Непрерывный моросящий дождь, мелкий, серый, противный, какой-то скользкий, способный привести в уныние самого извращенного оптимиста, идёт уже вторые сутки, превращая просёлки, и так разбитые колёсами и траками, в непролазные болота.
Низкие мешковатые облака, монотонные как и дождь, медленно плывут цепляясь за верхушки сосен -- ни просвета, ни конца, ни края. Ощущение полной оторванности от мира, не видно ни зверей, ни птиц. Мы изолированны в некоем пространстве под названием дождь, дождь и дорога в никуда.
Куда мы идём?
Да я уже и незнаю. Собственно это и не важно, сейчас ничего не важно, важен лишь этот дождь, дорога длинною в вечность, липкий холод и тяжёлый переход через непролазную грязь.
Только что провалился в яму по самое колено, как тщательно ни завязывал, в общем то , качественные трофейные берцы, скользкая грязь всё же проникла внутрь мерзким желе скользя по ноге.
Осталось преодолеть последний самый вредный участок, каких-то метров двадцать-тридцать, здесь грязь не каша, а пластилин, замазка, цементный раствор. Нога уходит по щиколотку и крепко схватывается, сначала отрываешь пятку, перенося центр тяжести вперёд, потом, с трудом удерживая равновесие, тяжело опираясь на посох - да здравствует Гном! - освобождаешь всю ногу. Грязь отпускает не охотно, с сожалением, гнусно чавкая.
Порой кажется, что нет никаких сил и ты так и останешься на этой дороге, намертво схваченый рассерженной почвой.
Все промокли до нитки, передвигаемся как в душевой в которой испорчены краны и нет горячей воды, вода стекает по телу непрерывным потоком, ещё довольно прохладно и всех бьёт мелкая дрожь.
Боже! Скорей бы!
Шаг за шагом, шаг за шагом.
Без мыслей, почти без сознания, вперёд к реке за виднеющимся леском, а там привал.
Чёрт! Лиса просела на колено, бережёт винт на плечах и держится опираясь на левую руку, посох выронила или выбросила. Теперь вытаскивать и её.
Говорил не брать баб с собой, но кто ж слушал , "некого-некого", теперь носись с ней.
В прочем, Лиса молодец, свой пацан, но знали же, что будет очень тяжело, да ещё и этот дождь.
Всё. Подняли, поставили, пошли. Лису у нас ни кто не бросит, два брата-акробата, Лёха с Печенегом выдернули из липких лап грязи словно пробку и поставили на ноги.
Да, что им молодым? Ну, а девке помочь первостатейное дело.
Ещё несколько чавкающих шагов и вышел на дёрн. Грунт хоть и проседает, но ноги уже не вязнут, однако ещё не поднимаются толком пригруженные налипшей грязью. Некоторое время скользим по траве как на лыжах не в силах поднять ноги для полноценного шага, хребет и поясница горят расскалённым железом, всё давит к земле -- автомат, разгрузка, рюкзак, пройденные киллометры и нечеловеческая усталость.
Все собираются на траве, преодолев, казалось бы, невозможное. Судя по всему здесь колонны то ли расходились, то ли сходились, но просёлок превратился в шестирядный тракт состоящий из месива непролазной грязи.
Мы предстваляли довольно жалкое зрелище из двенадцати грязных, тяжело дышащих существ из потустороннего мира обвешенных аммуницией и оружейным железом.
Притупилась усталость, стоя на траве стало легче, прошла спина и усилилась дрожь по всему телу. Дождь не прекращался, казалось, что он забрался под кожу и стекает по внутренностям и костям.
Сейчас Гном поведёт бегом, тут уже не далеко, метров двести до леса, там с киллометр и мы дома.
Бегом это конечно можно назвать лишь условно, но греет, правда силы уходят.
Опять провал памяти, ты кончно всё видишь, что-то осознаёшь, но действуешь как зомби, в голове то появляются, то исчезают мысли, порой, самые бредовые и неуместные, всплывают какие-то картинки и образы, незнакомые лица и посторонние звуки.
Всё. Шагом. По лесу.
На прощание почти одновременно оборачиваемся назад, расстояние кажется совсем небольшим, а прошла вечность.
Шаг за шагом, шаг зо шагом.
В лесу дождь не был таким монотонным, нет этой непроглядной серости и низко плывущих облаков, капли дождя выстукивают по капюшону мажорную дробь, зелень чистая как новорождённая, от чего становится веселей. От предвкушения скорого отдыха поднялся тонус и киллометр теперь для нас, что в ларёк за пивом слетать.
