1.
Он строил свой мир из осколков цветных стеклышек и из увядших лепестков полевых цветов, из легкого ветерка и аромата ванильных булок, из тишины весеннего леса и прохлады тенистых аллей, из весенней капели и летнего ливня, из шороха трав и сияния снега…
В этом мире было все – сверкающие журчащие ручьи и прозрачные озера с дружелюбными рыбами, разноцветные стайки которых приплывали поиграть к самому берегу, были утренние туманы над водами реки, и паутинки с сияющими в лучах солнца каплями росы. Были здесь леса – светлые дубравы, где под сводами могучих древесных крон так приятно сидеть, наблюдая за тем, как в пробивающихся потоках света – как будто в лучах сценических софитов – играют белки. И темные ельники, в которых сквозь ковер мягкой опавшей хвои пробиваются семейки ароматнейших грибов-лисичек, и тропические заросли, наполненные нездешними ароматами и таинственными звуками, скрывающие множество загадок, население которых – пестрые птицы – всегда радо твоему появлению.
Были здесь и бескрайние луга, и горы, увенчанные искрящимся снегом, и теплые ливни, под струями которых так весело бегать, и утки, которых можно кормить, и еще много-много всего, названия чему он не знал.
И смерть здесь приходила, только если ее позовешь, ласковая, словно полночный июльский ветер, и убаюкивала, навевая сладкие сны, и готова была отступить, если ты переставал в ней нуждаться.
Он по крупицам создавал этот мир, и ждал, когда придет мама, и они вместе будут пускать кораблики в ручьях, и играть с белками, и собирать грибы. И мама расскажет ему про всех-всех птиц, кто они, и откуда, и как называются травы, и что за рыбы живут в озерах, а потом они будут возвращаться в свой домик, и печь картошку на костре в саду, и засыпать в гамаке под звездами…
2.
- Ну, что тут у нас?
- Да, все ясно, как пень. Короче, участковый пошерстил по соседям – расклад такой – как муж у нее умер, связалась она с этим – вон он лежит. Ну и поначалу ничего, а потом бухать начал, избивал и ее, и ребенка.
- И что, на учет никто не поставил?
- Почему, поставили, толку то… Кто их поймет – то ли женское всепрощение, то ли боялась она его. Так и жили. Ну а вчера он глаза в очередной раз залил, и стал порядки устанавливать, учил жену уму разуму. Видать, не рассчитал малость – об угол стола она ударилась. А пацан – ножик со стола схватил и… Попал то главное как удачно – хлипкий, а не каждый десантник так ударит. В общем, что – пацан малолетка, так что считай дело закрыто.
- А где сам-то он? С приюта не приезжали?
- Пацан-то? Да в соседней комнате он. Ждем этих с приюта и доктора – тихий он какой-то, видать нервы того.
3.
На стенах в комнате висели картинки из журнала – пестрые птицы в ветвях сказочного леса, под потолком – деревянная фигурка – птица счастья. На столе были расставлены пластмассовые динозавры, над столом – календарь с котятами. А в углу комнаты на стуле сидел маленьких мальчик лет семи, глаза его смотрели сквозь эти стены, куда-то в непредставимую даль, губы что-то беззвучно шептали, а сам он еле заметно раскачивался. Вперед – назад, вперед – назад…