Как-то раз, на голубом глазу своего ничем не прикрытого досуга увидел я тёмное пятнышко. Вру, конечно, досуг был прикрыт материалом – точнее материально – моих когда-то удачно изданных книг, которые, будучи в одиночестве всегда называю книжечками, признаюсь: страдаю от своей склонности к уменьшительным суффиксам
(-чик: стаканчик, шкафчик, чемоданчик) цельную жизнь, принижая её высоту и обуживая натурную ширь, но одиночество есть одиночество и перед кем тут гарцевать на белом конике? Вот и сейчас скопировал себе в голову что-то совсем не то или не совсем то из Розенталя, да уж Бог с ним с суффиксом.
О чём я задумался? Библиотека у меня в доме была небольшая. Никогда мне книги не требовались для ума и сердца – все их содержимое запустил в своё образование, которое как всем ясно ум не есть, а по окончании ВУЗа с шикарным дипломатическим названием присвоенной мне (мной) специальности, которое вовсе и не название даже, а золотой ключик, повыбрасывал всё печатное из дома начисто, что ещё в этой самой домашней библиотеке оставалось. Последним ушёл в небытие Тургенев И.С., уж больно люб был мне языком консервативным. Скажете – варвар. Ну, вы правы, естественно, но ведь один на один в чём не признаешься. Положите руку на то место, где у нормального человека сердце под тёмным костюмом и спросите себя: а не выбросил бы я, такую книженцию как «Основы менеджмента….» или что-то в таком роде, пусть и изданное прямо из-под руки бывшего (действующего) главы государства (премьера, простого министра, посла «в» Украине)? Да ни Боже ж мой! Да ни за что!
И вас понимаю, на работе вы сидите, а работа такая, что галстук обязателен и только на пальчик его можно от лужёного горла отодвинуть, не далее. Будем считать вышесказанное вышеизложенным и подытоженным, а вспомним о пятнышке, заслонившем мне оптическую биосистему (по образованию-то я технарь технарём, а вот пришлось политологией заниматься – чего в жизни не бывает). Пятна на глазах не редкость, на репутации – стационар, а на совести – среди прочего, неприятное, ноющее явление. И мне пятнышко попалось говорящее и мерцающее. Говорит тихо, убедительно, а мерцает, словно музицирует потихоньку и аккомпанирует само себе. Вот рассказал это, а сам думаю: опять вру. Только в первые пять минуточек показалось всё так как сказано, а потом… Долдонит - не говорит! Тренькает, бренькает – не музицирует, что сгоряча казалось (сволочь).
Описывать мучения - так становиться убогим правозащитником, чего делать пока не собираюсь, поэтому резюмирую. Гнуснейшее пятнышко проговорило: «Пора тебе делом заняться». Подумал для солидности ещё часик и согласился (больше чтоб замолчало проклятое новообразование). Делать я ничего не умею, не писать же опять книги, в самом деле, которые всё равно потом обернутся голубыми пятнышками на глазках, а только для отражения домашнего кинотеатра в них место освободилось, так много полезнее будет собрать единым способом мыслящих вокруг своей неповторимой личности по иному, не побуквенному. Нет. Не для дела какого-то, отнюдь, а просто чтоб меня все слышали, а лучше бы ещё и слушали. Чем я хуже других!? Пусть все знают, какой я умный, воспитанный в лучших традициях государственных мыслеформ человек-личность и в тоже время, демократ, что от души исходит непосредственно и разбегается во все стороны волнушками (не грибами).
Только подумал так, как пятнышко сконфузилось, треньканье прекратило и исчезло с глаза голубого долой. Какой бы далее результат ни последовал из моей затеи, а уже кое-чего достиг положительного – вот спасибо идейке. Однако любую идею требуется холить-лелеять в зародыше, развить и воплотить, а что возможно лучше подходит, чем радио, господином Поповым в пику Маркони изобретённое – ничто так не подходит для восприятия моей личности огромным числом народа. Честно скажу: не вмещаюсь я больше в самого себя и в свою квартирку, ну никак не вмещаюсь – хочу собою поделиться с людьми.
Как только идея оформилась в слово «радио» - священное для каждого, хоть раз сталкивавшегося с организацией качественной гражданской обороны, то выявились мучения творческие, а следовательно, совершенно ничем не управляемые. Меня начало колотить и жечь так, будто пришёл космополит ифрит геополитик и внедрился в мою сущность, не считаясь с негативными последствиями своего беспокойного и имматериального поведения для человека – существа с костями и плотью, наполненной, к тому же, разными нужными организму жидкостями. Жидкости вскипели во мне, включая Ессентуки №17, выпитые по указанию домашнего врача перед обедом, и, через пятнадцать минут проистечения радио-мысли, я полностью вышел в эфир, откуда и разговариваю сейчас с вами…
Вот только не очень уверен в том, кто вы есть, любимые мои и дорогие? Кто вы? Тени бессмертные или такие же как я четверть часа назад, ещё во плоти? Есть ли у вас телефоны для прямого контакта? Вопрос слишком для меня в эфире сложный – буду вещать, пока в одну сторону, а что получится, Сам знает, а уж более никому и знать ничего не надо…