Пристанционный базарчик. Мимо проходят эшелоны. Из останавливающихся вагонов выбегают солдаты и офицеры за покупками. Мы с мамой принесли на продажу скопившийся папин паёк-махорку.
К нам никто не подходит.
Торговки нахваливают свой товар. У них раскупается всё подряд. Жалко, что у нас ничего не покупают. Мы бедные, голодные, нам нужен хлеб.
Устав просто стоять, я стала сама нахваливать махорку. (Почему мама молчит? Вон тётки как нахваливают своё!)
Среди гомона раздаётся мой тоскливый детский голосок:
«Покупайте табак! Хороший табак! Вкусный, сла-а-адкий табак!»
Люди расступились, нас стало видно. К нам кинулись покупать махорку, маму просят скорее накладывать её в стаканчик. У мамы катятся слёзы, я же в задумчивости продолжаю тянуть свою «рекламу»:
«… Вкусный табак, сладкий».
Мне кажется, если я замолчу, у мамы покупать никто не будет. Мама толкает меня в плечо: « Да замолчи же бога ради…»
Кому-то остатки махорки вместе с мешочком отдаёт. Дяденька ещё кричал: «Молодка, да у меня же столько денег нет…!»
Она быстро стала меня уводить. Идёт, сама говорит: «Зачем же ты так? Стыдно же…»
Почему стыдно? Ведь торговки визжат: «Вкусные пирожки, сладкие!»- И к ним бегут.