Кенайхелпью

Гюляре Османовой, подарившей мне идею этого рассказа.

(почти водевиль)

***

Терпение Вагифа было уже на исходе. Он изнывал от любопытства, желая угадать причину вызова к шефу. Обычно дела к нему поступали через офис-менеджера Натэллу-ханум, с которой он в данный момент  вынужден был вести милую беспредметную беседу. Неужели он где-то напортачил? Вроде нет. Если б что, Натэлла-ханум, (1) которая с первого дня его работы в фирме отнеслась к нему весьма благожелательно, выказывая при всякой встрече ободрение и готовность помочь, непременно предостерегла бы его о возможной взбучке и что-нибудь обязательно посоветовала. Но ни в словах, ни в выражение красивого лица его визави не читалось и намека на причину его неожиданного вызова. Она угостила его чашечкой кофе, спросила о работе, - нет ли проблем, не устает ли? - тут же дала несколько простых, но весьма дельных советов, похвалила костюм, а после плавно перевела разговор на молодежь, на то, как большинство из них безвкусно одевается, не следит за собой, не умеет работать и даже не хочет всерьез обучаться профессии. Впрочем, все это говорилось лишь для того, чтобы заполнить их совместную вынужденную паузу в работе - его ожидание и ее вежливое соучастие его волнению.
«Другая на ее месте после пары дежурных фраз снова бы уткнулась в свои бумажки» - с благодарностью подумал Вагиф.
В «Кенайхелпью», так чудно и одновременно по-деловому конкретно называлась фирма, Вагиф работал всего полгода.
 До поступления в эту фирму юридического опыта у него было совсем немного - практика в городской адвокатуре, где он ничем не успел себя проявить и где так и не смог закрепиться, и год работы юрисконсультантом в одной совместной фирме, чьи непомерные первоначальные амбиции  обернулись в итоге сокрушительным финансовым крахом. В память о той феерической «работе», которая состояла главным образом из участия в бесконечных презентациях, рекламных компаниях и банкетах у Вагифа осталась новенькая «Лада», которую ему по-барски щедро даровал их босс-турок, заявив, что его сотруднику не гоже ездить в общественном транспорте, и что «Лада» - это только начало». Да, «начало» было многообещающим, чего не скажешь о финале: за последние два месяца работы в той фирме Вагиф так и не получил заветных долларов в конверте.
Потом Вагиф почти год болтался безработным. Потом один из его родственников устроил Вагифа в иностранную нефтяную компанию на скромную должность инспектора по технике безопасности - Вагиф и этому был рад. Но и здесь удача ему долго не улыбалась -  через два года он попал под сокращение. И снова начались поиски работы. Менеджер по продажам, риэлтор, администратор интернет-клуба - за что он только не брался. Одно время даже в журналистику подался - что может быть хуже и неблагодарнее в наше время и в этой стране? Хорошо, что у него не оказалось литературного таланта и способности к изобретению сенсаций из полуправдивой чепухи.
В «Кенайхелпью» его сосватал бывший сокурсник, с которым они случайно столкнулись на одной вечеринке. Узнав о бедственном положении Вагифа, Эмин тут же предложил  помощь - и помог, как ни странно.
Уже через неделю Вагиф был приглашен в фирму на собеседование, которое прошло удивительно гладко. Ему просто сказали, что он рекомендован их уважаемым сотрудником, и что этой рекомендации достаточно, чтобы он был принят на испытательный срок - а дальше все будет зависеть от него. Эмин и после не оставил его без помощи, помогая освоиться с новой работой. Многое из того, что он помнил по институтским лекциям и своей весьма скудной юридической практике, пришлось забыть, и почти всему необходимому пришлось учиться заново, и хотя Вагиф за полгода работы добился заметных успехов, он все еще чаще чувствовал себя беспомощным невеждой, нежели самоуверенным профи.
Фирма работал почти исключительно с иностранным компаниями, имевшими свои интересы в стране,  а также с отдельными иностранцами, которым требовались местные поводыри в бизнесе или просто в их эксклюзивных забавах. Составление договоров, транспортные услуги, переводы, маркетинг, реклама, недвижимость, набор штата, гиды, эскорт, юридическая защита, оформление фирм, отдых… Фирма бралась за все, за что готовы были платить, и ее всеядный бизнес весьма процветал. 
Попасть в такую фирму, где перспективы были ни просто радужны, но и вполне реальны, было большой удачей. Вылететь - настоящей катастрофой. И пусть Вагиф был еще пока лишь одним из нескольких десятков юристов фирмы, который работали по временному контракту и получали фиксированную таксу по каждому конкретному делу, он уже видел себя в недалеком будущем штатным юристом, каким был его друг, и надеялся, что и он,  придет день, будет иметь свой жирный процент со сделок.
И вот теперь этот вызов. По какому поводу? Чего ему ждать от разговора с шефом?
Он не выдержал
- Натэлла-ханум, - спросил Вагиф, воспользовавшись паузой в разговоре, - а вы не в курсе, почему меня шеф вызвал?
Он постарался сказать эту фразу, которая вот уже минут пятнадцать назойливо вертелась у него на языке, как можно небрежнее, и даже изобразил беспечную улыбку.
Женщина в ответ лишь удивленно пожала плечами, но, поняв, очевидно, по лицу Вагифа, что такой ответ его не удовлетворил, сконфуженно добавила:
-  Не поверите, но я даже не знала, что Аббас-мялим (2)вас вызывал. Вам кто позвонил?
- Лалочка… Лаля-ханум - быстро поправился Вагиф. - Странно как-то.
- Ну вот, видите. Значит, это не по моей части.
Она быстрым движением выудила из лежавшей на столе плоской пачки тонкую сигарету и прикурила.
- Да вы не беспокойтесь, - сказала она, тактично выпустив сизую струйку дыма чуть в сторону, - я почему-то думаю, что ничего страшного вам ждать не следует. Скорее даже наоборот.
- А вот и Лалочка - чуть игриво пропела она, обернувшись к открывшейся двери кабинета.
Длинноногая красавица, вступившая в комнату, на миг застыла на месте, крепко сжимая тонкими пальчиками кожаную коричневую папку. Лицо ее, обычно глупо-беспечное, было на удивление сосредоточенным, словно она еще складывала в уме дважды два и сомневалась в правильности ответа.
- Аббас Энверович вас ждет! - возвестила она, устремив строгий взгляд на Вагифа, словно объявляя вердикт суда, который не может быть обжалован - и, цокая каблучками по паркету, прошагала к своему столу рядом с пальмой в кадке.
- Удачи! - улыбнулась Натэлла-ханум.
И Вагиф, ободренный ее неподдельной улыбкой, легко выпрыгнул из кресла и двинулся навстречу своей судьбе.
«Все будет хорошо! - подумал он с неожиданной уверенностью. - Если меня и уволят, то это будет не сегодня».

***

Шеф стоял у окна и смотрел сквозь огромное зеркальное стекло на полыхающий в закатном огне город. Он даже не шелохнулся, когда вошел Вагиф, и лишь выдержав томительную паузу,  глухо произнес:
-  Присаживайтесь - у меня без церемоний.
Затем он медленно обернулся и, пристально, с головы до ног, оглядев Вагифа, прошел к своему деревянному креслу с высокой витой спинкой.
Прежде чем сесть, он указал Вагифу на ближайший стул.
- Я вызвал вас по делу, - сказал шеф, когда Вагиф осторожно присел на краешек стула.
 Они сидели друг против друга на расстоянии одного метра, но шеф умудрялся, обращаясь к Вагифу, смотреть куда-то в сторону и чуть поверх его головы.
- Дело это весьма щепетильное. Оно не связано никак с вашими прямыми обязанностями. Говоря просто, это дело касается моих личных интересов.
Вагиф заерзал от удивления, но не нашел ничего ответить.
Шеф резко поднялся и снова отошел к окну, где и встал, опершись о подоконник скрещенными за спиной руками.
- Ровно десять дней назад в нашем городе скончался один высокопоставленный и весьма влиятельный чиновник, - начал он. - Этот человек был также крупным бизнесменом. Настоящий магнат.
- Я, кажется, догадываюсь, о ком вы говорите. Аллах ряхмят элясин! (3) - решился подать голос Вагиф.
Шеф лишь кивнул головой, словно подтверждая догадку Вагифа.
- Разумеется, ни в одной из многочисленных фирм, которые ему принадлежали, имя этого человека официально не фигурировало. Все было записано на его многочисленных родственников и доверенных лиц.
Шеф говорил все тем же слегка глухим голосом, но четко расставляя ударения на отдельных словах и делая небольшие паузы перед каждым новым предложением, словно давая понять собеседнику особую важность информации.
- Так вот, среди многих прочих компаний, покойному принадлежала и наша компания. Не полностью, лишь 60 процентов. Остальные 40 - мои. Эти сорок процентов - идея компании, которая принадлежит мне, часть стартового капитала и, разумеется, управление компании, которое полностью было возложено на меня. Покойный, кроме денег, которые вложил в дело, также много чем помог для процветания компании. Особенно - на первом этапе. Благодаря ему, нас никто особо не беспокоил все это время - тоже немаловажно. Те, кому необходимо было знать, были в курсе об истинном хозяине компании, как вы понимаете.
Шеф вновь ненадолго замолчал, словно раздумывая, как дальше повести беседу.
- Теперь, когда этого человека нет, меня вполне естественно беспокоит, кто именно наследует его долю в моей компании. Я, как мне кажется, могу считать эту компанию своей, поскольку, кроме денег, вложил в этот бизнес все свои силы в продолжении восьми изнурительных лет каторжной работы по 14 часов в день и, кроме всего прочего, пока покойный оставался моим компаньоном, практически единолично принимало все самые важные решения.
- Вы, безусловно, правы, - сказал сочувственно Вагиф. - Я вас вполне понимаю.
- Еще бы я был не прав! - несколько оживился шеф. -  Именно поэтому все последние дни я был занят тем, что пытался выяснить, с кем мне теперь придется иметь дело… И - выяснил!
Он резко оттолкнулся кистями рук от подоконника и стремительно прошел к стеклянному шкафчику, стоявшему у противоположной стены кабинета. Снял с полки большую пузатую бутылку, две крошечные рюмки синего стекла и, поставив со звонким стуком рюмки на стол, быстро наполнил их почти до краев буроватой жидкостью. Затем, взяв одну из рюмок, опрокинул содержимое одним глотком. Снова долил, но теперь лишь до половины, и отошел с рюмкой на свое прежнее место - к окну.
- Пейте! - приказал шеф. - Это виски.
Вагиф взял рюмку и отпил из нее крошечный глоток. Поставить рюмку на стол он не решился, как и допить до конца - так и сидел, зажав в кулаке похолодевшими от волнения пальцами.
- Вы никогда не поверите, кто теперь фактический хозяин фирмы! - вскричал шеф, как только опорожнил несколькими судорожными глотками свою рюмку. - Представьте себе, наш уважаемый покойник передал права на владение компанией… моей секретарше!
- Да, да! Вы не ослышались! - снова вскричал шеф в ответ на немой вопрос Вагифа. - Нашей бесценной Натэлле-ханум!.. Как это вам?
- Я ничего не понимаю, - искренно удивился Вагиф.
- А я, думаете, понимаю?!.. Даже я не понимаю! Я, кто знает в тысячу раз больше об этом деле, чем вы!
- Но почему - ей?
- Вот! Вот самый главный вопрос! Действительно - почему ей, а не какой-нибудь двоюродной племяннице, троюродному брату, другу, любовнице, в конце концов!.. Если бы не ей, а кому-нибудь другому, все равно кому, не важно, все было бы понятно и просто. А теперь все очень сложно и… очень, очень неприятно!
- Да, я вас понимаю.
- Ни черта вы не понимаете! Вы думаете, все из-за того, что она моя секретарша? Глупости! Если бы вы знали! Если бы вы знали все!...
Шеф почти подбежал к столу за очередной дозой спиртного. Руки его слегка дрожали.
«Да он пьян! - испуганно подумал Вагиф. - Нажрался еще до меня! Надо быть с ним на чеку. Ляпну еще чего».
Последняя рюмка пошла плохо - шеф слегка поперхнулся. Откашлявшись, он поспешил выйти в боковую дверь. Из-за неприкрытой двери Вагиф слышал всевозможные звуки струящейся воды, по которым легко было понять, что шеф сначала отлил в унитаз, а потом долго мылся, фыркая и сморкаясь. Наконец он вышел, все еще обтирая лицо небольшим полотенцем, которое тут же небрежно швырнул на один из стульев в углу комнаты.
- Извините, - сказал он наигранно-бодрым голосом. -  Я немного понервничал.
С минуту он сидел, в упор разглядывая Вагифа и как-то нехорошо ухмыляясь.
- Итак, для чего я вас вызвал, - резюмировал шеф свое исследование физиономии собеседника. - Вы уже, наверное, бог знает что себе тут нафантазировали после моих откровений. Так вот, все гораздо проще. Все что мне надо, это выкупить долю у этой женщины. И - точка! Вы хотите спросить: какова ваша роль во всем этом деле? Я скажу. Я решил, что именно вы должны передать Натэлле-ханум мое предложение.
- Я? -  жалко улыбнулся Вагиф. -  Но я…
- Никаких «но»! Вы! Почему - нет? Мне тут сказали, что вы способный и весьма амбициозный молодой человек. Умеете контактировать с людьми. Ни хам, ни мямля.  И, в конце концов, вы на меня работаете или нет?
- Да, конечно, просто это так неожиданно. У меня нет никакого опыта…
- О каком опыте вы говорите? В этом деле вы не юрист. Забудьте! В этом деле вообще не будет никаких юридических формальностей. Доля покойного никак не оформлена, поэтому и юридической процедуры передачи прав не может быть априори! Просто в определенный день, возможно - завтра, или - через неделю, ко мне придет человек и скажет, что отныне доля покойного в компании принадлежит этой женщине. И все! И я вынужден буду это принять. Юридические формальности могут начаться лишь в том случае, если эта женщина захочет все законно оформить. Но я этого никогда не допущу! Я не намерен ни с кем делить компанию! Я выкупил бы ее у любого, кому бы были переданы права. И тем более - у нее! Вам понятно?
- В общем, да.
- Я вижу, вы - тугодум! - бесцеремонно отчеканил шеф. - Чего вы так боитесь? Ваша миссия весьма незамысловата. Вы всего лишь мой гонец, вестник. Вам надо лишь найти возможность передать этой женщине мое предложение - и можете смело рассчитывать на мою безмерную благодарность. Точнее - весьма щедрую благодарность. Что будет дальше - вас не должно беспокоить. Теперь понятно?
- Так значит, я… должен сказать Натэлле-ханум, что вы…
- Да! Видите, как просто? Хотя. если вы проявите инициативу, и, паче наших ожиданий, сумеете добыть ее согласие… Вряд ли, конечно. Но - если, вдруг. О, я бы… я бы… Но это слишком для вас, пожалуй. Но можете попытаться - а вдруг?
Тон шефа был почти издевательский. Вагиф в эти минуты чувствовал себя полным дураком, и, наверное, его растерянность была написана у него на лице, что и подогревало злую издевку шефа.
- А теперь скажите мне, как вы собираетесь это сделать? Я имею в виду разговор с уважаемой Натэллой-ханум. Надеюсь, у вас хватит ума не вступать с ней в переговоры сразу по выходу из моего кабинета?
- Это было бы очень глупо, я думаю, - промямлил Вагиф.
- Вы проявляете чудеса догадливости. Очень, очень глупо! Тем более, что еще и не время. Мне необходимы еще пара дней, чтобы все решить. Я должен кое-что выяснить. И потом, я даже не уверен, что она уже знает, какое счастье ей привалило. Будет очень смешно, если именно вы сообщите ей эту радостную новость. И вообще, в этом деле есть обстоятельства, о которых я с вами не могу и не хочу говорить. Разве что - после. Если придется. А пока ждите. Я вас вызову и дам знать. И вот вам пока ее координаты, - сказал шеф, протягивая ему простой почтовый конверт без марки, - здесь ее телефоны и адрес.
- Я должен буду встретиться с ней у нее дома?
- Кто вам об том говорил? Домой вас она вряд ли пустит, молодой человек. Вы ее плохо знаете. А где встретиться… Да мало ли. Чем проще, тем лучше. То есть позвоните ей и скажите, что у вас к ней важное дело. Попросите о встрече. Сделайте это так, чтобы она непременно пришла. Ну и потом - понятно - пригласите в какое-нибудь приличное кафе.
- Разумеется, это самый простой способ, - услужливо согласился Вагиф.
- Да, сдается мне, что вы ни та лошадь, на которую мне следовало ставить. Ну да ладно. Поздно уже - ставки сделаны. Если вы все поняли, допивайте свое виски и проваливайте.
Вагиф послушно вылил в себя обжигающую жидкость, как выпил бы беспрекословно в эту минуту серную кислоту, если бы шеф приказал, и бочком начал пятиться к двери.
- Так вы поняли? Никакой самодеятельности без моего приказа! Ждите, когда я вас вызову, и держите язык за зубами!

