На небольшом, заваленном снегом и плато, зажатом со всех сторон крутыми скалами предперевального цирка, стояли десятка три закутанных в сугробы палаток. На каждые 2-3 из них приходилось по «кунхе» - невысокой, сложенной полукругом из подручных камней стенке. Внутри полукруга обязательно валялся довольно большой достаточно плоскобокий валун, который использовался в качестве стола и несколько меньших по размеру камней, которые должны были играть роль стульев. Посреди лагеря стояли три большие, ядовито оранжевые палатки, где обитало руководство сборов и где находился склад общего снаряжения и продуктов. Короче говоря, типичный бивуак одного из альпинистский клубов, затеявший в этом Кавказком медвежьем углу, свой майский сбор.
Хотя, по настоянию начспаса, любившего во всем военный порядок, палатки ставили в ряд, по натянутому репшнуру, единообразия все же явно не получилось. Да и как же этот можно выстроить разные по форме и размерам разноцветные купола.
Возле одной из палаток, за «столом», собрались в круг пятеро молодых парней. Злое горное солнце, за несколько дней, уже успело до черноты закоптить им лица, а недельная щетина придавала им лихой вид. Вокруг их глаз были хорошо видны полоски незагорелой кожи, которые за пару дней появляются у альпинистов из-за постоянной носки темных солнцезащитных очков. Что поделаешь, задавленные вонючей цивилизацией жители равнин, вырвавшись в горы, вмиг подхватывают «очковую болезнь». Парни, потягивая душистый липовый чаек, передавали друг другу листки со схемой завтрашнего восхождения и слушали своего инструктора.
Солнце, скатившись по крутому склону нависавшего над лагерем горного гребня, на какое-то мгновение застряло на перевале между двух вершин, после чего исчезло с глаз долой. Было еще довольно светло, но как это обычно бывает в горах сразу после захода, повеяло холодом.
- Мужики! Смотрим еще раз, – вещал инструктор Володя, который был не намного старше членов его отделения. Он водил карандашом по схеме, затем тыкал ним в склон на противоположной стороне цирка.
- Вон наш кулуар. По нему выходим на перемычку. Там ложный перевал. Слева «троишная» стенка высотой примерно 12 метров. Поскольку на Горе никто еще не бывал, …описания пшик. Только то, что отсюда да с других вершин просматривается. Предполагается, что больше лазания на маршруте практически нет. Чешем по гребню до вершины. Перед первой Вершиной «жандарм», который обходиться слева по поле. Дальше траверс на другую вершину и с нее, по Юго-Восточному гребню в спусковой кулуар. По описанию, снега там должно быть немного, но вы сами видите, что в этом году его тут везде боле чем… Так что чем наш спусковик лучше – сказать не берусь. Скорее всего, там снегу там.., по самое дорогое.
- Примус берем? – спросил Роберт, крупный парень с длинными казацкими усами на грубом, как будто высеченном пьяным скульптором лице.
- Нет, зачем его таскать с собой. Нам надо траверс побыстрей пройти и еще быстрее в лагерь свалить. Так что пойдем рваным темпом: вверх быстро – вниз еще быстрее. – ответил инструктор.
- А чаек..? – не унимался Роберт.
- Ага, тебе волю дай, так ты весь бивуак на гору попрешь! – усмехнулся сидящий рядом с Робертом молоденький паренек, внешность которого была совершено противоположна его соседу. Был он небольшого роста, с постоянной добродушной улыбкой на курносом, веснушчатом лице. Все называли его дядя Сережа, но никто толком и не знал, кто первым его так назвал и почему это прозвище, так прочно к нему прилипло.
Роберт стал, было доказывать, что чаек на вершине, это как раз именно то ради чего люди вообще в горы ходят, но поддержки не получил.
- Хорош базарить, мужики! Чаи нам там гонять будет некогда! – остановил разгорающийся было спор Володя, - Идем налегке. Снаряги много не берем: по паре закладух, по две – три «френды» и думаю, по паре штук крючьев «на брата», должно хватить с головой.
- Кошки?
- Наверное, нет. Снега полно, а льда не предвидеться, – ответил Володя. Но, призадумавшись на пару секунд, ткнул карандашом в двух братьев, Борю и Леню, которых все иначе как Болек и Лелек называли.
- Возьмете, наверное, одну пару кошаков… и по паре ледобуров про всякий случай колючий.
Еще минут десять обсуждали, кто и что завтра понесет в своем рюкзаке на гору.
- Ладно, мужики! - подвел итог руководитель, - Выход завтра в 5.00! Соответственно подъем в 4.30. Дежурные, вам 30 минут кашку сварить хватит?
Болек и Лелек, которым выпало быть дежурными в этот раз, молча кивнули.
- Тогда вам подъем в 3.50. Все мужики, давайте пока еще есть минут двадцать светлого времени соберем «кульки» и спать.
За десять минут до четырех утра из палатки назначенных на дежурство братьев, вырвался электронный писк. Этот, казалось бы, совсем тихий, но весьма мерзкий писклявый звук, как вор пролез буквально в каждую даже самую дальнюю палатку и вызвал несколько отнюдь не лестных замечаний про всяких там козлов, которые собрались на гору, как раз в то время когда всему сбору был дан выходной. Палатка братьев заходила ходуном и вспыхнула изнутри мертвенным светом налобного фонаря - «циклопа». Открыв свое чрево, она выпустила в темень две закутанные в пуховые куртки фигуры.
Болек и Лелек проскрипели по утоптанному снегу в направлении «кухни» и в разряженном морозном воздухе раздалось характерное сипение газового примуса. Зазвенела металлическая посуда, грохотоно зашуршала в стылой тишине целлофановая упаковка, после чего под ножом жалобно заныл метал открываемой банки сгущенки.
- Леха, - шепотом, который вполне можно было услышать даже на краю лагеря, позвал брата Боря, - Слушай, а чее эта фигня не густеет?
- Не знаю, – ответил тот таким же шепотом Лелек, - Ты, кстати, посолить не забыл?
- Вот блин! Забыл!
Опять послышался шорох развязываемого полиэтиленового пакета, потом звякнула о камень крышка кастрюльки и сдавленный шепот кашевара.
- Вот сволочь, горячая какая!!!
- Посмотри, загустела?
- Нет! Че делать?
- Ну, не знаю..! Сыпани еще жменьку…
Опять звякнула крышка и зашуршала упаковка.
- Боря, через десять минут подъем! Заводи второй примус!
- Окей! А что будем, чай или как.. делать?
- Чее?
- Каву – какаву?
- Чай! Без всяких там.. или как!
Вспыхнул свет в еще одной палатке и, после недолгой возни, в окружающую темноту нырнули еще две фигуры, чуть не столкнувшись при этом с идущим от своей палатки инструктором Володей.
Сонно зевая и потягиваясь, кутаясь в пуховки, все пятеро собрались возле парящих кастрюлек.
- Мужики, а чего она не густеет? – удивленным шепотом спросил, помешивая ложкой в кастрюльке с манной кашей, Болек.
- Что там у вас? Выходить скоро пора! – подал голос Володя.
- Слушай! А она все еще не густеет…? Уже двадцать минут ее варю! – вид у Болека был какой-то обиженный.
- А ты попробуй, чего ты там накашеварил!
Болек зачерпнул полную ложку кипящей жидкости, поднес ее к глазам и принялся внимательно осматривать со всех сторон. Потом несколько раз, что бы остудить ее, дунул на нее и отправил ложку в рот. Он сделал несколько жевательных движений, внимательно рассматривая что-то на лике висевшей над горами огромной Луны. Через мгновение по его телу пробежала волна содрогания, лицо исказила брезгливая гримаса. Он резко отвернулся и выплюнул все то, что только что с видом гурмана пытался распробовать.
- Тьфу! Мать твою…! – уже совсем не шепотом и совершенно не стесняясь, в голос выругался он, - Какая пакость, мать его..!
- Что!? Что там?!
Болек захватил комок снега и отправил ее в рот
- Не томи! Чего там за варево у тебя в кастрюле-то образовалось? – спокойным, но несколько стальным голосом спросил Володя.
- Я соль.., мать его.., с манкой перепутал.
