Глава третья
Дада и Моч
Моч уступила усталости, лишь на рассвете. Тревожные мысли постепенно перепутались между собой, смазались и тихо растворились в темноте глубокого сна.
Утренний холод, оседая на землю, медленно тек по ее поверхности, заполняя все выемки и неровности. Серые камни, желтая трава, черные колючки чоданиса – все покрылось мириадами водяных бисеринок. Разноцветье степи, спряталось под белой влагой и замерло в ожидании солнца.
Первые, робкие лучи, вынырнув из-за горизонта, легко заскользили, по мохнатой, водной шубке, накрывшей степь, и превратили однообразие белого, в сумасшедший блеск алмазов. Степь искрилась и переливалась в нежных утренних лучах, на время, утеряв свою суровость.
Привыкшая просыпаться с первыми лучами солнца, Моч, проспавшая менее часа, все же заворочалась пробуждаясь. Она поежилась, кутаясь в толстую, шерстяную кофту. Поверхность трубы за ночь растеряла остатки тепла и стала просто ледяной. К тому же по низу, струился холодный воздух и старательно выискивал возможность залезть под одежду. Закаленный организм девушки, мерился с неприятными ощущениями, но вот как там Дада? Она отдала ему свое одеяло еще вечером, и сейчас, он сжался под ним в маленький комочек, укрывшись с головой. Мальчик лежал у входа и Моч приподнявшись, увидела, как в их пристанище вползает белый воздух и медленно оседает на ногах ребенка. Одеяло, с края потемнело от влаги.
Мальчик тихо застонал и пошевелился. Пора вставать. Разложить костер, нагреть чаю.
-- Дада, - позвала Моч, - просыпайся.
Мальчик не ответил, только еще старательней завернулся в одеяло.
-- Та-а-а-к, - протянула Моч, - кто-то очень хотел быть сильным и обещал не подвести меня. – Решила она обратиться напрямую к его совести.
-- Ну, Моч, пожалуйста, так холодно, - раздалось жалобно из-под одеяла.
-- Я знаю. И поэтому говорю, вставай. Нужно разжечь костер, приготовить завтрак, высушить вещи. И я не буду все это делать сама. Давай, давай Дада, - Моч мягко пнула ногой мальчика. – Я не могу вылезти, пока ты не вылезешь. А мне очень надо.
Дада высунул голову из-под одеяла и глянул в сторону выхода.
-- Ох, бррр, - поежился он и жалобно посмотрел на девушку.
-- Дада, я не шучу. Ты обещал слушаться. – Ответила она ему строгим взглядом.
-- Да, Моч, я знаю. Я стараюсь. Но как холодно, как жестко. Я совсем разбит. – Застонал он, вставая на четвереньки и начиная, пятиться к выходу.
Моч наблюдала за его неуклюжими движениями и думала о том, что она не должна позволить ему расклеиться. Теперь уже ей нужно добраться до каньона. Иначе, она никогда не сможет спать спокойно, пока не узнает, правда или нет, то, что снилось Дада.
Она увидела, как он выполз из трубы и встал на ноги.
-- Моч! Ух, ты! Здесь так красиво! Я никогда не видел такого! – вдруг радостно закричал он. И Моч, вздрогнув от неожиданности при первом возгласе, теперь поняв, о чем он, улыбнулась, и поспешила наружу.
-- Да, красиво, - согласилась она, выбравшись из трубы и прищурившись от яркого света и безудержного сверкания степи. - Красиво и мокро. С костром могут быть проблемы. – Добавила она.
-- Как ты можешь думать о проблемах, когда вокруг тако-е-е!? – удивился Дада, не отводя восхищенного взгляда от переливов разноцветья и водя головой из стороны в сторону, старательно улавливая, как можно больше, этих самых переливов.
-- Могу думать, как степняк и как старшая, ответственная за тебя. – Спокойно сказала Моч, и хотя, красота степи, ее восхитила, не менее чем мальчика, она, все равно, нырнула в трубу за рюкзаком.
-- Придется воспользоваться сухим горючим, - сказала она, выползая с вещами. – С тебя куча колючек, - добавила она, поставив рюкзак на трубу и начав в нем копаться.
