Это случится завтра. Ближе к закату небо начнет темнеть и сгущать краски. Солнце, словно зажигалкой подпалит его краешки, сделав их черными. В этот момент я буду стоять у окна, я буду смотреть и слушать. Слушать, как в пронзительной тишине будет шуметь чайник и, как, прорываясь сквозь звуковые волны города, прогремит гром. Звук раскатится по крышам панельных многоэтажек вместе с мощным порывом ветра, нагибая обнаженные антенны. Звук разобьётся о землю и распадется на тысячи нот. Нот, которых уже никогда не вернешь. Слов, которых уже никогда не придумаешь.
И в этот самый миг ты поднимешь глаза вверх, и тебя ослепит первая апрельская гроза. Кристально-чистой ломаной линией она разрубит день пополам, разделив его на прошлое и настоящее. На какое-то мгновение все вокруг покроет сияние. И я, наконец, пойму, что мне уже девятнадцать. Перестану во всем винить обстоятельства. Ты вспомнишь, что боишься грозы, и твои руки резко бросит в дрожь. Опомнившись, я начну быстро убегать из твоей головы, спотыкаясь о баррикады наших встреч и ссор. Твой цветок icq будет вянуть на глазах в моем горшке контактов, уступая место все новым весенним стеблям. Это будет последняя весна, где останутся наши следы. Четыре следа, две руки и дым от дыхания. Все это смоет дождь, размажет нас в лужах последнего тающего снега.
Кажется, что молния ударило в самое Солнце, и оно, разбившись, растекается заваркой по всему горизонту. На бронзовом небе, словно по жженой бумаге начинают стекать первые струйки воды. Я в последний раз обернусь, нас будет разделять первая весенняя гроза, нас будет разделять прошлое и настоящее. Я последний раз посмотрю на твой размытый силуэт, который я никогда ни с чем не спутаю и брошусь снова бежать. Навстречу бронзовому небу, истекающему слезами первого по-настоящему теплого дождя.
Капли мягко застучат по стеклу, на столе устало заворчит чайник.
Завтра будет гроза.