на него сонным взглядом, протянул к нему руки и повис на его шее. Он чуть не упал прямо на меня, но в последний момент успел подставить руки, так что смог устоять. Он покачал головой и прошептал: "Ну же, Тим, просыпайся". А я не хотел вставать! К тому же, я был в какой-то нереальности, еще с предыдущего вечера. И я так притянул его к себе, что ему не оставалось ничего, кроме как лечь рядом со мной. А когда он оказался рядом, я прижался к нему, положил голову на плечо и прошептал на ухо: "Давай еще поспим". Он сдался, обнял меня, и я уснул.
Потом, где-то в 12, ближе к часу, он начал будить меня снова. Тогда я, наконец, проснулся. Мне было ужасно стыдно за то, что я устроил, но он, кажется, не сердился. Он взъерошил мои волосы и сказал, что я совсем как ребенок. Я сказал ему… Сказал то, чего не стоило бы говорить. Я сказал, что люблю его. Он только покачал головой и вышел из комнаты. Эх…
Ну, вот. Потом мы сходили в магазин и купили четыре бутылки шампанского! Ха. Еще купили семь коробок "Рафаэлло"… Все, как я и хотел!
Сейчас третий час дня. Я сижу и пишу, а он что-то готовит на кухне. Я так люблю его! Ух. Наверно, зря мы купили столько шампанского. Я боюсь, что напьюсь. А если я буду пьян, я за себя не ручаюсь…
Ох, что-то мне стало страшно. Ведь я по любому напьюсь. А если мы будем пьяные… Ох, что может быть! Ух, я дурак… Зачем мы купили четыре, нам вполне хватило бы одной или двух. Блин, мне уже кажется, что я сделаю что-то не то. Ладно… Я клянусь! Я буду держать себя в руках! Я изо всех сил буду стараться держаться! И сейчас я обещаю, что даже если мы оба будем пьяны, ничего не будет! Вот так!
1 января.
Это был самый незабываемый новый год в моей жизни… Ух. Это было просто невероятно. Все было так классно! Вернее… Начало было просто волшебное, а вот потом… Ухх… Я же обещал… Ну, ладно, сейчас все расскажу.
Днем мы вели себя вполне нормально. Кстати, разговорились о музыке, вернее, о "Tokio Hotel". Оказывается, он вовсе не презирает их, скорее, просто равнодушен к ним. Не нравятся, но ничего особо против не имеет. Вот… Потом наступил вечер. Удивительный вечер… Все было немножко как в сказке. Мы решили встретить у меня в комнате, а потом, в час или два ночи, пойти гулять.
Мы не стали включать свет, а вместо этого зажгли несколько свечей. Все было так красиво… Потом я подарил ему мишку! Ух, как он был рад! У него даже взгляд сразу засветился как-то немножко иначе. Он так прижал меня к себе… Потом вдруг сделал загадочное лицо, буквально из ниоткуда достал огромный белый сверток с красной лентой и протянул мне. Я развязал ленту. Оказалось, это был АФИГЕННЫЙ белый плед, завернутый в прозрачную оберточную бумагу. Нет, но это был просто АФИГЕННЫЙ плед! Такой огромный, белый, мягкий-мягкий, такой классный!! Я чуть не упал от восхищения, я был просто в восторге! Он рассмеялся, видя, как я радуюсь, притянул меня к себе… Несколько мгновений мы смотрели в глаза друг другу. Это было волшебно… У меня было такое чувство, словно еще немного, и наши губы… Ух. Но он вдруг отвел взгляд и опустил голову. Прошептал: "Я рад, что тебе нравится". Я ответил: "Я тоже". Я смотрел на него. Мы все еще обнимались. Вдруг он прижался лбом к моему плечу и сказал: "Тим, я люблю тебя". Я прошептал ему: "А я люблю тебя". На какую-то секунду его руки сжали меня, но тут же оттолкнули. Он посмотрел на меня, улыбнулся, сказал: "Все-таки здорово, когда есть настоящий друг". Я опустил взгляд и сказал: "Да"…
Черт. Черт! Ну почему, почему он говорит мне, что любит, ведь он подразумевает совсем не это…
Так вот. Потом мы сидели и пили шампанское. Мы оба решили на новый год загадать желание, я нашел лист бумаги, пару карандашей и положил все это на столик. Мы включили телик, было уже без двадцати двенадцать. Мы сидели у меня на диване. Горели свечи, стояли бокалы с шампанским, коробочки с "Рафаэлло"… Мы сидели на моей кровати, он обнимал меня. Наконец, президент начал толкать речь. Мы разрезали лист напополам, взяли в руки карандаши… Часы начали бить! И я написал на бумажке: "Дэни", обвел в сердечко, поджег бумажку о свечку, сжег до пепла, кстати, немножко обжег пальцы, бросил пепел в бокал и выпил! И я успел! Успел, как раз я выпил – и раздался двенадцатый удар. Я посмотрел на Дэни. Он тоже успел! Не знаю, что он загадал, но он успел. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Выключили телик, врубили музыку…
Дальше? Ох… Дальше начинается самое странное. Мы пили и ели конфеты. Мы выпили уже две бутылки, пили третью. Мы обнимались. Потом мне почему-то стало жарко. Я был в джинсах, белой майке и клетчатой светлой рубашке с коротким рукавом. Я снял рубашку, остался в майке. Мы снова сидели и обнимались. Потом мы почему-то лежали, и его руки, и мои руки… Ухх… Потом он снял с меня майку… Я сам не понимаю, как все это случилось, но мы вдруг начали целоваться… И я снял с него футболку… Мы оба остались только в джинсах. Я лежал на спине, а он был сверху, и он целовал меня… И я целовал его… Он целовал мои губы, шею, плечи… Это было неописуемо… Ух… Я до сих пор не в себе… И я ведь тоже целовал его! Это было непередаваемо прекрасно, чудесно, ВОЛШЕБНО!! Но потом все разом закончилось. Он вдруг сел, опустил ноги на пол, схватился руками за виски. Он тяжело и часто дышал и чуть заметно покачивался. Тогда я тоже сел, обнял его сзади. Он обернулся, толкнул и прижал меня к кровати. У него был такой взгляд… Но он зажмурил глаза и закрыл руками лицо. Я лежал и смотрел на него. Потом шепотом позвал его. Он убрал руки от лица и вдруг сказал: "Тим, прости меня. Я понимаю, тебе все это неприятно. Прости". Я спросил, почему он решил, что мне все это не нравится. Он такой – ну, просто, ведь ты же парень, и вообще, 20 декабря… И снова закрыл лицо руками. Я такой – при чем здесь это? Тогда он посмотрел на меня… И сказал: "Тим, я хочу тебя, неужели ты не понимаешь". Я замер. Я не поверил ему сначала. Он взял бокал, налил шампанского, выпил. Он явно пытался успокоиться. Тогда я сказал: "Дэни… Все в порядке". Он так странно посмотрел на меня и сказал: "Нет, Тим, не в порядке. Это все шампанское, не нужно было столько пить". Тогда я сказал: "Да". Он сидел, поставив локти на стол, опустив голову в ладони. Тогда я сел и прислонился лбом к его шее. Он прошептал: "Не делай этого, Тим, иначе я не выдержу". Тогда я прошептал: "Не надо". Он обернулся: "Ты понимаешь то, что говоришь? Ты соображаешь, что ты делаешь?!" Я посмотрел в его глаза и сказал: "Да". Он покачнулся и вдруг начал меня целовать. Впрочем, тут же прервался и простонал: "Тим, ну сделай хоть что-нибудь, останови меня!" А сам в это время прижимал меня к себе и слегка касался губами моей шеи. "Ти-им…" Тогда я сказал: "Я люблю тебя". Он посмотрел мне в глаза и сказал: "Нет. Это все только алкоголь". Резко поднялся, надел футболку и вышел из комнаты. Я вскочил и бросился за ним. Он как раз надевал куртку. Я прошептал: "Дэни…" Он бросил на меня несчастный взгляд, закрыл глаза и сказал: "Тим, мне нужно успокоиться. Я сейчас не могу просто общаться с тобой. Я вернусь через некоторое время. Если хочешь, я могу не возвращаться". Я сказал: "Не уходи". Он сказал: "Если я останусь, я не смогу держать себя в руках. Прости, это все алкоголь". Тогда я подошел к нему, обнял его… Ух. Он несколько мгновений стоял совсем прямо, словно стараясь отдалиться от меня. А потом вдруг взял меня на руки, отнес в комнату, положил на кровать… Если бы я отпустил его, он ушел бы, как в тот раз. Но я держал его. И… Он опустился рядом со мной.
Я не точно помню, что было дальше. Разделся ли он сам, или я его раздевал? И кто раздел меня? Кажется, все делал он. Но, может быть, и нет. Я даже уверен, что нет. Во всяком случае, футболку с него снял я…
Ух. О чем я только думал… О чем думал он… Не знаю. Но он целовал меня, я целовал его… А потом… Потом… Ух. Короче, я был пассив. Вот…
И… И это тоже было невероятно классно! Да, черт возьми, мне это ПОНРАВИЛОСЬ! Да что там понравилось, я чуть с ума не сошел от удовольствия! Я понимаю, что это звучит ужасно. Это все ужасно, я вел себя как совершенный гей. Но… Это было так… Так… Так прекрасно! Я никогда, никогда, НИКОГДА не чувствовал ничего такого, никогда, ни с кем! Секс с девчонкой – ерунда по сравнению с этим. Да что там девчонки! Один поцелуй Дэни в миллиарды раз лучше "любви" этих девчонок, любой из них! Я понимаю, это все так ужасно… Не знаю, как мы теперь будем смотреть в глаза друг другу. Не знаю, какие у нас теперь будут отношения. Но я знаю, что все это было настолько прекрасно, что я хочу этого снова…
Дэни… Наверно, он никогда не простит меня. Ведь он не хотел этого. Он пытался все предотвратить, и ему это почти удалось. А я… Я приставал к нему. Я чуть ли не просил его трахнуть меня! Это ужасно, верно? Он же предупредил меня, но я… Ох, теперь он все знает и понимает.
Кстати, сейчас двенадцать часов дня. Я не знаю, где он. Когда я проснулся, его не было. Где он. Где он! Господи, что же он чувствует? Что он думает? Что он думает про меня?
Ох, все это так… Так глупо и одновременно сложно. Черт. Еще осталась бутылка шампанского и две коробки "Рафаэлло". Наверно, я сейчас буду пить. Черт.
Я никогда не забуду этот новый год. Никогда…
2 января.
Он ушел. Ушел навсегда. Или не навсегда? Где он? Почему его нет?
Я звонил ему на сотовый, но оказалось, что он оставил его у меня. Ха, забавно, я и не знал, что у него на меня стоит мелодия "Durch den Monsun" от "Tokio Hotel"…
Я должен через муссон
Мир пересечь.
Наступит конец времен
И дожди перестанут течь.
Бурю пройти
Вдоль края пропасти.
И если я больше не смогу,
Я подумаю о том,
Что когда-нибудь мы вместе помчимся
Сквозь муссон.
Я не знаю, что мне делать. Его нет и нет. Он оставил все, что у него было, у меня. Я звонил ему домой, но никто не ответил. Я звонил даже Яне. Она понятия не имеет, где он.
Где же он?!
3 января.
Дэни, Дэни… Хорошо, что я догадался позвонить Женьке. Он был у нее. Она не хотела говорить прямо, но я догадался по ее тону и намекам. Кстати, он ей все рассказал, ну, про… Новый год.
Женя вообще такая странная. Кажется, она хочет, чтобы мы с Дэни были вместе! Во всяком случае, она всегда очень внимательно относится к нашим с ним отношениям. Но при этом никогда не настаивает на чем-то. Я вообще не понимаю, чего она добивается. Но то, что она делает и говорит, всегда к лучшему. Вот и сейчас. Я, честно, не знал, что делать. Я боялся встретиться с ним, ведь он буквально убежал от меня. Но Женя уговорила меня прийти и поговорить с ним.
Я пришел. Женька куда-то вышла. Мы с Дэни сидели вдвоем и молчали. Наконец он сказал: "Тим, прости меня". Я спросил – за что? Он сказал – разве ты не помнишь. Я сказал – ты не виноват. Он сказал – прости, это все шампанское. Я сказал – я знаю. Вдруг послышался отчетливый голос: "Два идиота". Хм. Мы переглянулись, и поняли, что Женька нас подслушивала. Тогда я сказал – Дэни, пойдем, пройдемся. Он согласился, мы попрощались с Женей и пошли гулять. Пошли в парк, там посидели на скамейке, потом походили по улицам. Мы ни о чем не разговаривали. Он не касался меня, не держал за руку, не обнимал. Наконец, наступил вечер. Мы шли в сгущающихся сумерках, и вдруг оказались… В том самом переулке, в котором мы говорили 20 декабря, ну, том самом, с кирпичными стенами и забором. Это довольно далеко и от меня, и от него, и от Жени, и вообще. Мы дошли до забора. Я прислонился к нему спиной, а Дэни встал напротив меня. Мы молчали. Вдруг он с неожиданной силой в голосе сказал: "Тим, я не хочу тебя терять". Я ответил: "Так в чем же дело?" Он помолчал и начал говорить: "Я помню 20 декабря. Тот… Человек, который… Я помню, что с тобой было. Я помню того ужасного человека, я помню, как ты плакал. Я не знаю, что у вас там было, мне слишком страшно думать об этом. Скажи, он тебе угрожал, верно? Типа, если ты расскажешь, то он что-нибудь сделает… Вот ты и придумал эту дурацкую историю. Мне кажется, я знаю, как все было. Он попросил тебя о чем-то, верно? А потом… Не знаю, в машине или в квартире… Не хочу этого знать! Тим… Я понимаю, теперь тебе любое прикосновение мужчины кажется ужасным и противным, я же вижу, как ты вздрагиваешь, когда я тебя задеваю… Но я прошу, я тебя умоляю, забудь! Я… Я понимаю, ты винишь меня во всем, да, ты прав, я вел себя ужасно… Но я не могу жить без тебя, Тим! Прости меня, прости! Я клянусь, это все был алкоголь… Это больше никогда не повторится! Черт, Тим, я же не хотел, я пытался удержаться… Ну, прости меня!"
Вот такая речь… В принципе, я знал, что он так и скажет. Потому что это правда. Это все был алкоголь. Он был пьян. Вот и все… Только как я мог ему объяснить, что я-то, хоть и был пьян тоже, хотел этого не только из-за алкоголя? Никак. Да и незачем. Ведь я тоже не хочу терять его. А если он узнал бы, поверил бы, то он сам ушел бы, тогда уж точно навсегда.
И я сказал ему: "Это ты прости меня. Я не понимал, что все может дойти до этого. Я сам во всем виноват. И… С чего ты взял, что твои прикосновения внушают мне ужас? Наоборот. Когда ты со мной, я забываю про то, что было. И я тоже не хочу терять тебя. Моя жизнь без тебя пуста. Пожалуйста, давай снова будем друзьями". Ха. Смешные слова. Друзья, блин.
А он посмотрел на меня, так пристально, ведь было так темно. И сказал: "Спасибо". Тогда я улыбнулся и вдруг бросился ему на шею. Он явно был удивлен, а я прижался к нему и прошептал: "Ты – это лучшее, что есть у меня". Тогда он обнял меня и сказал: "Я люблю тебя". А я… Я не удержался. Я поцеловал его. И он мне ответил… Его руки прижимали меня к себе, а его тело прижимало меня к забору. Его губы… Но вдруг он отскочил от меня и сказал с каким-то странным отчаянием: "Тим, но ведь мы же друзья". Я ответил: "Да. Прости". Мы помолчали. Он протянул мне руки и позвал, так грустно: "Тим…" Я сказал: "Пойдем. Я хочу спать". Он вздохнул, кивнул, и мы пошли.
И вот… Мы у меня. И… Мы проведем эту ночь вместе, я знаю. Пока что он в ванне, но я знаю, что он придет ко мне. А если не придет, то я сам приду к нему. Нет, я вовсе не об ЭТОМ. Мне просто очень нужно быть с ним сейчас. У меня такое странное ощущение, что что-то между нами не так. И единственный выход, который я вижу – говорить с ним. Или не говорить, но хотя бы просто видеть его, быть рядом с ним. И мы будем рядом. Вот так…
4 января.
Все было так, как я и предполагал. Когда я вышел из ванны и вернулся к себе, он сидел за компьютером, что-то печатал. Увидел меня, сразу все закрыл, поднялся и посмотрел мне в глаза. Тогда я сказал: "Останешься?" Он сказал: "Ты не боишься, что…" Я сказал: "Я тебе верю, ведь мы же друзья". Потом мы сидели в темноте, молчали и держались за руки. Потом мы обнялись и уснули.
И ничего не было. Мы просто друзья. Да…
Куда идет моя жизнь?! Мой единственный друг, моя единственная любовь, мой единственный смысл жизни… Кто я для него? Да не может быть, чтобы просто друг! Я не верю в это! Какой алкоголь, боже, что он собирает. Да, мы были пьяны, да… Но если бы он ничего не чувствовал ко мне, никакой алкоголь не заставил бы его… Да если бы он не хотел этого, если бы я не привлекал его, у него бы просто ничего бы не сработало! И почему, почему всегда, когда мы пьем, получается так, что мы начинаем делать что-то большее, чем позволяли себе до этого? Я помню… Я помню наш первый поцелуй. Тогда мы тоже были пьяны. И, черт, я помню его взгляд! Дэни, боже мой, кому ты врешь, кого же ты обманываешь – меня или себя? Я не верю, что ты не чувствуешь ко мне ничего, кроме дружбы. Да ты и сам столько раз говорил, что любишь меня. Зачем же ты теперь отрицаешь это, зачем?
В самом деле, зачем. Хотя… Хотя, наверно, он прав. Ведь любовь проходит, и не остается ничего. Любовь – это сплошная ложь. Любовь как наркотик – когда она есть, она доставляет множество счастья, но все это обман, ты врешь самому себе, врешь тому, кого любишь, а потом, когда она кончается, остается только боль и желание вернуть те счастливые мгновенья, когда любил и был любим… Так что не нужна мне любовь! Нет. Лучше нам и правда быть только друзьями, ведь дружба бывает навсегда. Он прав. Он, как всегда, прав. Он гораздо умнее меня и понимает все. Наверняка, он чувствует то же, что и я. Или чувствовал. Но он понимает, что любовь между нами была бы ошибкой, что она никуда не приведет. Теперь я понимаю это тоже. И я должен убить это чувство в себе. Я должен, это будет правильно.
Я уже ничего не знаю и не хочу знать. Я так устал жить в этом бесконечном земном аду. Что мне осталось? Только жить и страдать. Это все, на что я способен, что я могу… Ха, почти стих получился. А что, это мысль.
Я уже ничего не знаю – и не хочу знать.
Я так устал жить в этом бесконечном земном аду.
Что мне осталось? Жить и страдать.
Это всё, это - всё, что я могу…
Ты знаешь все, и я все знаю.
Мы оба видим – все обман.
Не любишь, я же – не страдаю…
Да и тебе страдать не дам.
Забавно, знаешь, нет, печально.
А впрочем, это все – одно.
Не обнимай меня прощально
И не целуй, когда темно.
Ты скажешь: это алкоголь.
Но я не верю! Я же знаю,
Ты сам придумал эту роль,
Не думай, что не понимаю.
Ты прав, все верно. Так нелепо
Любить тебя, тебе – меня…
И ты прости меня за это.
Теперь мы только лишь друзья…
Ммм. Ужасный стих. Честное слово, если бы не сам сочинял – вообще бы высмеял подобное творение. А так… Мне нравится. Да! Ну, и все, я теперь поэт… Да уж. Поэт, блин. Голубой. Tim Blau. Ха. Смешно. Немец, блин. Дэни всегда смеется надо мной из-за того, что мне так нравится немецкий. А если мне нравится? Он, кстати, сложнее английского. Чего только стоят все эти артикли… Я уже третий год учу немецкий, а все равно путаюсь в них. А что вы хотите, все-таки второй иностранный – это не шутки. Ладно еще английский, он, в принципе, простой… Ух, хорошо, что я русский. А то был бы иностранцем, вдруг решил бы выучить русский, вот бы я напарился… Ха. Да уж.
А вообще, лучше бы мне найти новую девушку. Зачем? Не знаю. Так нужно. Может быть, это поможет мне забыть Дэни. Это было бы лучше всего. Да! Попробую подвалить к Вике, она, кажется, ничего такая, терпимая. Вроде бы, не тупая, но и не ботан. Да. Я ведь давно хотел к ней подвалить. Вот, теперь и начну. Правильно. А Дэни… У Дэни есть Яна. И он ее любит, я в этом уверен. Что ж… Пусть они будут счастливы, а я постараюсь стать счастливым без него.
5 января.
Вика такая милая девочка. Странно, она сама позвонила мне сегодня и предложила встретиться. Мы с ней так хорошо погуляли. Она мне действительно нравится, она мне почти как Женька. Странно, я никогда раньше не чувствовал себя с девушкой так спокойно после секса. Может, это – знак? Может, я просто маялся ерундой, а на самом деле мне нужна Вика? Не знаю. Посмотрим.
Дэни? Он был у Яны. Блин, я почему-то чувствую себя виноватым перед ним за то, что гулял с Викой. Словно он меня осуждает. Но нет, наоборот, он даже рад за меня… Тогда в чем дело, почему мне так мучительно тяжело говорить с ним о Вике? Ведь Дэни же сам был с Яной сегодня!
Яна… Ууу, меня передергивает от одного ее имени. Блин, ну почему я ее так ненавижу? Ведь вроде нормальная девчонка. Ух, нет, сучка! Блин, ненавижу ее, меня буквально трясет от ненависти к ней. Ррр!
Дэни, как можешь ты любить ее?! В самом деле, ну как он может ее любить. Что он нашел в ней! А она… Она ничуть не лучше Анны, та тоже постоянно помыкала Дэни…
Анна… Интересно, как она сейчас. Странно, раньше я ее так ненавидел, а теперь нормально отношусь… Хотя, конечно, после всего, что она наделала, нормально я к ней относиться не смогу в принципе. Но ненавидеть ее почему-то перестал…
Хм. Как же давно это все было. Тогда я встречался с двумя девчонками сразу… Как же их звали? Ах, да, Мария и Рита. Ха, смешные девочки были. Все-таки хорошо, что я с ними больше не общаюсь…
Мне тяжело с девушками. Почему-то почти всем от меня что-то нужно, какая-то влюбленность, хотя бы заинтересованность. А мне этого не хочется! И из-за этого мне с ними тяжело. Легко мне только с теми, кто не хочет мне понравиться – Женя или Вика, например. Только в большинстве случаев, такие девушки просто заняты, как Женя, например. Хотя я даже рад, что у нас с ней ничего не было и не будет – она такая хорошая, и я бы не хотел терять ее дружбу.
Все-таки, хоть Вика и приятная девочка, я ее не люблю. Она мне приятна, да, с ней легко общаться, но нет какой-то искорки, что ли… Я бы хотел дружить с Викой! Нет, я просто не могу позволить себе приставать к ней. Это было бы просто противно мне. Я не хочу! Я хочу дружить с ней, как с Женей. Это так здорово, и, кажется, Вика на это способна.
Но тогда что же мне делать? Кого искать в девушки? А, вспомнил. Лена. Позвоню ей завтра же. Или нет? Ммм… Даже не знаю. С одной стороны, я так хочу провести завтрашний день с Дэни… А с другой, если не завтра, то когда? Поговорю с Дэни. Если он захочет завтра быть со мной, то я буду с ним… А если нет, то позвоню Лене. Вот! Ну, все, я пошел спать.
Спокойной ночи! <3 <3 <3
6 января.
Это невозможно. Это нереально. Я умираю…
Блин. Ну почему, почему так всегда! Блин. Это все так глупо.
Короче, все было так. Дэни сказал, что хочет сегодня побыть с Яной. Ладно, я позвонил Лене, пригласил сходить в кафе. Она согласилась, мы пошли… Нормально так сходили. Вот Лена – да, это та девушка, к которым я привык. Я предложил ей встречаться. Она удивилась – как, разве Ксюша не… О, а разве я не говорил? Она такая – ну, если вы расстались… Я такой – да, давно уже, так ты согласна? Короче, теперь я с Леной.
Но потом… Потом я пришел домой… Господи, это было ужасно. Я пришел, а там – Дэни и Яна. После ЭТОГО. На диване в гостиной, Яна такая курит, Дэни лежит с закрытыми глазами, его губы чуть дрожат, а сам он выглядит таким уставшим…
Я сначала просто стоял и смотрел на них. Дэни открыл глаза, сел и смотрел на меня испуганными глазами. Я переводил взгляд с него на нее, потом снова на него… А потом вдруг заплакал и ушел. Часа два бродил по улицам. Потом пришел в парк, где мы с Дэни так часто гуляли, сел на нашу любимую скамейку, где никогда никого не бывает. Сидел там и думал еще час или больше. Потом решил вернуться домой. В конце концов, ведь я знал, что они это делают, почему же меня так это потрясло? Но ведь на этом диване мы с ним сидели и обнимались, а он там эту… Яну…
Когда я вернулся, он был там, но ее уже не было. Он сидел на этом диване, и у него были заплаканные глаза…
Я не очень хорошо помню, что было дальше. Помню, что мне было плохо, что он что-то говорил… Наконец, я сказал: "Дэни, как ты мог, ведь это же был наш диван, мы здесь обнимались и резались в приставку, а теперь ты здесь – ее…" Потом он говорил что-то. Я не помню. А потом… Он начал меня обнимать, я плакал… Но это же был он, и я не смог удержаться от того, чтобы прижаться к нему. А он тогда поднял меня на руки, отнес в мою комнату… Тогда я забыл обо всем, помнил только то, что я хочу его. И, когда он опускал меня на диван, я притянул его к себе, и он опустился рядом, вернее, сверху. И он начал меня целовать… И я был готов почти на все! Но вдруг я представил, как он берет на руки Яну, кладет ее на тот диван в гостиной, начинает ее целовать, а потом… И после этого все то же самое, но только со мной и в другой комнате! И от этого мне стало так горько, что я резко оттолкнул его, встал и ушел на балкон.
Не знаю, что он подумал. Потом он пришел ко мне и с таким отчаянием посмотрел на меня… Тогда я сказал: "Прости меня, но я просто подумал – ведь мы же друзья, а вдруг все это зайдет слишком далеко. Вот и ушел". Он вздохнул с таким несчастным видом и сказал: "Прости меня, я такой идиот". Тогда я сказал: "Все в порядке". А он вдруг закричал: "Не в порядке! Тим, ты же сердишься на меня! Ну же, кричи на меня, бей меня, скажи, что ненавидишь меня! Только не смей больше плакать, слышишь, не смей!" Тогда я вдруг понял, что я и в самом деле стою и плачу. Сердито вытер слезы и посмотрел на него. Он сам чуть не плакал. Он прошептал: "Прости…" Тогда я понял, что люблю его, несмотря ни на что, несмотря на то, что у него есть Яна… И тогда я подошел к нему, обнял его и прошептал ему на ухо: "Я люблю тебя… Друг". И вдруг он прижал меня к стене, посмотрел в глаза и сказал: "Lass uns lieber, keine Freunde bleiben". Потом рассмеялся и сказал: "Шутка… Друг". Отпустил и ушел с балкона. И тут я заметил ошалевшую соседку, смотревшую на все это с балкона слева от моего. Я улыбнулся ей, она ошарашено кивнула. Тогда я сказал ей: "Репетируем". Она снова кивнула, все еще ошарашено, но уже начиная приходить в себя. Прежде, чем она успела мне ответить, я ушел с балкона…
Потом мы с Дэни сидели на диванчике в кухне, пили ананасовый сок… И моя голова лежала на его плече, а его правая рука обнимала меня за талию…
Я все еще немного грустил. Но мне было так хорошо от того, что он со мной! И я прижимался к нему, и иногда смотрел в его глаза, и тогда он начинал меня целовать, и я целовал его тоже, но потом переставал, и мы снова просто сидели. Наконец, я понял, что уже вечер. Тогда мы пошли спать. Я сам не мог лечь на диван в гостиной, а Дэни… Не знаю, но, в общем, мы оба легли у меня.
Сейчас он спит, а я проснулся попить водички, но решил сесть и записать все это в дневник. Вот, записал.
Все-таки я не могу забыть эту картину – как она лежит и курит, а он так в полусне лежит и что-то шепчет… Стоп. Я только сейчас понял, ведь он что-то шептал. Но что? Какое-то одно слово, всего одно, короткое, односложное… Хм, странно, словно кого-то звал. Кого? Жаль, что я не умею читать по губам… Стоп! Нет, этого не может быть! Это мне, наверно, только кажется… Но, черт! Мне кажется, или он действительно шептал "Тим"?! Этого не может быть. Ведь он же был только что ПОСЛЕ, с чего ради он станет звать меня?! Странно… Ладно, подумаю об этом потом. Наверняка, это все глупости, мне это только кажется… Все, я ушел спать.
7 января.
Вот это нифигасе! Блин, да что же это творится.
Короче, мне позвонила Яна. Она только поздоровалась со мной, и сразу перешла к делу. Она потребовала от меня сказать, правда ли, что мы с Дэни – геи?! Я такой – чего?! А она начала объяснять, что она уже устала от этого! Уже который раз у них с Дэни ничего не выходит… Я такой – а при чем тут я? А она: "Ну, знаешь! У него не встает! Никак! И он лежит и шепчет – Тим, Тим… И только тогда иногда получается хоть что-то, но все равно…" Я, честно, до сих пор в шоке. Ей я сказал, что она заблуждается, что Дэни ее очень любит… Она так горько рассмеялась и говорит: "Если бы он меня любил хоть наполовину так сильно, как тебя, у него на меня стоял бы целыми днями". Ну, а что я мог сказать ей? Я не мог сказать, что у нас с ним ничего не было – потому что было. Но сказать, что было, я тоже не мог – ведь для него это была случайность, он этого не хотел! И я сказал ей, что она ошибается, что я для Дэни – просто друг. А она так помолчала и такая: "Блин, Тим, открой глаза". Я такой – ты о чем? А она такая – я больше не могу терпеть то, что мой парень меня не любит, я расстаюсь с ним, и от души советую тебе наконец понять, как он к тебе относится… Я такой – стоп, вы расстаетесь? А она – да, только он еще не знает об этом, ты ему не говори, что я звонила, мы с ним сами разберемся… Я такой – постой, он же любит тебя… А она такая: "Не мели чушь! ТЕБЯ он любит, а не меня! Пойми это уже. Ладно, удачи вам". Попрощалась и повесила трубку.