Услышав, что Дада продолжает топтаться на месте, и совсем не спешит на сбор топлива, Моч неохотно повернулась поглядеть, в чем проблема.
Мальчик, переминаясь с ноги на ногу, жалобно смотрел на нее.
-- Ну? – требовательно спросила она.
-- Трава мокрая, как же я пойду по ней. У меня ноги намокнут. – Дада испуганно захлопал ресницами.
-- Так, Дада, - Моч уперла руки в бока и серьезно посмотрела на друга, - сейчас мы раз и навсегда решим, как ты будешь вести себя в походе. Ночью, ты показал себя очень умным, не по годам серьезным человеком. Заметь, человеком, не маленьким мальчиком, ребенком, а именно человеком. Некой разумной особью, способной брать на себя ответственность за свои поступки и слова. Я поверила тебе. Я поверила в твои сны, в наш поход. И я захотела довести дело до конца. Ты убедил меня. И что я вынуждена наблюдать все утро? Не подчинение приказам степняка, нытье и жалобы, боязнь намочить ноги, хлопанье ресницами и жалобный взгляд! Мы не в городе, Дада. Рядом нет защитных стен, нет заботливых родителей. Ближайшее время, нам не светят вкусная еда, мягкая постель, у нас нет больше времени на игры и здесь я не просто твоя добрая подруга – я, прежде всего, степняк. Мастер в своем деле и как мастер, я не могу позволить себе идти дальше, пока не выясню - кто в моей группе? Кого я веду? – Моч наклонилась и пристально посмотрела в глаза Дада. Ее сердце слегка сжалось, от вида слез, повисших на длинных ресницах мальчика, но она не подала виду, лишь сузила глаза и сжала губы.
Не слишком ли она строга? Он все же, просто изнеженный ребенок. Он вообще не должен быть в степи. Встреча с вогуром, для него, может оказаться фатальной. Она, она во многом виновата. Так легко поддалась на уговоры, так беспечно отказалась от необходимой подготовки к походу. Она должна была, выслушав его рассказы, просто поверить ему и пойти к каньону в одиночестве. Так было бы правильней всего. Нельзя подвергать опасности ребенка, пускай это и самый умный ребенок на планете. Что же она делает? Ругает слабого, не подготовленного к трудностям малыша, в то время как сама творит глупости одну за другой. Ей нужно винить себя и только себя!
«Дада, прости меня», - мысленно произнесла Моч, и еще крепче сжала губы, готовясь к самому мерзкому поступку в своей жизни.
-- Итак, малыш, - специально, применила она обидное слово, - тебе решать, идем мы дальше или поворачиваем обратно?
Время замедлилось. Почти замерло. Моч пристально смотрела на мальчика. На то, как обида и недоумение, в его глазах, медленно застывают и сменяются на жесткое упрямство, а слеза, некстати, переполнившись влагой, став слишком тяжелой, отрывается от ресниц и стекает вниз по щеке.
Время дрогнуло и вернулось к прежней скорости. Дада рассерженно вытер щеку и шмыгнул носом.
-- Я не малыш, - с дрожью в голосе, сказал он, - и тебе без меня не справиться. Только я знаю, что нам делать в каньоне, где искать подтверждения моих снов. Ты нужна мне, так же как и я тебе!
-- И? Ты хочешь, что бы я тащила тебя на своих плечах и при этом еще и вогуров высматривала?! – не сдавала позиций Моч.
-- Нет, ну что ты, - стушевался под ее натиском Дада, - я буду стараться. Правда, буду! Ты только не кричи на меня. Я не могу, когда ты кричишь. – Он опустил голову и с удивлением посмотрел на свои руки. Они тряслись мелкой дрожью. Он быстро спрятал их за спину и посмотрел на Моч. Она, задумавшись, глядела куда-то поверх его головы.
-- Хорошо, - Моч встретилась взглядом с Дада, - ты стараешься, и я стараюсь. Мы оба стараемся. Я помогу тебе справляться с трудностями и проявлю терпение, а ты… а ты учись подчиняться мне с первого слова. От этого зависит наше выживание. Твое и мое. Понял?