По бивуаку прошла волна многоголосого, дикого хохота. Ржачка стояла такая, что казалось вот-вот сорвутся все лавины в округе! Роберт рухнул на снег и смеялся так, как будто хотел переорать весь этот многоголосый хор. Инструктор Володя беззвучно трясся, навалившись на стол, вытирая бегущие по щекам слезы. Остальные двое, согнувшись пополам, пританцовывали у палатки, зайдясь в приступе безудержного смеха. И только Болек, держа ложку в одной руке и крышку от кастрюльки в другой, стоял с потерянным видом и тоскливо смотрел на развивающийся вокруг него хаос.
В одной из дальних палаток, в которой поселились немногочисленные на этих сборах новички, вспыхнул свет и там началась какая-то лихорадочная возня. Через пару минут оттуда выпохнули две девушки и, освещая себе путь «циклопами», пошли ко все еще бушующему отделению.
- Вот! Мы тут вам небольшой завтрак приготовили. – одна из них, борясь с подступающим приступом смеха, протянула небольшую квадратную фанерку, в два слоя заставленную небольшими бутербродами с сыром, колбасой и еще чем-то плохо в темноте различимом.
- Спасибо! – Володя чмокнул каждую из них в щеку. – Молодцы тетки! Если бы не вы, то с нашими кашеварами мы померли бы на горе от тоски и истощения.
Тетки! С давних пор повелось, что в нашем славном альпинизме есть некие аморфно бесполые участники, которых уже принято делить на мужиков и теток. Причем два последних определения не как не характеризуют ни квалификацию, ни возраст. Так что мужиком вполне может быть и зеленый «чайник» - новичок, и матерый мастер спорта и «Снежный барс». По этой же причине, в теплой компании друзей – участников, собравшихся на тесный междусобойчик, где-нибудь в межсезонье, вполне можно услышать из уст какой-нибудь миловидной студентки:
- А у нас в этом году в отделении было шесть теток!
Или:
- А у нас в отделении, тетка была инструктором. Лет под пятьдесят, но такая зажеребевшая! Еле за ней поспевали!
Приняв бесценный дар и утрированно церемонно расшаркавшись, инструктор повернулся к своему развеселившемуся отделению и рявкнул:
- Хорош, мужики. Давайте быстренько по паре бутербродов в клювы кинем и на маршрут... Дежурные, разливайте чай. Надеюсь, вы его хоть с перцем не перепутали!?
Горячий чай быстро выгнал из тел остатки сна. Надев рюкзаки, отделение двинулось по протоптанной тропинке по направлению к небольшой горной речушке. Инструктор запретил включать фонари. Впрочем, они особо и не нужны были. Яркая Луна как, огромный фонарь освещала заваленное снегом плато, черную ленту бурной речушки и белые стены гор, пробитые кое-где темными пятнами выходов скал.
Пройдя метров сто по берегу реки, отделение по обледенелым камням перебралось на другой берег и вернулось немного назад, к тому месту, куда открывалась воронка удобного для подъема кулуара.
Поначалу, расчет инструктора на то, что по скованному морозом фирну можно будет легко выйти на перемычки между двумя вершинами и без проблем подобраться к ключевой стенке, оправдывался полностью. Отделение легко, в хорошем «альпийском» темпе, зигзагом (который тоже называют траверсом) шло по левой, более пологой стороне широкого кулуара. Но где-то, часа через полтора, примерно по середине кулуара, под твердой поверхностной коркой, все чаще стали попадаться протаявшие пустоты. Более тяжелые Володя и Роберт, сбивая дыхание и матерясь как портовые грузчики, с хрустом проваливались в них, то по колено, а то и по пояс. Равномерное движение группы было нарушено и каждый раз, выбираясь из рыхлого снега, им обои приходилось тратить пару минут на то, что бы отдышаться.
Наступил серый рассвет. Пройдет совсем немного времени и солнце превратит весь снег в кулуаре в раскисшую, полную влаги массу, готовую в любой момент соскользнуть вниз сметающей все на своем пути лавиной. Решили, что тройка более легких парней пойдет самостоятельно вверх, и постарается организовать на перемычке страховочную станцию, от которой будут сброшены веревочные перила из двух взятых на гору веревок. Впрочем, даже до начала этих перил еще топать и топать!
- Ладно, мужики! Время не тратьте! Идите, но внимательно! Смотрите, склон не подрежьте, а то от лавины тут убежать некуда! – тяжело дыша сказал инструктор. - А мы с Робом пока на четырех костях по вашим следам поползем.
- Чего? – не понял Роберт
- Не чего, а как! – передразнил его инструктор – Становись на четвереньки, бери ледоруб за головку и поползли! Так наш вес на большую площадь припадать будет и мы с тобой проваливаться перестанем. Может быть….
Володин план вполне удался и они с Робертом, более-менее сносно и, на удивление, довольно быстро поползли наверх. Но, к сожалению, для последнего, это оказалось слишком сильным испытанием. В прошлом году у него был перелом лодыжки, который неудачно сросся. Ломать по новой кости он отказался и вот теперь, при таком неестественном способе передвижения, его нога разболелась на столько, что казалось Роберт идет «на автопилоте», не совсем понимая где он и что собственно происходит вокруг него. Ему ничего не оставалось как, сцепив зубы, упорно карабкатся вперед.
Идя, след в след, за старшим братом, Лелек вдруг вспомнил погибшего, пять лет тому назад, отца. Весельчак, любитель многоходовых розыгрышей и душа любой компании, он нелепо погиб в степи, когда под порывами ветра рухнула мачта электросвязи. Отец как раз находился на самом верху этой тридцатиметровой мачты, монтируя на ней антенну. Как потом выяснилось, виноваты были вечно пьяные молдавские гастербайтеры, которые, работая «по черному», как раз и заливали фундаменты под целую сеть таких же мачт. Вместо того, что бы углубиться на положенную глубину, они рыли под фундамент неглубокую яму «в пол штыка», после чего делали опалубку и заливали все бетоном, а сэкономленные материалы сбывали местным крестьянам. Правда, кое кто из друзей отца утверждал, что молдаване тут не причем, а во всем виноваты были подрядчики, которые и сами не прочь урвать свой кусок по жирней и это именно они заставляли молдаван брак гнать. Но дело это не меняло. Отца не стало! И хотя после этого случая не мало «голов полетело», в том числе и этих самых подрядчиков, но вот самих этих уродов – работяг так найти и не удалось. Никто так толком не мог сказать, ни как их зовут, ни откуда они подом и как вообще на этой стройке оказались. Так что, в первую очередь Лелек винил в смерти отца именно этих молдаван.
- Да если бы их и нашли бы, разве это вернуло бы нам папу!? – с горечью подумал Лелек.
Прислушавшись к своим ощущениям, он с некоторым беспокойством осознал, что мысли об отце уже не вызывают в нем того острого чувства боли и отчаянной невозможности что-либо изменить. Да жаль, конечно, что его уже нет с нами! Да, конечно же, его очень, очень не хватает, но как-то все уже попритихло, поблекло что ли… Да и та могильная плита на кладбище, под которой лежит отец все как-то уже и не ассоциировалась у Лелека с отцом.
- Может и правда что время лечит..!? Да и у мамы похоже кто-то появился… Не знаю…, не знаю..!
И все же жажда мести недоброй волной пробежала по его телу. Он представил себе, как он, мстя за отца, не смотря ни какие препятствия находит и расправляется с этими мерзавцами строителями. Он представил себе, как они в животном страхе трепещат, когда он появляется перед ними и объясняет, кто он и за чем к ним пришел. А потом, как эти испитые рожи, с пустыми рыбьими глазами превращаются в бесформенное кровавое месиво под ударами сощелкнутых в цепь десятков альпинистских карабинов.
Ну как тогда…, ну когда к Юльке из двора напортив, привязались два подвыпивших панка. Лелек, тогда как раз с тренировки возвращался. Хорошо, что в тот день они отрабатывали самоспасение в связке и в его небольшом рюкзачке, помимо скальных туфель, спортивного костюма, страховочной беседки и прочего альпинистского барахла, как раз сверху, лежала еще и такая вот цепочка из карабинов.