***

В приемной Лалочка строчила по клавишам компа, косо поглядывая иногда в раскрытую папку. Она лишь мельком глянула на Вагифа, когда он выполз из кабинета шефа, обливаясь окатившим вдруг его спину холодным потом. Зато Натэлла-ханум, увидев его, даже слегка привстала с места от нетерпения.
- Ну, как? - сочувственно спросила она.
Вагиф неопределенно покачал головой:
- В общем, нормально. Поговорили.
- О чем? Вы были у него так долго.
- Да нет, - нашелся Вагиф, - он был занят какими-то бумагами. После ему несколько раз звонили. А со мной он говорил всего минут пять. Обычная беседа. Поинтересовался, как идут дела и все такое.
- Правда? - разочарованно спросила женщина. - Ну и слава богу. Рада за вас.
И она, улыбнувшись ему по-дружески, принялась ворошить листы на своем столе.
Знает или не знает? - настойчиво стучал вопрос в голове Вагифа, когда он выходил из приемной. А после, в унисон этому вопросу, в его сметенном мозге застучали и другие - не менее настойчивые вопросики: ну и ситуация!.. как теперь себя вести?... что делать?.. чем все это может закончиться?...
«Надо ехать к Эмину! - вдруг осенило его. Он даже остановился посреди лестничного марша - настолько эта мысль показалась ему спасительной. - Эмин все знает. Он в курсе, Он подскажет, как мне выбраться из этого дерьма».

- Ты чего без звонка?
Эмин стоял в дверях в ярко красном шелковом кимоно расшитом золотистыми дракончиками. Волосы его, тщательно уложенные в пробор, вальяжно блестели лаком - очевидно, он совсем недавно принял душ и успел потрудиться  с феном.
- Так твои же на даче, - наивно удивился Вагиф и, нахально оттолкнув друга плечом, кинулся на кухню.
- Ни и что? - возразил Эмин. Теперь он стоял в дверях кухни, облокотившись о косяк, и невозмутимо наблюдал, как друг роется в его холодильнике.
- У тебя что - гости? Баба? -  спросил Вагиф, пытаясь открыть вилкой бутылку «Боржоми».
- Открывалка на полке, - Эмин слегка поморщился.
Но Вагиф уже вливал в глотку пузырящуюся жидкость.
- Уф! Ну и жарища! - сказал он, ставя ополовиненную бутылку на стол. - Блин, в этом городе скоро невозможно будет передвигаться. Повсюду пробки, светофоры через каждые пятьдесят метров. А еще эти мосты! Архитекторы хреновы! Строишь мост, хоть о развилках подумай! Дай закурить!
- Ты ведь бросаешь, - усмехнулся Эмин.
- Дай или подохну!
Эмин достал с полки пепельницу, сигареты, зажигалку и аккуратно разложил все это перед Вагифом. Потом открыл форточку.
- Меня сегодня шеф вызывал! - объявил торжественно Вагиф, сделав несколько быстрых затяжек и выпустив с присвистом бесформенное облачко в потолок.
Эмин молчал.
- Ты что - знал?! - возопил Вагиф.
- Слышал, - спокойно ответил Эмин.
- Может, ты тогда знаешь и зачем меня вызвал наш Карабас?!
- В общих чертах.
Вагиф смачно хлопнул себя пятерней по лбу:
- Блин, как же я раньше не догадался! Это ведь ты меня «рекомендовал», верно?
- Никого я не рекомендовал, - тихо возмутился Эмин.
- Тогда какого хрена шеф на мне отметился?! С чего это он вдруг вспомнил о моем существовании? Он ведь всего раз меня в жизни видел - когда контракт подписывал!
- Да не знаю я! Честно! И нечего на меня наезжать.
-  Я просто хочу понять!
- А что тут понимать? Если подумать…
- Ну, подумай, подумай!
- Понимаешь, - начал вкрадчиво Эмин, - если бы Энверыч кого из старичков на это дело послал, то любой из нас крепко бы призадумался - что и как следует предпринять, чтобы выйти из этой ситуации  с барышом и без неприятностей. Тут ведь разговор о больших бабках идет. Очень больших! А хороший юрист прежде всего о чем думает? Правильно - о собственных интересах! Ведь еще неясно, как они разъедутся, и кто кому уступит.
- Да что тут неясного? Он ее съест, наш Карабас! С потрохами!
- Не скажи, - ласково возразил Эмин. - Натэллочка еще та штучка. Наш Аббасик кое в чем послабее ее будет. Ты просто многого не знаешь.
- И чего я не знаю?
- Ну, это длинный разговор. И серьезный.
- И что мне теперь делать? - Вагиф как-то беспомощно обмяк. - Вот всегда у меня так! Вроде все хорошо - живи и радуйся. А потом - бац! - и я в полном дерьме.
- Выпить хочешь? - сочувственно улыбнулся Эммин.
Вагиф на мгновенье закатил глаза к потолку, словно прислушиваясь к своим подсознательным желаниям.
- Хочу! Но не буду! Я за рулем.
- Подумаешь. Оставишь машину в нашем гараже. Я договорюсь. У меня и закусон подходящий есть.
- Заманчиво, - протянул Вагиф, вопрошающе взглянув на холодильник.
- Ни здесь. В комнате. Накрыто. Иди налей себе, а я пока переоденусь.
- Значит, все-таки баба была? - крикнул Вагиф ему вслед. - И как ты только все успеваешь?
- Не баба, а мадемуазель, - кокетливо поправил его Эмин, обернувшись из коридора. - Бабы на базаре картошкой торгуют.

Нервное перевозбуждение, в котором Вагиф пребывал последние два часа, нашло самый безобидный выход.
Пока его друг переодевался, Вагиф успел опрокинуть две рюмки водки и попробовать всего понемногу, что было выложено на столе. А были здесь в основном нехитрые закуски - частью из супермаркета, а частью из кулинарии: несколько видов салата, ветчина, голландский сыр, говяжий паштет в рулетах, помидорчики-огурчики - свежие и соленые, маслины, порционный сервилатик и селедочка ломтиками и без костей. «Главным блюдом» был цепленок-гриль, нарезанный крупными кусками. Из спиртного были водка - литровая «Немиров», в которой к приходу Вагифа оставалось еще больше двух третих содержимого, какое-то иностранное шампанское - почти опустошенное, и непочатая бутылка вина «Наргиз». Набор прохладительных напитков оказался невелик и был, можно сказать, традиционен - «Фанта» и «Бонаква». Был и десерт -  полдюжины пирожных на широкой тарелке, шоколадные конфеты, которые почему-то положили на стол прямо в коробке, и небольшая мисочка с ляб-ляби. (4)   В общем, стол выглядел бы вполне по-холостяцки, если бы не был так тщательно сервирован в многообразной изящной посуде. И еще - на самом краю стола стыдливо пряталась тарелка с долмой. (5) Долма была явно домашняя, крупная, блестящая, издающая аппетитный аромат сочного мяса даже в остывшем виде.
«Этот нахал угощал свою шлюшку долмой  жены!» - искренно возмутился Вагиф, и в знак протеста именно с долмы и начал свое пиршество.
К приходу Эмина, Вагиф значительно успокоился и пресыщено побрасывал в рот одинокие янтарные кишмишины, (6) которые время от времени вылавливал из мисочки с лябляби.
- Я вижу, ты время даром не терял? - поощрительно улыбнулся Эмин, присаживаясь к столу. - Долма понравилась?
- Да! - задиристо воскликнул Вагиф. - Мне всегда нравилось, как Гюля готовит. И вообще…
- Ну, вот и хорошо, - прервал его Эмин. - Жаль, что ничего больше из  стряпни моей жены предложить не могу - съедено. Но, может быть, ты попробуешь цыпленка? Или селедочку? Могу картошку сварить?
- Спасибо, я сыт.
- А как насчет водочки?
- Можно, - смилостивился Вагиф.
- Ну, вот и отлично. А то я уже думал, мне одному придется допивать.


- Так что мне делать? - снова спросил Вагиф, когда на донышке «Немирова» осталось водки всего на один заход.
Оба друга сладко попыхивали сигаретами, стряхивая пепел в ближайшие тарелки, нарушая одно из строжайших табу отсутствующей хозяйки: в комнатах не курить!
- Ой, старик, даже не знаю, что тебе посоветовать, - тяжело вздохнул Эмин.
- Ну, если даже ты не знаешь, значит мне хана, - с легкомыслием обреченного констатировал Вагиф.
- Почему - хана? Может быть даже наоборот! Я имел в виду, что ситуация сложная, но отнюдь не безвыходная. То есть ситуацию можно разрулить по-разному - с большим или меньшим риском. В этом и трудность - выбрать оптимальный вариант.
- И как его выбрать? - простодушно спросил Вагиф?
- Чтобы понять как действовать, надо максимально тщательно проанализировать информацию - поучительно ответил Эмин.
- Какую информацию?
- Всю!
- Так давай проанализируем! Зачем же я к тебе пришел?
- Проанализируем? А что ты вообще знаешь об этом деле?
- Ни фига! - честно признался Вагиф. - Ни фига я не знаю и ни хрена не понимаю! А ты - что знаешь?
- Достаточно! - веско сказал Эмин. - Вот ты знаешь, к примеру, почему так злиться шеф?
- А чего тут непонятного? Из-за денег! Ты же сам говорил - большие бабки на кону.
- Это ясно. Деньги, конечно, большие. Ты хоть примерно можешь себе представить, сколько стоит  фирма?
- Могу. На пол-лимона потянет.
- Пол-лимона? - удовлетворенно осклабился Эмин. - А пять не хочешь?
- Пять?! Откуда пять? Что там есть на пять лимонов? Ну, офис приличный, оргтехника… Пять никак не может стоить! Не верю!
- А про машины забыл - представительские? Гаражи? А склады?
- Ну, пусть еще лимон, но ведь не пять же!
- Да я пять говорю - как минимум! Это ведь налаженный бизнес, раскрученный, почти эксклюзивный! Не производство какое-нибудь, ни коммерция! Материальных затрат - минимум. Исключительно услуги, посредничество по большей части. А барыши - более чем приличные! Я тут примерно подсчитывал, сколько через мои руки за последний год по контрактам прошло. А потом прикинул, сколько может быть всего по фирме. Знаешь, какие крутые цифры вырисовываются? А ты говоришь - офис, оргтехника…
- Пять лимонов - охренеть! Это значит, три из них теперь этой халашке (7)принадлежат? А может и больше?
- Это кто халашка - Натэлла?
- Ну, это я так… Дамочка, - смутился Вагиф.
- Слушай, как тебе вообще наша Натэлла? - лукаво полюбопытствовал Эмин
- В смысле?
- В смысле - как женщина.
- Ну, хорошенькая. Можно даже сказать - красивая, - неуверенно ответил Вагиф.
- А ты не находишь, что она очень даже хорошенькая?
- Ну, в общем да. Немного полная.
- Не полная, а фигуристая. Ей, между прочим, всего 37 лет.
- Ну и что?
- А то, что нам с тобой уже по тридцатнику.
- Я не понял, ты это к чему?
 - А к тому, что Натэлла - женщина, каких поискать. А если бы ты ее лет пять назад видел - вообще улет. И заметь - умница, у нее, чтоб ты знал, два высших образования - финансовое и юридическое, и еще высшие курсы по менеджменту, и не какие-нибудь липовые, а полученные заграницей. А ко всему прочему - музыкальное училище!
- Ну и какого рожна она тогда в секретаршах сидит? Ладно, ладно - офис-менеджер процветающей фирмы.
- Вот и видно, что ты ничего не знаешь.
- Слушай, ты меня уже задолбал своими намеками! Можешь по-человечески объяснить, что я такого не знаю? Я и без того себя полным придурком чувствую.
Эмин разлил остатки водки и поднял свою рюмку.
- У Аббаса Энверовича был роман с Натэллой.
После этих слов он не спеша выпил.
- С Натэллой?! - рюмка Вагифа  повисла в воздухе.
Но пару секунд спустя он сказал почти равнодушно:
 - Ну и что? Он шеф, она секретарша. Обычное дело. Раньше был с Натэллой, теперь у него Лалочка - помоложе.
- В том-то и дело - не был! Она его в игноре держала. А он по ней буквально с ума сходил. Хотя поначалу у них вроде все клеилось. А Лалочка - это так, для забавы. Может даже - назло Натэлле. А до Лалки у него еще Сабина было. Ты ее не застал. И другие были. Теперь ты понимаешь?
- Нет! Не понимаю. Ты хочешь сказать, что Натэлла ему из-за этого долю не продаст? В этом трудности?
- Ничего ты не понял. Придется тебе все рассказать. Даже то, что наш шеф не знает.

