Моим друзьям, которым пятьдесят...

Вениамин Велерштейн
Пятьдесят.
Пятьдесят.
Вот так, просто - Пятьдесят.
И при этом - ты ничего не делал, чтобы это случилось.
Оно пришло само.
Пятьдесят.
Еще одна станция на пути к вершине.
К какой вершине?
Да кто ж его знает.
К вершине - и всё.
Потому так и трудно - всё время вверх.
А как же иначе? Иначе нельзя.
Иначе кто же, кроме тебя, вобьёт в скалу очередной крюк, кто протянет веревку, которая обезопасит жизнь твоих близких, идущих тоже - всегда вверх, пусть и к другим - но тоже - очень важным вершинам?
Пятьдесят.
Узелок в памяти.
Словно гладкую нить тянешь между пальцами
и вдруг - опа - зацепился:
- А помнишь?
- Конечно, помню!
- А вот это?
- Нет, это уже - нет...
- А стоило бы.
- А зачем? Что я там потерял? Что осталось там? Кому это нужно?
- Значит, нужно. Распутай узелок и следуй дальше.
Пятьдесят.
Две цифры: пять и ноль.
Пять. Удивительная, вобравшая в себя черты и круглого и острого, цифра.
Точно посередине числового ряда, что больше нуля.
И правильно - ноль рядышком.
Ноль - это начало.
И ноль - это конец.
Когда он - один.
А когда за другой цифрой - ноль символ продолжения.
Более того,  это - ещё одно начало.
Пятьдесят - это начало.
Как у графика, у которого к абсциссе прибавлена константа.
И, значит, он всё выше, всё дальше от минуса, от  нуля, а значит - всё значимей.
А мы - всё интереснее, мудрее, лучше!
И значит -  Удача всё ближе!

Удачи нам Всем!