Хроника одной смерти. Из цикла Превратности судьбы

               

  Всё  началось  с  лыж.  Последняя  мартовская  суббота,  с  утра  приморозило.  Снега  в  лесу  и  в  полях  ещё  много.  Он  уплотнился,  сделался  твёрдой  коркой.
  По  ледяной  трассе  катило  легко.  На  спусках  приходилось  притормаживать,  чтобы  не  разбиться.  Солнечная,  яркая  погода  кричала  радостью  наступившей  весны. И  настроение  было  под  стать  весеннему.
  Дома,  после  лыж,  прихватило  сердце.  Боль  сдавила  грудину,  ознобом  холодного  пота  выступила  на  лбу.  Пальцы  рук  и  ног  онемели  и  побелели,  словно  кровь  до  них  перестала  доходить.
  Он  прилёг  на  диван.  Жена,  сначала  злорадно  ухмыльнувшаяся,  ну  что,  мол,  докатался,  ведь  я  сколько  раз  предупреждала,  увидев  его  бледный  вид,  спешно  засуетилась,  отыскивая  валидол  или   нитроглицерин.
  Валидола  дома  не  оказалось,  а  нитроглицерин  нашёлся  в  старой  автомобильной  аптечке.  Через  несколько  минут  неприятного  пощипывания  таблетка  рассосалась  под  нижней  частью  языка,  и  приступ  купировался.  Боль  отступила.  Сердце  забарабанило  в  бешеном  темпе.  Давление  подскочило.
  Когда  его  измерили,  жена  ужаснулась.  Оно  основательно  превышало  отметку  в  200  миллиметров.  Она  рванулась  вызывать  скорую,  но  Валерий  Иванович  перехватил  её,  уговорил,  обещал принять  сразу  же  все  необходимые  таблетки  и  лечь  в  постель  и,  если  вдруг  давление  не  нормализуется  за  два  часа,  самолично  вызвать  скорую.
  Через  пару  часов  давление  почти  вернулось  в  норму.  Правда,  отсутствие  аппетита  и  лёгкая  слабость  в  какой-то  мере  имели  место  быть.  Перещёлкивать  каналы  телевизора  надоело,  и  он  даже  поспал  часок.
  К  вечеру  самочувствие  улучшилось  настолько,  что  он  ходил  по  квартире  в  нетерпении,  поджидая  вечернего  футбола.
  Ночь  Валерий  Иванович  спал  нормально  и  воскресным  утром  встал  бодрым,  словно  ничего  и  не  было  накануне.  Переделав  мелкие  домашние  дела,  навестил  гараж.  На  машине  с  женой  съездили  за  покупками  и  продуктами.  Потом  помыл  машину  от  весенней  грязи,  убрал  лишний  снег  перед  гаражом  и  вернулся  домой.
Давление  нормализовалось,  самочувствие  улучшилось,  настроение  выровнялось.  Даже  подумал: «Фу,  пронесло  на  этот  раз».
  Сердце  вроде  бы  и  не  беспокоило  раньше.  Как-то,  года  три назад,  сдавило  его  в  душном  тамбуре  электрички,  но  вышел  на  свежий  воздух,  чуть  отдышался,  и  тут  же  отпустило.
  С  давлением,  тут  да – были  проблемы.  Лет  десять  его  отмечали,  как  повышенное,  ставили  вторую  стадию  болезни.  Так  ведь  и  не  мальчик  уже,  за  полтинник  перевалило.
  В  понедельник  он  вышел  обычным  графиком  на  работу.  До  обеда  провозился  на  складе,  раскладывая  документацию  по  папкам.  В  обед  в  шутливой  форме  рассказал  товарищам  о  приступе.
  Один  из  них,  переглянувшись  с  другим,  сразу  выдал:
  -Иваныч,  а  иди-ка  ты  домой.  Работа  не  напрягает,  без  тебя  управимся.  А  завтра  ко  врачу  давай-ка  с  утра – вид  у  тебя  бледный,  да  и  сам  вяловатый  какой-то.  Начальству  мы  сообщим,  не  переживай.  Завтра  после  врача  отзвонишься,  тогда  и  примем  решение,  как  быть  дальше…
  Домой  добирался  неспеша,  со  вкусом.  Успел  даже  на  рынок  зайти,  жене  свежих  фруктов  прикупить.
