Я освободился, к сожалению, слишком поздно. До кофейни «Максим», расположенной в центре города, в вечерний час-пик добраться было сложно. Впереди меня огромной яркой цепочкой выстроились машины и медленно, никого не пропуская, плотно прижавшись бамперами, метр за метром ползли вперед. Навстречу таким же плотным потоком прорывались машины в обратном направлении. Было душно. Я открыл окно. В обычное время до кофейни можно было доехать за десять минут, а сейчас и сорока минут не хватит. Я молил Бога и надеялся на чудо. Несмотря на чистые лоснящиеся бока моей красавицы, другие водители почему-то её за машину не признавали. Всем хотелось подрезать меня или втиснуться между мной и едущей впереди огромной «Вольвой». В другой ситуации, быть может, я пропускал бы всех вперед, но только не сегодня. Стрелка с немыслимой быстротой приближалась к семи. Я уже собрался сделать звонок Ирэн и предупредить, что задержусь, как она, словно угадав мои мысли, позвонила первая.
-Привет, ты не забыл?
-Привет, конечно же, не забыл.
-Меня на работе задержали, я опоздаю минут на пятнадцать, не теряй.
-Молодец, что предупредила.
Я облегченно вздохнул. Пятнадцать – это огромное количество минут. Я успею. Звонок обрадовал меня. И я даже любезно пропустил вперед себя маленькую «Фабию» с девушкой за рулем. Она ловко юркнула в небольшой проход, оставленный для неё, и даже посигналила мне аварийкой. Я помахал ей в открытое окно рукой. Наверное, её парень работает водителем на маршрутке, и она переняла у него эту привычку. Пропустив «Фабию» я расслабился. Огромнейший поток уже не казался таким медленным и нескончаемым. В окнах соседних машин я заметил милых и приветливых людей. Хотелось делать добро. Я включил свою магнитолу погромче и она запела двумя динамиками о нескончаемой любви. В таком приподнятом настроении я подвернул к кофейне.
В полупустом помещении после душного вечера было сумрачно и прохладно. Кофейня была оформлена в стиле дикого запада, и рядом с моим столиком на стене совещались два воина. Возможно, они решали сложную задачу, ведь уж сколько времени все совещались и совещались.
В этот момент дверь открылась и вошла Ирэн. Я узнал её сразу, вернее именно такой себе её и представлял, на ней было одето легкое светлое платье. Увидев меня, она улыбнулась и заволновалась. Легкий румянец показался на щеках.
-Привет!
-Привет!
После шумной улицы она казалась растревоженной и долго не могла собраться с мыслями, а может ей мешали два индейца, совещавшиеся рядом над её ухом.
Подошла официантка и подала меню. Я знал его наизусть, а Ирэн с интересом принялась листать меню.
-Я ничего не хочу.
-Может, кофе?
-Давай.
Я сделал заказ подошедшей официантке. Ирен разглядывала индейцев. Они притихли и затаились под её взглядом. Я молчал. Уличная суета не проникала в кафе, но мы никак не могли успокоиться и начать разговор.
-Странно, я даже не знаю, как тебя зовут.
-Николай.
-А меня Ирина.
Опять повисло молчание. Индейцы не оставляли нас в одиночестве, а внимательно прислушивались к разговору. В кафе вошла еще одна парочка, и любопытные индейцы стали рассматривать их.
Официантка расстелила красные салфетки, потом подала кофе.
Я сделал глоток. Возмущенный желудок стал требовать в него сливок. Я пытался его убедить, что это вкусный черный кофе и пьётся абсолютно без сливок, но он был непреклонен. Я отодвинул от себя чашку. Мы с Ирэн сидели за маленьким квадратным столиком. Нас отделяло всего несколько сантиметров, но они казались такими невозможно далекими. Она пила кофе, не поднимая глаз. Затем тоже отодвинула от себя чашку.
-Ты считаешь, я ненормальная, да? - посмотрела на меня Ирэн.
Её глаза были необыкновенно живые, в них отражались малейшие движения души, словно ветерок на водной глади.
Я отрицательно помотал головой. Индейцы, присоединившиеся к нашей беседе, тоже отрицательно замотали головами.
-Не получается почему-то разговор, - шепнули её глаза.
-Так всегда бывает, - ответили мои.
-Что же нам делать?
-Говорить.
До ее рук, лежащих на краешке стола, было всего несколько сантиметров. Я протянул руку и легонько прикоснулся к её руке. Скорее, это было даже не прикосновение, а шепот ветра. Она вздрогнула.
-Почему так бывает? – спросили её глаза
-Это обман, ничего нет, - ответили мои.
-Разве можно разговаривать без слов?
-Можно, ведь ты меня слышишь?
-Да, но я боюсь даже пошевелиться, мне кажется, все сразу исчезнет.
Я тихо погладил ее пальчики, чувствую, как исчезает напряжение и она успокаивается.