-- Да. Я пойду за колючками? – Дада успокоился и смотрел на нее с прежней доверчивостью.
-- Иди.
-- А какие колючки мне лучше рвать и как их рвать, чтобы не было больно? – невинно посмотрел он на нее.
-- Ох, - вздохнула Моч, и покачала головой, - пойдем, я тебе покажу.
К тому времени, как они позавтракали и уложили вещи, степь снова стала прежней. Об утреннем великолепии, напоминала потемневшая земля и отдельные, особенно устойчивые капли, сумевшие удержаться на растениях и робко, теперь, ловившие лучи солнца, радуя своими внезапными и быстрыми вспышками, обоих ходоков.
-- А почему мы до сих пор не видели ни одного вогура? – спросил Дада, вернувшись в прежнее русло своей беззаботности.
-- Ты хотел бы встретить вогура? – недоверчиво посмотрела на него Моч.
-- Конечно! – воскликнул Дада и перепрыгнул, через небольшой кустик.
-- Глупо. Очень глупо. Во встрече с вогуром, как и в самом вогуре, нет ничего привлекательного. В пятидесяти процентах встреч, люди или умирают, или сходят с ума, или полностью теряют способность контролировать свои страхи. Они потом писаются в штаны при каждом шорохе. А дети в твоем возрасте, вообще видят вогура, совсем по-другому и если выживают, то перестают быть людьми. Не понимаю, зачем я тебе все это говорю, ты же учился в школе?
-- Учился, - подтвердил Дада, - но там же все не по-настоящему. Картинки, объяснения – все выглядит настолько не правдоподобным, что всегда кажется, что взрослые придумали вогуров и специально пугают ими детей, а заодно и себя. Ну, ты же сама знаешь, как это бывает.
-- Знаю? – задумчиво повторила Моч. – Знала. Все меняется после встречи с вогуром. И детская бравада, хотя и свежа в памяти, но уже вызывает недоумение и раздражение. Не верится, что можно быть настолько глупыми и легкомысленными.
-- Ну, ты же сама, в детстве, хотела увидеть вогура! - с легкой обидой в голосе, воскликнул Дада.
-- Хотела и увидела, а теперь хочу, что бы мы дошли до цели и никого не встретили!
-- А разве такое возможно? – удивился Дада.
-- Я думаю, возможно, - Моч зачем-то обернулась. – Этот путь давно заброшен, по нему, целую вечность, никто не ходил, запах людей выветрился, а значит, здесь нет ничего привлекательно для вогуров. Возможно, они так и не почувствуют нас и не прибегут на своих длинных и быстрых лапах, отобедать нами. – Сказала девушка и замолчала.
Некоторое время друзья шли в полной тишине, каждый, погрузившись в свои мысли.
Моч размышляла о том, что им, действительно, очень везет. Везет настолько, что пора было напрячься и призадуматься. Заброшенная дорога или нет, а вогуры чуют людей на больших расстояниях и всегда спешат навстречу с ними. Не может быть, что бы в радиусе пяти километров не было ни одного вогура. Или может? Если предположить, что сейчас, хотя бы по одной из ближайших дорог, перемещается караван, то наверняка все вогуры, собрались вокруг него. Моч передернулась, представив каково людям в том караване. Она уже ходила в окружении вогуров. Пробивалась из морока в морок. Не давая захватить вогурам ее зрение и память. Она сражалась не только за себя, но и за вверенных ей горожан, ведомых. Простые люди, не имеющие способностей степняка, всегда подчинялись морокам, и ей приходилось, буквально, выбивать их оттуда.
Трудная работа, но она никогда от нее не откажется. Что бы человечество могло развиваться, ему необходима связь, возможность перемещения. Иначе люди, оставаясь запертыми в тесных городах, находясь в полной зависимости от пастухов-хофов, постепенно деградируют. Потому и шли, несмотря на риск, караваны из города в город, в сопровождении степняков.
