В Стамбул, ко Льву Толстому... (Геннадий Шалюгин) / Проза.ру

   Исторический парадокс: во дни Крымской войны артиллерийский офицер Лев Толстой сражался на бастионах Севастополя против объединенных сил Англии, Франции и Турции. Тогда же он написал знаменитые «Севастопольские рассказы», в которых воспел мужество и героизм русских солдат. Но вот прошло полторы сотни лет, и в столице некогда враждебной Турции проводится научная конференция, которая посвящена 180-летнему юбилею бывшего супротивника… Из этого можно сделать вывод: память о войнах проходит, а память о великих людях преумножается, преодолевая предрассудки и пограничные рубежи.
Конференцию «Литературное наследие Л.Н.Толстого» организовала кафедра славянских языков и литератур Стамбульского университета. Русскую литературу тут и почитают, и почитывают. В 2004 году кафедра провела большую конференцию к 100-летию памяти А.П.Чехова. Во главе кафедры много лет находится весьма авторитетный деятель культуры - поэт, ученый, переводчик, общественный деятель профессор Атаол Бехрамоглу. В свое время за свои левые убеждения ему пришлось покинуть родину и пожить в эмиграции, в Париже… Высокий, поджарый, с орлиным носом и добрыми карими глазами, острым чувством юмора, он быстро сходится с людьми, вызывая искреннюю симпатию. Мне довелось познакомиться и подружиться с ним в Ялте, на Чеховских чтениях. К памятной дате - столетию со дня смерти Чехова - он перевел на турецкий язык всю драматургию Чехова. Свои издания он подарил в научную библиотеку Белой дачи…
Ему же принадлежат лучшие переводы прозы и поэзии Пушкина, сейчас он усиленно работает над переводами повестей и рассказов Л.Н.Толстого. Я не раз слышал, как этого талантливого человека называли «турецким Пушкиным». Сотрудники кафедры и студенты его боготворят.
   Сама атмосфера научного симпозиума располагала к доброму общению. Заседания проходили в «зеленом» и «синем» салонах головного корпуса университета. В этом здании некогда находилась резиденция турецкого султана, так что можно представить роскошь декора. На лепных потолках - плафоны с французской пейзажной живописью, стены расписаны живописными панно в восточном стиле. Центральная мраморная лестница и световой колодец в центре поражают изяществом отделки. Здание университета расположено в прекрасном парке, где на цветущих клумбах лежит резное осеннее золото платанов.
   В Стамбул приехали ученые –русисты из двенадцати стран Европы и Азии - из России и Украины, из Грузии, Казахстана и Туркмении, из Сербии и Македонии, из Чехии и Болгарии, из Италии и Азербайджана… Было много докладов представителей турецких и российских университетов. Все выступления внимательно слушали студенты, которые готовятся к карьере специалистов по русскому языку, одному из шести языков ООН. Русским занимается на кафедре более полутора сотен юношей и девушек. Еще сорок учится на подготовительных курсах. Это живые, симпатичные парни и совсем не застенчивые девушки, с открытыми улыбками и искренним интересом к гостям. С одним из студентов - 22-летним Энгином - у меня сложились добрые отношения. Кафедра поручила ему «опекать» гостя, незнакомого с 17—миллионым мегаполисом, каковым является теперь Стамбул. По утрам Энгин возил меня на заседания, а заодно практиковался в русском разговорном языке. Русский язык здесь изучают параллельно с экономикой международной торговли - это автоматически выводит молодых людей на передовые рубежи непрерывно растущей коммерции. Наверное, такой подход оптимален для века глобальных экономических связей.
   Много нового и интересного слышали мы в докладах коллег! Чрезвычайно актуально прозвучало выступление академика Милана Гюрчинова из Македонии. В молодые годы он защитил докторскую диссертацию по творчеству Чехова – мне как чеховеду это было особенно интересно. Он увлечен также поэзией Марины Цветаевой, и я с удовольствием рассказал ему о крымских страницах биографии поэтессы. Он доложил о современном звучании статьи Толстого «Что такое искусство?», где утверждается неразрывная связь искусства с религиозной моралью. В сфере морали, - отметил профессор, - у нынешнего века видны страшные провалы на фоне грандиозного технического прогресса. Личное счастье стало для многих людей важнее чужого несчастья. Наблюдается дефицит морали в межгосударственных отношениях, что отразилось в американских бомбежках Сербии и Ирака.
