С какими только судьбами не сводит Интернет!
Очередная анкета. На фото – приятное лицо с умными, красивыми глазами, обрамлённое очень пышными длинными тёмными волосами. Лена.
«Ищу мужчину в возрасте … лет, мудрого друга-наставника». Хм… Очень неоднозначно…
Вставил в её окно для писем своё стандартное письмо-знакомство. Первое же её письмо поразило нетипичной в наше время грамотностью, связностью мыслей и интересным содержанием. «Надо брать!»
В письме она сразу перешла на «ты» и представилась ландшафтным дизайнером, оформляющим участки загородных домов. Дала адрес своего сайта, чтобы я посмотрел результаты её трудов. Но что мне до этих кустиков и холмиков? Там был номер телефона!
Мы обменялись ещё парой писем, я был очарован невероятно и решил не тратить время попусту. И вот я уже набираю заветный номер.
- Здравствуйте. Будьте любезны, Елену Григорьевну.
(отчество я также почерпнул на сайте).
- Здравствуйте. Это я.
- Елена Григорьевна, я хочу записаться к Вам на приём.
- А по какому вопросу?
- По личному.
Её голос странно напрягся и обрёл металлические нотки.
- В каком смысле? Я занимаюсь ландшафтным дизайном.
- Ну, вот! Я и хочу записаться к Вам на приём по личному вопросу, связанному в каком-то смысле с ландшафтным дизайном.
- Либо чётко говорите, чего Вам надо, либо я кладу трубку.
- Лена, я Володя, твой новый знакомый по Интернету. Я решил, что уже пора прийти к тебе на приём.
В телефоне раздался облегчённый и очень мелодичный хохоток.
- Володя! Ну, конечно, приходи.
- Ну, нет! Чтобы первое свидание было в офисе?!
- А это не офис. Я – дома.
- У тебя на сайте размещён домашний телефон???!!!
- Да.
«Ну, и дела! Как-то непонятно всё! Неоднозначно…» - пронеслось в моей голове. Но я вспомнил её чудесные письма, и сомнения отодвинулись.
Договорились на завтра, в четыре часа. Мне как-то странно было заявиться сразу к даме домой, и я начал бормотать что-то про приятное место, которое я присмотрю для встречи, но она твёрдо сказала: «Нет! Только дома». Это было очень необычно и наводило, если следовать стереотипам, на определённые предположения, но уж очень непохожа она была на женщин подобного типа, и я, следуя своему всегдашнему принципу не достраивать образ, а опираться только на факты, с интересом стал ожидать развития событий.
Мы ещё немного поболтали. Главной моей целью было выведать, что ей подарить. Знание основ психологии и НЛП, как всегда, выручило меня, и вскоре я уже знал, что она обожает мягкие игрушки, а также, что один из её рабочих как-то сказал ей, что она – женщина-ребёнок. Половина проблемы была решена. Вторую половину я решил, зайдя по дороге с работы в игрушечный магазин и присмотрев там огромного очаровательного кота. Правда, когда я попросил продавщицу выписать мне чек, она, смутившись, сказала, что эта игрушка не продаётся, она оставила её для себя, чтобы завтра подарить племяннице на день рождения, и метнула сердитый взгляд на напарницу:
- Лиза! Я же сказала тебе её убрать!
Но остальным зверушкам было далеко по очарованию до этого кота, и мне пришлось пустить в ход все свои знания НЛП, чтобы внушить продавщице, что мне этот кот гораздо нужнее, чем ей.
На следующее утро я проснулся в прекрасном настроении. Впереди меня ждала суббота, свидание, подарок был приготовлен, всё шло, как по маслу. Я – ранняя пташка, и традиционная утренняя пробежка проходила ещё в утренних сумерках.