Ох, и отходил же он тогда этих двух придурков! Основательно потрепал им их дурацкие «ирокезы»! Вид у них был тогда – приятно вспомнить. Будут знать, как руки протягивать к нашим девчонкам. Правда, через пару дней панки «разбираться» притащились уже ввосьмером. Спасибо Юлькин дядя Валера их увидел и тут же сообразил что к чему. «Развел» этих лохов по полной программе. Хотя он и не сидел, но такого крутого авторитета разыграл! Один только прищур глаз и сигаретка в уголке рта чего стоили! Да и бицепсы его, не смотря на его «полтинник» весьма убедительны! Так что панки после разговора как-то сразу «увяли», скукожились и больше их, с тех пор никто больше не видел. А дядю Валеру, сколько потом не спрашивали, он так и не поведал, что он там им такого наговорил.
- Хотел бы я иметь в свои девятнадцать такую же фигуру, как у дяди Валеры в его пятьдесят! Впрочем, нет! С такой массой про горы можно забыть. А Юлька классная девчонка! Приеду со сборов, обязательно …– но домечтать Лелеку не удалось, поскольку как раз в этот момент он вышел на перемычку. Она представляла собой небольшую наклоненную в сторону долины площадку, которая расширялась и немного выполаживалась возле стенки.
Метров за двести до перемычки фирн стал опять хорошо держать и Роберт с инструктором, наконец-то, смогли встать на ноги и выйти туда, ненамного отстав от своих ушедших вперед товарищей. В общем, бить на перемычке станцию не понадобилось. Но Роберт выбрался на нее совершенно вымотанный болью, причем не столько физически, а скорее психологически. На него можно было бы нагрузить рюкзак килограммов эдак в пятьдесят и он спокойно протащил бы его весь маршрут, но его «соображалка» явно отключилась. Короче говоря, полный зомби.
- Мужики, вправо к краю не ходить! – сказал, отдышавшись, Володя, - Там надув! Пригрузите его и можно запросто вместе с ним и уйти! Роберт, ты понял?
- Понял!
- Я пойду с Дядькой Серым, - сказал инструктор, - а вы братцы – акробатцы, подвяжите Роба посредине. За ним теперь глаз да глаз нужен! Справитесь?
- Нема базару, шеф! – притворно сиплым голосом отозвался Лелек.
Болек только утвердительно кивнул и, повернувшись, хлопнул Роберта по плечу.
- Подвязывайся Роб в середину. Понял?
Роберт, как автомат, подошел к стенке, где на свободной от снега плоской плите, лежали две сваленные друг на друга разноцветные веревки. Он взял конец красной веревки, внимательно осмотрел его и, наклонившись, поднял конец синей веревки. Потом столь же внимательно уставившись на оба конца, витиевато выругался.
- Роб, ты чего?
- Воо, блин! Как это может быть? – он оторопело смотрел на два разноцветных конца в его руках. Потом его взгляд пополз по валявшимся на камне веревкам, переплетенным в двухцветный клубок, потом опять на концы веревок в его руках.
- Что за фигня!? – продолжал возмущаться Роберт, - Как такое может быть?
- Роб, крышу держи, а то совсем улетит! У тебя же в руках две разные веревки! - внимательно смотря на товарища, сказал Дядя Сережа. Потом он повернулся к наблюдавшему с интересом за этой сценой инструктору и в полголоса спросил:
- Слушай шеф! Может спускать его надо?! Пока не началось..?
- Кого спускать? Меня? Да я …! – возмутился было Роберт.
- Брейк мужики! – рявкнул Володя, - В лагере базарить будете! А сейчас связываемся и вперед. Роб, перебери веревку и вщелкнись в середину.
- Странное дело, - подумал Володя – ситуация совершенно комичная, но никто даже не улыбнулся. И вслух добавил:
- Дядя Сережа, ты тоже веревочку-то перебери. Пойдешь первым. Закрепишься там, на верху и организуешь перила. Тройка по нашей веревке пойдет.
Для прирожденного скалолаза Дяди Сережи такое задание было равносильно наказанию. Пройти десяток метров не очень сложного лазания по стене, было для него не сложнее чем городскому жителю прошвырнуться по родной улице. Но стоять прикрепленным к одному месту на «плевом» маршруте и ждать когда все пройдут по его веревке, было для него занятием тошнотворно - муторным и поэтому у Дяди Сережи сразу же испортилось настроение. Он было уже открыл рот, что бы сказать все, что он думает о колченогих недоумках, которым надо дома сидеть, а не по горам шастать. Но, вовремя остановился. Не стоит на горе базар разводить, тем более что распоряжения инструктора на маршруте закон и исполнять их придется в любом случае.
Выйдя наверх, Дядя Сережа увидел перед собой, изогнутый как спина дракона, надутый вольными горными ветрами снежный гребень, который явно нависал над противоположной, невидимой отсюда, частью стены и от которого лучше держаться подальше. Сквозь него, кое-где темными пятнами разрушенной породы прорывалось тело Горы.
- Вот блин! – пробормотал он себе под нос, - Где же это я им перила тут закреплю? Сыпуха же ведь сплошная! Да еще и снега.., по самое немогу!
Он прошел метров пять вдоль гребня и нашел именно то, что искал. Из снега, гак зуб мифического чудовища торчал большой пирамидальный камень. Дядя Сережа внимательно осмотрел его и уперевшись в него, попробовал его пошатать. Камень не шелохнулся. Тогда он лопаткой ледоруба немного расчистил возле него снег, накинул на него два кольца страховочной веревки и прочно закрепил ее, оставив для себя метра полтора поводка самостраховки. Потом он притоптал снег и сделал из него для себя удобную для стояния полку.
- Перила готовы, - что есть мочи проорал он
- Понял! Перила готовы! Идем! – пришел к нему ели слышимый из-за перегиба ответ.
Через минуту веревка несколько раз дернулась и натянулась. Дядя Сережа понял, что кто-то, насадив на нее зажим жумар, ползет по стене.
Стоять, откинувшись в страховочной беседке, ему было вполне удобно и делать, кроме как ждать, пока было нечего. Сами собой в голову поползли какие-то мысли и обрывки воспоминаний. С начало пронеслась мелодичная фраза из услышанной вчера возле палатки новичков песенки: «…пусть напомнят мне дальнюю даль твои руки и теплые пятки и глаза цвета мокрый асфальт...»
- Причем тут пятки? – буркнул он себе под нос.
Потом он представил, как его радостно встретят по возращению его родители и старшая сестра. Как всегда будет веселое застолье, на котором обязательно будет его любимый салат оливье и ароматная, пахнущая дымком икра из баклажан, которые в их краях называют «синими».
Потом, вспомнилась ему прошлогодня поездка в Израиль, к его другу детства Ромке, который, не доучившись два года в университете, укатил с родителями в Землю Обетованную. Тогда, после двух недель развеселого загула, Ромка вдруг предложил ему вспомнить как они вместе на родине подрабатывали в бригаде таких же, как и они сами, промышленных альпинистов и помочь ему покрасить жилой дом в Кфар – Сабе.
Сережу долго уговаривать не пришлось. Еще бы! Ведь случай давал ему возможность за неделю не только окупить дорогу, но и вернуться домой с неплохими деньгами в кармане.
Ромка организовал все очень быстро и через два дня они вдвоем уже висели на маленьких сидушках с прикрепленными к ним ведрами с краской. Где-то на третий день работы, когда Дядя Сережа размахивая как саблей малярным валиком, наносил на шершавую стену очередной слой краски, рядом с ним в окне седьмого этажа появилась улыбающаяся голова, обрамленная щегольской, черной как смоль бородкой и увенчанная маленькой и такой же, как и борода, черной шапочкой кипой.
- Здравствуйте, молодой человек. – сказала, добродушно улыбаясь, голова по-русски.
- Здравствуйте – Дядя Сережа, радуясь подвернувшийся возможность перевести дух, сунул валик в ведро с краской и повернулся к говорящей голове.
- Я вот тут услышал, что вы со своим другом разговариваете по-русски. Так я хотел спросить: вы откуда к нам сюда приехали?
Дядя Сережа назвал город
- Жаль! Я надеялся вы мой земляк. Я сам из Кишинева. Вы знаете, я там был простым инженером – электронщиком. Ну вообще-то не совсем простым, а завлабораторией в одном НИИ. А тут я вот стал раввином. Там меня звали Семен Кукерман. А здесь я поменял и имя и фамилию. Теперь я Шломо Бен-Ярон.
- Интересная метаморфоза. – улыбнулся Дядя Сережа.