***

- Ты знаешь, кем был наш шеф до открытия фирмы? - продолжил Эмин.
- Откуда мне знать?
- Обычным коммерсантом. Он имел магазин стройматериалов на Инглабе (8) и пару контейнеров на аэропортовской ярмарке - все. Он ведь по профессии всего-то инженер-строитель.
- Наш шеф?
- А ты думал? А потом на Инглаб пришел один туз - не будем называть имен - и скупил все магазины. Не продать было нельзя. Правда, Аббасику неплохо заплатили. Вот так он и остался с деньгами на руках и практически без работы. Уж не знаю, кто его надоумил, но он решил почему-то открыть фирму по трудоустройству. В то время у нас как раз, как грибы после дождя, начали открываться иностранные компании одна за другой, ну и дело казалось перспективным. Возможно, у него был кто-то в ширкяте (9)- я так думаю. В общем, он быстро набрал обороты. А потом, вдруг, его стали зажимать. Надо было что-то предпринимать, искать «крышу». Так он и вышел на своего бывшего компаньона. Но для покойника какая-то фирма по трудоустройству было слишком мелко. Поэтому Аббасик  и предложил идею создания фирмы по оказанию комплексных услуг иностранцам. Идея прошла. Они договорились о долях, покойник пообещал всяческое содействие, дал карт-бланш Аббасику на принятие самостоятельных решений, дал достаточно времени, чтобы он мог подняться, и попросил всего об одной услуге - принять на работу его человека.
- Натэллу?
- Вот именно.
- А кем она ему была?
- А какая разница? Она была человеком хозяина - так, во всяком случае, воспринял ее поначалу Аббасик. Кто она - его не интересовало. Он был тогда рад-радешенек, что сумел провернуть дельце. К тому же, очень скоро, он к своему удивлению обнаружил, что навязанная ему женщина имеет не только хорошенькое личико и фигурку, но и отменные мозги, а главное - все необходимые знания для раскрутки подобного бизнеса. Их тогда всего пять-шесть человек поднимали фирму, и Натэлла сразу взяла на себя самую главную и тонкую часть работы - налаживание связей, юридические вопросы, финансовые. При этом она автоматически стала и секретаршей шефа, поскольку с документацией в фирме был полный бардак, а она этого терпеть не может. Она вообще очень щепетильный и аккуратный человек во всем, что касается документов. Ты не поверишь, но у нас, возможно, самая прозрачная фирма в городе, все как положено, никаких «серых» касс, все деньги идут через банк. Ну, почти все.  А когда фирма стала расширяться, а это произошло очень быстро, именно Натэлла контролировала кадры, и до сих пор это делает. Вот поэтому все ключевые люди в отделах - ее протеже. Но лишь в том смысле, что это она их отбирала - исключительно по деловым качествам. Уже при  мне, помню, шеф устроил в фирму одного своего родственника - юристом, и сразу - в штат. Чувак оказался полной бестолочью, к тому же - с гонором. Но Ната его быстро выкинула из фирмы.
- Это каким образом?
- А очень просто. Дала ему сходу пару серьезных сделок, ну он, конечно, и обделался. Шеф сам его выставил. С большим скандалом.
- Ни фига себе. Теперь я понимаю, почему ты предупреждал меня отнестись особо внимательно к Натэлле, когда устраивал.
- А ты, наверное, думал, что я тебе ее сватаю? - усмехнулся Эмин. - Нет, брат, карьера любого из нас в этой фирме зависит именно от этой, как ты выразился, халашки.
- Да ладно тебе, я ведь так, сдуру. Ты лучше расскажи, как у них все началось. Ну, всякие там шуры-муры.
- Началось не сразу. Поначалу он ее, разумеется, побаивался - думал, шпионку к нему приставили. Да ему и ни до нее было - нужно было отрабатывать доверие компаньона, работа кипела. Потом, возможно, боялся обидеть - уж очень он ею стал дорожить как работником. Ты же сам видишь, как Натэлла себя ведет с людьми - вроде всем улыбается, услужлива, на первый взгляд, хотя это всего лишь вежливость хозяйки и готовность помочь доброго и порядочного человека. Но при этом каким-то образом она умудряется держать дистанцию. Никакого вульгарного жеманства. И пошлого заигрывания - органически не переносит.
- Да, я это заметил.
- Серьезно? А я думал, ты ее вообще не воспринимаешь?
- Ну, почему же. Очень даже. Но ведь к такой солидной женщине с глупостями соваться без толку, верно?
- Верно, только дело не в солидности. Ната - золото, а не женщина. И заурядные мужчины быстро понимают, что она им не по зубам. Поэтому вокруг нее и пусто.
- Так как у них все же началось? Как наш Аббасик к ней подкатить осмелился?
- Это лет пять назад началось. Как? А бог его знает. Возможно - влюбился. А может быть, решил с ней поиграть. Он ведь отъявленный бабник. А она… даже не знаю - почему. Хотя шеф, надо признать, мужик видный. Но, между нами, не блещет интеллектом. Да и характер - самоуверенный он очень, если не сказать проще - хам в костюмчике и при галстуке.
- Ну, это ты уже слишком.
- Ничего не слишком. Мне ли его не знать? В общем, не пара он ей.
- Любовь слепа - полюбишь и козла.
- Разве что это.
- И как у них потом развивалось?
- Слушай, а что это мы с тобой сухими сидим? - удивился Эмин. - Водка кончилась. Может, вино?
Вагиф поморщился с отвращением.
- Понял, - сказал Эмин, и встал с места.
Он подошел к серванту и, порывшись в нижнем шкафчике, выудил на свет какую-то бутылку.
- Коньяк будем пить?
- После водки? - засомневался Вагиф.
- Старик, это не просто коньяк. На, глянь.
- «Бакы», три звездочки.
- На дату посмотри!
- 97-ой!
- Так сколько звездочек получается?
- 11. Нет, 14!
- То-то! - удовлетворенно пропел Эмин, стирая пыль с бутылки салфеткой.
- И откуда такая редкость? - поинтересовался Вагиф.
- Отец подарил. На пятилетие внука. Принес две бутылки. Одну выпили, а другую успел припрятать.
- Не жалко?
- Жалко. Еще как жалко! Хотел на свой юбилей приберечь. Но не помирать же нам от жажды, верно?
- А может, я сбегаю? - засуетился Вагиф.
- Сиди, не дергайся! Le vin est debouche, il faut bair! - торжественно возвестил Эмин, разливая ароматную жидкость в широкие низкие бокалы, которые он прихватил из серванта.

***

-М-м-м! - мурлыкал Эмин, уткнувшись носом в бакал. - Бальзам!
- Неплохо, -  учтиво согласился Вагиф, отхлебнув смело изрядный глоток.
- Ну, это, конечно, не «Курвуазье», и тем более - не «Дор», но и не крашеный спирт, каким он был 14 лет назад. Нет, брат, пора переходить на благородные напитки! Что мы, в самом деле, алкаши - одну водку глушить? От всего надо получать удовольствие, даже от пьянки.
- А я люблю водку, - упрямо возразил Вагиф.
- Да я тоже люблю. Но, как говориться, хяр шеин озь йери вар.(10) Пора ломать совковые стереотипы! Если пьянка - водка, если отдых - дача, на которой весь уик-энд горбишься на грядках…
- Если машина, то жигуль, - уныло подхватил Вагиф.
- Ну, этот этап мы уже прошли, - похвастался Эмин. - Кстати, когда ты избавишься от своего драндулета? Не надоел он тебе?
- Пул вар? (11)
- Не заработал еще? Так надо шустрить! Ты давай, продавай, а я тебе помогу что-нибудь приличное подобрать. Есть у меня знакомые на авторынке. И денег подкину.
- Да какая разница? Меня моя «лада» вполне устраивает пока.
- Ну, не скажи. Известная пословица сейчас начинается со слов «встречают по машине…».
- Спасибо, конечно, но мне не до машины сейчас. Квартиру хочу в порядок привести.
- Тоже дело! А то у тебя мрачно как-то. А вообще, жениться тебе пора!
- Только не начинай опять, я тебя прошу! - взмолился Вагиф.
- А почему нет? Знаешь, сколько сейчас богатых невест бесхозными ходят? Клондайк! А нищие женихи тем временем в лотерею играют - придурки. Жениться надо! Причем, исключительно по расчету!
В это время настойчиво зазвонил телефон.
- Моя! - довольно осклабился Эмин. - Проверяет!
И лениво встал с места.
- Здравствуй, солнышко! Как вы там? - донеслось до Вагифа из коридора. - Нет, ко мне Вагиф зашел. У него важное дело… Нет, мы на кухне сидим… Долма? Мы ее уже съели. Да ты не беспокойся, с голоду не помрем…
Пока Эмин разговаривал с женой, Вагиф умял со скуки пару эклеров, запил фантой и, отвалившись на спинку стула, грустно разглядывал комнату.
Придет ли когда-нибудь время, думал Вагиф печально, когда и он заживет по-человечески? Когда у него будет такая же уютная квартирка, приличная машина, жена - такая же симпатичная и хозяйственная как у друга. Чем он хуже? Не урод, не тупица, никому подлостей не делает. Ему бы кто оставил миллиончик в наследство - уж он бы смог им распорядиться! И девушка бы сразу нашлась. Девушек симпатичных много. Вот, Фарида из соседнего подъезда - чем плоха? И милая, и скромная. Вроде даже он ей нравится - каждый раз, когда они случайно сталкиваются у дома, улыбается ему как-то застенчиво. Правда, она молоденькая совсем, лет 19, и семья у них небогатая. Но, если бы у него были деньги…
- Тебе привет от Гюльки! - весело отрапортовал Эмин, прервав его мечтания. - Приказала тебя не отпускать. Говорит, наклюкались наверняка, пусть остается.
- Да не, я пойду скоро…
- Куда? Ночь на дворе. Коньяк еще допивать - оставлять нельзя, выдохнется. И потом, мы ведь еще с тобой не договорили.
- Да неудобно как-то.
- Очень даже удобно. Я тебе на диване постелю.  У тебя есть дела с утра?
- Нет, весь день свободный. А послезавтра в аэропорт надо - клиента встречать.
- Вот и я свободен до обеда. Так что отоспимся вдоволь. Так на чем мы остановились?
- Ты про Натэллу? Да я уже запутался, честно говоря. Сложная история.
- Это на первый взгляд - сложная. Но если знать все детали - обычная история. В общем, если коротко, ничего у шефа с Натэллой не получилось. И  - не могло получиться. Он ведь женат тогда был. А Натэлла из тех женщин, которые живут по принципу - или все, или ничего. Я предполагаю, она здорово в него втюрилась, но именно поэтому хотела, чтобы у них было все по закону, ну, чтобы они поженились. А он по натуре из тех мужиков, которые не терпят, когда на него женщины давят. Вот поэтому у них все и оборвалось, не начавшись.
- А дети у него есть?
- Сын.
- Тогда понятно. Ты бы вот бросил свою жену и ребенка?
- С ума сошел? Сравнил! Я свою Гюльку люблю и ни на кого не променяю! А он со своей через полтора года все равно развелся. Тут другое было. Кто-то из «доброжелателей» шепнул ему на ухо, будто Натэлла - любовница его компаньона, мол, видели несколько раз его машину у дома, и все такое.
- Ты-то откуда знаешь?
- Знаю! Я даже знаю, кто ему насучил.
- Так значит, Натэлла не было любовницей того человека?
- Не была, и быть не могла!
- Тогда кем она ему была? Если - бывшей любовницей, все сходится. Понятно, почему наследство. А так… И что дальше было? Ну, он развелся, а потом?
- Тут вообще смешно. Пока он развелся, она уже замуж вышла.
- Натэлла была замужем?!
- Да. Недолго, правда. Нашла себе какого-то ни то историка, ни то геолога.  Возможно - от обиды, а может быть, тот мужик ей понравился. Бывают, знаешь, такие мужики - тихие, скромные, порядочные… Но ужасно скучные.  Для некоторых женщин - клад: запрягай и езди. Но только не для Натэллы. Ей сильный мужик нужен, чтобы она рядом с ним себя женщиной чувствовала. Чтоб ее не просто любили, а обожали, понимаешь?
- Куда уж мне понять? Это ты у нас профессиональный бабовед
- Ну, уж больше твоего в бабах разбираюсь! Тебе что - неинтересно? - обиделся Эмин.
- Интересно-интересно, продолжай.
- А что продолжать? Дальше сплошной водевиль пошел. Шеф - сдуру - тут же женился по второму разу. Нашел себе совсем молоденькую девочку - чуть ли не мисс конкурса красоты, фотомодель. Видел я ее пару раз - в офис к нам заявлялась. Вся расфуфыренная, в золоте, в мехах. Машину ей купил дорогую, виллу начал строить. В общем, поднял вокруг нее золотую пыль, как тетерев на токовище… А через год она от него сбежала с каким-то турком. Ну, он после этого совсем взбесился - начал менять секретарш одну за другой.
- А Натэлла?
- А Натэлла на это ноль внимания. Я ж тебе говорю, она - кремень! Ни то что он - неврастеник. Понял теперь?
- Понял. Все понял. Одно только непонятно - почему ей доля перешла?
- Это как раз просто: она его дочь!
- Чья?
- Мир-Халила, дубина! Хозяина покойного!

***

- Не веришь? - ухмыльнулся Эмин, глядя на друга, который замер на стуле с отвалившейся челюстью. - Вот и я не поверил, когда мне сказали. Для простой секретарши пять лимонов - слишком много - подумал я. А для родной дочери - слишком мало. И вообще странно, что такой человек пристроил свою дочь секретаршей к человеку с улицы, и потом целых восемь лет никак себя не проявлял. Да и она все это время вела себя как мышка: сама что ли не знала, чья дочь?
- Вот именно! - выдохнул Вагиф. - Неправдоподобно все это!
- И тем не менее, это чистая правда.
- А кто тебе сказал?
- Галиб. Президент «АгаБанка»… Ну, ты совсем балда! -  возмутился Эмин недоумению Вагифа. - Не знаешь Галиба?! Не слышал про «АгаБанк»?! Ты кто вообще - юрист или сапожник? Как можно не знать такие вещи?
- Я что - обязан знать все банки? Знаешь, их сколько развелось?
- Обязан! Это твоя работа! А про такой банк - тем более. Не важно, что это небольшой банк. Важно то, кто его владелец. Это их семейный банк, понял? Через него все их деньги идут. А Галиб - президент банка, то есть - главный финансист семьи. И он - племянник покойного. Вот сам Галиб и сказал мне про Натэллу. Так что информация стопроцентная!
- А с какой стати он тебе сказал? - сощурился Вагиф. - Кто ты такой, чтобы он с тобой на подобные темы разговаривал?
- Ну, во-первых, я с ним лично знаком. Пересекались. А во-вторых, - только не злись! - я действовал по заданию шефа.
- Это шеф тебя к нему послал?
- Да, выяснить про наследство.
- Я так и знал, что в этом деле без тебя не обошлось! Вот почему ты мне не сказал об этом  раньше? Друг называется!
- А с какой стати? Это было конфиденциальное поручение! И откуда я мог знать, что шеф тебя в это дело втянет?
- Ладно, ты прав, - примирительно согласился Вагиф. - Значит, Натэлла - дочь бывшего Хозяина? Предположим. Но почему они это столько лет скрывали? И что теперь будет, по-твоему?
- Почему скрывали - не знаю. Это какие-то семейные тайны. А что будет - и ежу понятно: фирму у Аббасика отберут. Мне Галиб так и сказал: передай шефу, чтобы не рыпался - я ему за Нату пасть порву!
- Так прям и сказал?
- Буквально! Он видно с Натэллой в хороших отношениях. Так что она теперь в гору пойдет - стопудово! Фирма это так - мелочь, я думаю. Галиб ее наверняка в руководство перетянет - она ведь специалист, каких поискать. А у них в семье с кадрами напряженка. Оба сына покойного - балбесы страшные. Отец их при жизни держал на расстоянии от бизнеса. Дочь замужем за дипломатом и живет заграницей. Родной брат - тот еще пень: у него сто лавочек по всей республике, откуда ему мзду ежедневно таскают. Ну, он свою капусту в сундуки и прячет, габсек хренов, - больше ни на что не способен. Так что я теперь к Натэлле на хвост сажусь - куда она, туда и я. А она взлетит теперь, вот увидишь.
- А мне что делать?
- Блин, а я о чем тебе весь вечер талдычу? За Натэллу держись - не прогадаешь.
- А конкретно?
- А конкретно… А ничего! Дал тебе шеф задание - выполняй. Но - с умом! Тут главное - что сказать и как. А сказать надо так, чтобы она ясно поняла - ты сам это предложение считаешь смешным, и что ты однозначно на ее стороне. Понял?
- Понял - не тупой.
 В наступившей тишине Эмин разлил по рюмкам.
- Давай, за нас. Чувствую, что у нас впереди большие дела!
- Слушай, - нервно хохотнул Вагиф, ставя опустошенную рюмку на стол, - а может, мне сразу предложить ей руку и сердце?
- Ну, парень, я вижу, ты уже дошел. Пора спать.
- Да я шучу, конечно. Но, если подумать, неплохой вариант, а? Она красивая, богатая, не старая еще. Ну, и я - чем я плох?
- Даже и не думай! Ни по тебе это золотая рыбка.
- Это почему? Потому что богатая?
- Потому хотя бы, что она тебя сразу раскусит - твое притворство. И будет только хуже - для тебя. Или ты в нее успел влюбиться, пока я тут тебе о ней рассказывал?
- Влюбиться не влюбился, но ты тут такой портрет нарисовал - прям идеальная женщина, а не сорокалетняя секретарша.
- В том-то и дело, братик, что ты в ней видишь сорокалетнюю секретаршу, а не красивую женщину и чистого порядочного человека. Так что повторяю - не суйся лучше.
- Да я же говорю - пошутил. Пошутить нельзя?
- Ладно, давай по последней - и отдыхать. Я немного оставлю - на опохмел.
- Я не опохмеляюсь - похвалился Вагиф.
- Тем лучше для меня - отпарировал Эмин.

