Баллада о короле Ньорде,его доблестном сыне и колдовском пророчестве
Как от века на мысе Ганлап повелось,
Чтобы ночью, во мгле или в бурю
Кораблям, проплывающим вдаль, не пришлось
Целоваться с камнями вслепую,
Старый Ньорд, что уже сорок лет королем
Правит сумрачной этой страной,
Темной ночью, а часто и пасмурным днем
Зажигает маяк над горой.
И лишь вспыхнет над мысом лучистый фонарь,
Как король снова счастлив и весел,
И с улыбкой, прищурившись, смотрит он вдаль,
Вспоминая старинные песни…
Но уже третий месяц, как лик его хмур,
Да и как же ему веселиться ,
Коли сыну его впала в голову дурь –
Угораздило в призрак влюбиться!..
И ведь парень как парень юный был принц,
Танцевал на балах до упаду,
На охоте без промаха с лету бил птиц,
Был надеждой отцу и отрадой…
Но однажды захожий бродяга-колдун -
Вздумал знать поразвлечь он гаданьем, -
Заронил в молодой и неопытный ум
Роковое, как смерть, предсказанье.
Напророчил ему битвы жаркие он,
Длинный славный поход, гром победы,
Но когда о любви принц спросил, словно сон
Колдовские звучали ответы.
Будто скоро забавы свои он забросит,
Словно странной охваченный робостью,
И заклятие снимет лишь та, что попросит:
«Помоги же пройти мне над пропастью…»
Посмеялись над ним принц, друзья и король,
Подарили кошель, полный золота,
Но уже затаенною острою болью
Жизнь принца на части расколота.
Ни под ярким сиянием знойным,
Ни под бледным мерцанием звездным
Нет ни сна ему, ни покоя...
Пожалел, что смеялся, да поздно…
Долго верил отец, что развеют печаль
Буйство жизни и соки весенние
Но глядит неотрывно в туманную даль…
И отбросил старик все сомнения.
Снарядил ему лучшего в царстве коня,
Меч заветный отдал, что хранил его…
Все равно старику уж не хватит огня,
Чтобы даже поднять… Сыну милому
Пусть послужит теперь, защищая его
От напастей лихих и от горестей…
Пусть отыщет он ту, что так ждет одного:
«Помоги же пройти мне над пропастью…»
***
… Потеряв уже счет городам и дорогам
Много бед испытав и лишений,
О мечте начал принц забывать понемногу
В суете путевых приключений.
То дракон попадется ему на пути,
То ватага лихих негодяев
Никому не дает без страха пройти,
Грабя путников и убивая…
И девиц в городах и весях встречал,
Восхищенных отвагой и доблестью,
Но ни разу никто ему не сказал:
«Помоги же пройти мне над пропастью…»
Расскажи о себе, потанцуй же со мной,
Дай мне денег в долг, но без срока…
Проведи ночь любви со мною, герой,
Забери меня в замок далекий…
Мы с тобою будем жить-поживать,
Купишь шубу мне дорогую…
Но смотри, за тобой стану я наблюдать,
Потому что безумно ревную…
И прекрасные лица страшнее рыл
Показались несчастному сразу…
И тогда он лицо под маскою скрыл,
Распустив об уродстве рассказы…
Стали люди бояться всадника в маске,
Не просили о помощи более…
И лишь тень от несбывшейся призрачной сказки
По ночам отзывалась болью…
***
Но настала пора, и тяжелая новость
Настигает скитальца в дороге
Умирает отец, и уже принца совесть
Гонит к дому в тоске и тревоге.
Но от мыса родного он так далеко...
Есть дорога короче, но скалы
Преграждают ее, и пройти нелегко
Через пропасти и завалы.
И оставив коня у надежных друзей,
Он пешком отправляется в путь
И, надеясь попасть домой поскорей,
Уж не смеет в пути отдохнуть.
Но извилисты тропы в высоких горах,
И коварен маршрут неизвестный,
И внушают глубокие пропасти страх,
Словно бесы зовут нас из бездны...