  Вечером  вдруг  поднялась  температура,  не  так,  чтобы  сильно,  до 38  градусов,  но  всё-таки.  Давление,  наоборот,  не  прыгало,  сниженное  таблетками,  установилось  как  у  космонавта.
  С  утра  проснулся  отдохнувшим,  без  температуры,  с  нормальным  давлением.  Даже  мысль  мелькнула,  чего,  мол,  по  врачам  идти,  ведь  вполне  себя  пристойно  чувствует,  а  у  людей  и  без  него  работы  хватает.
  Но  всё  же  пошёл – и  жене  обещал  и  товарищам.  В  регистратуре  медсестра  предложила  прийти  после  обеда,  к  своему  лечащему  врачу.  Но  он,  хмыкнув,  осклабился:
  -Не,  девушка,  ждать  не  могу!  Вдруг  умру  сейчас!  Сердечный  приступ  у  меня!
Медсестра  глянула  и  вопросов  больше  не  задавала.  Проверила  паспорт  и  медстраховку,  забрала  с  полки  медкнижку  и  со  словами:  «Идите  к  9  кабинету», - понесла  её  туда.
  Врач  приняла  почти  сразу.  Он  подробно  рассказал,  с  чего  и  как  обозначился  приступ,  и  чем  самостоятельно  лечился.  Она  прослушала  фонендоскопом  сердце  и  лёгкие,  измерила  дважды  давление,  постукала  по  груди  и  спине,  спросила,  есть  ли  у  него  в  данный  момент  боли.
  Болей  не  было,  в  чём  он  честно  признался.
  Врач  слегка  рассердилась:
  -Чего  вы  голову-то  морочите?  Говорите – приступ  у  вас.
  Валерий  Иванович  обиделся  немного  от  непонимания:
  -Вы  зря  на  меня  шумите!  Приступ  в  субботу  точно  был,  но  купировался  быстро.  Посмотрите  книжку,  я  к  вам  прихожу  только в  крайних  случаях.
  Врач  чуточку  смягчилась.
 -Да,  вот  я  и  смотрю,  раз  в  год,  а  то  и  реже.  И  обязательно  с  каким-нибудь  приступом.  Не  любите  лечиться.  Возьмите  направление  на  ЭКГ,  и  с  ней  потом  сразу  ко  мне,  без  очереди.
  Просмотрев  кардиограмму,  врач  ринулась   в  соседний  кабинет  и  пригласила  коллегу.  Другая  женщина-врач  глянула  распечатку  и  тут  же  сказала,  почти  крикнула:
  -Срочно  вызывай  скорую!  А  сейчас  прямо  валидол  под  язык,  спазмалгоны  с  магнезией – укол.
  Сёстры  засуетились,  забегали.  Дали  валидол,  вкололи  укол  в  ягодицу.  Принимавшая  врач  писала  направление,  а  подошедшая  из  соседнего  кабинета  участливо  спрашивала:
  -Валерий  Иванович,  голубчик!  Как   вы себя  чувствуете?  Скажите  честно,  может  быть,  грудину  всё  же  давит.  Такое  впечатление,  что  приступ  у   вас  только  развивается.
  -Да  нет,  хорошо  себя  чувствую,  нет  боли. – Отвечая,  как  бы  даже  немного  на  себя  обиделся  он.  Вот  ведь,  сколько  забот  и  нервотрёпки  другим  доставил.
Ему  приказали  немедленно  позвонить  домой,  сказать,  чтобы  жена  срочно  собрала  спортивный  костюм,  две  пары  нижнего  белья,  тапочки,  предметы  гигиены.
Скорая  на  удивление  приехала  почти  мгновенно.  Он  выходил  из  кабинета  в  коридор  и  в  дверях  столкнулся  с  женщиной-фельдшером  со  скорой.