   К этому докладу примыкает сообщение белоруса Валерия Петроченко, который вот уже полтора десятка лет обучает турецких студентов в Стамбульском университете. Когда он перебрался к жене-турчанке в Стамбул, патриарх Константинопольский Варфоломей 1 лично благословил ученого на благородную работу по распространению русского языка. Тема Петроченко - мучительные поиски Толстым собственной моральной платформы. Интересно и содержательно было выступление профессора Бехрамоглу о сюжетном и тематическом богатстве романа «Анна Каренина». Если в «Войне мире» показана обширная панорама России времен наполеоновских войн, то в «Анне Карениной» показана пореформенная Россия в ее узловых проблемах, преломленных через призму «мысли семейной».
   Марина Щербакова из Института мировой литературы (Москва) рассказала об огромной работе, которая началась в России по изданию 100-томного Полного собрания сочинений Толстого. Живой интерес вызвал доклад ее коллеги из того же института Казбека Султанова о повести «Хаджи—Мурат», посвященной войне на Кавказе: ее мировоззренческие основы позволяют сделать выводы о возможности и необходимости предотвращения межнациональных конфликтов в этой горячей точке планеты. Кстати, в разговорах с университетским преподавателями из Гори и Батуми (Грузия) я не услышал гневных слов в адрес России: грузинский народ понимает, кто явился истинным агрессором, кто из стремления выслужиться перед Америкой развязал войну в Южной Осетии…
Интересны были доклады о проблемах перевода произведений русских писателей на турецкий язык. Мы с удивлением узнали, что первые переводы русского классика на турецкий были осуществлены еще в 80-90-х года Х1Х столетия. Зачинателем этого процесса оказалась бывшая жительница Казани, княгиня Ольга Лебедева, которая волей судьбы оказалась в Турции и стала известна под именем «Мадам Гюльнар». Первым в 1891 году был переведен и опубликован рассказ Толстого «Ильяс», над которым писатель, кстати говоря, работал в Крыму. Об этом рассказала сотрудник кафедры славистики Стамбульского университета Тюркан Олджай. Не менее интересен доклад ее коллеги ------ об отношении к культуре Европы двух Толстых – писателя Льва Николаевича и дипломата петровской эпохи Петра Андреевича. Их изысканный русский язык вызвал у слушателей искреннее восхищение.
   Много было докладов по компаративистике, интертекстуальным связям. В частности, очень содержательно выступила Нино Квирикадзе из Грузии - о символике цвета у Толстого («Анна Каренина») и Томаса Манна («Будденброки»). Известно, что немецкий писатель преклонялся перед гением Толстого и во многом следовал его поэтике. Доклад можно было бы назвать - «Две Анны»; в нем прослеживается, какую яркую смысловую роль играют красные, белые и серые цвета в структуре романов. Я выступил на пленарном заседании с докладом о встречах финского писателя и журналиста Вентцеля Хагельстама с Толстым и Чеховым крымской весной 1902 года. Свои впечатления он изложил в очерке «На Восток». Мне удалось определить точную дату встреч; даты теперь могут быть внесены в летописи жизни и творчества великих писателей.
   Заседая на конференции, из окон аудитории можно было крупным планом разглядеть Сулейманию - мечеть, рядом с которой покоится знаменитая Роксолана. Благодаря телесериалу в Украине вокруг ее фигуры сложился эдакий романтический ореол. В Турции же говорят, что по коварству и жестокости ей не было равных. Вот что мне рассказал о ней коллега из Стамбульского университета.
   Настоящее имя ее было, вероятно, Анастасия Лисовская. Дочь священника из-под Львова, она была захвачена во время набега крымских татар и в результате оказалась на невольничьем рынке Стамбула. Здесь красавицу заприметил визирь Рюстем-паша, решивший сделать подарок молодому султану Сулейману. В гареме дочь священника почувствовала себя как рыба в воде. Первым делом ей удалось без памяти влюбить в себя султана, что было, не так уж просто: в распоряжении Сулеймана Великолепного было около 600 красавиц. Во дворце шептались, что славянка - ведьма и чем-то, видать, опоила государя: профессионально подозрительный и коварный, Сулейман становился при ее виде тряпкой и верил всему, что она ему нашептывала. A это были не только слова любви - оказалось, что под лучезарной улыбкой (придворное имя ее было Хюррем-ханым - «смеющаяся») скрывается чудовище, которому Леди Макбет и в подметки не годилась.
   Первым делом она отделалась от прежней фаворитки Сулеймана, которая успела родить ему двоих сыновей. Хюррем же решила, во что бы то ни стало возвести на престол своего сына Селима. Затем Роксолане удалось убедить султана, что популярный в войсках принц Мустафа замышляет переворот. Мустафу задушили, а его брат умер с горя. Затем Смеющаяся последовательно истребила всех, кто мог встать между ней и Сулейманом, - одного за другим султан казнил своих ближайших друзей (включая Рюстем-пашу, который привел Роксолану во дворец). Мать Сулеймана, высказавшая сыну все, что думала о его жене, вскоре внезапно умерла от странной болезни (видимо, была отравлена).