В тот период у меня возникли небольшие проблемы со здоровьем, и как раз с этого дня мне было прописано принимать три раза в день какие-то таблетки. Первая была проглочена ещё ранним утром, перед пробежкой, вторая – за обедом, который у меня, как и в рабочие дни, после полудня. К двум часам я осознал, что слишком часто посещаю туалет. Схватил инструкцию к таблеткам и с ужасом прочёл, что таблетки обладают побочным слабительным эффектом. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Годами не ем никаких лекарств, а тут – такое совпадение! Что же делать? Отменять свидание?
Я решил, что всё обойдётся, и, с котом под мышкой, на крыльях блаженства полетел… Хотя полётом это вряд ли назовёшь. Переполненное метро, потом посадка с котом, к которому ещё добавился букет алых роз, в набитую маршрутку, где пассажиры ворчали, что на такого кота надо брать отдельный билет…
Но вот я подхожу к огромному дому, стоящему на берегу Финского залива, в новостройке на самой окраине Петербурга, и лифт возносит меня к заветной двери. И пока он меня возносит, я вдруг ощущаю, что мне необходимо срочно посетить ту уединённую комнату, в которой я уже провёл сегодня столько времени. Дорога вместе с покупкой букета заняла почти два часа, в маршрутке сильно трясло, и организм не выдержал…
Звоню, и дверь тотчас открывается без всяких вопросов. «Странно» - подумал я. Но удивление моё неизмеримо возросло, когда в прихожей, очень маленькой и скромной, я увидел экраны двух мониторов, на которых отображалось всё, происходящее на лестничной площадке, с двух точек наблюдения.
Но удивляться не было времени.
- Это – женщине, - галантно протянул я ей розы, - а это – ребёнку! - обыгрывая её определение как женщины-ребёнка, и достал из полиэтиленового мешка кота. Она просияла, сначала, по обыкновению всех женщин, сунула носик в букет, вдохнув аромат роз, потом потёрлась щекой по плюшу кота… Указала на приготовленные для меня тапки, но я не мог допустить такого диссонанса – вечерний костюм и стоптанные шлёпанцы, и достал из сумки модные штиблеты.
Кивком пригласив меня следовать за собой, она прошла на кухню. Но я почувствовал, что моей силы воли хватит всего на несколько секунд, и, сгорая от стыда, юркнул за её спиной в спасительную дверцу к манящей белизне фаянсового овала. Я ещё надеялся, что всё обойдётся без эксцессов, но организм, расшатанный таблетками и измученный долгой тряской в маршрутке, повёл себя разнузданно и беспардонно. Как говорится в старом анекдоте студентов консерватории, раздался Бах и Шуман и начались Пуччини и Паганини…
Я проклинал тонкость внутренних перегородок в этих дешёвых панельных домах, и более всего мне хотелось, не выходя в квартиру, взмыть ракетой вертикально вверх и, пробив потолок и крышу, затеряться в бескрайних просторах космоса. Но, увы, до Бэтмана мне далеко, и я, сгорая со стыда, вышел тем же путём, что и вошёл.
Лена невозмутимо ждала меня на маленькой, но весьма не дёшево обставленной кухне. Там уже был накрыт стол со скромной закуской, фруктами и сыром, а на плите жарилось мясо. Я выставил принесённую бутылку «Хванчкары», и мы сели в мягкие кресла. Мои глаза жадно впитывали каждую деталь её облика. Она поняла это и некоторое время избегала встречаться со мной взглядами, глядя куда-то вбок и вниз. Наконец, подняла свои длиннющие ресницы и тревожно спросила:
- Что, не узнал?
- Почему же, точь-в-точь как на фото! – бодро ответил я.
На самом деле женщина на фото, как всегда, выглядела значительно привлекательнее. У Лены оказалось нездорово бледное лицо с синяками под глазами и сутуловатая фигура.
Она была в простецких джинсах и какой-то розовой вязаной кофте. В общем, наряд не предвещал ничего из того, что могло бы родиться в воспалённом мужском воображении при приглашении на дом для первого знакомства. Но я это воспринял с облегчением, ведь я не искал приключений.