Она  суетливо  спросила:
  -Где  больной-то?  Лежачий?
  Валерий  Иванович  сразу  и  не  понял,  что  это  к  нему  относится.
  У  подъезда  поликлиники  ждал  современный  реанимобиль.  Он  водрузился  в  кресло  в  медицинском  салоне,  попросив  водителя  проехать  по  их  улице  и  забрать  приготовленные  женой  вещи.
  Ещё  издали  увидел  спешившую  с  пакетом  жену,  постучал  водителю.  Автомобиль  остановился.
  Открыв  дверь,  выйдя,  он  сразу  начал:
  -Валюша,  ты не  беспокойся!  Это  врачи  перестраховываются.  Чувствую  себя  вполне  нормально,  думаю,    отпустят.
  Он  чмокнул  обескураженную и  чуть  потускневшую  жену  в  щёку,  забрал  пакет  и  вернулся  в  салон.  Захлопнул  дверь.
  Жена  только  и  успела  крикнуть:
  -Валера,  как  только  отпустят,  сразу  позвони!  Я  же  волнуюсь,  звонка  ждать  буду.
  По  дороге  в  машину  позвонили  по  радиотелефону.  Дежурный  фельдшер  ответила,  и  на  первом  перекрёстке  машина  остановилась  у  ожидавшего  их  на  обочине  УАЗика-«буханки».
  Фельдшера  перекинулись  парой  слов,  женщина  передала  в  другую  машину  его  документы  и  предложила  Валерию  Ивановичу  перейти  туда  же.
  В  УАЗике  уже  сидел  парень,  лет  тридцати,  тощий,  похоже, пьяноватый.  Он  мутновато  глянул  на  нового  пассажира  и  хрипло  спросил:
  -Чо,  командир!  Закурить  есть?
  -Нет!  Не  курю! – Ответил  Валерий  Иванович.
  На  этом  диалог  прервался.
  Ехали  до  ЦРБ  минут  сорок.  Парня  явно  ломало:  то  ли  приступ  накатил,  то  ли  почечная  недостаточность  при  отсутствии  дозы  начинала  трясти.
  В  приёмном  покое  фельдшер  с  машины  скорой  помощи  отдал  сопроводительные  документы,  посадил  их  на  кушетку  и  ушёл  по  своим  делам.
  Подошёл  врач  приёмного  отделения,  мужчина  примерно  одного  с  ним    возраста,  в  затасканном  серовато-зелёном  одеянии  медработника,  с  багровым  лицом  и  ещё  более  багрово-синюшным  носом-картошкой,  и  спросил:
  -Боли  есть?  Как  себя  чувствуете?
  -Да,  в  общем,  нормально, - ответил  Валерий  Иванович, - на  данный  момент  болей  нет. 
  Наскоро  глянув  сопроводительные  бумаги,  врач  достал  очки  и  прочитал  их  внимательно.  Забрав  их, он  вышел  в  соседнее  помещение  и  долго  не  появлялся.
Минут  через  пятнадцать  вошёл  в  главную  дверь  и  жестом  пригласил  Валерия  Ивановича  следовать  за  собой.
  Пока  шли  по  коридорам,  он  вкратце  объяснял:
  -Заведующей  кардиологией  очень  ваша  ЭКГ  не  понравилась.  Сейчас  срочно  на  эхолокатор  и  по  его  результатам  будем  думать.
  -Так  чего,  положить  могут? – Забеспокоился  Валерий  Иванович.
  -Не  могут,  а  положим.  Мест,  правда,  нет,  до  пятницы  пока  в  коридоре  полежите.  К  пятнице  места  точно  появятся,  переведём  в  палату.
  Он  оставил  Валерия  Ивановича  перед  входом  в  УЗИ  кабинет,  а  сам  зашёл  в  дверь.
  Минут  через  пять  Валерия  Ивановича  вызвали.  Он  вошёл  в  комнату.  На  топчане  лежал  дедушка,  живот  и  бок  его  были  покрыты  операционными  шрамами.  Врач,  возрастом  далеко  за  полтинник,  водил  ему  эхолокатором  по  животу,  сканировал  снимки  с  экрана  монитора,  делал  отметки  на  листике  и  успевал  участвовать  в  разговоре с  ещё  двумя  коллегами,  сидевшими  за  мониторами  компьютеров.
