Можно я (Виктор Бондаренко) / Проза.ру

Москва! Город больших надежд и обломов. За приличный окорок из оленины я узнал все. Где работает, кем работает, с кем спит, когда перерыв на обед. В нужный час я был в нужном месте. Переоделся в сценический костюм, дернул дверь на себя и выпалил:
- Можно я …,- дальше меня заклинило. В кресле, закинув ногу на ногу сидела ярко размалеванная девица со «Сникерсом» в руке. Шоколадный батончик тут же покинул руку хозяйки.
      - Вы кто? – удивленно захлопала она ресницами, больше похожими на крылья бабочки.
Что-то екнуло в груди и хрустнуло ниже. В одной руке у меня был чемоданчик с вещами, именно им я прикрыл предателя:
      - Я, я, я…
Девица встала с кресла и подошла ко мне, провела рукой по плечу, животу и слегка хлопнула предателя по голове. От неожиданности он упал и спрятался в дальнем углу шикарных трусов – белых, в мой любимый голубой горошек.
      - Я поняла, Вы экс… экс…, ну тот что любит бегать без одежды, ну Вы меня поняли, - и дива сладостно кончиком язычка прошлась по напомаженным губам. – Причем состоявшийся.
      - Ка-как это?! – я продолжал ничего не понимать, все шло совершенно не так, как задумывалось.
      - А вот так! Врывается ко мне в кабинет незнакомец и с порога выдает: «Можно я». Как я понимаю – трусы скину.
      - Вы-вы, Ольга Михайловна меня не так поняли!
      - О времена, О ужас! – красотка хватается обеими руками за голову, трусики начинают атаковать мини-юбку.
      Я щурю глаза от такой приятной неожиданности:
      - О нравы! – поправляю блондинку.
      - Каков наглец! Но это не важно, я недоговорила. В трусах, с чемоданом в руке, с синяком под глазом и куском приклеенной пакли на груди, этот горошек, на трусах, подозрительно голубого цвета. Нет, пожалуй, Вы, педик.
      -Здрастье! Я артист! И певец!
      - Вечно у вас педиков свои примочки! – не верит ни одному моему слову девица.
      - Пожалуйста! – я плюю на указательный палец.
      Девица начинает визжать:
      - Только не здесь!
      Я провожу мокрым пальцем под глазом, где стоит синяк. Палец становится серым, показываю блондинке:
      - Вот видите, это моя декорация, если хотите, гримм, наложенный лично мною.
Блондинка смотрит на палец, и как будто верит, но тут же задает следующий вопрос:
      - А кусок пакли на груди? Что он там делает!
      - Это сценический образ! – отвечаю.
      - Ага, я же говорила, что педик, сейчас ты его на грудь прилепил по ошибке!
      - По какой такой ошибке! – я начинаю терять терпение.
      - Ты должен был приклеить его на задницу, знаю я вашего брата! – начала входить в азарт девица.
      - Тьфу! Сколько раз можно объяснять, что я не педик, а певец.
      - Вот-вот, - соглашается блондинка, - какая разница, между педиком и певцом!
      - Я в образееее!!!
      - Да, понимаю, в образе педиикаа!
      - Дура! Я в образе МАЧО!
      Девица от неожиданности плюхнулась в кресло:
      - Ни фига себе! Если мачо, то зачем тебе на груди кусок мочалки!
      - Волосатость, признак сексуальности, вот я и прилепил, чтобы образу соответствовать!
      - Ты!? И мачо! – девица нагло расхохоталась. – Ты посмотри на свой живот, где кубики пресса у тебя?
      - Какой мачо не любит пиво?
      - И то, правда! И что же ты от меня хочешь, мачо?
      - Вот это уже вопрос по существу! Хочу принять участие в отборе на Евровидение!
      - Куда-куда?
      - Ну, в Москве в этом году песенный конкурс будет, в нем хочу принять участие.
      - Ну, блин, педики, дают!
      - Я не педик!
      -Извини, я забыла, - встала с кресла, подошла ко мне и оторвала приклеенный куст пакли с моей не очень широкой груди. – Поздно, певец! Россию будет представлять гражданка Украины с песней «Мама». И вообще ты, что не в курсе?