И что же мне думать?! Дэни куда-то ушел. Женя! Женя, Женя, точно, позвоню ей. Нужно все с ней обсудить! Так, я ушел звонить Женьке. Посмотрим…
***
Ухх. Все так странно. Я рассказал все Женьке. Она ничего мне не ответила. Тогда я сказал ей: "Жень, скажи честно, ты знаешь правду?" Она сказала – да, я знаю. Тогда я решился. Я спросил – он любит меня? А она такая: я не могу тебе сказать, да ведь ты, наверно, и сам знаешь. И тогда я понял, я все понял. Как я мог надеяться на то, что слова Яны окажутся правдой! Ведь это же всего лишь ревнивые слова, брошенные в пылу злобы…
И тогда я сказал Женьке: "Но почему, почему, Женя! Скажи мне, почему всегда нет!" Она так помолчала, а потом говорит: "Правда не всегда такая, какой мы ее видим или хотим видеть". Я такой: "Да, я знаю, что это глупо – надеяться, что он полюбит меня только потому, что я так хочу. Но… я так хочу!" Она снова помолчала и говорит: "Иногда то, чего очень хочешь, оказывается правдой". Я такой – да сколько можно ждать! Я уже устал надеяться. Ведь он меня обнимает и целует, он такой… Но все это, как всегда, оказывается не любовью! Порыв эмоций, алкоголь – что угодно, только не любовь! Почему, почему всегда так. А Женя такая: "Иногда люди называют вещи не тем, что они есть на самом деле". Я такой – ты предлагаешь мне называть это любовью?! Она такая: "В этом вопросе я не могу тебе ничего посоветовать. Слушай только себя, свое сердце". Блин, ну почему она всегда так! Во всем готова помочь и посоветовать, но когда я спрашиваю о том, что он чувствует ко мне, как он отнесется к моим словам или поступкам, она всегда начинает говорить разные странные вещи, делает такой загадочный голос, ничего толком не скажет…
Эх, Дэни. Я люблю тебя, Дэни… Ну почему, почему всегда, когда я начинаю надеяться, все оказывается пустой мечтой? Я так больше не могу. Я так устал. Иногда я думаю – а не было ли бы мне лучше, если бы я не знал его никогда?! Впрочем, нет. Это было бы ужасно. Я тогда был бы совсем один… Никогда не знать его? Нет уж, лучше я буду страдать, но быть с ним рядом, чем жить без него!
Пусть ты не любишь меня, Дэни, я все равно люблю тебя… И сделаю все, чтобы ты был счастлив!
8 января.
Так… Сегодня четверг. Значит, понедельник… 12. Ух. Скоро в технарь. Ладно, не очень скоро. Значит, сегодня… Сегодня я позвоню Яне! Судя по поведению Дэни, она еще не сказала ему, что хочет расстаться. Ух, Дэни…
Ну, вот зачем он ведет себя так?! Эту ночь мы опять спали у меня, и он меня обнимал и целовал мою шею, плечи, лицо… Только в губы не целовал, и ниже не спускался. Но кисти рук, шею, лицо… Ух. Ухх! Блин, зачем он это делает! Неужели он не понимает, что вполне дружеский поцелуй для него, для меня превращается в настоящую любовную пытку?! Или он специально издевается надо мной?! Ух…
Так, ладно, я не буду думать об этом. Итак, я должен помирить его с Яной! И я обязательно сделаю это. Вот так! Прямо сейчас!
9 января.
Я немного в шоке… Оказывается, Яна сказала Дэни, что расстается с ним, еще 7 числа! Но ведь он был так спокоен, не переживал абсолютно… И так общался со мной! Все это странно.
Ну, я поговорил с Яной. Договорились с ней, что если через неделю он или я ей не позвоним, она забывает о Дэни. Хм…
Вчера Дэни ходил домой. Его родители сказали ему, что он может вернуться в воскресенье, а лучше в понедельник. Хм. Нам осталось всего два дня рядом… А он где-то пропадает целыми днями! Со своими эмо тусит…
Но ночью… Блин, да что же это такое! Это просто невозможно! Он же сам, сам… Он приходит ко мне, он начинает меня обнимать, целовать, ласкать… Блин, я же не могу ему сопротивляться! У меня совершенно нет сил убрать его руки или оттолкнуть его. Наоборот, я начинаю… Ух. Но ведь это же все уже слишком! Я могу поверить, что друзья-парни могут обниматься, даже держаться за руки… Но целоваться и ласкать друг друга, ночью, в постели! Блин! Какие, к черту, друзья… Какие к черту друзья! Да никакие это не друзья, это самые настоящие геи!
Блин. Нужно успокоиться. Но, блин! Если так пойдет дальше… Ведь он меня почти раздевает, и его руки с каждым разом заходят все дальше… Я боюсь, что однажды я просто не выдержу! Блин, но ведь это же действительно уже не дружба! Какая дружба, господи, какие друзья, что мы сочиняем!
Блин. Мне нужно срочно поговорить с ним обо всем, а я боюсь! Ведь… Ведь мне все это так нравится! И, черт, я не хочу, чтобы это прекращалось, я хочу, чтобы это продолжалось все дальше и дальше, чтобы… Ух. Но это все так неправильно! Мне это нравится, да… Но ведь это же настоящая гомосексуальность! Черт. Это же ужасно! Но почему же тогда он ведет себя так?! Почему, ведь он меня не любит?! Ведь даже Женя сказала, что он меня не любит! И он сам говорил, что я ему – друг… Так в чем же дело, черт возьми, почему он ведет себя так, будто хочет меня! Какой друг, блин, что он мне врет!
Кого он пытается обмануть? Меня, себя, Женю, Яну, всех сразу? Что он врет, он же любит меня! Любит, хочет, а говорит, что это – дружба… Что он сочиняет! Господи, даже смешно. Дружба!
Или… Ох! Нет! Неужели он думает, что я… Что я влюблен в него, и из жалости ко мне делает все это?! Но зачем! Зачем, неужели он не понимает, что от этого только больнее! Ох… Но откуда он может знать? От Жени? Ух, мне нужно поговорить с ней! Я немедленно пойду к ней. Пока, дневничок, я еще напишу вечером, как прошел разговор!
***
Все так странно. Женя клянется, что ничего не говорила ему. Она уверена, что Дэни ничего не знает о моих чувствах к нему. Она уверяет меня, что он ничего не знает 100%. Ну а я такой – так какого же черта он все это делает?! Она такая – что "все это"? И тут я, блин, рассказал ей про все его действия. Про наши ночи… Она даже сначала подумала, что я говорю про ЭТО САМОЕ. Но я возмущенно исправил ее ошибку. Тогда она призадумалась. Немного посидели, подумали… И вдруг она говорит: "Иногда мотивы людских поступков очень запутаны". Тогда я не выдержал, сорвался! Выкрикнул: "Да блин, Женька, говори нормально, достала уже этими обтекаемыми формулировками!" Тогда она посмотрела на меня неодобрительно так. Немного подумала и говорит: "Я сейчас ничего не утверждаю, но, может, ты сам у него спросишь, что он к тебе чувствует?!" Я почувствовал, что у меня пропал от страха голос. А она продолжила: "Вам давно уже нужно поговорить обо всем этом, но нет, страшно. Я ничего не утверждаю, но, по крайней мере, вам нужно все выяснить и обозначить рамки отношений!" Тогда я спросил – ты думаешь, это будет правильно? Она такая – правильно или нет, но тянуть дольше просто невозможно. Тогда я согласился с ней, и мы с ней, посоветовавшись, решили, что сегодня разговор был бы бесполезным – уже вечер; завтра – опасным, ведь нам с ним еще день вместе жить. И мы договорились, что в воскресенье я поговорю с ним, а потом расскажу ей все.
И вот… Я пишу все это в дневник, а он сидит в ванне. Он так это любит. Я уже чистенький, так что, спустя полчасика или час, наверно, я буду спокойненько спать… Так что всем споки-ноки-чмооок!
10 января.
Блин! Какой я наивный… Смотрю вчерашнюю запись – смешно. Я, правда что ли, думал, что спустя полчаса буду спать?!
Короче, вот как было дело. Он вышел из ванной, мы собрались было ложиться спать… Но вдруг он начал целовать меня в губы! Стоя! Мы стояли посреди комнаты, в темноте светил только монитор все еще работающего компьютера. И он целовал меня, и его руки скользили по моему телу, блин, уверенно так скользили… Я просто замирал от его прикосновений, порой боясь пошевелиться – вдруг все это кончится…
Потом он взял меня на руки, положил на кровать… Ух. Он целовал меня, не только в губы, но потом лицо, шею, тело… Черт! Я просто не мог его остановить, я не мог думать ни о чем! Я просто растворялся в этих волшебных прикосновениях… Понял, что мы делаем, я только тогда, когда его пальцы коснулись молнии моих джинсов. Я с трудом оторвался от него и сказал (скорее, простонал): "Мы же друзья…" А сам думаю – если это его сейчас остановит, я сойду с ума…
И тогда он прижал меня к дивану и прошептал: "Ты все еще веришь в эту чушь? Мы – друзья? Не смеши меня…" И снова начал целовать меня. Я просто не мог сопротивляться, что-то говорить… А он время от времени шептал: "Разве друзья делают так? Или так…" А сам в это время… Ух. Ммм, я просто дрожу от всех этих воспоминаний! Это было просто нереально, фантастично…
Потом, ПОСЛЕ (понятно чего), мы лежали рядом… Я все еще был немного не в себе. И вдруг он поднялся, оделся и ушел на кухню. Я немного не понял, но решил подождать. Когда он не вернулся через полчаса, я тоже встал, оделся и пошел на кухню. Он сидел, положив руки на стол, а на руки голову. Я притронулся к его плечу. Он поднял на меня взгляд… И я понял, что он плакал! Я был испуган, растерян, я не знал, что сказать. А он вдруг говорит: "Тим… Умоляю тебя, прости! Я понимаю, ты не хотел… Блин, я очень хочу быть твоим другом, но я не могу! Черт, Тим, ты же привлекаешь меня, привлекаешь так, что иногда я просто не могу удержаться… Тим, я не ручаюсь за себя больше – я, кажется, сошел с ума, но я ничего не могу с этим поделать". Я смотрел в его глаза и вдруг сказал: "Ты думаешь, мне легко держаться? Но я стараюсь, ведь я хочу сохранить нашу дружбу". Я сам не понимаю, как, откуда появились эти слова, почему я сказал их?! Ведь все могло бы быть совсем не так! Но я сказал это… Дэни вздрогнул, как будто я его ударил. И так надломлено, с отчаянием прошептал: "Я тоже хочу ее сохранить… Но еще больше я хочу тебя! Прости… Я, наверно, гей".
Тогда я взял его за руки и сказал: "Но ведь ты любишь Яну. Ты просто скучаешь по ней, тебе нужна какая-то разрядка, и это трансформируется на меня. Вот и все. Помирись с ней, и ты увидишь, что все скоро пройдет". А он вдруг рассмеялся, но ничего мне не ответил. Потом посмотрел так серьезно, кивнул и сказал: "Да, ты прав". Тогда я обнял его, но он вырвался из моих рук и сказал: "Тим, не делай этого". Тогда я вспомнил совет Жени и сказал: "Ты прав. И вообще, нам нужно обозначить границы".
Потом мы долго сидели, думали и говорили. В конце концов, мы пришли к тому, что будем иногда обниматься и держаться за руки, но лучше постараемся избегать каких-либо прикосновений. Тем более, никакой речи о поцелуях, совместных ночах, и никаких рук под одеждой! Это решение далось мне тяжело, ведь это же значит отказаться от его прикосновений навсегда и практически полностью! Но зато мы сможем сохранить нашу дружбу. Мы будем друзьями снова.
Вот… Сейчас утро. Он спит в гостиной. Я… Я сижу, пишу это и чувствую, что слезы подбираются к глазам. Блин! Почему мне так горько и больно от того, что мы снова друзья? Почему?! Почему… Ведь я же так хотел этого! Но… Разве я смогу теперь жить без его прикосновений? Мне так нужно чувствовать его руки, его тело рядом с моим… А теперь этого больше не будет! Он больше не проведет неожиданно рукой под моей майкой, не коснется моей шеи кончиком губ, не прижмет к стене или дивану… И сам я этого сделать с ним тоже больше не смогу. Блин, почему!
Блин… Ведь это решение казалось таким нужным, правильным… Тогда почему сейчас я хочу наплевать на все эти умные рассуждения и просто прижаться к нему! И чтобы его руки вдруг оказались под моей одеждой, а мои руки – под его… Это было бы… Нет! Это было бы плохо, да! Это – не дружба. А мы с ним – друзья. Мы – друзья. Друзья, друзья, друзья! Вот. Да, вот так!
Только сделает ли это нас счастливее? Его – наверняка… Но меня? Посмотрим. Посмотрим…
11 января.
Странный день. "Друзья-без-прикосновений", день №1…
Ха. Да, смешно. Мы целый день были вместе, гуляли и сидели у меня… И ни одного прикосновения. Он меня не обнимал, я его не целовал, нашу одежду не приходилось поправлять после слишком чувственного объятия…
Да блин! Разве это общение?! Как он может это выносить… Я еле держу себя в руках! Вот мы гуляли, шли по парку. Там – никого, и обычно мы держимся за руки в таких случаях. Но сегодня – нет… Или вот, мы сидим у меня. Мы могли бы обняться, как делали это обычно, но теперь – нет, больше никаких прикосновений.
Но ведь это тяжело! Черт, выдержу ли я?! Его кожа так и манит прикоснуться, его губы… Его руки… Блин!! Ну, какие мы, к черту, друзья, если у меня нахально СТОИТ на него, не слушая никаких доводов разума?! М-да…
Да, сегодня же вечер воскресенья. Он вернулся домой. Так что "ночь-без-прикосневений" у нас будет точно…
Кстати, позвонил Женьке. Рассказал про наш с Дэни "договор", правда, не сказал, что к нему привело. Она так помолчала и сказала: "Ну, если вы думаете, что так лучше, то вам виднее". Тогда я такой – а что, ты думаешь, что лучше как-то по-другому? Она такая – ну, просто мне кажется, вам будет тяжело совсем без прикосновений. Я такой – с прикосновениями еще тяжелее, и к тому же, это единственный способ сохранить нашу с ним дружбу. Она так помолчала и сказала: "Люди, не видящие трещин на разбитой вазе, заслужили это". Я такой – ты о чем сейчас? Она такая – да так, ничего. И такая говорит – мне пора спать, споки-ноки. Так вот закончился наш с ней разговор…
Все-таки, она так любит говорить загадками! Ха, она была бы прекрасной гадалкой – ее слова меньше двух-трех смыслов не имеют почти никогда… Вот что она хотела сказать этой своей фразой про вазу? Какая еще ваза? Почему разбитая? И что значит – заслужили?
Она что, имела в виду нашу с Дэни дружбу? Значит, наша с ним дружба треснула, а мы, значит, этого не видим?! Вот еще! И чем это мы, спрашивается, заслужили? И что заслужили? Заслужили нашу слепоту? Ну, блин, она и скажет…
Хотя, в чем-то Женя права. Действительно, наша с Дэни дружба трещит и разваливается на тысячи осколков… Вот только мы это видим, и пытаемся предотвратить окончательный распад. И мы его предотвратим! Мы с Дэни – друзья навсегда! И никому этого не изменить. Вот так!
Споки-ноки-чмооок! А Дэни – приятных снов, друг!
12 января.
Сегодня сходил в техникум… Виделся с Леной, сходили с ней в кафе. Она, кстати, говорит, что считает, что мы с ней слишком редко видимся. Я так подумал – и правда, редко. Договорились с ней сходить в кино в субботу. Вроде, у нас с ней все нормально.
Не видел Дэни… Интересно, он думал обо мне? Ой, надо же спросить его, как у него с Яной. Да, завтра спрошу, позвоню и спрошу. Хм. Наверно, мы с ним теперь снова будем видеться раз в неделю, не чаще. Это хорошо. Значит, будет легче оставаться друзьями.
И вообще! Я люблю Лену, понятно всем, да?! Лену! Вот так. Все, что я писал о своих чувствах к Дэни – неправда, это мне все только казалось, но теперь-то я понял, что… Эх. Кого я пытаюсь обмануть… Ладно. Нужно просто не думать об этом. Вот и все. Верно?
Всем споки-ноки-чмооок!
13 января.
Дэни помирился с Яной. Это здорово… Правда, все так странно. Вернее… Ну, в общем, дело было так.
Я позвонил ему сегодня, спросил насчет Яны. Он сказал, что они вчера помирились. Но что-то по его голосу я бы не сказал, что он особо рад… У него был такой грустный, подавленный голос. Я спросил, рад ли он снова встречаться с ней? Он в ответ только вздохнул. Тогда я помолчал немного и такой говорю: "Дэни, в чем дело?" А он такой – ты знаешь. Честно, у меня тогда чуть сердце из груди не выпрыгнуло! Но я такой говорю – нет, не знаю, о чем ты? Он так помолчал и говорит – Яна же тебе, кажется, рассказала о наших с ней проблемах. Тогда я вспомнил все и говорю – а, ты об этом? Он такой – да, вот так у нас с ней. Я такой – но почему, она тебе не нравится? Он ничего мне не сказал, только очень тяжело вздохнул. Потом говорит: "Тим, давай не будем об этом". Я такой – ну вы вместе? Он ответил – да. Я сказал – тогда все хорошо. А он почему-то сказал: "Если бы… Не думаю, что все вообще когда-нибудь будет хорошо. Но, впрочем, это неважно. Забудь". Я принялся его расспрашивать – о чем он, но он быстро свернул разговор, попрощался и повесил трубку…
И я думаю – почему же он такой грустный? Ведь с Яной они помирились, теперь у него снова есть любовь и все остальное. Других проблем в жизни у него, кажется, нет… Но почему-то он такой грустный! Из-за чего это может быть? О, я, кажется, догадался! Наверно, у него проблемы с родителями. Еще бы, его столько не было дома, а тут вернулся. Может, непривычно уже как-то, вот и поссорился с ними, а они ему чего-нибудь наговорили… Вот он и переживает. Да, наверно, так и есть. Иначе с чего бы ему грустить? Ведь еще в воскресенье он был вполне нормальный… Или нет?
Я уже и не помню. Он улыбался? Да, но редко. Большей частью молчал и старался не смотреть на меня… О, господи! Я теряю его! Я… Он… Ох! Что мы наделали, черт, что же мы наделали… Ведь я только сейчас понял, насколько мы отдалились друг от друга! Мы так далеко… Я совсем не знаю его, он плохо знает меня… Черт! За этим проклятым влечением я совсем перестал интересоваться его мыслями, им самим! Да… Права была Женька, ваза уже на кусочки разлетелась, а я все еще думаю, что что-то можно исправить… Как же я слеп! Я потерял его, совсем! Он не доверяет мне… Он не рассказывает мне ни о чем! Да и я… Я тоже хорош! Только и думал, как о том, чтобы раздеть его, и совсем не думал, что общение – это не только контакт тел, это еще и разговор… Ведь за последний месяц мы почти ни о чем и не говорили! Ох, это ужасно…
Но что же мне делать? Неужели нельзя ничего исправить? Неужели я потерял его НАВСЕГДА? Нет! Нет, я этого не переживу. Нужно срочно поговорить с ним! Срочно, срочно, да, прямо сейчас! Черт… Двенадцать ночи. Неважно! Черт, нельзя терять ни минуты, ни секунды! Все, я ушел к нему… Всем споки-ноки!
14 января.
Даже не знаю, как описать все, что вчера произошло. Начну по порядку…
Я пришел к Дэни. Как ни странно, он не спал. Я сразу же бросился ему на шею. Может быть, это было глупо, но у меня было такое чувство, что я его теряю. Мне просто необходимо было обнять его!
Я уговорил его пойти ко мне. Он не хотел сначала, отговаривался, что типа родители и все такое, да и вообще – ночь… А я вдруг взял и поцеловал его. Вот просто взял и поцеловал. Хы, у него было такое удивленное лицо… Тогда я прошептал ему: "Ну пойдем ко мне…" И он согласился!
Когда мы пришли ко мне, я, не говоря ни слова, начал его целовать. И он отвечал мне! Да. А еще, его руки… Ммм… Ух, я немножко стесняюсь писать об этом… Ну, короче… Короче, он меня очень крепко обнимал. А я его…
И вот тут-то все и случилось. Зажегся свет, и в прихожую из гостиной вышла мама… Это была просто немая сцена.
Мы с Дэни, взлохмаченные, со сбившимся дыханием и припухшими губами, в полурасстегнутой одежде, да еще я его прижимал к двери… Да уж. А мама стояла и смотрела на нас круглыми глазами. Мы с Дэни даже не догадались отойти друг от друга…
А мама вдруг так спокойно говорит: "Ну что ж, я всегда подозревала, что мой сын – гей". Тут я понял, что Дэни все еще держит меня за за… Хм, ну, в общем, еще держит меня. Я так мягко высвободился и говорю: мам, ты все не так поняла! Она такая – угу, да ладно тебе оправдываться. Тут Дэни такой: "Секундочку, вы что, думаете, что мы с Тимом?... Да никогда!" Мама так осуждающе посмотрела на него. И такая говорит: "Ладно, я вообще-то зашла, чтобы предупредить Тима, что собираюсь в командировку. Завтра я уезжаю, денег я тебе оставила еще. Вернусь где-то через неделю".
Вот скажите мне, как она может так говорить?! Ей что, плевать, гей я или нет?! Ну вообще… Даже обидно немного…
Но как она успела вернуться?! Меня не было всего полчаса или час… Зачем она вообще вернулась! Хотя да, деньги…
Ну, вот. Короче, мама ушла в свою комнату и, судя по звукам, начала разбирать-собирать вещи. Дэни был растерян, я тоже. Мы стояли и смотрели друг на друга, но тут мама высунулась из комнаты и сказала: "Ну, чего застыли в прихожей. Хоть не маячьте перед глазами, оболтусы! Идите-ка к Тиму в комнату". И мы пошли…
У меня в комнате мы долго сидели и молчали. Потом Дэни вдруг спросил: "Тим, а что… Твоя мама нормально относится к тому, что ты…" Я аж подскочил! Перебил его, начал что-то говорить… Уже сам не помню, что. То ли про то, что мама моя совсем рехнулась, то ли про то, что у меня вообще-то девчонка есть… Не помню. Короче, смысл в том, что я стал убеждать его в том, что моя мама неправду сказала и глупости. А Дэни такой вдруг подошел ко мне близко-близко, положил руки мне на пояс и такой говорит: "Да-а? Неправду?" А сам такой аккуратно так мне футболку слегка приподнимает… Ууу! Ну вот. Я не сдержался. У меня ноги подгибались от его близости, от его взгляда… Дышать было совершенно невозможно. Я попытался успокоиться и такой говорю: "Дэни, что ты делаешь?" А он такой резко так содрал с меня футболку и прижал к себе. Я не выдержал, выгнулся ему навстречу и тоже крепко прижался к нему. Не помню, как мы оказались на кровати. Единственное, что я помню – это поцелуи, такие обжигающе-горячие…
А потом вошла мама. Дэни в этот момент целовал мою шею, а я тихонько постанывал, закусив губу. Мы оба уже были в одних джинсах… Так что со стороны это, наверно, смотрелось однозначно. Хотя, вообще-то, именно к этому все и шло…
Короче говоря, мама нас застукала капитально. Если в прихожей еще можно было как-то оправдываться, то в комнате… Ух, мне стыдно. Мама только головой покачала, а потом такая говорит: "И даже не смейте мне зубы заговаривать. Тим, я оставила тебе денег на столе, три тысячи. Все, я сейчас уезжаю. Дверь я закрою сама, не беспокойтесь". Развернулась и вышла.
Мне хотелось провалиться сквозь землю! Мы с Дэни сидели и молчали. Потом он поднялся на ноги, оделся и вышел. Я так испугался, что он сейчас уйдет насовсем! Бросился за ним. А он, оказывается, ушел на балкон. Я за ним.
И вот, мы стояли на этом балконе, так темно и холодно… Я еще в одних джинсах, без футболки, босиком… Кстати, я писал, что Дэни начал курить? Меня это так расстраивает. Так вот, Дэни курил и смотрел вниз. Я стоял в дверях и смотрел на него. Потом он обернулся, посмотрел на меня… Такой говорит – иди отсюда, холодно, простынешь. Я такой – нет, я никуда не пойду. Он такой – пойдешь. Я – нет. Он – это почему? Я – потому что я только с тобой. Он такой посмотрел еще в окно, сделал затяжку и выбросил наполовину не докуренную сигарету. Повернулся ко мне, буквально вытолкал с балкона (у него такие теплые ладони!) и вышел следом.
Потом… Потом мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Мне казалось, что… Что сейчас наступит конец света! Что непременно что-то случится, кто-то придет, или на крышу сбросят атомную бомбу, или что я сейчас умру от его взгляда… Что-то непременно должно было случиться. И ведь случилось…
Он меня ударил. Сильно. Больно. По лицу, наотмашь. Потом прошептал: "Ненавижу тебя", схватил меня за руки, прижал к стене… А потом… Потом… Это было больно, грубо… Неприятно. Я плакал… И ведь ему тоже было больно, и я чувствовал, что он тоже плачет… Зачем он сделал это? Почему?
Я не понимаю… Дэни, скажи, почему? Ведь я же люблю тебя, Дэни, а ты… Ведь мы раньше уже… Делали это… Если бы ты… Разве я против был? Тогда почему сейчас ты сделал это – так?… Неужели ты хотел, чтобы мне было больно? Но ведь тебе самому было почти так же… Тогда зачем?
Я ничего не понимаю… И тогда не понимал. После того, как это кончилось, он вдруг провел рукой по моему лицу, сказал "прости"… И ушел.
Как мне жить теперь?… Человек, которого я люблю… А моя мама, что она думает теперь! Я… я так хочу умереть! Зачем мне жить? Дэни, наверно, решил больше никогда не общаться со мной…
Убить себя? На этот раз получится, ведь Дэни меня больше не остановит. Он ведь меня теперь не любит… Да и раньше не любил. Зачем я ему? Сегодня он сделал то, что хотел. Или не хотел…
Ой, моя голова взрывается… У меня больше нет сил думать. Я не спал всю ночь, пил кофе и думал, думал… Не хочу. Пойду спать, а завтра… Завтра я решу, наконец, как мне жить… Или как умереть.
15 января.
Странно… Пока я спал, настроение поменялось совершенно. Я не хочу думать о том, что было вчера! Вот просто не-хо-чу. И умирать тоже не хочу. Не-хо-чу. А что такого вообще было-то? Ну, да, Дэни… Эмм… Ну, да… Тра… Ух, да сколько можно смущаться от самых простых слов! Дэни трахнул меня! Жестоко, причем. Ну и что? Как будто до этого мы этого не делали. Ну, узнала мать, что мы с Дэни… Так и что, она же сама сказала, что уже подозревала это. Так что, ничего вчера и не случилось… Это я какую-то истерику поднял.
И вообще. Знаете что? Мне надоело. Надоело! На-до-е-ло… Сколько можно? Дэни – идиот. И сам я тоже идиот. Ах, он меня не любит, ах, ля-ля-ля… Да ерунда это все! Он меня хочет, причем очень сильно и очень часто. И я полный придурок, если не замечал этого раньше. Но он – тоже идиот. В самом деле, он меня трахает и трахает, и при этом надеется, что я ничего не пойму… Вот дурак. И мне надоело!
Я больше не хочу так. Понимаешь, Дэни? Больше не будет ничего. Ни-че-го… Ты сам расставил все точки. Вчера. А сегодня я просто допишу восклицательный знак. Вот и все.
И еще… Мы слишком редко видимся с Леной, а ведь я ее люблю. Люблю по-настоящему, не так, как его… По нему я просто сходил с ума. Это просто… Наваждение, иллюзия. А настоящая любовь бывает только между парнем и девушкой, но между двумя парнями – никогда. Это все только похоть. Вот. И я устал от всей этой пошлости.
Я позвоню Лене сегодня. Сейчас. И мне плевать на Дэни. Вот… Просто – плевать. Совсем-совсем все равно. Эти чувства приносили мне только боль, пора с ними завязывать. Вот и все…
Последний росчерк – я стираю твое имя с моих страниц…
16 января.
Лена вчера удивилась, что я позвонил ей раньше, чем договаривались. Я сказал, что просто очень-очень соскучился по ней. Она была так рада. Пошли с ней гулять вечером, гуляли…
Хорошо сходили. В парке посидели. Только… Так непривычно… Я так не привык чувствовать себя… Парнем! Так странно…
Это все глупо, да? Но с Дэни все совсем не так… С ним можно быть маленьким и слабым, можно чуть-чуть капризничать, можно просить что угодно, можно делать глупости и знать, что тебя остановят, аккуратно погрозят пальчиком и купят мороженку, чтоб не баловался. А тут… Все наоборот! Мне приходится быть серьезным, мужественным… Черт, это так сложно! Я совсем не привык к такому…
А Лене нравится. У меня такое чувство, будто весь мир вдруг перевернулся, и я стал Дэни, а Лена – мной. И мне так неудобно быть… Сильным? Так… Не то, чтобы неприятно… Просто… Как-то… Неуютно…
Сам не знаю, чего хочу. Моя жизнь стала похожа на бесконечную ленту ошибок. Вот тут читаю какую-то книгу… Как же ее? "Все будет хорошо. Все уже хорошо", что ли? Ну, вот. Там главная героиня тоже рассуждает о том, что вся ее жизнь – сплошная ошибка…
Но я серьезно не знаю, что мне нужно. Техникум этот дурацкий так надоел! Я совсем не хочу быть юристом, зачем я хожу туда?… Я в медицинский хочу… А мои отношения с людьми? С Леной, с… Дэни… Что происходит? Все так запуталось…
Больше ничего не знаю. Да и вообще… Зачем я живу? Зачем вообще люди живут? Для "продолжения рода", ради детей?… А если у меня их не будет никогда? Ведь чтобы были дети, нужна девушка, а мне… Мне они не нравятся! Вот и все… Я ведь… Я ведь дурак, я его люблю… И ради чего мне жить?! Ради него? Но ведь… Ох, я не знаю…
Моя жизнь такая пустая, бессмысленная… Нет ничего… Не осталось ничего… Ведь он любил, любил его… Но смысла просто больше нет. Забыть, не помнить и молчать… Но что меняет? Ничего. Он любит, любит – не его. Но как? Нельзя, нельзя не помнить. Ведь это значит – умереть… И ни о чем не сожалеть. Все это слишком, слишком сложно, хоть не осталось ничего… Ха-ха. Все-таки, классный стих, который Сонька сочинила. Кажется, он про все. Про мою жизнь, про меня и Дэни… Она и сама, наверное, не знает, насколько она была права, сочиняя это… Говорит, что сочинила его давно и "от балды и делать нефиг". А для меня в этих строчках целая жизнь…
Я ведь серьезно так больше не могу. Я всего один день без него – и мне так тяжело, так тяжело! Словно внутри рвется что-то. Как веревка, такая толстенная, состоящая из веревочек поменьше. И эти маленькие веревочки лопаются, одна за другой. И становится все тяжелее и тяжелее…
Дэни, я ведь люблю тебя… Серьезно. Честно. Люблю. Насколько могу. Я не умею любить, знаешь… Но я постараюсь научиться. Я был такой эгоист… Но я научусь любить, честно! Слышишь, Дэни? Я сделаю все, понимаешь, все. И однажды мы будем вместе, понимаешь? Вместе – только ты и я. И не будет больше никого – ни Лены, ни Яны… Никого! Только мы… Понимаешь? Вдвоем… Мы – ты и я…
17 января.
