Посвящается моему другу...........и всем друзьям что у нас есть )
О Когда ты просыпаешься в больнице, первое, что тебе врезается в память, это едкий запах лекарств. Он так бесит, но в тоже время успокаивает. Ты неохотно смотришь в окно и видишь лучи света, тебе восемь лет и так хочется на улице поиграть, но не можешь - ты лежишь под капельницей. Вокруг тебя еще три ребенка, так же как и ты, они тяжело больны, не улыбаются и молчат, странно, они спокойны и покорны и вовсе не боятся. Мои соседи терпят все процедуры, не важно, болезненны они или нет, и у меня такое станет со временем, но они просто смельчаки. Вот в палату медсестра зашла, посмотрела, подошла, потрогала лбы и выдала новую дозу лекарств. Я покривился, но принял их, они так не вкусны и так хочется их обратно выплюнуть, но нельзя, мне нужно все делать и тогда я смогу бегать на улице и ходить по местам, изучать все. Это словно приключение, взять и идти, и даже усталости нет. Антошка, как всегда, полон сил, бежал ко мне в палату и уселся ко мне на кровать. Он потрепал меня за щеки и предложил пойти прогуляться по больнице, но увидел капельницу и стал ждать. Извлек карты из своего кармана и увидел мою улыбку на лице, это были наши с ним карты, мы сделали их вместе из кусков бумаги, выводили все тщательно, и получилось вроде не плохо. Мы стали играть, играли до обеда, пришла медсестра и прогнала моего друга к себе, чтоб он поел. Тот посопротивлялся, но покорился ее настойчивости, ушел, но обещал вернуться. И вот я остался один, снова, нет, не то чтобы совсем один, в палате по-прежнему были мои соседи, они так же бесцельно лежали, я даже иногда думал, а настоящие ли они?
Обед был просто вкуснотища, я люблю еду в больнице. Правда, правда мой желудок проглотил мало, но все же мне было сытно, стал ждать медсестру, она убрала капельницу и теперь я больше не прикован к кровати. Я помчался со всех ног к Антошке в палату, но когда забежал к нему, там ни кого не было, медсестра сказала, что он на процедурах… Что ж, я расстроенный пошел обратно, думал, чем себя занять, но ничего достойного не придумал, книги я не любил читать, да и толком не умел, поздно стал развиваться. Тут меня ударили по спине, я разозлился и хотел выказать недовольство человеку, кто меня ударил, но это был Антон, так что мой гнев сменился на милость. Он, оказывается, улизнул с процедур. Мой друг всегда по возможности старался пропускать их, надо заметить, он постоянно говорил мне: «Я здоров, это врачи себе что-то в голову вбили, что я болен, но мое тело здорово, и я это чувствую». Знаете, для меня он был, словно, Гекельбери финн, он открывал мне мир и убивал мою тоску. Охх, и заставляли мы нервничать врачей, куролесили и куролесили, мы уже даже свыклись с этой мыслью, что мы в больнице и не хотели уходить.
Но все хорошие всегда кончается, в тот день мы играли с ним последний раз. На следующие утро, когда я забежал к нему в палату, узнал, что ему стало хуже. Его увезли в реанимацию. Я просился к нему, а меня не пускали, пытался проникнуть к нему, но меня всегда ловили, это было отвратительно. Вскоре, через пару дней, ему стало лучше, и его перевели к нам в палату для тяжело больных. Его расположили рядом со мною, это было так славно, но он постоянно был без сознания. Я часто разговаривал с ним, знал в глубине души, что он меня слышит, и рассказывал все, что в голову взбредет. Как-то в один из вечеров я взял наши карты и играл с ним, мне было хорошо, правда, я волновался, что он так долго не приходит в себя. Но врачи говорили, что все образуется. И я им верил.
( августа 1996 года Антон умер так и не приходя в себя. Я плакал ночи на пролет, кричал, бился, просил врачей вернуть его, называл их лгунами. В один из таких приступов гнева я убежал из палаты и попал в крыло для взрослых, там меня поймал какой-то дядька. Я пытался вырваться, но он меня держал крепко, мне даже стало больно, он затащил в палату, там сидели другие мужики и играли в карты. Этот человек посадил меня на постель, пошарил в тумбочке, достал оттуда шоколадку и протянул ее мне, я взял ее и стал кушать сквозь слезы. Тогда он сказал мне не плакать, я стал утирать слезы. Потом я стал увлеченно наблюдать за их игрой и не заметил, как перестал плакать. Когда я успокоился, меня спросили, из-за чего мои слезы. Я рассказал, что приключилось со мною, они переглянулись и тот дядька сел рядом со мною, положил мне руку на плечо и сказал:
- «Многие люди умираю, но знаешь, почему мы их помним?»
- «Нет, не знаю»
- «Потому что, как они умирают, но они не совсем умирают - частички их живут в наших сердцах, и мы помним о них, так что не беспокойся, он ни когда не умрет».
Спустя месяц меня выписали, и я уже носился по улице, а через пол года я уже забыл обо всем……