Моё присутствие
в горнодобывающей промышленности
(по материалам дневника и по памяти)
Спасибо Алёне Власовой,
что натолкнула на воспоминания.
За время учёбы в Марганецком горном техникуме практику мы проходили трижды:
в карьере (на открытом воздухе),
в шахте (под землёй)
и на заводе.
Карьер
Как уже видно из названия города, в котором я прожил почти 18 лет, здесь добывают марганцевую руду. Её обогащают и увозят на заводы, где делают компоненты для получения прочных и высококачественных сталей или сразу такую сталь. В нашем регионе (Никополь-Марганецкий бассейн) одно из трёх месторождений, которые есть в СССР; самое крупное. Другое — в Грузии, в городе Чиатури, о котором жители Марганца наслышаны довольно хорошо. В самом Никополе добыча не производится, но здесь есть крупный завод ферросплавов, на котором изготавливают, в частности, ферромарганец. А добывают, но, по-моему, уже только открытым способом, ещё в Орджоникидзе. Это город в 30 км от Никополя.
Окончив семь классов средней школы, я поступил в местный горный техникум, где после третьего курса полагалось проходить производственную практику. Вот так я, в качестве практиканта и попал на Грушевский карьер. Название своё карьер получил от села, находящегося рядом — Грушевка.
Мне было уже 17 лет и выглядел я примерно так (фото сделано во время одной из ознакомительных экскурсий на шахту).
Меня направили в бригаду из «НСУ-458» (Никопольское специализированное управление), которая работала в Марганце. К месту работы добирались на машине, номер которой я помню до сих пор — «44-96 ДНВ». Расстояние от города до карьера — километров 25.
Оснащение карьера в то время было достаточно мощным — небольшие гусеничные экскаваторы, мощные шагающие экскаваторы-драглайны с 90-метровой стрелой, был даже роторный экскаватор западногерманского производства. Длинные (до 3 000 м) ленты транспортёров, карьерные автомобили: КрАЗы и БелАЗы.
И вот поступило пополнение малых экскаваторов. Нужно было смонтировать электрическую часть экскаватора. Нам достался «ЭКГ-4,5» (экскаватор карьерный, гусеничный; с ёмкостью ковша 4,5 м3).
Меня, как самого маленького в бригаде из 8-ми человек (практикант был 1), послали в кабельное пространство затаскивать кабели. Нужно учесть, что была средина лета и эта куча железа раскалялась до температуры нестерпимой. А кабельное пространство — это пространство между основным полом экскаватора и фальшполом, между которыми было всего сантиметров 75-80. Это и был слой моего действия. Когда ненароком касался спиной или плечом «потолка», то взвизгивал, как Бобик. Мне нравилась система маркировки концов жил кабеля. Чтобы не спутать коммутацию жил (как силовых, так и управляющих), применяется специальное буквенно-цифровое обозначение, одинаковое с обеих сторон кабеля. Вот протянешь кабель между точками его закрепления и прикручиваешь гайками на панель-разъём с одной и с другой стороны. Потом «прозваниваешь». А кабелей таких у экскаватора хватает.
Но, тем не менее, за четыре недели мы с работой справились и нас перевели на помощь к монтажникам заправочной станции на Грушевской обогатительной фабрике (ГОФ). Там было поскучнее.
У нас был очень грамотный бригадир и остальные рабочие мне нравились.
По этому поводу есть записи в дневнике тех лет:
«04.06.1963
Наступило лето. Я уже 2 недели работаю на ГОФе. Работа мне нравится».
«06.07.1963
Окончилась моя практика. Вчера сдал отчёт. Теперь я — вольная птица. Хожу каждый день на пляж».
Первая практика длилась полтора месяца.
На часть полученных денег я купил себе карманный приёмничек «Ласточка-2м», а остальные отдал бабушке.
Шахта
«16.05.1964
С нового года была преддипломная практика на шахте № 4 / 7. Механик — скотина; энергетик — скотинка; гл. инженер сначала « - », потом « + », нач. — завхоз. Я как-то разбил себе локоть».
О локте — подробнее. Ежедневно после смены мы шли в баню. И вот однажды кто-то попросил меня отрегулировать напор воды. Я в мыле полез к крану, поскользнулся и о край расколотой кафельной плитки разбил локоть. Вызвали «скорую», забинтовали и пару дней я, кажется, на работу не выходил.
Конечно, сейчас читаешь эти «крутые» отзывы о руководстве шахтой с улыбкой, но, вместе с тем, и с пониманием.
При приёме на работу на сей раз мне выдали трудовую книжку. И первая практика в ней была учтена так: «Специальность до приёма на текущую работу – такая-то (я уже точно не помню), срок — 1 месяц 15 дней (стаж записан со слов)». Так началась рабочая жизнь. Практика длилась 4 месяца: январь-апрель 1964 года.
Шахта на то время была самая отдалённая, в 19 км от города. Мы работали в 4 смены, по 6 часов. Но, с учётом помывки и дороги на всё про всё уходило 9 часов. Самая тяжёлая — первая смена, с 7-ми часов.
