К а м н и
Я проснулся, когда моя дачная комната ещё тонула в осенних утренних сумерках. Опустив ноги на пол, я попытался поймать свои тапочки, но, вместо них, моя нога скользнула по чему-то шершавому и холодному.
Включив свет, я увидел камень, а точнее камни.... Они были повсюду: на полу, на столе, под столом, на диване; маленькие как морская галька и большие, но не больше обычного кирпича; лежащие скромными кучками, словно семьями, и отдельные, одинокие. Серые, с белёсыми бороздками, таинственные гости.... «Не место вам в доме» - таким был, им вынесенный, приговор.
Одевшись, и набрав с собою первую партию выселенцев, я вышел с ними на крыльцо. Каково же было моё удивление, когда в саду, на дорожках, под деревьями и кустами я увидел такие же камни, но только размером и числом превышающие те, что лежали в доме.
Растерянный и непонимающий, я ходил среди них, растерянных в моём
саду, ходил как по кладбищу, бегло вглядываясь в надгробные плиты
поставленные кем-то и кому-то.....
Среди деревьев, в конце сада, я увидел камень, который не мог не заметить. Огромный и важный, в половину моего роста, лежал одиноко от остальных, лежавших на почтительном расстоянии; он, будто их отец или бог, сокрылся ото всех, прикрыв свой покой горстью осенних листьев. И я, проникнувшись к нему невольным уважением, приблизился со странной надеждой, понять, разрешить возникшие загадки и тайны. И ещё, оглядев его с обратной стороны, я увидел неровные, но выраженные ступени, ведущие к вершине - маленькой площадке. Этот таинственный камень казался трибуной..... Зачем-то оглянувшись, я положил на него руки....Шершавый и холодный. Потом я ушёл в дом.
Незнакомец. Я увидел его случайно, посмотрев в окно. Недолго постояв за калиткой, он решился войти, и шёл к дому, приглядываясь и настороженно. Подойдя к окну и вытянув шею, он будто тряпкой, водил лицом по стеклу, пытаясь, что-то разглядеть сквозь опущенные шторы. Я щёлкну пальцем, а он вдруг отскочил, и кажется взвизгнул, словно я щёлкнул ему по носу.
«А-а, здравствуйте - здравствуйте» - пропел он слащавым голосом, когда я вышел на улицу. Всё в нём было неприятно и странно; и его нелепый, лживый восторг по поводу моего появления, его движения и ужимки, взгляды бегающих глаз, и даже его одежда - рабочая, узкая, будто прилипшая к дородному телу; и весь его дальнейший, бесконечный и заискивающий монолог о природе, погоде..
Я начал догадываться о его подлинном интересе, когда он принялся расхваливать мой скромный сад. «Какие деревья, земля! Какой мог бы быть урожай; и надо лишь возделывать, окапывать, перекапывать...». А он не унимался.... «Земля должна дышать, земле нужна свобода....» И как заправский филолог забрасывал меня поговорками, одна нелепее другой. «Камень на гору тащат, а вниз - сам валится», «Под лежачий камень вода не течёт», «В камни стрелять - стрелы терять», «Камень не человек, а и тот рушится», «Камни с возу - кобыле легче».... «Ну и зачем тебе мои камни?» - прервал я его надоевшую болтовню. И тут, его будто окатили водой. Мой неожиданный вопрос, казалось, смыл с него весь сахар, таким он выглядел напуганным и растерянным. И он, вдруг, отбежав от меня, прокричал визгливым злым голосом: «Радуйся, что они у тебя не в печёнках, а на земле...». И засмеявшись над собственной шуткой, бросился бежать, неуклюже, неловко..... И уже откуда-то издалека, я ещё слышал его голос, но разобрал лишь «...каменное сердце..». «Дурак!» - вырвалось у меня, - и откуда он только взялся?
Но злился на него я недолго, и вскоре, моё негодование перешло на камни. «Не будь их, - думал я, - не заявился бы и этот идиот». Мне было неспокойно, и вместе с тем, приход незнакомца невольно заставил меня взглянуть на всё это по-новому...... Если этот проныра так жаждал моих камней, значит, они имеют какую-то ценность..... И, бродя по саду, я уже более внимательно разглядывал их, пытаясь найти какой-нибудь секрет или разгадку.
Некоторые камни были очень красивы, я заметил это ещё раньше.
Мерцающие разными цветами и оттенками, с неясной таинственной формой, возможно, были каменными аристократами или просто щёголями,
заметно отличавшимися от своих серых чумазых собратьев. И я не ленился носить к ним воду, и даже носить их к воде, как малых детей окуная
споласкивая, смывая с них пыль и грязь, и находя всегда разное, и часто красивое каменное тело.....
Их было двое. Два новых гостя. Я видел, как они входили и шли. Словно два Аякса, похожие во всём; и по узкой дорожке ведущей к дому
шли они рядом и «в ногу»..... Невозмутимые серьёзные лица; их кепки, плащи, одинаковые сумки за спиной; они казались прорабами приехавшими
на стройку ; мне они только кивнули...... Быстро оглядевшись, недолго посовещавшись, они принялись за работу. И вот уже в руках у одного я заметил «метр», у другого планшетку..... А мне было приятно и гордо, что они здесь бегают и суетятся ради моих камней, моих камней; и несмотря
на их бесцеремонность, я, по-хозяйски, подошёл к ним ближе.....
