Глава пятая.
Тревожные вести.
Ари не спалось. Она лежала в своей золотой кроватке под пуховым одеялом и смотрела в окно. Над Лесом вставала полная луна, мерцающие звезды в темноте казались совсем близкими. Ночь выдалась теплая и тихая, ни ветерка, ни звука. Ари думала о Ким. Кто она? И почему они с ней так похожи? Как это может быть, когда Ари принадлежит к одному народу, а Ким – к другому?
Вернувшись во дворец после завершения обмена на мосту, Ари уединилась в библиотеке. Отец с матерью обрадовались: наконец-то дочь взялась за ум! Прежде Ари не выказывала особого интереса к учебе и книгам, все ее наставницы и учителя только за голову хватались – до чего непоседливая принцесса!
Обложившись фолиантами по истории Леса, Ари погрузилась в их изучение. Но старинные летописцы были не в силах удовлетворить ее любопытство. Они описывали чудеса, случавшиеся в Сказке и в Лесу, в частности, героев древности, цариц – кикимор, мирное время и начало Войны, но нигде и словом не упоминали о возможности такого поразительного сходства между представителями разных народов.
Лежа в темноте и глядя, как восходит луна, Ари припомнила старую сказку, слышанную от бабушки. В ней говорилось о тех временах, когда построили мост. Тот самый мост, на котором теперь совершали обмен пленниками. А в те времена он служил для торговли и просто соединял два берега. Лесовики и кикимки беспрепятственно переходили с одной стороны на другую. Валов тогда еще не было, и берега представляли собой не рукотворные горы, а просторные заливные луга.
Но бабушкина сказка была не о том. Да и не сказка то была, а легенда: вроде как то, о чем рассказывалось, было на самом деле, но было ли – люди уже не помнили и не знали, быль это или небылица.
В книгах говорилось, что большой каменный мост вместо старых деревянных мостков кикимки и лесовики строили вместе, во время перемирия. Перемирие в той войне наступило после смерти Инки и Лесли. Они-то, эти легендарные Инка и Лесли и помирили тогда народы, хоть и ненадолго. Мост через Искринку назвали в их честь.
Но все это было именно Историей, историческими фактами, об этом писали летописцы, имелись подробные хроники. А легенда состояла в том, что будто бы Инка и Лесли были похожи друг на друга как две капли воды, хотя Лесли родилась на правом берегу, а Инка – на левом. Лесли была кикимкой, а Инка – лесовичкой.
Ари не спалось. Она лежала в своей кроватке, и все думала, вспоминала и пыталась понять и догадаться, что произошло тогда, сотни лет назад, и что происходит сейчас, с ней и с Ким, и не привиделись ли они друг другу.
В эту ночь Ари думала и о Чинке, но иначе, не так, как всегда. Прежде она любила легендарную личность, воина, овеянного славой, отважного предводителя вражеского войска, ни разу не проявившего малодушия на поле сражения. Сегодня на мосту Ари увидела настоящего человека, из плоти и крови. Своих солдат он называл своей семьей.
Ари видела его лицо так близко как никогда, видела его прекрасные умные глаза, их взгляд, проникающий в душу. Движения Чинка были исполнены достоинства и благородства, достойного короля. Когда он опустился на одно колено, чтобы снять веревки с босых ног Ким, в душе Ари что-то перевернулось, и домой она вернулась уже не той беспечной романтической дурочкой, какой была еще утром.
Не спалось и Ким. Она не мучилась тайнами старины и загадками ушедших героев. Нет, она наслаждалась мягкой постелью из сухих буковых листьев, казавшейся пуховой периной после ночи, проведенной на сыром полу подземелья в плену.
Сон не шел, и Ари решила побродить по картинной галерее, помещавшейся в правом крыле дворца. Возможно, старинные изображения подскажут ей разгадку тайну Инки и Лесли. По дороге в галерею, принцесса заметила свет в тронном зале и услышала голоса. Король с принцем Ники и доверенными советниками обсуждали последние новости. На стуле у трона сидел чуть живой курьер и жадно пил воду. Под высокими сводами стоял гул встревоженных голосов.
- Они даже не сопротивляются! – кричал курьер. – Я сам видел: люди падают замертво, словно сраженные невидимыми стрелами. Началось все от самых границ, и мор идет точно полосами. Миля за милей! Двое рядом стоят, один падает, второй – нет! И эльфы идут и ставят свои верстовые столбы, будто они здесь хозяева!!