   Для страховки Хюррем послала убийц в провинциальные дворцы: нет ли у Сулеймана еще сыновей на стороне? Таких оказалось больше 40, все они были убиты. И наконец (уж для пущей верности), были убиты два брата Селима - ее собственные сыновья. В результате обожаемый Селим II взошел-таки в 1566 году на престол, став одним из самых ничтожных государей во всей истории Турции. Свое прозвище, Селим Пьяница, он оправдал даже смертью: погиб, спьяну поскользнувшись в бане.
   Правда, в народе она под именем Хюррем-ханым (что дает повод многим местным даже и не подозревать, что она славянка) почитаема за помощь бедным. Вот такова наша Роксолана…
   Побывать в Стамбуле и не увидеть его достопримечательностей - преступление. Конечно, я его постарался не совершить. Есть в мире города, отмеченные величием истории. Это столицы империй - Рим, Лондон, Петербург… Их отличает прежде всего грандиозная архитектура, бесценные собрания произведений искусства. В Лондоне - это Британский музей, в Петербурге - Эрмитаж. Стамбул оказался столицей сразу двух мировых империй - Византийской и Османской. О первой напоминает величественная громада Айя-Софии - древнего православного собора в честь Божественной Премудрости, возведенного в 537 году. Его уникальный купол высотой 55 метров входит в пятерку самых больших куполов мира. От разрушительных землетрясений его сохраняет металлический бандаж, заложенный в основание купола. Благодаря высоким окнам под куполом он как бы парит над собором. После завоевания Константинополя в 1453 году турки превратили собор в мечеть, однако там сохранились бесценные мозаики с изображением Христа Пантократора, Богородицы, Иоанна Крестителя.
   С волнением ступал я по отполированным за полтора тысячелетия плитам, ведущим на галерею вокруг центральной части собора. Отсюда, должно быть, наблюдала за торжественной службой киевская княгиня Ольга, принявшая здесь православии задолго до крещения всей Руси… Неподалеку от собора, ныне превращенного в музей, можно увидеть скромный домик, в котором останавливалась королева Испании София; она приезжала поклониться своей небесной покровительнице уже в веке нынешнем… Современные турки отличаются веротерпимостью: в Стамбуле находится резиденция Вселенского православного патриарха Варфоломея, открыты православные церкви.
По образцу Айя-Софии через тысячу лет строились все мечети Стамбула. Неподалеку, через сквер, расположена громада Султанахмета - мечети, вмещающей до десяти тысяч человек. Султан выделил много золота для украшения наверший четырех минаретов, но зодчий вместо золотых украшений построил … шесть минаретов! Это явилось нарушением правила, которое запрещало    подобное строительство везде, кроме священного города Мекка. Говорят, что разгневанный султан призвал к себе зодчего. В ответ на обвинения архитектор молвил: вы не сказали «алтын» (золото), а сказали «алты» (шесть)… Султан Ахмет восхитился остроумным ответом и снарядил в Мекку караван с золотом, чтобы там при главной мечети возвели седьмой минарет… Сейчас в мечеть пускают туристов со всего света. Надо только обязательно снять обувь. Внутреннее пространство поражает размерами и убранством. Драгоценные изразцы, изысканная роспись, ажурные решетки, многоцветные витражи, золотая вязь арабской каллиграфии… Центральный купол, сооруженный по образцу Айя_- Софии, поддерживают четыре колонны. Я сделал 36 шагов, чтобы обойти одну колонну по кругу…
Глядя на бесчисленные минареты, невольно задумываешься о роли ислама в современной жизни Турции. Студент Энгин рассказал мне, что по пятницам все обязательно посещают мечеть, но турки лишены религиозного фанатизма. В университете девушки ходят без традиционного хиджаба. Правда, в обществе нарастают тенденции фундаментализма, и это сильно беспокоит интеллигенцию, воспитанную в светском духе. На эту тему у нас разгорелась дискуссия во время ужина в ресторанчике. Мы, русские из России и Украины, с горячностью говорили о благотворной роли православия в воспитании нынешней молодежи: молодые носят кресты, почитают иконы, венчаются в церкви, в их семьях часто много детей, которые постигают азы православия в школе...
