В развалинах старого замка, стоящего посреди леса было что-то таинственное, страшное, но в то же время волнующее и словно манящее к себе. Давно уже в его окнах не сверкали огни, в залах не танцевали пары… Люди боялись этого замка. Боялись той истории, которая когда-то произошла здесь. Никто не мог спокойно говорить о ней, вспоминать её. Но и забыть её они были не в силах…
Неслышно ступали по лесной тропинке босые, маленькие женские ножки, лёгкое белое платье цеплялось за ветви деревьев. Катарина шла просто так. Не зная своей цели. Она вообще любила побродить по этому лесу. С тех пор, как она два года назад приехала сюда, она успела неплохо изучить ту его часть, что была ближе к городу, но так далеко вглубь зашла впервые. Никто никогда не рассказывал девушке, какую опасность таит в себе этот лес. Да и некому было ей об этом рассказать – с местными жителями Катарина практически не общалась, а её старшая сестра Лисандра большую часть времени проводила на работе, в швейной мастерской. Может быть, именно поэтому на душе девушки было спокойно, когда сквозь ветви деревьев она стала угадывать очертания разрушенных колон, а через несколько мгновений и весь замок предстал перед ней. Лучи закатного солнца освещали его странным, мягким светом, отчего казалось, что этот замок - из сказки. Или из мечты. Катарина, осторожно ступая по потрескавшимся от времени ступеням, поднялась на веранду и потянула на себя массивную, обитую железными полосками дверь. Несмотря на то, что, казалось, в эту дверь уже почти столетие не входил ни один человек, раздался лёгкий скрип, и она открылась. Девушка с восхищением оглядела веранду со сводчатым потолком. На стенах кое-где от времени образовались трещины, и теперь из них к потолку тянулись побеги плюща, когда-то великолепная лепнина на стенах кое-где обвалилась… Но всё это придавало замку странное очарование, таинственную загадку, которую очень хотелось разгадать. Катарина прошла по веранде, тихо напевая что-то на французском. Вдруг где-то наверху, в одной из множества башен послышалась тихая, нежная мелодия. Казалось, это замок, пустующий много лет, истосковавшийся, приветствует гостью. Мелодия манила, звала за собой… Она завораживала, лишала воли… Ничего не хотелось – только слышать эти ноты, аккорды… Катарина, словно стараясь стряхнуть оцепенение, резко повернула голову в сторону, противоположную той, откуда доносилась музыка, и замерла. Там, в гирлянде плюща, пряталась лестница, ведущая вниз. Но не это потрясло девушку – дверь у подножия лестницы была приоткрыта, оттуда на веранду, постепенно погружавшуюся в сумрак, падал странный, изменчивый свет. Так освещает комнату свеча при дуновении ветерка. Катарина в страхе отошла на несколько шагов и притаилась за выступом одной из арок…
В мрачную комнату быстрым шагом неслышно вошёл человек в чёрном плаще. На его руках были непривычно длинные перчатки, на голове – лента с чёрным камнем, в руках – чётки. Он остановился у факела, огляделся и стал нервно перебирать чётки в руках. Из тёмного коридора, уходившего вниз, послышались торопливые, лёгкие шаги. Человек вздрогнул, накинул капюшон, резким движением вытащил из-за пояса нож и притаился за углом, готовый в любую минуту сразить врага. Но шаги внезапно стихли…
Лишь только человек отвернулся, из темноты коридора вылетела большая чёрная летучая мышь и кинулась на него. Сверкнули когти, зубы впились в шею… И вот уже человек полулежит на полу, зажимая рукой рану. И становится понятно, что это совсем молодой мужчина, лет девятнадцати - двадцати, с чёрными волосами, необыкновенно яркими, угольно-чёрными глазами и бледной кожей. А перед ним стоял… высокий худой человек примерно того же возраста, в таком же плаще, но с красной лентой на голове. Глаза его светились ярко-красным, клыки были намного длиннее, чем у людей.
- Что, Келлин, думал сбежать?
- Шива?! Это ты? Что же ты наделал!..
