Зеркало

               

Если ты думаешь, что тебе незачем больше жить –
просто подойди к зеркалу и внимательно посмотри
в свои глаза...

Машины с визгом проносились по шумной магистрали мегаполиса, резко шарахаясь в сторону обочины от хрупкой женской фигурки, бредущей по самому центру проезжей части. Ветер уносил в теплую августовскую ночь бранные слова водителей, которые те успевали выкрикнуть, высовываясь в открытые окна своих шикарных авто. Но девушка, казалось, ничего не замечала. Свет встречных фар слепил глаза, а слёзы бесконечным потоком струились по щекам. Она остановилась и, упав на колени, истошно прокричала в гулкую высоту городского неба:
- За что? Как он мог? Как она могла?
Никакого ответа. Только боль. Невыносимая и жгучая. Боль потери, к которой не готова, которая пронзала как молния, как пуля в спину. «Как она могла? Как он мог?» – снаряды рвались внутри воспаленного мозга и лихорадочным  эхом разносились  по оголенным проводам нервов.
Визг шин по асфальту и бьющий в глаза свет:
- Идиотка, тебе, что жить надоело?
- Поможешь, коль такой догадливый. У тебя пистолета случаем не найдется?
 - Вот, дура свихнутая!
Машина с рёвом сорвалась с места и исчезла в скоростном потоке городской трассы.
В кармане плаща зазвонил мобильник. Достав его, она пару минут безучастно смотрела на знакомый номер, потом  со злостью швырнула телефон на трассу. Мобильник призывно продолжил жалобный мотив «Лунной сонаты». Но через мгновенье, пронёсшийся мимо ослепительно-серебряный «Land Cruiser», оставил на дороге лишь безжизненные осколки пластмассы и метала. Она улыбнулась, улыбкой сумасшедшей, и, свернув с дороги, пошла вглубь тёмных городских дворов, нащупав на дне кармана холодную сталь новенького лезвия.
На другом конце оператор равнодушным тоном  сообщил: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Она долго бездумно шла вдоль спящих домов, прячась в подворотни питерских колодцев от редких встречных прохожих. Наконец, она набрела на небольшой заброшенный особняк, огороженный строительными лесами с предупредительными знаками об опасности нахождения на территории. Осторожно, чтобы не наткнуться на спящего где-нибудь сторожа, она зашла внутрь.  Внизу было темно, все окна нижнего этажа были наглухо заколочены. Пробираясь почти на ощупь, она наткнулась на перила лестницы, ведущей на второй этаж особняка. Поднявшись по ней, она очутилась в огромной пустой зале. Ветер, проникая сквозь разбитые стёкла, раскачивал на окнах почти невесомые прозрачные лоскуты некогда белой ткани. Мебели здесь не было, но в самом центре комнаты, на стене висело, каким-то чудом сохранившееся, невероятных размеров громадное старинное зеркало в позолоченной раме. Свет полной луны неоновым сиянием отражался в бездонной глубине помутневшего от  времени стекла.
Холодок страха  мелкой зябью прокрался под одежду. Она на цыпочках  подошла к зеркалу. Светящаяся гладь манила её в таинственное измерение, и она протянула руку к загадочному мерцающему свету, подойдя к нему почти  вплотную. Из глубины зеркала на неё посмотрела испуганная девушка огромными как у лани глазами. А за её спиной прямо из воздуха вдруг проявился силуэт высокого стройного мужчины. Он медленно начал приближаться к ней, но в следующее мгновение ватный туман поглотил её измученное болью сознание. 