Ночью он долго не мог заснуть - то ли слишком много выпил, то ли был чересчур взбудоражен необычными новостями, неопределенно-волнительными чувствами, которые бередили его душу, мыслями о предстоящей ответственной миссии, а скорее потому, что лежал не в своей постели.
А потом ему приснился сон.
Он входит на кухню своей квартиры и видит Натэллу. Она стоит у плиты, в простом домашнем халатике, и что-то помешивает в маленькой кастрюле.
-  Дорогой, - говорит она, не оборачиваясь, - у нас не осталось хлеба. Ты не сходишь?
- Да пожалуйста, - небрежно соглашается Вагиф, - но у меня мелочи нет.
- А ты возьми в моем кошельке. Он в комнате на столе.
И вот Вагиф идет в комнату, берет кошелек со стола, открывает - и вдруг из кошелька начинают вываливаться деньги, доллары, пачками.
Вагиф бросается их собирать.
- Опять ты рылся в моем сейфе? - слышит он позади себя укорительный голос Натэллы. - Ну, что это такое? Я всю ночь их считала, складывала. А ты что наделал?
Действительно, Вагиф обнаруживает себя сидящим на коленях перед невероятно большой кучей денег, вывалившихся из раскрытой дверцы огромного сейфа.
- Да соберу я все, не беспокойся! Нужны мне твои деньги! - обиженно отвечает он.
- Милый, ты здесь? - опять раздается голос за спиной, но теперь это голос какой-то незнакомой молодой женщины. - Ты представляешь, наш балашка (12) отказывается есть кашку и хнычет! Мне кажется, у него температура. Надо срочно ехать к врачу!
- Ладно, ладно, я сейчас, - отвечает он, продолжая лихорадочно собирать деньги и запихивать их в сейф.
- Вечно ты со своими деньгами возишься! -  возмущается женщина. - Тебе что дороже - деньги или я с ребенком?
Вагиф оборачивается, чтобы ответить и видит к своему удивлению стоящего в дверях Аббаса Энверыча, в черном похоронном костюме и почему-то в шляпе.
- Я за вами - говорит шеф замогильным голосов. - Пора!

- Ты встанешь сегодня или нет? - доносится до него сквозь сон голос Эмина. - Мне пора - уже двенадцатый час. Если хочешь успеть выпить кофе, вставай немедленно!

***

Весь день Вагиф слонялся по квартире, ожидая звонка шефа. Мысленно он прокручивал предстоящий разговор с Аббасом Энверычем и последующую встречу с Натэллой. В какой-то момент он обнаружил, что стал думать о ней как о женщине. Он лежал на диване, скрестив руки под головой, и пытался представить ее ни в одном из тех строгих костюмов, в которых видел ее обычно в офисе, а в легком летнее платье или в роскошном вечернем туалете, и даже - в дерзком бикини на пляжном шезлонге.
Натэлла была женщиной заметно выше среднего роста. Рост, а также четкая талия, которую демонстрировали ее короткие пиджачки, ни просто скрадывали возрастную полноту бедер, но придавали всей ее плотной, крепкой фигуре здоровую сексуальность. Кожа у нее было белая, нежно-лоснящаяся, и в сочетание с черными, как смоль, прямыми волосами, постриженными коротко под каре, придавали правильным чертам  ее лица изысканную отточенность. У этой женщины определенно был свой неповторимый шарм, которым она почти не пользовалась. Держалась она со всеми сослуживцами одинаково дружелюбно и чуть покровительственно. Всегда улыбалась, но это была приятельская, а иногда сестринская улыбка - никакого кокетства. А ведь эта женщина, при желании, могла бы любого обворожить - стоило ей лишь улыбнуться слегка по-другому, или изменить тембр голоса, сделав его чуть более доверительным и загадочным одновременно.
Он пытался представить себя рядом с ней, и с сожалением должен был признать, что с этой женщиной он бы не чувствовал себя уверенно.  Она сильнее его, ярче, мудрее.  Пожалуй, впервые в жизни он понял и признал превосходство женщины над ним - мужчиной. И, признав это, подумал, что ТАКОЙ женщине, наверное, было бы совсем не стыдно подчиниться, а даже напротив - это было бы, возможно, восхитительное рабство…

Было почти половина девятого, когда телефон разразился призывной трелью. Вагиф в это время мыл посуду после скромного холостяцкого ужина. Сердце томительно екнуло, тарелка едва не выскользнула из рук.
- Алло! - услышал он в трубке неуверенный женский голос, - Это вы, Вагиф?
- Да, конечно! Добрый вечер! - поспешил ответить Вагиф, - Вот уж не ждал. Откуда у вас мой номер? Хотя, какое это имеет значение.
- И вам доброго вечера. Я вам не помешала?
- Нет, что вы! Я так рад, что вы позвонили!
«Идиот! - обругал себя мысленно Вагиф. - Что я несу? Откуда мой номер! Очень рад!.. Но почему она мне вдруг позвонила?!..»
- Вагиф, я понимаю, что мой звонок может показаться вам странным…. Просто я подумала, что нам есть о чем поговорить. Вы не хотели бы немного прогуляться? Я сейчас на бульваре.
- Прогуляться? Вы хотите, чтобы я приехал? Разумеется! Я быстро, я на машине!..
- Можете не спешить. Погода такая чудесная. Я сейчас в кафе «Сахил», (13) заказала чай. Я дам вам номер мобильного.
- У меня есть ваш номер. Я уже выезжаю!

- Давайте немного погуляем? - сказала она после первых слов приветствия, взяла его под руку и повела сквозь толпу людей фланирующих по нижней аллее бульвара.
Они шли медленно, долго молчали, у него щемило сердце от непонятного восторга.
- Вы не очень-то разговорчивый, - сказала она, как ему показалось, поощрительно. - Не люблю слишком болтливых мужчин. Я, правда, не нарушила ваши планы?
- Нет. Я бездельничал, честное слово. Не знал чем себя занять. Прогуляться по бульвару в такой чудесный вечер - просто восхитительная идея, - ответил он тихо и мягко - поддерживая доверительную интонацию разговора, которую она задала.
- А я часто прихожу сюда гулять. Я ведь живу неподалеку.
- Одна?
- Да, одна.
- А я в последнее время редко здесь бываю
Они опять помолчали.
- Мы часто приходили сюда с мамой, - сказала Натэлла, словно продолжая прерванный рассказ. - Она покупала мороженное, мы находили пустую скамеечку, садились и смотрели на людей. Иногда мы засиживались здесь до полуночи, а потом ехали на метро в Ахмедлы. Я раньше там жила. Честно говоря, я не очень любила эти прогулки. Было скучно. Мама почему-то не разрешала мне кататься на каруселях. И мы почти все время молчали… А теперь я люблю здесь бывать. Особенно в позднее время. Здесь так тихо.
- Ваша мама, извините, она умерла?
- Да, уже давно. Мне было тогда 20. Я училась в Москве, в финансово-кредитном. А мама лежала в больнице, в Швейцарии. Отец иногда увозил меня к маме на пару недель. Сам он почти все время был с ней. Особенно - последние полгода. У нее был «рак». Здесь бы она не протянула и нескольких месяцев, а там прожила почти два года. В последний раз, когда оставалось всего несколько дней, и отец отвез меня, чтобы проститься, мы оказались с ней одни в палате. Мама была в сознании, и боли почти не чувствовала. Знаете, что мне она сказала?.. Она сказала, что последние два года были самыми счастливыми в ее жизни. потому что рядом с ней был любимый человек. И еще она просила меня простить его. Но я так и не смогла его простить. Я думаю, что мама заболела и умерла из-за него. Потому что он нас бросил. И даже после того, как он мне все рассказал, я все равно не могла его простить. Да, он любил маму. Но он ее не уважал. Иначе бы он так легко не сдался. А любовь без уважения - это не любовь. Так любят эгоисты: себя - в других.
- А как они познакомились? - спросил Вагиф.
- Мама тогда работала в бухгалтерии одного крупного завода. Попала туда по распределению сразу после института. А отец был в это время директором этого завода. Он был старше ее на 20 с лишним лет. Но они полюбили друг друга. Мама родом из Казаха. (14) Жила в заводском общежитии. Когда они начали встречаться, отец снял для нее квартиру, а после даже добился, чтобы ей выделили однокомнатную как молодому специалисту. Потом про это узнала его жена. Начались скандалы. Это женщина даже приходила на завод и срамила там при всех мою маму. Мама ушла с завода. Отец, по его словам, хотел развестись, чтобы жениться на маме, но та женщина начала на него жаловаться в партийные инстанции и в министерство.  А отец тогда был членом ЦК республики. Кончилось тем, что его освободили от должности. Но не понизили, а наоборот- назначили замминистра. С мамой они стали встречаться все реже - отца часто посылали в командировки. А однажды, когда он пришел к ней, ему сказали, что она здесь больше не живет. Мама уехала, ничего ему не сказав. Она поняла, что у них ничего не получится - и решила уйти из его жизни. Она уехала в Агдам (15)и устроилась там на небольшой хлопковый заводик. А через полгода родилась я. Отец говорил, что он ее искал, но не смог найти. Но я ему не верю. Для такого человека найти кого-то не составило бы большого труда. Просто отъезд мамы избавил его от многих проблем. Он на этом и успокоился.
- Значит, вы родились в Агдаме?
- Да. Ненавижу этот город! Мы жили там очень бедно. И маме было тяжело. Вы представляете: красивая одинокая женщина с ребенком на руках в городе, где у нее никого нет? Нас там часто обижали - маму и меня. А когда мне исполнилось 7 лет, мы переехали в Баку. Мама хотела, чтобы я получила хорошее образование. Она снова устроилась на работу - в строительный трест. Там у нее дела пошли хорошо - ее начали повышать в должности, через несколько лет мы получили двухкомнатную квартиру. В общем, все наладилось.
- А когда вы снова встретились с отцом?
- Мама мне никогда ничего не рассказывала про отца. Это была запретная тема. Я даже не знала - жив он или нет. И вот однажды, я тогда училась в десятом классе, к нам пришел пожилой мужчина. Мама была еще на работе. Он очень удивился, когда узнал, что я ее дочь. Сразу почему-то занервничал. Он сказал, что старый мамин знакомый - вместе работали, и хотел ее подождать. Но потом, вдруг, решил уйти. Он появился снова лишь спустя пару месяцев, и после этого начал нас иногда навещать. Всегда приходил с дорогими подарками. Я почему-то испытывала к нему антипатию. Наверное, ревновала к маме. Мы ведь жили всегда одни, а теперь у нее появился мужчина. Он никогда у нас не оставался, но я чувствовала, что они встречаются не только у нас. А при мне мама всегда держалась с ним холодно, да и он вел себя очень корректно. Позже я узнала, что  они договорились ни о чем мне не говорить. На этом настояла мама. После школы я поступила в НарХоз. А потом мама заболела. Она очень боялась за меня - что я останусь одна в таком возрасте. В общем, однажды они мне все рассказали. Мне было очень больно и обидно все это узнать. Вы должны понять. Я даже ушла на время из дому - жила пару дней у подруги. Мама знала, где я, но позволила мне там остаться, чтобы я успокоилась. Потом мы опять поговорили. Маму срочно надо было вывезти на лечение. Отец все хлопоты взял на себя. Он тогда уже лишился всех своих постов, но оставался влиятельным и богатым человеком. В общем, мы выехали в Москву. Я перевелась. А потом отец увез маму в Швейцарию…
- Да, грустная история, - сказал Вагиф.
Они дошли уже до Морвакзала. Становилось прохладно. Вагиф снял джинсовую куртку и накинул ей на плечи - Натэлла была в легкой кофточке и каких-то смешных спортивных штанишках со стрипками.
«В таком виде женщины передвигаются по городу только на машинах, - подумал Вагиф, вспомнив про ее «Пежо»».
- Спасибо, - поблагодарила Натэлла, поправив куртку на своих плечах. - И зачем я вам все это говорю? Мы ведь с вами почти незнакомы.
- Наверное, вам необходимо выговориться. У каждого в жизни бывают такие минуты. И я очень ценю, что вы решили пооткровенничать именно со мной.
- Да, иногда незнакомому человеку легче открыть душу, чем самому близкому. Вот с отцом мы никогда не говорили по душам. И теперь я могу сказать, что это моя вина.
Они медленно двинулись в обратную сторону.
- После смерти мамы он готов был сделать для меня все что угодно. Семья его тогда жила в Нахчиване, а он сам - в Москве. У него были там какие-то дела, крупный бизнес. Он оплачивал мою квартиру, давал деньги. Я  брала только на самое необходимое. Приходилось. Позже он вернулся в Баку, а я возвращаться отказалась. Сказала, что хочу получить второе образование и поступила на юридический. А когда, наконец, вернулась, быстро нашла себе работу в одном банке. Квартира у меня была. Зарплаты по тем временам хватало. В общем, я перестала зависеть от отца. Мы жили каждый своей жизнью. Отец, после известных событий, быстро пошел в гору - понадобилась «старая гвардия». Иногда он ко мне заезжал. Мы мало с ним общались. А однажды он попросил меня принять участие в одном его проекте. Сказал, что этот проект может быть весьма перспективным, но что он сомневается в способностях компаньона вытянуть это дело. Я считала себя в некоторой степени обязанной ему, и поэтому согласилась. Да и проект мне показался интересным - захотелось попробовать, смогу я раскрутить новое дело или нет. Но я поставила ему условие, что никто не должен знать, кем я ему прихожусь. И вообще - пусть он ни при каких обстоятельствах не использует свои возможности ради меня. Но он, конечно, помог кое-чем. Сами знаете, что у нас без протекции трудно чего-нибудь добиться… Вот такая история. Ничего необычного.
- А его семья?
- Семья? Вы хотите спросить, ввел ли он меня в свою семью? Формально он к тому времени был свободен от всех обязанностей по отношению к семье. С женой не развелся, но жил отдельно. Дети уже были взрослые. Словом, они знали о моем существовании. Пару раз по настоянию отца я была на их семейных сборищах - на его юбилее, на свадьбе его младшего сына. Вот и все.
- А Галиб?
- Вы и про него знаете? - усмехнулась Натэлла. - Галиб отличный парень. Мы вместе  учились в Москве, в одном институте. Правда, он тогда уже был аспирантом. Отец негласно приказал ему присматривать за мной. А ему тогда не до меня было. Сами понимаете - молодость. Словом, мы с ним очень хорошо поладили. И сейчас у нас самые лучшие отношения… Давайте присядем? - сказала она, увидев свободную скамейку. - Вы курите?
- Нет. Бросаю.
- Тогда курите, - сказала Натэлла, протягивая пачку. - Ничего что женские?
- Главное, чтобы дым шел, - пошутил Вагиф.
- Теперь мне многое стало понятно, - продолжил он, сделав пару затяжек.
- Вот и хорошо, - ответила она. - Я ведь все знаю. И про то, что Эмин к Галибу ходил, и про то, что шеф поручил вам вести со мной переговоры. Поэтому вас и позвала. Не люблю недомолвок.
- А когда вы узнали про наследство?
- Позавчера. Но я догадывалась, что он мне что-нибудь оставит. Признаюсь, даже надеялась - нашу компанию. Но не ожидала, что так много.
- Он вам еще что-то оставил? - удивился Вагиф.
- Да, много чего. Я, конечно, хотела поначалу от всего этого отказаться, но Галиб сказал: делай что хочешь, но это все твое. На твое имя уже открыт счет и деньги пошли. Вот так у них все просто делается. Так что меня поставили перед фактом.
- И что вы решили?
- А что тут решать? Раз уж эти фирмы мои, придется за них взяться. Пустить все это на самотек я не могу. В моих фирмах должен быть порядок. Вот этим я и займусь. И еще я решила, что часть прибыли со своих фирм буду перечислять в какие-нибудь благотворительные фонды. Ведь это все создано на нечестные деньги.
- А что будет с нашей фирмой?
- Это самое главное! - Натэлла, поискав и не найдя взглядом урну, затушила окурок и опустила его в полупустую пачку. - Я знаю, что мне хочет предложить ваш шеф. Меня его предложение никак не может устроить. Поэтому у меня к нему аналогичное встречное предложение: пусть продаст мне свою долю и уходит. Вместе мы работать не сможем.
- А если он откажется?..
- А если он откажется…- Натэлла на секунду задумчиво прищурилась. - Он не откажется. Я предложу ему такую цену, что он не посмеет отказаться.
- Вы правы. Это фирма по праву принадлежит вам. Я знаю, как много вы сделали для ее процветания. А теперь и финансовые преимущества на вашей стороне.
- Дело не в этом. Просто без меня эта фирма быстро прогорит. А я этого не могу допустить. Это мой единственный удачный проект в жизни. Во всем остальном мне фатально не везет.
- Вы слишком к себе строги. Многие не имеют и сотой доли того, что имеете вы. Я не про деньги, разумеется. Вы умны, образованны, вы очень красивы.
- Ну, да - комсомолка, спортсменка, красавица. И тем ни менее, счастливой себя я не чувствую.
- Это все от одиночества. Знаю по себе.
Натэлла насмешливо улыбнулась:
- А вам-то что мешает быть счастливым?
- Вы думаете, раз я мужчина, мне легче найти свое счастье?
- Не знаю. Просто я думаю, что мужчины воспринимают жизнь гораздо легкомысленнее.
- Отчасти вы правы. Но не все. Мне вот всегда было сложно с людьми. Особенно - с женщинами.
- Может быть, у вас слишком большие запросы?
- Я думаю, это наша общая проблема.
Натэлла положила свою ладонь на его руку:
- Вы славный. Я не жалею, что отважилась на такой дерзкий шаг, пригласив вас поговорить. Мне сразу стало легче. Если бы все мужчины были такими же искренними. Больше всего не люблю вранье и фанфаронство в некоторых мужчинах.
- Спасибо. Но просто не представляю, как можно с такой женщиной как вы быть неискренним.
- Все, все достаточно! Свою порцию комплиментов на сегодня я уже получила.
- Это не комплименты, Натэлла-ханум! - неожиданно для себя загорячился Вагиф,  крепко сжав ее ладонь. -  Вы такая!... Вы!.. Если бы вы только захотели!.. Одно слов - и я!..
- Это лишнее!
Натэлла высвободила свою руку и встала.
- Не обижайтесь, - сказала она, сняв с плеч его куртку и аккуратно положив на скамейку, - но вы меня, кажется, не так поняли. Не стоит говорить вещи, о которых впоследствии можно пожалеть.
- Но это правда! - воскликнул он, став с ней рядом. - Я не буду врать, что люблю вас… Но я вами восхищаюсь! Это больше, чем любовь!
- И все же, это не любовь, - грустно улыбнулась Натэлла. - Извините, но я должна идти. До свидания.