Сразу же как-то сам собой потёк душевный разговор. Говорила преимущественно Лена. Она очень искренне рассказывала мне о своей совершенно фантастической жизни. Она оказалась из еврейской семьи (везёт мне на эту нацию!). Отец – музыкант, мать – певица. В возрасте трёх лет её сдали в интернат для одарённых детей при консерватории.
- Чтобы я им не мешала. Они вообще-то очень весело жили, хохотали… Отец, бывало, мамины колготки на люстру забросит…
- А неужели они не скучали по ребёнку? Мать-то как же?
- Нет… Только в старости они стали это осознавать, но поздно… У меня к ним нет никаких чувств…
Интернат, по сути, был тюрьмой. Даже гуляли они во внутреннем дворике. И, выйдя оттуда в 16 лет, она оказалась совершенно не подготовленной к реальной жизни.
- Я не знала, что такое семья, не знала, какими бывают люди… Нас учили, что все – хорошие…
- Но ты же уходила домой на выходные?
- Почти нет. Мне в интернате было лучше.
И она рассказала случай, когда, ещё совсем маленьким ребёнком, придя домой в воскресенье и играя на рояле, сделала ошибку, и отец в бешенстве захлопнул крышку, сломав ей пальцы…
- Ну, а фильмы? Ты же смотрела телевизор?
- Нет… У нас всё время уходило на занятия: сначала – общеобразовательные предметы, потом – музыка, а вечером и в выходные – домашние задания. Музыка требует много времени…
Музыка ей настолько осточертела, что, выйдя из интерната, эта девушка с абсолютным слухом и прекрасными вокальными данными (К тому же – красавица! Она с трудом нашла по моей просьбе единственное своё фото в 18-летнем возрасте, и я абсолютно поверил её рассказам, что на улице мужчины оборачивались ей вслед, пленённые её пышными волосами до колен, а однажды какие-то парни попытались запихнуть её в машину, но прохожие отбили…) поступила в архитектурный техникум, поскольку талант рисования у неё также присутствовал. И, как у большинства детдомовских девочек, не знающих семьи и жизни, у неё очень рано появился ребёнок.
- С мужем я прожила два месяца и выгнала… Я его ненавидела… Он, уходя, вывез всё имущество, оставив нам с ребёнком голые стены…
Не раз её посещала мысль о самоубийстве. Но природа наградила её сильной волей, острым умом и прекрасной памятью, и она самостоятельно сделала прекрасную карьеру. Она оказалась не просто ландшафтным дизайнером, а главой маленькой, но преуспевающей фирмы с хорошим доходом, занимающейся оформлением ландшафтов вокруг богатых загородных особняков. Она часто меняла машины, которые были её слабостью, а недавно купила эту квартиру. Правда, чего ей это стоило! Она вскользь упомянула эпизод, когда бандиты ворвались к ней домой и на её глазах топили в ванне её маленького сына, добиваясь, чтобы она передала им права на свою фирму. Вообще, как-то получалось, что с бандитами она контактировала на протяжении всей своей взрослой жизни, ходила на «стрелки»…
Я готов был слушать бесконечно её произносимые самым обыденным тоном рассказы, каждая фраза которых могла бы раскрыться в захватывающий роман. Но всё-таки цель моего визита была иной. И, выбрав момент, я провёл рукой по её волосам. Она напряглась и замерла, как замирает маленький зверёк перед огромным хищником, надеясь обрести в этой неподвижности свой единственный шанс на спасение… Но я убрал руку, и беседа потекла дальше…
Но вот уже и пора собираться домой.
- Ну, я пойду.
- А сколько времени?
- Да уже половина двенадцатого.
- Ой, а я думала, всего час прошёл!
В прихожей я на прощание приобнял её одной рукой за плечи, готовясь поцеловать в щёчку, и вдруг она обвила обеими руками мою шею и пылко прильнула ко мне!
«Не остаться ли?» – мелькнула мысль.