-Мне кажется, я знаю тебя всегда, хотя на самом деле даже не знаю, кто ты такой и чем занимаешься.
-Разве для тебя важно, чем я занимаюсь?
-Нет. Сейчас уже не важно. Я никогда не чувствовала себя так спокойно. Эти мгновения кажутся такими длинными и вечными. Они когда-нибудь закончатся?
-Только не в этот вечер. Нам пора.
-Уже все? Мне не хочется уходить.
Пойдем, я познакомлю тебя со своим другом.
-Ты разве не один?
-Сейчас увидишь.
Подойдя к барной стойке, я еще купил пиццу, сок и пиво и, расплатившись, вернулся к столу.
Ирэн сидела и зачарованно слушала спор двух индейцев. Я погрозил им пальцем и вырвал ее из эфемерных индейских объятий.
На улице по-прежнему было душно и шумно. Я, держа за руку, подвел Ирэн к длинному ряду припаркованных автомобилей.
-Выбирай, на чем сейчас поедем.
-Любую?
-Конечно!
Она, гордясь собой, выбрала безвкусный «Краузер».
Лично бы я выбрал стоящий рядом четырехлитровый «Аудио».
Улыбнувшись, я подвел её к своей красавице.
-Это что за такое? - спросила она вежливым тоном, непредвещавшим ничего хорошего.
-Моя машина.
-А как же «Краузер», он у тебя на ремонте?
Я, улыбаясь, помотал головой.
-Забыл взять ключи?
Я опять помотал головой.
-Ну отвечай же, Николай, я тебя спрашиваю! - чуть не плача, воскликнула Ирэн.
-Мой дедушка, когда дарил мне эту машину, велел красивых девушек катать лишь на ней.
Затем я, как настоящий кавалер, отперев ключом дверь, усадил Ирэн, потом занял своё сидение. Она скользнула по начищенной до блеска панели, ненавидящим взглядом посмотрела на блестевшие коврики и обиженно отвернулась к окну.
Машина завелась не сразу…
-Куда мы поедем? – был её первый вопрос, когда мы вырулили на оживленную улицу.
-Покатаемся по городу. Вечерний город красив, особенно когда смотришь из окон нетонированного автомобиля.
-То есть твоего? – иронизировала Ирэн.
-Ага.
Я был вежлив, обходителен и готовился к грозе. На одном из перекрестков шустрая «Хонда» подрезала меня, и чтобы избежать столкновения, я с силой уперся в педаль тормоза. Раздался резкий противный скрип тормоза. Его было слышно за несколько кварталов.
Скрип послужил сигналом к последней атаке Ирэн. Я ждал атаку. Слишком все неправильно складывалось. Она была несогласна, что её знакомый ездит на такой скромной машине. В жизни еще много парадоксов, о которых и не догадывалась Ирэн. Что самый вкусны хлеб - черный, самые ароматные цветы - полевые, а самый низкий игрок в баскетболе – самый нужный.
-Ты кто по гороскопу?
-Телец, - я не стал скрывать своего животного происхождения.
- Тельцы-мужчины крайне приземленные, ограниченные люди, не способные на высокие поступки. Их удел – рутина. Их руки привыкли к мозолям, они как быки копаются в земле, им в радость, когда ими командуют. Живут животными, плотскими наслаждениями. Примитивы. Вообще, мужчины все примитивы. Они не интересны и предсказуемы. Среди них попадается лишь один на миллион, который что-то может сделать. Зато все остальные стучат себя по груди кулаком и кричат – мы мужчины. Вы мужики даже не знаете, что такое женщина. Для вас женщина – это только один секс. Вы понятия не имеете о чуде, что женщины рожают детей. Жизнь женщины продолжается в детях. Она никогда не умирает, она вечна.
А что вы можете оставить после себя на земле, ничтожные и примитивные мужчины?! Вы скитаетесь от женщины к женщине, словно корабли от гавани к гавани, вы не можете прожить без нас. Ваша жизнь пуста и бессмысленна. Рождение ребенка оправдывает любую женщину, наделяя самым высоким смыслом ее жизнь. А вы, мужчины, до конца дней так и не найдете оправдания себе и своей серой жизни…
Я сидел и думал над её словами. Самая последняя деревенская дурнушка, родившая ребенка, больше значит для человечества, чем любой гений оттачивающий свое мастерство в бесплодных муках, пробуя найти истину. Смысл – в продолжении рода, смысл – выжить. Всего лишь через несколько десятилетий в этом городе будут жить совсем другие люди и все повторится заново: поиск смысла жизни мужчинами и продолжение рода и бессмертие женщинами.
