Он родился в зимнюю полночь и огласил мир о своем появлении громким плачем. Впервые раскрывшиеся глаза младенца резанул электрический свет, крохотное розовое тельце, как только оказалось вне лона матери почувствовало холод, болезненными были первый и глоток воздуха, и первое осязание мира. Он нелепо задвигал своими крохотными ручонками и ножками, словно протестуя против кошмарности, в которой вдруг очутился. Его попросту взяли из небытия и поселили в бытие, ибо такова сущность творенья, которой не дано решать, рождаться на свет или нет. И хотя всякая душа неповторима, но путь, предстоящий ей пройти, через страдания – к счастью и обратно – к страданию, пока не исчезнет в Лете, повторяется бессчетное количество раз. И если ощутить в этом мире счастье дано далеко не всем, то миновать страданье не удается никому. Но вопреки этой данности все человеческие души стремятся к счастью, а некоторые из них еще и к истине, к правде бытия. Пытаются постичь даже границу между бытием и небытием, и в этом великая тайная дерзость души человеческой. Но как полное счастье достижимо лишь в иллюзиях, так и истина в полноте своей предстает уму только в призрачной дымке ощущений.
Очевидно лишь то, что человек рождается потому, что его обыкновенно зачали. Зачали так же, как зачали в свое время тех, кто зачал его. И лишь одному Небу ведомо, откуда и куда ведут людей генеалогические кривые. Еще в середине ХХ века великий гуманист Рон Хаббард, размышляя над извечной задачей добра и зла, философски изрек: «Человек изначально хороший». И словно подтверждая эту, простую на первый взгляд, истину, ни с чем несравнимый по умилительности своей плач младенца заставляет трепетно сжиматься сердца, а умы – восхищаться одним фактом его появления, словно в лице новорожденного можно соприкоснуться к великой тайне сотворения человека.
Первый человек, надо думать, был столь же беспомощен, как младенец, и чист, как белый листок бумаги. Только о чем это может сказать, что нового прибавит к уже имеющимся знаниям о человека и мире, в котором мы рождаемся и умираем? Тайна нашего творенья уже много тысячелетий остается под толщей разных иллюзий и научных трактатов, заблуждений и маленькой искорки, о которой кто-то из мудрых сказал, прибегая к метафоре: «Устами младенца глаголет истина». И это во истину так!
Мальчик не умер в первую минуту.
Во вторую и последующие минуты его ангельски-чистый плач звучал еще громче, все настойчивее, не иначе как требуя что-то сделать, чем-то облегчит его появление на свет. А это значит – он успешно начал борьбу за выживание.
Принимавшие роды врач и медсестры, конечно, были квалифицированными и добросовестными медиками, что тоже не мало важно в нашем мире. Но если младенцу не даны Свыше или от природы таинственные силы бороться за свою жизнь, не имея даже малейшего представления о происходящем с ним, ибо рефлексы и рефлексия – вещи различные как небо и земля, то все врачи мира, объединенные даже в один глобальный консилиум, окажутся бессильны перед смертью. Вот потому-то и говорят мудрецы, что смерти не надо боятся, просто надо бороться за жизнь, причем благородно и достойно Разуму, данному нам в услужение.
В самом деле, не боги же врачи, чтобы творить чудеса подобно птице Фениксу, которая на старости лет сжигает себя дотла, чтобы затем из пепла возродиться молодой и сильной. Но не дай бог мыслящему духу повторить этот мифический подвиг! Не завидна судьба тех, кто прибегает к подобным формам возрождения или перехода в рай – в жизнь вечного счастья. Но человек таков, что может и повторить его, никак не понимая, что тем самым он глумиться над собственным разумом и заветной со дня сотворения мира – истиной. Человек, бывает, по отдельности и целыми группами сжигает себя по самому разному поводу. Кто-то в знак протеста, во имя идеи, а кто-то в надежде очутится в раю, у престола Царя Небесного. Можно ли их понять? И да, и нет. А значит – нет. Ибо правда, перемешанная с ложью, всегда есть ложь.
Врачи спасают людей, если говорить языком саентологии, действуя в пределах Третьей динамики, так называемого принципа группы... Забавный принцип, не правда ли? И он, принцип группы, обязанной своим успехом исключительно Первой динамике, иначе – принципу выживания индивидуума. Но поскольку всякая цифра возможна только на основе предыдущей, строго детерминированной количественным порядком самой природы, между Первой и Третьей динамиками простирается – Вторая динамика – принцип соития или по-французски: «секса», в основу которой заложен принцип разнополых страстей человеческих, сливаясь воедино образующих собой нечто социально целое, то есть семью. А что на свете может быть милее родной семьи? Ни-че-го. Всякое благородство и путь триумфов человеческих начинается в семье, и вовсе не обязательно родной по крови, но обязательно родной по духу... И хотя в наше время наука развилась до того, что секс стал далеко не единственным способом продолжения человеческой жизни в детях, принцип Второй динамики остается неизменным в своей сущности. Хотя бы потому, что лишь внедрение мужского семени в женское лоно или в иное лабораторное оборудование позволяет продолжаться жизни на Земле. Поэт бы, с технократическим складом ума, как например, у Маяковского, не преминул бы сказать: «Наука дарит человеку - бессмертие!»
Только чего бы стоило человеческое бессмертие без Восьмой динамики, Предвечного Бога, устроившего мир именно так, а не как-то иначе. Придумать даже не возможно, как это могло быть иначе... Но до Восьмой динамики, нам с Вами, уважаемый читатель, далеко. Да и прийти к нему можно лишь только в строгой последовательности, овладевая очередными кругами бытия (Четвертой, Пятой, Шестой и Седьмой динамиками). Так, что ж, всем, кто не боится смотреть правде в глаза – в добрый путь!..
(Продолжение следует)