Но где остаться? В однокомнатную квартирку вот-вот должен был вернуться её сын, да и я комплексовал из-за тянущегося ещё процесса развода… Но самым главным было то, что я не испытывал к ней сексуального влечения. Да, мне хотелось её обнять, поцеловать, приголубить, но именно как ребёнка, а не как женщину. Я испытывал к ней не страсть, а нежность. А она стояла в прихожей, как ребёнок, обеими руками обняв подаренного мною кота:
- Сегодня я лягу с ним спать!
Я ехал в маршрутке, переполненный впечатлениями от столь необычного знакомства. Я восхищался этой женщиной, её силой и слабостью, её способностью быть ребёнком и в то же время противостоять самым крутым жизненным испытаниям. И очень хотелось, чтобы она, наконец, почувствовала, что ей есть на кого опереться в жизни.
Через неделю я снова приехал к ней. На этот раз её сын был дома, но она, нисколько его не стесняясь, неловко чмокнула меня куда-то в шею за ухом, когда я вручил ей букет её любимых, как я выяснил, белых роз.
Мы пошли гулять. Выйдя из парадной, она сразу взяла меня обеими руками под руку, тесно прижавшись. Что ещё надо мужчине?
Опять мы замечательно беседовали, и я уже думал, что, наконец-то, обрёл ту гавань, которую так долго искал.
Мы проголодались, и она предложила пойти пообедать. Мне хотелось праздника, и я стал спрашивать, где тут есть какое-нибудь приличное заведение. Но на окраинах обычно всё довольно примитивно.
- Да ну, давай пойдём ко мне, купим бутылочку вина хорошего, я салатик сделаю…, - лепетала она и вдруг произнесла загадочную фразу: – Со мной всегда что-нибудь случается, когда я куда-то прихожу: кто-то подойдёт, я отвечу, - и началось!
Но мне хотелось праздника, вернее, хотелось сделать праздник ей – я был ею очарован и безумно благодарен ей за то, что она такая нежная и женственная. К тому же, дома был её сын со своей подружкой, пришедшей перед нашим уходом. Мы будем стеснять их, они – нас…
- Не бойся, когда я рядом, с тобой ничего не случится! - бодро заявил я и решительно повёл её на маршрутку. Конечно, для полноты праздника правильнее было бы тормознуть тачку, но денег у меня было в обрез, поскольку, идя к ней домой, я никак не предполагал расходов на ресторан.
Мы сели в маршрутку, и она тут же снова взяла меня под руку! Меня это так тронуло, что я освободил руку и обнял её. Она счастливо прильнула ко мне, и мы так и ехали.
Мы вошли в мой любимый «Пекин», и весь её вид выражал восхищение и изумление. Она вовсю вертела головой, рассматривая огромные китайские вазы, подсвеченный фонтанчик, шёлковые беседки… Мне было немного досадно, что она опять была в своих джинсах и кофте. В таком ресторане дама лучше бы смотрелась в вечернем платье. Но, в конце концов, это – мелочи! Будет она ещё со мной и в вечернем платье, и в драгоценностях!
Мне безумно нравилось, как она себя вела, как, прежде чем пригубить вино из бокала, понюхала его и искренне изумилась его аромату, явно наслаждаясь этим процессом, а не потому, что так положено, как аккуратно и неторопливо брала палочками разных морских тварей с огромного вращающегося блюда, макая их в различные соусы, с каким удовольствием ела мороженое, помещённое в скорлупу какого-то экзотического ореха…
- Это – на всю жизнь! – произнесла она и потом на прогулке несколько раз повторила эту фразу. Меня это насторожило: как-то пахнуло от этих слов расставанием. Но – с чего бы? Всё идёт отлично! И я выкинул тревожные мысли из головы…
Мы вышли, и она, опять взяв меня под руку, предложила прогуляться. Мы шли по весеннему Питеру под моросящим питерским дождичком, сыпавшимся с нависшего над самыми головами серого неба, время от времени целовались… Было чудесно!
Она вдруг предложила зайти в кофейню. Я был переполнен едой, но… «чего хочет женщина – того хочет Бог!». Наверное, она замёрзла. Я лишь отметил себе, что надо непременно успеть на метро, а то на такси от её дома мне уж точно теперь не хватит, а пешком оттуда уж очень далеко. Она, видимо, тоже подумала о деньгах и спросила:
- Я тебя не очень напрягаю?