- Да! Вы знаете, меня всегда тянуло к Богу и тут я себя нашел. А вы?
- Я тоже себя нашел! Вот на веревке висю, дом ваш красю. Всегда мечтал примерить на себя шкуру дрессированной обезьяны! – лучезарно улыбаясь, ответил Дядя Сережа.
- Вы зря ерничаете, молодой человек. Я вам о серьезных вещах говорю. Я с вами о Боге говорю!
- Да я, честно говоря, как-то над этим и не задумывался.
- Зря, очень даже зря, молодой человек! Как всякий еврей, вы просто обязаны посвятить себе Богу и Святой земле!
- Да я вообщем-то и не еврей. Бабка моя была еврейка, а все остальные родичи, насколько я знаю, славяне.
- Ну вот! Значит у вас все в порядке. По нашим законам вы настоящий еврей! Но вы, я уверен, не обрезаны. Если вы хотите здесь жить, вам обязательно надо сделать обрезание.
- Нет, спасибо. Тем более, что я тут не живу. Я тут в гостях.
- Тем более! Тем более, молодой человек! Если вы захотите приехать в Израиль еще раз или вообще переехать насовсем в Святую Землю, вам это поможет. – наставительно произнес Семен Кукерман Шломо Бен-Ярон.
- Вы знаете, когда я в вашем посольстве визу получал, меня никто не просил снять штаны.
- Не-е, у вас настоящее еврейское чувство юмора. – рассмеялся Шломо, - Вы все же подумайте, молодой человек. Тем более что тут в соседнем доме живет доктор Сигал. Он из Одессы. Режет – вы получите удовольствие!
- Да не надо мне! – Дядя Сережа начал понемногу терять терпение. – Да и вообще! Если я вдруг надумаю иммигрировать, то поеду в Канаду или Новую Зеландию. Зачем мне тогда все это.
- Да вы не беспокойтесь, молодой человек. И там тоже евреи живут! А то, что останется, положим в холодильник. Когда надумаете к христианам ехать, мы все на место пришьем. Забирайте себе на здоровье! Нам ведь ничего чужого не надо!
- Ха-ха! Ладно. Спасибо, за предложение. А пока извините, мне работать дальше надо.
От воспоминаний его отвлек один из братьев. Дыша как паровоз, он подошел к привязанному к камню Дяде Сереже и, переведя немного дух, попросил.
- Подстрахуешь Роба? А я дальше потопаю
- Нема базару. Только вправо не ходи, - предупредил он товарища, - там тоже явно надув.
- Понял.
Лелик вщелкнул в обвивающие камень веревочные кольца карабин, прощелкнул в него свою веревку, потом снял с веревки жумар и, тяжело, но уже равномерно и без надрыва дыша, потопал дальше к нависавшей над маршрутом, огромной скале – «жандарму», перекрывавшему подступы к первой Вершине. В это время из-за дальнего гребня выпрыгнуло солнце и Дядя Сережа буквально почувствовал, как энергия светила ударила его по спине. Он оглянулся и, как всегда от рассвета в горах, у него перехватило дыхание и восхищенно затрепетало сердце! Красота-то ведь неописуемая! Только ради таких моментов уже стоило тащиться сюда за пару тысяч километров от дома!
Вторым из-за перегиба появился Роберт и как автомат направился к откинувшемуся на страховочной системе дяде Сереже.
- Не стой тут, Роб! Укороти веревку и давай за Леликом.
Роберт кивнул, собрал на себя несколько колец веревки и пошел след в след за ведущим.
- Перила свободны – крикнул Дядя Сережа.
Прошло еще несколько минут и из-за перегиба появился Болек. Когда тот подошел, дядя Сережа быстро переделал страховку и начал принимать своего напарника по связке.
Они медленно шли вдоль гребня, все ближе подбираясь к «жандарму», топча ступени в твердом, более похожем на мелкую ледяную крошку снегу и для страховки закидывая веревки за выступы скал. В одном месте, где уходящий влево вниз склон оказался очень крут и поэтому на нем почти не было снега, им пришлось оседлать гребень верхом. Как обычно, этот участок довелось проходить лучшему в группе скалолазу.
- Дядя Сережа, ты хорошо смотришься! Только шпор тебе не хватает. – Съязвил один из братьев
- И самое дорогое по дороге не потеряй. – добавил другой.
- Сейчас я на вас посмотрю, как вы тут корячится будете, хохмачи! – огрызнулся Дядя Сережа.
- Мужики! Не вякайте ему под руку. – подал голос инструктор
Вскоре они подобрались к «жандарму» и по широкой полке обошли его справа и, наконец, вышли на предвершинный «взлет», который походил на очень крутую, покрытую плотным фирном доску шириной метра три.
- Так мужики! Здесь траверсом не разгуляешься. И идем «в лоб», плотной группой. Замыкающий Лелик. – скомандовал Володя.
К этому времени резкая боль, которая из нутрии заполняла Роберта, выдавливая из его сознания любую, мало-мальски отчетливую мысль, немногу поутихла, превратилась в глухую злость. Идя предпоследним в плотной группе, он с каким-то мазохистским остервенением вбивал носки ботинок в твердый наст, бормоча себе под нос в такт шагов старую альпинистскую присказку.
- На-фиг э-тот аль-пи-низм…! На-фиг э-тот аль-пи-низм…!
Потом в его мозгу всплыло воспоминание об ушедшей от него сразу после Нового года жене, темпераментной и красивой рыжей бестии, ни о чем кроме танцев и плотских наслаждений особо никогда не задумывавшейся.
- Сопьется – скурвится со своим режиссером, …или как его там… балетмейстером.., танцовщица хренова! – эта ревнивая мысль разозлила его еще больше.
Он представил себе, с каким бы удовольствием он ударил бы это кукольное личико, да так что бы треснула ее челюсть.
- Если не любила, зачем все это затевала!? Зачем замуж выходила? Зачем врала? – в который раз он задавал себе эти проклятые вопросы.
Потом вспомнилось ему, как он первый раз увидал ее. Это было два года тому назад, в заводском клубе, где проходил танцевальный конкурс. Роберт никогда раньше не интересовался танцами, да и был вообще от любого вида искусства более чем далек. Можно сказать, что попал он в тот день в конкурсный зал случайно. Его затащил туда его приятель, с которым они порядком «нагрузились» в баре напротив. Их поход мог тогда закончиться весьма плачевно, поскольку их громкие пьяные комментарии и пошлые шуточки привели к тому, что администратор клуба была готова уже вызвать милицию. Но тут на сцену выпрыгнула танцовщица в белом, трепещущим, как флаг на ветру платье, и с факелом огненно рыжих волос.
Роберт тогда прервал на полуслове перевалку с толстой администраторшей и что называется «увял»! Извинившись и пообещав вести себя прилично, Роберт тихонечко досмотрел до конца танец рыжей танцовщицы и понял что пропал.
- Стерва, рыжая курва! – остервенело промелькнуло в его голове. – Люблю я ее, змею подколодную! Люблю и ненавижу!
- Ай, Роб, … мать твою! Ты чего ножищами своими размахался!? Ты ж меня по носу саданул.
Роберт оглянулся и увидел ошарашенного и злого Лелика, который прикладывал комок снега к кровоточащему носу.
- Роб ты чее? Совсем охренел? – продолжал возмущаться Лелик.
- Извини братан, но какого лешего ты под меня подлез? У меня на заднице глаз нет. Так что ты уж прости меня засранца, я не хотел..! Случайно получилось!
- Случайно… - передразнил его Лелик. – Ладно давай, топай!
Вершина напоминала небольшой белоснежный купол, где легко бы могло бы уместиться человек двадцать. Чуть ниже самой высокой точки из снега торчала корявая, отполированная ветрами до металлического блеска, палка. Дядя Сережа и Володя, выйдя первыми на вершину, ни как не ожидали увидеть здесь ничего подобного.
- Ну не фига себе, первовосхождение! – Дядя Сережа даже очки снял. – Тут оказывается уже кто побывал! А как же описание…!? – возмутился он
- Описание описанием, а тур кто-то все же сложил. И судя по всему, довольно давно. Ты давай, перебери веревку, а я попробую его откапать. – ответил Володя.
