Слезы прокладывали мокрые дорожки от глаз к подбородку и заканчивали путь темными горошинами на голубой кофточке. Осмелевшее солнце наблюдало за беготней озорных малышей. Птицы весело щебетали. «Дзынь», – подстраивалась под них капель. По телевизору душевно напевал баритон.
«...Даже если ты уйдешь...»
«Кап», – очередная слеза нашла успокоение на ее груди. Протяжно-умоляющий вздох сорвался с губ. Он поморщился. Диванные пружины заскрипели, выталкивая тело. Ноги поспешно нырнули в джинсы, пуловер обтянул торс.
«....Если ты меня покинешь...»
«Дзынь», – самоутверждалась весна. «Кап», – вытекала испуганная душа. Руки судорожно обыскивали карманы в поисках ключей. Раздражение сжимало виски тисками. «Хряпс» – металлическая связка распласталась на полу.
«...Не поверю в эту ложь...»
Куртка вмиг слетела с вешалки, ботинки скрыли босые ноги. Вкус горечи задрожал на губах. Звук хлопнувшей двери зазвенел отчаянием в сердце. Рыдания прорвали плотину сдерживаемой мУки.
«...Как весною в белый иней...»
Разбушевавшаяся автосигнализация соседских машин салютовала вслед отъезжающему автомобилю.
«Дзынь-дзынь-дзынь» – победно забарабанила капель.