- Давай уже. Хорош тянуть резину.
- Не говори под руку. Только мешаешь.
- Чему мешаю? Дело – проще простого. Не заставляй ждать.
- Если потребуется, то подождешь. И вообще, рубани сам себе, если не терпится.
- Тоха, не хнычь. Не забыл еще, кто первым из порша твоего на полном ходу ласточкой прыгал?
- Ну ты прыгал.
- А кто провода оголенные в банты завязывал?
- Ты, ты. Блин, чего докапываешься? Я тоже все это пробовал потом. Сейчас просто все совсем другое, стремно немного.
- Расслабься и будь мужиком. Если хочешь, я тебе помогу.
- Не, не надо, я сам.
- Уверен?
- Уверен, уверен. Так, на раз-два-три, ОК?
Сердце сжимается словно кулак, язык прилипает к небу, щеки и уши горят. Обычное, естественное ощущение, не правда ли? Обычное для студента, сдающего экзамен. Обычное для музыканта, выступающего перед многочисленной аудиторией. Однако точно не для человека, чья левая рука лежит на разделочной доске, а правая держит занесенный над доскою тесак. Так во всяком случае думал Антон.
- Раз.
Сердце сжимается словно кулак.
- Два.
Язык прилипает к небу.
- Три.
Лезвие врезается в пальцы.
- Мааааааааааать твоююююююююю! Сууукаааааааа!
- Тихо, тихо, Тоша. Соседей напугаешь. Дай руку посмотреть… Ну ты и мазила. Всего-навсего кончики указательного и среднего обкорнал. А крику поднял…
- Заткнись, Костян! Сукааа… Жжет невыносимо. Отпусти руку, уже началось.
Оба парня буквально прильнули к изувеченной руке Антона. Сквозь окровавленные обрубки пальцев медленно, секунда за секундой, прорастали белые косточки фаланг. Чуть запаздывая, их покрывали мышечные ткани, а затем и тончайшие слои кожи. Финальным штрихом были ровные, гладкие ногти. Выросшие пальцы белели на фоне загорелой руки и вообще выглядели по-младенчески новыми.
- Выросли! – радостно завопил Антон. – Выросли! Я ж говорил, что вырастут!
- Ну говорить то говорил, зато полчаса нюни распускал, - с улыбкой ответил Костян. – Еще б они не выросли. У меня после того трюка с поршем шею в спираль скрутило и ничего. Не прошло и десяти минут как срослось
- Ладно, ладно, ты тоже молодец, давай только без понтов. Может по пивку?
- Почему бы нет. Пальцы свои только не забудь выкинуть.
***
Антон и Костя были весьма странными друзьями. Во-первых, они были абсолютно разными людьми. Костя – спорстмен-бодибилдер, из простой семьи, не лишенный остроумия и даже шарма, но при этом не имеющий практически никакой личной жизни. Качок Костян. Антон – сын владельца компании интернет-провайдера, «золотая молодежь», любитель шумных тусовок и любимец девушек, и при этом не лишенный комплексов и навязчивых идей. Мажор Тоха.
Во-вторых, их общее времяпровождение было более чем необычным. Костя не водил Тоху с собой в тренажерку. Антон никогда не предлагал Костяну сходить в ночной клуб. Их единственным занятием было придумывание всевозможных вариантов собственной смерти. Они убивали себя. Они убивали друг друга. Все снова и снова. И они были счастливы.
***
Пустых бутылок под ногами становилось все больше и больше. Антон, развалившись в кресле, лениво потягивал пиво и периодически поглядывал на пальцы левой руки.
- Боишься отвалятся? – с усмешкой поинтересовался Костя.
- Да ну тебя. Было хоть и зверски больно, но оно того стоило. Знал бы ты, какое это ощущение когда новая кость растет. Супер! Ни с одним наркотиком не сравнится.
- Ну тебе, как знатному торчку виднее. Ну, ну, не обижайся только. Я вот с тобой тоже потихоньку алкоголиком делаюсь.
- Ой, не смеши. Скажи еще, что режим свой святой нарушаешь. Все равно нам алкогольное отравление не грозит.
- Да теперь уже не знаю, что нам может угрожать. Все заживает как на собаке. Слышь, Тох, может тогда и голову тебе отрубить попробуем? Если новая не отрастет значит под головой туловище по-любому появится.
- Ага, нашел дурака, - рассмеялся Антон. – Не, все эти переломы, ожоги и прочее членовредительство уже не так интересно. Надо что-нибудь посложнее придумать, пооригинальнее.
- Под асфальтоукладчик что ль лечь? Тох, мы хоть с тобой и неуязвимые, но меру тоже надо знать. А то мало ли. Проедет по тебе каток и превратит в мыслящую лепешку.
- Ха! Если ты трусишь, качок, то так и говори.
- Ты зато больно смелый. Ты радуйся не только тому, что все отрастает, но и что нас до сих пор еще никто не застал за этими экспериментами.
- ОК, ты прав, ты прав. Знаешь, до сих пор голову ломаю над тем, откуда взялась эта неуязвимость. И есть ли еще где-нибудь такие же, как мы.
- Не дай Бог! Мне одного тебя, придурка неубиваемого, вот так хватает.
- Иди в задницу, Костян. Лучше достань из холодильника еще пива.