Встать надо в 04:30. Съедал бабушкин завтрак, выходил из дому, минут 12-15 шёл к своей остановке, около 06:00 садился в автобус и почти час проводил в пути, досыпая, если получалось. А в 06:50 ты уже должен отпустить сменщика под землёй, в шахте. Спускался в клети. Шахта неглубокая, около 100 метров. Наши шахты плохи своей глиной, не пропускающей влагу (зелёная глина). Я уже не говорю о том, что марганцевые руды — спутники урановых. Из-за глин всегда проблемы с откачкой воды.
А Ваш покорный слуга и был принят на должность слесаря-камеронщика 4-го разряда. То есть, человека, обеспечивающего откачку воды из шахты на поверхность. В моём ведении был околоствольный двор с зумпфом (контрольный колодец, в котором виден уровень воды в шахте) и двумя мощными насосами (один, рабочий – 50 м3/час, другой, резервный - 100 м3/час). Кроме этих мощных насосов в моём хозяйстве было штук 18-20 небольших насосов. Вот я и обходил их всю смену, отслеживая ситуацию.
Как-то залило участок в одной из выработок. Воздушный насос, который стоял там, хоть и был оборудован примитивной автоматикой (есть соответствующий уровень воды — включается, нет — выключается), но без воды внутри корпуса не работал. У него такой принцип действия — должен быть залит. А залить его было нечем — ни ведра, ни другой какой-нибудь ёмкости. Как раз подошёл механик и начал давать ЦУ: «Снимай сапог и сапогом заливай, (… непечатные слова…)». В общем, с грехом пополам я залил этот насос и воду выкачал.
Я уже говорил о проблемах, создаваемых притоком воды. Так вот, горное давление тоже было достаточно высоким. В старых выработках верхняя часть деревянной крепи (ствол сосны диаметром 80-90 см) иногда была сломана пополам, как спичка. А в выработке стоял один из моих «подопечных» насосов. И туда надо войти. В некоторые места я переходил по кабелям, находящимся от пола сантиметрах в 50-ти, иначе вода наливалась в сапоги через голенища.
Было время и для отдыха. Тогда я садился, опираясь спиной о бетонные тюбинги (элементы крепи) и слышал, как иногда поскрипывали металлические клинья, садящиеся от большого давления. Были случаи, что клинья вылетали, но лично я такого не видел. На бетонных стенах были причудливые линии, сплетающиеся в разные узоры, оживающие по мере того, как засыпаешь. Похожие тюбинги показывают в фильме «Я шагаю по Москве», пока идут титры.
В четвёртую смену (с 01:00 ночи до 07:00 утра), ближе к утру, иногда садился между осветительными трансформаторами (они тёпленькие) в насосной и засыпал. А идущие на смену и со смены шахтёры-шутники постукивали по моей каске.
Пару раз бывали случаи на грани затопления околоствольного двора шахты. Тогда спускалось в шахту руководство и начиналось…
Иногда не всегда своевременно приходила подъёмная клеть. Тогда приходилось сидеть наверху у «маленького Ташкента» (это похоже на электроплитку, но по размерам больше) и спасаться от пронизывающего ветра.
Наблюдал, как женщины (это уже не шахта, а поверхность и они имели право здесь работать), одетые в фуфайки и дообмотаные ещё чем-то до формы, напоминающей шар, вытягивали вагонетки с рудой из клети, закатывали её (вагонетку) в опрокид (это устройство для поворота вагонетки вокруг горизонтальной оси на 180 градусов), откуда руда высыпалась в стоящий под опрокидом вагон.
Иногда клеть останавливалась неточно и рельсы в клети оказывались ниже рельс, на которые должны выехать вагонетка. Приходилось выдирать вагонетку с усилием. Работа — не сахар…
В общем, диплом на тему «Проектирование подъёмной установки в условиях шахты № 4 / 7» я написал и защитил на «5».
Сейчас эта шахта уже отработана и закрыта.
На этот раз части заработанных денег хватило на покупку приёмника «Дзинтарс». Он прослужил мне все студенческие годы в Харькове и был подарен другу по случаю моего отъезда в Восточную Сибирь на службу в СА.
Завод
На 3-м курсе была практика по предмету «Ремонт и монтаж горного оборудования». Длилась она два дня, но я помню этот период до сих пор.
Проводилась она в литейном цехе Рудоремонтного завода. Я долго не мог понять, почему Рудоремонтного, ведь не руду же там ремонтируют?
Кстати, здание электростанции (http://vipra-ur.deviantART.com/gallery/) на территории завода (он раньше назывался: «Центральные электромеханические мастерские») построили при участии моего дедушки.
Интересно наличие нефункциональных элементов здания, придающих ему известную привлекательность.
Следующий рабочий период наступил в декабре 1974 года, в Сибири.
Несбывшийся горный техник-электромеханик
Виталий.
Никополь, октябрь 2008.
Опубликовано в сборнике "Край городов", № 52;
представлено на редакционной странице - http://artage7.4sql.net/SB/KG52/KG52.HTM
PS В 2014 году исполнилось 50 лет со дня окончания техникума.
Удалось встретиться втроём в Харькове выпускникам-краснодипломникам, поступившим в вуз. А шахту 4/7 давно закрыли, как выработанную.
PPS В 2019 году наша "троица" объединилась снова, уже для того, чтобы отметить 55 лет со дня окончания техникума, давно ставшего колледжем.