С этими словами он отвязал от себя связывавшую их веревку и, опустившись на колени, стал ковырять плотный фирн. Работал он не быстро, так что бы экономить силы и не сбивать дыхание и так затрудненное в разреженном горном воздухе. Слежавшийся и тугой, как давно не паханая земля снег вершины отламывался большими скрипучими кусками. После десятка взмахов Володин ледоруб ударил в камень тура.
- Дядя Сережа. Помоги-ка!
Сережа бросил почти уже перебранную веревку и они в вдвоем стали разгребать снег. Вместе они углубились примерно на пол метра.
- Клад ищете? – съязвил подошедший к ним Болек.
- Смотрите, а тут что-то есть! – удивленно воскликнул Володя.
Разрыв еще немного, он вытащил на свет божий какой-то странный металлический, весь изъеденный ржавчиной кольцеобразный предмет.
- Что за фигня? – деловито спросил подошедший к ним Лелек
- Не знаю, – ответил инструктор, крутя перед собой эту штуку.
- А, по-моему, это остатки от старой армейской каски, - подпал голос, молчавший до сих пор Роберт.
- Пожалуй, ты прав, - согласились с ним оба брата.
- Да, похоже. Но как она тут оказалась!? Немцы, насколько я знаю, сюда не дошли. – подал голос Дядя Сережа.
- Не знаю. Может, на всякий случай, наблюдателей тогда сюда забросили. Тут место удобное. Просматриваются сразу три долины. А может, это после послевоенных учений осталось. Тем более я не думаю, что палка эта после стольких лет сохранилась бы, - задумчиво ответил Володя. – Да и вообще…! Знаете, сколько этого всякого военного железа я в горах находи?! Как-то раз даже на два ящика гранат набрел! Ржавые все. Ящики уже совсем трухлявые были. Пришлось саперов вызывать. Так они их прямо на месте и уничтожили. Грохоту было…, доложу я вам!
- Может тут и тела есть? – Дядя Сережа покрутил по сторонам головой, как будто надеялся кого-то увидеть.
- Может и есть. Да только ты представляешь, сколько тонн снега тут перелопатить надо, что бы что-то найти. Если тут вообще кто-то есть! Да и не думаю, что это с войной связанно. Скорее всего, кто-то из послевоенных горных стрелков сюда во время учений взгромоздился, да касочку свою и посеял.
Он поднялся с колен, осмотрел свою команду и с интересом уставился на распухший, с кусочками запекшейся крови нос Лелика
- Это у тебя чего?
- Роб расстарался. – нехотя ответил тот.
- Не понял! Повтори еще раз, для особо слабоумием одаренных.
- Да это он под меня подлез на последнем взлете, - отозвался Робрет, - когда я ступени топтал! Вот на замахе и получил. Я его не видел! У меня там на заднице глаз нет.
- Ну-ну, орлы! Ты как Лелик? Живой?
Тот утвердительно кивнул.
- Тогда разберитесь с веревками и погнали дальше! И, пожалуйста, по пути без членовредительства. Родине вы все нужны живые, целые и здоровые!
К этому времени погода начала портится. Сначала, на похожем на перевернутую бездну, темно-синем горном небе возникло небольшое белесое пятнышко, которое быстро разрастаясь, превратилось в драное, с темными тяжелыми прожилками, облако. Задул неприятный, порывчатый ветер и на соседних вершинах появились снежные флаги - шлейфы сдуваемого с них снега. Не успела еще группа спустится на перемычку между двумя вершинами, как над ближайшей цепью гор заклубилась, закипела темная туча и поползла вниз в долину. Солнце сделало несколько отчаянных попыток прорвать эту бурлящую муть, но, проиграв это сражение вчистую, спряталось за тяжелыми тучами.
Выйдя первым на перемычку, инструктор Володя остановился и достал рацию. Пока шли переговоры, вокруг него собралось все отделение.
- Ну что мужики? Надо бы перекус сделать, да погода хренеет! Минут через двадцать и нас, скорей всего, накроет – он ткнул штычком ледоруба в серый кисель, заползший в долину и уже поглотивший, до сих пор отлично просматриваемый с верху бивуак. – Может возвращаться будем, мужики?
Мужики дружно запротестовали. Что мы, мол, зря сюда корячились? Вперед и только вперед!
- Ну, может вы и правы. Отсюда прямо вниз дороги нет. Там сброс метров сто пятьдесят. Не меньше! На двух веревках замахаемся «дюльфирять». Так что с этой перемычки нам только два пути. Или через ту вершину, на которой уже были или через ту, на которой еще не были.
И сделав небольшую паузу, добавил:
- Перебираем и укорачиваем веревки. Мы с Дядей Сережей идем первыми. Потом поменяем ведущего. И давайте, мужики, не возитесь! В темпе вальса…!
Пока они готовились к движению, пошел снег. Но не пушистый и мягкий, как бывает внизу на равнинах, а мелкий, жесткий и колючий, как будто состоящий из мелких твердых иголок. Когда они подобрались к гребню, который должен был вывести их на вершину, поднялся ветер. Он короткими, рваными порывами кидал мириады хрупких ледяных иголочек в лица участникам.
Взлет ко второй вершине был не таким крутым и не прикрывался ни какими препятствиями. Но усиливающийся снегопад все больше и больше беспокоил инструктора. Кто его знает, сколько наметет его за то время, пока они будут идти к вершине. А там еще и спуск. Свежий снег в горах штука глазу весьма приятная, но и непредсказуемо опасная. Можно с большой долей вероятности сказать, где гора пожелает избавиться от своего белоснежного одеяния, но вот когда? Тут главное самому не помочь ей в этом и не оказаться погребенном заживо в снежной могиле, под десятками тонн спрессованного, плотного как бетон снега.
Сначала Володя, в связке с Дядей Сережей, задавая темп, топтали первыми путь наверх. Но, пройдя примерно треть пути, инструктор решил выпустить вперед тройку.
- За одно посмотрю как там мужики. Особенно Роберт. – решил он. – А то спроси, как они там…? Так ведь и не скажут. Отделаются фразой вроде того, что все ОК и что, мол, все в порядке.
Но у мужиков все действительно все было ОК! Присыпанные снегом, с небольшими сугробиками снега на плечах и клапанах рюкзаков, они, равномерно дыша, в хорошем темпе прошли мимо инструктора. Даже на лице Роберта не осталось и тени того злобно – решительного выражения, конторе по началу весьма беспокоило инструктора. Проходя мимо него, Роберт слегка кивнул и улыбнулся. Володе даже показалось, что тот еще и подмигнул ему, да под темными защитными очками глаз не было видно.
- Не расслабляться, мужики! Ноги в снег вбивать плотно! Ступени не ломать! – наставлял их Володя.
Володя стал в цепочку последним. С этой позиции ему хорошо было видно все отделение. Связанные одной веревкой, первой тройке было не удобно менять ведущего и Болеку пришлось все время «пилить» и «пилить».
- Ничего, - решил Володя. – он парень крепкий. Справиться! Пройдут свою треть пути, а там мы с Дядей Сережей его сменим.
Монотонное и однообразное движение под равномерное дыхание давало простор для мыслей. Володе вспомнилась его недавняя сора со своим шефом, который не хотел давать ему отпуск для поездки на это сбор. Тогда ему даже пришлось пригрозить увольнением. И хотя после этого шеф продолжал наседать и возмущаться, но голос его звучал уже не столь уверенно (там даже появились просительные нотки). В конце концов, он сдался и, ворча и проклиная все горы земли вместе взятые, заявление все же подписал.
- Ну куда, куда спрашивается, тебя несет!? – возмущался шеф, отдавая ему подписанное заявление. – Нет что бы как все нормальные люди, с удочкой.., у костра.., на берегу реки! Шашлыки.., девочки с визгом.., водочка..! А..!? – и он мечтательно закатил глаза. – Нет, решительно не понимаю я тебя! И куда твоя супруга только смотрит.
- Моя как раз смотрит куда надо. – рассмеялся Володя. – А вот что твоя, про твоих русалок скажет, когда вдруг узнает? Так что каждому свое! Тебе водочка – селедочка, да девочки. А мне дикие и необузданные горные серны.
- Иди с глаз моих долой! Если разобьешься, на работу лучше не приходи. – махнул рукой шеф.
- Спасибо, дорогой! – с деланным кавказским акцентом ответил Володя, - век помнить буду, пока не забуду!