Возмущенный возглас сотряс стены зала.
- А наше население бежит от границ вглубь Леса в страхе перед необъяснимой болезнью, которая косит только кикимор, эльфов не берет!
Ари ужаснулась. Она замерла, ей стало трудно дышать, и разум не мог охватить услышанного. Принц Ники вышел из тронного зала и увидел ее, бледную, испуганную.
- Ты все слышала, да? Присядь, успокойся. Вот поэтому мы и не зовем женщин на военные совещания. Но вести и вправду плохие. Здесь у нас, в центре, пока не чувствуется, но гонцы сообщают, что дальше к востоку, за Дубравами, поля засыхают на корню, вода из озер уходит под землю, и реки мелеют. Нам грозит неурожай.
- Это же немыслимо! – проговорила Ари. – Что там происходит? О чем он говорил, этот обезумевший человек?! Как люди могут падать замертво, если на них не нападают?!
- Наверное, это какая-то болезнь, мы пока не знаем наверняка. На стороне леших – то же самое, на них идут гномы и тролли, так что, полагаю, им приходится даже тяжелее: не хотел бы я повстречаться с троллем! Надеюсь, с ним столкнется этот нечесаный крестьянин – факельщик – Бестолковый Чинк! Или его свалит мор. Но, какой бы страшной ни была эта болезнь, будь уверена, принцесса, твой отец и я – мы позаботимся о твоей безопасности, - и Ники нежно поцеловал ее руку.
- Что мне до вашей заботы! – вскричала Ари, отскакивая от него, как ужаленная. – Что мне до безопасности, заносчивый мальчишка! Надменный самовлюбленный гордый принц! Ты ни разу не вышел на валы впереди своих воинов! Ни разу не взял факел в руки, за тебя их держат твои оруженосцы! Это ты Чинка назвал бестолковым? Прочь от меня!
Ники так изумился, что не мог ни слова произнести в ответ на ее тираду. Ари фурией взлетела по лестнице наверх. Промчалась по коридору и спряталась в своей комнате. Она бросилась на постель и горько разрыдалась. Ее душили горечь и страх, за свою жизнь и за жизнь Чинка, и досада на новую напасть. Разве мало нам одной войны, гневно думала Ари, зачем на Лес обрушилась таинственная болезнь? Чинк был неуязвим для стрел, но мор – другое дело. Как от него спасешься?
Вытерев слезы, Ари раскрыла окно и призвала своих маленьких друзей – лесных птичек. Она пела заветную песенку, а лесная тишина несла ее вглубь чащи. Ручные птицы услышали свою хозяйку. Они выпархивали из ночной темноты и садились в ряд на подоконник. Когда собрались все пятнадцать, принцесса стала им объяснять:
- Она невысокая, с меня ростом, только рыжая, в лаптях и зеленой рубашке. Полетайте над левым берегом, поспрашивайте у тамошних птиц. Мы с ней очень похожи лицами. Как найдете, шепните, что я жду ее на дереве, разбитом молнией, в сорока шагах от Моста на север. Летите, мои верные, летите, мои быстрые, найдите ее, непременно найдите Ким!!!
Птицы стайкой помчались к Искринке, перелетели ее и углубились в лесные чащи страны леших. А принцесса оделась потеплее, выбралась из дворца и побежала на условленное место.
(они с Ким встретились, поговорили, потом услышали звуки со стороны Моста, пробрались туда, и попали на тайный ночной совет короля кикимор и Чинка. Те обменивались тревожными новостями со своих границ. Король предлагает перемирие)
- Что это?! – закричал вдруг слуга короля. – Смотрите, что это такое?!!
Все в ужасе подняли головы и взглянули туда, куда указывал мальчик.
Небо, еще недавно чистого синего цвета, усыпанное бисером звезд, теперь приобрело грязно-серый оттенок, задул сильный ветер, и на землю полетели крупные хлопья снега. Сначала они летели медленно, но потом превратились в злой колючий снегопад, который хлестал людей на мосту по непокрытым головам и незащищенным лицам. С утра в Лесу был июль, и лесовики, и кикимки были одеты по-летнему.
- Что это?! – кричали люди. – Снег летом! Невероятно! Что же это такое?
Король и Чинк взглянули друг на друга и в один голос воскликнули:
- Пещеры! Что-то случилось в Пещерах!
И все, кто услышал эти слова, – а услышали все, несмотря на ветер и снежные вихри, - все, как один, бросились по направлению к Пещерам.