  Ему  предложили  снять  рубашку  и  обувь.  С  дедушкой  буквально  через  пять  минут  врачи  закончили.
  -Ну-с,  прилягте,  молодой  человек, - предложил  врач-оператор. – С  чем  к  нам  пожаловали?  С  сердечком?  Водочку,  наверное,  попиваете  регулярно?
  -Да  нет,  не  регулярно, - удивился  Валерий  Иванович, - скорее  наоборот,  редко.
  -Тогда,  другая  крайность!  Вероятно,  совсем  редко?
  Он  несколько  раз  водил  локатором  по  груди  и  спине,  хмыкал,  делал  отметки  на  листе.
  -Ну  знаете!  Есть,  конечно,  застарелая  гипертензия,  но,  в  остальном-то,  моторчик,  как  у  молодого  джейрана!  Мне  б  такой,  так  я  б  ещё  лет  двадцать,  между  нами,  мальчиками,  будь  сказано,  баб  бы  трахал!
  -Толя, - обратился  он  к  врачу  из  приёмного  отделения, - возьми  вот  эхо  снимки  и  заключение  на  джейрана,  отнесёшь  заведующей  кардиологией.  Объяснишь,  у  меня  к  данному  индивиду  претензий нет.
  Все  посмеялись  шутке  оператора  и,  пока  он  одевался,  принялись  обсуждать  возможность  установки  томографа  в  больнице  в  ближайшем  будущем.
  Настроение  у  Валерия  Ивановича  приподнялось.  Откровенно  говоря,  перспектива,  лежать  в  коридоре  на  диване  три  дня,  не  очень  радовала,  а  теперь  явная  надежда  на  поездку  домой  наметилась.
  Он  вернулся  в  приёмное  отделение,  снова  уселся  на  кушетку.  Толя-врач  попросил  медсестру  срочно  сделать  Валерию  Ивановичу  общий  анализ  крови  и  ушёл  с  ним  в  кардиологию.
  Парня,  который  приехал  вместе  с  ним  на  скорой  с  приступом  язвенной  болезни,  отправили  в  поликлинику  на  амбулаторное  лечение.  Он  удовлетворённо  подмигивал  Валерию  Ивановичу,  как  старому  знакомому,  радостно  усмехался  и  собирал  вещи.
  Молодой  врач,  мужчина  лет  двадцати  восьми – тридцати,  в  белом  халате  и  колпаке,  привёл  бабушку  и  дедушку  и  сопровождавшего  их  мужчину  средних  лет.  Усадив  их  напротив  медсестры,  делавшей  записи  в  приёмной  книге,  он  сообщил  ей:
  -Светочка,  этих  оформишь  в  люкс,  Ну,  ты  знаешь  как.
  Света  забрала  их  синие,  украинские,  паспорта  и  начала  утомительно  допытываться,  кто  они  такие  и  где  живут  здесь,  в  Подмосковье.
  -Так  и,  дывчина,  нэ  бачу,  чо  и  кажишь? – Отвечал  дедушка и  спрашивал,  обращаясь  к  бабушке. – Можыть,  ти,  матко,  чо  шо  скажишь?
  В  это  время  раздвижные  двери  приёмного  покоя  разбежались,  и  бодренькая  старушка  вкатила  на  инвалидном  кресле-каталке  тепло одетого  старичка,  надсадно  и сипло  дышавшего.
  -Примите  деда  быстрей,  у  него  стенокардеческий  приступ! – Бойко  затараторила  она.
  По  всему  было  видно,  здесь  они  не  впервой  и  знают  к  кому  обращаться.
