см . также Главка первая. http://www.proza.ru/2009/04/06/27
Антонио! Антонио! И кто хозяевам только подсказал моим именем клоуна хохлатого назвать. Обидно, да? По праву первенства освоения территории решил я вендеттой заняться...
Каждый в семье норовит попку любимым словечкам обучить. Танька часами вместо уроков перед клеткой песни пугачевские долдонит. Мотив врёт, а Антонио - молчит. Редкого упрямства птичка. Глазами хлоп-хлоп, клюв откроет, зевнёт и давай чрево семечками набивать. Не попугай, а хомяк какой-то. Танька - в школу, хозяйка маяться начинает, хочет птичку этикету обучить: ”Антонио, вырабатываем рефлекс – после звонка в дверь говори: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! Гости входят, пальто снимают, а ты им: ВЫТИРАЙТЕ НОГИ, ГОСПОДА!” И репетирует для попугая наглядно. Сама себе в дверь звонит, сама пальто снимает, а этот, как коммерсант при разборке, ни гугу, даже за дополнительное вознаграждение.
А самое веселье начинается, когда хозяин по пьяному делу с моим тезкой хочет по душам поговорить. Жена - не поймет, а попка – всё стерпит. Ведь пьяному человеку главное собеседника душевного найти, чтоб на него тайные глубокие мысли излить наружу, как эквивалент истины: “Антонио, прости, друг, но согласись, что бабы – это растения. А мы, мужики – шмели, труженики. Одну опылил, к другой полетел для разнообразия. Мало нас шмелей, поэтому так и летаем, и летаем. А растения - они что? Они и есть растения. Каждая баба – эгоистка. Хочет, чтоб ты только над ней одной кружился. А сам подумай, вымрет тогда человечество, не будет прогресса на земле. Вот начальник мой скольких уже опылил?! Каждую из трех секретарш до декрета довел, всем – алименты, жене – комплименты. Его жена думает, что у нас зарплату годами задерживают, а мужик детишек внеплановых растит. Ты, Антонио, не думай, я своей баобабе верный почти. Я себе опыления только в командировках и позволяю. Иногда такие, брат, настурции в провинции попадаются, ну никак мимо не пролететь!»
А Антонио молчит. Неделя проходит, месяц, ноль эмоций. Компьютер амазонский, информацию в себя впитывает, а обратно не выдает. Я с тоски начал тёзку мелкому жульничеству обучать: сигареты из пачки таскать, мелочь из карманов. В клетке склад организовали за зеркальцем. Вчера мы с попугаем хозяйскую шапку на пару выщипывали, а кот за это получил. Ну, никак не удается попку подставить. Хозяйка то мужа подозревает, то Таньку обнюхивает, то кота - веником бьет. А на попугая никто и не думает. Хвалят его только, да секреты свои выбалтывают.
Сегодня хозяйка с утра на кухне суетится. Хозяин бар пополняет, начальника с женой в гости ждет по случаю именин. Повышения добиться хочет. Антонио тоже перья чистит. Тоже ждет. Чувствует моё сердце, неспроста зелёный готовится.
Стол накрыт. Гости на пороге. Разделись, выпили, как положено, расслабились. Тут Антонио и проявился. Подлетает к начальнику, на плечо фамильярно садится и вещает голосом хозяина: “ Ты, шмель, чего припёрся? Баобаба нашего опылить хочешь? Ха-ха. Толку от тебя на работе, только жужжание одно. Жужжалка многодетная. На настурцию свою посмотри! Во, личико скособочила, опыления жаждет, метла сушеная…»
Тут гробовое молчание наступило, а Антонио не унимается, на плечо начальнику нагадил, от восторга, наверное, что заговорил. Затем во внутренний карман пиджака к начальнику полез, а оттуда доллары посыпались вперемешку с детскими фотографиями. Даже я успел заметить, что фотографии с жертвой попугайского террора на одно лицо. Хозяйка полотенце схватила и давай Антонио в клетку загонять. А тот в раж вошел, песни поёт, жизни учит: ”КУДА УХОДИТ ДЕТСТВО, НАВЕРНОЕ, К ШМЕЛЯМ... И ГДЕ НАЙТИ НАМ СРЕДСТВО? ТАРАМ, ТАРАМ, ПАМ, ПАМ.”
Вытурили Антонио с грехом пополам в коридор, а он шубу соболиную гостьи с вешалки сорвал и орёт хозяйкиным голосом: «ВЫТИРАЙТЕ НОГИ, ГОСПОДА!”
Как моего хозяина после этого праздника души с работы не выгнали, ума не приложу. Тёзка мой погоды теперь не делает. Клетку в самое темное место квартиры поставили, в изоляцию. Имя сменили, Иудушкой кличут. Я Иудушку за страдания полюбил и морально поддерживаю. Словам новым учу. «Декамерон» ночами ему читаю. К юбилею хозяйки готовимся.
Задумываюсь иногда: как это раньше я не догадался ему в поилку сто грамм налить?