Город остался позади, и мы летели вперед по темной дороге. Нас легко обходили другие машины, и это раздражало Ирэн еще больше, и она говорила и говорила…
Через двадцать километров мы подъехали к любимому моему участку: узкой и извилистой дороге. Кругом нас окружал старый темный сосновый лес. Солнце скрылось. Пошел дождь. Дворники радостно забегали по стеклу. Это был мой участок дороги. Я надавил газ, машина прибавила ход. У каждого излома дороги я, не притормаживая, входил в поворот, и уже в следующее мгновение разгонял машину еще быстрее. Впереди показались огни догоняемых мной машин. Мотор ревел, заглушая музыку. Ирэн молча и заворожено наблюдала за моей борьбой с дорогой, не решаясь вымолвить ни слова. Позади остались автомобили, и мы оказались на дороге совершено одни.
-Давай остановимся, - тихо попросила Ирэн.
Я проехал еще полкилометра и свернул в лес. Моросил дождь. Я выключил фары, и мы погрузились в полумраке.
Она положила свою руку на мою:
-Извини, я не знаю, что со мной такое. Я не хотела тебя обидеть.
Я повернулся и достал пакет с провиантом. Кусочки сочной горячей пицци тесно прижались друг к другу, как нежные любовники. Я грубо разорвал их, протянув Ирэн один кусок, сам же жадно впился в другой. Не жую проглотил его, пока Ирэн один раз откусила свой.
-Ты голодный как зверь, возьми мой, я не сильно хочу.
Я проглотил и её кусок. Открыв банку с пивом, сделал большой глоток.
-Отдай! Ты же за рулем, тебе нельзя пить.
Отобрав банку, она стала пить сама. Через минуту засмеялась:
-Ты зверь, что ты хочешь со мной сделать, зачем привез в лес?
Я сидел и молчал.
-Ты боишься, ты меня боишься, признайся. Да?!
Я не отвечал.
Она сделала еще несколько глотков пива. В салоне было жарко, я открыл окна. Дождь то прекращался, то заново начинал.
-Мы так и будем здесь сидеть? Делай хоть что-нибудь, зачем мы сюда приехали?
Она вытянулась на сиденьи. В темноте я видел, как блестели её глаза.
-Я не люблю тех, кто всегда молчит. Женщины любят ушами. Не молчи. Скажи хоть что-нибудь?
И опять пошёл дождь. Окна запотели, мы сидели отрезанные от всего мира, покинутые и брошенные. Ничего больше не было. Вся человеческая история закончилась для нас в этой машине. Я прикоснулся к её волосам.
-Ну долго мы еще будем сидеть? - торопила Ирэн.
Неожиданно с громким сигналом мимо пронеслась огромная фура.
Я прижал её губы к своим губам. Они послушно и мягко впились в мои.
…Мы лежали прижавшись друг к другу.
-Ты знаешь, я ждала тебя. Я знала, что ты должен появиться. Я даже к гадалке ходила, и она тоже подтвердила.
Я поцеловал её.
-Не говори, что мы с тобой расстанемся. Не говори так.
Её губы были такими расслабленными, она даже не целовала, а лишь дышала, прикасаясь к моим губам.
-Я даже не знаю. Кто ты такой.
-А разве это сейчас важно?
-Нет, это уже не важно.
-А что будет дальше?
-А дальше будет следующее: ты изменилась, ты сама это чувствуешь, что это наконец произошло. Твоя жизнь изменится, в ней никогда не будет одиночества, тоски и грусти. Ты встретишь человека, которого ждешь, а он ждёт и ищет тебя; а когда тебе будет тяжело и пойдет дождь, ты прикоснёшься лбом к холодному стеклу и вспомнишь меня и наш удивительный вечер, и у тебя все опять наладится. Запомни это, милая.
Я поцеловал её прямо в глаз.
Она вскрикнула:
-Сумасшедший.
Потом я заворожено смотрел, как она одевается.
Возвращался я медленно и плавно. Вскоре, как гигантский корабль, показались огни ночного города. Мы молчали. Ирэн сидела, прижавшись ко мне и положив руку мне на колени. Огни города, как гигантская пасть, поглотили нас, я подъехал к её дому и выключил двигатель.
Мы сидели молча и не шевелились. Время остановилось для нас, все было окончено.
-Мне пора, - очень тихо одними губами прошептала Ирэн.
Глаза её блестели, как ночной пруд в лунную ночь.
-Я даже не знаю тебя. Можно я тебе позвоню?
Я отрицательно помотал головой.
-Спасибо. Прощай навсегда, - произнесла по слогам, открыла дверь и вышла.
Мне хотелось броситься за ней, ощутить прохладу её губ, но я сидел в машине неподвижно и молча. Она сделала несколько шагов, повернулась ко мне и, еще раз с надеждой посмотрев на меня, зашла в подъезд.
Я еще несколько минут сидел оглушенный её словами.
Никогда – слово не имеющее надежды, слово обрывающее связь.
Я завел машину и поехал домой. Часы показывали половину второго ночи. Думать ни о чем не хотелось, на душе было пусто и скверно. Хотелось забыть этот день. Выкинуть его из своего сердца, чтобы никогда даже не вспоминать.
Почему все так плохо и безысходно, кругом тоска и одиночество?