У него хватило ума и воли не преследовать ее, хоть он с трудом сдерживал свое возбуждение. Дерзость, которую он себе позволил, пугала и в то же время будоражила. Он почему-то был уверен, что сделал и сказал именно то, чего ждала от него эта женщина. И почему, почему у них не может все получиться? Ни такая уж она и сильная - сегодня вечером он в этом убедился. Теперь все зависит лишь от него. Теперь ему нельзя отступать!

***

Француз, которого он встречал, оказался неопрятным сорокалетним мужичком с козлиной бородкой и бегающими маленькими блекло-голубыми глазками. Он был на редкость тощим. Узкие вылинявшие джинсы едва держались на его костистой заднице. Верхнюю часть тела прикрывала до пупка майка ярко-красного цвета, мятая и с подозрительными пятнами ближе к ширинке. Ко всему прочему, на левом предплечье красовалась большая татуировка - кудрявая полуодетая пиратка лихо восседала на штурвале, раскинув победно руки сжимающие огромный пистолет и длиннющий нож соответственно.
Француз тоже был кудряво-русый, но уже с заметной танзуркой на темечке.
Вагиф почти приучился не удивляться внешнему виду приезжающих в страну европейцев, но этот Жан-Луи сразу вызвал в нем прилив стойкой антипатии.
Как только они получили багаж, француз тут же, в багажном отделении, расстегнул ремни своего огромного чемодана и выудил из его чрева маленькую бутылочку.
- Ту буара? - предложил повеселевший француз и, не дожидаясь ответа, бесшабашно опрокинул бутылочку.
Впрочем, отпил он всего несколько глотков, после чего запихал посудину в задний карман и, видимо изображая ловкого иллюзиониста, громко воскликнул:
- О-ля-ля! Эте - эт э абса!
Вагиф французский не знал, и в «Мерседесе», который был выделен фирмой для встречи дорогого гостя, они постепенно перешли на ломаный английский.
Вагиф имел общее представление о цели приезда француза: деловая и ознакомительно-развлекательная программа.
Француз приехал на неделю. Предполагалось, что два дня из семи он проведет в районах - осматривая природные достопримечательности.  Эта часть программы требовала уточнения, поскольку француз, с которым держали связь по Интернету, так и не остановился ни на одном из предложенных ему маршрутов и предпочел сделать выбор по прибытию.
Что касается деловой части поездки, то и о ней Вагиф не имел точного представления. Его задачей было встретить гостя, отвезти в отель, приставить гида, который одновременно должен был осуществлять функции переводчика, а дальше француз должен был передаваться по цепочке другим людям, специализирующимся каждый в своей сфере гостевого сервиса. Да, самое главное - Вагифу необходимо было завизировать письменно ранее оговоренный и подписанный электронными средствами контракт! Это он намеревался провернуть в номере у француза. А потом он свободен.
Поэтому было вполне естественно, что Вагиф поинтересовался, какой именно бизнес предполагает развернуть в его стране этот заграничный полудурок.
Оказалось, что француз намерен был открыть в Азербайджане ни мала ни много, как фабрику по изготовлению презервативов.
- Manufacture of condoms is very profitable business! - убеждал он Вагифа, и далее разглагольствовал примерно в том духе, что такое производство может быть особенно выгодным в быстро богатеющих странах, какими являются бывшие республики СССР. Впрочем, он говорил ни «СССР», а по обычному невежественному высокомерию европейцев «Рашен».
- Greater money - greater love! - восклицал он ни раз в продолжения своего манифеста в пользу широкомасштабного производства презервативов.
А когда Вагиф спросил его, почему именно в Азербайджане он решил открыть свою фабрику, француз, ответил, что для этого у него сразу три веские причины. Первая - в Азербайджане много нефти, а значит много денег, и он снова повторил фразу о больших деньгах и большой любви. Второе - он никогда раньше не был в Азербайджане. Из этой его фразы Вагиф заключил, что, вероятно, во всех остальных республиках СНГ он уже успел побывать, и там ему почему-то не понравилось. И наконец, сатанински подмигнул француз, в Баку живет одна его подруга - Сабина, очень горячая девочка. Они в прошлом году познакомились на Ибице. Так вот эта Сабина рассказала ему, что в ее стране до сих пор большинство молодых людей не пользуются презервативами.
- But how it is possible! At us in France even spouses make the intimate act using condoms!
Вагиф счел необязательным информировать горе-бизнесмена о наличии в достаточном количества разнообразной продукции данного вида в местных аптеках - и этим развивать неприятную тему. Тем более, что вопрос, почему у нас пренебрегают безопасностью и гигиеной «делая любовь», был для него самого не совсем ясен.

Когда, наконец, выполнив до конца свою миссию, Вагиф отвязался от французика, он решил ехать домой. Ему не терпелось отмыться. До конца рабочего дня оставалось еще пару часов, и он надеялся успеть в офис. Сегодня он должен поговорить с шефом. Он передаст ему предложение Натэллы и постарается убедить этого мужлана оставить ее в покое. Он не будет с ним скандалить, но если потребуется проявить твердость…
Честно говоря, он немного опасался предстоящего разговора и, вполне возможно, именно желание оттянуть время и гнало его домой - а совсем не желание освежиться.

***

В приемной Натэллы не оказалось.
Хорошо, что он не купил цветы - подумал Вагиф. Была такая глупая мысль.
- Я к шефу, - бросил он Лалочке вместо приветствия.
- Разве он вас вызывал? - вяло удивилась секретарша, но потянулась к селектору.
Была она сегодня какая-то тихая  и чуть грустная - никакой обычной игры на публику.
- Аббас Энверович, к вам Дадашев, - объявила она.
- Пусть зайдет, - прозвучал голос шефа не сразу.
Шеф сидел за столом, чуть сгорбившись над бумагами. Перед ним громоздилась большая стопка разноцветных папок. Шеф неохотно разогнулся, повел устало широкими плечами и выжидательно уставился на него.
Вагиф много раз мысленно репетировал предстоящий разговор, но теперь, под мрачным взглядом шефа, невольно оробел.
- У меня мало времени, - прогнусавил шеф. - Что у вас?
- Я вчера встречался с Натэллой-ханум, - выдавил из себя Вагиф внезапно осипшим голосом. - По ее инициативе.
- Я знаю, -  скривив брезгливо рот, процедил шеф.
- Знаете?
- Вас видели на Бульваре. Могли бы выбрать место и поукромнее. О чем вы говорили? О моем предложении? Или это была, так сказать, дружеская встреча?
- О вашем предложении, разумеется, - смело соврал Вагиф. - Но мне не пришлось ей ничего объяснять. Она в курсе.
- В курсе чего?
- В курсе сути вашего предложения. Я не знаю, откуда у нее информация.
- Я знаю! - угрожающе зазвенел голос шефа. - От Касумова - вашего дружка. Вы ведь сразу из моего кабинета побежали к нему, разве нет? Ничего, я еще с ним разберусь!
Вагиф молчал. Мысль о предательстве друга неприятно удивила. Как он сам не догадался?! Это ведь Эмин разболтал все Натэлле? А кто еще?
- Ладно, что она вам там сказала?
- Она сказала, что отказывается принять ваше предложение.
- Как я и предполагал, - сказал шеф, горько усмехнувшись. - Это все, что она сказала?
- Как я понял, она хочет взять на себя единоличное управление компанией. И в связи с этим у нее к вам встречное предложение.
- Хочет выкупить мою долю?
- Да.
- Аппетит приходит во время еды, - раздумчиво констатировал шеф. - Это было глупо с ее стороны - передавать подобное предложение через вас. Хотя, я тоже сглупил. Ладно, разберемся. Это все, что у вас есть сказать мне по делу?
Вагиф замялся.
-Ну-ну, смелее! Я ведь вижу, что вы что-то мне приготовили. Тоже надумали взять ее сторону?
- Я считаю, - осторожно начал Вагиф, - что для вас было бы разумнее выйти из дела. Она предлагает очень выгодную цену.
- Она назвала вам сумму? - издевательски подмигнул шеф.
- Нет, но, как я понял, она готова заплатить любую цену.
- Любую? А откуда у нее деньги? Вы хоть представляете, о какой сумме может идти речь?
- Примерно. А деньги для нее сейчас не проблема. Разве вы не знаете?
- Чего я не знаю? - сразу напрягся шеф.
«Черт! Он ведь наверняка не знает! - осенило Вагифа. - Ни про то, чья Натэлла дочь. Ни про остальную часть наследства! Эмин ему ничего не сказал!»
- Так чего я не знаю? - шеф встал из-за стола.
- Ну, это лишь мое предположение… Мне просто показалось, что она каким-то образом располагает необходимой суммой, - замямлил Вагиф.
- Вам показалось? Нет уж, договаривайте! Я должен знать, откуда у нее деньги!
Шеф подошел к Вагифу и навис над ним всей своей массивной фигурой.
- Я ничего не знаю! - отчаянно огрызнулся Вагиф. - Меня всего лишь попросили передать вам это предложение!
- Врете вы все! Юрист! - презрительно отчеканил ему в лицо шеф, и резко отошел к столу.
- Убирайтесь! - приказал он, величественно скрестив руки. - Я вас отстраняю от этого дела! И не смейте впредь близко подходить к Натэлле-ханум! Если я узнаю, что вы продолжаете с ней встречаться!..
- А это уже не ваше дело! - неожиданно для себя разозлился Вагиф. - Я сам выбираю женщин, с которыми встречаюсь!
- Что?! - заорал обалдевший от неожиданной дерзости шеф.
- Что слышали! - сказал Вагиф, впервые за весь разговор посмотрев в глаза шефу - и быстро ретировался из кабинета, лихо хлопнув на прощание дверью.

Он сидел в машине и смотрел на свои все еще дрожащие руки, лежавшие на руле.
Что его вывело из себя? Хамство шефа? Но позволил бы он себе дерзость с ним, если бы не обстоятельства, поставившие под сомнение зависимость Вагифа от него в будущем? Скорее всего - нет. А если шеф останется? Если Натэлла уступит? Шеф наверняка припомнит ему это «что слышали»…
Ну и фиг с ним! Зато как искривилась рожа у этого самодовольного болвана!
И все же…
Эмин тоже хорош! Сдал его Натэлле и даже не предупредил. А он-то, дурак, расчувствовался. Еще бы - такая женщина, миллионерша, красавица, гуляла с ним под ручку и откровенничала как с близким человеком. А она просто решила нейтрализовать его. Он и растаял сразу. Что он ей такое наговорил? Вспомнить стыдно. Она ведь, наверное, смеялась потом над его признанием.
Нет, он сейчас позвонит этому проныре и все скажет!
- Привет! - услышал он беззаботный голос Эмина.
- Ты где? - мрачно спросил Вагиф, не удостоив его ответным приветствием.
- Я в машине. В Бузовны (16) еду, продукты везу. На ночь думаю там остаться. А ты где?
- Я тоже в машине. Только никуда не еду. Приехал уже.
- Куда приехал? Что это у тебя голос такой трагический? Случилось что?
- Ну и свинья же ты, Эмин? У французов слово такое есть - амикошон. Ты должен знать. А если не знаешь, поясню - друг-свинья это значит.
Вагифу показалось, что он слышит хихиканье.
- Ты что - французский решил изучать? Говори в чем дело. Меня уже любопытство разбирает - в чем это я провинился, то есть просвиньился.
- Ты Натэлле звонил?
- Натэлле? Ну, предположим. И что? Она с тобой встретилась?
- Да.
- И? -  теперь голос Эмина звучал гораздо серьезнее.
- Ничего. Поговорили. А сегодня я был у шефа. Он как-то догадался, что я рассказал тебе, а ты нашептал ей. Он на меня орал, понимаешь?
- И все? Велика беда! Надо было послать его подальше.
- Уже послал.
- Серьезно? Вот уж не ожидал. Откуда такая храбрость?
- Слушай, Эмин, перестань поясничать, ладно? Тебе все хиханьки да хаханьки, а мне, знаешь, не до смеха. Я работой рискую, между прочим!
- Ничем ты не рискуешь. Я тебе обещаю. Если только Натэлле глупости не наговорил. Сейчас Натэлла все решает - я ж тебе весь вечер объяснял. Как у тебя с ней прошло?
- Да нормально.
- Нормально? Ну и ладно. Слушай, я тебе потом позвоню, с дачи. Поговорим. А то мне сейчас пост проезжать.
Связь прервалась. 
«Вот гад! - возмутился в сердцах Вагиф, и тут же с тоской подумал, - Напиться что ли?»