Но — о счастье — виднеет вдали
Чья-то сгорбленная спина...
Проводник — он поможет дойти до земли...
Жди меня, о родная страна...
Бедный серый наряд из некрашенной ткани
Взгляд сокрыт капюшоном, но встречный
Отвечает ему: «Отказать я не вправе,
Но могу довести лишь до речки...
А за нею уже ты увидишь и мыс,
Каменистые фьорды и волны...
Ну идем же за мною, смотри не споткнись
Здесь дороги опасностей полны...
Вот подходят они к бурной горной реке,
Что течет по ущелью сквозь скалы,
Виден замок, и мыс, и маяк вдалеке.
Проводник застывает устало...
«Час тяжел, но пойдем же со мною домой,
Будешь гостем, мы станем друзьями!..»
«Нет, спасибо, туда не пройти мне с тобой
Шаток мост под моими ногами...»
«Высоты ты страшишься? Не бойся, мой друг
Только вниз не смотреть постарайся...
Мы пойдем не спеша, я возьму твою руку,
Ну, идем же, идем, не пугайся...»
«Высоты не боюсь я, когда не один, -
Протянув ему руку с готовностью,
Отвечал проводник, - О мой паладин,
Помоги же пройти мне над пропастью...»
Быстрый горного ветра порыв налетел,
Разметав золотые волосы,
Принц на юную деву недвижно глядел,
Потеряв от волнения голос...
Но у девы от солнца закрыты глаза
Лентой черной, что носят незрячие...
«Что сказать, Боже мой, что же мне ей сказать...»
Он молчал, только слезы горячие
По лицу его тихо струились, и стон
Всколыхнул придорожные тени...
И без слов, в тишине, протянул руку он
И упал перед ней на колени...
***
«Подымись же с колен, – юной девы той глас
Прозвенел, словно воды весенние, –
И послушай, о рыцарь, мой скорбный рассказ
Прежде, чем мне даруешь спасение.
Я жила в том краю, где закат, как костер,
Догорал перламутровым вечером,
Где рассвет алой кистью у белых озер
Кромку неба узором расцвечивал.
Я беспечно росла средь зеленых дубрав,
Хороводы водила с подругами
И сплетала венки из некошеных трав,
Не знакомая с зимними вьюгами…
Но пленил мое сердце, прекрасен и юн,
Гордый принц без прозвания-имени.
Оказалось, он был ворожей и колдун,
Что владел ледяными пустынями.
В одинокий дворец средь ущелий и скал
Он завлек меня силой обманною.
Прямо в сердце устами из льда целовал,
Обвивая запястья туманами…
Я бежала. Меня возвращал он назад,
По пятам моим крался поземкою.
И угольями глаз меня жег его взгляд,
Я же таяла льдинкою тонкою…
Его кудри слегка припорашивал снег,
Вьюжным вихрем вилась его мантия.
И когда в третий раз он пресек мой побег,
На меня наложил он заклятие.
Черной лентой колдун завязал мне глаза:
«Любишь солнце? Но если покинешь
Мой дворец, тебе солнца уж видеть нельзя.
Только взглянешь – и сразу погибнешь!
Сотня лет одиноких в горах тебя ждет.
Что ж, иди! Не теряй время попусту.
Из владений моих тебя выведет тот,
Кто подаст тебе руку над пропастью.
Но никто здесь не ходит. И вечно одна
Будешь мучиться поздним раскаяньем.
Одиночество – пропасть, и пропасть – без дна,
Переполненная страданием.
Даже эхо в горах позабудет твой смех,
На камнях вьюги выветрят имя».
Так сказал. И не таял в кудрях его снег.
А в глазах отразилась пустыня».
… Помолчала немного. Вздохнула. Потом
Одарила улыбкой лучистою.
«Не увидеть мне солнца. Как жаль… Но зато
Я увидела свет сердца чистого!