***
Они оба узнали о своей неуязвимости случайно. С Костей произошел несчастный случай во время тренировки. Антон очнулся на полу туалета ночного клуба после передозировки таблеток экстази. Они оба до этих происшествий были совершенно обычными людьми. Болезни. Травмы. Раны. Пищевые отравления. Банальные царапины и синяки. Все это было в прошлом
Их встреча также была случайной: Антон буквально свалился на Костяна с неба. Костя выходил из подъезда своего дома и всего за долю секунды успел увидеть, как него с крыши летит чье-то тело. Это был Антон. Несмотря на проломленный при ударе об асфальт череп, спустя две минуты он встал на ноги, отряхнулся и обнаружил, что приземлился на человека. Его шокировало не осознание того что он выжил после падения с крыши десятиэтажного дома, а то что качок, придавленный им, открыл глаза, как следует обматерил его и с ужасным хрустом по всему телу поднялся.
С тех пор они были не разлей вода. Первый свой совместный эксперимент они провели на крыши этого же дома. Раз. Два. Три. И снова возле подъезда в кровавой луже лежат два тела. Причем не просто лежат, а смеются во весь голос. Пронесло. Выжили. Невредимы. Адреналин.
Потом были метание ножей друг в друга. Раз. Два. Три. Даже самые глубокие раны моментально затягивались, стоило только вынуть ножи. Это прибавило еще больше куража парням, и они стали усложнять опыты над собой. Выезжали за город на Антохином порше, набирали максимальную скорость, и тот, кто сидел рядом с водителем, мысленно отсчитав про себя «Раз. Два. Три» открывал дверцу и уже пересчитывал себе кости, перекатываясь по асфальту.
Падения с высоты. Игры с бензином и спичками, а также с электропроводами и водой. Дегустация ядов и химикатов. Временами банальное избиение друг друга врукопашную. Они пробовали все возможное и не могли остановиться. Все остальное в жизни отошло на второй план и словно пролетало незаметно. Университет. Тренажерка. Вечеринки. Работа. Мир вокруг существовал независимо них. Скучный, старый мир. Они же растворились в своем практически садомазохистском существовании. И они были счастливы.
***
- Слушай, Костян, может пошлем все к черту и свалим из города?
- В смысле?
- В прямом. Концы в воду и за бугор. Можно, к примеру, разыграть взрыв газа в моей квартире. Типа оба погибли, от тел остались только фрагменты. Пальцев предварительно своих нарежем и по квартире оставим. Ну как, шикарный план, скажи.
- Тупее ничего не слышал. На какие шиши ты собираешься за бугор? Папиной кредиткой думаю «покойный» сынок вряд ли сможет воспользоваться.
- Это ты тупишь. У нас же с тобой бесценные организмы. Хочешь – кровь сдавай хоть сутки напролет, все равно не кончится. Хочешь – органы продавай на пересадку.
- Антоха, хорош чушь нести. Если попадешь в руки докторам, а уж тем более к хирургам, то тебя всю жизнь будут на органы кромсать. Причем бесплатно.
- Ладно, ладно, - замахал руками Антон. – Не даешь даже помечтать. Сколько кстати пива осталось?
- Почти целый холодильник.
- Да? Прикольно, с третьего числа, как закупил, не кончается.
- Третьего? – переспросил Костя – Это вчера что ли?
- Да нет, ты что. Третьего мая говорю.
- Тох, третье мая это ж сегодня.
- Да что ты мне втираешь! Я точно знаю, что сейчас не май. Третьего мы еще даже знакомы не были. У меня ведь передоз тот и был как раз вечером третьего мая. Я точно помню.
Костя уже думал возразить в очередной раз, как вдруг его посетило странное ощущение. Дежа вю что ли. Весь этот спор насчет даты был нелепым и в то же время не лишенным смысла. Третье мая. Ну конечно, Тоха прав. Они чуть больше месяца общаются, а именно третьего мая он чуть не погиб на тренировке. Стоп. Почему же он тогда уверен, что третье мая сегодня? Или это уже не важно? Впервые за время знакомства с мажором, Костя ощутил себя уязвимым.
- Алле, качалка. Ты заснул что ли?
- Что? А, нет, Тох, все в порядке. Пива еще хочешь? Я принесу.
***
Весь жизненный путь человека своего рода самоуничтожение. Длина этого пути зависит от человека, но не определяется им. Так же как и невозможно определить что нас ожидает в конце того пути. Можно лишь представить.
Костя и Антон никогда не встречались при жизни, и если их пути и пересеклись, то лишь в конце. Они были абсолютно разными людьми и покинули этот мир тоже по-разному.
Не выдерживая давления своей семьи, не сумев справиться со своими проблемами, окружив себя многочисленными приятелями и подружками и познав при этом истинное одиночество, потеряв всякий интерес к жизни, Антон принял смертельную дозу таблеток экстази. Раз… Два… Три… Его тело обнаружили на полу туалета двумя часами позже. Самоубийца Тоха.
Обрекший себя на одиночество, привыкший добиваться всего сам, но не имеющий четкой цели, сильный и в тоже время слабый, Костя всегда тренировался без посторонней помощи и подстраховки. В тот вечер, когда все кроме него покинули тренажерный зал, он решил сделать последний подход к штанге. Раз… Два… Три… Внезапный спазм. Штанга падает на горло. Патологоанатом позже констатирует несчастный случай. Бедняга Костян.
Невозможно определить что нас ожидает в конце того пути. Можно лишь представить. Представить, что существует реальность, реальность, где забывается прошлое, и нет страха перед будущим. Реальность, где одинокая душа находит родственную. Реальность, где люди не знают, что такое смерть. Реальность, где они были бы счастливы.
© Copyright: Гарри Ковач, 2009