За ужином он выпил почти триста грамм. Захватив бутылку и блюдечко с копченой колбасой и перебрался в комнату, где устроился на кресле перед телевизором. Пил по глоточку прямо из горла и закусывал колбаской, вытирая жирные руки о спортивные штаны. По телевизору показывали всякую муть - как и всегда, впрочем. Он по обыкновению вяло подумал, что надо бы купить «тарелку», но тут же отогнал эту мысль - хрен им, а не «тарелка», они только этого и хотят, мафия долбанная!
Через час, допив водку и оставив опрокинутую бутылку на полу у кресла, Вагиф переполз на диван. Он быстро захмелел, и хмель этот был тяжелый и противный.
«Итак! - говорил он себе в очередной раз, пытаясь ухватиться за какую-нибудь из сумбурных мыслей крутившихся багровой спиралью в его черепной коробке. - Итак!..»
Но дальше этого «итак» дело не шло.
«Или спать или под душ!» - наконец вполне разумно подумал он, и попытался приподняться.
Но он еще долго кружился на багровой карусели, пока, наконец, не почувствовал тошноту - лишь это заставило его подняться и поспешить в туалет.

***

Потом он сидел на кухне и пил крепкий холодный чай - почти голимую заварку. Потом долго и тяжело думал. О себе. О Натэлле. Почему-то вдруг вспомнился «Идиот» Достоевского. Настасья Филипповна, Рагожин, Ганечка, князь Мышкин. Ну, подлец-Рагожин в этом деле сразу определился - шеф! А вот кем был сам Вагиф - благородным идеалистом Мышкиным или жалким альфонсом Ганечкой - над этим он долго размышлял. Он старался быть честным с собой, но, одновременно, старался уверить себя, что деньги Натэллы его не интересуют. Получалось, что намерения его вполне благородны, но он при этом совсем не идиот.
«Но ведь и Натэлла - совсем не Настасья Филипповна! - наконец осенило его. - На роль падшего ангела она явно не тянет. Слишком рассудительная! Такая женщина быстро всех расставит по местам. Что ей ганечки с рагожиными -  она и не таких теперь обламывать будет. А уж я - точно идиот перед ней!..»
С этой неутешительной для себя мыслью Вагиф и пошел спать.

Утром его разбудил телефонный звонок.
- Вагиф-мялим, доброе утро! Это я - Турал.
- Какой еще Турал? - недовольно огрызнулся Вагиф.
- Переводчик. Ну, который с Жан-Луи работает. Не помните?
- А-а! - зевнул Вагиф, присаживаясь в кровати. - Доброе утро. А в чем дело?
- Так уже девять часов почти! Вы еще не выехали?
- Куда?
- Сюда, в гостиницу.
- В гостиницу? А зачем?
- Как? Вас не предупредили?! Мы едем в Ленкорань! (17) С французом! Я, вы, француз этот… ну, там еще двух девиц он с собой прихватил. Машины уже прибыли, а вас нет. Клиент нервничает.
-  Да вы что там? Какая Ленкорань? Мне никто не говорил! Я вообще в таких поездках участие не принимаю. Я кто вам - массовик затейник! - нашел на ком выместить злость от жестокого похмелья Вагиф.
- Я здесь ни при чем, Вагиф-мялим. Я просто позвонил, чтобы выяснить. Мне сказали, что этот вопрос клиент обговорил с шефом. Там у него какая-то деловая встреча намечается.
- Да мне плевать! Никуда я не поеду - так и передайте своему шефу! - почти проорал Вагиф и бросил трубку.
Сначала он хотел позвонить в офис и устроить скандал. Потом решил, что никуда звонить не будет, но и не поедет никуда. Но уже через 15 минут, кое-как умывшись и незаметно для себя одевшись для выхода из дома, решил, что стоит все же поехать в гостиницу - разобраться в чем дело. Но ни в какую поездку с этим французиком он, конечно, не собирается - еще чего! Он даже звонить им не будет: уедут без него - тем лучше.


Жан-Луи уныло сидел прямо на мраморных ступеньках вестибюля гостиницы, выставив на обозрение недоумевающих прохожих свои кривые волосатые ноги. На нем были длинные пляжные шорты, разрисованные оранжевыми пальмами, и аляповатая гавайская рубашка, застегнутая лишь на одну пуговицу - чуть выше пупка. Вид у него был самый что ни на есть етимский. (18)
Увидев Вагифа, француз резво вскочил и с радостным криком бросился ему на встречу. Вагиф едва успел отстраниться от чрезмерно-любвеобильных объятий Жана-Луи, прикрывшись локтем, но француза такая невежливость вовсе не обескуражила - он бесцеремонно подхватил Вагифа за талию и потащил к машинам.
- Ил э веню! Ил э веню! - кричал француз, и на его восторженный вопль из передней машины лениво вылез молодой симпатичный парень в джинсах, кроссовках и с короткой косичкой черных шелковистых волос, похожий больше на малолетнего скейтера, чем на переводчика солидной фирмы.
- Здравствуйте, - вяло поздоровался парень. - Это я вам звонил.
- Да помню я. Ну, что у вас тут происходит?
Парень удивленно пожал плечами на его вопрос:
- Вас ждем.
В это время в разговор вмешался француз, быстро защебетав что-то на своем птичьем языке.
- Что он говорит? - спросил Вагиф.
- Торопит. Говорит, что мы и так уже потеряли два часа.
- Скажи ему, что можете отправляться. Я не поеду.
- Он будет очень недоволен, - возразил парень.
- А мне-то что? Меня никто не предупреждал. Я на эту поездку не соглашался.
- Будет большой скандал - сказал парень, почесывая ухо. - Он говорит, что обо всем договорился. Что он за вас заплатил.
- Что значит - заплатил?! Кому заплатил?
- Фирме. Мы ведь не просто гулять едим, а выбирать место для фабрики. Вот ему вас и навязали - для помощи в переговорах с местными людьми.
- Да они что там - совсем обнаглели? Это не мои обязанности! Для таких дел в фирме должны быть специальные люди!
- Я ничего не знаю. Хотите, звоните шефу.
Француз опять что-то возбужденно защебетал, обращаясь к переводчику и, услышав его ответ, возмущенно вскрикнул, хлопнув с силой по ляжке:
- Се револтан! Лё пей дезидйо!
Ситуация была глупая. В другое время Фагиф без всяких разговоров поехал бы по поручению шефа куда угодно. Даже был бы рад. Но сейчас, сейчас все изменилось. Его возмущала бесцеремонность шефа, который вот так, запросто, без всякого предупреждения посылает его бог знает куда и зачем. Что он ему - мальчишка? Да и неспроста он его посылает - смутно подозревал Вагиф. Это он ему за Нателлу мстит! Хочет убрать, чтобы не мешался!..
Но, с другой стороны, звонить шефу и разбираться - особого желания у Вагифа тоже не было. Что он ему скажет? Что он отказывается? Тогда уж лучше сразу заявление на расчет подавать.
- Мы сегодня поедем или нет? - услышал Вагиф капризный женский голос.
Из задней машины, выставив из полуоткрытой дверцы впечатляющей длинны и формы обнаженную ножку, выглядывала платиновая блондинка.
- Это Зема, - зачем-то прокомментировал парень.
- Да пошли они все! - неожиданно для себя нервно взвизгнул Вагиф и полез в переднюю машину.
Сразу подбежал француз и снова что-то залопотал.
- Он хочет, чтобы вы ехали с ним в другой машине. Ему надо с вами поговорить, - объяснил переводчик.
- Нет уж! Или я еду в этой машине или - вообще не еду! Я всю ночь работал! Я устал! - нахально соврал Вагиф.
После недолгих препирательств, француз неохотно согласился. Было решено, что Жан-Луи и Турал поедут с девушками, а Вагифу предоставят возможность побыть в одиночестве, раз уж ему необходимо отдохнуть.
Еще пару минут заняло перетаскивание каких-то пакетов из машину в машину, в котором Вагиф демонстративно не принимал участие, пока они, наконец, тронулись.
Вагиф глубоко вздохнул, закрыл глаза и откинулся на кожаное сидение.
На душе было скверно. Так скверно, что хотелось завыть от жалости к самому себе.

***

Для них был зарезервирован трехкомнатный домик на турбазе, которая располагалась в нескольких десятках метров от моря. Ничем не примечательное место, если не считать наспех посаженых тощих кипарисов и тощих пальм, медленно чахнущих под неродным небом от чрезмерного полива. Домики были деревянные, из грубо обструганных бревен щедро политых лаком, и походили на русские избушки. Впрочем, внутри все оказалось на должном уровне - добротная мебель, аппаратура, кондиционеры, большая ванная  с душевой кабиной и стиральной машиной…
Пока Вагиф нехотя разговаривал с хозяином турбазы, - низкорослым талышом (19)с золотыми зубами, - двое смуглых пацанят услужливо перетащили их вещи в домик, где до них скрылись девицы и Жан-Луи. Позже за ними вошел и Турал.
Но уже через минуту Турал вышел, а потом появился и француз в окружении мальчишек, которые дергали его за рукава.
- В чем дело? - спросил Вагиф подошедшего Турала.
- Чаевые требует, а он им сникерсы сует.
- Кретин. У него что - мелочи нет?
- Да все у него есть. Придуривается, - усмехнулся Турал.
Поняв в чем дело, хозяин что-то грозно крикнул мальчишкам на своем языке и те неохотно удалились, оставив француза с его сникерсами в притворном недоумении.
Хозяин извинился за глупых ребятишек и пригласил дорогих гостей отобедать.

Обедали они на воздухе - под большим навесом. Снизу было видно, что навес шиферный, но со стороны он представлял собой живописную трапецию из набросанной поверх  в художественном беспорядке соломы и камыша.
Обед был по-талышски обильный и изысканный. Впрочем, лишь Турал и одна из девушек - Сабина - проявляли должный интерес к трапезе.
Жан-Луи, развалившийся в своем пластиковом кресле между девушками, причмокивая, попивал холодный шербет(20) после недолгого ковыряния в тарелке с рыбой.
Платиновая блондинка, сидевшая от него справа, вообще отказалась есть, кокетливо отметив, что она на диете и ест лишь раз в день - утром. Впрочем, время от времени, она что-то отщипывала там и тут и, закинув добычу в рот, милостиво пережевывала, воздевая глазки к небо, вернее - в шиферный потолок.
Вагиф успел ее разглядеть, поскольку сидел напротив. Она была еще та самочка - высокая, повсюду круглая, с пухлыми маленькими губками и ямочками на щечках. Эта дама явно знала себе цену и без всякого стеснения демонстрировала ее. Причем, как показалось Вагифу, эта демонстрация была предназначена именно ему.
Сабина была гораздо проще - милая миниатюрная женщина, которая ищет кайф во всем, что с ней происходит. Она говорила и ела больше всех. И ее речь состояла из сплошных похвал и умилений: какая изумительная рыба, какой воздух, какой симпатичный мальчик этот официант, как здорово, что мы сюда приехали!..
Она неплохо говорила на английском. И еще Вагиф заметил, что она с насмешливым любопытством приглядывается к Туралу.
А Турал смотрел в свою тарелку и методично поглощал калории.

Когда подали чай с лимонам и еще кучей всяких вкусностей, к ним подошел молодой мужчина.
Вагиф заметил его раньше, когда тот только въехал во двор на своем стареньком мерсе. Поговорив о чем-то с хозяином, мужчина уселся за дальним столиком и тоже пил чай, пока они обедали.
- Здравствуйте, - сказал мужчина на чистом русском, встав за креслом Турала. -  Меня зовут Кямран. Я по поручению Аббаса Энверовича буду вас сопровождать. Как вас разместили? Все в порядке?
Говоря это, мужчина переводил свой улыбчивый взгляд попеременно с крашеной блондинки Земы на природную брюнетку Сабину, словно не замечая присутствия мужчин.
- Ой, как здорово! - сразу восторженно откликнулась Сабина. - Выходит, вы местный гид?
- Ки та тел сет персон? - неодобрительно поинтересовался француз, но, услышав ответ Турала, сразу встал и пошел на гостя с  распростертыми для приветственных объятий руками.
К ним тут же присоединился Турал и все трое начали что-то энергично обсуждать.
- Вы поедете с нами? - неожиданно обратился Турал к продолжавшему сидеть Вагифу.
- Я? А разве можно не ехать? - удивился Вагиф.
Турал по своему обыкновению неопределенно пожал плечами.
- А что там намечается, собственно говоря? - спросил Вагиф.
- Да ничего особенного. Просто осмотрим пару участков, которые выставили на продажу.
- Тогда вы вполне обойдетесь без меня. Я остаюсь! - сказал решительно Вагиф.
К его удивлению, француз, занятый разговором с мужчиной,  знавшим к его радости французский, ни стал возражать на его отказ ехать.
Зато почти сразу разгорелся спор между девушками по поводу поездки. Сабина непременно хотела ехать - ей было интересно осмотреть город, да и вообще она была по натуре чрезвычайно любознательна. А вот Земе ехать было неохота. Она утверждала, что устала и ей хочется немного полежать. Но ее в итоге уговорили. Особое участие в этом принял Кямран - в качестве патриота родного города и галантного мужчины.
О Вагифе вновь вспомнили в последний момент, - когда все рассаживались по машинам, - и снова предложили присоединиться к компании, но он отказался. Не без некоторого колебания. Наблюдая, как Зема заботливо устраивает свою круглую попу на заднем сидении мерседеса.

Оставшись один, он немного посидел в брезентовом шезлонге на веранде домика, глядя в тусклую синеву моря.  «А может искупаться?» - пришла в голову нелепая мысль. За все лето он так ни разу и не выбрался на пляж - то лень, то работа, то просто не с кем. А погода была замечательная для конца сентября: тихо, тепло, чуть душно от влаги, исходившей от еще не остывшего моря. «А плавки? - задал он себе мысленно вопрос. - Хотя, если у них нормальный сервис…»
Хозяин ничуть не удивился его вопросу и, подозвав мальчишку, послал его куда-то. Через пару минут мальчишка прибежал с большим пакетом, в котором были плавки на любой вкус и размер. Новенькие, в упаковке. На вопрос о деньгах, хозяин лишь улыбнулся золотозубо и укоризненно покачал головой.

Вода была чуть холодной, но уже после нескольких энергичных гребков, Вагифу стало жарко. Когда-то он был неплохим пловцом, - ходил несколько лет в бассейн, - но видно ослаб за годы ленивой и безалаберной жизни. Он заплыл довольно далеко. Перевернулся на спину, чтобы отдышаться, и так и лежал, щурясь на равнодушное солнце. Было хорошо, спокойно. Ни одной мысли в голове…
На берегу он быстро растерся полотенцем и побежал к домику. Пока он был в воде, погода резко изменилась. С севера засквозил сырой прохладный ветер, небо начало затягиваться серой пеленой, которая, быстро сгущаясь, сбивалась в черные тучки.

