Камера хранения ручной клади – одно багажное место 72 рубля в сутки
Хычин с мясом, говядина – 30 рублей
Хычин с сыром – 30 рублей
Хычин с картошкой - 28 рублей
Книга: Валентин Пикуль «Нечистая сила», 750 страниц – 25 рублей
Цены Московского вокзала Санкт- Петербурга.
Проездом оказался в Санкт – Петербурге, сдал вещи в камеру хранения, утолил голод. Как убить время? До поезда десять часов. Зашел в киоск «Старой книги». Там я встретил её. Из киоска мы вышли вдвоем. С тех пор мы не расставались. Она была со мной и на вокзале, и в поезде, и на работе, и в постели. Теперь она завладела мною.
Если Уильям Шекспир писал о чувствах, то Валентин Пикуль писал с чувством об истории государства российского. 750 страниц истории, где каждое слово подтверждено кропотливой и многолетней работой в архивах.
Из диалога писателя Валентина Пикуля и критика Сергея Журавлева
В.П. – «Измордуем и оплюем» - вот главный принцип экстремистов из «желтой» прессы. И я испытал его воздействие в полной мере. До сих пор вспоминаю то время с содроганием. А началось все с того, что в одной из газет, кажется, в «Правде», я рассказал о своих творческих планах, упомянув и работу над «Нечистой силой». И тут же мои «доброжелатели», кто намеками, кто прямо, стали настоятельно «советовать» мне оставить работу над романом или по крайней мере не затрагивать тему «Распутин и евреи». Посыпались письма с прямыми угрозами.
Все это меня очень удивляло, но я продолжал работать и роман все же закончил. Но как только появились первые номера «Нашего современника» с «Распутиным», вот тут-то я и ощутил колоссальное давление.
Стали названивать партийные деятели всех рангов. Я к телефону не подходил, трубку брала жена. Очень характерны слова бывшего секретаря ЦК Зимина, который заявил: «Передайте Вашему супругу, что он всех нас поставил в экстремальную ситуацию».
Грязные письма и телефонные звонки с угрозами стали ежедневными. Меня называли подручным Малюты Скуратова и пособником Гиммлера, русским фашистом и , конечно же, антисемитом. Возле моего дома постоянно и демонстративно крутились подозрительные личности.
С.Ж. – Вы не боялись выходить на прогулки?
В.П. – Нет. Во-первых, я фаталист. И я люблю бытующее на Востоке выражение: «Космэт» - судьба, во-вторых, для меня, прошедшего войну, просто оскорбительно бояться этой мрази. Но правда, после того как меня на улице стали в прямом смысле избивать, меня взял под охрану флот. Я уехал на остров Були и продолжал там работать.
А жена моя так и умерла осыпанная угрозами. На меня же наложили печать проклятия…
С.Ж. – Валентин Савич, сейчас уже вряд ли кто осмелится спорить, что русская дореволюционная история была как бы зачеркнута, или, что еще хуже, извращена. В чем, на Ваш взгляд, причина такого к ней отношения?
В.П. – Никакое дерево не растет без корней. И чем глубже корни, тем крепче дерево. А у России всегда было очень много врагов.
Захватчики всех времен понимали значение исторической памяти народа.
В 17 веке маньчжурская династия Цинн вломилась в Китай и свергла китайскую династию Мин. Китайцам велено было производить отсчет времени с того года, как они покорились династии маньчжуров, которые ясно осознавали: надо обрубить питательные корни - и дерево зачахнет!
Нечто подобное произошло в 20-е годы нашего века, когда русская история была задернута траурным флером. Историю заменили либо история развития ощественных формаций, либо история революционных движений, либо история классовой борьбы. И такое положение длилось довольно долго. Вместо истории давали какие-то отсевки, дуранду вместо хлеба. Продолжают эту дуранду пихать и сейчас. Особенно в школе. Почему история Месопотамии или Древнего Рима у нас преподносится более широко и ярко, нежели история Отечества.
С. Ж. – В последние годы стали появляться материалы о масонстве. Их пока немного, и пробивают они себе дорогу с огромным трудом, но брожение в умах производят довольно сильное. Причем трактуется масонство далеко не однозначно - и как черная надмировая сила, и как явление чуть ли не прогрессивное. Что Вы скажете по этому поводу?
В. П. – Я не специалист по этой проблеме, хотя знаком с книгами крупного белорусского исследователя масонства Бегуна, с работами зарубежных авторов.
