Мы всю ночь разговариваем о том, как будет дальше. Два молодых больных человека. С грузом не молодых заболеваний. Говорим о старости, о том, что, возможно, он переживет этот год, и даже следующий, а потом его может не стать. Мне будет где-то двадцать пять, ему двадцать девять или даже тридцать. И он сейчас такой счастливый, что я с ним, что у нас вдруг появилось столько общего. И скандалы прошли.
Он иогда только сопит в трубку, когда я спрашиваю - "Как настроение?". Вопрос слишком подразумевает - "Как ты себя чувствуешь?". Его он злит.
Я плачу, когда он кладет трубку, потому что боюсь, что завтра он не ответит на звонок. Хотя врачи обещают два-три года, а может даже выздоровление. Если всё сложится. Сложится хорошо.
Я бьюсь головой об стенку. Чтобы выбить мысли, что всё может не сложиться. Потому что в прошлом апреле умерла девочка-солнышко. Светлая, добрая и необыкновенная девочка. И я всё повторяла себе, что так не бывает. ТАК не бывает.
Я просто верить должна. А я себе его в страшном сером костюме и в гробу представляю. И бьюсь головой о стену.
Говорят, что когда тебе снится, что человек умирает - у него будет долгая и счастливая жизнь. Я отчетливо сейчас понимаю, что хочу, чтобы мне приснилась его смерть, что его не стало. Я хочу чтобы он жил. Так не бывает.
я от ужаса, от страха за каждую его минуту расцарапала все руки. Располосовала до боли. Притронуться нельзя. Я в детстве боялась таких рук. Если бы вся боль была в них. Теперь я знаю от чего они бывают - такие руки.
Я всего боюсь. Любых стечений обстоятельств, хороших и плохих знаков. Потому что я хочу, чтобы он жил.
Знаете, так бывает...