Снова виделись с Леной… Странно, я сам не понимаю, что чувствую к ней. Вроде бы, с ней не так уж плохо, но у меня совершенно нет сил продолжать строить из себя… Не пойми кого! Смешно, верно? Я… Я стараюсь вести себя как парень, да, нормальный парень. Но иногда мне так хочется сбежать! Я просто не могу спокойно общаться с ней как ее парень. Эти ее поцелуи… Ууу, меня даже тошнит немного. А как она была недовольна, что мы с ней только сходили в кафе, посидели там… Она явно хотела сегодня кое-чего. Ну, а я… Я не могу. Просто… Ну… Не знаю, но мне кажется, что у меня больше не получится с девчонками. Они мне не нравятся, совсем! Я это только сегодня понял… Но… Кажется, я становлюсь стопроцентным геем. Хотя, почему становлюсь? Уже стал…
Кстати. Я не писал, что к нам в группу перешел парень из другой? Понятия не имею, зачем ему это было нужно… Он такой… Злой. Вредный. Точнее, не вредный, а так… Над всем насмехается, вечно в каких-то темных компаниях тусит… Может запросто ударить, ни за что, просто так. Оттого, что настроение плохое. Или наоборот, хорошее. Во всяком случае, так про него все говорят. Я сам с ним не пересекался пока, не знаю. Правда, слышал, что он какого-то парня жестко обстебал за то, что тот на гея похож… Нет, я, конечно, не боюсь. Я ничего не боюсь! Но все равно, как-то… Неприятно. Да и вообще, кто он такой? Меня вся группа любит, ну, правда, парни косятся немного… Но все равно, они же не будут надо мной смеяться, правда? Ну, подумаешь, какой-то там придурок назовет меня пидором. Ну и что? Ленка его живо на место поставит! Все, мне не страшно. И вообще, он над всеми стебется, его вообще все избегать стараются. Кроме нескольких его "дружков". Ухх, самые настоящие идиоты! Как-то раз (Влада с ними в тот раз не было) они даже меня попытались застебать, хорошо, что Дэни в тот раз решил встретить меня после техникума. Он их так здорово послал, что они, наверно, на целый час выпали!
Дэни… Сложно выразить в словах все, что я чувствую к нему. Он так нужен мне… Я его люблю! Я – идиот, верно? Почему я раньше думал, что мы с ним просто друзья, вообще можем быть друзьями? Не можем! Черт, это же дураку понятно, что нет! Да я и не хочу… Хотя… Я не знаю. С одной стороны, я больше всего на свете хотел бы быть с ним. Обнимать его, целовать, слышать его легкий смех, щекотать, прижиматься, улыбаться ему… Быть с ним – всегда! Но с другой стороны… Ведь любовь не бывает навсегда, верно? Начнутся ссоры, какая-то глупая ревность, вся та ерунда, что бывает обычно… Я так боюсь, что это разрушит все наши отношения.
Черт! Да было бы что разрушать! Все уже и так разрушено! Глупый Тим, ты понимаешь, что ты натворил? Эх. Вот, уже сам с собой разговариваю… А как бы я хотел сейчас поговорить с Дэни! Или хотя бы просто увидеть его… Хотя нет, просто увидеть мне было бы мало. Мне всегда мало! Я идиот. Я хочу к Дэни! Но он, наверно, сердится на меня, да? Но ведь он же хочет меня, это же глупо отрицать! Во-первых, он сам сто раз говорил мне это, а я – вот идиот – ничего не понимал. А во-вторых, он сам мне недавно очень наглядно мне это доказал! Ха. У меня задница еще целый день болела после этого! Да уж. После такого… Я удивляюсь, как я вообще все это вытерпел. И почему я все равно его люблю?…
Но ведь я же не виноват во всем этом, верно? Нет. Черт, виноват! Но… Я же не знал, что она вернется! Если бы мама не вернулась, я бы… Ухх, если бы он только тогда не пришла! Наверно, мы бы тогда сделали это прямо в коридоре… Ухх, все. Я стесняюсь. И вообще. Давно пора поговорить с ним! Сколько дней я уже его не видел? Три дня. Все, хватит тянуть! Я завтра же поговорю с ним. И никуда он от меня не денется! Я просто не позволю нашим отношениям рухнуть еще раз. Может, хоть завтра мы наконец… Эх.
18 января.
Что за ерунда? Дэни либо нет дома, либо он меня видеть не хочет. Судя по странному взгляду его матери, второе. Нет, конечно, после того, как она нас однажды застала за… Ммм… Скажем так, объятиями… Короче, я не помню, что мы ей наговорили, и понятия не имею, как Дэни потом выпутался… Мне кажется, она думает, что я пристаю к нему.
Да и вообще! Дома он. Я же слышал в его комнате какой-то шум! Хм… Шум. И какие-то сумки стояли в прихожей… Ой! И голос слышал еще… Я сначала подумал, что это его папа… Но теперь-то я понял, что не он! А кто тогда?…
Я вот сейчас сижу на скамейке у его подъезда и пишу через свой коммуникатор эту запись, а сам как идиот надеюсь на что-то. Что он спустится, что ли… Знаю, тупо. Или, если его серьезно нет дома, когда он вернется. Тоже тупо. Но поговорить-то надо! А телефон он выключил. Вот что за дерьмо эта жизнь! Эх…
***
Ойй… Моя голова. Нет, я, конечно, знал, что мне может влететь за мою ориентацию… Но чтобы так по-идиотски все вышло! Блин, я даже комм свой уронил. А все этот идиот Олег! Это брат Дэни… Старший, ему 22 года, он уже работает. И года два уже живет в другом городе! Черт, зачем он вернулся?!
Да, я злюсь. Еще бы! Он же меня вообще… Стукнул. Несколько раз! И вообще…
Но его слова… Это хуже всего. Я так и знал, что Дэни от меня прячется! Но я же не знал, что все так серьезно! Ухх, моя челюсть…
А этот Олег меня всегда недолюбливал. Вот. Не знаю почему…
Черт, я ведь пытаюсь отогнать мысли о том, что он мне сказал, вот и пишу всякую ерунду. Конечно, а кому захочется писать о том, как тебя побили как щенка? Обидно же… Ну что я ему сделал?… Вышел такой из подъезда, ко мне подходит… Ну, я такой встал ему навстречу, говорю: "Привет, Олег". А он! "Ты, ****ь, пидор малолетний, - и как толкнет меня, я же чуть на землю не навернулся, едва успел шаг назад сделать… И вообще, откуда он знает про пидора?! – Если я еще хоть раз увижу тебя с моим братом, - тут он схватил меня за воротник куртки и притянул к себе, а потом поднес к моим глазам кулак. – То, *****, все! Так легко ты не отделаешься..." Он замахнулся и… Ух, он ударил меня! В челюсть. Потом отпустил… Я еле устоял на ногах, честно. "Понял?!" - прикрикнул он и толкнул меня снова. Я отступил назад, но споткнулся и плюхнулся на задницу со всего размаха. Посмотрел на него. Он хмыкнул, сплюнул в мою сторону и ушел. Вот черт! Больно же! У меня, наверно, синяки останутся от его ударов! Он сумасшедший, он же на тренировки с детства ходит, весит 90 с чем-то килограмм, ближе к сотне, и у него мускулов столько, сколько снега на южном полюсе! Если не больше. И он меня так приложил в зубы, что я просто поражаюсь, как ни один не выпал. Честное слово, у меня было такое чувство, что у меня вместо челюсти один сплошной комок боли! Меня никто никогда так не бил! Честно! Ну, я немножко дрался в школе, но все проходило как-то безболезненно. Чтобы так!… А потом я еще и запнулся об скамейку, словно распоследний идиот… Я понимаю, рассказ обо всем этом не делает мне чести, но… Я просто не знаю, о чем думать, только чтобы не думать о том, что он мне сказал. Господи, да лучше бы он мне еще пару раз вмазал, чем говорить это!
Он же меня пидором назвал… Откуда он мог узнать?! Неужели Дэни ему все рассказал?!
Я идиот. Сижу и плачу, как полный придурок. Сейчас он выглянет из окна, увидит меня здесь, спустится и наподдаст еще. Ну и пусть! Пусть хоть убьет меня! Мне плевать! Я все равно… Все равно, я ведь не верю ему! Вот ни словечку не верю! Дэни не мог сказать ему!
Это неправда! Ох, лучше бы я грохнулся в обморок от всех этих ударов… Нет, я не могу поверить! Дэни не может… Не может! Этот Олег все врет! Он просто… Просто… Просто злой! Он… Он же ненавидит и меня, и самого Дэни! У них всегда были не очень хорошие отношения, так с чего бы сейчас Дэни стал просить Олега разобраться со мной? Я не верю, не верю, не верю! Дэни меня любит, любит, любит!
А может, Дэни рассказал Олегу не все? Только что-то… Ухх, нет. Что теперь делать? Наверняка он против наших отношений. Да и Дэни… А может, Олег и его тоже побил?! И… Заставил пообещать, что больше не увидится со мной…
"Если я еще хоть раз увижу тебя с моим братом, то, ****ь, все! Так легко ты не отделаешься…" Да плевать! Пусть хоть убьет! Лучше уж умереть, чем никогда больше не видеть Дэни. Я позвоню ему! Да. Я позвоню ему сейчас же!
***
Почему он не ответил? Я ведь три раза звонил уже, и каждый раз все завершалось само – он не сбрасывает, но и не отвечает… В чем дело?!
***
Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позже.
Ненавижу эти слова.
19 января.
Понедельник – день тяжелый… Что касается сегодняшнего дня, то он отлично подтверждает эту истину. Легким этот понедельник точно не назвать…
Я вчера еще много раз пытался позвонить Дэни. На домашний тоже звонил, но там трубку взяла его мама и сказала, что его нет и еще долго не будет. Они что, сговорились, что ли?! Я до вечера шатался по улицам, как идиот, один, холодно, ветер, лицо и плечи болят от ударов… Домой пришел – того хуже. Просидел на каком-то форуме до трех ночи… Не выспался, жуть.
Но это все – ерунда. Чем дальше, тем хуже и хуже. Сегодня я опоздал в техникум, а потом сидел и ничегошеньки не понимал, голова раскалывается… Да еще синяк во всю щеку. Это так ужасно! На меня все косились, а учительница… Так посмотрела на меня (я ведь опоздал еще!) и говорит: "Мало того, Нечаев, что ты ввязываешься в уличные потасовки, так ты еще и предпочитаешь свои боевые украшения выставлять напоказ, вместо того, чтобы как все нормальные дети приходить на уроки вовремя и заниматься учебой, а не бандитскими разборками!" Честно говоря, я не совсем понимаю, при чем тут это все. Я ей так и сказал: "Да я ничего такого, Вера Анатольевна! Меня не били, я просто поскользнулся, на улице такой гололед!" Она на меня еще посмотрела подозрительно, но потом смягчилась, говорит такая: "Ну, вообще-то это не предмет для обсуждения во время учебы, но ты прав, на улице скользко. Ладно, Нечаев, я знаю, что ты хороший мальчик, дисциплинированный, не то, что некоторые, - тут она бросила взгляд на Влада. – В этот раз я тебе поверю, но постарайся больше не падать подобным образом". Короче, нормально завершилась эта история, хотя ребята хихикали…
А Влад так вообще. На перерыве такой подошел и спрашивает: "Эй ты, как там тебя звать. С кем поцапался, хлюпик? И не заливай мне тут, что ты грохнулся мордой об асфальт, что я, слепой или идиот? Такие следы от кулаков остаются, от хороших таких кулаков. Ну, с кем что не поделил?" Я немного растерялся и такой говорю: "А какое это имеет значение?" Он так презрительно фыркнул и говорит: "Да рассказывали мне пацаны про дружка твоего, чернявый такой, на пидорка смахивает. Жестко он их тогда послал, они даже пару новых словечек выучили! Ничего такой пацан, сразу видно – дельный… Эй, хлюпик, ты чего?…" Я в тот момент сам не понимал, что делаю. Я просто сжал кулаки и смотрел на Влада, не по-доброму смотрел. А потому что какое право он имеет так говорить о Дэни! Как он вообще может о нем говорить! Ну, я ему такой и говорю: "И что тебе от него нужно?" Влад усмехнулся, смерил меня удивленно-высокомерным взглядом: "Да ничего. Просто подумалось, а не он ли тебе мордашку смазливую по стеночке размазал?" Я так разозлился, что он лезет в наши отношения! Я почти закричал: "А это – не твое дело!" А сам чувствую, что слезы к глазам подбираются… Еле сдерживаюсь, потому что понимаю: сейчас заплакать как смертный приговор себе подписать. А Влад такой приподнял бровь и говорит: "Почему же – не мое. Он на моих ребят наезд устроил, а я стой и поплевывай? Нет уж. Я с ним еще разберусь. А ты, если что, обращайся… Да не ссы, не будем мы тебя задирать, хлюпик. Мы девок не обижаем… - тут он хохотнул, противно так. – Ну, а ты от девки не больно-то и отличаешься. Я ничего не говорю про твою ориентацию, скажи спасибо своей Ленке, я ее давно знаю… Она бы с пидорком возиться не стала. В общем, если что, захочешь за подпорченную мордочку своему чернявому фэйс начистить, подходи – поговорим". Меня эта его речь и все эти намеки так вывели из себя… Мне все это совершенно не понравилось, мне он сам совсем не нравится, он противный и ужасный! И я такой ему прошипел в ответ, кое-как сдерживаясь: "Спасибо, я сам разберусь со своими друзьями". А Влад заржал и заявил: "Ты-то разберешься, не сомневаюсь! Ладно, хлюпик, я пойду… Как там тебя звать-то хоть? Нечаев? Будешь у нас Чайковский… Ты ж пианист или кто там? Ну и все. Ладно, пока, Чайковский, потом еще поболтаем!" И ушел. А я стоял как идиот, руки сжаты, чувствую – губы вздрагивают от обиды, самого всего передергивает от бессильного раздражения… Да еще он мне про Дэни напомнил. Вот не сволочь ли этот Влад, а? И еще Чайковским назвал… Теперь мне точно от насмешек не отделаться! Как я их всех ненавижу! Гопники они все! И Лена эта тоже… Весь этот техникум – одни гопники! Что я здесь делаю? Почему я там учусь?
Нет, конечно, я пытался поступить в институт на юриста, но завалил весь экзамен. Даже на три не вытянул… Вроде и вопросы не сложные были, но что-то я вообще… Двух слов связать не мог, в голове – пустота… Просто тупил и плел чушь. Самому стыдно. И противно. Но разве я виноват, что юриспруденция – не мое? Теперь я немного в ней разбираюсь, да, но мне она настолько не интересна! Все это внушает мне только скуку и желание сбежать далеко и надолго.
И вообще! Не день, а дерьмо! Вечером еще Лена ко мне прийти должна… А у меня голова раскалывается и глаза сами собой закрываются. Отвратительно. Черт. Ладно хоть в квартире еще относительный порядок. Вот поесть почти совсем нечего, я в магазин сто лет не ходил… Все-таки, хорошо, когда мать дома живет. Она хоть и приходит поздно, и со мной как с тараканом общается… Но все-таки… Одному как-то… Не так. Вот с Дэни было классно… Эх. Дэни… Как же я по нему скучаю… Мне так хочется его увидеть…
А может, плюнуть на все? На его родителей и брата, на Лену… На все и всех! Просто прийти к нему, он же дома, я знаю… Просто прийти. Посмотреть ему в глаза… И чтобы он посмотрел на меня. И тогда он поймет, что я его люблю, и что он меня тоже любит, и тогда мы с ним будем вместе, всегда-всегда! У нас будет еще два дня, пока не приехала моя мама, и мы с ним будем только вдвоем… И пошли все к черту, будем только мы!…
Нет. Нельзя. Он меня и видеть не хочет… Да еще Олег. Он меня к Дэни близко не подпустит, сразу за порог выставит. И Лена… Нехорошо ее так кинуть. Я ведь ее сам позвал. Я… Я не знаю. С одной стороны, мне так хочется забить на все всех, а с другой… Не знаю. Не знаю…
20 января.
Вечер вчера прошел просто ужасно. Во-первых, я вчера не выдержал и лег спать. Разбудил меня звонок в дверь… Я пошел открывать – Лена пришла. А я взъерошенный как чучело, ничего не готово… Посадил ее в кухне, так немного в комнате прибрался. Пошли сидеть. Сидим. Молчим. Скучно. А о чем с ней говорить? Она помолчала-помолчала, потом такая: Тим, а откуда у тебя на самом деле синяк? Я такой – да ерунда. Она такая – как это ерунда, у тебя не лицо, а кошмар какой-то. Я такой – ты меня бросить решила из-за этого? Она такая – ну, Тим, что ты глупости сочиняешь! Я такой – сама ты глупости спрашиваешь. Сказал – ерунда, чего цепляться-то? Она надулась такая. Потом посмотрела на мой синтезатор и такая говорит – ой, а это чего, пианино? Я ей такой – типа того. Она такая – а можно поиграть? Ну, я разрешил. Обрек сам себя на муки… Короче, как начался день ужасно, так и закончился.
Сегодня – еще хуже. С утра голова так разболелась, будто я накануне минимум литр водки выпил. Плюнул на технарь и никуда не пошел. Все равно матери дома нет, ругать никто не будет… Да она меня и так не ругает. Вот про ориентацию мою узнала – почти ни слова не сказала.
Умереть хочу. Честно. Зачем мне жить?… Этот техникум меня уже так достал… Ненавижу юриспруденцию. И себя заодно, потому что ничего в ней не понимаю. И вообще, я не люблю насилие, а если стану юристом – так или иначе, с ним буду связан. Бюрократом буду, чиновником, адвокатом… Противно это все. Не хочу. Вообще никем быть не хочу. Вот здорово девчонкам – вышла замуж, ребенка родила и сиди с ним, никто никуда не погонит… А мне работать надо. Не хочу. Хочу сидеть дома и играть на синтезаторе… Как сегодня, например. Я люблю свой синтезатор. Наверно, это самая любимая моя вещь во всем доме…
Глупо так. Сидел я рядом с батареей на полу, слева стол, справа шкаф. Завернулся в плед (белый… подарок Дэни на Новый год) и смотрел в окно. Потом играл какую-то мелодию… Сам не понимал, что играю – просто захотелось разрушить тишину. Смотрел так в окно… Все такое серо-белое. Небо, снег, дома… Черные фигурки прохожих. Машины – цветные пятна, рушат монотонный пейзаж. Холодно на улице… Солнце белым бликом просвечивает сквозь сплошные тучи. Грустно.
Как будто целый мир чувствует то же, что и я. Как будто кому-то тоже плохо. Но все равно – никому до меня нет дела.
Лена не позвонила. Наверно, обиделась, что у нас вчера ничего такого не было. Я просто не могу ее… Как ей это объяснить?… Никак. Надоело все… Мать как умотала в командировку, так даже не позвонила. Кажется, если бы я сейчас решил умереть, меня никто бы не остановил. Никто бы даже не узнал… Не захотел бы даже поинтересоваться.
Дэни? А что он? Ему нет до меня дела, он это ясно продемонстрировал. Брата отправил меня побить… Он меня не любит. Просто трахнул меня пару раз – зачесалось у него, а дрочить как-то неловко. Вот и поимел первого, кто под руку попался… А теперь ему плевать. Девчонку себе, наверно, новую нашел… Или с Яной отношения наладил. В любом случае, я ему больше не нужен. Он меня не любит и никогда не любил. И почему я до сих пор жив?…
21 января.
Я постепенно превращаюсь в растение. Поесть дома совсем нечего, и я пью чай. Опять никуда не пошел – сидел и смотрел в окно, как вчера. Пытался нарисовать кое-что – вроде бы, даже получилось. Правда, немного мрачно – сказывается черно-белая гамма, но цветных карандашей я не нашел, а садиться за компьютер и рисовать там было лень. На полу, рядом с окном, завернувшись в плед, намного удобнее. Холодно только – по всей квартире сквозняк. Это ничего, ведь у меня есть плед. Мой плед… Белый и мягкий, и очень теплый.
Я иногда просто сижу и думаю о нем. О Дэни, конечно. Что нам делать дальше? Он вообще еще помнит о моем существовании? Я хотел ему позвонить, но… Палец замирает перед кнопкой вызова и совершенно не хочет ее нажимать. Я не могу заставить себя сделать хоть что-то! Смотрю в окно, иногда поднимаюсь и пью остывший чай. Даже музыку не слушаю… Зачем? Только уличный шум и мои собственные мысли рушат тишину.
За людьми так интересно наблюдать – бывает. Они как маленькие цветные фигурки. Как муравьи. Ходят, копошатся… Поодиночке и парочками. Мужчины и женщины. Взрослые и дети. Каждый куда-то спешит, наверняка, думает о чем-то важном… У них есть кто-то, кого они любят, есть кто-то, кто любит их… И, может быть, эти кто-то даже совпадают. Если повезет.
Я тоже – фигурка, муравей. Куда-то хожу, куда-то спешу, на что-то надеюсь, кого-то люблю… Во что-то верю, над чем-то смеюсь. И плачу. Я слишком часто плачу, парни не должны так. Нужно расплачиваться за свои ошибки, а не рыдать в три ручья. А я не могу. Я слабый. Мне кажется, что я сломался.
Мне звонили. Женя и Вика. Мои подружки… Я не отвечал. Я просто был не в силах говорить с ним, что-то объяснять, рассказывать. Лена не звонила. Мать тоже. И он тоже. Я не знаю, правда, стал бы я говорить сейчас хоть с кем-то. Даже с ним. Я не могу. Я слишком маленький и слабый, я потерялся во всем этом мире с его тревогами и заботами, чем-то, что совершенно обязательно и чем-то, чего ни в коем случае допускать нельзя… Любовь к другу, например, относится к последней категории. Он был прав. Он был тысячу раз прав… Это даже не любовь, с его стороны, по крайней мере. У него просто иногда "переклинивает" – как поесть или сходить в туалет. Вот он и пользуется тем, кто под рукой… А если я серьезно люблю его? Так ведь не бывает, верно?
Я смотрел в окно и видел много влюбленных. Все они были парами: парень-девушка, парень-девушка. Я смотрел и видел пары из парней – но они не были влюбленными. Мир отвергает таких, как я… Почему? Я виноват? Я виноват… Я должен бороться? С чем? С кем? Почему они не могут принять меня? Почему он не хочет принять меня? Он не любит меня? Он любит меня?
За что ты любишь не меня?
За что не хочешь быть со мною?
Меня теряешь, не любя,
Хоть говоришь совсем другое…
Остывшим взглядом провожаешь вдаль
Мы не смогли, но нам уже совсем не жаль
И ветер кровь уносит мимолетным пеплом
Я не дышу, ты растворяешься по свету ветром
Это же наши песни. Песни "Антарктиды". Эти писал не я. Тони. Раньше я как-то просто не задумывался над смыслом всех этих слов… А теперь мне кажется, что каждое не то что слово – каждая буква бьет меня по самому сердцу.
Я никогда не знал, как можно ненавидеть.
Ты никогда не знал, что можешь унижать.
Теперь мы не хотим друг друга даже видеть -
Нам сразу хочется сбежать...
Да, да, беги! Беги, пока можешь, пока живой...
Нет, нет, постой! Стой, стой, меня возьми с собой...
Да, да, я твой! Теперь – с тобой, теперь ты мой!
Нет, нет, чужой! Жизнь, любовь разрушены мечтой...
***
Черт… Я чуть было не сошел с ума за эти два дня! Я только сейчас это понял…
Мама вернулась! Я лежал на полу, рядом с батареей, и рисовал. Рисовал что-то летнее – я где-то раздобыл желтый, зеленый и синий карандаши. Было тихо и уже привычно холодно. Потом раздался какой-то звук. Я сначала не обратил внимания, а потом прислушался и понял: это шаги! В этот момент дверь распахнулась, и в мою комнату вошла мать.
Пару минут мы молча смотрели друг на друга. Потом она все так же молча подошла ко мне, схватила за руки и подняла на ноги. Я был в одних джинсах – старых, светлых таких, широких, потрепанных, они с меня еще немного спадывают. Мать так посмотрела на меня с каким-то презрением, потом резко направила свет настольной лампы (было темно, но горела одна она) мне в лицо. Я зажмурился. Мама взяла меня за подбородок и принялась рассматривать синяк (черт, когда он уже сойдет? мало того, что некрасиво, так еще и побаливает!). Потом чего-то там глубокомысленно хмыкнула, подняла с пола плед, завернула меня в него, приобняла за плечи, отвела к себе в комнату (там тепло, кстати, не то что у меня), усадила на постель и ушла в кухню. Я сидел и ни о чем не думал. Слышал, как она ругается ("Совсем ничего нет! Зачем я ему денег оставила только, все равно сидит голодом, а деньги тратит на всякую ерунду!"), какой-то шум… Потом она подошла ко мне и сказала: "Так, слушай меня. Я сейчас схожу в круглосуточный, а ты сиди тут и никуда не дергайся! Ясно?" Я кивнул, и она ушла.
Когда она вернулась, я все еще сидел. А куда мне идти было, да и зачем? Она почему-то вздохнула и ушла на кухню. Там опять чем-то громыхала, я слышал свист чайника. Потом запахло едой, сильно так. Я два дня почти ничего не ел, и у меня буквально все взорвалось внутри. Я не удержался и прошлепал на кухню. Плед оставил в маминой комнате, потому что уже было тепло – наверно, мать закрыла все окна, которые я открывал. И я был рад этому. Я вообще очень рад ее возвращению.
Потом она кормила меня чуть не с ложечки. И то ли мне показалось, то ли у нее в глазах стояли слезы. К тому же, я явно слышал ее шепот: "Господи, какой он худой. Мой сын сошел с ума. Балбес". Но мне было хорошо. Я вдруг перестал чувствовать пустоту и одиночество. Может быть, еще не все потеряно? Может, она еще полюбит меня когда-нибудь? Она ведь заботится обо мне… Может, я для нее кто-то… Нужный? Важный?
Потом она отвела меня спать, и сидела со мной, держа за руку, пока я не задремал. Сквозь сон я слышал, как она вздохнула, прошептала "Господи, за что мне это?", а потом ушла. Я сразу проснулся и сел писать.
Что она хотела сказать этой фразой? "За что мне это"… Что – это? Я? Она жалеет о том, что у нее есть сын? Всегда жалела, и сейчас наверняка тоже. Но если уж я ей так мешаю, то зачем она обо мне заботится? Накормила, за руку держала, по голове гладила… Увидела синяк – испугалась. Моя худоба ей не понравилась… Говорила что-то типа "совсем на привидение похож стал"… Почему? Какое ей дело, раз я ей настолько не нужен? А если она говорила о чем-то другом… То – о чем? Что ей такого досталось, что она так искренне огорчается?
Наверно, я никогда не пойму и не смогу помириться с ней окончательно. Мама… Должна бы быть самым близким и родным человеком. А у меня… Не знаю. И не хочу об этом думать. Это грустно… Хочу спать. Давно пора.
Спокойной ночи… Дэни, мама.
22 января.
Как ни странно, мать меня не выгнала в технарь. Когда я проснулся, было уже часов двенадцать, и ее не было дома. Хм.
А вчера я был такой идиот… Вспоминать смешно. Ромашку нарисовал, выстриг и сел обрывать "лепестки". Идиот, верно? В семнадцать лет гадать на ромашке, да еще на нарисованной… Любит – не любит – к сердцу прижмет – раз поцелует – к черту пошлет… Эй, я гадал на Лену! Вышло "не любит". Я вообще-то так и думал. Потом еще одну ромашку нарисовал… Вышло "к черту пошлет". Нет, уже не Лена…
Смешно. Верить в подобную ерунду? Ни за что. Поэтому я сегодня нарисовал еще ромашку и погадал заново. Опять на Лену – получилось "любит". Потом на него – получилось "к сердцу прижмет". Вот и верь всему этому бреду. Я идиот.
Кстати, мне снова звонила Вика. Я ответил. Сказал, что немного заболел и в понедельник вернусь в жизнь общества. Она сказала, что Лена тоже куда-то делась и все это смотрится довольно интересно. Я ответил, что понятия не имею, о чем она говорит. Она такая – ну-ну, тебе, кстати, привет от Влада. Я такой – чего? Она такая – Влад, ну, новенький наш, привет тебе передает, спрашивает, жив ты там еще или тебя твой уже уделал. Я такой – стоп, что значит "твой тебя уже уделал"? Она такая – ну, он так сказал, тебе, наверно, лучше знать. Я такой – ничего подобного. Она такая – угу, кстати, как там твой синяк, соседей не приобрел? Я такой – эй! Она такая – чем, кстати, болеешь, голос у тебя вроде не простуженный? Я такой – ну, как тебе сказать, короче, меня немного тошнит. Она такая – а на солененькое не тянет? Я такой – Вика, ты на что намекаешь?! Она такая – да ладно, пошутить нельзя. Я такой – да ну тебя. Она такая – да ладно, не обижайся. Я такой – я не обижаюсь, просто не люблю, когда меня подкалывают на тему моего пола. Она такая – ой, да ладно тебе, я ничего такого, ок? Я такой – ладно, проехали. Короче, весело пообщались. Конечно, она меня все-таки немножко обсмеивает, но это так, дружеский подкол, а не настоящая издевка.
Вот только мне кажется, что я… Как бы это сказать, короче, хочу. Вот. Нет, не Вику… Я… К Дэни хочу. Или даже без "к". Вот. Тупо, правда?
***
Ааа… Ну вот почему все меня бьют?… Олег побил, а теперь еще и мама.