Горячий душ, сто грамм водки из бутылки, которую он обнаружил в баре. Ему вдруг дико захотелось есть. За обедом он почти не ел - его тогда все еще мутило со вчерашнего. Но в том же баре, кроме печенья и кекса, ничего из съестного не оказалось. Тогда он решил прилечь. В домике, кроме гостиной, было две спальни. В первой, прямо посередине, стояла огромная тахта - на такой вполне могла покувыркаться «шведская семейка». В другой спальне было две кровати обычных размеров. Вагиф выключил кондиционер, открыл окно и бросился на одну из кроватей. От постельного белья исходил едва уловимый запах разрезанного яблока. Он завернулся с головой в шелковистую простынь и почти сразу заснул.

***

Его разбудил трескучий раскат грома. За окном гуляла гроза. По комнате метались огненными змеями отсветы молний. Дробный гул падающей воды напряженно вибрировал в темноте.
Вагиф не сразу осознал, где находится. Пригляделся, прислушался. Из-за неприкрытой двери, от которой до середины комнаты тянулась яркая полоска света, слышались громкие возгласы, музыка, смех.
“Гуляют», - подумал Вагиф, и в нем с новой силой проснулся голод. Тут он вспомнил,
что оставил свою одежду в ванной и тихо выругался. Как же он выйдет? Надо позвать кого-нибудь, - решил он, - не сидеть же здесь всю ночь? Оправив трусы, он подошел к двери и тихонько постучался. Но стучать пришлось еще и еще раз, и гораздо громче, пока дверь снаружи не распахнулась.
На пороге стоял Турал, что-то энергично пережевывая. Лицо его пылало подозрительной пунцовостью, глаза предательски косили и распущенные длинные волосы неряшливо разметались по плечам.
- Проснулись? - с идиотским умилением спросил Турал, - А мы как раз хотели вас будить.
- Принеси мои вещи. Они там, в ванной - попросил Вагиф
Турал заторможено оглядел его с ног до головы, да с таким откровенным любопытством, что Вагиф пожалел, что не накинул простынь.
- Ты что - мужика в трусах не видал? - грубо спросил он.
- Щас принесу, - поспешно ответил Турал, судорожно сглотнув недожеванный кусок. 

Его встретили радостными возгласами. Все говорили наперебой, так что он ничего не понимал. Он был слегка оглушен ярким светом и громкими звуками. Вагиф присел на ближайшее свободное место - на край дивана. Справа от него оказалась Сабина, а слева, на стуле, Турал. Жан-Луи развалился в кресле во главе стола. По правую руку от него, тоже в кресле, сидела, закинув ногу на ногу, Зема, а рядом с ней стоял тот самый мужик, с которым они ездили в город. В руках у него была гитара.
- Штрафную ему, штрафную! - кричала Зема.
- Турал, что же ты ему не наливаешь? Совсем окосел? - заботливо суетилась Сабина, - что вам положить?
- Да вы не беспокойтесь, - сдерживая нетерпение, пробормотал Вагиф, но тарелка его уже была наполнена.
- Господа! - воскликнул зычным голосом тамады мужчина, откладывая гитару в сторону, - поскольку к нам, наконец, присоединился Вагиф-бей, (21) предлагаю выпить за его здоровье!
Компания захлопала в ладоши, выражая одобрение.
- К сожалению, я не имел счастья лучше узнать Вагиф-бея - очень  жаль, что он не присоединился к нам в нашей поездке. Мы ведь неплохо прогулялись, верно? Но хорошего человека видно сразу. Вагиф-бей является одним из ведущих юристов нашей фирмы. Я уверен, что с такими ответственными сотрудниками наша фирма будет процветать и впредь на благо нашей родины и ее граждан. Я хочу пожелать Вагиф-бею крепкого здоровья, долгих лет жизни и успехов в карьере и личной жизни. Вагиф-бей, я надеюсь, что с сегодняшнего дня вы примите меня в число ваших друзей и что в будущем вы дадите мне возможность вам это доказать. Отныне в моем родном городе - Ленкоране - вы можете рассчитывать на любую  услугу с моей стороны. Как говорится, хош гяльдиз! (22)
Все снова дружно зааплодировали и потянулись к рюмкам.
- Спасибо, очень рад, - промычал Вагиф с набитым ртом.
- Ваги! Пур та сантэ, лё рузе! - подмигнул ему Жан-Луи.
Вагиф изобразил дружественную улыбку, качнув рюмку в сторону Жана-Луи, и выпил. Турал тут же наполнил ее снова, а Сабина начала докладывать куски в тарелку, как бы невзначай прижавшись к нему, да так и осталась сидеть. Вагиф не счел нужным выразить недовольство тем, что ее тощая грудь мешает ему орудовать вилкой, а просто переложил вилку в левую руку. Правая, каким-то образом, вскоре оказалась на заднице соседки.
Ночное пиршество было в самом разгаре. Все уже были в том состоянии, когда водка, приятные яства и фривольные разговоры теряют свою остроту и хочется чего-нибудь потерпче.
Вагиф заметил, как Жан-Луи взял с журнального столика плоскую серую коробочку, вроде пудреницы, раскрыл ее, захватил из нее шепотку  пылеобразной дряни и засунул себе в левую ноздрю. Почти сразу Жан-Луи чихнул, да с такой силой, что голова его затряслась на миг как у эпилептика. Но постепенно его сморщенная рожица расплылась в благодушной улыбке, после чего он торжественно передал коробочку Земе. 
Блондинка с готовностью повторила процедуру, но при этом зарядила обе свои ноздри гораздо более щедрыми порциями. Однако, чихнуть ей почему-то никак не удавалось - она тщетно водила задранным носиком по воздуху, как ищейка берущая след, пока, наконец, не разрешилась пискливым звуком, более похожим на стеснительный пук, чем на здоровый чих, каковой можно было ожидать от столь дородной девицы.
 Когда заветная коробочка, за продвижением которой из рук в руки следила вся компания, оказалась у Кямрана, (Вагиф вспомнил его имя), тот застыл на миг в нерешительности. Но, подзадоренный пытливыми взглядами, он все же был вынужден отведать пыли. Сделал он это быстро и почти сразу чихнул. Но чих его был столь откровенно демонстративным, что вызвал у присутствующих скептически улыбки. Впрочем, никаких неодобрительных комментариев не последовало.
Турал отнесся к делу с уморительной серьезностью. Он посыпал дряни из коробки на кончик столового ножа, поднес к носу и мощно нюхнул. Пыль, взметнувшись облачком, сразу же прилипла зелеными крапинами к его багровому носу, толстым губам и лоснящемуся подбородку. Бедняга неожиданно закашлялся, выкатив глаза, словно подавился рыбной костью. Это заставило его быстро поставить раскрытую коробку на стол, чтобы схватить стакан с газировкой и запить свой конфуз.
- Эс сё киль не па шарман - сё птит? - воскликнул влюблено Хан-Луи под хохот друзей.
- Что это? - недовольно спросил  Вагиф у Сабины. - Наркотик?
- Да нет, это так, пустяк, - проворковала Сабина ему в ухо. - Это нюхательный табак. Попробуй, тебе понравится.
- А зачем это?
- Ну, от этого голова сразу проясняется. И вообще - весело.
- Нет, я не буду, - сказал Вагиф. - Я лучше водки выпью.
- Ну, как хочешь. Никто не заставляет, - голосом обиженной девочки пропела Сабина, взяла коробочку со стола и привычным движением ввинтила указательным пальцем щепотку в тонкую ноздрю. Она чихнула звонко, как тявкают щенки, встряхнувшись всем своим птичьим тельцем. Компания тут же захлопала и загалдела, приветствуя окончание церемонии, которая как бы скрепила их дружественный союз и изменила  и без того непринужденную атмосферу застолья на совершенно бесцеремонную.
Потом еще много пили. Кямран неумело бренчал на гитаре и пел песни на разных языках. Впрочем, из каждой новой песенки он пел лишь один куплет, а то и вовсе пару строчек - то ли его подводила память, то ли это было такое дурашливое попури. Ему подпевала лишь Зема, вставляя там и тут отдельные словечки пронзительно-грубым фальцетом.
 Турал тоже пытался петь, но что-то свое, непонятное и не предназначенное для публики. Он был совершенно пьян и сидел, тяжело облокотившись локтями о стол и уткнувшись неподвижным взглядов в дно пустого бокала.
Жан-Луи между делом сходил к себе в комнату, где скинул с себя верхнюю одежду, и теперь сидел, развалившись, в трусах и майке, которую успел заляпать вином. Он смотрел куда-то в потолок, почесывая время от времени свои чресла, и смешно шевеля губами, словно вел немой разговор с некими невидимыми для остальных существами, ползающими по потолку.
Бесстыднее всех вела себя Сабина. Она копошилась у живота Вагифа, нырнув ему под руку,  тщетно силясь расстегнуть молнию на ширинке. Когда у нее почти получалось это сделать, Вагиф бесцеремонно приподымал ее голову за короткие волосы и аккуратно ставил на стол. Вывернутая в его сторону голова бессильно улыбалась ему, хлопая влюбленными глазищами, и через какое-то время снова сползала ему на живот.
Потом Кямран и Зема встали из-за стола и молча удалились в комнату с большой кроватью.
- Зема, ****ь, ты куда пошла? - ревниво встрепенулась на миг Сабина, захотела встать и тут же рухнула на диван. Турал заржал, а Жан-Луи, перегнувшись через стол, потрепал ее по щечке, плеснул в лицо из стакана несколько капель и довольно воскликнул:
- Эл э прет!
Он снова достал свою коробочку и жадно нюхнул.
- Дай попробую! - неожиданно для себя потребовал Вагиф.
Француз с понимающей усмешкой передал ему вещицу.
Пыль обожгла прохладной струей нежные стенки ноздри и проскользнула дальше, но не в легкие, а прямиком в мозг. На мгновенье Вагифу показалось, что голова его скукожился от легкого морозца, словно ее засунули в морозилку. Потом голова быстро начала надуваться горячим паром и пар этот под высоким давлением ринулся обратно наружу. Он не слышал, как чихнул, но в ушах его зазвенели  тысячи колоколов и колокольчиков, которые еще долго вибрировали, пока он, наконец, не услышал голос извне.
- О ля-ля! - выразил свое одобрительное удивление француз.
- Блин, будет сегодня кто-нибудь со мной пить? - вызывающе воскликнул Вагиф.
Он чувствовал теперь себя ловким как Давид и сильным как Голиаф, и был готов к любым подвигам.
В это время появились Кямран и Зема. Кямран выглядил явно сконфуженным, а Зема чрезвычайно недовольной. Виляя небрежно бедрами, она прошла к креслу и медленно села, резким жестом оправив короткую юбку. На лице ее застыла презрительная улыбка.
Кямран немного потоптался у края стола, а потом заявил, что ему, к сожалению, пора уходить.
- Киль парле? - нахмурился француз.
Турал лишь неопределенно махнул рукой на его вопрос и снова уставился в стакан.
- Может, выпьешь со мной? - с надеждой спросил Вагиф.
- Нет, спасибо. Я за рулем - глупо ответил Кямран и почти выбежал из комнаты.
Разочарованно вздохнув, Вагиф лихо опрокинул очередную рюмку.
- Жё панс иль ну е там дё дармир! - веско сказал Жан-Луи, неодобрительно глянув на Вагифа, вновь наполнившего свою рюмку
Француз неожиданно легко вскочил с кресла, подошел к Туралу и, нежно обняв его за талию, приподнял и потащил в свою комнату.
- Он что - пидор? - спросил Вагиф.
- Да хрен его знает, - с готовностью откликнулась Зема, призывно завиляв ножкой, - Это Сабинкин приятель. С нынешними мужиками разве можно быть в чем-то уверенной?
-  А ты будешь со мной пить?
- С тобой? - обрадованно улыбнулась Зема. - С тобой - хоть всю ночь!
- Тогда иди сюда! - сказал он, сбрасывая с дивана ноги ее бесчувственной подруги.

***

С трудом разлепив веки, Вагиф обнаружил себя лежащим навзничь на ковре.
За окном беззаботно распевали птички. Полдневная жара уже успела проникнуть в комнату и обволочь его голое тело липкой непроницаемой пленкой. Он попробовал приподняться на локте и с тихим ужасом обнаружил, что ни один мускул не отозвался на его мысленный приказ. Тело словно оцепенело, хотя мозг работал сухо и бесстрастно как настенные ходики.
Он скосил взгляд сначала влево, а затем вправо. Обе дамы чинно покоились на деревянных кроватях.
Зема, совершенно обнаженная, лежала в позе Венеры, но спиной к нему. Плавная линия ее роскошных форм навевала мысли о жгучих барханах девственных пустынь. Сабина, которая была лишена перед сном джинсов и трусиков, но умудрилась каким-то образом сохранить на себе короткую рубашку, застыла, скрючившись бездомной собачкой и подложив левую ладошку под мордочку.
Никаких волнений обозрение их женских прелестей не вызывало - и это тоже огорчило Вагифа.
«Что вчера было? - почти равнодушно подумал он. - А какая разница? Вряд ли они помнят больше, чем я».
Однако, надо было вставать. Было бы глупо, если кто-то увидел его лежащим беспомощно на полу меж двух голых девиц, возлежащих на кроватях. Подлечь к одной из них тоже могло иметь неприятные последствия.
Неимоверным усилием воли ему удалось сначала приподняться на двух локтях, а затем, неуклюже перевернувшись, встать на колени. Брюки он нашел в ногах у Земы, а трусы застряли между кроватью Сабины и стеной. Майку и рубашку он обнаружил на диване в гостиной, где царила стыдливая тишина и дурно пахло остатками вчерашнего пира.
Раковина в ванной была облевана, таметный пол в туалете щедро обоссан, а в самом унитазе гордо плескалось попкорновыми хлопьями чье-то гавно.  Морщась и чертыхаясь, он кое-как доковылял до веранды и почти рухнул на брезентовый шезлонг, чуть не перевернув его. Он прикрыл веки, не в силах далее удерживать их тяжесть, и облегчено погрузился в сладкую дрему…

- Привет, - услышал он робкий полушепот. -  Ты не видел мои трусики?
Это была Сабина. Она стояла в дверях, спрятав нижнюю часть тела за косяком.
- Нет, - честно признался Вагиф.
Сабина оглянулась воровато по сторонам и, выйдя из-за своего укрытия, на цыпочках подошла к нему и наклонилась, упершись руками в голые коленки.
- А что вчера было? - спросила она еще тише, обдав его лицо непередаваемым абмрэ из тяжелого перегара и легкого аромата изысканного парфюма, которым успела по привычке воспользоваться.
Вагиф счел за лучшее загадочно улыбнуться.
- Понятно, - тонко пропела Сабина, и глаза ее на минуту похотливо вспыхнули. - Ты что нас обеих трахал?
- Ты была великолепна! - сказал он то, что ей могло понравиться. - Но лучше тебе все же найти свои трусики.
Сабина невинно подставила лобик для поцелуя и, получив его, опять же на цыпочках, смешно засеменила в комнату.
Минут через пятнадцать появилась Зема - при полном параде, вот только юбочка ее была изрядно помята и топорщилась грубыми складками высоко над пухлыми коленками. Она, счастливо улыбаясь, подошла и по-хозяйски уселась к нему на колени - лицом к лицу. Вагифу пришлось сильно упереться ногами, чтобы удерживать равновесие. Зема прижалась к нему своей крепкой грудью и начала нежно целовать его губы.
- Ты был вчера великолепен! - с театральной пылкостью воскликнула она, частично удовлетворив свою неожиданную страсть. - У меня до сих пор все болит.
«Врет! - усмехнулся про себя Вагиф. - Ни черта она не помнит!»
- Где болит? - наивно поинтересовался он.
- Везде! Ты из тех мужчин, которые знают, что нужно женщине. Я сразу это поняла, когда ты меня нагло рассматривал. Вчера. За обедом.
- А ты уверена, что это был я?
- А кто еще? - испуганно удивилась Зема. - С нами еще кто-то был?.. Да ладно тебе. Шутишь? Думаешь, я ничего не помню? ТАКОЕ трудно забыть. Я, правда, потом вырубилась. Но кое-что помню. Кстати, Сабинка говорит, ты с ней тоже был? Ну, ты воще зверь!
Она еще сильнее прижалась к нему, расстегнула рубашку и начала слегка поцарапывать ноготками его грудь.
- Хочешь меня? Пойдем? Давай еще разок!
- Не сходи с ума, - Вагиф с большим усилием отстранил ее мясистое тело, - У нас еще будет время.
- Устал, да? Тогда после обеда? Ладно, отдыхай. Только скажи честно, ты с кем спал - со мной или с Сабинкой?
- Честно? Я спал на диване в гостиной. Так, подремал пару часов.
- Я так и подумала! - торжествуя, возгласила Зема.
- Люди, кто видел мои трусы! - донесся в этот момент из комнаты  негодующий голос Сабины.
- Вот дура! Вечно она трусы теряет. Пойду ей помогу, а то так и будет целый день ходить с голой жопой.

