...В маленькой комнате, в маленьком мире, где на стенах под палящим африканским небом с безудержно ярким солнцем на веки застыли златогривые львы, догорала свеча, одиноко сражаясь с мраком, что все больше проникал в комнату, словно просачиваясь с улицы. По комнате метались беззвучные, бледные тени, пытаясь найти спасение от тяжелого дыхания. Вдох, и тени, словно по команде бежали к окну, но, не добежав останавливались, метались в разные стороны и замирали, и бежали прочь, как будто за синими занавесками пряталось все мировое зло – выдох.
...Вдох. Выы-ы-ыдох… Вдох.
- Как он?! – осторожно заглянув в комнату, полушепотом спросил отец, только что пришедший с работы.
- Плохо. Очень плохо, он дважды бредил. А доктор, что приходил днем, говорит, что все нормально, так и должно быть… Знаешь, я ему не верю. Давай пригласим другого, ведь это не нормально, ему совсем плохо и я... я совсем не знаю что делать. Я просто сижу и смотрю, смотрю на него, но я не вижу его здесь. Мне кажется, что мы сейчас в нашем дворике, кажется, что он бегает по зеленому газону и в небе светит солнце, а через пару мгновений появишься ты, и мы будем вместе. Как будто я просто задремала на белой лавочке, пока он катался на качелях, просто задремала. Знаешь.., кажется, что сейчас он подбежит и разбудит, скажет: «Я здесь, мам!» Кажется...
...Положив ей руку на плечо, он сел рядом и закрыл глаза. Неумолимо, громко, тикали часы, заставляя трепетать каждую клеточку тела в предчувствии беды. Где то недалеко, в соседнем квартале, завыла сирена. Включился и выключился телевизор за стеной едва успев сообщить, что все хорошо.
...Шелестела листва за окном.