Света  перестала  заполнять  журнал,  медленно  повернула  голову,  размеренно  и  степенно  ответила:
  -Женщина,  покиньте  приёмное  отделение.  Вы  мешаете  процессу  оформления  документов.  И  вообще,  в  кардиологии  мест  нет.  Вот,  мужчину  с  острым  приступом  привезли, - она  кивнула  в  сторону  Валерия  Ивановича, - и  то  в  коридоре  на  диван  кладём,  у  туалета.  Так  что  вывозите  вашего  дедушку  в  коридор,  и  вообще,  не  ваша  очередь!
  Бабулька  топнула  ножкой:
  -А  вот  не  уйду,  покуда  дедушку  не  оформите!
  Она  сложила  крестом  руки  на  груди  и  встала  в  позе  обиженного,  но  гордого  человека  за  дедушкиной  коляской.
  Дедушка  сидел  в  коляске,  тяжело  дышал,  и  лишь  слезинки  одна  за  другой  скатывались  по  его  измождённым,  морщинистым  щекам.
  Почти  сразу  через  боковую  дверь  в  покой  вошёл  Анатолий  Иванович – врач  приёмного  отделения.  Видимо  он  из  соседнего  отделения  слышал  начало  спора.  Обращаясь  сразу  к  бабульке,  заговорил:
  -Бабушка!  Зря  приехали,  не  примем  мы  его!
  -Да  как  так  не  примете?! – Злобно  всколыхнулась  бабулька. – Правов  у  вас  таких  нет,  чтоб  не  принять!  У  дедки  приступ  стенокардейный,  задыхатся,  а  вы – не  примем!
  -Бабушка,  да  вы  посмотрите! – Перебил  врач. – Да  он  же  дышит  почти  нормально!  Сами  знаете,  у  него  это  уже  не  обратимое,  никакие  лекарства   не  помогут!
  Бабулька  запричитала,  закричала  почти,  гладя  одной  рукой  деда  по  щеке,  а  другой  вытирая  собственные,  побежавшие  по  щекам,  слёзы.
  -Чо  ж  вы,  ироды,  такие  бессердешные!?  Гришеньку  мово  заморить  вздумали!  Где  ж  совесть-то  ваша  врачёвская?!  Для  богатых-то  всё  есть - и  палаты,  и  лекарства!  Ну  если  у  нас  с  Гришенькой-то  деньгов  нет,  так  нам  теперь  пешком  на  кладбище  и  самим  в  землю  закапываться?!!!
  В  приёмном  покое  все  притихли.  Обстановка  сложилась  настолько  тягостная,  что  окружающим,  видимо,  сделалось  совестно.  У  Валерия  Ивановича  в  ушах  зашумело,  и  лоб  холодной  испариной  пошёл.
  Врач,  Анатолий  Иванович,  подошёл  к  нему  и  тихо  сказал:
  -Давайте  полис  и  личные  документы,  сейчас  оформлять  будем  на  госпитализацию.
  Он  явно  не  ожидал,  что  дела  повернутся  таким  образом, и  попробовал  упираться:
  -Анатолий  Иванович,  неужели  всё  так  плохо?  УЗИ-то  нормальное!
  -Вы,  Валерий  Иванович,  зря  волнуетесь!  УЗИ  у  вас  замечательное,  да  вот  только  заведующую  работа  вашего  сердечного  клапана  смущает.
Полежите  денька  три,  вам  капельницы  будут  ставить,  за  это  время,  думаю,  всё  и  разрешится.
  -Ну,  если  только  денька три  полежать? – Обрадовался  он. – Что ж,  оформляйте!
  -Нет,  Валерий  Иванович,  не  так  вы  меня  поняли. – Исправился  врач, - Полежать-то  вам  придётся  недельки  две-три – это  минимум.  Вы  не  волнуйтесь,  никто  вас  лишнее время  держать  не  будет,  мест  нет.
  -Анатолий  Иванович! – Возмутился  он. – Может,  отпустите  всё  же?  Тут  и  на  работе  дел  полно  и  личных.  Хоть  бы  через  недельку!  Я  бы  с  радостью!
  Бабулька,  чутко  прислушивавшаяся  к  этому  негромкому  диалогу,  встряхнулась:
  -Ну  чо  деется?  Чо  деется!?  Здорового  мужика  силком  на  койку  запихивают,  а  бедного  больного  пенсионера  домой  гонят!  Люди!  Где  правда-то?!
