Они заперты в этом темном, чистом и душном пространстве. Уснув однажды в своих кроватях, которые находились даже не в одном городе, они проснулись вот так, рядом и в кромешной тьме. На ощупь определили размеры комнаты, стол, стоящий у стены, два стула, запертую дверь, кровать без спинки и ножек, кран и раковину в дальнем углу. Какое-то время они стучались в дверь. Если это вообще можно было назвать дверью, потому что Ему вскоре предположил, что это лишь имитация. Потом еще какое-то время сидели в полнейшей тишине, в надежде услышать шорохи внешнего мира, но и тут полное фиаско. После сна, они нащупывали на столе тарелки с едой, которые таким же образом исчезали. Сколько прошло минут, часов или дней они не знали.
Немногим тому назад, оказавшись тут, они постепенно привыкали друг к другу, учились определять по голосу настроение вынужденного соседа, его желания и намеренья. Были и неудачи, например, когда они впервые столкнулись лбами и не в фигуральном смысле, коем мы употребляем эту фразу в обыденной жизни, а действительно ударились, последствием чего были искры летящий из четырех глаз и небольшие плотные шишки, которые долго ныли.
Оказалось, что представители человеческой расы, быстро привыкают к любым даже очень сложным ситуациям и через некоторое время они уже ориентировались в пространстве не хуже зрячих, определяли время, когда на столе беззвучно появлялась еда. Они даже придумали для себя время: после сна было утро, если они ели - это обед. Потом шел бесконечно длинный день, плавно перетекающий в вечер, который оканчивался обычно, сном, то есть ночью. Конечно, их время было условно и совершенно не совпадало с реальностью, но без него было гораздо труднее существовать в этом безликом и душном месте.
Часто у них возникали споры, а почвой для разногласий служили различные теории, о том, как они здесь оказались и по чьей вине. После очередного спора Она вдруг поняла, что вынужденный сосед стал ей чем-то близким, его ровное дыхание по ночам, его голос, шутки и… и даже его версия их совместного существования казалось правдоподобной.
Она встала среди «их ночи» прошла в середину комнаты и, закрыв глаза, представила распахнутое окно, палящее солнце в нем, охлаждающий, почти мятный ветерок и открытую дверь. Представила, как радость света вонзается в отвыкшие глаза, первые шаги к выходу. Плакать стоя оказалось очень трудно, сдерживать всхлипы тоже, поэтому некоторые звуки предательски вырывались из ее нутра и оглушали четырехстенное пространство громовыми раскатами. Плакала она не потому, что сетовала на жалкое существование в темноте, а потому что, увидев долгожданную открытую дверь, в своих мечтах она уже не могла или не хотела выхода в мир, который успел стать чужим. Его сон оказался очень чутким, странные похрюкивания привели его в сознание. Горячие ладони коснулись хрупких плеч, и казалось, отпечатались ожогом на Ее коже. Она оставалась неподвижна. Его руки продолжили медленное скольжение от плеч к манящей груди, что заставило Ее задержать дыхание. Слезы высохли и, не открывая глаза, она повернулась к нему. Кончиками пальцев, почти не дотрагиваясь, она рисовала его портрет. Его руки исполняли дивный полонез на ее трепещущем теле, такой же древний как само существование. Освободившись от одежды, они продолжили изучать и рисовать тела друг друга. Два почти неподвижных существа, двадцать нежных пальцев, томительные волны наслаждений и впервые сладкая на вкус темнота. Длилось их погружение в неизведанный мир страсти, ласк, боли и экстаза слишком долго, они успели потерять свои ориентиры. А когда виртуозно исполненный ритуальный танец осушил их, они погрузились в иную темноту. Их усталые тела, покрытые капельками пота, их сознание, переполненное новым ярким светом друг друга, утонуло в забытье похожем на глубокий сон…
Чувство голода разбудило обоих одновременно. Да, они проснулись. Но каждый в своей постели, каждый в своем доме и каждый в своем городе.
Сколько прошло минут, часов дней они не знали. Немногим тому назад, побывав в темном, чистом и душном пространстве, они оказались в обычном мире, где нет условных ориентиров, а беспрерывно тикают часы, где днем ослепляет солнце, а вечерами божественный закат красит голубой небосвод розовыми красками. Оба мучительно метались в своей людной освещенной "темноте", искали друг друга в прохожих, пытались заглянуть под эти лживые маски, но разочарование было неизбежно. Ночью их поиски оканчивались, они видели один сон на двоих, обжигающие касания любимых рук, родное дыхание и сладкая на вкус темнота в чистом пространстве друг друга…