Началось все с того, что она пришла домой в восемь вечера. Я за весь день совершил пару вылазок на кухню и успел употребить пакет кефира, батон, кастрюлю помидорно-огуречного салата и четыре котлеты. Учитывая, что после этого на ужин не осталось ничего, это было довольно нахальной выходкой с моей стороны, но это отложило мою экзекуцию. Мать смоталась в магазин и принялась готовить. Я в это время делал вид, что занимаюсь учебой, но на самом деле я сидел и рисовал. Нас с Дэни. Как мы Новый год отмечали. Дэни получался похоже, а вот себя я нарисовать никак не мог – то слишком худой (ну не могу же я на самом деле быть вдвое тоньше Дэни?), то лицо какое-то чужое…
Ничто не предвещало беды. Я думал, что мать снова забила на меня… Как оказалось – нет. Я не заметил, как она вошла в мою комнату и встала за моим плечом. В этот момент у меня как раз получилось нарисовать нас с Дэни красиво и узнаваемо…
Что было дальше? Даже вспоминать страшно. Мать сначала ласково так спросила: "А что это ты рисуешь, Тим?" Я вздрогнул и попытался спрятать рисунок, но она оказалась быстрее – схватила и дернула листок на себя. Жалко, хороший был рисунок. Половина осталась у меня в руках, а половина – у нее. Причем у нее оказалась именно та часть, где лица. Она так посмотрела… И вот тогда я понял, что мне конец. "Мам, я…" – начал я, но она перебила меня. "Зарисовываешь свои извращенные фантазии, сынок? – с милой такой улыбочкой спросила она ледяным тоном. – Или это – уже испробовано?" Я понял, что краснею и снова попытался что-то сказать, но получилось невразумительное мычание. И тогда она замахнулась и ударила меня по щеке. "Мам… Не надо…" "Молчи, маленький ублюдок! Я тебя семнадцать лет растила, а ты! Пидор малолетний! Да как тебе вообще это в голову пришло! Ты меня знаешь как позоришь перед людьми! Да если бы у тебя был отец, он бы тебя сейчас убил!" – все ее слова сопровождались ударами. Я весь сжался и закрыл лицо. "Мам, я же не виноват", - тихо сказал я, когда она немного успокоилась. "Не виноват?! – закричала она, схватила меня за плечи и принялась трясти так, что у меня только голова моталась. – Ты не виноват! А кто виноват?! Я?! Я виновата, что мой сын – извращенец?! Ненормальный?! Да меня все знакомые засмеют! Да ты знаешь, что за такое раньше срок давали! В тюрьму захотелось?!" Она толкнула меня, я отлетел к шкафу. "Мам, ну прости…" – пробормотал я и заплакал. Сел, прижался к батарее и заплакал. Она стояла у стола и смотрела на меня. Ее дыхание сбилось, и она тоже плакала. Потом подошла ко мне, присела рядом. "Тим… Сынок, извини меня. Я не знаю, что на меня нашло. Не бойся… Тим, скажи мне, неужели это правда? Ты – серьезно такой?" А что я мог ей сказать? Я и сам не знаю. Я ей так и сказал: я не знаю. Она так повздыхала и говорит – тебе девочки совсем не нравятся? И тут меня как прорвало: я бросился ей на шею и расплакался. Сквозь слезы пытался что-то говорить, и получалось примерно так: "Мам… *хнык*… Я… *всхлип* Не знаааюууу… Мааам… *всхлип* у меня девчонка еэээсть… Но я ее не люблюууу… *долгий всхлип* Я люблю егооо… *зашелся в плаче* А он меня не любииит… *разрыдался совершенно* А я хочу, чтобы любииил…" После этих слов я стал плакать молча, уткнувшись носом в ее плечо. "Ну… Тим… - она была явно растеряна. – А может, ты все-таки на девочек перейдешь? Ты всегда с ними так хорошо общался…" "Мама!" – я мгновенно выпутался из ее объятий, поднялся с пола и ушел в другой угол комнаты, забрался на диван и начал плакать там. Мама подошла, посмотрела на меня, вздохнула и вышла из комнаты.
Сейчас я почти успокоился, но я серьезно не знаю, что и думать. Она никогда не примет меня… таким. Для нее намного важнее чужое мнение, чем мое личное счастье. Поэтому я могу рассчитывать на ее поддержку в отношении Лены, но в отношении Дэни – никогда.
Дэни… Как давно мы не виделись? Достаточно давно… Я так скучаю по нему. Словно исчезла частичка моей души, без которой я не могу быть счастлив, никак. А как он себя чувствует, интересно?…
Может быть, мне завтра пойти к нему?! Плевать, пусть Олег побьет меня до потери сознания, пусть потом еще мать наподдаст, пусть потом еще Лена добавит… Зато, может быть, я увижу Дэни. Да! Плевать на всех! Я пойду! А если… Если он не захочет меня видеть? Нет! Я в это не верю! Я… Я не знаю, что я сделаю, но я увижусь с ним завтра, и никто и ничто не остановит меня! Всем ясно?! Вот так!
23 января.
Мы вместе! Вместе, вместе, вместе! Он меня любит! Любит, любит, любит! Я счастлив! Все началось с того, что я вчера решил сегодня сходить к нему и поговорить…
И вот, я стоял перед дверью. С домофоном мне повезло – из подъезда как раз выходила какая-то женщина, и мне не пришлось звонить. Мне оставалось только постучать или нажать кнопку звонка. Я постучал. Дверь открылась через несколько секунд… На пороге стоял Олег. "О, смотри-ка, маленький ублюдок, - протянул он и ухмыльнулся. – Разве я тебе не говорил, чтобы ты тут больше не появлялся, ты, глиста недоношенная?" Но я не испугался! Ну, вообще-то испугался, чего там скрывать. Но я не поддался страху, а стал действовать! "Сам ты глиста, - ответил я, даже почти решительно. – Я не к тебе пришел! Позови Дэни". "Ах ты маленькая сучка, - Олег явно рассердился, схватил меня за воротник и дернул на себя. – Приключений захотелось, змееныш?" Я храбро встретил его взгляд… Он занес руку, чтобы меня ударить, и тут раздался звук бьющегося фарфора. Олег медленно поставил меня на ноги, продолжая держать за куртку, и обернулся. И тогда я тоже увидел…
Дэни стоял в коридоре и смотрел на нас. Наверно, он шел из кухни, потому что у его ног валялись осколки кружки и была разлита коричневая жидкость – наверно, кофе. Сам Дэни был в белой футболке и обычных синих джинсах. Вот только лицо у него было как после недельного запоя, даром что бритое. И смотрел он на руку Олега, которой тот все продолжал сжимать мой воротник.
Было очень тихо. Наконец, я пошевелился, пытаясь освободиться от хватки. "Куда, - рыкнул Олег мне, тут же снова обернулся к Дэни: - Данил, убери эту лужу, выкинь осколки и иди куда шел". И потащил меня в подъезд… "Отпусти его", - сказал Дэни вдруг. "Данил? – Олег явно удивился. – Ты что, не понял? Приберись и не лезь куда не просят! Не видишь, мы разбираемся?" "Отпусти его", - повторил Дэни, перешагивая через остатки чашки и кофе. "Данил, это не твое дело", - Олегу явно не понравилось поведение Дэни. "Именно, что мое. И это ты тут ни при чем. Отпусти его сейчас же!" – Дэни подошел совсем близко к нам. Тогда я вдруг сказал: "Не надо за меня заступаться, я вполне в состоянии отвечать за себя". Олег хмыкнул и встряхнул меня, я сердито дернулся. "Он вмешивается туда, куда его никто не просил вмешиваться, - Дэни говорил это мне. – Он ничего не знает". Я широко раскрыл глаза: "Но ведь он сказал…" "Он ничего не знает, - повторил Дэни. А потом – Олегу: - Отпусти его, слышишь? Мы сами разберемся". "Разберетесь? – взревел Олег. – Да я тебя знаю, у тебя никогда не хватит духу хорошенько набить морду этому белобрысому засранцу, а надо бы!" "Олег, мне не десять лет! – Дэни тоже повысил голос. – Я совершеннолетний, и могу сам разобраться со своими делами! Отпусти Тима немедленно, или… Или я заставлю тебя его отпустить". "Да ну? – Олег и не подумал выпустить меня. – Как же ты меня заставишь? Побьешь родного брата из-за этого сопляка?" И вот именно в тот момент мне стало страшно, потому что Дэни так посмотрел на Олега… "Если понадобится – да", - сказал он. Рука Олега разжалась. Он смерил Дэни взглядом. "Что-то с тобой не то, Данил, - сказал он. – Ты никогда не был таким раньше". "Я немного изменился за те два года, что тебя не было", - ответил Дэни, мрачно так. "Да ну? Из-за того, что остался один в семье?" – спросил Олег. "Нет. Из-за него", - Дэни кивнул головой в мою сторону. Олег как-то странно то ли усмехнулся, то ли передернулся, ничего не сказал и ушел в комнату. Мы с Дэни остались в коридоре одни. "Зачем ты пришел?" – спросил вдруг Дэни. "Я… Поговорить", - ответил я. "О чем?" "О том, что ты меня избегаешь! – я не выдержал и прерывисто вздохнул. – Дэни, я… Я ведь скучаю по тебе, а ты исчез!" Он удивленно моргнул, помолчал пару секунд, выдохнул: "Подожди" и скрылся у себя в комнате. Когда он вышел, он был полностью одет. "Пойдем, прогуляемся", - сказал он. Я кивнул, и мы пошли гулять…
Мы шли по улице. Шли молча. Молча свернули ко входу в парк. Молча прошли через главный вход. Молча дошли до нашей любимой скамейки. Молча увидели, что она занята молодой семьей – беременной женщиной, ее мужем и их сынишкой лет четырех. Молча прошли дальше, слушая их смех и веселую возню. Вот так мы и дошли до какого-то непонятного места. Заснеженные сосны, какие-то кусты, сугробы… Вокруг – ни души, тишина в морозном воздухе. И всего одна скамейка, чугунная, вся в снегу… Мы ее расчистили и сели. Посидели так пару минут, смотря в небо. А потом я как полный идиот прижался к нему, обнял его за шею и разревелся. А он вытирал мои слезы руками, а потом взял за подбородок и посмотрел в глаза. Я тогда зажмурился и поцеловал его.
Мы там долго сидели… Промерзли до костей, но продолжали сидеть. Целовались, обнимались… Как мне не хватало его объятий! Я был так счастлив снова чувствовать его руки, его губы… И, черт, как же я жалел, что это не моя комната! Но дома была мама (что она там делала? она же работать должна!), у него дома – Олег, и поэтому мы сидели на этой скамейке посреди сугробов.
Когда сидеть в этом холоде не осталось сил, и даже самые горячие поцелуи больше не согревали, мы пошли в кафе. Там кое-как отогрелись кофе и снова пошли гулять… Шли вдоль скучных серых домов и держались за руки. На нас оборачивались, какая-то девчонка лет тринадцати завизжала своей подружке: "Ой, смотри, смотри, смотри!!!" и чуть не хлопнулась в обморок от восторга. А мне было все равно, что они думают! Мы были вдвоем, и никто не мог разрушить наш мир. Даже реальность не смела вмешиваться в нашу сказку.
Потом стемнело, и мы стояли около моста и обнимались. И он улыбался мне! А я – ему… Если бы не этот дурацкий холод, то мы бы, наверно, гуляли до самого утра. Но все-таки январь, и наша страна – не какая-нибудь там Африка. Мороз! И мы попрощались, но он обещал, что завтра позвонит. Мы ведь с ним сегодня почти не говорили – так, о мелочах только. Я еще не сказал ему, что я его люблю, и он мне тоже… Но я уверен, что он скажет! Он любит меня, любит… Любит! И мы будем вместе… Я до сих пор не могу поверить, что мы наконец будем счастливы! Мы – вместе… Он меня – любит… Это же просто… Сказка! Это – волшебство… Я – счастлив! Я самый счастливый человек в мире! И я люблю его, люблю-люблю-люблю! И он меня тоже! Пусть мы пока ничего друг другу не сказали, ни о чем еще не выспросили, но зачем нам слова? Я все вижу в его глазах, а он – в моих. А завтра мы расскажем обо всем друг другу… Все-все скажем! А потом мы будем долго-долго… эээ… Черт, вся романтика пропала. Черт. Ну, и наплевать на нее. Короче, потом мы будем долго трахаться! И это тоже будет круто, потому что мы любим друг друга, а не так… Трах ради траха. Нет! У нас будет – любовь… И никто нам не помешает. Вот так!
24 января.
Скажите мне, что я сошел с ума! Этого не могло быть, ведь еще вчера все было так хорошо… А сегодня…
Все началось с самого утра. Мать наорала на меня за то, что я просидел почти всю ночь. А как я мог уснуть, если думалось только о нем, и стоило закрыть глаза, как в голове начинали мелькать разные не очень приличные картинки? Поспишь тут…
Часов в девять утра я все-таки вырубился. Разбудил меня телефон – в двенадцать ноль семь. Ухх, как мне хотелось спать! Но звонил Дэни, и я ответил. Он сказал, что у Олега через пару часов намечается тусовка, так что мое появление пройдет незамеченным, и мы сможем спокойно посидеть у него в комнате. Я сказал, что приду в полтретьего.
И вот, я пришел. Все было нормально – я позвонил в домофон, он открыл, я поднялся на 9 этаж, позвонил в дверь… Он открыл, и вот с этого все и пошло наперекосяк. За его спиной стояла полупьяная растрепанная девица лет двадцати-двадцати пяти; яркая косметика размазалась, одежда полурасстегнута, запах духов, кажется, распространяется на километр. Дешево и убойно. Но самым ужасным было то, что на лице Дэни был след от косметики этой… девки! Я так посмотрел на него… Он ведь и сам был слегка пьяный. Но он так мне улыбался… Немного испуганно, но весь почти светился от радости. Я ему тоже улыбнулся… И тут эта девка заявила что-то типа: "О, а что ты не сказал, что ты с дружком? Ну, ничего, сладкий, сейчас Катьку позовем и вчетвером оторвемся!" И буквально набросилась на Дэни с поцелуями. Я онемел, стоял и смотрел на них. Дэни даже не сопротивлялся, хоть и не поддерживал ее "страсть". Наконец, она отцепилась от него и сказала: "Ну, Данил, что ты как бревно? Подумать только, еще позавчера такой ласковый был…" – тут она хихикнула, подмигнула ему и уставилась на меня. "Ооо, какой милашка, - протянула через минуту. – Нет, пожалуй, с Катькой я тобой делиться не стану, мой сладкий!" Я посмотрел на Дэни. Он пожал плечами. Я тогда снял куртку, ботинки и прошел в его комнату. Он – за мной. Она собралась было тоже зайти, но тут он закрыл дверь почти перед самым ее носом. Она что-то проворчала, но ломиться к нам не стала и ушла.
Я сел на кровать Дэни и посмотрел на него. Он подошел ко мне. "Привет, Тим". "Привет. Не хочешь объяснить, что это за… девушка была?" "Это… Так, одна девка из компании Олега. Они пьют". "О чем это она говорила, насчет позавчера?" "Тим, что за допрос?" "Мне интересно знать". "Ну, разве это так важно?" "Для меня – да". "Да ничего такого. Просто вместе пили". "Тогда почему – ласковый?" "Ну… Не знаю. Просто так. Тим, забей, а?" "Понятно". Я отвернулся к окну. Дэни сел рядом. "Ты весь пропах ее духами". "Она их сама гонит. Из табуреток. Судя по запаху". "Тогда почему ты не умоешься?" "Тут надо всему мыться… И одежду стирать". "Так помойся и поменяй шмотки. Меня тошнит от этого… аромата". "Хорошо, сейчас". Он взял полотенце из шкафа (у него там порядок! я всегда завидовал…) и ушел в ванную. Я стал смотреть в окно…
Потом он вернулся. Волосы мокрые, из одежды – одно полотенце на бедрах. "Эй, Тим. Как дела?" "Нормально. Не хочешь одеться?" "Зачем?" "А почему нет?" Он пожал плечами, достал какие-то вещи и стал одеваться. Я снова отвернулся. "Тим, что случилось?" – я почувствовал его ладони на своих плечах. Обернулся. Он уже одет. Нормально, можно говорить. "Ничего". "Брось, Тим, ты на меня смотришь как на предателя. В чем дело?" "Что у тебя было с… ней?" "А что у тебя было с твоей Леной?" "Отношения?" "Секс. Просто разрядка. Это ничего не значит". "Ничего не значит? Поэтому она назвала тебя ласковым?" "Тим…" "И многих ты так ласково трахаешь для разрядки?" "Тим…" "Меня, например?" "Тим! Перестань, это не так!" "Да ну? А как тогда?" "Тим…" "Ласково трахнул, разрядился, можно и забыть? Бревном стать, как выразилась та… она, в общем?" "Тим, ну что ты говоришь, ты же знаешь, что нет…" "Не знаю. И знать не хочу. Когда захочешь снова разрядиться, используй, пожалуйста, кого-нибудь кроме меня. Какую-нибудь девушку, например. А мне надоело, что меня бьет твой брат из-за того, что ты меня почти насилуешь". "Почти?" "Нет. Просто используешь. Для разрядки. Ласково так, что и следов почти не остается". "Почти?" "Только синяки на руках, царапины на теле, пара вещей опрокинутых. И еще кое-что болит, но тебе это важно?" "Важно. Я не знал. Прости". "Попроси кого-нибудь себя поиметь, узнаешь". "Поимей". Я уставился на него широко раскрытыми глазами. "Давай, Тим. Отомсти мне". "Иди к черту!" Я испугался. Я же не думал, что он скажет что-то… такое! "Сам иди к черту. Просто сделай это. Или уходи, потому что иначе я сделаю это с тобой". "Ты… Меня?" "Да. Или ты меня. Как хочешь. Только решай быстрей, потому что мне очень хочется". Я смотрел на него. Как он мог мне это говорить? Я всю ночь представлял нас… И никогда не представлял ничего подобного! "Черт, Тим, ты такой тормоз". Он притянул меня к себе и начал целовать. Я не отвечал. Все было не так… Эти слова, этот "выбор"… Все не так! Он мне даже не сказал, что любит меня. И я ему не сказал… И эта глупая ссора из-за той противной девки… Все должно было быть не так! Когда я это все обдумал, я вырвался из его рук, застегнул рубашку, которую он уже успел наполовину расстегнуть, встал и ушел. Совсем ушел. В прихожей влез в ботинки и куртку и совсем-совсем ушел. А он мне ничего не сказал, просто молча закрыл дверь. Мы даже не попрощались.
И… И кто мне скажет, не дурак ли я? Или он. Или вообще. Но как я мог остаться? Все должно было быть по-другому, не так, не так… Мы должны были говорить о любви, и вообще, должен был быть вечер, звезды, свечки… Как в Новый год! А получалось все… Так… Странно… И… И вообще! Он такие глупости говорил… Отомсти… Трахни меня, или я трахну тебя… Почему, почему все так?! Все так… Глупо, никчемно… Глупо, глупо, глупо! Все совершенно по-дурацки! Я сам повел себя как идиот… Я идиот, идиот, идиот!
Вот что теперь делать? Что он чувствует сейчас? Он… А что, если?! Любовь… Какая идиотская мысль! Как я мог надеяться… Нет! Я сам как последний придурок влюбился в него, а ему… Просто хотелось… И сегодня он мне это доказал. Да. И что теперь делать?…
Ладно. Наплевать! Да, наплевать. Пусть… Пусть все будет не так, как я мечтал. Пусть. Но зато мы будем вместе, даже если для него это все… Просто так. Вот. И сейчас я пойду к нему. И если он сейчас имеет ту… девку… а наверно так и есть… то… то я… я… Я не знаю! Черт. А пошло оно все! Не пойду я никуда. И вообще, мне выспаться надо. Завтра поговорим… Все завтра.
25 января.
Я не понимаю. Что происходит?! Откуда… Зачем?! Я… Я точно сошел с ума. Дело вот в чем.
Сегодня ко мне пришли Лена и Влад. В десять утра. Ладно. Я понимаю, Лена… Но Влад?! Зачем? Что ему нужно было? Ничего мне не сказал, только кивнул – привет, типа.
Матери дома не было, и мы все втроем сидели на кухне. Лена что-то рассказывала про технарь, спрашивала про меня… Влад молчал и выглядел довольно мрачным. Потом Лена хихикнула, взяла меня за руку и потащила в комнату. Там начала меня целовать… Я ее остановил и такой спрашиваю: "Постой, а чего ты с Владом-то пришла?" Она такая: "Да не знаю, он попросил". Я такой: зачем?! Она: "Я понятия не имею! Но ему так хотелось, он меня так уговаривал… Да что такого, он мешает нам, что ли?" Я тут же вышел из комнаты и подошел к Владу, который все так же сидел на кухне. Он поднялся и сказал: "Ты долго с Ленкой там жечь будешь?" Я такой: "Да нет… А что, ты ее сопровождать пришел?" Он такой: "Нет, я хотел тебя спросить… Ты серьезно болеешь или у тебя опять трабблы с твоим чернявым?" Я хотел было ответить, что это не его дело, но вместо этого почему-то покраснел и промолчал. Он так глубокомысленно хмыкнул и говорит: "Ясно все, ладно, пойду я, развлекайтесь". И ушел.
Лена ко мне льнула, льнула… Но ничего у нас не вышло, она обиделась и тоже ушла.
И вот я сижу и думаю. Фигасе?! Почему его так интересует мой Дэни?! И что он, интересно знать, думает?! Блин. Страшновато что-то. Что он так к Дэни прицепился? Может, его прямым текстом послать? Или подождать, пока это сделает сам Дэни – или Олег. Хм. Все-таки, если он что-то посмеет сделать плохого Дэни… Я его уничтожу, вот так! Конечно, я не супер-пупер-качок, но я… Я не дам ему стебаться над Дэни! И чего он только к нему так прицепился? Может, у них раньше какие-то пересечения были?…
А вот у Дэни я и спрошу, пожалуй. Да. Сейчас пойду и спрошу. И только пусть попробует не ответить или устроить что-то типа вчерашнего! Я хочу сегодня все, наконец, выяснить… Да, вот так. И я это сделаю! Выясню, то есть. Вот. Прямо сейчас. Держись, Дэни, я иду.
26 января.
Странный вчера денек был… Начался странно, а закончился еще страннее.
После того, как я решил пойти к Дэни, я собрался и пошел. И… Оказалось, что Олег уехал! Он ведь живет в другом городе уже два с лишним года, и за все это время приезжал сюда всего раз. Теперь – два… Ну и черт с ним. Хорошо, что он уехал…
Дэни встретил меня настороженно и немного виновато. Начал было извиняться, но я просто взял и заткнул его… Поцелуем. Ага. В коридоре прямо. Он растерялся сначала, а потом… Ха. Потом в коридор вышла его мама, да. Увидев ее, мы кое-как прервались. Я был смущен, да. А Дэни – нет! И его мама… Тоже нет! Она только закатила глаза, пробормотала что-то типа: "Опять он за свое, ладно хоть Олег не видел, хоть бы в комнате извращались, право слово", – и ушла на кухню. Я так посмотрел на Дэни и глубокомысленно выдал: "А… Э… Это… Она… Ы?" Дэни закатил глаза не хуже матери, схватил меня и потащил к себе.
После того, как все закончилось, мы лежали на его кровати и обнимались. Все было почти хорошо. Хотя я ему так и не сказал, что я к нему чувствую, и он мне тоже ничего не сказал (после моей высокоинтеллектуальной фразы в коридоре мы вообще не разговаривали, если, конечно, стоны и имена нельзя считать разговором, то есть, конечно нельзя, но именно с их помощью мы общались некоторое время, и не скажу, что это было плохо), но все-таки я думаю, что для него все это нечто большее, чем просто так, разрядка, пусть и "ласковая разрядка", но я честное слово старался, и вообще, после такой разрядки у меня все тело как будто под КамАЗом побывало, то есть, Дэни, конечно, не КамАЗ, но задница у меня болела, не то чтобы так уж сильно, но чувствовалось, и еще немного ноги затекли, еще бы, надеюсь, с его плечами все в порядке, хотя, если подумать, он заслужил – нечего было меня так укладывать, да еще столько засосов ставить… Тьфу, ну и предложение я загнул! Герой-любовник, блин. Короче, мы весело провели время, и вот, лежали и обнимались, хотя лучше бы нам было сходить в душ, потому что мы все были потные, в смазке и сперме, волосы во все стороны, кровать мокрая, и пахнет еще так, как будто тут не два парня только что тыры пыры, а как минимум человек сто групповуху устроили, хотя в принципе какая разница, ну так вот… Черт, не умею я говорить кратко. Значит, мы обнимались, и тут я спросил: "А что, твоя мама все знает?" А он такой: "Ну да, давно уже". Я такой: "Откуда?" А он такой: "Помнишь, они уезжали как-то раз, в декабре еще, а потом неожиданно вернулись, а тут мы…" Я такой: "Нет, не помню! Мы разве у тебя… это самое?" Он такой рассмеялся, чмокнул меня в нос и говорит: "Да нет, она нас не за этим поймала, мы просто немного обнимались… Даже до поцелуя не дошло". Я такой: "А… Э… Ну…" Он снова рассмеялся и сказал: "Если бы я ей попытался объяснить, как все было на самом деле, она бы мне не поверила и подумала, что я вру, поэтому я просто сказал ей, что мы с тобой иногда трахаемся". Я выпал. Ничего себе он маме вещи говорит! Как она на меня вообще смотреть может после такого? Такой спрашиваю у Дэни: "И что… Она как отреагировала?" Он пожал плечами: "Ну, рассердилась, потом смирилась. Сейчас уже привыкла, хотя иногда еще называет меня педрила-мученик". Мы оба рассмеялись и начали целоваться. Что было потом, лучше не описывать…
Вот. Мы с ним опять ни о чем не поговорили. Фак. Да еще завтра в технарь… Ну и ладно. Мы с ним вроде бы вместе. Надо поговорить, что ли, а то что мы все ерундой занимаемся… То есть, мне это, конечно, нравится, но он мне даже не сказал, что любит меня! Не то, чтобы я этого не понимаю (теперь-то я все понимаю, да), но все-таки… Лучше все сказать, а то начнутся разные там недомолвки, то, се… И пошло-поехало. Нет уж! Теперь-то у нас все будет хорошо…
27 января.
Влад такой странный. Я никак не могу понять, что ему от меня нужно. И от Дэни. Сегодня сидел со мной за одной партой и все выспрашивал про наши с Дэни отношения. Что ему нужно?! Он что-то подозревает? Хм, а я ведь так и не спросил Дэни про него… Наплевать. Какой к черту Влад, когда мы с Дэни?! Кстати… Мы с ним уже сто лет не виделись, целый день или даже больше… Я скучаю! Вчера я ему смс-ку бросил, и звонил, а он не отвечает. Вот сволочь. Вот обижусь и не дам ему нифига. Ага. Ухх, черт, нет, пожалуй, я не удержусь. Хочу к Дэни! А он, скотина, не отвечает, вот ведь гад какой? Хм, что-то я однозначно портиться начал. Человека, которого люблю, называю такими плохими словами. Нет, все эти отношения определенно плохо на меня влияют. Ну и плевать! Главное, что он любит меня. Вот так. А я его. Мое счастье… Мое небо. Люблю.
28 января.
Какого черта?! Как он может ходить под ручку с этой рыжей?! Идут, обнимаются, все отлично… Никогда больше не подойду близко к его институту!!!! Вот!!!!!!
Черт. Я дурак. Да, я ревную! Ужасно. Но почему он так?! Я же ему позвонил и сказал, что зайду за ним (в технаре сегодня что-то случилось и все посокращали и поотменяли). Он ведь знал, что я могу увидеть его и эту рыжую! И все равно – идет, улыбается, что-то обсуждает… Когда я подошел к ним, он сразу весь такой – ах, прости, я тебя не заметил. Представил даже мне эту девку – только я все равно не запомнил, как ее зовут. Дура она! Ходит без шапки и в легкой куртке, кстати. В минус двадцать два. Разве не дура? У нее уши и волосы одинаково красные. Ха, вот бы они у нее отвалились от холода! Ладно, я не желаю ей зла. Пусть у нее все будет хорошо… И уши отвалятся – так, заодно.
Потом они попрощались, и мы с Дэни ушли. И он такой спрашивает: "Тим, что это ты такой злой?" Я такой: "Я не злой". Он: "Угу. Тогда зачем ты ей так нахамил?" Я: "Я с тобой поговорить хотел, а ты…" Он: "А что я? У меня могут быть свои дела, я же ничего не говорю о твоих друзьях из техникума". Мне вдруг так обидно стало! А он такой продолжает спокойно: "Так о чем ты там хотел поговорить?" И тогда я подумал – иди к черту, не скажу я тебе ничего! И такой говорю: "Да вот, у нас один парень в группе, Влад зовут, меня постоянно о тебе спрашивает. Отношениями нашими интересуется, адрес твой хотел узнать, и вообще… Ты его знаешь?" Он резко остановился, развернул меня лицом к себе и посмотрел в глаза: "Что за Влад? Что он тебе говорил?" "Да ничего. Просто он тобой слишком уж сильно интересуется, как приклеился. Ты его знаешь?" "Может быть. Как он выглядит? Фамилия?" "Влад Налимов. Среднего роста, мускулистый, загорелый, волосы темно-русые, глаза карие. Симпатичный такой, черты лица приятные. Только нос немного вздернутый и губы пухлые, а так ничего такой". Дэни так нахмурился вдруг, притянул меня к себе (это посреди улицы-то!) и сказал таким странным голосом: "Нет, не знаю такого. Что у тебя с ним?" "Ничего, - ответил я удивленно, осторожно выбираясь из его объятий, больше похожих на силовой захват. – Ты о чем?" "Ты его так выразительно описываешь", - Дэни выглядел очень напряженным и серьезным. "Я думал, ты его знаешь, - ответил я. – Раз он так прицепился к тебе…" "А не к тебе он прицепился?!" – крикнул Дэни и вдруг рассмеялся. Потом снова посуровел и такой говорит: "Это все, что ты хотел узнать? Если да, то иди домой, нечего за мной таскаться". Мне стало обидно, очень. Конечно же, это не все, о чем я хотел поговорить! Но я ему не сказал, что не все. Наоборот, я произнес: "Ах, прости. За тобой только твоя рыжая таскаться может, так? Отлично, хорошо вам повеселиться, прости, что из-за меня вам пришлось ненадолго разлучиться. Прощай". Только повернулся, чтобы уйти, как он меня за руку схватил и дернул на себя: "При чем тут она?" "Ни при чем, абсолютно, - ответил я, вырвался и добавил: - Ладно, ты сам сказал, чтобы я за тобой не таскался. И вообще, мне сегодня с Леной надо увидеться. Я пойду. Прощай". "До встречи", - он пожал плечами, отвернулся и пошел домой.