Временами проясняется сознание и вместе с ним возвращается ощущение липкого, мерзкого холода, словно по всему телу снуют медузы. Блиндаж или просто сухой подвал кажутся верхом мечтаний, ещё горячий бульон или чай и хоть какая-нибудт постель без храпа и вонючих носков, без стонов и криков по ночам, без пьяного мата и дурных очередей, выпущунных не с целью кого-то поразить, а уж если не убить так прогнать свой собственный страх.
Во, куда занесло! Может мне сейчас и баньку с веником и санитаркой?
В прочем, лучше думать о баньке чем об оставшемся пути, так дорога кажется короче, правда сколько халва не повторяй...
Стоп. Встали, присели, кто за дерево, кто за пень, изготовилиь как дикобраз.
Интересно, что там?
Странная штука человеческий организм, ведь только что был труп на ногах, вдруг, опасность и тело оживает, ни холода, ни усталости, ни боли.
Ни черта не видно -- лес и лес, монотонный шум дождя, ни птицы, ни зверя.
На обездвиженное тело опять навалилась усталость, начали гореть ступни ног. Что им к чёрту надо?
Ах, да -- стоять нельзя, нужно идти.
Всё пошли, потом спросим какого лешего там увидела разведка.
И вновь шаг за шагом, шаг за шагом.
Атомотически отмечая под ногами грибы, поваленные деревья, обходя кусты, стараясь не сломать веток и не обдирать кору на трухлявых пнях. Всё воспринималось словно "кино не с тобой", мол тебя это не касается и тебя уже нет, ты где-то там из Космоса наблюдаешь эту картину, но и там тебе так же сыро и холодно, ты устал и почти умер.
К реке вышли внезапно. Разочарованию не было границ, рекой оказался большой ручей, ну может очень маленькая речка метров пятнадцать-двадцать, по берегу кое-где лежали валуны, местами проступает галька, прибрежные коряги, кувшинк, тростник - рай на земле, если б не война и этот проклятый дождь с маршем длинною в жизнь.
-- Чё выперлись все разом?! Марш в лес! Разведка пошёл, тут где-то брод должен быть.
Чёрт, нам ещё и на ту сторону. Вот прёт как два туза на "мизере".
Уж и Пацан - так себе мальчишка, как и мне за сорок - медленно двинулись на ту сторону, постепенно погружаясь в мутный поток. Брод оказался по грудь, дожди наполнили речушку да краёв.
После отмашки пошли по двое и мы. В воде казалось теплей, дно местами илистое, местами скользкое из-за обросших тиной валунов, передвигаться приходилось осторожно, чтоб не свалиться ещё и здесь...
Ну, вот мы и на базе. Нас уже ждали, были и другие группы, им повезло больше ибо шли они по сухому, может даже ехали, в кустах стояли два гражданских джипа со срезанными крышами, перекрашенные под армейские.
В палатке наспех переодевшись в сухое, хлебанув внутрь хорошую кружку чая из какой-то лесной дряни, залез в спальник.
Постепенно отогрелся, дрожь прошла, но сна не было. От перехода, дождя и усталости ныло всё тело, ноги горели огнём, особенно ступни, в ушах стоял постоянный шум, монотонный как дождь.
Как провалился в забытьё не помню, наступил резкий провал в черноту и всё -- полу сон, полу жизнь, полу смерть.
Потом наступили видения, ибо сном это можно назвать с большой натяжкой, от перехода наступило временное истощение как физики, так и психики, меня окружили видения.
Я видел со стороны вереницу фигур застрявших в непролазной грязи, они тяжело и медленно двигаются в сплошной пелене дождя, куда-то к лесу, которого не видно,но он где-то там, за горизонтом, они двигаются слишком медленно и могут не успеть.
Куда? -- За горизонт.
Почему-то это было важно -- успеть за горизонт.
До чего? -- Неизвестно, но ОНО надвигалось.
Я пытаюсь их догнать, но не могу сдвинуться с места, пытаюсь крикнуть, чтоб они поторопились, но только задыхаюсь и всё.
Они уходят всё дальше.
Шаг за шагом, шаг за шагом.
Я стою в стороне и почему-то жарко, хоть непрерывно льёт не по летнему затяжной и холодный дождь, вижу как им тяжело, вижу их измученные и почему-то не знакомые лица, мне уже не хватает дыхания, снова пытаюсь крикнуть, позвать их и просыпаюсь.
Уже рассвет, я лежу с открытыми глазами, но всё ешё вижу грязную, мокрую и смертельно уствашую вереницу бойцов, тяжело уходящих за горизонт, чтобы никогда не вернуться.
29.03.2009.