Вчера, на мостовой играл трубач. В тонком, драповом пальтишко, стоя на табуретке, он так высоко возносился в своих незатейливых, но таких чистых звуках, что казалось, будто нет ничего вокруг, кроме его мелодии. Такой одинокий и добрый.
А вокруг были.
Дразнили смешком и мелочью карманной