И какого черта мы все это устроили?! Эта рыжая… Как же ее все-таки зовут? Вот не помню, то ли Надежда, то ли Ирина… Знаю, эти имена совсем не похожи, но я действительно не помню, которое ее. Одно из двух, но вот которое… Она меня здорово вывела из себя. Она же буквально повисла на Дэни! Я ее убить хотел. Ненавижу всех этих девок, которые к нему цепляются! И почему он так странно отреагировал на мои слова про Влада? Может, он его все-таки знает, просто говорить не хочет? Он на меня так посмотрел… Мне даже страшно стало. Немного. Ага. Ну ладно. Я с ним еще поговорю! Он от меня так просто не отделается. Он ведь меня все-таки любит? Ведь любит? Вот пусть и скажет мне это. Пусть только попробует не сказать! Хочу с ним в субботу что-нибудь устроить, кстати… Думаю, тогда обо всем и поговорим. Да! А пока подожду. Да. Пока постараюсь завершить все дела с Леной… Чтобы ей не обидно было. Не могу же я встречаться с ней и с Дэни одновременно? Я и не хочу… С ней. Я только с Дэни! И мы будем совсем-совсем вместе, уже так скоро… Да!
29 января.
У меня трагедия! Дело в том, что один из дружков Влада видел нас с Дэни вчера! И видел, как Дэни обнимал меня, и как я ему сцену ревности закатывал… Хорошо еще, что не слышал почти ничего. Или наоборот, плохо. Не знаю! Он такого навыдумывал, наверно! Я кое-что слышал, что они обсуждали всей компанией… Влада подкалывали еще: "Эй, да он, похоже, настоящий Чайковский, не боишься с ним за одной партой сидеть?", "Эй, Влад, он к тебе еще не приставал?", "Эй, Влад, он на парах не дрочит?" Я сначала даже и не понял, что они про меня говорят… Но потом услышал голос какой-то девчонки: "А ну хватит над Тимом стебаться, он хороший!" и понял. Я чуть не заплакал от обиды! Стоял за дверью, все это слушал и еле сдерживал слезы. После высказывания той девчонки все эти гопники начали стебаться еще сильнее, я думал, что провалюсь сквозь землю от стыда. А потом вдруг Влад как заорал: "Заткнитесь, уроды! Еще одно слово, и я вам языки узлами завяжу!" Все сразу притихли, потом кто-то неуверенно хихикнул, кто-то сказал: "Да ладно, мы молчим", кто-то: "Успокойся, Влад, мы же так, по-дружески", кто-то: "Да все-все, не будем мы больше"… Я подумал, что хватит с меня подслушивать, толкнул дверь и зашел в кабинет. Их лица надо было видеть! У Влада было суровое и слегка презрительное, а у остальных – у кого испуганное, у кого вытянувшееся от удивления… Там были парни и две девчонки, Настя и Зина. Все молчали, я чувствовал, что ужасно краснею. Потом Зина сказала: "Привет, Тим", ее тут же поддержала Настя: "Да, Тим, привет!". Влад хмыкнул и кивнул: "Здорово, Чайковский". Парни ухмыльнулись, кто-то засмеялся (больше подходит слово "заржал") , кто-то даже поздоровался… Я постарался перестать краснеть (у меня даже уши горели, это было ужасно!) и сказал: "Привет всем, а где у нас преподы все?" Зина бросила предостерегающий взгляд на Влада и ответила: "Да вот, запустила нас сюда наша Антонина Васильевна и куда-то умотала. Опаздываешь, Тим!" Я вздохнул: "Ну да, а где девчонки остальные? Лена, Вика…" Зина переглянулась с Настей и выразительно пожала плечами: "Да кто где – болеют, прогуливают, опаздывают…" "Вика вообще в другой город уехала, - продолжила Настя. – Насчет Лены, правда, не знаю… Влад, а ты?" Я посмотрел на него (а это было не так-то легко после всего, что я слышал!), он передернулся – отстань, мол. Ну и ладно, я не стал продолжать разговор.
Но ведь это ужасно! Что они про меня говорят?! А Влад… Почему он всех заткнул? Зина с Настей со мной никогда особо не дружили, но общались мы всегда хорошо, и хотя на их поддержку я бы не стал так уж рассчитывать, но они попытались меня оправдать перед этими… гопниками… А вот Влад. Он же у них за главного, сам меня Чайковским называть начал… Тогда почему он их заткнул? Сам надо мной стебется, а им не позволяет. Странно, правда? Странно… И все-таки, как же обидно! И из-за какой глупости – из-за какого-то Виталика Пузыря, который сам не понимает, что видит и слышит, и все перевирает до невозможности! Ух, это все так ужасно. Я так хочу, чтобы этого всего не было! Хочу к Дэни, чтобы он меня обнял и сказал, что все это ерунда… Что все они дураки. Но даже если я приду к нему и все расскажу, то он так не сделает. Он спросит, кто именно надо мной стебется и пойдет их бить. А я буду плакать как идиот. Нет, не пойду. Дома пореву спокойно. А еще надо, наконец, позвонить Лене. Вот сейчас пореву и позвоню. Угу.
30 января.
ААА! Сегодня пятница!!! Сегодня мы в последний раз встретимся с Леной как парень и девушка (договорились после технаря ко мне пойти), а завтра… Завтра суббота! Суббота, суббота, суббота! И чего я только вскочил в такую рань – и сразу за дневник? Черт, я волнуюсь!! Ладно, приду – отпишусь, а сейчас лучше собираться буду.
***
Ну и сцена была. И почему меня все время все бьют?… Я что, виноват, что ее не люблю? Черт. Я же хотел спокойно поговорить… А она – сначала не понимала, о чем я вообще речь веду. Потом вся напряглась и говорит: "Тим, ты шутишь что ли?" Я такой – нет… Она: "Значит, Влад был прав?! Все они были правы! Я ему говорила – нет, нет… А ты! Тим, скажи честно – ты гей?" Я не знал, что сказать. У меня не только щеки и уши, у меня и шея покраснела. Я вообще весь пунцовый был, смотреть ей в глаза не было никаких сил. Стоял, опустив голову, губы кусал, пальцы сцепил… Мялся, мялся, молчал, а потом вдруг (сам не знаю, что на меня нашло) резко поднял взгляд на нее (она меня выше, кстати, я говорил об этом?), посмотрел так открыто (сам все еще красный как малина) и сказал: "Да!" Она выдохнула, чуть не задохнулась и завопила: "Тим! Ты сволочь! Ты со мной спал, а сам мальчиков любишь трахать?!" "Эй, неправда, я мальчиков не трахаю!" – ответил я, кстати, совершенно справедливо. Лена завопила еще сильнее: "Ах, значит, они тебя?! Еще лучше! Боже мой, кому я отдалась! Это мерзко!" Я такой – Лен… А она неожиданно успокоилась и насмешливо так спрашивает: "Так значит, ты теперь со своим чернявым встречаться будешь? Ну-ну, посмотрим, что скажет Влад". Я такой – эй, ты о ком?! Она – о черном твоем красавчике из института, о сволочи твоей компьютерной, о ком еще-то?! Я немного выпал – почему это Дэни компьютерная сволочь? А Лена такая: потому что этот долбанный придурок учится на факультете прикладной информатики и имеет тебя! Я такой – стоп, откуда ты знаешь про факультет? Она – ха, я вообще много чего знаю! И вдруг она заревела. "Тииим, ну кинь ты его, ну придурок он ведь… Ну хочешь, я вибратор куплю и тебя иметь буду, только не уходи к нему, а?…" От ее предложения я буквально впал в ступор. Потом такой: "Лен, ты чего… Ну не в этом же дело, да успокойся… Ну не плачь, Лен… Ну прости… Ну я люблю его… Ну пожалуйста…" "Любишь?! – закричала она, вскочила на ноги, и кинулась на меня. – Член в задницу любишь?! А еще что?! Яйца оторванные не любишь?!" Я еле успевал уворачиваться от ее ударов. Пару пощечин я пропустил, чтобы она успокоилась, но когда она начала целить ногтями мне в глаза, я все-таки предпочел начать собственное спасение. После небольшой потасовки мне удалось ее утихомирить, и мы оба сидели на полу и плакали. И обнимались. Она мне сказала, что любит меня… Я ей ответил, что она мне дорога как друг, но я ничего не могу с собой поделать. Потом мы еще говорили… Она сказала, что не будет рассказывать Владу и прочим о моей ориентации, и так уже… Я поблагодарил ее. Потом мы еще немного поговорили, и она ушла…
У меня на лице царапины, на руках тоже, футболка порвалась… Как-то все… Плохо. И даже не из-за футболки и царапин. Настроение… Никчемное. Вроде бы легче – ведь я же теперь свободен, я теперь могу быть с Дэни… А с другой стороны, Лена ведь. Я ведь привыкнуть к ней успел… Она ведь хорошая, честно. Не знаю, что теперь поделать… Сил рисовать или играть нет. К компьютеру вообще бы не подходил, только вот записать… Спать лягу. Пусть еще день. Завтра мне нужно будет много сил… Я ведь наконец буду с ним. Я люблю его. Мы так долго не виделись. Все равно люблю. И он будет мой, только мой… Завтра. Уже скоро.
31 января.
Все должно было быть - не так, не так.
Не смешно и не больно - просто простить.
Не говори, ведь мой пульс не бьется в руках.
Все должно было быть, должно было быть.
Должно было быть - со мной, с тобой,
На света краю иль в сердце тьмы.
Не верь мне - не я играю с судьбой,
Твою жизнь разделили на части не мы.
На части не мы и меня разделили,
Должно было быть, а вышло - не так.
Не смешно и не больно - простили, любили…
Метафоры смысл потерялся в веках.
Я позвонил ему, позвал гулять. Он сначала не хотел, но потом согласился. Мы договорились встретиться на верхнем мосту. Я пришел. Его не было. Я ждал, наверно, около часа, а его не было и не было. Тогда я позвонил ему – он не отвечал. Я тогда решил пойти к нему. Пришел. Он открыл. Я такой: "Эй, мы же договаривались, ты почему не пришел?" Он такой: "Прости, я забыл". Ничего себе! Как это забыл! Ну вот как так можно?! И я ему такой сказал: "Ах, забыл? Я с тобой поговорить хотел, но раз уж ты забыл, то и наплевать!" Он пожал плечами: "Твои проблемы". Я был поражен. Да что это такое вообще происходит?! Я пару секунд смотрел на него, приоткрыв рот. Потом фыркнул и сказал: "Ну и иди к черту, не буду я тебе ничего говорить, ты дурак!" Он сделал такое саркастично-иронично-ехидное лицо с ухмылочкой. "Тимуся, дорогой, что ты мне тут устраиваешь? Мне, право, надоели твои истерики". Я… Я был в шоке. Это не мог говорить мой Дэни! Он ведь любит меня. Любит ведь?! И тогда я разревелся. Он стоял в дверях, я в подъезде. Он усмехался, а я плакал. "Перестань, - попросил он раздраженно. – Ты меня серьезно достал своими девчачьими манерами". И вот в тот момент я понял, что все было ложью. Мне показалось, что у меня сердце оборвалось, а душа раскололась на тысячи осколков. И тогда я поднял взгляд. И я уже не плакал. Я не могу это передать, объяснить… Но мной овладело такое чувство – холода, ненависти, пустоты, отчуждения, как будто я стою на черте, которую сам только что провел, перечеркнул все, что было… Чувство сожженного пути. И я посмотрел в его глаза. Твердо, решительно, прямо. У меня все еще оставались слезы на лице, потому что несколько мгновений назад у меня была надежда, была любовь, я верил, что у него тоже… Но тогда не осталось ничего. И когда он встретил мой взгляд, его равнодушие и усталость вдруг сменились страхом и еще чем-то… Потому что у него был не холод внутри, а просто пыль. И когда он увидел, что такое холод, настоящий холод, когда ничего не жаль, боли не чувствуется от слишком большого ее количества, когда все внутри застыло и заледенело после того, как было сожжено, - вот тогда он испугался. Меня. Он думал, что никогда не потеряет меня, что мы с ним всегда-всегда будем вместе – я тоже так думал. Когда верил в любовь. Но я понял, что любви нет, ее не бывает. Он сам мне показал это. Он – пыль, я – лед. И нам нельзя быть вместе. Я был наивным, я верил ему, стремился к нему, любил его, дарил ему всю свою душу. Он не захотел. Ему нужно было только немного энергии, чтобы продолжать опустошать самого себя. А мне нужны были чувства. И тогда, в подъезде, он понял, что потерял меня, как и я понял, что потерял нас обоих. И он прошептал: "Тим…" Схватил меня за руку, начал что-то говорить… Я чувствовал, как у него дрожат пальцы. Я видел, что он смотрит на меня неотрывно, и на глазах у него выступают слезы. Я чувствовал, что самому хочется заплакать… Но мои слезы высыхали, и новых не добавлялось. Даже он не смог сломать ту корку льда, что сам же и возвел во мне. Я не слушал его слова, я просто смотрел на него. А он говорил, сначала торопливо и сбивчиво, потом все более неуверенно, делая большие паузы между словами, и наконец совсем замолк. И тогда я сказал: "Ты меня не любишь. И никогда не любил. Я тебя любил. Но больше не люблю. Прощай". Вырвал руку, отвернулся и ушел. Он позвал меня: "Тим, постой! Подожди, Тим, я…" Я не дослушал.
Когда я пришел домой, я бухнулся на постель и заплакал. Заплакал так, как, кажется, никогда в жизни! Холод и пустота постепенно отступали, но вместо них появлялась боль, жгучая боль. Хотелось кричать, хотелось разбить оконное стекло и порезать руки осколками – порезать до костей, чтобы было больно, больно, но только чтобы душа не рвалась и не сжималась в комок, чтобы она не пульсировала страданием, чтобы просто кровь смешивалась с кровью – ярко-алая артериальная и густо-вишневая венозная, смешивались, образовывали лужи, солоноватые и такие сладкие лужицы… Потом бы вошла мама, она бы стала кричать – кричать громко, резко… Но мне бы было уже все равно, потому что во мне не было бы больше ни боли, ни страдания, ни сострадания. Не было бы меня…
Я ничего не разбил и не порезал. Я просто плакал, очень сильно, а потом заснул. Когда проснулся, стало чуть-чуть легче. Но все помнилось очень ярко, так ярко… И это чувство ледяной стены, и пульсирующего огня… И его взгляд – тревожный, но живой… Я все помню!! И неужели я его не люблю?! Люблю!!!! Не могу не любить. Пусть тяжело. Пусть. Пусть сама кровь вертится и танцует какой-то странный танец внутри меня. Пусть в голове носятся неясные мысли, выразить словами которые совсем нет возможности. Я все равно люблю его! Я жалею о том, что сказал ему, жалею обо всем этом дне! Я ведь хотел сегодня все наладить, хотел, чтобы мы были счастливы, были вместе… А получилось так, что я один, и он один. И еще эти слова… Я сказал ему, что любил его, но больше не люблю. Но тогда я так чувствовал! Его слова и взгляд убивали меня. А теперь я так жалею об этом… Он так нужен мне сейчас! Я хочу обнять его, прижать к себе и сказать – прости… Но ему это нужно? Не знаю. Он хотел остановить меня… Но не пошел за мной. И не звонил. Не приходил. Только бросил вслед эту фразу – постой, Тим, подожди. Чего ждать? Нечего ждать. Дэни… Ты не любил меня. Ты выдумал себе какой-то образ и любил его, ты трахал мое тело и думал, что это и есть я. А когда я перестал соответствовать твоим ожиданиям, ты вычеркнул меня из списка "любимых". Так ведь было со всеми, кого ты любишь, верно? Анна, Яна… Кто там был до них? Не помню имен… А теперь вот у тебя появилась какая-то рыжая, то ли Ирина, то ли Надя. Между ней и Яной был я. Просто ступенька, очередная "любовь". Жаль. Ну да ладно. Люби свою Надю-Ирину. К черту! Пусть будет так. Пусть больно. Люби ее, Дэни! Люби. Только люби серьезно, люби так, как никого и никогда. Люби навсегда. Люби… Как я люблю тебя.
1 февраля.
Все так странно. И так глупо. И… Не знаю. Я поговорил с Владом о Дэни.
Странно… Глупо… Сегодня воскресенье же. И как-то получилось, что мы с ним столкнулись на улице. Он был без своих обычных друзей… Я в магазин шел. Честно говоря – хотел напиться. Он меня остановил и такой спрашивает: "Эй, Тим. Куда собрался?" А мне было наплевать. И я ответил – в магазин, за бухлом. Он такой – к своему чернявому идешь? Я – нет, я один буду. Тут Влад посмотрел на меня так… Удивленно и неодобрительно, что ли. И говорит: "Алкоголиком становишься, Тим? Посреди бела дня, один…" Я ответил: "У меня есть повод, и вообще, тебе-то какая разница? Ты же меня все равно презираешь". А он вдруг положил руку на мое плечо, немного сжал и сказал: "Неправда, Тим. Ты же знаешь, что нет". И эта фраза мне так напомнила Дэни! И я как идиот вдруг разревелся посреди улицы. Влад испугался даже немного, взял меня за руку, куда-то потащил…
Способность соображать вернулась ко мне только через некоторое время. Я обнаружил себя на коленях у Влада, мы сидели на какой-то скамейке в каком-то дворе. Я плакал и прижимался к нему, а он немного растерянно поглаживал меня по спине. Когда я сообразил, что происходит, я тут же слетел с него как пуля – мне было очень стыдно перед ним за то, что я устроил. А он рассмеялся, видя мое смущение, и вытер мне остатки слез с лица. "Зимой на улице плакать нехорошо. Да и вообще, дурак он у тебя, чернявый твой", - сказал. "При чем здесь он?" – пролепетал я, окончательно потерявшись. "Ну, если у тебя есть какой-то другой Дэни…" – "Нет…" – "А ты что, когда плачешь, совсем за собой не следишь? Ты только что промяукал, что любишь его, а он любит свою рыжую". Я вспыхнул, наверно, до корней волос. Я не знал, куда мне деться! Потом мне захотелось убежать, и я даже повернулся, чтобы уйти, но он меня обнял сзади и удержал. "Успокойся, Тим. Если бы я хотел тебя застебать по-настоящему, я бы давно это сделал". Я стоял, не решаясь повернуться к нему лицом. "Все нормально. Конечно, я пидоров ненавижу и все такое, но знаешь… Смотря что под этим понимать. Я не люблю пафосных пидорков и их вечные ужимки, кривлянья, закос под девчонок… Это противно. В тебе этого нет. Ты нормальный парень. И я не думаю, что ты станешь приставать к кому-либо из парней… Если только случайно. У тебя же есть твой чернявый… Твой Дэни". И вот тут я обернулся! Я хотел рассказать ему все… Но так случайно получилось, что я приподнял голову, а он как раз опустил, а стояли мы ведь близко (он же меня обнимал), и когда я повернулся к нему… Но это было совершенно случайно! Совсем-совсем! Это и поцелуем-то назвать нельзя! Просто… Ну, так… Соприкосновение губ… Вот и все. Правда, я тут же отскочил и посмотрел на него испуганно, зажимая рот рукой. Мне было страшно. Еще бы! Он только что сказал, что я нормальный парень, а я тут демонстрирую… Я чуть не заплакал снова, честно! А он рассмеялся и сказал: "Тим, успокойся. Все нормально, ничего не было". Я кивнул…
А потом я помню, как мы сидели у меня, и я ему рассказывал про Дэни. Все-все рассказывал. Он меня слушал, внимательно так. Иногда смеялся, иногда был очень серьезным. Несколько раз назвал меня дураком, несколько раз картинно закатывал глаза и вздыхал типа "Господи, вот ведь придурки-то". А уж Дэни он чуть ли не постоянно идиотом называл, мне даже обидно немного… Хотя вообще-то, если ведь так задуматься, то Влад же прав – и я, и Дэни сущие идиоты…
А потом… Сам не знаю, как это вышло. Мы ведь и не пили ничего, кроме сока и кофе… Так вышло, что я опять уселся ему на колени и положил голову ему на плечо, а он ласково, осторожно касался моей спины… Он убеждал меня, что "этот чернявый придурок" непременно будет со мной. Что он меня любит и никуда от меня не денется. Я тогда сказал ему, что я наговорил Дэни ужасных глупостей, потому что я был страшно испуган, а на самом деле я думаю совсем не так, но ведь Дэни-то об этом не знает! Он же мне поверил! А Влад мне ответил, что ерунда это все. И все у нас с Дэни будет хорошо. А те дураки из технаря пусть только попробуют что-нибудь пикнуть. И мне было так хорошо! Я ему как-то поверил. И у него в руках мне было так хорошо, так тепло и удобно… Как с Дэни. Ну, почти. Нет, с Дэни, конечно, лучше! Я вообще люблю только Дэни! А Влад – мой друг, да. Он теперь будет меня поддерживать и защищать! Он мне это сам пообещал, я его даже не спрашивал ни о чем. Он просто сам мне сказал, уже когда уходил: "Не кисни, Нечаев! Будете вы вместе, а этих гопников я заткну, чтобы они вас не доставали". Правда, у него немного другая манера речи, он пожестче говорит. Это я так, перефразировал немного. Вот что меня расстраивает, так это то, что Влад матерится и вообще… У него некрасивая речь. Вот у Дэни – красивая, он хоть и может употребить мат, но у него это получается… Как-то так, красиво. Уместно, что ли. А Влад… Он хороший, это чувствуется, если с ним пообщаться вот так близко. Он хотел бы выглядеть таким жестковатым, крутым… Но он все равно добрый. С ним приятно вот так посидеть, полежать… Тьфу, о чем это я? Я же не знаю, каково с ним лежать! И чего это я вообще. Я Дэни люблю! И вообще. Влад меня убедил. Я завтра пойду и снова поговорю с Дэни! И даже если он будет в сто раз безразличнее и холоднее, чем вчера, я заставлю его растаять! Он скажет мне, что любит меня! Я знаю. Завтра мы обязательно будем вместе! И плевать, что завтра понедельник. Вот не все равно, какая разница, все равно ведь можно прогулять техникум. И ничего мне за это не будет, а если и будет, то и наплевать. Главное – мы будем вместе! Я уже все спланировал. Сначала я подожду его на углу улицы – он будет возвращаться из института. Я позову его к себе – заходить к нему не хочу, как-то неудачно все складывается, когда мы у него. Я добьюсь того, чтобы он пошел со мной, даже если мне придется скрутить его и потащить на плечах. И когда мы будем у меня, я его поцелую. И он будет мой! Он никогда не мог сопротивляться, когда я его целовал так, как я собираюсь это сделать… Правда, это было всего два раза, но все равно. Он тогда сильно старался удержаться… Так вот, когда я его поцелую, он захочет дальше, и я, конечно, соглашусь. И после того, как он меня… ммм, ну, короче, после этого… мы поговорим! Я ему скажу, что я люблю его! И он мне тоже скажет, потому что тогда будет уже бессмысленно сопротивляться или отказываться от своих чувств… И мы будем вместе! Вот так! А комнату я заранее подготовлю, чтоб все было красиво, но как будто небрежно. Но аккуратно и чисто. Но словно спонтанно и случайно. Ухх… Все, я ушел!
2 февраля.
Я решил бросить техникум. Да, вот так. Все равно меня все там ненавидят (ну, почти все). Да и специальность – правовед… Не хочу связывать свою жизнь с этим. Я решился – я поеду поступать в центральное отделение! На иняз. Ага. А что? Я два языка, то есть, три языка знаю. Переводчиком буду… Вот так.
А Дэни… Я его, конечно, люблю. Сильно люблю. Но куда нас приведут наши отношения? Никуда, пока мы не станем… Более сильными, более подготовленными… Какими-то такими. Я ведь не стал сегодня его встречать… Да. Просто подумал – а зачем это ему? Он учится в институте, на бесплатном, кстати. А я? Балбес из технаря. Неудивительно, что он предпочел свою рыжую, а не меня. А вот поступлю в главный центр, и вот тогда он поймет, что я тоже не дурак!
Дэни… Мы еще будем вместе. Обязательно. Когда я дорасту до тебя. А пока… Буду учить английский с немецким и готовиться к поступлению в институт. Я люблю тебя, слышишь?! Люблю! И однажды ты поймешь это!
Кстати. Влад так странно себя ведет. Я начинаю сомневаться в нем. То есть, не сомневаться даже, а так… Мне иногда кажется, что он как-то странно на меня смотрит. Он же абсолютный натурал, верно? Ну вот. Но мне даже как-то боязно от его взгляда становится! Наверно, мне все это только кажется. Надеюсь. Потому что мне никто, кроме Дэни не нужен. Я Дэни люблю, слышите меня все!
Дэни… Вот увидишь, мы еще будем вместе. И не просто так, у нас будет своя квартира, мы будем работать, мы будем жить вместе… И мы будем счастливы! А пока… Пойду-ка я спать, а то что-то голова разболелась. Но мы с ним будем вместе, я знаю это! Я люблю его, никому нас не разлучить!
3 февраля.
Так. Вступительные экзамены будут в июне. Значит, у меня… Четыре месяца на подготовку. Если я не буду пинать балду, то смогу поступить. А если как тогда… То лучше и не начинать. Вот, думаю, как об этом маме лучше рассказать? "Мам, я тут решил бросить техникум и поступать в институт на иняз…" Она же меня убьет еще до того, как я успею закончить эту фразу. А как тогда? "Мам, ты знаешь, я тут подумал, я же два иностранных знаю, причем неплохо знаю…" Ну, как начало – сойдет. А дальше что? Она меня спросит – и что? В самом деле, что? "Да и вообще, мне же многие говорили, что у меня способности к переводу…" Она меня тут же перебьет: "К чему ты клонишь?! Техникум бросить решил?! Ты и так с трудом поступил!" И что я ей отвечу? Черт, все это сложнее, чем казалось поначалу. Ой, да ну и наплевать! Технарь я сегодня все равно пропустил, так что… Собственно, я его довольно часто пропускаю… Вот. А теперь совсем брошу. Я не один из этих… Я буду выше, буду лучше! Даже если мне придется стать ботаником и книжным червем. Вот. И вообще… Вот наплевать, вот придет мать – все ей скажу! Я ничего не боюсь! И вообще, раз уж она знает про меня и Дэни, а я до сих пор жив – ничего она мне не сделает за техникум. И вообще, языки – это не музыка, не литература, не изобразительное искусство, это стабильно и вполне ее устроит. Я ей все объясню, и она поймет! Непременно поймет! Она же меня все-таки любит, да ведь? Она же мне счастья желает, разве нет? Ведь да? Эх. С Дэни бы поговорить… Но нет. Не нужно, не стоит. Пока не стоит. Когда все устроится точно, вот тогда я ему расскажу! И он непременно обрадуется за меня! И тогда мы будем вместе! И тогда все будет хорошо…
***
Я поговорил с мамой. Это было почти легко… Я сам поражаюсь. Она как-то изменилась. Я ей такой сказал первую заготовленную фразу: "Мам, ты знаешь, я тут подумал, я же два иностранных знаю, причем неплохо знаю…" Она такая: "Да, Тим". И молчит. Я немного растерялся, но продолжил так: "А к юриспруденции у меня никогда не было ни способностей особенных, ни желания ею заниматься". Она помолчала и говорит: "Да, я понимаю". Вот тут я растерялся совершенно! Она же раньше за такие слова на меня кричала и почти била!… Но я решил идти до конца и сказал: "И ты же сама знаешь, что наш город – маленький, а наш техникум престижным учебным заведением назвать ну никак нельзя…" Она меня перебила: "Тим, ты говори… Напрямую. Без этих… Уворотов. Твой… Этот… Ну, твой… Ох… Ну, этот… Он переезжает в центр, что ли?" Я вспыхнул: "Нет, мама, при чем тут это! Я просто… Хочу поступить в университет! На иняз!" Она так меня взглядом окинула и говорит: "Тим, с каких это пор ты стал думать об учебе?" Вот тогда я подумал – ага, привычная мать возвращается! А то она в последнее время какая-то потерянная ходит, мягкая, но словно растеряла все… И вот, снова в ней проснулся этот стержень, этот холодный блеск в глазах, осанка прямая, одна бровь чуть изогнута, уголок губ ехидно приподнят… Я чуть не запрыгал от радости – мама снова стала сама собой! Но только я улыбнулся радостно, как она опять поникла, плечи опустила, вздохнула и сказала: "Как знаешь, Тим. Это твоя жизнь, решай сам. Если сможешь поступить – поступай. Но техникум ты бы не бросал… Вдруг не поступишь". "Мам, да что с тобой?! – закричал я тогда. – Ты никогда не была такой! Ты позволяешь мне решать самому? Мам, да ты что?!" Она грустно рассмеялась, так посмотрела на меня… "А ничего, Тим. Я вырастила тебя… Таким. Видно, я была неправа… Наверно, допустила ошибку… Какую-то. Ты прости, Тим… Прости меня за то, что вырастила тебя таким". Я чуть не заплакал от обиды: "Каким это – таким?!" "Таким… - она развела руками. – И этот твой… Ох… Парень, да… Твой… Ох, тяжело это, Тим. Тяжело мне это принимать. Ты уж прости. Я теперь тебя не буду так контролировать. Ты решай сам… Вот". И ушла куда-то. Из квартиры. И вот… Разговор вроде легко прошел, а вроде и нет. И я вроде рад, что она не мешает мне… Но мне больно на нее смотреть. Она такая… Как сломанная. Неужели ее сломал я? И мне так стыдно, отчаянно стыдно… Мне уже давно не было стыдно из-за того, что я люблю Дэни, а теперь снова стало. Что мне делать-то? Я решил, да, и я буду поступать… Но мама… Грустно. Грустно…
4 февраля.
До меня сегодня всем будто бы есть дело! Женя позвонила – сто лет не общались с ней… Вика позвонила, Лена позвонила, Влад позвонил! Откуда он мой номер-то знает?! Я вообще… Поражаюсь только. Женя меня к эмокидам зовет, а еще… Еще спросила, что с Дэни – он такой загруженный, что любой эмобой позавидует. Я сказал, что к эмо не пойду, а Дэни вообще придурок. Она немедленно начала выпытывать, какие у нас с ним отношения… Ну, я и рассказал все. Она так помолчала, а потом сказала: "Бля. Это ****ец". Хотя она вообще очень редко матерится и мат не любит. И я ей такой – угу, сам знаю, что дальше уже некуда, а что поделаешь? Она – немедленно помирись с ним! Он же с ума чуть не сходит! Я – да пошел он, сам виноват, пусть идет ко всем чертям. Она – ты ведь его любишь! Я – ну и что дальше? Ну, короче, она меня вынудила пообещать завтра с ним поговорить. Я не знаю, может, поговорю, а может, и нет. Что я ему – собачонка, за ним бегать? Пусть идет к черту, если не любит меня, то нечего мне мозги и зад трахать, а если любит – пусть скажет. Надоело.
