Я стою в проеме люка между фюзеляжем и небом и мне страшно. Не то чтобы я боялся высоты, просто, когда земля под тобой поделилась на маленькие зелено-коричневые квадратики, а ветер продувает насквозь, рубашка автоматически прилипает к пояснице, и волосы, наэлектризованные страхом, встают дыбом.
Пока я въезжаю, какого черта здесь забыл, пытаясь удерживаться пальцами за края фюзеляжа, какой-то мудак резко выталкивает меня ногой. Я (а точнее моя задница) отчетливо почувствовал все рельефы его подошвы, кувырком выкатываясь из самолета. Дыхание сперло так, что я не смог издать даже свинячьего визга, глотку заполнили потоки холодного воздуха, несущиеся с бешеной скоростью. Самолёт тем временем уменьшился раз в пять.
Я быстро падаю вниз, почти не чувствуя ускорения свободного падения. Пока мозг судорожно ищет в памяти навыки пилотирования и раскрытия парашюта, основанные на старых американских боевиках, мозжечок бьется в панике, потеряв землю под ногами.
Я был еще высоко, но паника, уступившая место шоку, снова возвращалась. Я почему-то вдруг вспомнил, что последние дни мне было ужасно скучно и апатично. Сплошной анабиоз. Такое состояние, когда твои друзья и коллеги постоянно говорят, что ты грустный или что у тебя депрессия, ну вы знаете. Воистину репрессиями по депрессии – подумал я, пытаясь отлепить галстук от лица. Я в костюме? – быстро промелькнуло в голове. Вспомнив, что надо найти и дернуть за спасительное кольцо (спасибо Голливуд!), я начал шарить рукой в районе брюк и нашел лишь кричащий мобильный телефон. Не учили, что звонить людям, когда они падают с неба – моветон?
Солнце уже довольно высоко светило над горизонтом, повиснув в голубом пространстве неба. Я стремительно приближался к земле, и во мне поселился еще один дурацкий страх. Я вдруг побоялся столкнуться с птицей. Да именно так. Когда твое бренное тело через несколько мгновений должно столкнуться с землей, ты не думаешь о том, чтобы покаяться. Ты не собираешься позвонить или хотя бы вспомнить о близких. Ты думаешь о том, как не столкнутся с каким-нибудь тупым голубем или не упасть на шпиль одной из высоток. Рука продолжает шарить где-то внизу, даже учитывая тот факт, что вместо парашюта у меня на спине лишь с бешеной скоростью развивается мятый пиджак. Я лечу, не отбрасывая тени, изредка делая двойные сальто в воздухе. Мне выпал редкий шанс, я могу подумать перед смертью, пусть не в самых комфортных условиях, но какая-то романтика в этом все же оставалась. Но, как и подобает современному «перспективному» молодому человеку, я проебываю этот шанс и думаю о том, что я, наверное, дико круто смотрюсь в небе, что новость о моей забавной смерти все посчитают за первоапрельскую шутку и что телефон скоро прожрет прокладку брюк своим дребезжанием и улюлюканьем. Вот такая вот парадигма. Cogito, ergo sum - Я мыслю, значит, я существую. Лучше и не скажешь.
Москва - все-таки удивительный город, он красив всегда и с любой точки зрения. Мартовский снег на крышах превращается в апрельские лужи, а люди, сбросив свое аморфное состояние вместе в зимними куртками, резво пихаются в трамваи. Поразительно, но почти все люди в этом городе смотрят только себе под ноги или в спину впереди идущему. Никто не смотрит на небо. А я тем временем вхожу в последнюю стадию своего полета и вижу свое отражение в блестящих стеклах недостроенного делового центра. Здание напоминает мне мою жизнь. Недостроенный деловой центр с мечтами о будущем, тянущийся к звездам. Per aspera ad astra – через тернии к звездам. Какая ирония, в моем случае вышло все наоборот: От звезд к терниям.
И вот сейчас я упаду. Сейчас мое жалкое тельце размажется по асфальту в утренний час пик. Жалко, что разобьется iPhone. Кареты скорой помощи, прорываясь сквозь утреннюю пробку, будут заспанно мигать синими маячками. Я думаю о том, что сегодня среда. Лужу крови, что останется после меня вытрут десятки автомобильных шин. Я мечтаю попасть на youtube…
За секунду до падения и фактической смерти перед глазами не проносится вся жизнь. Как привыкли думать многие. В голову представителя поколения перманентного потребления, словно пуля в затылок врывается лишь одна грустная и разочарованная мысль: «И это все?».
Все, что ты выдавливаешь из себя - это громкий, протяжный стон, звенящий в унисон проклятому мобильнику.
А-А-А-А-А – звук сливается с вакуумом и переносится в реальность, резонируя со стенами в предрассветных сумерках комнаты. А-А-А-А – я отрываю голову от подушки и бросаю свой крик в пустоту. Подушка противно вибрирует. Я достаю из-под нее iPhone.
I wish that I could fly
into the sky so very high
Just like a dragonfly
I'd fly above the trees
over the seas in all degrees
To anywhere I please
I want to get away
I want to fly away
Yeah yeah yeah
I want to get away
I want to fly away
Yeah yeah yeah.
Надрывается Lenny Kravitz из динамиков телефона.
Чертов будильник! - ворчу я хриплым голосом, бросая недобрый взгляд на костюм, висящий рядом. Из окна пробивался первый, еще прохладный утренний свет, а высоко в небе летел маленький самолет, он исчезал высоко в облаках, словно это мой сон. Он становился прозрачным, пока совсем не исчез из поля зрения… и памяти.
Я проснулся. Я вошел в новый день, чтобы все выше и выше карабкаться к звездам.