- То, что мы и собирались. Разве нет? Не мы ли хотели отомстить жителям этой жалкой деревеньки? Ты что, забыл, как они поступили с Лимой?! Они выгнали её, узнав, что она умеет колдовать. А уж после той истории… Они замучили её, они её погубили! Но они не учли одного – здесь, в лесу, остались её дети… А мы… Мы же их потомки! Мы должны отомстить! Мы столько для этого трудились! Мы все хотели стать вампирами, мы, двенадцать человек, выпили этот напиток. Двенадцать из тринадцати. А ты… Ты сбежал. Ну и что? Вот и ты стал таким же, как мы.
- Ошибаешься. Я стал оборотнем, но не вампиром. Я теперь просто наполовину волк. И это хорошо. Теперь ты мне ничего не сможешь сделать!
- Что?!..
- Да, я знал, что ты захочешь так поступить. И я всё предусмотрел… Вот, видишь? Стоит мне глотнуть из этого флакона, и я стану обычным оборотнем. Нет, не совсем обычным – я смогу превращаться когда захочу…
С этими словами юноша быстро поднёс флакон из тёмного стекла и сделал не-сколько глотков. По телу пробежал лёгкий озноб, но в то же время его наполнила непонятная, необъяснимая сила…
- Нет!!!
- Да, Шива, да! И запомни – парня, вампира Келлина больше нет. Есть только волк – оборотень Акелла! Другого имени у меня нет, и не будет до тех пор, пока я жив. И после моей смерти тот, кто наденет эту ленту, станет Акеллой. И ты никогда, слышишь, никогда не сможешь ничего сделать жителям этой деревни! Они ведь уже не те, что мучили Лиму! Они – другие! Они – не виноваты! Я взываю к твоему разуму, если только после превращения он не стал единственной мыслью об убийстве…
- Нет! Эти жители – их дети! В них та же кровь! А ты… Ты просто любишь эту девушку, которая так часто гуляет по этому лесу, не так ли? Но ты не знаешь главного – она ведь здесь, у нас в гостях… У нас – не у тебя!.. Да, пока ей хватает силы воли противиться музыке Густава, но это пока… Ты же знаешь, это невозможно… И она останется с нами, мы будем мучить её, как они мучили Лиму… Мы…
Он не успел договорить – в следующее мгновение перед ним стоял чёрный волк, может быть, чуть больше обычного. Одним ударом сильных лап Акелла сбил своего собеседника с ног и, придавив его к каменному полу, зубами сорвал ленту с алым камнем у него с головы.
- Ну что, Шива, что ты теперь можешь? Разве что укусить. Но для этого тебе придётся бежать за ней, догонять её. А этого я тебе сделать просто не дам.
- Ничего, Келлин, ничего… Да, сейчас я ничего не могу, я разоружён. Но ведь остальные-то не потеряли своей силы…
- Келлин, быть может, прислушался бы к твоим словам, а вот Акелла... Акелла никогда не поймёт тебя. Та жизнь, где я был с вами в одной команде, закончилась. Пойми, я не хочу быть жестоким, мучить ни в чём не повинных людей… Я хочу просто жить с человеком, который мне дорог, где-нибудь на окраине этого города, иногда, может быть, навещать Карину... И как можно скорее забыть о тех годах, которые я провёл с вами.
- Посмотрим, как ты сможешь построить свою жизнь. Предположим, тебе удастся спасти эту юную фею, которая так изменила твои взгляды на мир. И что дальше? Ты уверен, что она не сбежит от тебя при первом же твоём превращении в волка? Что захочет находиться рядом с оборотнем? Ты же сломаешь жизнь и себе, и ей – она же полюбит тебя! Полюбит человека, но не волка. А как ей быть потом, когда она узнает правду? Об этом ты подумал?
- А тебе не кажется, Шива, что не в твоих интересах сейчас злить меня? Вся твоя сила здесь, в этом камне. Стоит мне раздавить его – и как минимум до создания нового ты не сможешь ничего сделать. А ведь пока на свете появится точно такой же камень - пройдёт не один год. А мне хватит одного удара лапы, чтобы уничтожить его снова. Но я не люблю выигрывать обманом. И тем более не хочу первым начинать войну. Я предлагаю нам просто разойтись в разные стороны и забыть про эту встречу. Я сейчас уйду. Подумай, Шива. Хорошо подумай. Пока ты не охотишься за этими людьми – я не охочусь за тобой. Прощай.
Одним прыжком волк оказался у двери и тихо, словно тень, выскользнул из комнаты…