Лена тоже… Цепляется ко мне – что в технарь не ходишь, что не звонишь… Надоела! Мы расстались же! А ей все неймется… Вика тоже… Тебя же выгонят, ты же столько пропускаешь… Ля-ля-ля. Отстаньте от меня все! Ну, выгонят и выгонят. Я сам уйду. Только Влад нормальный, ничего такого не говорил. Спросил такой – ну как у вас там с твоим чернявым? Я такой – ну, пока никак… Он помолчал, потом такой говорит – ты его любишь или как? Я такой – ну, люблю… Он такой – ну и не трахай парню мозги, скажи ему это! Я такой – я сто раз пытался ему сказать, а он! А Влад меня перебил: "Значит, попробуй в сто первый раз, идиот ты мелкий. Жаль, ты мне не брат, а то бы я тебе по шее надавал за подобное поведение". А я вдруг разревелся как полный придурок и бросил трубку. Он перезванивать не стал. Я тоже.
Черт! Как мне все надоело. Надоело! Мать тоже… Странная такая. Всегда равнодушная была, а теперь… Готовит, прибирается у меня… Обо всем расспрашивает, блин, будто ей в самом деле это интересно. Как мне все надоело! Они что, сговорились все? Тим, как ты там, как дела, чем живешь, о ком думаешь… Блин, да вы все равно не поймете! Ну, может, Влад поймет, но он считает меня идиотом. Блин, ну почему все так отвратительно! Я к Дэни вообще хочу! Хнык. Хныыык. Я так материться скоро буду. Черт. Как меня все достали. Пошло оно все к черту, а я пойду спать.
5 февраля.
Я точно идиот. Истеричный. Угу. Чуть ли не посылал всех вчера матом, а все почему? Потому что они – не он. Знаю, тупо. Но он мне не звонит, и видеться мы уже так долго не виделись… Четверг сегодня. А вот возьму и сделаю завтра что-нибудь. Почему не сегодня? А сегодня я занят. Мне Влад позвонил, извинился за вчера. Я такой – да ничего, это мне извиняться нужно. Он – нет, серьезно. Я – проехали. Он – а что у тебя с техникумом, бросить решил или болеешь? Я – бросить решил… Он – ну и правильно, нечего тебе там делать, ты выше, это сразу чувствуется… чего ты типа вообще туда пошел. А я ему рассказал, как мы с Дэни накануне дня, когда я сдавал вступительные экзамены, напились так, что я еле на ногах стоял, как он меня потом домой тащил, как потом мы навернулись с лестницы и уснули друг на друге в подъезде в обнимку… как нас моя мама нашла, ко мне в комнату притащила и ко мне в кровать положила, обоих причем. И что мы тогда страшно обжимались, почти как потом… Ну, то есть, почти как сейчас… Или раньше… Тьфу, я запутался. Владу я как-то все так складно рассказал, он над нами поржал немного, пару раз заявил "ну вы и пидоры, даже пить нормально не умеете", но все больше смеялся… И вот, к чему я это собственно. Как-то так получилось, что я пригласил его к себе. Сегодня. А он сказал, что днем занят. А я такой брякнул – ну, вечером приходи. А он – ну не знаю, неудобно как-то. А я такой – да нормально. А он – ну ладно. Вот, так и получилось… Теперь я сам не совсем понимаю, зачем я его позвал, да еще вечером. То есть… То есть, если честно – знаю. Я хочу с ним выпить. И мы сегодня будем пить, я знаю – я уверен, я смогу его уговорить. Вот только зачем? Глупо, да… Но мама сегодня ночует у своей какой-то там лучшей подружки, и они собираются устроить маленькую пьянку – "как раньше, ну ты понимаешь… ага, как в тот раз". Ха, могу себе представить… Мать, наверно, круто отжигает, когда пьяная. Только я ее ни разу такой не видел. Зато рассказы о ее похождениях слышал, да… Веселая она у меня. Жаль, что когда я был маленький, ей было наплевать. Может быть, у нас все могло бы быть хорошо. Может быть. Ну да и ладно, меня и так устраивает.
А интересно, что сказал бы Дэни, если бы узнал, что сегодня я буду пить с Владом? Или ему было бы все равно? Хотя… Думаю, он бы схватил меня за шиворот, прижал бы к стенке и начал трясти со словами: "Ни с кем ты пить не будешь сегодня, понял?! Особенно с этим своим Владом!" Ах, если бы он был сейчас здесь и сделал это! Я бы тогда прижался к нему, поцеловал его, а потом прошептал: "Как скажешь, только тогда обещай, что ты будешь со мной… Сегодня и всегда. Я люблю тебя". Черт, как же жаль, что его сейчас нет! Ну и ладно. Завтра! Завтра… Если у меня не будет слишком сильное похмелье, то я позвоню ему прямо с утра. А если будет плохо, то к вечеру все пройдет, и мы с ним увидимся все равно. Завтра! А пока… Пить!
6 февраля.
О боже мой. Что я наделал! Господи, как мне стыдно… О, моя голова. Зачем я выпил ТАК много? Черт…
Да все было бы нормально, наплевать бы и на похмелье, если бы не одно но: ЗАЧЕМ, господи, ЗАЧЕМ я переспал с ним?! Это идиотизм. Это… Это ужасно. Хуже было бы если бы только Дэни нас увидел, а так – хуже некуда. Какого черта?! Ой, как это ужасно…
Сначала все шло нормально. Он пришел, мы посидели, немного выпили. Потом еще. Потом еще… А потом началась ерунда. Я точно не помню, как я оказался у него на коленях… И уж точно не помню, когда мы начали целоваться и кто кого поцеловал первым. Смутно припоминаю, как он меня на руках отнес ко мне в комнату… А вот там воспоминания четче. Очень ярко помню, как я его безумно хотел. И он меня тоже… Он шептал: "Да, Тим, да, наконец-то, боже мой, Тим, да…", я стонал, прижимался к нему, царапал его спину, обвивал его ногами… Ухх. Черт, и я не могу сказать, что мне это не нравилось! Мне это нравилось, черт возьми, да! Безумно нравилось… Но это был не Дэни. И я это чувствовал. Я понимал все – что мне потом будет стыдно, что то, что мы делаем – неправильно… Что я не должен этого делать, ведь я же Дэни люблю! Но я не мог удержаться. Мне так хотелось… И его руки, губы… Все было так… Неожиданно и ожидаемо… Не знаю. В первый, но будто в последний раз – то есть, конечно, в последний… Но, черт! Я полный пидор, мне так стыдно! После того, как мы… ну, с Дэни… вот… ну, я себя совсем по-другому чувствовал. Честно. Даже физически, а уж морально… Ведь Дэни я любил и люблю. И мне было больно немного, но все равно… Все было так… Так… Как-то как в сказке, так нежно, волшебно… И пусть мы тогда тоже были пьяные, но все было как-то… Правильно, почти необходимо, нет, совершенно необходимо, как-то чисто… А тут. Грязно… Неправильно. Не так должно было быть! Не с ним и не тогда. А с Дэни, только с Дэни! И мне сейчас так плохо… Не только из-за похмелья, нет. И даже не из-за того, что когда Влад… ну, это… в меня, он простонал: "Ааа-Тим-я-тебя-люблю". Нет, не из-за этого, это так… Я же знаю, что он это просто так сказал. И не из-за того, что когда я проснулся, его уже не было – нет, не поэтому мне плохо. А почему? И сам не знаю. Я сейчас так хочу, чтобы Дэни был рядом! Чтобы он меня обнял и сказал, что все это был сон, этого не было, и вообще нет никакого Влада, есть только мы… Но его нет. И он не скажет мне этого – да если бы он узнал, он бы… Не знаю, что сделал бы. Ушел бы совсем. Совсем-совсем. Ударил бы меня. И ушел. И даже смотреть бы не стал, что мне плохо, что для меня это все не менее ужасно, чем для него… Он бы не понял меня, не захотел бы понять. Дэни… Кого я обманываю, мы никогда не будем вместе. Я так хочу сейчас к тебе! И я приду к тебе сегодня, и плевать мне на головную боль. Мы не будем вместе, но можно я хоть обниму тебя ненадолго? Посмотрю в твои глаза и скажу, что люблю тебя, люблю больше всех в этом долбанном мире! И пусть ты потом, может быть, уйдешь, может быть, промолчишь, а может – оттолкнешь меня. Пусть… Зато ты будешь знать, ты узнаешь наконец! Ты же мне поверишь? Дэни, я ведь тебя так люблю. Так люблю… Ты же простишь меня за то, что я вчера сделал? Узнаешь – не простишь… Тогда не знай. Пожалуйста, не знай! Давай хоть ненадолго поживем сказкой. Нашей сказкой, только для нас двоих… Пусть недолго. Зато – только для нас…
7 февраля.
Я позвонил Дэни! И он ответил! И когда я позвал его к себе, он согласился прийти! Мне, кстати, мама вчера здорово влепила за бардак, который я устроил, пока ее не было, и я никуда вчера не пошел. Зато сегодня… И вот, я сидел и ждал Дэни. И тут в дверь позвонили! Я думал, что это он… И пошел открывать. И… Передо мной стоял Влад.
"Привет, Тим", - сказал он. А я не знал, что ответить. Я только краснел, бледнел, мялся и метался глазами во все стороны. "Что, даже не поздороваешься?" – он приподнял одну бровь. Я почувствовал себя страшно неловко. "Привет, Влад, - ответил я и посторонился. – Заходи". Он зашел, я закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Дэни должен был прийти с минуты на минуту, и если он увидит Влада… Это была бы катастрофа. "Ну, Тим, как дела?" "Да нормально", - я немного нервно пожал плечами. "А я вот тут подумал, может, мы с тобой сходим куда-нибудь?" – Влад окинул меня каким-то странным взглядом, будто оценивал, сколько на меня можно потратить денег. Мне так противно стало! "Может быть, потом, - ответил я. – Влад, ты знаешь… Ко мне сейчас Дэни придет". "Ах, чернявый твой… - голос Влада как-то прозвучал… мне не понравилось, как. – Что, пить будете?" "Нет…" "Зря, зря. Пьяный ты посговорчивее". "Влад!" – я понял, что отчаянно краснею. "Ладно, я ничего не говорю. Милуйся со своим придурком Дэни, я потом как-нибудь зайду". Развернулся, чтобы уйти. Мне так стыдно стало! "Влад, подожди… Прости, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть…" "А ты вообще хоть что-нибудь от меня хотел?!" – он обернулся, дернул меня на себя. Наши глаза встретились. Он изучал меня несколько секунд, потом оттолкнул. "Сучка ты, Тим. Перед кем я распинаюсь? Я идиот. Стараюсь сдерживаться, быть вежливым, чего-то заискиваю… И перед кем? Да тебя нужно просто брать и иметь как последнюю шлюху, потому что именно ей ты и являешься". Он посмотрел на меня с презрением и покачал головой. А я почувствовал себя таким грязным! Как будто я – одна сплошная грязь. Только и знаю, что всем давать… И мне так противно от самого себя стало, что я опустил голову и заплакал. Влад хмыкнул, открыл дверь и ушел. А я стоял и ревел как идиот. И из-за чего? Наверно, я просто чувствовал, что он прав…
И вдруг раздался звонок в дверь. Я открыл… Это был Дэни! И все было так… Так… Ух. Стоило мне открыть, как он сразу зашел, не обращая внимания на то, что я, между прочим, зареванный и всхлипывающий. Скинул куртку, ботинки, повернулся… Я понятия не имею откуда, но в его руке была роза! Красная. Он ее мне протянул. Я растерялся и даже перестал плакать. Взял, посмотрел. Настоящая роза. От него. Для меня. Я смотрел на нее и не знал, что делать. Потом сказал что-то типа: "Это мне?" Дэни, все это время терпеливо наблюдавший за мной, вздохнул, кивнул, забрал у меня розу, положил ее на столик и требовательно притянул меня к себе. Я почувствовал себя совершенно по-дурацки! Я хотел было что-то сказать, но тут он начал меня целовать, и как-то сразу стало не до слов…
Не знаю, как долго мы целовались, но вот он взял меня на руки, и вскоре мы уже лежали на моей постели. Я умудрился запутаться в пуговицах его рубашки, и он сдернул ее так. Пара пуговиц, кстати, отвалилась. В тот момент это было совершенно неважно, и вслед за его рубашкой полетела моя футболка – хорошо, что хоть на ней пуговиц не было. Из джинсов он меня буквально вытряхнул – я сегодня надел одни старые, которые я и не носил почти, светлые такие… Он всегда так странно вел себя, когда я их надевал! Это теперь я понимаю, что он уже тогда меня хотел, а вот тогда я не понимал и думал, что они ему не нравятся… Ну так вот. Он резко сдернул с меня джинсы, а я опять затормозил весь процесс – ну не умею я раздевать парней, только когда пьяный почему-то все получается, а вот когда трезвый – руки будто не из того места растут! Короче, через пару минут мы совместными усилиями все-таки оказались раздеты, и вот тут… Тут я охренел! Да, вообще я такие слова не говорю, но блин! Я все-таки охренел. Потому что Дэни… Он… Мне… Это… Ну… Нет, вставил он мне потом. А вот в тот момент он… Он… Ухх. В общем, он никогда раньше так не делал! И я ему тоже так не делал. И тут… Ух, я вот просто охренел. Вот, и еще… Он… Он это проглотил. Я охренел вдвойне. Ну, потом он меня поцеловал и все пошло как обычно – меня развернули, и пошел процесс, пошел… Только я все еще был в охренении. Вот так.
Потом мы лежали рядом, обнимались и говорили. Точнее, сначала мы довольно долго молчали, а потом Дэни вдруг сказал: "Кстати, Тим, привет, как дела?" Мы посмотрели друг на друга совершенно серьезно, и я совершенно серьезно сказал: "Да ничего так, а у тебя?" В его голосе было просто вселенское спокойствие: "Да тоже все нормально, даже неплохо". Еще пару секунд мы смотрели друг на друга, а потом начали не просто смеяться или даже ржать – мы хохотали так, что чуть не упали с кровати. И было так здорово! Потом он снова меня обнимал… А я сказал: "Дэни, а ты помнишь, что я тебе тогда сказал?" Он сказал, безмятежно так: "Ну, помню. Что с того?" "Да я неправду сказал", - ответил я и уткнулся ему в шею. "Да я знаю", - он взъерошил мои волосы и рассмеялся.
А уже совсем потом, вечером, когда он уже уходил, мы вспомнили про розу. Бедный цветочек, он так и завял в прихожей…
Зато мы с Дэни завтра пойдем в ресторан! Завтра как раз воскресенье… И хотя сегодня мы почти сказали друг другу все, но еще не совсем. А вот завтра… Завтра точно скажем! Я знаю это. Блин! Боже мой, Дэни, как же я тебя люблю! И завтра ты это услышишь от меня. Что бы ни случилось…
8 февраля.
Я самый счастливый человек в мире! Ведь мы… Мы вместе! Совсем-совсем вместе! Господи, неужели это случилось! Мне до сих пор не верится, что все так хорошо… Это же с ума сойти!
Мы пришли в этот ресторан, посидели там немного… Кстати. Он опять подарил мне цветы! И опять розы, красные. Целый букет. Кажется, мои щеки сравнялись в цвете с этими самыми розами! Он так смешно все изобразил, так наигранно… Прижал руку к сердцу, упал передо мной на колени и протянул цветы. И я опять почувствовал себя полным идиотом. На нас люди смотрели, он же это посреди улицы устроил! Но я не растерялся! Прижал руки к груди, пропищал: "Ой, как это мило!", взял букет, бросился ему на шею и поцеловал в щеку. Он поднял меня, покружил и опустил обратно. Тут я заметил какую-то тетку, ошарашено смотрящую на нас. Я вежливо помахал ей рукой, взял Дэни под ручку, и мы с ним направились в ресторан.
Так вот… Сидим мы там, сидим. Так, немножко едим, говорим о мелочах… А потом он встал на ноги, подошел ко мне почти вплотную и сказал: "Тим, я тебя люблю". Так просто и одновременно так… Как-то по-настоящему. Как будто только так и должно было быть. И он говорил серьезно. И я не стал тупить и переспрашивать "в каком смысле" или "правда", я просто сказал: "И я тебя люблю". "Тим, ты согласишься со мной встречаться… - он немножко замялся, и я понял, что он все-таки волнуется. – Быть моим парнем?" – продолжил он. "Я уже давно твой, - ответил я. – А теперь мы совсем вместе, да?" "Да", - и он меня поцеловал – легко совсем, нежно так… Я как растаял. И все было так, так… Как я мечтал! Как мне хотелось, или даже еще лучше. Словно сбылась сказка, словно произошло волшебство!
И теперь мы с ним вместе. Я и Дэни – вместе! Это же… Это же сказка, самая настоящая сказка. Счастливая, светлая, волшебная… Я не могу в это поверить! Я… Кажется, я слишком счастлив, чтобы все было правдой. Но это правда! Вот эти розы, стоят в вазе… И его куртка висит в прихожей. А его футболка лежит на моей кровати. А сам он в ванной. Как раньше, еще до Нового года… Господи, как же я счастлив! И плевать мне, что скажет мама. Главное, что мы с Дэни теперь вместе! Я люблю его, а он любит меня! Жизнь прекрасна!
9 февраля.
Только что приходил Влад… Опять. Я открыл дверь, и он был там. Он так посмотрел на меня, я на него… "Как дела, Тим?" "Да… Хорошо, знаешь… Я теперь с ним. По-настоящему". "Да? Здорово". "Угу". "А я вот так подумал… Может, ты нас с ним познакомишь? Посидим втроем, выпьем". "Зачем тебе это?!" "Интересно на вас посмотреть… Какие вы вдвоем. Да не бойся, я ему ничего не скажу насчет… Ну, того раза". "Ну, я не знаю… Я не уверен, что…" "Брось, Тим, все будет отлично. Давай, я зайду еще вечером. Он же у тебя будет?" "Да, но…" "Увидимся тогда". И вышел. Я остался в полной растерянности.
Зачем ему это нужно? Я ничего не понимаю… И Дэни. Как он отреагирует на это? Черт! Если бы не тот идиотский день, точнее, ночь… Все было бы в порядке! Влад… Какой он? Я ведь его на самом деле почти не знаю. Странно, я никогда не задумываюсь о том, что чувствуют другие, думаю только о себе… Я – эгоист? Я эгоист. А Дэни? Дэни меня любит… Заботится обо мне. А что он чувствует на самом деле, что он думает? А Влад?
Влад… Почему он тогда просто не оттолкнул меня? И сейчас… Сейчас все еще не забил на меня? Почему он… Что с ним происходит? Что он чувствует ко мне?
Господи, какой я глупый. Я ведь никогда не задумывался всерьез, что же люди все-таки чувствуют – ко мне и вообще. А мама? Какая она? Чем она живет? А Дэни? Что для него – главное? А Женя? Вика? Влад…
Все так сложно! И… И мне вдруг стали интересны все люди, каждый человек! Они… Они ведь тоже настоящие, и в каждом живет свой мир! И ведь… Ой, все так сложно! А Дэни? Он думал об этом? Он думал о том, что я чувствую и думаю на самом деле? Наверно… А мама? Она думала об этом?
Почему у меня вдруг появилось чувство, что мир перевернулся? И из-за чего? Я… Я начал думать?
10 февраля.
Мы вчера пили. Втроем.
Когда Дэни пришел после института, я ему рассказал, что Влад почему-то хочет с ним познакомиться. Его это удивило, но он против в принципе ничего не сказал. Потом мы с ним немножко отдохнули, а после этого принялись валяться, и он мне помогал заниматься… Он спрашивал меня разные слова, чтобы я переводил, правила грамматики, все такое. Вообще-то, на подготовку к экзамену это было не очень похоже, и мы гораздо больше целовались, чем занимались языками… Тьфу, двусмысленно звучит… Ну и ладно. Вот… А потом звонок в дверь – Влад.
Дэни пошел открывать вместе со мной. Влад, как только зашел, сразу оглядел нас обоих… Странно, но когда он посмотрел на Дэни, он как-то сощурился и хмыкнул. Дэни смотрел на него почти с вызовом. Мне, честно говоря, было немножко неуютно. Но потом Влад протянул Дэни руку и сказал: "Привет, ты Данил? Я Влад". Дэни пожал протянутую ладонь и сказал: "Да, Тим про тебя говорил". "Серьезно?" – Влад хмыкнул. "Представь себе", - в тон ему ответил Дэни. "Эй, тайм-аут, - я вмешался в разговор. – Влад, ты хотел сегодня выпить с нами?" "О, да, Тим. Интересно посмотреть на тебя в нетрезвом виде". Я чуть было не ляпнул: "Так ты же уже все видел", но вовремя спохватился и получилось так: "Так… Эээ… *хихиканье* А, ну да…" И снова хихиканье. Глупо получилось, Влад рассмеялся, глядя на меня, а вот Дэни нахмурился. Странно, но мне показалось, что Влад ему все-таки понравился, и причина в чем-то другом. В ком-то другом…
Вот. Потом Влад достал из сумки вино! Шесть пакетов. Литровых. Я чуть не упал! Это ж надо же ж?! "А мы это все пить будем?" – такой говорю. "Ну, ты можешь в порядке исключения сделать себе винную клизму", - ответил Влад. На его лице так и читалось продолжение фразы: "У тебя же все через зад лучше идет…", но, слава богу, он этого не сказал. Зато подумал уж точно! Черт, я покраснел до кончиков ушей! А Дэни такой говорит: "Эй, Влад. Ты можешь поаккуратнее с выражениями?" "Ах, да. Я совсем забыл, что для вас это больной вопрос, парни, - Влад ухмыльнулся. – Ладно-ладно, не хмурься так, Дэ… эээ… Данил, я постараюсь быть поосторожнее в словах". Я чувствовал себя ужасно глупо! Но немножко собрался и сказал: "А все-таки, мне кажется, что шесть литров – это чересчур". Дэни и Влад переглянулись, сказали хором: "В самый раз!" и засмеялись. Потом Влад потащил вино на кухню, а мы с Дэни немножко задержались в прихожей. Нам просто хотелось немножко поцеловаться, не делать же это при Владе было? Нас прервал голос, доносящийся из кухни: "Эй, вы что там, за пять минут решили перепихнуться? Давайте живо сюда, закусон надо сообразить!" Мы кое-как отлепились друг от друга и присоединились к Владу. Тот уже достал шесть бокалов. "Эй, а зачем нам шесть?" – спросил Дэни, легка обнимая меня сзади. Влад посмотрел на нас как на умалишенных. "У нас же два вида вина – белое и красное. Не знаю как вы, но я их пить из одного бокала не собираюсь". "А что такого?" – спросил Дэни, а его рука тем временем, пока Влад не видит, начинала забираться мне под рубашку. Я шлепнул по обнахалившейся руке (которая, между прочим, от этого стала только нахальнее) и заявил: "А я вообще красное не пью. Меня от него тошнит". "Правда?" – заинтересовано посмотрел на меня Влад. "Ну, не в буквальном смысле слова… В смысле, я его терпеть не могу". "Угу, а мне оно нравится больше, чем белое", - сказал Дэни с невинным видом, а его руки в это время совсем забрались под мою рубашку. Влад, я думаю, это все-таки заметил, но не подал виду, только посмотрел в сторону с каким-то странным выражением лица (на сдерживаемую усмешку здорово похоже было). Я тогда развернулся и слегка шлепнул Дэни по лицу. "За что?…" "Сам знаешь!" Влад, видя это, заржал уже открыто. "Ну вы и голубки", - выдавил он сквозь смех. "Иди к черту", - не сговариваясь, синхронно буркнули мы с Дэни. Из-за этого Влад заржал еще громче. "Вылитая лошадь", - подумал я про себя. То есть про него. Ну, в смысле, не вслух. Тьфу.
И вот что странно. Я думал, что буду безумно стесняться Влада до скончания веков. Да если бы мы были наедине с ним, так бы и было. Но в присутствии Дэни все шло как-то само собой, так легко… Он как будто защищал меня, и мне было с ним так спокойно, что даже общение с Владом, его постоянные подколы не задевали меня. А может, мне было так спокойно потому, что Дэни почти все эти подколы пресекал, не дав им как следует разыграться? Во всяком случае, я чувствовал его поддержку, и мне было совсем не страшно, а даже весело. Как же я его люблю!
И вот, мы сидели и пили. Дэни с Владом как-то сразу начали так весело общаться. Я уже не помню, о чем именно они говорили, но я почти почувствовал себя лишним. Почти. Если бы не рука Дэни на моей ноге, я бы точно почувствовал себя лишним. Но вот мы выпили пару пакетов… И все уже немножко изменилось. Совсем чуть-чуть, ага. Ну, я на коленях у Дэни оказался, это раз. Мы уже целовались при Владе, это два. Мы все втроем уже умудрялись что-то живо обсуждать – это три. Вот. Совсем маленькие изменения, правда? Да…
Вот. Потом я ненадолго вышел из кухни, а когда вернулся, застал такую картину: Дэни и Влад курили одну сигарету на двоих и сидели в обнимку! Я почувствовал, как уровень ревности внутри меня зашкаливает. Сильно зашкаливает. Выше потолка. "Дэни, - сказал я каменным тоном. – Если ты будешь курить, целоваться тоже можешь с пепельницей". "Или с Владом, например!" – добавил про себя. И ушел в комнату. Фу, ненавижу сигареты!
Как я и думал, уже через пару секунд он последовал за мной. "Эй, Тим, не обижайся. Ну, прости меня. Я больше не буду, честно". "Ты весь пропах дымом! – возмутился я, когда он полез меня обнимать. – Жвачку бы хоть зажевал, ты… Обормот!" Дэни рассмеялся, вытащил из кармана "Орбит", торжественно отправил в рот, пожевал пару минут… Мне уже самому стало смешно. Наверно, "уровень ревности" успокоился и отправился туда, где ему самое место – на пол, к плинтусу! "Ладно, Дэни, хватит устраивать комедию! Иди лучше сюда". "Как скажете, господин Нечаев, все же для вас!" – Дэни убрал жвачку… И в самый неподходящий момент – что же произошло? Конечно же, зажегся свет, и в комнату зашел Влад! Черт. А ведь я уже почти успел снять с Дэни рубашку… И он с меня… Вот ведь черт! А Влад, нахал такой! Заявил такой: "Эй, я вам мешаю? Можете не отвечать, я и сам вижу. Но давайте сейчас пить, трахаться потом будете". "А что, ты завидуешь?" – я сам не понял, как это у меня вырвалось. "Если и завидую, то уж точно не тебе, красавица моя", - Влад рассмеялся и ушел в кухню. Я несколько обиженно посмотрел на Дэни. "Вот почему он со мной в женском роде разговаривает?!" Дэни взял мое лицо в ладони. "Он же сам сказал, солнце мое. Он завидует, но не тебе. Кому, значит? Мне. А я что сейчас сделаю?" "Что?" "А вот!" Он начал меня целовать, и мы бы точно не оторвались бы друг от друга, но тут Влад позвал нас опять: "Эй, вы там заснули? Черт, да потом успеете это сделать! Идите сюда уже!" И мы все-таки пошли. Уже в коридоре Дэни застегнулся, а я не стал. Зачем? Я же не девчонка, чтобы грудь прятать, мне можно. "Тим, застегнись немедленно, - прошипел мне на ухо Дэни. – Я, конечно, не ревную и все такое, но если ты будешь отсвечивать перед ним в таком виде, я думаю, что все же буду ревновать!" "А нечего сидеть с ним в обнимку и курить одну сигарету", - ответил я. И застегиваться не стал. "Скотина", - прошептал Дэни и шлепнул меня. "Эй, не твое – не трогай!" – сказал я, потирая задницу. "Не мое? Это когда это перестало быть моим?" – притянул меня к себе и проявил собственнический инстинкт. "Дэни, нас Влад сейчас опять застукает! Убери руки!" Он убрал. Как-то слишком послушно. Будто обиделся. "Эй, Дэни?" "Что?" "Все в порядке?" "Если не считать, что мнение Влада тебе важнее моего, то да". "Дэни, перестань! Ты сам знаешь, что не важнее. Просто… Ну… Я… Ну, я смущаюсь!" Дэни рассмеялся и быстро чмокнул меня в губы. "Эх, ты. Точно, девица-красавица". "Эй!" "Ладно-ладно, я же любя". "Угу. Знаю я тебя! Любя, конечно…" "Конечно, - Дэни вдруг посерьезнел. – Я люблю тебя". Я растаял. Как придурок. "Правда?…" "Да. Ты же знаешь, что да". "И я тебя люблю! Сильно-сильно! Честно!" Мы смотрели друг на друга, и я был так счастлив. Даже еще счастливее, чем восьмого! И, конечно, тут же раздался ехидный голос: "Я очень рад за вас, но может, вы уже пойдете пить? Меня задолбало в одиночестве надираться". "Уже идем!" – мы посмотрели на него сияющими глазами. Влад хмыкнул, задержав взгляд на моей груди. Что он на меня так пялится, будто у меня титьки пятого размера?! Ладно, это грубо. Что он на меня так смотрит, как будто у меня грудь не меньше третьего размера?! Пусть сколько угодно кривит губы в усмешке, а все равно по нему видно, что ему только слюнки из уголка рта не хватает. И Дэни это тоже, между прочим, видит! Не зря же так собственнически меня к себе притянул. Влад пожал плечами, и мы все вместе ушли продолжать пьянку.
Что было дальше? А вот что: я не помню, что именно, только эпизодами, но это было довольно интересно. Помню, что оставался один пакет вина, и мы почему-то решили, что это смешно. Выкинули пять пакетов с балкона, и это тоже было смешно. Я каким-то непостижимым образом оказался в руках у Влада, и это было уже не смешно! Совсем не смешно, потому что Влад держал меня за то, за что ему держать не полагается, и Дэни это не устроило никоим образом. Короче, после того, как они выяснили, что я все-таки парень Дэни (судя по интонациям в голосе Влада, его так и подмывало сказать "девушка Дэни", но он не сказал), они помирились и продолжали пить остатки вина – уже из пакета. Сидели мы в комнате, на полу, и я, кстати, сидел между ними. Дэни обнимал меня за талию, а Влад умудрялся обнимать нас обоих за плечи.