Главная цель масонов – завоевание всего мира. Большинство масонских символов и ритуалов взято из иудаизма.
Рассуждения же масонов о свободе, равенстве, братстве – словесная мишура, призванная замаскировать истинные цели.
И тот, кто говорит о прогрессивности масонства, или лжет, или очень сильно заблуждается. Вот лишь один пример из истории. Во всех школьных хрестоматиях говорится о Н.И.Новикове как о просветителе и борце против самодержавного гнета. За что он и преследовался Екатериной II. Но почти никто не знает, что Новиков был известным русским масоном. А потому во время русско-шведской войны, повинуясь приказам ложи, в которой состоял и которая размещалась в Швеции, он собирал с русских масонов деньги и отправлял их гроссмейстеру ложи. То есть на войну против России.
Представьте ситуацию: 41-й год, немцы рвутся к Москве (именно такова была ситуация в 18 веке, когда в Петербурге лопались стекла от залпов шведских кораблей), а какой-то известный советский писатель снимает деньги со сберегательной книжки и отправляет их Гитлеру. Что с ним тогда бы сделали?
Отрицание любви к Родине, исторической памяти, разрушение семьи, национального и патриотического чувства – одни из основных задач современных масонов. Без этого невозможно достижение их главной цели – завоевания мирового господства.
С. Ж. – Валентин Савич, Ваши читатели справедливо считают Вас писателем с ярко выраженным патриотическим началом. Когда-то Карамзин писал, что «патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях…». А затем добавлял, что мы, русские,"излишне смиренны в мыслях о народном своем достоинстве. Кто сам себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут", и что "русский должен, по крайней мере, знать цену свою…". Заканчивал же Карамзин свою мысль очень определенно: "слава была колыбелью народа русского, а победа вестницею бытия его".
Думаю, стремление возродить на примерах прошлого наше национальное достоинство, помочь узнать "цену свою", вселить веру в победу – вот главная идея Вашего творчества. В этом, на мой взгляд, кроется и основная причина феноменального успеха Ваших произведений, как впрочем, и яростного их отрицания.
В. П. – Что же, я сам считаю себя патриотом и не боюсь говорить об этом.
К великому сожалению, сегодня и в жизни, и в литературе люди стали как-то сдержанно выражать свои чувства к Родине. И я боюсь, не стоит ли за этим некоторое равнодушие? Мне иногда мои товарищи писатели, прямо говорят: "Ну зачем ты так открыто пишешь о патриотизме? У тебя герои сплошь и рядом заявляют:Друзья, я очень люблю свою Родину. Так в литературе сегодня не принято". А чего, спрашивается, стесняться? Между прочим, я прочитал уйму всяких дневников, мемуаров, воспоминаний. И вот что характерно: через все эти человеческие документы красной нитью проходит патриотическое чувство. Какие-то безвестные поручики, мелкие чиновники, горожане, крестьяне, именитые аристократы не стыдились открыто признаваться в любви к отчизне.
Думаю, что искусство наше должно говорить о любви к Родине во весь голос. Особенно сегодня, когда деформированы и продолжают деформироваться многие духовные ценности. Народ нужно учить добрым примером.
С.Ж. – Валентин Савич, в своих произведениях Вы показываете роль русского народа в истории нашей страны, в истории Европы и всего мира. Каковой видится она Вам сегодня?
В. П. – История нашего народа богата примерами героизма, причем в ситуациях критических. Алексей Толстой очень точно заметил, что, дажн если один уезд от нас останется, и оттуда пойдет Русская земля. А «железный канцлер» Бисмарк говорил о непобедимости России, которая зиждется на миллионах «собственно русских».
Екатерина II, будучи немкой, но женщиной дальновидной и умной, называла Россию Вселенной и прямо заявляла, что она сама если и великая, то только благодаря русскому народу.
На протяжении многих веков русский народ был той цементирующей силой, которая скрепляла братскую дружбу народов нашей многонациональной страны. Он был в буквальном смысле Старшим Братом в многонациональной семье.
Сегодня положение русского народа – кризисное. Боюсь, что он стоит на краю своего существования.
Чтобы выжить и сохранить себя, ему прежде всего нужно осознать это положение, собрать все силы – физические и духовные, консолидироваться и бороться. И вспомним еще раз Карамзина – будем уважать себя, и не будем «излишне смиренны в мыслях о народном своем достоинстве».*
* Полностью диалог опубликован в журнале «Наш современник»(номер 2 за 1989 г.).