- Да и куда он, толстопузый, денется! – думал Володя топча снег на пути к безымянной вершине.
И действительно, куда он денется!? Как говаривал Отец Народов и Лучший Друг физкультурников: «У нас незаменимых людей нет!», но замену такому спецу как Володя еще поискать нужно! И искать долго искать!
Потом его мысли в очередной разперекинулись к тому, что уже некоторое время какой-то неконкретной тревогой свербело его склонное к порядку и простой логике сознание. Все началось примерно два месяца тому назад, в один из субботних дней, когда он вернулся домой после прогулки с трехлетней дочерью.
Как всегда, он попросил сидящую у него на руках малышку нажать на кнопку звонка и дверь тут же распахнулась, как будто жена поджидала их под дверью. Она была в своем любимом длинном халате кимоно. Впрочем, традиционное японское кимоно должно было бы скрывать женскую фигуру, делать ее трудноразличимой под ниспадающей тканью. Но эта стилизация под Восток наоборот только подчеркивала всю аппетитную спортивность форм бывшей гимнастки.
Володя отдал жене дочку и прошел комнату. Пока она кормила и укладывала малышку спать, он переоделся в домашнее и, развалившись на широком диване, стал читать какой-то запутанный детектив. Он слышал, как жена вышла из комнаты дочери и какое-то время возилась на кухне. Потом все звуки в квартире ненадолго затихли. А еще минут через пять он услышал как она, прошелестев босыми ногами по коридору, медленно вошла в комнату и стала напортив него.
Володя отложил книгу и увидел, что жена стоит в двух шагах от него совершенно голая, держа одну руку за спиной.
- Вовка! Я хочу тебя! Прями сейчас!
Володя встал и с дурацкой улыбкой на лице и, протянув руки для объятий, сделал шаг к ней. Но она, прогнувшись как кошка, ускользнула от его рук.
- Нет. Сначала я хочу, что бы сделал для меня то, о чем я никогда еще тебя не просила. Сделаешь?
- Все что скажешь, моя красавица!
- И не обидишься и станешь считать меня сумасшедшей?
- Ты меня заинтриговала!
Она посмотрела на него взглядом от которого у Володи всегда шла кругом голова и как будто на что-то решившись, сделала коротки резкий выдох и, вытащив из-за спины руку, кинула ему два куска мягкой веревки метра по полтора каждый и выпалила:
- Свяжи меня!
- Что – что? – не понял он.
- Не переспрашивай! Просто сделай, как я прошу! – и она повернулась к нему спиной, скрестив руки на талии.
- Лады…! – Володя был совершенно ошарашен таким поворотом событий.
- А теперь ноги! – продолжала командовать жена.
Он присел и в полном раздрызге чувств начал обвязывать ее щиколотки. Володя навсегда запомнил этот момент, как змеившаяся в его руках веревка прочно овивает нежную кожу на ее лодыжках. Он видел, как она поигрывала пальчиками на левой ноге и от этого по подъему ее стопы пробежала легчайшая волна, поднимаемая движением сухожилий. От этого неприметного движения по его телу промчалась горячая цунами.
- Готово! – он было начал медленно подниматься, но жена, не смотря на ограничение движений, в одно легкое движение повернулась к нему и, перегнувшись, упала к нему на плечо.
То, что творилось потом, Володя позже назвал для себя битвой гигантов. Он помнил невероятный накал дикой, необузданно, животной страсти и то, как жена билась и по-звериному рычала в его объятиях. Ничего подобного он до тех пор никогда видел, не испытывал и даже и не подозревал, что такое вообще возможно! В какой-то момент он даже подумал, что они могут не только разбудить спящую в соседней комнате дочь, но, пожалуй, переполошить весь микрорайон!
Развязать она разрешила себя примерно через полчаса.
- Спасибо милый! Ты представить себе не можешь, как мне этого не хватало! – сказала она и упорхнула в ванную.
- Я люблю извращенку! – промелькнула в его голове первая, хоть немного четко сформулированная мысль.
Когда какое-то время спустя, когда он собрался с духом и попытался обсудить все произошедшее, жена улыбнулась и, потрепав его по волосам, спросила:
- Тебе понравилось?
Володя задумался. Если честно, то ему не просто понравилось. Он был просто восхищен! Но проклятое «правильно – неправильно» как-то уж очень прочно сидело в его голове.
- Пожалуй… Пожалуй, да. Пожалуй, даже очень да! Но как-то это.., я не знаю.., не правильно, что ли.
- Не будь ханжой! Какое тут может быть правильно – неправильно. И потом, видимо я такой уродиной уродилась на свет божий и мне это необходимо.
Володя не решился продолжать этот разговор, но его желание найти простое объяснение произошедшему еще долго не давало ему покоя. Правда, когда в следующий раз жена опять кинула ему веревки, он с удивлением понял, что именно этого от ней он ждал и именно этого ему и хотелось больше всего. Ее беспомощности и ее звериного рыка.
И вот теперь, тяжело шагая сквозь снегопад ко второй Вершине, он подумал, что они все же с женой пара чокнутых извращенцев и наплодят еще кучу таких же, как и они маленьких извращенчиков. И с этим ничегошеньки поделать нельзя. А самое главное – и не охота! Как ни странно, но эта мысль успокоила и примирила его с собой.
- Ну и хрен с ним! Поживем – увидим! – он неопределенно махнул рукой и, на мгновение приостановившись, глубоко вздохнул и попытался выдохнуть всякие сомнения.
Погрузившись в воспоминания, Володя как-то упустил тот момент, когда он планировал сменить топчущего дорогу Болека. А тот, уже преодолев последний предвершинный взлет, выходил на вершину, которая как ни странно, была очень похожа на предыдущую. Разве что купол ее оказался немного поменьше, да несколько более круто уходили вниз ее края.
Дальше, сквозь серую мглу снегопада вниз по гребню просматривалась только небольшая часть пути. На какое-то мгновение Володе показалось, что он даже смутно видит темный скальный массив, за которым должен был находиться их спусковой кулуар. Судя по описанию, его следовало обойти по достаточно широкой полке справа.
- Так мужики. Топаем вниз! Не расслабляться! На спуске четко вбивать пятки в снег. – Володя осмотрел своих подопечных и продолжил. – Помните что здесь справа от вас все тот же надув, к которому ни в коем случае не приближаться! И еще раз повторяю: подстраховывать друг друга и не расслабляться. Помните, аварии в нашем деле, чаще всего случаются на спусках! Все поняли? Тогда пошли. Болек замыкающий.
Прошло ни как не менее часа, пока они, продираясь сквозь снегопад, наконец, добрались до почти черных, слоистых скал, прикрывавших их путь домой. Без проблем, найдя выход на относительно широкую осыпную полку, Володя осторожно ступил на нее. При иных условиях, движение по ней не было бы особо опасным. Но, припорошенная как минимум десятисантиметровым слоем предательски скользкого снега, она представляла собой вполне реальную, хотя и не всегда видимую угрозу. Короче говоря, ситуация требовала большого внимания к технике передвижения и страховки.
- Мужики! – еще раз наставлял их Володя. – Место мерзопакостное и потому «летательный» исход вполне вероятен. Так что внимание и страховка! Не расслабляться.
Впрочем, это участок пути оказался не столь длинным, а самое главное не столь опасным как показалось поначалу. Тем более, что как раз к этому времени снег прекратился и хотя небо все еще оставалось мрачным, тяжелым и серым, но видимость значительно улучшилась, а настроение значительно поднялось! Но как постоянно, перед каждым выходом любил наставлять горовосходителей начспас:
- Лучше перебдеть, чем недобдеть!
Вот разве что по пути три раза полку перегораживали небольшие скалки, о которых ничего не было сказано в описании. Но препятствия эти не представляли особой сложности и легко преодолевались лазанием.
- Не зацепы, блин, а семечки да дверные ручки. – прокомментировал Дядя Сережа. – Не столько того лазания, сколько сдувание снега! Надо было с собой веник взять, зацепки обметать!