А утром пришла мама. Где она была всю ночь, я понятия не имею, но пришла она пьяная. Я открыл глаза и увидел, как она смотрит на нас. А мы, между прочим, так и полусидели-полулежали на полу… Я окончательно забрался на Дэни, который одной рукой обнял меня, а второй Влада, который тоже обнимал меня и Дэни… Ну, как-то так. Я выполз из этой кучи рук и направился к маме. "Что, пьете?" – спросила она. "Не, уже выпили… - ответил я. – Ты это, мам… Не сердись… Я все уберу… Ага… Вечером только, ладно, мам? А то мне это… Сейчас того…" "Хрен с тобой, я сама пьяная. Только растолкал бы ты этих своих да в кровать бы хоть положил, неудобно же на полу. И это, Тим… Вы втроем-то не это?" "Мам, ну ты чего…" "А кто вас знает, оболтусы". "Не, мам! Я только Дэни люблю, и ни с кем кроме него, никогда и ни за что!" "Да и правильно, сынок! Дэни у тебя хороший парень, да… А этот мне не нравится. Гопник какой-то… Не принимай за оскорбление, я просто пьяная". "А я тебя раньше и не видел пьяной…" "Хе, мне стыдно было перед тобой так появляться. А теперь что уж! Давай доверять друг другу, что ли…" "Давай, мам!" "Ты б хоть с колен-то встал, Тим… Неудобно даже". Я поднялся. Мы посмотрел друг на друга. "Мам, я тебя тоже люблю!" "И я тебя, сынок! Идиот ты у меня, конечно, и пидор, ну да и хрен с тобой. Все равно ты у меня хороший!" Я обнял ее, но это получилось как-то неуклюже, так, что мы зашатались и чуть не свалились на пол. "Так, Тим, пойду я отсыпаться… Ты этих хоть растащи, а то что-то больно мило они обнимаются. Можешь вон тому и по морде съездить, пусть к твоему Дэни не пристает. Ладно, все, я спать, чего и вам желаю". Она ушла к себе, а я принялся тормошить Дэни и Влада. Они кое-как разодрали глаза. "Мама пришла… Вы ее не бойтесь, она хорошая… Дэни, пойдем ко мне, на полу спать неудобно… Влад, ложись на диван, сейчас я принесу тебе одеяло". Влад так хмуро (с похмелья, видимо) на меня посмотрел и сказал: "Да не надо… Я это, домой лучше пойду". "Да оставайся, - сказал я. – Тебе ведь далеко идти, а ты на ногах еле держишься". "Да нет, пойду я. Только попить мне дай, ладно? И умоюсь я". И, короче, он ушел, а мы с Дэни завалились ко мне досыпать.
Вот такой вчера – и сегодня – денек был. Сейчас уже почти ночь, а мне и спать не хочется. И есть не хочется… Я кое-как прибрался в квартире (мать спит… она любит так иногда – день спать, ночь сидеть) и сготовил что-то непонятное. Не умею я готовить. Только блинчики, но в этот раз я хотел пожарить котлеты… В итоге, у меня получилось что-то, что я и не знаю, как назвать. Фарш мясной, жаренный с добавками – вот, пожалуй, так. И еще тушеные овощи (это мама вчера готовила, они вкусные, хоть и вчерашние!) и рис (тоже мама варила). Я почувствовал себя неудачником и сел писать в дневник, а Дэни (который все еще у меня) взялся исправить то, что я натворил. Уж не знаю, что он там исправляет, что там вообще можно исправить? Но он священнодействует уже около часа, и с кухни даже доносится приятный запах еды. Хотя вообще я есть не хочу. Хотя голодный до того, что уже тошнит… Мдя. Такой вот веселый день…
11 февраля.
Я решил все выяснить с Владом. Обо всем с ним поговорить. Вообще-то, это я еще вчера решил, то есть, не вчера даже, а давно уже… Ну, решил, короче. А сегодня я его встретил после техникума! Все эти придурки надо мной ржали, а Влад… Он вдруг перед всеми взял и поцеловал меня! Я впал в ступор и не знал, что делать и говорить. Все вокруг тоже. А Влад преспокойно взял меня под руку и повел в сторону. Мы с ним долго ходили по дворам, и он меня почти тащил, потому что я все еще был как неживой, только ноги переставлял и не соображал совершенно. Наконец, он усадил меня на какую-то скамейку рядом с каким-то подъездом. Тут способность мыслить вернулась ко мне, и я спросил: "Влад, это что было?!" Он засмеялся и сказал: "Меня уже достали эти уроды из технаря. Вот, решил немного прикольнуться". "Но они же тебя застебут!" – воскликнул я. Меня в самом деле испугало это. "Пфе, пусть попробуют", - Влад самодовольно ухмыльнулся. Мы немного помолчали. "Ладно, выкладывай, чего там у тебя", - сказал Влад наконец. "Влад, я… Я хотел спросить тебя… Помнишь… Пятого-шестого февраля мы тоже пили?" "Ну?" "Ну… И вот… Влад, а ты можешь мне рассказать… Что тогда на самом деле случилось?" "А ты что, ничего не помнишь?!" – он широко раскрыл глаза и посмотрел на меня с безграничным удивлением. "Я… Помню, но не все. Скажи… Почему я… Почему мы… И вообще, кто первый… Ну, то есть, как я… Ну… Ну, ты понял". "Я понял". "Просто… Я не понимаю, почему… Как вообще так вышло… Расскажи, пожалуйста". "Господи, Тим, если бы я знал, что ты совсем не умеешь пить! Я думал, ты хотя бы помнишь все… Но чтобы так… Ладно, слушай". И он рассказал мне…
Оказывается, все началось с того, что он спросил меня, как у нас с Дэни вообще началось это влечение друг к другу. Я сказал, что не знаю, а Влад продолжал меня всячески расспрашивать. А потом вдруг сказал, что ему всегда было интересно – как это, поцеловаться с парнем. А я сказал – ну так попробуй. Он – да ты что, с кем, с одним из тех гопников, что ли?! Я – ну, хочешь со мной? И забрался ему на колени. Он – Тим, да ладно тебе, ты же меня потом ненавидеть будешь! Я – не буду, давай, тебе же интересно? И мы поцеловались…
"Я же не виноват, что ты такой… привлекательный, черт тебя дери, Тим!" – Влад замолчал. "А дальше?" – спросил я. Мне было уже стыдно, я буквально сам напросился… Нет, я буквально приставал к нему! Мне очень, очень стыдно. "А что дальше? Ты сам не помнишь, что ли?" "Смутно… Расскажи".
Оказывается, во время нашего поцелуя Влад понял, что хочет большего. По его же выражению: "Мне хотелось завалить тебя прямо там… оттрахать прямо на столе, среди бутылок". Я же не то, что не сопротивлялся, я будто специально вел дело именно к этому: "Изгибался, царапался, постанывал… Черт возьми, чуть ли не раздевался! Меня во всяком случае ты точно раздевал…" Влад немножко собрался, но оторваться от меня уже не мог, несмотря на всю свою силу воли и вообще-то гетеросексуальность. Он взял меня на руки и отнес ко мне в комнату, по его словам, намереваясь оставить меня там, а самому сходить проветриться на балкон. "Но когда я положил тебя на кровать… Черт меня дери, но я просто не удержался!" И вот так все и случилось…
Я сидел как оглушенный. Нет, вообще, я догадывался о том, что я вел себя довольно непотребно тогда, но чтобы настолько! Я же чуть ли не просил его трахнуть меня! Ужас какой… Мне стало стыдно, стыдно, стыдно! Я закрыл лицо руками и выдавил: "Влад, прости меня! Я понимаю, ты не хотел… Прости, я… Я вел себя ужасно!" "Ну, честно говоря, - протянул он в ответ. – Не скажу, чтобы мне так уж не нравилось твое поведение. Да и то, что я не хотел – громко сказано… Скажем так, я не ожидал этого от тебя. А уж насчет того, что мне это не нравилось – я думаю, ты и сам понимаешь: если мне что-то не нравится, я этого не делаю. В конце концов, ты меня не насиловал даже технически, я вполне мог и отказаться". "Что значит – даже технически?" "Это значит, что ты меня не имел, невинность ты наша святая". Я покраснел до слез! "Я… Я помню", - пролепетал, поднялся на ноги и куда-то пошел. Неважно, куда – лишь бы не было так стыдно! "Эй, Тим, подожди, ты куда?" – я почувствовал руку на своем плече и остановился. "Прости… Мне стыдно… Правда… Очень…" – я не мог посмотреть ему в глаза и продолжал отчаянно краснеть. "Тим, - в голосе Влада вдруг проскользнули какие-то ласковые, успокаивающие нотки. – Успокойся, ничего такого не произошло. Ты был пьян, ты давно ни с кем не был… Ничего страшного в том, что случилось, нет. Если тебе так легче, считай, что между нами ничего не было". "Нет, Влад, я, правда, виноват…" "Ерунда, - он сжал мои плечи и отпустил. – Успокойся, все хорошо". Я решился посмотреть ему в лицо, поднял голову и тут же зажмурился – было отчаянно стыдно. "Влад, я тебе благодарен, что ты не винишь меня, но мне все равно очень стыдно!" "Глупый, - он вдруг обнял меня и провел рукой по моей щеке. Приподнял подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Ты мне серьезно помог, и я действительно счастлив, что это было. Если тебе от этого плохо – мне жаль, прости меня. Но теперь уже ничего не поделаешь… И честно говоря, я бы и не хотел ничего менять. Если бы можно было изменить прошлое, я бы изменил не тот день, а другой – день, в который ты впервые поцеловался с Дэни". "Почему? То есть… Зачем?" "Я бы сам поцеловал тебя", - ответил он. Я смотрел на него растерянно. "Ты… Ты против нас с Дэни? Тебе не нравится, что мы с ним… встречаемся?" Влад вдруг рассмеялся и отпустил меня. "Господи, Тим! Конечно же, мне это не нравится! Чем ты думаешь?" "Но… Почему? Ведь вы с Дэни так здорово общались…" "Эй, я не говорю, что мне не нравится он. Я сказал, что мне не нравится, что вы вместе!" "Тебе не нравлюсь я?…" "Тим, не будь идиотом. Конечно, ты мне нравишься. Еще как. Мне не нравится, что вы встречаетесь – вот и все". "Но, Влад…" "Тим, заткнись. Честное слово, меня иногда поражает, как ты можешь быть таким классным и таким придурком одновременно?" Вот тут мне стало обидно. "А меня иногда поражает, почему ты иногда такой хороший, а иногда такая скотина!" "Я – скотина? Нет, Тим, я не скотина, я хуже – я влюбленный идиот!" "И в кого ты влюблен?" – честное слово, меня это удивило! Я клянусь, что даже не думал об этом. "Догадайся, гений ты наш". "Я не знаю! В Лену, что ли?" Влад посмотрел на меня так, словно искал во мне что-то. Потом присвистнул и сказал: "Ты что, действительно не догадываешься?!" "Нет!" – ответил я, потому что это была правда. Он пару секунд молчал, а потом заявил: "Тогда ты не просто идиот, ты клинический тупица", сгреб меня в охапку… И поцеловал. Мне показалось, что я теряю землю под ногами – а может, это так и было, он же выше и намного сильнее меня. Через некоторое время я пришел в себя и понял, что сижу на скамейке, держусь за щеки обеими руками и смотрю в пространство круглыми глазами. А Влад стоит рядом и смотрит на меня как-то непонятно: то ли ехидно, то ли обеспокоенно, то ли еще как-то. "Все еще не понимаешь, Тим?" "Я… - убрал руки от лица, сложил на коленях и потряс головой. – Не может быть! Но… Но… А, я, наверно, тебя неправильно понял". Влад закрыл лицо руками, поднял голову и картинно застонал: "Тим, как можно ТАК тормозить?" "Но я не хочу в это верить! Я Дэни люблю!" – я почувствовал, что сейчас расплачусь. Всхлипнул. "Я знаю, - Влад вдруг стал очень серьезным. – Именно поэтому я не буду лезть в ваши отношения". "Влад… Скажи, что это шутка, или что я тебя неправильно понял". "Нет, ты все понял правильно. Я действительно влюбился в тебя, как какая-нибудь девчонка или слащавый педик". Я сидел на этой скамейке, сжавшись в комок. Потом поднял взгляд на Влада. "Влад… Прости… Я не должен так себя вести… Я… Я дурак, я знаю… Прости меня, пожалуйста. Я идиот… Я… Но я ничего не могу поделать! Прости меня! Я… Я действительно люблю Дэни… Влад, прости…" "Перестань, это не твои проблемы", - сказал он и пожал плечами. Потом взял меня за руку, немного сжал ее и отпустил. "И вообще. Знаешь, лучше забудь. Договорились? Общаемся как раньше, ничего не случилось". "Ладно…" – прошептал я. На сердце было отчаянно тяжело. "Ну, тогда я пойду. Пока, Тим, передавай привет Дэни".
И я сижу дома, жду, когда позвонит Дэни. И я не знаю, как теперь жить. Я ведь люблю Дэни и совсем не люблю Влада. И Дэни любит меня, а Влад… Он постоянно называет меня то идиотом, то девчонкой. Он любит меня? Влюблен? Или ему это только кажется… Лучше всего, если бы последнее. Ну, а если нет? О, как бы я хотел рассказать все Дэни! Но он будет ревновать… Или не будет? Он же мне сам сказал: "Я не ревную и все такое…" Но что он мне скажет, если я ему скажу, что Влад меня любит, и я теперь не знаю, как с ним общаться? Наверно, он сделает каменное лицо и спросит: "А что, ты его тоже любишь? Хотел бы быть с ним, так? Или что?" Нет, Дэни это рассказать нельзя… А мне так нужна поддержка!
Женя! О, Женя, как давно мы с ней не общались, а она ведь такая здоровская девчонка. Я немедленно позвоню ей и все-все расскажу! Она непременно что-нибудь придумает…
12 февраля.
Уфф… Вчера мы дооолго говорили с Женей. Я рассказал ей все! Про то, что мы с Дэни наконец-то вместе… Ну, и про Влада. А она заявила, что я какой был идиот, такой и остался! Я спросил почему. А она сказала: "Ты до сих пор не научился ценить вашу с Дэни любовь. Как давно вы встречаетесь?" "Четыре дня…" – ответил я, и вдруг понял, что она права. "И ты уже думаешь о ком-то другом?! Тим, если ты будешь так себя вести, у вашей истории будет быстрый и печальный конец! Дэни терпеливый и верный, но… Любовь не может быть вечной, если ты сам не будешь поддерживать ее! А ревность убивает любовь…" "Но Влад…" – начал было я, а она перебила: "Забудь об этом. Не звони ему и не встречайся с ним. Если он сам первым выйдет на контакт, общайся с ним по-дружески. А вообще, лучше побольше думай о Дэни! Он ведь так тебя любит… В конце концов, кто тебе дороже?!" Я молча посопел в трубку. А потом вдруг подумал – эй, откуда она знает, насколько он меня любит? И спросил. А она рассмеялась и сказала: "Знаешь, я бы давно тебе все объяснила, но он мне запретил. Теперь, я думаю, можно, он ведь сам тебе все рассказал… Он же почти с самого начала мне сказал, что любит тебя уже года два… Или три уже? Давно, короче говоря". "Два… Два года?" – странно, но мы с Дэни никогда не спрашивали друг друга о том, давно ли любим друг друга… И это стало для меня… Новостью. "А что, он тебе не сказал, из-за чего начал испытывать к тебе что-то большее, чем дружба?" "Нет… Из-за чего?" "Ну, то есть, я не знаю, из-за чего, я знаю когда. Когда вы узнали о смерти вашего друга… Арка, кажется". Я пораженно молчал. Ведь получается, что если бы Арк не умер, то… То мы с Дэни… То Дэни никогда бы… Мы не были бы вместе, не полюбили бы друг друга?… Получается, мы с ним вместе ценой жизни Арка?… Мои размышления прервала Женя: "Так, не знаю, что ты там думаешь, но что бы это ни было, это полная ерунда. Если бы этого не случилось тогда, это случилось бы потом. У вас настоящая любовь, и она бы проснулась рано или поздно. И, знаешь, я очень рада, что вы наконец-то вместе! Как вспомню, что вы оба мне устраивали, но запрещали говорить, что это у вас взаимное…" Я вспомнил тоже и хихикнул. "Но почему ты все-таки не говорила? Ведь если бы я тогда знал…" "То все было бы быстро и легко. Но во-первых, он мне запретил, а я обещания не нарушаю никогда. А во-вторых, вы ведь все равно дошли до всего сами… Зато сейчас вы цените друг друга больше, чем если бы все было просто!" Я так подумал – а ведь и правда! И мне стало так хорошо, так радостно… Ведь все-таки мы вместе, вместе, вместе! И не все ли равно, почему и когда это началось?…
А потом я расспрашивал Женю о ее делах. Она с тем парнем рассталась, кстати… После него у нее было еще два, но она сейчас одна. Говорит, что устала от "этой центрифуги под названием влюбленность". Мы посмеялись немножко, а потом она сказала, что действительно очень устала. И еще мы договорились сходить в воскресенье в кафешку, все трое – я, Дэни и Женька. Так здорово! Нет, я определенно счастлив! Жду не дождусь выходных…
А еще я сейчас пойду к Дэни и, судя по всему, останусь у него на ночь. И вообще… Мы хотим поговорить с его родителями. Ведь его отец до сих пор ничего не знает о наших отношениях! То есть, считает нас просто друзьями… Мы не знаем, нужно ли ему говорить, но Дэни считает, что нужно все прояснить. Может, и не сегодня, конечно, но… Мы все-таки вместе, и почему бы не рассказать об этом его отцу, если знают и его мама, и моя? Конечно, это опасно… То есть… Ну… Но мы не хотим скрываться! Пусть прячутся те, кто стыдится, а нам стыдиться нечего. Мы любим друг друга! Нет, я точно самый счастливый человек в мире!…
13 февраля.
Ой, столько всего произошло! Даже не знаю, как все описать по порядку…
Вчера я пришел к Дэни. Конечно же, ни о чем мы с его родителями не поговорили в тот день – у нас были занятия поинтереснее… Интересно, нам когда-нибудь это надоест? Надеюсь, что ему нет, потому что мне тоже нет! Мы четыре раза… Два подряд, потом сходили поесть, потом еще раз, немножко полежали, и еще раз. Мы оба здорово устали… Кстати, мы попробовали новую позу. Ухх, я немножко смущаюсь об этом писать… Короче, я сверху, но вставляет он мне. Это довольно непросто… И не скажу, что сразу удается. К тому же, мне кажется, для такого нужно железную – или желейную – задницу. В общем, мне не то чтобы не понравилось, но я больше люблю по-другому. Вот.
Потом мы заснули, потому что сил не оставалось даже на то, чтобы вымыться. Зато наутро первым делом – в душ! Чистенькие и свеженькие сели покушать, и вот тут-то случилось кое-что незапланированное. Дэнин папа зашел на кухню как раз тогда, когда Дэни послал мне воздушный поцелуй, а я прижал руку к сердцу и картинно-влюбленно вздохнул. Андрей Васильевич (Дэнин папа) несколько секунд на нас молча смотрел, потом как-то выдавил из себя что-то вроде улыбки и сказал не своим голосом: "Веселые у вас шутки, ребята". А Дэни так холодно ему ответил: "Кто-то шутит?" "А что это было тогда?" – еще больше напрягся его отец. "У нас хорошие отношения, мы доверяем друг другу", - сказал Дэни и как ни в чем не бывало принялся за еду. А я сидел как на иголках и боялся пошевелиться. "Ааа, ну… Это… Хорошо, да… Но вы же не это, да?" – Андрей Васильевич беспокойно оглядел нас. "Это – что?" – невозмутимо поинтересовался Дэни. "Это… Ну, одни из этих… Тех… Ну… Таких!" "Каких?" Я просто поражался хладнокровию Дэни. И ведь он ничего не отрицал! Но и не подтверждал. Он – настоящий дипломат! А его отец перевел дух и сказал уже спокойно: "Да нет, ничего. Глупость подумал… Ладно, ничего". Полез в холодильник за соком, налил в стакан, взял и ушел. Тогда начал успокаиваться и я. "Дэни…" "Ммм?" "А он… Он ничего не подумал?" "Конечно, подумал. Да мы же все равно поговорить с ним хотели? Вот, а пока подготавливать будем. Да ты ешь давай. Я сам готовил, пока ты мылся". "Да? Вкусно… Но все-таки, что он теперь про нас думает?" "Ничего не думает, успокойся. Но если раньше даже не подозревал, то теперь у него на границе мыслей смутно что-то будет проскальзывать. Он начнет об этом задумываться, приглядываться к нам, догадываться… Сам же свои догадки и отвергать, но уже подозревать. И вот тут мы ему все и расскажем!" "О… Это ты только что придумал?" "Угу… Давай потом поговорим? Я есть хочу". "Ладно… Я тоже".
А потом Дэни сказал, что не пойдет в институт. Я сказал, что он дурак, пусть немедленно собирается! А он сказал, что устал, давно не прогуливал "и вообще, ты же прогуливаешь техникум!" "Я не прогуливаю, я его бросил! Немедленно собирайся". "Ну, Тим, я не хочу… Я с тобой хочу побыть". "Ну, у нас еще куча времени будет, а прогуливать учебу – это не дело". Он так тяжело вздохнул… Я тогда обнял его и сказал: "Ну, хочешь, я встречу тебя после института?" "И сейчас проводишь". "Вот нахал! Ладно. Провожу". Проводил… Пошел домой, посидел там, потом пошел встречать. И все его одногруппники на нас так косо смотрели, а особенно та рыжая, как же ее зовут? Черт, опять забыл…
А потом мы гуляли. Весна скоро! Всего через полмесяца. Скорей бы! Пока, конечно, все еще холодно, но я уже чувствую себя как весной! И… Глупо это повторять, но мы вместе! И хотя так и должно было быть с самого начала, но… Мы вместе. Дэни и я. И он меня любит! Сегодня мы пошли в парк и остановились на том самом мосту, который был местом действия 17 октября. Как глупо! Я тогда еще не понимал, что люблю его, но уже любил… И он меня любил уже тогда. Мы вспоминали это и смеялись. А потом я уговорил его сделать снеговика! И мы сделали, правда, немножко косоватого, и вместо морковного носа у него была шишка. Но он был такой милый, а еще Дэни заявил, что он похож на его отца… Мы долго веселились, кидались снежками, а под конец он меня уронил прямо в снег и уселся сверху, заявив, что намерен принести меня в жертву Великому Мосту Самоубийц. Я ответил, что раз мост самоубийц, то убивать меня нельзя, надо, чтобы я сам себя убил. Дэни сказал, что это ничего, и так сойдет. Тогда я изловчился, высвободил руки, обнял его за шею и притянул к себе – прямо в снег! И несмотря на то, что было ужасно холодно, мы еще долго валялись в том сугробе и целовались… Люблю зиму! И Дэни! Но все равно хочу весну… И Дэни!
А потом мы пошли к нему (он живет ближе к парку). Когда мы просохли, напились горячего чая и посидели вдвоем в теплой ванне (у него, кстати, офигенная ванна, таких в обычных квартирах и не бывает… его родители зачем-то поставили. Туда человека три впихнуть можно!), ну и, конечно, немножко трахнулись, тогда мы сели обсуждать, как нам все-таки рассказать обо всем отцу Дэни.
В общих чертах Дэни мне уже предложил план, я согласился, и мы решали, как его конкретно осуществить. И мы решили, что будем почаще бывать у Дэни, когда его отец дома, и будем немножко "попадаться". Ну, обниматься там, посматривать друг на друга, говорить разные слова… Но ничего не объяснять, а на все его подозрения недоуменно спрашивать, о чем это он. А если он спросит напрямую (что вряд ли), то сказать правду. А если не спросит, то самим рассказать. Через неделю или две. Когда он будет "готов". Когда он будет с подозрением следить за каждым нашим жестом, движением и вслушиваться во все наши слова. Вот. Ухх… Я немножко боюсь, но лучше сказать ему правду. А то он уже и так спрашивает Дэни (даже при мне!), что у него с девушками. А когда Дэни говорит, что у него девушки нет, Андрей Васильевич начинает говорить, что это плохо, надо девушку, а то как же, что раньше вот были же и т.д. и т.п. А Дэни ему говорит, что он устал и ему до них дела нет. Думаю, теперь его отец начнет задумываться, в каком смысле "дела нет"… Раньше просто хмурился и молчал или говорил, что это нехорошо, надо девушками интересоваться, а то люди могут что-нибудь не то подумать. А потом еще и меня начинал допрашивать… Что да как, и почему нет, и есть ли кто на примете… Потом еще шутливым тоном произносил: "Эх, вы, все в игрушки играете? Смотрите, доиграетесь!" и грозил пальцем. Как с детьми! Раньше, когда мы не встречались, но уже любили друг друга, подобные расспросы проходили очень напряженно. Сейчас мы переглядываемся и посмеиваемся, так что это даже весело… Но все равно. Лучше дать ему узнать. Зачем скрываться? Он же его отец, и он поймет, если любит его. Мама же его приняла… И даже пару раз спрашивала, как у нас отношения. Я всегда ужасно краснел, а Дэни отвечал, что "теперь просто замечательно".
А моя мама, кстати, совсем изменилась по отношению ко мне! Странно, да? Но она так заботится обо мне. Мне даже кажется, что она любит меня… По-настоящему, как своего родного ребенка! Как Ольга Николаевна (мама Дэни) любит Дэни! Мама теперь интересуется мной… И давить на меня перестала, теперь такая мягкая, добрая… И я почти готов плакать! Потому что раньше такого не было никогда! И… Может быть, мне кажется, но по-моему, она стала счастливее. И я стал. И Дэни. Кстати, моя мама к нему так хорошо относится! Когда они видятся, она с ним приветливо здоровается. И вообще… У них такие хорошие отношения! И у меня с Ольгой Николаевной тоже хорошие! Когда мы были маленькие, я часто бывал у Дэни, звал его маму "тетя Оля" и так доверительно с ней общался, но потом как-то все стало не так… А теперь почти так же, как раньше, только лучше. Конечно, я ее уже не зову "тетя Оля", но все равно… Как-то все хорошо так. Легко и светло… Может быть, это потому, что у нас с Дэни есть наша любовь? Да, звучит как глупый романтичный бред глупого сопливого романтика… Но это правда! Ведь книжки тоже пишут про жизнь, и то, что у нас все как в книжке или как в кино, не значит, что все ненастоящее! Наоборот… У нас все и есть – самое настоящее! И мы любим друг друга, и всегда будем любить! Всегда-всегда… Дэни, слышишь меня, я тебя люблю!
14 февраля.
О, черт! Я СОВСЕМ ЗАБЫЛ, КАКОЙ СЕГОДНЯ ДЕНЬ! Я идиооот…
***
Ххы. Забавно. Я совсем забыл про 14 февраля! Слава богу, утром хотя бы вспомнил… Срочно выпросил у матери денег и пошел покупать подарок для Дэни… Я совсем не знал, что ему подарить! А потом подумал и купил такую красивую статуэтку ангела, который был ужасно похож на него… И пару дисков с музыкой, "Nevada Tan"… И классику. Да, вот так!
И как раз когда я шел домой из магазина, мне позвонил Дэни. "Эй, Тимофей Иваныч, не забыл, какой сегодня день?!" Я хихикнул (ужасно глупо вышло) и сказал, что, конечно, нет! Тогда Дэни деловитым тоном осведомился, собираюсь ли я почтить его своим присутствием. Я немножко растерялся: "А что, будем у тебя праздновать?" "А что, ты не хочешь?" "Ну, просто у тебя родители…" "Решили вспомнить молодость – в который раз уже – и собираются в ресторан, а потом гулять! Посидим у меня немного?" "Давай… Но только давай не будем пить, пожалуйста!" "Тим, шампанское – это святое. Одна бутылочка, больше ни капли". "Ладно, когда?" "Сейчас!" "Сейчас же еще утро?!" "Три часа дня для тебя утро?" "Ой, уже три?… Ну… А может, через час или два? Мне собраться надо…" "Ладно, принц мой прекрасный, жду тебя через полтора часа. Я люблю тебя, солнце!" "И я тебя!" "Ну, чмафф тебя, пока!"
Потом я дошел-таки до дома, принял ванну, красивенько упаковал статуэтку с дисками и пошел к Дэни…
Когда я вошел, я сразу протянул ему подарок. Он улыбнулся, сказал: "Спасибо, Тим" и поцеловал меня. Потом потребовал, чтобы я закрыл глаза, и когда я подчинился, повел меня к себе в комнату. Вскоре я почувствовал что пахнет чем-то сладким, а еще розами… "Открывай…" И когда я открыл глаза, я пораженно замер. Я только хлопал глазами и прижимал ладони ко рту, чтобы не завизжать от восторга как девчонка.
Вся его комната выглядела совсем по-другому. Раньше все было в черно-синей гамме, а теперь… Я не знаю, как он умудрился, но теперь все было белым и сиренево-розово-красным. Наверно, он просто повесил новые шторы и постелил другое покрывало, но это было так неожиданно, а оттого – волшебно… Но это даже не главное! Везде стояли цветы! Розы… А еще был небольшой столик, где стояли свечи, пока не зажженные, шампанское и "Рафаэлло".
И пока я молча восхищался тем, что вижу, Дэни подошел и протянул мне большой белый сверток, повязанный красной лентой… "У меня дежавю…" – протянул я, рассмеялся и кинулся ему на шею. После того, как мы нацеловались, мы принялись открывать подарки. Дэни восхищенно пискнул, увидев диск с "Невадой Тан". По поводу "Золотой классики" он посмотрел на меня с уважением. А ангела он поставил на компьютерный стол и заявил, что теперь у него целых два ангела – я и мой подарок…
А он мне подарил… Шарфик! Почти точь-в-точь такой, какой у меня был – бело-сиреневый, в диагональную полоску… Еще набор для рисования – он знает, как я люблю рисовать. Карандаши, ручки, маркеры, блестки, тушь, пастель! Я, наверное, подпрыгнул до потолка… Я даже не знаю, какое море денег он на все это потратил и откуда он их взял. Но это было как в сказке!! Если бы не одно "но", конечно. Его ехидная натура проявилась даже тут! Ведь кроме шарфика и кучи всего для рисования, он подарил мне… Вот вреднюга! Сиреневые стринги с блестками! И с сердечком. И с очень важным видом заявил, что я просто обязан это носить хотя бы иногда. Я, наверное, покраснел до корней волос… И такой спрашиваю: "Может, прямо сейчас и надеть?…" А он так облизнулся и говорит: "А что, я не против… Очень даже за". "А еще что надеть?!" "Можно ничего… Ну, или шарфик". Я не знал, рассердиться или рассмеяться. А потом плюнул и решил так и сделать! То есть, разделся прямо при нем, надел этот сиреневый ужас и повязался шарфом. И такой спрашиваю у Дэни: "Ну, что теперь?!" А он смотрел на меня ТАКИМИ глазами… Мне показалось, что еще немного, и он захлебнется слюнями. Тогда я рассмеялся (да, я ему отомстил-таки!) и преспокойно начал одеваться назад…
Конечно же, все так просто не кончилось. Неужели кто-то думает, что мне удалось надеть хотя бы водолазку?… Только я попытался натянуть джинсы, как шарфик полетел к чертям, а затем и остатки… Все-таки, это было забавно, когда Дэни начал снимать с меня "подарочек"… Хотя, вот ведь скотина, сам носит плавки, а меня заставляет носить какие-то полуженские стринги!… Ну, ничего, это не страшно… Во всяком случае, когда он снимал трусы с себя, его руки дрожали не так, как когда он снимал их с меня… Хотя я для виду попытался было остановить его, но за это меня жестко вжали в кровать и немножко покусали за шею. Я в долгу не остался: поцарапал ему спину, поставил пару засосов и заставил хорошенько поработать… Короче говоря, несмотря на то, что у нас с ним всегда просто потрясающий, волшебный и великолепный секс, сегодня все было настолько классно, как никогда раньше! Наверно, и правда – День Всех Влюбленных действует, или, может быть, необычная обстановка… Все было почти как в первый раз, только лучше!