   Это вызвало реакцию со стороны профессора Бехрамоглу, бескомпромиссного сторонника светского воспитания и атеизма, который понимается им как свобода от религиозного угнетения. И я понял, как различны наши ситуации. У нас 70 лет господствовала атеистическая власть – это было уничтожение храмов, расстрелы священников, варварство по отношению к духовному искусству, концентрационные лагеря, сгноившие миллионы невинных людей. Вера была дверью в мир иной - а марксистским вождям хотелось, чтобы у народа был только один выход - работа во имя светлого будущего… Переход от варварского атеизма к жизни с Богом - огромное благо для измученного народа. У них же свобода совести после тысячелетия исламского господства - воистину благодатный глоток воздуха. Так что - этот вывод совершенно очевиден - универсальных рецептов на все случаи жизни нет. И быть не может.
   Объединяет же нас искусство… В моем маленьком отеле, расположенном в трех сотнях метров от Айя-Софии, я встретился с приятным сюрпризом. Отель назывался «Poem» (Поэзия). На дверях номеров не было цифр: были строчки из стихотворений знаменитых поэтов. У меня была строка из Назыма Хикмета «Todey is Sunday»… Вообще же искусство Востока - яркая глава в книге мировой цивилизации. Оно представлено во дворце Топкапы, в котором более 400 лет пребывали правители Османской империи. По размерам он вдвое больше Ватикана. Представьте только, что во дворцовой кухне работало 1200 человек. Они ежедневно приготавливали до 20 тысяч блюд, обеспечивая едой и свиту султана, и обитателей многочисленных богаделен и караван—сараев. В 1923 году дворец превращен в музей, который сейчас ежегодно посещают полтора миллиона человек. Здесь собрана потрясающая коллекция фарфора - 12 тысяч предметов из Японии и Китая, из арабских стран, из Европы. Тут можно увидеть образцы редчайшего белого фарфора 16 столетия, а также посуду из зеленого фарфора, которая, по преданию, меняла цвет от яда…
Тот, кто не побывал на знаменитом Капалы чарши (Крытом рынке) – тот, считай, вовсе не был в Стамбуле. Его площадь - 30 гектаров, внутри территории 80 проспектов и улиц, в 3500 магазинах работает 15 тысяч торговцев. Ежедневный оборот рынка составляет пятнадцать миллионов долларов. Центральный проспект весь состоит из витрин, украшенных изделиями из золота, серебра и драгоценных камней. Продавцы заманивают покупателей, предлагают товар, отчаянно торгуются, пьют чай, разговаривают по мобильнику, просто смеются…
   Здесь не уважают покупателей, которые не умеют торговаться. Обычный диалог примерно таков. «Сколько стоит этот платок?» - указываю я на изделие из шелка и кашемира. «Доллары, лиры, евро?» - тотчас откликается продавец. «Доллары». «Сорок», - отвечает продавец и для верности показывает цифру на калькуляторе. Я вздымаю руки в небу и восклицаю: «Таких цен нет на всем Ближнем Востоке»!». Продавец, не смущаясь, говорит: «Твоя цена?». Я твердо говорю: «Пятнадцать!». Теперь очередь продавца вздымать руки и закатывать глаза. «Друг! Для тебя - тридцать!». «Никогда!», - говорю я и делаю вид, что ухожу. Он хватает меня за руку и называет цифру 25. «Двадцать!» - говорю я как можно тверже, и он со вздохом заворачивает товар в пакет… Торг доставляет удовольствие и покупателю, и продавцу…
   Выйдя на улицы Стамбула, непременно услышишь крики разносчика: «Чай! Чай! Чай!». Ему вторит продавец горячей кукурузы. Шумят фонтаны, звенят трамваи, поют птицы, цветет мушмула, шелестят пальмы, похожие на ананасы-переростки,... Город, продуваемый ветрами Мраморного моря, живет и радуется осеннему солнцу. В скором времени для граждан Украины будет отменена въездная виза (сегодня она составляет 30 долларов США), открывается прекрасная возможность посетить Стамбул уже не ради челночного промысла, а ради его архитектурных и музейных сокровищ. Мне же посчастливилось встретиться здесь и с искусством великого русского писателя Льва Толстого, чьи жизнь и творчество неразрывно связаны с Крымом...

   СТАМБУЛ

            Атаолу Бехрамоглу

Необорим базарный гул
И гомон смуглого Востока.
Нарядный, суетный Стамбул
Нас заряжает, словно током.

Звенит гортанное «чай-чай»
В толпе щебечущих туристов.
Торговцу вторят невзначай
Дрозды, трамваи и монисты.

Уперся в небо минарет.
Сквозь дым вечернего кальяна
Сверкает золотом браслет
И ожерелье Роксоланы.

Живет имперская душа
Не в крепостях и обелисках:
В ленивом жесте торгаша,
В лихом характере таксиста.

Им смутно помнится: ислам
Как бич, вознесся над Боспором.
Царил безжалостный султан,
Блистала Порта гордым взором.

Имперский дух давно потух.
Распались Порта, Византия…
Но до сих пор ласкают слух
Султан-Ахмет, Айя-София…

И воссияли, как звезда
При полумесяце звенящем,
Плоды таланта и труда
Поэтов, новый мир творящих.

Блестит Боспор, бегут века…
Блажен, кто прошлого не судит.
Стамбул - дарящая рука,
С добром протянутая к людям.