Но вот когда, повернув за очередной выступ скалы, Володя увидел горловину спускового кулуара, открывшаяся ему с небольшой площадки картина, откуда весь этот кулуар просматривался, весьма мало его обрадовала. Левую его сторону, образовывала высокая и на сколько это вообще в горах возможно, ровная стенка уходящего круто вниз контрфорса. С правой стороны, образуя тесный желоб, спусковой кулуар подпирал красновато бурый скальный массив, которой примерно в ста метрах, как кит в океан, нырял под снег, образуя дальше пологую правую сторону постепенно расширяющегося в долину спусковака. И все это было забито таким количеством снега, на который просто тоскливо было смотреть. Только сунься туда и вся эта масса, как пить дать, сорвется в низ.
Накинув на скальный выступ страховочную петлю, Володя стал принимать своего напарника, одновременно прокручивая в голове варианты возможного спуска. Можно конечно, попробовать поискать для спуска другое место, но, во-первых, там, скорее всего, со снегом твориться точно такое же безобразие! А во-вторых, не придется ли для этого, что бы отыскать другое, удобное для спуска место, «пилить» еще через одну гору!?
Один за другим, все отделение собралось на маленькой площадке перед входом в кулуар, невесело разглядывая предстоящий им путь вниз.
- Ну что мужики носы повесили? Какие мысли будут? Предложения..?– обратился к ним Володя.
- Веселого тут мало! – отозвался Болек, - только сунься туда… и лет эдак, может через пять, наши красивые молодые трупы найдут где-то внизу у подножья ледника! Может, поищем другое место для спуска?
- Суров ты братец, однако! А ты уверен, что там не тоже самое? – возразил ему брат. И указав штычком ледоруба на левую сторону кулуара, предложил: - Может там, по стенке…? Косыми дюльфирами?
- Не выход! Тут я вижу как минимум три места где на снег все равно выходить придется. – подал голос Дядя Сережа. – Да и тут больше лазания, чем дюльфиряния. А с нашими с двумя веревками…, до следующего утра тут будем вошкаться!
- Может на другую сторону пойдем…? Там ведь ветровая тень и снега должно быть меньше. В соседнюю долину свалим? – предложил Роберт.
- Да там снега тоже, по самые нехочу будет..! Ну, даже если это и так, то путь туда еще найти надо! А потом вокруг, до лагеря пилить и пилить…! Придется дня два топать. Не меньше! – возразил Володя. – Еще мысли есть?
- Надо бы как-то лавину эту паскудную сорвать. И потом, по ее пути спуститься. – сказал Дядя Сережа.
- Правильно мыслишь! – похвалил его инструктор и, повернувшись к Роберту, спросил:
- Роб, ты как? Оклемался уже совсем?
- Да все в порядке я! А что!?
- Тогда так! Ты у нас мужик самый здоровый – вот и принеси-ка нам камень. Лавинку сдернуть попробуем!
Роберт кивнул и, отправившись по полке назад, исчез за углом. Веревка змеилась за ним, разматывая метр за метром.
- Куда это его нелегкая понесла? Уже двадцать метров отшагал! – удивился страховавший его Болек. – Что ближе тут в горах ни одного камня, что ли нет!?
- Интересно, а он что для страховки по пути положил? – буркнул себе под нос Дядя Сережа.
Где-то на тридцатом метре веревка перестала двигаться и провисла. Болек стал выбирать ее и через пару минут появился Роберт, неся в руке камень, величиной чуть больше кирпича!
- Роб! Ты, что не в себе, друг мой! Для чего тебя камень попросили принести!? – под дружный хохот отделения налетел на него Володя. – Этим ты что ли лавину сдернуть собрался!?
- А..!? Я сейчас..!
Он подошел назад к полке и, примерившись, вывернул от стены кусок разрушившееся породы, весом килограммов эдак в двадцать и поволок его к тому месту, где стоял Володя.
- Куда его?
- Кидай по центру! – скомандовал инструктор.
Все отделение, с нескрываемым интересом наблюдало как, кувыркнувшись разок в воздухе, валун описал короткую дугу и шлепнулся на снег. Сначала он медленно, как бы нехотя, гоня перед собой несколько комочков снега, пополз вниз. В какое-то мгновение, казалось, что он даже остановился. Но потом снег вокруг него покрылся сеткой мелких трещинок, забурлил и с легким шуршащим звуком помчался вниз. Еще пару секунд камень был виден, но стремительный белый поток поглотил его, как будто и не его было вовсе.
- Видали..? – Володя махнул в сторону исчезнувшего в лавине камня. – Так и человек в лавине мгновенно исчезает, если растеряется и не будет бороться. Пока лавина движется, есть еще шанс выбраться. Надо сбросить рюкзак и попробовать выплыть. Именно попробовать выплыть на поверхность и там удержаться! Действовать надо быстро, но не дергаться. Потому как только лавина станет, она своей плотностью вполне с бетоном сравнима. Но это я вам так рассказал…, для расширения кругозора! Лучше всего мужики, с лавиноопасными склонами, без крайней нужды как у нас сейчас, дела не иметь, по ним не шастать и от лавин держаться подальше!
Подождав немного, когда внизу осядет снежная пыль, инструктор продолжил:
- Ну что ж, на несколько грузовых вагонов, я думаю, в этой лавине снегу набралось бы! Вот что мужики! Хоть и запрещают старшие товарищи и инструкции по технике безопасности в горах это делать, но тут, я думаю, надо все же на пятой точке вниз ехать! Так что давайте, упаковывайте одну веревку и по одному вниз. Вторую крепите как короткие перила. Сначала, придерживаясь за них, приспуститесь шагов на десять. Потом верхом на задницу и вниз! Начнем с самого легкого, с Дядьки Серого! Готов?
- Готов!
- Когда остановишься, уходи вправо вниз по склону на плато, подальше от конуса лавинного выноса. Встречаемся все у «Медведя». – И он показал штычком ледоруба на темный, лишь слегка припорошенный снегом огромный валун, торчащий посреди небольшого плато и действительно похожий на лежащего, на передних лапах, медведя.
Дядя Сережа подогнав как можно плотнее рюкзак, застегнул пуховку и, закинув за спину веревку, медленно заскользил по ней вниз. Спустившись метров на десять, он бросил ее, поправил очки и каску и, вбив каблуки ботинок, сел на снег.
- Притормаживай ледорубом! Держи штычек возле бедра, а головку подальше от лица! Да не разгоняйся слишком сильно! А то только один рюкзак, да уши до палаток и доедут! – напутствовал его Володя.
- Понял! – ответил Дядя Сережа, махнул рукой и, издав воинственный индейский клич, помчался вниз.
Оставшаяся на верху четверка смотрела, как его трясет и подкидывает на оставленных лавиной неровностях. В самом конце спуска, перед выполаживанием на плато, его превратившаяся почти в точку маленькая фигурка, вдруг, на несколько секунд, исчезла из виду за неразличимым сверху снежным бугром. Но потом он опять появился немного в стороне от го места, где все ждали его появления. Встав на ноги, он замахал руками, подавая знак остальным, что все в порядке.
- Роб! Твоя очередь! Ты у нас самый тяжелый. Будешь, как бульдозер, желоб задницей шлифовать. Давай! И ледорубом притормаживай! – напутствовал его инструктор.
Прошло несколько минут и Роберт, уже несся вниз, оглашая всю округу дикими воплями и витиеватым матом, что было явным признаком не только одобрения им всего происходящего, но и вырывавшимся наружи возбуждением, перетекающим в экстаз.
Когда же долетев до низу он остановился, то первым делом скинул рюкзак и начал ощупывать себя ниже спины, поскольку ему казалось, что на том месте, на котором он сейчас прокатился, должно было быть не живой плоти, а истертому в кровавые клочья, напрочь отмороженному куску мяса!
- Ха-ха! – развесился наблюдавший за ним Дядя Сережа. – Я как остановился, то тоже первым делом за зад схватился. Думал у меня там дырка, через которые кости торчат! Щупал, так знаешь…, с большой опаской, осторожненько. Боялся даже туда сначала посмотреть. Думал, нет там у меня ничего больше. Ха-ха! Очень удивился, когда обнаружил, что даже штаны не протер. Аж прямо от сердца отлегло!
- Дядя Сережа, а у меня там точно все при мне и все на месте? – с недоверием в голосе спросил Роберт.
- Да все нормально! – продолжая веселиться, ответил тот. – И даже штанцы твои фирмомые в полном порядке!
Роберт еще раз ощупал себя сзади, потом перекрутившись решился посмотреть что там у него творится. Результаты осмотра его полностью удовлетворили и он, повернувшись лицом к склону, подал знак наверх, что все в порядке.
