Карши, 1947 год. Лето. Доносится необычная музыка. Вечереет. Дети говорят: «Бежим в парк»! - Парк – за железнодорожным вокзалом.
Мы гурьбой переправляемся через рельсы, пробегаем через железнодорожную станцию, и проникаем на территорию парка культуры железнодорожников, легко пройдя сквозь высокие прутья забора.
Аллеи парка засажены высокими тополями. Засматриваюсь на ствол одного из них. По тополю течёт сок, ствол с этой стороны влажный. На «водопой» пришли переливающиеся всякими красками жучки, Хочу взять одного из них. Их так много, как людей в очереди, когда за хлебом стоим.
Уже дотронулась до них. Мне мальчишки кричат: «Это клопы! Ты что!» Отдёргиваю руку, да только поздно, - воняет! - Клоп-черепашка. Ох, и запах…. Жуть! Меня дёргают за рубашечку. Мы мчимся туда, где звучит очень громкая красивая музыка.
Перед нами огороженная площадка.
В отдалении, внутри, в «раковине» (внутренняя окраска белая, снаружи, - голубая), - сидят одетые в военное дяденьки. Перед ними стоят «этюдники» с бумажками. На дяденек накручены блестящие, видно, золотые и серебряные, - трубы разной величины.
Мой рот от такого зрелища раскрылся. Втиснула лицо в оградку танцплощадки, разглядываю…. Люди подходят к будке у входа на площадку, покупают билеты, их пропускают. Людей становится всё больше, а они всё идут и идут. Мне они загораживают музыкантов, которые как раз заиграли вальс.
«В городском саду играет духовой оркестр, на скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест…»
Звуки необыкновенной красоты, ещё краше, - трубы. В них, как в зеркалах, отражается заходящее солнце, при движении зайчики бьют в глаза. И какие могучие звуки!
Танцуют взрослые. Дяди в выцветших гимнастёрках, тёти - в белых брезентовых тапочках, застегивающихся на пуговку, и в носочках с отворотами.
В решётках забора виднеются наши чумазые рожицы. Мы, заворожённые первым оркестром в нашей жизни, будто забыли, что дома нас наверняка уже ищут.
Топчутся по площадке люди. Перед оркестром встаёт солдат, ему подыгрывает баян. Мы слышим: « Вьётся в тесной печурке огонь, на поленьях, смола, как слеза…» Потом: « На сопках Манчжурии».
Старшие братья моих подружек и друзей погнали их домой, уже темно.
Непостижимое, сравнимое разве что с полётом в космос ощущение, долго не давало мне спать. Музыка звучала в голове.
Я открыла для себя оркестр.