Этот свет – как маяк в непроглядной ночи.
Не смущайся печальной сей повестью.
Я увидела солнце – в тебе! Не молчи…
Помоги же пройти мне над пропастью…»
***
А в затерянном замке в высоких горах
Чародей разговаривал с вечностью.
Но не холод сквозил в его горьких словах,
А печаль и тоска бесконечная:
«Боже, как же горит под ногами земля…
Солнце в небе – как клякса свинцовая…
Эти стены и залы – все создал я зря!
Все мое волшебство бестолковое…
Не для глаз земных женщин вся эта краса,
А сияние льда их слепит,
Камень сердце не греет, а все чудеса
Что дались мне – лишь лед и гранит!
Ах, напрасно я ждал триста лет того дня,
Когда сердце ее вдруг оттает!
Для того в моем замке не льда, а огня,
Света солнца, увы, не хватает!..
Видно, сердце мое – тоже камень и лед.
Удержать ли в ладонях прозрачных?
Только что же внутри тает так и поет,
Точит камень, смеется и плачет?
То заклятье, что я наложил сгоряча…
Сгоряча! – Парадокс! Это я-то!
Уж его не вернешь. Нерушима печать
На предсказанном мною когда-то…
Эти скалы ты дому сему предпочла
И ушла, убежала из замка…
Но тебе и тогда не желал бы я зла…
А повязка… Была лишь подарком…
Слишком долго жила ты без солнца лучей.
Яркость солнца тебя б ослепила.
Еще хуже – нечистые взгляды людей.
Лишь защитой повязка служила.
И когда полумрак моих пасмурных гротов
Потерял свою власть над тобой,
Я решил: пусть тебя повстречает лишь тот,
Кто достоин твоей стать судьбой…
И по собственной воле тебе я помог:
Чтоб случайно вы не разминулись,
Чтоб молва о заклятье, что снять я не мог,
Его слуха скорее коснулась,
Его сам я пустился по свету искать
По следам благородства и доблести.
Чтобы, даже не видя, смогла ты сказать:
«Помоги же пройти мне над пропастью».
Ни минуты не смея в пути отдохнуть,
Наконец, повстречал я достойного
И незримо с тех пор направлял его путь –
Путь отважного гордого воина.
И, сложив пентаграмму из линий судьбы,
Вел к тебе его прямо по звездам…
У него было сердце – светильник любви.
А мое безнадежно замерзло…
Коль тебя не обрел я, – так что мне терять,
Побежденному в выигранной битве?
Мне осталось лишь имя твое повторять
Неуслышанною молитвой…
Так иди за судьбой, не считая года,
Пусть начнется твой путь на заре…
О, прощай же, прощай же, прощай навсегда,
Моя бабочка в янтаре!..
Я же в пропасть тоски сам без страха шагну.
И, разбившись об острые камни,
В беспредельную высь твое имя шепну
И упавшее небо руками
Не смогу удержать. И моя ль в том вина,
Что достался мне жребий печальный?
Одиночество – пропасть, и пропасть – без дна,
Переполненная отчаяньем».
Так сказал. И, вздохнув, в пустоту сделал шаг,
Утомленный слезами бессильными.
И простер руки вверх и едва сделал взмах –
Как они сразу сделались крыльями…
В своем новом обличье он взмыл над землей.
Крылья вспыхнули радужной краской…
В тот же миг паладин вдохновенной рукой
Снял с возлюбленной девы повязку.
Вскрикнув, дева закрыла руками глаза.
Он ладони отвел осторожно:
«Это солнце тебе было видеть нельзя,
А тот мир, что под солнцем – можно!»
***
Как от века на мысе Ганлап повелось,
Чтобы ночью, во мгле или в бурю
Кораблям, проплывающим вдаль, не пришлось
Целоваться с камнями вслепую,
Юный рыцарь, что стал молодым королем,
Со своей златокудрой женой
Темной ночью, а часто и пасмурным днем
Зажигают маяк над горой…