- Не-ет, что ты!
Мы выпили кофе, ей ещё – и пирожное, и снова вышли под дождик, который нисколько не портил настроение. Наоборот, было приятно ощущение истинно питерской погоды.
Мы сели в метро, потом – в маршрутку, где я заметил, что она как-то напряглась и замерла, так же, как у неё дома, когда я погладил её по волосам. «Испугалась, что я её не обнял» - догадался я. Но как-то не хотелось быть всё время одинаковым.
-Ну, ты чего? – потрепал я её рукой по сложенным на коленях ладоням. Она радостно встрепенулась и, просияв, опять ухватила меня под руку и прижалась. Что за чудо!
У парадной она между поцелуями счастливо прошептала:
- Вот сейчас приду домой, а там – белые розы!
Помня, что дома – её сын, может быть, даже и с подружкой, я не стал намекать «на чашку чая». Тяжёлая железная дверь, щёлкнув кодовым замком, разделила нас… Но я был уверен, что у нас – всё впереди!
Я сел на какую-то маршрутку, и оказалось, что она идёт не по своему маршруту, а в парк прямо мимо моего дома! Удача во всём сопутствовала мне!
В последующие дни я пребывал в состоянии эйфории, в памяти сменяли одна другую картины нашего свидания... Но Лена неожиданно стала разговаривать по телефону как-то скупо и напряжённо. Упоминала вскользь о каких-то проблемах на работе, отказывалась от встреч.
Переполненный негодованием, я перестал ей звонить. Она мне тоже не звонила, укрепляя мою решимость соблюдать мужское достоинство. Но воспоминания не отпускали меня, и, промучившись так около месяца, я решил приехать к ней и расставить все точки над i. Её телефон не отвечал несколько дней. «Неужели заблокировала мой номер? Чёрт подери, правильно говорится, что женщина не прощает, если она даёт мужчине шанс, а он её не трахает! Дурак я, дурак!» - думал я, трясясь в маршрутке.
В лифте я готовил первые слова, которые скажу ей. Меня душили противоречивые чувства, но, несмотря на гнев, я держал в руке большой букет белых роз.
Двери лифта раскрылись. Что такое? Лестничная площадка вся в чёрных разводах сажи, а на месте её двери – пролом в бетонной стене, заделанный ржавыми листами кровельного железа. В ступоре я некоторое время смотрел на эти листы, пытаясь понять увиденное, а затем позвонил в соседнюю дверь.
- Кто там? – ответил пожилой женский голос.
- Извините, а Вы не скажете, что тут произошло? Что случилось с соседней квартирой?
- А ты кто?
- Я - знакомый этой женщины, Вашей соседки.
- Вот тут ходили всякие знакомые, да и подложили мину. Разорвало её в клочья. Иди, иди отсюда…
В полном оцепенении я стоял в кабине спускающегося лифта, пытаясь осознать увиденное и услышанное. Но сознание было абсолютно пусто. Я ощущал только колющую боль. Лифт остановился, встряхнув меня, и я понял, что это колючки роз впились в мою ладонь. И что этот букет уже некому вручать.
Помедлив, я снова нажал кнопку лифта. Выйдя на обгорелой площадке, я оставил его дверь открытой. Сняв шапку, я отделил одну розу и положил букет перед проломом. Передо мной, словно видеоролик, проносились сцены нашего краткого знакомства: Лена в проёме впервые открывшейся передо мной двери её квартиры, Лена замерла под моею рукой на её волосах, Лена, прижавшаяся ко мне в маршрутке, Лена в ресторане, Лена, целующая меня под питерским дождиком…
Минута кончилась, я шагнул в лифт, и громкий щелчок двери навсегда закрыл для меня тот мир, в котором произошла эта чудесная встреча с женщиной-ребёнком, от которой осталась только белая роза…