А потом мы зажгли свечи… И мы сидели в полутьме, что-то ели, потом Дэни открыл шампанское, и мы принялись за "Рафаэлло". Повспоминали Новый год… Все было так красиво, сказочно, романтично! И он меня так любит… И я его так люблю!
Но все сказки имеют свой конец, счастливый или не очень. Наша маленькая сказка закончилась с приходом его родителей… Дэнин папа зашел в комнату и уставился на нас. Я стоял у окна, форточка была открыта, а Дэни обнимал меня сзади, и мы смотрели на парк и реку… А Андрей Васильевич, увидев нас, издал какой-то странный звук – то ли хрип, то ли бульканье. Мы с Дэни немножко обернулись, но перестать обниматься даже не подумали. И тут я заметил, что подарок Дэни, точнее, сиренево-блестяще-пошлая его часть лежит под столом и замечательно поблескивает в свете свечей. Оставалось только молиться, чтобы Андрей Васильевич этого не заметил. И он поначалу не заметил… Он смотрел только на нас, и еще на левую руку Дэни, которая лежала на моем животе, ладно хоть не под водолазкой… "Привет, па", - сказал Дэни. "Здрасьте", - поддакнул я. "Эээ… Да, привет… Что, празднуете?" – у него был такой растерянный голос. "Ну да", - спокойно отозвался Дэни. "Одни, без девочек?" – спросил он с надеждой, а в его взгляде так и читалось: "Ну скажите же, что тут только что были две хорошенькие девушки лет восемнадцати, что они вот только-только ушли!" Но Дэни пожал плечами и сказал: "Ну да. Зачем нам девочки?" "Но… День Всех Влюбленных… А вы…" – Андрей Васильевич бледнел на глазах. "Тим – мой лучший друг, почему мы не можем провести этот день вместе, ведь девушек у нас все равно нет", - сказал Дэни. И тут я почувствовал, что его рука как бы нечаянно попадает под мою одежду. Его отец, судя по всему, это тоже заметил, округлил глаза и проговорил: "Аа… Эээ… Ну… Раз так… Ну, да, конечно… Но вы же не… не эти, да?" – он почти умоляюще смотрел на нас, а его голос дрогнул. "Эти – кто?" – Дэни опять пожал плечами, даже не думая убрать руки от меня. "Данил, ты же меня прекрасно понял!" "Нет, я не понимаю, о чем ты". "Тим, хоть ты скажи!" "Что сказать?" "Вы… Вы друг с другом ведь не того?…" "Папа, да о чем ты говоришь, наконец!" – голос Дэни был почти злым. "Да о том, что нормальные парни 14 февраля с девушками справляют!" – Андрей Васильевич тоже почти рассердился. "Мы справляем этот день с тем, с кем хотим! И вообще, в чем ты нас подозреваешь, я не понимаю?!" – Дэни выглядел действительно возмущенным, даже отпустил меня, теперь уже я прижимался к его спине. "Не понимаешь?… А вот ЭТО – что?!" – я проследил за пальцем отца Дэни и зажмурился: он указывал на – догадайтесь, что – конечно же, на эти дурацкие стринги. "Господи, папа… - Дэни рассмеялся. – Это шутка! Прикол. Высад". "Шутка? – он осмотрел нас с таким подозрением, будто пытался прожечь в нас дырки взглядом. – Интересные шуточки. И в чем же соль анекдота?" "В том, что это женские трусы!" – ответил Дэни и хихикнул. Я пихнул его локтем – вот ведь скотина! А его отец помолчал и вдруг как-то расслабился и заулыбался. "Ааа… Ну, Данил, ну зачем так пугать-то отца? Сказал бы сразу, что вы позвали стриптизершу. Я же не осуждаю, если не увлекаться, то это же прекрасно!" – и подмигнул нам. Я раскрыл рот от удивления. Дэни, кажется, тоже – я со спины не видел, но, наверное, так именно и было. А Андрей Васильевич, довольный своей проницательностью, погрозил нам пальцем и вышел из комнаты.
Через некоторое время мы пришли в себя и начали ржать. "Мдя… - сказал Дэни, просмеявшись. – Маленький неожиданный эффект". "Ну и фантазия у твоего отца…" – я хихикнул. "Это точно!" "И ты весь в него. Как ты вообще додумался мне это подарить?" "Не знаю… Просто шел, холодно, зашел в магазин, а там – это. И что-то мне сразу в голову полезла мысль о тебе в этом, да так нахально полезла, что я чуть в том самом магазине не… Ну, ты понял. И я не удержался и купил". "Ужас какой. Дэни, ты извращенец". Мы посмеялись и начали целоваться…
Короче говоря, домой я вернулся в час ночи. И мама была дома. Она посмотрела на меня… (А у меня в руках, кстати, были: набор для рисования, шарфик и ОГРОМНЫЙ букет роз, который Дэни буквально впихнул мне… эй, в руки, а не куда там подумали разные извращенцы!). Так вот, мама говорит: "Ты знаешь, Тим… Тут к тебе тот парень заходил, с которым вы пили тогда, ну, который мне не понравился еще". "Влад?…" "Да. Он попросил передать, что хочет завтра зайти к тебе снова. Не путался бы ты с ним, а? Вон Дэни какой хороший парень. Что тебе этот… Влад?" "Да… Я и не путаюсь с ним… Это просто… Друг…" "Мдя? Ну смотри. Как там Дэни, кстати? У вас все хорошо?" "Да! Мам, смотри, что он мне подарил!" И тут, когда я принялся ей все показывать, из кармана как назло выпали эти злосчастные сиреневые стринги… Мама так посмотрела и спрашивает: "Хм, Тим, ЭТО – тоже подарок, или… Или что?" Я завопил: "Мама, как ты можешь так про меня думать, я бы такую пошлость в жизни бы не купил!". А потом не удержался и рассказал ей все-все. То есть, почти все (не стану же я рассказывать маме, как я их надевал перед ним и что было потом…). Мы от души посмеялись над Дэниным папой, а еще мама заявила, что Дэни – извращенец и пошляк. Я сказал, что это неправда, а мама ответила, что я сам такой же, только скрытый. Я смутился и покраснел. А мама рассмеялась, взъерошила мои волосы и вдруг сказала: "Тим, тебе ведь восемнадцать будет через месяц! Совсем большой стал…" И тут я подумал – блин, а ведь точно! Черт, ну и память у меня, никаких праздников не помню. Мы с мамой еще немного посмеялись над моей забывчивостью, но тут я почувствовал, что ужасно хочу спать. И я пошел спать, точнее, писать в дневник… Вот, написал. А теперь – спать! У меня буквально слипаются глаза… Подумаю обо всем завтра, а лучше всего – послезавтра. Спокойной ночи всем, а Дэни – в особенности! Дэни, я тебя люблю!
15 февраля.
Ммм… Все так странно случилось…
Дэни зашел за мной, потом мы вместе пошли за Женей (мы же договаривались сходить в кафе). Потом все втроем направились в кафе, но едва мы прошли мост, как встретили… Влада! И что было делать, если он заявил, что шел ко мне?… Мы ответили, что мы в кафе, а он такой – а можно с вами? И тут Женя говорит: "Пойдем! Меня, кстати, Женя зовут!" Влад ее так окинул немного удивленным взглядом и сказал: "А ты мальчик или девочка?" Вот идиот! По Женьке сразу видно, что она девочка, ну, или не очень… Ну, то есть, конечно, видно! Только одета она была как-то по-мальчишески немного: джинсы, куртка, шапка, кроссовки. Еще у нее волосы короткие, как у меня даже, наверно, только прическа другая. Но все равно, по ней же видно! А Влад так вот взял и спросил. Дэни как полная скотина принялся смеяться, Женя вспыхнула и ошарашено сказала: "А что… По мне не видно?" "Ты знаешь, нет, - преспокойно ответил Влад. – Вы, эмо, все такие похожие… Что парни, что девки". "А по голосу не ясно?" – влез Дэни в их разговор. "Голос – не показатель, - пояснил Влад. – Вон Тим тоже пискля, так и что?" "Тим не пискля!" – воскликнули Женя и Дэни хором. Влад пожал плечами: "Зачем отрицать очевидное? Впрочем, Женя, ты так и не ответил… ммм… не ответила… не ответил?" "Влад, ты придурок! – сказал я. – Конечно же, Женя девушка. И я не пискля!" Влад картинно вздохнул: "Да хорошо-хорошо, мой светлый ангел, ты не пискля… Приятно познакомиться, Женя. Извини, что сразу не понял твой пол, но, честно говоря, по-моему, Тим и то выглядит женственнее!" "Да пошел ты!" – сказали мы с Дэни и Женя хором. Влад в своей излюбленной манере начал ржать. Я посмотрел на Дэни, он притянул меня к себе и сказал Владу: "Знаешь, ты хам. Следи за своими манерами, если хочешь продолжать общение". "Ооо, как мы заговорили? Где ты таких слов набрался, умник?" – Влад, кажется, немного обиделся. "Там, куда тебе никогда не попасть!" – парировал Дэни. "Да что ты говоришь… А ты уверен, что я не бывал там, где – как ты думаешь – бываешь только ты?" И при этом с таким намеком посмотрел на меня… Я захотел провалиться сквозь землю! "О чем это ты говоришь?" – в голосе Дэни появилась явная угроза. "Догадайся, - Влад нахально ухмыльнулся. – Или у Тимусика своего спроси…" Дэни перевел на меня требовательный взгляд. "Я не знаю, о чем он!" – пискнул я и про себя начал молиться, чтобы Дэни мне поверил. "Ах, да, у Тима же память во время пьянок отключается…" – бросил в пространство Влад. "Заткнись, сволочь, - сказала вдруг Женя. – Ты хочешь их поссорить?" "А ты как думаешь?" – Влад опять заржал. Я почувствовал, как слезы подбираются к глазам. "Дэни, Женя… Пойдемте, пожалуйста, мы же… Хотели… Посидеть…" – я кое-как сдерживал слезы и даже пару рас всхлипнул. Дэни хмуро покосился на Влада, взял меня под руку, и мы пошли. Женя бросила Владу еще несколько слов (я не разобрал, каких) и догнала нас. "Ну и придурок он у вас, - сказала она, морщась. – А на первый взгляд ничего, симпатичный даже…" Мы с Дэни украдкой посмотрели друг на друга, встретились взглядами и рассмеялись. "Ну да. Мне он тоже поначалу понравился даже. Но все-таки он редкостный урод", - сказал Дэни. И мне стало так легко! Словно и не было этой встречи…
А вообще мы с Женей отлично посидели. Поболтали обо всем! Повысаживались, как часто говорит Дэни. Но все-таки мне кажется, что Дэни слова Влада не забыл. "А ты уверен, что я не бывал там, где – как ты думаешь – бываешь только ты…" Что он имел в виду? Ту пошлятину, что я подумал?! Нет, не может быть. Влад не такой извращенец. Наверняка он подразумевал что-то другое, почти невинное… Ну, поцелуй хотя бы. Да, все так и есть, это только я такой озабоченный и думаю всякие гадости… А Дэни? Господи, ну пусть он забудет, пожалуйста! А Влада я еще убью. Он же обещал, что ничего не расскажет! Вот скотина! Хотя… Он ведь ничего и не рассказал, только намеками. Скотина вдвойне! Вот ведь… Редкостный урод! Черт, мне страшно. Если Дэни узнает о том, что у меня что-то было с Владом… Он меня сначала убьет, а потом кинет. Нееет! Только не это, тогда я сам себя убью. Ну почему все так! Почему не может быть все время все хорошо?… Почему после таких замечательных дней, как вчера, например, всегда случается что-то плохое! Я неудачник… Мне постоянно так не везет! Единственная моя удача – это Дэни, но и его я могу потерять из-за ужасной ошибки, которую я совершил с Владом… Я идиот! Сам во всем виноват… Господи, ну пусть Дэни забудет эту дурацкую фразу Влада!
16 февраля.
У нас все замечательно, только времени совсем ни на что не хватает. Про Влада Дэни, кажется, забыл, родители к нам относятся прекрасно (кроме его отца, который постепенно прозревает), и все вообще хорошо! Правда, у меня столько дел… Даже в дневник ничего нормально не записать! Ну и ладно, сейчас пойду позвоню Вике, а то что-то соскучился немного…
19 февраля.
Уфф. Я три дня был занят по горло! Даже ни минуточки не было, чтобы обо всем написать… То есть, я просто падал с ног от усталости. Ну, теперь обо всем по порядку.
Во-первых, после довольно долгого "перерыва" я снова общаюсь с Викой. Она сказала, что я скотина, а я сказал, что я дурак. В общем, все в порядке. Потом. Сходили вместе с Женей к эмокидам. Там я познакомился с таким классным парнем, причем его тоже зовут Женя! Конюхов. И у него есть младшая сестра Саша, она-то и есть эмо. Он вообще просто пришел с сестрой, а сам не эмо. Как я, короче. Они просто замечательные! Мне с ними ужасно интересно. Жене уже двадцать лет! А Саше семнадцать исполнилось совсем недавно, третьего февраля. Она тоже такая милая!
Что там еще? Да… У Дэни сидим. Продолжаем "подготавливать" его отца. Вот вчера, к примеру, Дэни меня прямо при своих родителях обнял и положил руки ну совсем не туда, куда друзьям кладут… Андрей Васильевич подавился чаем. Дэни тогда меня отпустил и спрашивает: "Эй, па, с тобой все в порядке?" "Нет! – крикнул тот в ответ. – Со мной все не в порядке! У меня галлюцинации… Или так, или ты только что погладил мужскую задницу!" "Пап, ты чего? Где это было? Я Тима обнял, но уж насчет того, что ты сказал… Не делал я этого". Ольга Николаевна так выразительно фыркнула! Я тут же покраснел. "Андрюша, да не обращай ты на них внимания, - говорит такая. – Они вообще странные…" "Странные… - пробурчал Дэнин отец. – Как бы эта странность, Оля, не перешла в кое-что другое!" "А если бы и перешла, - спокойно сказала Ольга Николаевна. – Я Данила все равно буду любить, даже если он Тима полюбит". "Мама, ну что ты говоришь! – сказал Дэни укоризненно. – Как я могу полюбить Тима?!" – а сам тут же шепнул мне на ухо: "Никак не могу – я его уже полюбил!" Я из-за этого хихикнул, а Андрей Васильевич на меня с таким подозрением посмотрел! "В Даниле я не сомневаюсь. Мне что-то Тим нравиться перестал… Какой он мужик, если позволяет себя… за зад щупать?!" "Папа!" – возмутился Дэни. "Андрей, угомонись, - оборвала сцену Дэнина мама. – Если и позволяет – что не факт, – то это ничего не значит". Андрей Васильевич продолжал что-то бурчать себе под нос, но мы с Дэни как раз собирались уходить – и наконец вышли. "Похоже, немного осталось. Еще чуть-чуть – и он поймет", - сказал Дэни. "Еще бы. Ты бы меня еще раздел да раком поставил прямо при них, тогда бы он уж совсем все понял", - сказал я несколько недовольно. "А что, это идея…" "Я тебе дам идею!" "Ммм… Дашь?" "Пошляк!" "Сам такой!" Я собрался было рассердиться, но он меня поцеловал, и как-то все образовалось само собой…
Вот. Короче говоря, я был страшно занят три дня подряд. И я так и не поговорил с Владом… А надо. Я все откладываю этот разговор, но никуда от него не деться. И я собираюсь завтра поговорить с ним! Ух, что-то мне даже страшновато… Ну да наплевать. Я хочу все решить, наконец! И я решу. А сейчас – поздно, два с лишним ночи… Спать пойду. Да будет спокойна наша ночь!
20 февраля.
Я так волнуюсь! Завтра мы расскажем обо всем его отцу. То есть, мы хотим поцеловаться у него на глазах. И тогда он сам все поймет. И тогда мы ему все объясним, что здесь нет ничего страшного, что все хорошо и вообще… Только я не уверен, что он с нами согласится. Да уж. Ладно, если что, Ольга Николаевна нас поддержит, Дэни сказал, что она на нашей стороне. Я его люблю! Но что-то мне так страшно… Никак не могу найти себе места. Порисовать что-нибудь, что ли?
Да, кстати. Я звонил Владу, но он не отвечал. Интересно, почему.
Ну да ладно. Сейчас главное – успокоиться, а то я что-то так волнуюсь из-за предстоящего разговора! Ведь из этого может выйти что угодно! Ухх, вот было бы здорово, если бы Андрей Васильевич одобрил наши отношения! Только что-то не верится…
21 февраля.
Я… Я не знаю, как начать. Это прошло… Прошло просто ужасно.
Короче говоря, Дэни открыл мне дверь, и тут в коридор вышел его отец… И Дэни без предупреждения взял и поцеловал меня! Я даже не знаю, кто был удивлен больше – я или его отец. Впрочем, поцелуй Дэни действует на меня почти всегда одинаково, и я даже почти забыл про Андрея Васильевича. Дэни, наверное, тоже, в общем, мы немного увлеклись. И тут нас прервал истошный вопль: "Что здесь происходит, мать вашу?!" Мы кое-как остановились, Дэни чуть-чуть отодвинулся от меня, а я продолжил держаться за стену, потому что мне вдруг стало не очень хорошо. Отец Дэни метал молнии взглядом. "Я вас спрашиваю! – снова закричал он. – Это что только что было?!" "А что? – с вызовом спросил Дэни. – Я не заметил ничего необычного…" "Не заметил?! Нет заметил! Ты вот его, - он ткнул в меня пальцем, - только что… Поцеловал!!" "Ну да, - Дэни был очень спокоен. – И что тебя так испугало?" "Он парень!!!" "Я знаю. Что дальше? Почему это может помешать нам целоваться?" "Да потому, что ты тоже парень!!" "Господи, папа, ну и что из этого? Да, он парень, и я парень. Но я решительно не вижу причины, почему бы нам не целоваться, если мы хотим?" "Не видишь причины?! Посмотрите на него, он не видит причины! А еще чего вы хотите?! Может, вы и… спать друг с другом будете?!" "Вообще-то, мы это уже делали. И я действительно не понимаю, почему тебя это так удивляет. Мы никогда ни от кого не скрывались, и…" "ВЫ ТРАХАЕТЕСЬ?!" Мне показалось, что у него сейчас остановится сердце – так он покраснел (от злости, наверно) и выпучил глаза. У меня у самого все внутри сжалось. Именно тогда я впервые подумал, что, в общем-то, это не такая уж хорошая идея – рассказать ему все ТАКИМ образом. А Дэни как ни в чем не бывало ответил: "Фу, папа, как грубо! Мы встречаемся. Я его люблю, он любит меня. В чем проблема?" "В ЧЕМ ПРОБЛЕМА?! ТЫ ЕЩЕ СПРАШИВАЕШЬ!!! Ты – пидорас, вот в чем проблема! Какой ужас! Мой сын – педик… Какой кошмар!" – Андрей Васильевич схватился за голову и что-то нечленораздельно промычал. Я понял, что зажался в угол и притих. Мне, конечно, хотелось как-то остановить ругань его отца, но вряд ли стоило это делать, иначе бы он меня, наверно, вообще выкинул бы вон.
А Дэни словно задался целью довести отца до бешенства. Улыбался так, с выражением "да-я-гей-а-что-ты-против" на лице. Даже смешно немного было. То есть, было-то не смешно, а очень даже страшно. А вот сейчас немного смешно. Хотя смешного тут ничего нет. Ведь он его ударил! Конечно, Дэни сам его провоцировал, но все равно… Он такой говорит: "Да, я гей. Тебя что-то не устраивает, папа?" А Андрей Васильевич как подскочил, да как размахнулся, и Дэни прямо по лицу! Дэни даже чуть не упал. А его отец ему орет: "Слушай меня ты, урод! Еще раз посмеешь разговаривать со мной в подобном тоне, я тебе голову оторву, уши оторву, яйца оторву и на мусорку выброшу! Понял?!" А Дэни выпрямился, посмотрел так гордо и говорит: "Я разговариваю так, как сочту нужным!" Андрей Васильевич ему снова – раз! Только уже не по лицу, а куда-то в живот, Дэни даже согнулся. "Ты что это тут устраиваешь! Я тебе покажу, как надо к отцу относиться!" "Я к тебе нормально отношусь, а вот ты не толерантен!" – Дэни снова выпрямился и посмотрел ему в лицо. "Я не толерантен?! Да мне насрать!" – он размахнулся и собрался было влепить Дэни по уху, но он увернулся и посмотрел на отца почти с презрением. Андрей Васильевич от этого еще больше разозлился и… Ой, такой ужас! Как схватил его за футболку, да как принялся бить! Дэни пытался сопротивляться, но не получалось. Я сначала только вжимался в стену, а потом вдруг отчаялся и выбрался из угла. "Перестаньте сейчас же, вы его убьете!" – воскликнул, набравшись смелости. Он в самом деле отпустил Дэни и посмотрел на меня. Я тут же пожалел, что высунулся, но вспомнил, как вел себя Дэни, совсем осмелел и даже посмотрел в глаза Андрею Васильевичу. "ТЫ ЕЩЕ ТУТ?! ВОН!!!" – заорал он, схватил меня за шиворот, открыл дверь и выпихал меня прочь. Я сопротивлялся – страшно же, что он там с Дэни сделает, и так уже побил! Кажется, я даже немножко оторвал у него воротник рубашки. Тем не менее, меня выкинули и закрыли дверь. И что мне было делать? Домой я пойти не мог – ну не пойду же я в феврале в рубашке по улице! Я оперся на перила и стал ждать.
Понятия не имею, сколько я там торчал, но это было долго. Из-за двери слышались голоса. Я даже несколько слов разобрал. Андрей Васильевич орал, что убьет Дэни, что посадит его в психлечебницу, что он ему больше не сын, еще что-то такое. Дэни почти не было слышно, только один раз всего он крикнул, что его все это достало и что вообще он самостоятельный. Потом они еще ругались, а потом довольно долго было тихо. Наконец, открылась дверь и вышел Дэни. Он выглядел так, словно по нему проехал самосвал. В руках он держал мою одежду. "Держи", - протянул ее мне. Он был очень мрачный. "Дэни, что… Как ты? Ты в порядке?" "По мне не видно? – буркнул он и немного нервно усмехнулся. Потом вздохнул и посмотрел на меня виновато. – Прости. Конечно, я не в порядке. Да это ерунда… Отец действительно рассердился, вот это хуже. Ты-то в порядке? Он тебя закрутил как… Как не знаю что". "Да нет, вроде ничего…" Мы помолчали. "И что теперь?" – спросил я. "Ну, что… Пока тебе лучше не появляться у меня. Мама с ним сейчас говорит, но он серьезно бесится просто". "Знаешь… Наверно, лучше было как-то по-другому ему рассказать…" "Да ну. Весело же!" – Дэни хихикнул и оглянулся на дверь. Вздохнул. "Ты его плохо знаешь, Тим. Не факт, что было бы безопаснее как-то медленнее. В конце концов… Так хотя бы все сразу. Представляешь, каково ему сейчас?" Мы переглянулись и улыбнулись. Правда, Дэни тут же поморщился и потрогал губу. "Черт, больно. Кажется, прикусил". "Ты бы хоть умылся, - сказал я, аккуратно прикасаясь к его лицу. – У тебя же кровь". "Мда? Вот черт. Не хочу возвращаться туда". "Ну пойдем ко мне, только шапку посильнее на глаза надвинь". Он вздохнул, подчинился, и мы пошли ко мне.
Все-таки, его отец прошелся по нему от души! Я сразу отправил Дэни умыться холодной водой, а потом еще немножко поработал перекисью водорода. Он морщился и всячески мне мешал – вертелся, вздыхал, дергал меня за одежду и вел себя как вредный ребенок. И пусть не оправдывается! Это же не йод и не зеленка, это была перекись, ей не больно. А он целую комедию устроил, вот ведь какой! И вот что еще обидно – его теперь целовать можно только в щеку, потому что губу ему отец разбил. Я просто поражаюсь, какой Дэни сильный – столько вытерпел! Только на лице у него повреждений куча, а уж на теле… Я сердит. Я сердит на его отца! Как можно так бить собственного сына?! Ему вообще в травмпункт надо бы сходить, но он не хочет. Говорит, что все в порядке, само пройдет… А по-моему, он просто "приберегает" всю эту "красоту", чтобы разжалобить маму и смутить отца. Но я все равно беспокоюсь за него. Хотя стоит ли? Он вообще такой… Еще и хотеть чего-то от меня умудряется! Я ему говорю, что ему больно будет со мной целоваться, а он не понимает, что ли? У него губа разбита! А он мне: "И ничего не разбита, это так, просто… Царапина". Ничего себе царапина! Короче говоря, Дэни ужасно своевольный и противный пациент. Лежит себе у меня в кровати с несчастным видом и говорит, что ему скучно. А я что сделать могу? Вот ведь вредный. И еще что-то пытается прочитать у меня из-за спины. НА, ЧИТАЙ: ТЫ ДУРАК! Ха, возмущается. Прочитал, наверное. Ах, я злюка?! ЛЕЖИ ТИХО И НЕ ШЕВЕЛИСЬ, ЯСНО ТЕБЕ? Ладно, все равно с этим обормотом не попишешь нормально… Потом еще чего-нибудь напишу. ЭЙ, РАЗ УЖ ЧИТАЕШЬ ВСЕ, ТО ДВИГАЙСЯ ДАВАЙ, НО ИМЕЙ В ВИДУ, ЦЕЛОВАТЬ Я ТЕБЯ ВСЕ РАВНО НЕ БУДУ!
23 февраля.
День-то сегодня какой… Праздник вроде как, и даже вроде бы мужской. День Защитника Отечества… Точно не про меня. Дэни? Не знаю. Ну, я немножко обнаглею и подарю ему наш портрет в красивой рамочке. Да, а еще я устрою ему маленькую месть за четырнадцатое: подарю ему лак для ногтей. Розовый и черный. Эмо? Помню, как он красил ногти и глаза. До сих пор злюсь, вспоминая. Потому что он тогда вообще… Ха, смешно. Я только что подумал… Все те наши отношения, ссоры кажутся такими странными теперь. Сейчас так вспоминаешь и думаешь: это что, на самом деле были мы? Такие? И мы не обнимались, не целовались… Ничего? И ничего не чувствовали? Так смешно! И так странно… Как я мог когда-то об этом даже не думать?…
А Дэни вчера вернулся домой. Мама его давай осматривать, а он ей: с меня и одного раза хватит! А Ольга Николаевна удивилась, что я хоть что-то сделал для него. Говорит, что была обо мне худшего мнения. А Дэни ответил, что я вообще хороший. Короче говоря, его мама относится к нам спокойно. А вот отец… Кажется, он не собирается успокаиваться. В одной комнате не может с Дэни находиться… Не разговаривают.
Разбитая губа – это тяжело. Правда, не совсем разбитая, но все равно… Поцеловаться нормально нельзя, только легкий чмок. А Дэни – нахал, еще чего-то хочет. К вечеру, правда, успокоился и сказал, что это было от волнения. Я ему ответил, что такое волнение мне, конечно, очень нравится, но лучше все же подождать, пока он не выздоровеет. А он так на меня посмотрел серьезно и сказал: "А для тебя это нормально?" Я чуть не рассердился. "А ты что думаешь, мне только это нужно, да?!" Он неопределенно пожал плечами. "Ты идиот, да? – сказал я и резко нахмурился, чтобы не заплакать от обиды. – Я же тебе сказал, что я тебя люблю! Ты мне когда-нибудь поверишь?!" Он посмотрел на меня немного виновато и вздохнул. "Когда-нибудь. Скоро. Уже почти верю". "Почти?" "Тим, разве это то, чего ты хотел? Что, если это просто… Влюбленность, влечение… Если это не серьезно?" "Ты идиот, да?! – закричал я. – Как это – не серьезно?! А что тогда серьезно? Ты с ума сошел, да?" "Я… Я знаю, что я идиот, но…" "Никаких но. Молчи вообще. Я тебя люблю, ты понимаешь? Люблю. И если ты будешь сомневаться в этом, то я… Я тебе голову оторву". "Оторвешь?" "Оторву. Потом найду немножко мозгов и вложу тебе, потому что, судя по твоей догадливости, серого вещества тебе не достает". "Я вообще серости не признаю". Разговор постепенно скатился в шутки, но все равно… Неужели он мне до сих пор не верит?
25 февраля.
Сегодня… Черт. Сегодня был странный день. С двадцать третьего я не видел Дэни, а вот около получаса назад встретил… Ее. То есть… Не то, чтобы эта встреча была такой уж неожиданной. В смысле, мы же бывшие одноклассники, так? Но ведь я не видел ее… Ох, долго. Тогда… В последний раз – на выпускном в девятом классе…
Ох, нужно успокоиться. Я не понимаю, почему эта встреча меня так взволновала. В конце концов… То, что когда-то я был в нее влюблен, ничего не меняет. Я ведь все равно уже потерял к ней все чувства… Тогда почему я продолжаю думать об этом?
Я просто шел по улице, смотрел на небо, – сегодня удивительное небо, такие облака! – и тут… Она шла мне навстречу, рядом с ней – еще какие-то девушки. Честно говоря, сначала я даже засомневался – она ли это. Но потом я случайно посмотрел в ее глаза… Несомненно, она. Не знаю… Раньше, когда я глядел в ее глаза – я умирал, я хотел плакать, кричать, смеяться, летать, я писал ей стихи… Она казалась мне такой… удивительной. Словно ожившей сказкой, ангелом… Теперь же…
Нет, мне по-прежнему кажутся красивыми ее глаза. Улыбка. Голос. Но… Что-то исчезло. Это так странно – смотреть на нее и понимать, что не чувствуешь больше к ней… того, что чувствовал раньше. Какая-то остаточная симпатия.
Она изменилась. Стала выше, полнее, стала по-другому одеваться… Повзрослела? Может быть… Мне кажется, она меня не узнала. Мы даже не поздоровались. Конечно, в общем-то, это неудивительно – я никогда не говорил ей о своей любви. Мы сидели за одной партой и были безумно далеко друг от друга… Как же давно это было! То, что творилось тогда… Кажется смешным, мелким, жалким по сравнению с тем, что творилось у меня с Дэни. Это глупо – сравнивать их… Но как же я надеюсь, что мои чувства к Дэни никогда не исчезнут. Ведь ту девочку я тоже когда-то любил, а сейчас… Сейчас я равнодушно прошел мимо, на мгновенье заглянув в глаза, и тут же отвернулся…