      - Я был в забое, только что вернулся!
      - Мало того, что ты наглец, так еще и алкоголик, тогда по всем правилам ты еще и СПИДушник.
      - Тьфу, на вас еще раз. Я был в Швеции, работал на забое оленей. Там кроме оленей больше ничего не показывали.
      - Ничего себе, в такую-то даль, да из Швеции,- обалдевала девица.
      Пока она не пришла в себя, я перешел в наступление:
      - Можно я с номером выступлю?
      Девица из уважения, наверное, к Швеции согласилась:
      - Валяй!
      Я поставил на пол чемоданчик, повернулся к блондинке спиной, извлек алюминиевую пуговицу и кусочек школьного мела.
      - Вот гад! Нет, я так и знала! Педик! – и ткнула пальцем мне в спину.
      - Да я такой же педик, как ты девушка! – я уже не удержался.
      - Да…да… - похоже, девице не хватало воздуха. На последнем дыхании она выпалила, - да ты-то, откуда знаешь!
      -Москва – это большая деревня, тут все все знают, - поставил на место девицу.
      Я оглянулся назад. На снежно-белых трусах в голубой горошек красовался отпечаток ботинка 45 размера светло-серого цвета:
      - Ну, правильно! Это же мои декорации. – потом, не обращая никакого внимания на девицу, натер пуговицу мелом. Мел спрятал в чемодан и достал зеркало. Глядя на отражение своей счастливой физиономии в зеркале, начал наносить гримм. Пару минут ушло на то, чтобы под глазом образовалось подобие синяка. Блондинка была в восторге. Потом я поднял с пола кусок пакли. Спрятал пуговицу и зеркало. Достал тюбик «Суперклея» и водрузил паклю на прежнее место. Постукав для верности себя по груди, наподобие того, как это любил от нечего делать Тарзан. Нет не тот Тарзан, что бегает вокруг шеста, завлекая перезрелых девиц. На груди заколыхался шикарный кущ волосьев. Спрятал клей, достал СD - проигрыватель:
      - Тут у меня фанера припасена. У вас есть микрофон?
      - Нет! Но быть может это подойдет, - девица с пола подняла надкушенный «Сникерс», сдула с него пыль, откусила в последний раз и протянула его мне.
      Надкушенную часть я прикрыл оберткой:
      - На первое время пойдет, - согласился я. – Могу начинать?
      Девица поудобней уселась в кресле, обнажив почти до полного бесстыдства, красивые ножки.
      - Эта песня про любовь, по мотивам Шекспира «Ромео и Жулетта», ремикс, слова мои, музыка и СD - проигрыватель тоже мои. О несчастной любви. Песня.
      - Можно покороче? – уточнила девица, и перекинула ноги в кресле.
      В этот момент, когда я был готов к выступлению, проснулся предатель, и поднял свою бесстыжую голову. Первым это заметила девица!
      Было уже поздно. Заиграла музыка, я схватил чемодан и прикрыл им предателя, подальше от соблазнов:
      Мы встретились ранней осеннею весной,
      Пару раз с тобой,
      Но у вас нас застукал папа твой,
      Дал мне под зад крепкою ногой.
      Но ты все равно будешь со мной
      Этой раннею осеннею весной.
      Боже мой, как мне хочется быть с тобой
      Яркой фиолетовой луной...

      Я вошел в раж, носился по всему кабинету со «сникерсом» и чемоданом в руках. Пропотел капитально, да так, что не помню, когда с груди осыпались шикарные локоны.
      Девица была в шоке:
      -Отпад! Эта песня взорвет публику. Нет, она ее разнесет на много, нет, очень много кусочков! Я должна позвонить папику! Ой, Владимиру Сергеевичу, конечно! А пока, Вы, можете быть свободным, мы сами вам позвоним.
-Нет, если нужно, я могу и остаться. Ну там, если что, переспать с кем надо. Я же все понимаю. Только больше молоденьких люблю! – попытался было я помочь нашему общему делу.
- Не волнуйтесь, я сама поговорю с Владимиром Сергеевичем.

      На крыльях счастья я прилетел домой - вот он, настояний успех! Теперь и я буду звездой! Жду звонка!
      - Идиот! – я же ей номер своего телефона не оставил...