Перевозились вещи для обмена, еда, семена нововыведенных растений, способных расти в тесноте, ввысь и приносящих большой урожай. Перевозилась масса нужных и не нужных предметов, но не только, еще перемещались знания. Самое ценное. Происходил постоянный обмен опытом, открытиями, размышлениями, мечтами. С караванами перемещались учителя, певцы, актеры, ученые. Странные люди, не способные оставаться равнодушными к ограничивающей их, власти вогуров и постоянно пересекающие степь, не смотря на абсолютное отсутствие степняцких навыков.
Как-то, Моч, познакомилась с одной, такой, чудачкой.
Старая женщина, с полностью белыми волосами, бодро шагала, в тот раз с караваном. Она оказалась в группе подопечных девушки и сразу привлекла внимание Моч своими уверенными действиями. Она выглядела так, как будто была степняком. Шла с прямой спиной, не зыркая нервно по сторонам, спокойная и задумчивая. Моч даже подумала, что старая женщина перестала работать степняком из-за своего возраста и теперь следует с караваном к месту своего постоянного жительства. Но тогда, выглядело странным, что она повесила себя на другого степняка, в то время как спокойно могла постоять за себя сама, да и еще за парочку людей в придачу. Что бы не мучиться в сомнениях, Моч решила поговорить со старушкой.
-- Как самочувствие? – начала Моч с банального вопроса, поравнявшись с пожилой леди.
-- А, Моч, наш смелый степняк, - улыбнулась ей мило женщина. – Алива, - представилась она, - у нас не было времени познакомиться в Хордабо, я присоединилась к каравану в последний момент. Мне всегда не хватает времени. – Неожиданно активно начала знакомство старушка, чем немного смутила девушку. – Последний раз я ходила по этому маршруту лет двадцать-двадцать пять назад. Тогда единственными убежищами для путников, все еще оставались землянки, и процент удачного исхода встречи людей с вогурами был значительно ниже. Мне кажется последние лет сто, люди медленно, но верно отвоевывают свое право на жизнь в степи. Вы согласны? - старушка с любопытством посмотрела на девушку. Моч совершенно растерявшись, от потока слов, выданных так быстро к ее вниманию женщиной, собираясь с мыслями, смогла лишь, неуверенно улыбнуться. Она смотрела в глаза старушки, в которых, помимо внимательного ожидания, угадывалось некое, несвойственное столь старым людям, озорное лукавство, и думала о том, что именно этой женщине, необычайно идет ее возраст и все ее мелкие морщинки, делают ее лицо очень приятным и располагающим.
-- Итак, вы не задумывались над этим вопросом? – расценила Алива, ее замешку, по-своему. – И не заметили, что вогуры становятся все более и более пассивными, и не такими пугающе настойчивыми в своем преследовании людей. А почему? – старушка снова внимательно посмотрела на Моч.
-- Почему? – вдруг очень заинтересовавшись размышлениями женщины, переспросила Моч.
-- А вот почему, - оживленно начала Алива, - в четыреста семьдесят восьмом легендарный Хоф Боскар дошел до северной гряды Эстады и обнаружив в ней пролом, не остановился, и на свой страх и риск, проследовал дальше.
-- Я знаю, он открыл нас для северян. Я хорошо училась. - Не выдержав знакомых объяснений, вклинилась Моч.
-- Не сомневаюсь, девушка, - прищурилась старушка, нисколько не рассердившись, что ее перебили и всем видом говорившая, что готова продолжить прерванные рассуждения, с позволения Моч, конечно. Девушка, покраснев, опустила глаза, и Алива снова заговорила.
-- Все знают, когда северяне узнали о нас, а мы о них, но не все прослеживают развитие некоторой закономерности возникшей с тех пор. Итак. Фирояне, отрезанные от Великой Степи, северной и восточной, грядами Эстады и не знакомые благодаря этому, с вогурами, имели возможность развивать науку. В отличие от нас, они достигли успехов в развитии промышленности и научились делать массу удивительных вещей. Но, я уверена, ты знаешь и это, северянам не хватает жизненных площадей. Они практически полностью уничтожили всех животных и весьма счастливы нашему соседству и мясу хофофских стад. И как следствие, между нашими народами, идет постоянная, активная, взаимовыгодная торговля. Мы им - мясо и шерсть, они нам – свои хитрые ткани, металлические предметы, бумагу и многое-многое другое. Вижу, я тебя утомила, своим нудным вступлением, - обратила внимание старушка, на то, что девушка начала терять интерес к рассказу и взгляд ее постепенно превращается в отвлеченно-рассеянный. – Но без напоминания известных всем вещей, я не смогла бы плавно тебя подвести к следующим выводам.