  Эта  бабулькина  тирада  окончательно  переменила  сознание  Валерия  Ивановича.  Он  подобрался  внутренне  и  решительно  заявил:
  -Я  официально  могу  отказаться  от  госпитализации? – Спросил  он  врача.
  -Конечно,  можете! – Ответил  Анатолий  Иванович,  и  почти  шёпотом  добавил. – Вы  на  них-то  поменьше  внимания  обращайте,  они  каждые  три  месяца  что-то  подобное  устраивают.  Да  и,  по  правде  говоря,  деду  жить-то  полгода,  от  силы  год – процесс  не  обратимый,  так  уж  лучше – раньше!
  От  прямоты  и  цинизма  ответа  его  аж  покоробило  внутри,  и  он  принял  однозначное  решение – не  ложиться  в  больницу.
  -Давайте,  где  и  что  нужно  написать  об  отказе, - попросил  он.
  -Эх,  зря  вы,  Валерий  Иванович,  зря!  Впрочем,  ваше  право!   Домой  лучше  на  такси  езжайте.  Валидол,  нитроглицерин  у  вас  есть?  Это  в  случае  возобновления  приступа  принять.  Нет?  Первым  делом  в  аптеке  купите.
  Минут  через  десять  он  уже  радостно  шагал  по  районному  городу.  Погода  прояснилась,  солнышко  по-весеннему  припекало.  На  железнодорожной  станции  он  взял  билет  на  электричку  до  своего  посёлка  и  ещё  через  пятнадцать  минут   сидел  в  вагоне  и  смотрел,  как  мимо  проплывают  ожившие  в  весеннем  солнце  дачные  окрестности.
  Хотел  позвонить  жене,  успокоить,  у  телефона  кончилась  зарядка  аккумулятора.  Наблюдая  окрестности,  даже  размечтался,  как  через  какие-то  месяц-полтора  его  любимые  грушки  укроются  пушистым  белым  кипением  соцветий.  А  он  будет  гладить  и  целовать  их  первые  листочки.
  В  голове  зашумело.  Как-то  странно  убегающий  пейзаж  за  окном  стало  заволакивать  сероватым  туманом,  а  потом  и  тьма  прорвалась  в  сознание…

  Его  тело  нашли  только  через  два  часа.  Когда  пассажиры  выходили  на  конечной  станции,  в  их  посёлке,  никому  и  в  голову  не  пришло  его  тронуть – утомился  мужик,  отдыхает.
  Лишь  когда  снова  выгнали  электричку  из  тупика  перед  отправкой  в  Москву,  какая-то  тётка  проявила  внимание  к  неестественно  бледному  мужчине,  сидящему  в  неестественной  позе.
  Она  тронула  его  за  руку  и  в  ужасе  закричала.
  Та  же  самая  скорая-«буханка» -  доставила  тело  в  ту  же  больницу.  Фельдшер,  передавая  документы  и  личные  вещи  в  приёмный  покой,  сказал  Анатолию  Ивановичу:
  -За  день  второй  раз  привожу  одного  и  того  же  клиента.  Теперь  всё – готов.
  На  что  Анатолий  Иванович,  почёсывая  свой  синюшный  нос-картошку,  ответил:
  -А  чего  ты  хочешь!  Сам  он  жить  не  захотел.  Упёрся – поеду,  поеду…  А  так,  спасли  бы…

  Через  пару  дней  Анатолий  Иванович,  читая  заключение  паталогоанатома,  зашёл  в  кабинет  УЗИ.
  -Слышь,  Михалыч,  - обратился  он  к  врачу-оператору, - помнишь,  два  дня  назад  мужика  с  инфарктом  смотрели? Потом  он  умер.  Что  интересно – умер-то  он  от  инсульта.
  -И  чему,  Толик,  удивляешься? – Ответил  Михалыч. – Я  же  говорил,  сердце  у  него  мощное,  а  вкололи,  небось,  на  понижение  давления…