ПОМЕНЯЕМСЯ?
«Она читала мир, как роман, а он оказался повестью…» - вместо работы в голове у Мэйи вертелись песни. Не совсем радужные, но песни же. – «Действительно, повесть. Горьковато как-то».
Рабочий день тянулся нестерпимо медленно, зудя над ухом сплетением голосов, шарканий по коридорам и простудным кашлем. В этом году Мэйя умудрилась не заболеть ни разу. Это удивительно, вокруг сплошные сопливчики. Наверно, озлобленность подняла не только ресницы, но и иммунитет.
«Я вижу его… Стоит, потупив взор. И вот, кто должен был быть со мной на необитаемом острове! Вот они, зеленые глаза! Вот они, кудрявые прядки, спадающие на смуглый лоб…» - такие мужчины должны чаще улыбаться. Даже если не тебе, от его улыбки приятно щекочет что-то в животе.
«Здравствуй, мой самец. Я тебя поймала. Ты еще не хочешь смириться, но ноги уже запутались в прочной леске – порочной ласке силка. Не дергайся, барсик, будет хуже – запутаешься намертво, даже я при желании не смогу освободить. Протяни руку, подними глазки, плесни на меня их изумрудным сиянием. Заметь, как я о тебе! Изумруд ведь драгоценен. Цени!» - «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» - Маяковский – об исполнении невозможного. Какая, право, тут цена? Помнится, мы размышляли тут о страсти… - «Так вот, милый мой, камышовый, мне становится скучно. Поздно каяться, ты все равно уже попался. Я хожу вокруг тебя, вижу приливы твоего страха, понимаю, что ты хочешь сбежать. Или нет? Вижу, вижу, как ты теряешься в собственных желаниях, путаешь их у себя в голове. Кого ты хочешь сбить со следа?» - апрель все так же не располагал к романтике, но сильный ветер бесил не только разум, но и ощущения. Где-то внутри все равно становилось теплее. Паскудное поведение погоды накаляло любое внутреннее чувство.
Бедой Мэйи от рождения стала именно эта способность – смеяться, так до слез, плакать, так до смеха. Истеричность чувственности всегда преследовала ее во всех закоулках жизни.
«Повернись спиной к ветру, взгляни смелее. Мой капкан слишком прочен для тебя, но я не собираюсь связывать тебя обязательствами. Разве не мечта всех самцов?» - чертов ветер свистел и надрывался где-то над крышей. Мэйя, прерванная в своих мыслях грохотом железной двери, стояла у окна, глотая белесый дымок. Пыталась заглушить им головную боль. Вот тебе и простуда подкрадывается… Или просто вселенская усталость. От такой погоды, от таких пугливых самцов. Не так ли вымирает человечество на каждом витке эволюции?
Мэйю все же поменяло наступление апреля. С точки зрения психологии это не нормально. Психически здоровый человек не страдает депрессиями, не реагирует на смену сезона и фазы луны – даже не задумывается. Но уж какая получилась: хотите – носите на руках, не хотите – пошли вон! – «И пошла бы, да заперто!».
-Словно одинокая волчица… Ни купить нельзя ее, ни приручить… - промурлыкала Мэйя, потушив сигарету, и улыбнулась серому, но уже не такому безнадежному небу.
«Спать в чужой постели сладко!
Разум тихо шепчет: «гадко»!
Радость – гадость, солнце – тьма…
Я ж сама тебя звала!» - так и сочиняются заклинания. Вероятнее всего, Евтушенко рвал на себе волосы и сквозь кипяточные слезы гения писал «Весенней ночью думай обо мне и летней ночью думай обо мне, осенней ночью думай обо мне и зимней ночью думай обо мне».
«Кто вы такие, господа, чтобы судить меня за мысли?! В ваших головах правит жажда, а в моей – отвращение к вам. Чума! Чума на все ваши дома!» - Чума! – не выдержала Мэйя, рявкнув это вслух. Никто не обратил внимания. Экспрессивность поведения позволяет такие вольности, за нее прощают некоторые мелочи.
«Итак, чеширский мой, повторяю тебе еще раз, на всякий случай. Мне становится неинтересно. Раз уж ты выбрал такую сложную игру, как шахматы судьбы, изволь ходить. Иначе – я признаю себя победителем на основании того, что противник сдался. Не ожидала от тебя. А с виду – сильный зверь».
-Ну и хрен с вами! Ей-богу напьюсь сегодня!
07.04.2009