Увидев, что Моч вежливо, хотя и без должной заинтересованности, направила, снова, к ней свое внимание, женщина вдохновенно продолжила:
-- А выводы таковы. Степной народ, получив доступ к северным изобретениям, начал менять свое отношение к проблеме вогуров. Первое: благодаря книгам, наше образование вышло на новый уровень и теперь каждому ребенку доступны знания о степных властителях и каждый с раннего детства знаком с внешним обликом вогуров. Я думаю, ты не знаешь, что после того, как знания о вогурах, стали доступны всем, количество степняков увеличилось более чем вдвое и караванный поток, соответственно, тоже.
Да, о подобных вещах Моч никогда не задумывалась, и развитие мысли, предложенное ей Аливой, наконец, зацепило ее.
-- Караванные пути, - самозабвенно продолжала женщина, - требовали срочного облагораживания. И не смотря на огромный риск, по всему пути следования, начали возводиться не землянки, нет, а каменные дворы. Теперь караванщики, могли следовать от пристанища к пристанищу, что существенно уменьшило риск, и желающих путешествовать прибавилось. Люди начали смелеть, они буквально бросили вызов власти вогуров. И что? Вогуры приступили к более активному наступлению? Нет! Они все такие же! А вот люди то нет! Показатели выживаемости увеличились!
-- Но, опасность все так же существует! – посчитала своим долгом возразить Моч. – Люди все так же гибнут и сходят с ума! Только самые храбрые выходят из городов.
-- Конечно, - спокойно согласилась Алива, - а ты заметила, как много, вдруг, стало храбрецов? – старушка хитро улыбнулась Моч.
-- Вы хотите сказать, что люди постепенно научатся полностью не зависеть от вогуров? – спросила, пораженно Моч, поняв, куда ведет старушка.
-- А ты как думаешь? – лукаво прищурилась та.
Острое чутье степняка, выдернуло Моч из воспоминаний. Не думая, она быстрым движением, прежде всего, свалила на землю, беспечно вышагивающего, Дада. Затем плюхнулась рядом сама и нервно, начала нагребать землю на яркие штаны мальчика.
Дада, сразу все, поняв, побледнел и часто с присвистом задышал. Моч услышав, молниеносно зажала ему рот грязной рукой и, наклонившись к самому уху, едва шевеля губами, прошептала:
-- Дыши медленно и глубоко, беззвучно. Понял. – Увидев судорожный кивок, она отвела руку, и слегка приподняв голову, начала обзор.
В такие моменты, Моч не думала, не надеялась, только действовала.
Плавно скользя взглядом по кустам и траве, она увидела сине-серое мерцание слева. Моч медленно развернулась в нужную сторону и напряженно всмотрелась. Главное не пропустить начало.
Вогуры, двое, двигались, опустив морды к самой земле. Медленно и уверенно они приближались к затихшим людям.
Моч правильно дыша и автоматически произнося защитную фразу, не отводила от них взгляда. Она совершенно не думала о Дада, о том, как он там? Достаточно ли сильно вжался в землю и следует ли нехитрым правилам? Она уже поняла, что вогуры заметили их. Теперь от мальчика ничего не зависело, все зависело от нее. От ее умений степняка. От того насколько быстро и осторожно она вытащит своего ведомого из морока.
Воздух шевельнулся. Из раскрывшейся бездны, к Моч устремились, странные, человекоподобные существа.
Началось.
«Морок от меня, морок от меня», зашептала Моч вставая. Если морок пошел, глупо лежать, ожидая продолжения. Можно начинать действовать.