День клонился к закату. Стихали звуки вечного города. Звякали ключами лавочники. Редкие возгласы погонщиков быков перемешивались с неохотными скрипами телег. Становилось тихо и прохладно.
Задрожав, появилась на небе первая звезда. Она неуверенно мигала, переливалась, словно еще до конца не веря, что пришло ее время, и она с полным правом может царить на небосклоне.
У него заныло плечо. Свежая травма. Вытянувшись на циновке, он простонал сквозь зубы. А ведь завтра бой. Бесконечный, тяжелый круговорот его жизни. Жизни…
Его прозвали Огненным Львом за сильные, красивые и жестокие поединки.
Ах, как он умел вызвать рев толпы одним лишь движением могучих плеч. Как, надорвав жилы, упирался, когда на него наваливались несколько противников. Как, ошалев от вида крови, бросался снова в бой. Как виртуозно владел мечом. Он не боялся никого.
Но время шло и по дороге забирало здоровье, волю, а главное желание побеждать. Ему вдруг стало все равно. Да, он не боялся никого, но в тишине ночи он все чаще стал ощущать пронзительное чувство. Оно вползало в душу, как сквозняк через щель под дверью – незаметно и настойчиво. И постепенно этот холод охватил все его горячее сердце.
Холод одиночества и тоски.
Он посмотрел на небольшой квадратик неба, увидел подмигивающую ему звезду. Но его не умиляли звезды, ему почему-то ему хотелось выть, чтобы хоть как-то заглушить это, сковывающее все тело и душу чувство.
И тогда он решил, что завтрашний бой будет последним.
Полдень. Начало. Амфитеатр заполнен и переливается криками и движениями толпы. Жарко. Солнце нагревает и без того красный песок.
Он идет по проходу мимо клеток с животными, мечущимися в узком, неестественном пространстве, рычащими и бьющимися в прутья в приступе фатального ожидания.
Он идет, опустив голову, не смотря ни на кого. Все, все.
Скрипнув, раскрываются ворота. Яркий свет бьёт в глаза, и, на несколько мгновений, теряется способность видеть. Но он чувствует ее. Он вдыхает ее раскаленный воздух, в котором запах крови, перемешался с песком и запахом огромных курильниц. Он уже слышит ее. Её голос не сравним ни с чем и его невозможно перепутать – это гул тысяч вожделенных голосов, вой неудовлетворенного пока, но уже раскаленного желания зрелищ. Эти звуки пьянят и дразнят. Этот запах заставляет ощетиниться и кинутся в бой. Раньше заставлял…
Ослепление проходит. И вот, медленно открывая глаза, он видит все её величие и великолепие. Это страшное и сладкое место. Арена.
Все слилось для него в одно сплошное разноцветное и разноголосое месиво.
Но умереть надо было достойно. Сегодня против него дрались трое.
Обходя удары, он с ревом рассекал мечом воздух, как кузнец, раскаленное железо. Ревел и, словно с глубины моря, волнами вторила ему толпа. А он думал : «Вот сейчас, сейчас, все. У меня больше нет сил. Меня больше…». И вот уже ретиарий, изловчившись, накинул на него сеть, а с фланга заходил один из фракийцев. Вот уже быстрым жестким мгновением выбило землю у него из-под ног. И с глухим страшным звуком, вздымая клубы песка, его могучее тело столкнулось с землей, а на трибунах словно из одного огромного горла вырвался стон. Вот уже послышались крики : «Огненный Лев стал жалким ягненком!» . А он, вдохнув пересохшими губами последний глоток воздуха, приготовился закрыть ослепленные солнцем глаза перед смертельным ударом… И…
Вот в эту самую секунду время внезапно остановилось.
Замер, занесенный над ним меч, замерла толпа, замер звук. Замерло все вокруг него. Но он, он в это мгновение почувствовал что-то.
Сквозь душную плотность воздуха, сквозь раскалывающий голову зной и сладострастное желание острых ощущений, он почувствовал свежий и сильный поток, невероятных, новых для него чувств. Они тоже пьянили, но не так, как удушающий жар арены. Они тоже заставляли биться сердце чаще, они волновали и давали силы, но это было что-то иное. И это иное манило и завораживало. А главное, оно, это чувство, мощной и стремительной волной смывало и уносило ту щемящую тоску, заполняя собой все сердце и давая желание жить!
Щелкнули небесные часы. И беззвучным движением повернулась еще немного вокруг своей оси Земля.
Вернулись запахи и звуки. Вернулась ревущая толпа и красный песок арены. Но он уже был другим. Рванув в сторону, он покатился и сбил с ног нападавшего на него фракийца. Затем сильным движением подбросил свои ноги в воздух и, изогнувшись мощным телом, как тетива лука, он резко вскочил. Бушующий внутри него поток просился наружу, и уже ничто не могло помешать разорвать оплетавшую его сеть. Зной зазвенел от его мощи, а противников его воля пригвоздила к земле.
На мгновение в амфитеатре воцарилась полнейшая тишина. Но, осознав реальность происходящего, реальность того, что уже стоявший на пороге смерти человек, каким-то нереальным образом смог спастись, толпа взвилась в небывалом ликовании, послышались аплодисменты, а на арену полетели цветы и монеты. Распорядитель остановил бой. Это была победа Огненного Льва. Одна из тех побед, которыми он был знаменит и которыми не раз завораживал толпу, выкручиваясь из самых опасных ситуаций. Это был его триумф.
А он сквозь опухшие веки, сквозь летевшие мимо него лепестки и песок , сквозь, слившееся воедино звуки, пытался найти источник своей небывалой силы.
И он увидел Её глаза. Словно два изумруда в раскаленном, жарком людском мареве. Бесконечный океан, с миллиардами рыб и затонувшими кораблями. Он увидел новый, волнующий мир. Этот мир словно делился с ним всем, что имел. Наполнял жизненной силой, бодрил, окутывал нежностью водорослей и сводил с ума нескончаемостью пространства.
Изумрудно-бирюзово-синий мир ее глаз.
Теперь он знал, зачем ему жить. Зачем ему в полуденную жару выходить в клубы жара и злости, лаву вожделения и страсти, в звенящую смесь жизни и смерти. Выходить и побеждать!
Чтобы опять и опять увидеть её, окунутся в синеву и волнение, снова и снова ощутить это великое чувство, когда время останавливается, а на земле есть только ты и этот удивительный бездонный мир, наполняющий тебя силой и могуществом исполина, позволяющий сметать все преграды и врагов, несущий обновление и свободу!
А на бледном небе вновь появилась первая звезда. Она так же дрожала,
как и всегда. Но сегодня что-то знакомое показалось ему в её трепетании.
Словно кто-то с небес подмигивал ему, обозначая тем самым свою приверженность к его новой тайне.