А еще он постоянно думал о том, что все-таки был прав. Она сама была во всем виновата. Или нет, не она, а то, что она была такой.
Таких, как она, срывают, вынюхивают до последней капли, чуть только не размазывая по лицу, чтобы вобрать в себя всё-всё, выжимают так, чтобы ничего никому после не осталось, не досталось, чтобы до конца. Чтобы кричала, заливая своим криком, словно соусом, чтобы во рту таяло.
С такими, как она, - дерзкими и смелыми, вооруженными острым языком и хлесткими словами, бьющими семихвосткой по ребрам, по мозгам, по яйцам, даже по ним попадала, сука такая, узелками слов, выбивая кровяную пыль, стирая зубы в крошку, нервы раскачивая...
С такими, как она - забывшими о своем весе, месте и предназначении, не знающими смирения и покорности, не умеющими стоять на коленях, говорить "да", ловить взгляд и улыбаться по велению, а не по желанию - с такими нужно только так. Смять, выжать, выпить, вынюхать.
Они, верно, не знали таких, как она, потому-то он до сих пор здесь. Знали бы - тонкой костью, как молоточком, по вискам, едким, до миллиметра выверенным словом, словно ладонью в щеку докрасна, смешливым взглядом и скрытой на губах усмешкой плеснув кровью в глаза - знали бы они это унижение, слова бы никто не сказал, рук бы за спиной не скрутил.
Прав он все-таки был. Прав.
Поймете еще...
12 марта 2009