- Пошли Роб к «Медведю»! – позвал его Дядя Сережа.
Увидев отмашку Роберта, инструктор отправил вниз Лелека! Хотя младший из братьев внешне выглядел совершенно спокойным, адреналина у него в крови хватило бы на пятерых. Из-за этого он слишком суетно спустился по веревке и, не смотря на подсказки инструктора, не достаточно плотно подогнал на спине рюкзак и, держа ледоруб перед собой, а не сбоку у бедра, прыгнул в уже накатанный Дядей Сережей и Робертом снежный желоб.
- Вот засранец! – возмутился его брат и, опережая открывшего было рот Володю, что есть мочи, заорал – Леха! Ледоруб!!! Притормаживай ледорубом!
Но Лелек, подскакивая на ухабах, растерявшийся и неуправляемый как мячик, мчал вниз. Плохо пригнанный рюкзак вылез из-за спины и больно бил его по затылку. Лямки глубоко врезались снизу в подмышки, стремились вывернуть руки из плечевых суставов. Пытаясь как-то исправить положение, он попробовал притормозить, но слишком сильно воткнул штычек ледоруба в снег. Его крутануло сразу в двух плоскостях и, на мгновение, он потерял представление о том, что с ним происходит. Снежная пыль залепила стекла очков, забилась под каску, холодно обожигала шею и поясницу. Ледоруб как живое существо дрожал и стремился вырваться из рук. Изнемогая в неравной борьбе со взбесившейся снарягой, Лелек получил удар в лицо и почувствовал во рту солоноватый привкус крови.
- Второй раз за день! Во, блин, влип!!! – промелькнуло у него в голове.
Теряя контроль, он что есть мочи опять воткнул штычек ледоруба в снег и его с силой, с которой он ни как не ожидал столкнуться, швырнуло в сторону. С лица сорвало очки и на какое-то мгновение, он, на том месте где по его ощущению должно было быть затянутое клочковатыми серыми тучами небо, оказался висящий вниз матерчатыми куполами палаточный лагерь. Картинка была настолько странно четкой, что он даже увидал на боку их с братом палатки заплатку, которую он сам поставил за неделю до выезда на сборы! И туту до него дошло, что неестественно медленно он летит вниз головой, приближаясь по касательной, к большому снежному сугробу, который, скорее всего, скрывал внутри себя валун.
- Береги шею! – услышал он у себя в голове чей-то тихий, но четкий голос, как будто говоривший сидел у него там внутри.
Прижав согнутые руки к туловищу, опустив подбородок на грудь, округлив спину и поджав к животу коленки, он чиркнул по запрятанному в снег валуну и упал на склон, почти не ощутив удара и как мячик, покатился дальше. Кувыркнувшись несколько раз, Лелек как ежик в воде разогнулся и со всей силы воткнул острее ледоруба в снег. Так как учили на тренировках, навалившись на него всем телом и широко расставив ноги, что бы попытаться стабилизировать скольжение носками ботинок. В общем-то, ему невероятно повезло, поскольку склон уже выполаживался и поэтому скорость удалось погасить, проехав на пузе всего метров двадцать. На последнем метре движения, его ноги застряли в рыхлом снегу и тогда инерция, все еще до конца не погашенная, еще раз оторвала его тело от склона и поставила его вертикально. Лелек сделал два шага вниз по склону и остановился.
- Ну твою жеж мать..! Японский городовой! – он выдохнул остатки воздуха и помотал головой. – Вот это я дал!!!
Он покрутил головой, сделал несколько осторожных наклонов, приседаний, покрутил руками. Нет, вроде ничего не болит! Значит, не только жив, но еще и цел вполне! Потом он посмотрел наверх и замахал руками, показывая, что с ним все в порядке.
Роберт и Дядя Сережа уже подходили к нему.
- Ну, ты даешь, мужик! Цел? А что у тебя с рожей-то? – спросил Роберт и протянул ему его очки. – Возьми вот, к нам прилетели…
Лелек ощупал лицо и обнаружил большую шишку, косо пересекавшую лоб и через правый глаз тянувшуюся почти до уха.
- Ну, красавец! Классно тебя зафигачило. Снега приложи, а то синяк в пол лица завтра будет.
Увидав как крутит и швыряет брата, Болек было, рванулся вниз, но Володя его вовремя перехватил.
- Стоять! – заорал он ему в лицо. – Видишь, он встал! С ним все в порядке! Там Роберт и Серый его уже встретили. Видишь?!
И действительно, три маленькие фигурки гуськом уходили вправо вниз. На таком расстоянии практически нельзя было различить кто из них кто, но то, что все трое шли на небольшом расстоянии друг от друга означало, что все они целы, здоровы и в дополнительной помощи не нуждаются.
- Теперь можно. – уже спокойным голосом наставлял Болека инструктор. – Но не повторяй ошибок брата. Подгони плотно весь снаряж и постоянно притормаживай. Ледоруб держи возле бедра, головкой подальше от лица. Готов?
- Готов!
- Тогда приспустись по веревке и вперед! Напомнишь мужикам, что бы ждали меня на плато, возле «Медведя». Я сейчас соберу веревку и за вами приеду.
Беспокойство за брата не дало Болеку в полной мере насладится скоростным спуском, но свою порцию адреналина он все же получил сполна. Пролетев примерно треть пути, он вдруг почувствовал некую силу, которая быстро наваливалась ему на плечи. Он кинул мгновенный взгляд через плечо и с упавшим сердцем обнаружил нависающую над собой, подобно волне из детского мультика, бурлящую снежную стенку сорванной им второй лавины. Не совсем отдавая отчет в своих действиях, Болек крутанулся через бок и попытался выкатиться на правую сторону кулуара, чтобы пропустить лавину мимо себя. Зацепиться там было не за что и его понесло назад, прямо в желоб, по которому уже во всю неслась лавина. Впрочем, оказалась она не столь впечатляющей как первая, но от того не менее опасная. Позже Володя оценил он ее в пару камазовских самосвалов. Ну а пока, оседлав ее как барон Мюнхгаузен ядро, он мчался вниз. Он видел как три фигуры внизу, увидав опасность, метнулась вправо и вниэ. В голове его все время крутились слова инструктора о том, что пока лавина движется, в ней, как в воде, можно плыть и он постоянно делал какие-то движения наподобие плавательных.
Лавина остановилась, почни мгновенно и столь же неожиданно, как и навалилась на него. К его огромному удивлению сила инерции рванула его и он, пролетев метров пять вдоль склона, плашмя шлепнулся на раскиданные предыдущей лавиной снежные комья. Удар оказался весьма болезненным
- Володя был прав! Действительно как бетон! – была первая мысль, которая посетила его после того, как охая и отплевываясь от набившегося в рот и нос снега он встал на ноги. Он посмотрел на верх и увидел, что к нему уже несется Володя.
- Видал..!? – возбужденно проорал он инструктору, когда тот подлетел к нему.
- Видал, видал! – в тон ему ответил Володя. – Вы мужики меня до инфаркта доведете! Один руки–ноги в кучу собрать не может! Второй на лавинах катается! Это что, блин, у вас семейное?
- Да я сам в штаны чуть не наложил, когда ее увидал. Думал все! Кирдык! Еле от нее увернулся! Кстати, а что там у меня с задницей твориться? Я ее совершенно не чувствую! Кажется, я ее отморозил и напрочь стер! Хотя вот щупаю – вроде на месте.
- У меня тоже самое. – ответил Володя. – Ладно, потопали. Посмотрим как там с твой братец
Но далеко идти им не пришлось. Все троица, возбужденная и переполненная эмоциями, от всего пережитого уже спешила им на встречу.
- Мужики. А вы чего здесь, а не возле «Медведя»?
- Мы подумали, а вдруг вам помощь нужна. – ответил за всех Дядя Сережа.
Минут десять, перебивая друг друга, громко смеясь и возбужденно жестикулируя, вся команда, перепаковыввя рюкзаки, бурно обсуждала перипетии восхождения и невероятного спуска.
- Ладно, мужики! – остановил их Володя. – Приберегите силы для «разбора полета» у начспаса. Процедура, я думаю, будет малоприятная. А пока – он подошел к каждому их них и пожал им руки. – С горой вас мужики! Вы, не смотря ни на что, классная команда!