«Принесите компас» - неожиданно услышал я позади себя голос. И оглянувшись, увидел за спиной одного из них. И удивило меня, даже не то, как он там оказался, и не его странное желание, а то, как он произнёс эту
фразу. Это был не приказ и не просьба, но что-то более глубокое, исключающее возражения и отказы; и словно исполнение той воли было даже в моих интересах; и как будто само желание подразумевало наличие у меня той вещи, столь незначительной и ненужной, что я мог и не вспомнить где она может лежать.....
Но я вспомнил, нашёл, и принёс; это были наручные часы с маленьким компасом на ремешке... Заморосил мелкий дождь, и я ушёл в дом, и пробыл там до первых сумерек.
Дождь закончился, и кажется, закончилась работа у моих гостей, и глядя
на их лица, я понял, что работа им удалась. Они казались усталыми, будто
перетаскивали камни на своих плечах, но победоносно усталыми, с тлеющим
и даже каким-то стыдливым восторгом в глазах. И длинные рукава их плащей
болтались, опущенные, как мокрые крылья. « Вы разрешите нам постоять на большом камне?» - спросил один из них. Я подумал, что он шутит ; все предыдущие их действия - почти наглые, от меня не зависящие, наводили на эту мысль.....Но кажется, я ошибался; в их глазах, как у детей вожделеющих любимую игрушку, я с удивлением увидел робость и мольбу. «Стойте, если хотите» - ответил я, и они пошли к камню. Даже сквозь сумерки я видел, что всё моё каменное войско отмыто и почищено. И я догадывался, что причиной этих перемен был не только дождь.....
Вот они, лежат и блестят своими мокрыми спинами, они готовы и ждут, а я?..... Да, у меня уже есть множество планов, как оживить, укрепить и украсить ими окружающее место. Но что мои планы, без опыта, лишь с робким желанием, один на один с этой тяжестью, грузом? И кто мне поможет? Кто захочет и сможет взять на себя, разделить со мной эту ответственность? И должен ли вообще кто-либо это делать? И главное - почему я? За что мне это всё?......
Мы стоим возле камня, а мне уже кажется, что он стал больше, раздался вширь и ввысь. А, прикасаясь к нему рукой, я чувствую влажный бархатистый
мох, будто каменной сединой покрывший это древнее тело. Сумерки, тишина...
Один из гостей осторожно поднялся на камень. Вот он стоит, застывший, словно памятник на постаменте, но, глядя на его лицо, я вижу, как в нём происходит какая-то работа; его мысли и чувства, что-то старательно перемалывают, постигают; и кажется, ему не просто, и часто он смотрит на нас, будто взывая о помощи и поддержке....Потом он спускается, трепетной, воздушной поступью, и его напарник подаёт ему руку, помогая благополучно завершить нисхождение. Странное зрелище..... Почему-то, мне показалось, что я был лишним, и я отошёл в сторону, стараясь не смотреть на них.....Они сами подошли ко мне, и стояли как два солдатика, но размякшие и покорные, и что-то нездешнее, но мучительное и вдохновенное отпечаталось на их лицах. И другими, сквозь сумерки виделись их лица, уже не похожие ни друг на друга, ни на те, решительные и серьёзные, с какими в начале они заявились ко мне. «Может, зайдёте в дом и погреетесь?» - предложил я им. «Спасибо, пора нам...» - тихо и таинственно ответил один из них. «Пойдём, Серафим» - позвал он своего напарника. Мы попрощались, и они ушли, друг за другом, ускользающей мягкой походкой.
А я вернулся в сад, к большому камню; и что-то, уже не давало мне покоя и прежней свободы. «А ведь они не успокоятся, - думал я о своих гостях, - особенно тот, первый. Он очень не прост, и может сейчас, где-то прячется за деревьями, и следит за мной хищным завистливым взглядом».
И от этой случайной мысли мне вдруг стало не по себе, и я пугливо оглянулся; но что я мог увидеть в этой чёрной предательской тьме....
«А эти двое, - тоже хороши....Не дали мне ни плана, ни надежды, не объяснили и не ободрили, а ведь мне этого так не хватало; то же мне, -
специалисты, - помогли дождю смыть грязь….», – уже ворчал я на них.
Было холодно, и уже поздно; но прежде чем идти домой, я решил ради шутки, из любопытства, постоять на камне. Почти не видя ступенек, я всё же легко и скоро поднялся наверх.
......Ничего. И ни мысли, ни чувств........ Лишь сумерки отсюда казались непрогляднее и гуще....
А потом, собираясь спуститься, я не нашёл ступеней. Моя нога без препятствий проскальзывала вниз по всем сторонам камня. Я нагнулся, пытаясь нащупать их рукой, но всё бесполезно, ступени исчезли, и я не мог в это поверить.... Вдруг, что-то хрустнуло у меня под ногой, неожиданный и мёртвый звук. Я догадался - то были мои, раздавленные компас с часами...
И вот уже нет ни времени, ни пространства, - а вечный, вездесущий мрак, и я, даже не вижу земли, она «безвидна и пуста, и тьма над бездною», как до первого дня, до сотворения мира... И что это, конец или начало?.. И нет мне обратной дороги.
Мне, лишь осталось шагнуть, чему-то навстречу....
Падая, я слышал крики, неожиданно весёлые, но слишком далёкие, что бы
успеть прийти мне на помощь.