***
Сидя в мягком кресле у окна, уронив пяльцы с вышивкой на колени, Лиза с наслаждением слушала проникновенное  сопрано красивой дамы, сидевшей за фортепьяно в центре просторной празднично убранной залы. Тонкий аромат свежесрезанных расставленных повсюду роз, будоражил её неопытные чувства. Наряженные дамы и кавалеры, откровенно завороженные очаровательной певуньей,  сидели полукругом, удобно устроившись на уютных кушетках и диванчиках. Певица завершила свой печальный романс о неразделённой любви и со всех сторон посыпались аплодисменты и крики: «Браво!»
- Благодарю вас графиня, вы как всегда великолепны, – произнесла седовласая дама, приподнимаясь с дивана,  все гости поспешили встать вслед за ней.
- Нет, господа, вечер ещё не окончен, присаживайтесь, пожалуйста, я хочу представить вам мою внучку. Учителя говорят у неё большие способности к музицированию. 
- Елизавета Алексеевна, душенька, сыграйте для нас.
Лиза покорно пошла к фортепьяно, отчего-то совсем не удивляясь своему наряду и обстановке, в которой она невероятным образом очутилась. Со всех сторон на неё устремились восхищённые взоры кавалеров, и оценивающие взгляды молодых дам. Она неспешно села за инструмент, расправив складки прекрасного платья, золотисто-оливкового цвета, с восторгом ощутив трепетную нежность шёлка, и через мгновенье её пальцы послушно побежали по клавишам, рождая грустную песню бетховенской сонаты.
Закончив играть, она вежливо поклонилась гостям, наградившим её исполнительский талант всплеском восторженных оваций, а её взгляд утонул в бездонной синеве устремлённых на неё глаз молодого человека, в это самое мгновенье вошедшего в залу.
- Александр Данилович, голубчик, какими судьбами у нас в Петербурге? – седовласая дама поспешила навстречу новому гостю, протянув ему руку для поцелуя.
- Вечер добрый, Анна Андреевна, я по долгу службы. Через недельку обратно в Москву. Вот первым делом к вам, как обычно.
- Спасибо, голубчик, вы сама любезность, никогда нас не забываете.
- А вы всё хорошеете, Анна Андреевна.
- Да полно вам Александр Данилович, в мои-то годы. Расскажите-ка лучше как там сейчас Москва. Давненько я в ней не бывала. Вот поди с позапрошлого года, как матушку вашу, Царствие ей Небесное, схоронили.
- Да, что с ней будет с Москвой. Стоит. Вы лучше, Анна Андреевна, скажите кто этот очаровательный ангел, что играл столь божественно, когда я вошёл?
- Это внучка моя, Лизавета, младшенького моего Алексея дочь, – с гордостью сказала Анна Андреевна, –  Лизанька, детка подойди к нам.
Лиза смущаясь подошла, присев в лёгком реверансе и протянув гостю руку.
- Вы очаровательно играете Бетховена, – произнёс он, целуя её дрожащее пальцы и глядя на неё своим пронзительным взглядом.
- Спасибо, сударь, – произнесла она, опустив глаза.
- Не пора ли нам отужинать, господа, – сказала хозяйка, приглашая жестом всех пройти в столовую.
Гости поспешили за ней, с нескрываемым удовольствием, предвкушая все прелести приятной вечерней трапезы.
Пропуская гостей, Александр Данилович, склонился к Лизе и тихонько на самое ухо прошептал:
- Елизавета Алексеевна, не покажите ли вы мне после ужина сад? У вас там прекрасные розы,  пожалуй, самые красивые в Петербурге.
- Это всё бабушка, она обожает розы. Мне нравятся другие цветы.
- Какие, если не секрет?

***
- Ну, слава Богу, пришла в себя. Как ты здесь очутилась?
- Не знаю, – сказала она, посмотрев на склонившегося над ней незнакомца и с удивлением оглядываясь по сторонам, понимая, что лежит на грязном холодном полу, с трудом припоминая, что с ней произошло, – похоже я потеряла сознание. Или уснула? 
Её трясло то ли от холода, то ли от необъяснимости происходящего.
- Ты можешь встать, – спросил он взволновано глядя на неё и подавая ей руку. Она похолодела ещё сильней от пронизывающего взгляда его синих глаз, но приятное тепло протянутой ладони успокоило и вернуло её к реальности. Она встала.
- Мы знакомы?
- Не думаю.
- Мне нужно позвонить, у вас есть телефон?
Он дал ей свой мобильник. Набирая номер, она не могла отвести глаз от лица юноши.
- Мамочка…
Трубка закричала, рыдая:
- Лиза! Где ты, я чуть с ума не сошла, мы с отцом всю ночь на ногах, все больницы обзвонили, всех друзей твоих, никто не знает, где ты?!
- Мам, со мной всё в порядке.
- Почему ты не звонила? Зачем ты опять отключила телефон? – голос в трубке пытался взять себя в руки.
 - Мамочка, я потеряла телефон, ты не волнуйся, со мной ничего не случилось.
- Боже! Она потеряла телефон! С ней ничего не случилось! Да ты хоть представляешь себе, что я пережила в эту ночь?
- Я тоже.
- Что?!
- Мам, я не могу долго говорить, это чужой телефон, я скоро буду дома.
Она отдала ему мобильник.
- Лиза?
- Как ты  догадался?
- Телефон.
- Ах, да,  мама, она всегда так громко говорит, когда волнуется…
- Наверное, есть причина.
- Пожалуй.
- Саша, – он протянул ей руку на этот раз для знакомства, – здесь нельзя оставаться, этот дом в аварийном состоянии. Пойдём отсюда.
Она послушно пошла за ним, но вдруг резко остановилась, смутно припоминая всё произошедшее с ней этой ночью.
- Постой, здесь было зеркало, такое огромное во всю стену?
- Нет. Тебе, наверное, привиделось. Тут ночью жутковато.
- Но я помню, как подходила к нему. Оно висело вот на этом самом месте, она провела ладонью по пустынной кладке стены.
- Может быть, тебе это приснилось?
- Наверное.
- Пойдем.
Лезвие чуть слышно упало на каменные плиты пола. Он сделал вид, что ничего не заметил. Они вышли на пустынную улицу. Расцвечивая небо перламутром, город неспешно просыпался. Поежившись от утренней свежести, взяв его под руку и нежно прижавшись к нему, как будто они были знакомы, целую вечность, она почти шёпотом сказала:
- Я люблю хризантемы.
- Нужно будет попросить бабулю посадить их у нас на даче. У нас там только розы, – ответил он.
Обнявшись, они пошли прочь от опасного дома, навстречу новому дню, зная, что будут вместе всегда.

Март 2009