Жана-Луи и Турала пришлось будить. Время приближалось уже к двум часам, пора было обедать. Первым встал Жан-Луи. Он целых полчаса добросовестно фыркал под душем, после чего вышел на веранду в полосатом гостиничном халате - с синей рожей и бледными впавшими щеками. После он трижды ходил будить Турала, но каждый раз возвращался и говорил, беспомощно разводя руками:
- Ланфа а сомей.
В конце концов, решили обедать без Турала.
Вагиф сидел в окружении девушек, которые вели себя весьма игриво, словно соревнуясь между собой - кто больше ущипнет его за коленку или пощекочет между ребер.
- J wished to go to village again today, - грустно пробормотал к концу обеда Жан-Поль. - But it is obvious to not turn out.
- Jean, all of us are very tired. Let’s stay home and have a little rest! - взмолилась Сабина.
- Yes, of course, - покорно согласился француз.

По окончанию обеда, Жан-Луи со скорбной миной удалился в спальню, откуда последующие пару часов не доносилось ни звука. Сабина через какое-то время осмелилась туда заглянуть и, выйдя, сообщила, что француз сидит неподвижно на краешке кровати и с материнской нежностью смотрит на спящего «ребенка».
Вагиф некоторое время сидел в своем шезлонге на веранде, а девушки поочередно выходили к нему и пытались завлечь внутрь, недвусмысленно намекая на желание продолжить ночную игру - с каждой по отдельности или все вместе - как он пожелает.
- Можно сдвинуть кровати, - вкрадчиво прошептала Зема в последний свой визит на веранду. - А хочешь, прямо на полу?
- Я же говорил, у меня жутко болит голова! Неужели так трудно понять?
- Ладно, если надумаешь, мы тебя ждем, - многозначительно улыбнулась Зема и ушла.
Вагиф все еще не был уверен - было у него что-то ночью с девушками или нет. Одно он знал твердо: он сейчас не на что не годен, да еще с двумя сразу. Так что лучше не позориться. Да и неудобно все это как-то. В его жизни еще никогда не было такого, чтобы две красивые женщины, которые при других обстоятельствах, скорее всего, и не посмотрели бы в его сторону, так упорно и бесстыдно требовали заняться с ними любовью. Черт знает что!
Он просто сбежал - ушел во двор, под навес ресторана, где заказал чай. А потом он предложил хозяин сыграть в нарды - и они играли часа полтора, пока золотозубому талышу не надоело выигрывать тас за тасом (23) у этого городского хярифя. (24)
- Багышла, гардаш, шам нахара хазырлыг гермялийям, - сказал он, вставая из-за стола.

Войдя в дом, Вагиф услышал странные звуки. В ванной кто-то жалобно стонал. Он заглянул и увидел голого Турала дрожащего всем телом под струей кипятка из душа.
- Ил сабл, ле птит сэ тапуасон. Ил фо даржа але а ла вий! - сказал строго француз.
Вагиф направился в комнату, где, как он предполагал, должны были быть девушки, чтобы предупредить их об отъезде. У дверей он прислушался на всякий случай - и не напрасно: из комнаты доносились едва различимые вздохи и томное мычание. Он чуть приоткрыл дверь и увидел девушек. Они лежали на кровати - большая Зема на маленькой Сабине - и увлеченно лизались.

Выехали в половине шестого, отказавшись от ужина. Француз, разумеется, ехал в машине с Туралом, а Вагифу пришлось всю дорогу сидеть зажатым с двух сторон девушками. Уже через полчаса, устав от бесполезных игр с бесчувственным мужчиной, они, как по команде, заснули, устроив свои мятые мордашки у него на плечах.
Кстати, Сабина так и не нашла свои трусики. По этому поводу она заметила, в явно одобрительном тоне, что их мог спрятать лишь один человек, и он, этот человек, настоящий извращенец!

***

Уже на подъезде к городу, Вагиф неожиданно вспомнил о Натэлле.
«Как она там? Что произошло, пока его не было?.. Как странно, что я целых два дня ни разу о ней не вспомнил!».

Звонок он услышал, когда вставлял ключ в замочную скважину.
- Привет, - это был Эмин, голос у него был какой-то побитый. - Как съездил?
- Да ничего, неплохо. Искупался даже.
- Слушай, я тебе на стал звонить туда, но раз уж ты вернулся… В общем, они уехали.
- Кто?
- Они! Разве не понятно? Напряги мозги!
Эмин требовал от Вагифа невозможного - тот был не в состоянии решать ребусы.
- Я сам узнал только в обед, - продолжал Эмин. - Заехал в офис по делам, а Натэллы на месте нет. Мне это сразу показалось подозрительным. Спросил на всякий случай про шефа, а Лалочка заявляет, что и шефа нет. При этом так загадочно улыбалась, понимаешь? Я стал расспрашивать, она мне и призналась, что шеф звонил утром из аэропорта и предупредил, что они с Натэллой-ханум срочно уезжают на несколько дней. По делам, якобы. А какие у них могут быть дела… в Испании?
- В Испании? Они уехали в Испанию?
- Да. Лалочка этого сама не знала. Или знала, но не стала говорить. Мне пришлось звонить в аэропорт знакомым, чтобы выяснить.
- А зачем они уехали?
- Думаю, это можно назвать свадебным путешествием, - жалко хихикнул Эмин.
- Ничего не понимаю… Когда они успели?
- Честно говоря, мне самому это непонятно. В офисе никто ничего не знает, хотя усиленно обсуждают и строят догадки. В общем, мы с тобой здорово лоханулись, дружок.
- Ты уверен, что это не деловая поездка?
- Не будь наивным. Они столковались - это совершенно ясно. И надо признать, что Аббасик сделал самый умный ход в своей жизни. Теперь у него и фирма, и Натэлла, и вся ее родня в придачу.
- И что теперь будет? - выдавил Ваниф по инерции.
Он все еще не вполне осознал новость: чувства молчали, работал лишь инстинкт самосохранения.
- Лично я ухожу. Давно хотел уйти - создать свою юридическую контору. А теперь, когда перспективы в фирме полностью накрылись, точно уйду.
- По-твоему, все так плохо?
- Хуже, чем ты можешь предположить. Но это долгий разговор. Я просто позвонил тебе сообщить - чтобы ты не дергался. Ладно, не переживай слишком. Созвонимся.

Вагиф и не переживал. Он чувствовал себя человеком, выброшенным за борт корабля как ненужная вещь. Корабль удалялся, празднично сверкая иллюминацией и громыхая оркестром, а он плескался, как дерьмо, посреди безбрежных вод. И единственной его мыслью теперь была мысль о поддержании жизни. Вот он и пошел на кухню - готовить ужин.

В фирме внешне все шло своим обычным ходом. Управление взял на себя некий Атакишиев - человек ниоткуда. Поговаривали, что это человек Натэллы - бывший работник банка.
От самих беглецов никаких известий не было. Как-то, недели через три, Лалочка вызвала Вагифа в приемную и вручила конверт. В конверте оказалась кредитная карта на его имя.
- Что это? - спросил он.
Лалочка лишь пожала плечами.
- Мне просто приказано передать.
На карте оказалось 5000 долларов. Деньги могли быть только от шефа, решил Вагиф после недолгих раздумий. Обещанная плата за посредничество, очевидно. Не очень щедрая, но вряд ли заслуженная. Деньги были кстати. Вагиф решил потратить их на ремонт квартиры.
А еще через неделю ему позвонили с главпочтамта и сообщили, что на его имя пришло заказное письмо.

«Милый, милый Вагиф!
Эта я - Натэлла.
Давно собиралась написать Вам письмо, но как-то все не получалось. Столько всего произошло! Столько событий!..

Почему я пишу Вам?
Наверное, потому, что я кому-то должна объяснить все произошедшее. Вам - в особенности, поскольку мне кажется, что Вас мое решение могло неприятно удивить. Вы могли меня неправильно понять, а мне бы этого очень не хотелось.
Я уже однажды открыла Вам свою душу. Почему бы мне не сделать это еще раз?
Самое главное, что вы должны знать, это то, что я люблю моего избранника. И всегда любила.
Я не буду рассказывать Вам историю наших с Аббасом Энверовичем взаимоотношений - это личное. Но, возможно, кое-что Вы и так знаете, не можете не знать. Тем лучше…

Когда он приехал ко мне среди ночи, - с цветами, пьяненький, - я не хотела его впускать. Но он так бесцеремонно дубасил в дверь…
У меня было лишь два выхода: или вызвать полицию, или впустить, чтобы не беспокоить соседей.
Я его впустила - и это решило всю мою жизнь.
Была ужасная сцена, о которой я сейчас не могу вспоминать без смеха.
Он клялся в любви, предложил все что имеет, лишь бы я стала его женой, под конец расплакался…

Возможно, это нехорошо, что я Вам об этом рассказываю, но я бы и не рассказала, если бы не была уверена в Вашей порядочности и в добром отношении ко мне.
Ведь мы друзья? Лично я считаю Вас своим самым близким другом.
В тот вечер, на бульваре…
Если бы Вы знали, что для меня сделали!
Ваше признание, ваше неподдельное восхищение!..
Вы, возможно, думали, что я могла посмеяться над Вашими чувствами? Совсем нет! Когда я уходила, я чуть не плакала - поверьте! Это было так трогательно, так искренно с Вашей стороны - мне трудно передать чувства, которые я испытывала в тот миг! Почувствовать себя любимой, желанной женщиной - для меня это очень много!
Я даже признаюсь Вам, что думала о Вас. Как о мужчине. И - все могло быть. Вы меня понимаете?..
Если бы не Вы, мой милый Вагиф, мне бы не захотелось снова Любви. Если бы не Вы, я бы его выгнала, я бы ему не поверила. Это Вы вновь научили меня верить чувствам, а не разуму. Звучит несколько высокопарно, но это так.
Теперь Вы понимаете, ЧТО Вы для меня сделали?
Спасибо Вам, дорогой Вагиф, от женщины которой Вы помогли стать СЧАСТЛИВОЙ!

У нас все хорошо, просто замечательно.
Мы решили уехать на время, чтобы никто и ничто не мешало нам разобраться в наших чувствах.
Были в Испании, сейчас в Париже.
Даже не знаю, когда мы вернемся. Он не хочет пока возвращаться, а я не настаиваю. Хотя, конечно, время от времени вспоминаю о работе и немного беспокоюсь. Но, с другой стороны, бог с ней, с работой: когда еще, как не сейчас, позволить себе беспечно наслаждаться счастьем, верно?..

Хочется еще о многом рассказать, но как-нибудь в другой раз. Вечером мы идем в Grand Opera. Он решил сделать мне подарок - купил роскошное вечернее платье. Но оно оказалось мне несколько велико. (Похудела я страшно, Вы бы не узнали.) Сейчас жду портниху из салона…

Вагиф, вы очень добрый и симпатичный мужчина - говорю Вам это совершенно искренно. Вы достойны самой лучшей девушки на свете. И я от души желаю Вам, чтобы Вы поскорей нашли свое счастье! Так и будет!

Ваш преданный друг, Натэлла.»

Напоследок скажу несколько слов о дальнейшей судьбе героев.
Натэлла и ее муж остались жить во Франции. Она постепенно очень выгодно продала все свои фирмы в Азербайджане и намерена вложить деньги в строительный бизнес. Но это только планы: пока мысли супругов сосредоточенны на ребенке, которого ждет Натэлла.

Эмин открыл сою юридическую контору. Не один. В фирме еще два пайщика: известный в городе адвокат - специалист по уголовным делам, и молодой немец, которого Вагиф специально выписал из Швейцарии, чтобы тот вел дела по гражданским искам в области прав и свобод граждан. Эмин рассчитывает, что это направление будет весьма востребовано, поскольку наши адвокаты не очень охотно берутся за подобные неблагодарные дела. Сам Эмин намерен работать по делам об имущественных исках.

Вагиф женился, на той самой молоденькой соседке - симпатичной, но бедной.
К его удивлению, уже во время свадьбы выяснилось, что семья Фариды ни столь уж и бедна. У его жены  был дядя - весьма преуспевающий бизнесмен, гражданин России. В подарок от богатого родственника молодожены получили ключи от двухкомнатной квартире в новостройке. С работой у Вагифа тоже все наладилось. Сейчас он заведует автомобильным салоном, который принадлежит все тому же богатому дядюшке. Разумеется, он давно поменял свой жигуленок на подержанный, но вполне солидный джип.

Француз уехал во Францию и увез с собой Турала. Проект фабрики презервативов так и не был осуществлен, а жаль - лишние рабочие места в Ленкоране не помешали бы.

Лалочка решила податься в шоу-бизнес. Нашла спонсора. В инете уже появились ее полуголые фотографии - многообещающее начало.

Что касается Сабины и Земы, то я как раз встречаюсь с ними в эти выходные. Они каким-то образом прочли мой рассказик на форуме, возмутились тем, что я о них написал, и требуют сатисфакции. Вот, сижу, грызу орехи, готовлюсь.

1. Ханум - госпожа, уважительное обращение к женщине.
2. Мялим - учитель, уважительное обращение к людям старше по возрасту, а также профессиональному статусу
3. Аллах ряхмят элясин! - Упокой Аллах его душу!
4. Ляб-ляби - орешки с изюмом.
5. Долма - азербайджанское национальное блюдо: фаршированное мясо в виноградных листьях.
6. Кишмиш - изюм, сорт винограда, из которого его делают.
7. Халашка - вульгарное, русифицированное от «хала» - тетя, тетка.
8. Инглаб - революция, так называется одна из улиц Баку, где сосредоточено много строительных магазинов.
9. Ширкят - компания, имеется ввиду Государственная Нефтяная Компания.
10. хяр шеин озь йери вар - всему свое место.
11. Пул вар? - деньги есть?
12. Балашка - ласкательное русифицированное от «бала» - малыш, дитя, по аналогии с «малышка».
13. «Сахил» - популярное кафе на приморском бульваре, сахил - берег, побережье.
14. Казах - один из горных районов Азербайджана.
15. Агдам - районный центр в равнинной части Карабаха в Азербайджане.
16. Бузовны - дачный поселок в окрестностях Баку.
17. Ленкорань - районный центр на юге Азербайджана, субтропическая курортная зона.
18. Етимский - русифицированное от «етим» - сирота, сиротский.
19. Талыши - персоязычное нацменьшинство в Азербайджане, проживающее преимущественно в южных районах, граничащих с Ираном.
20. Шербет - прохладительный напиток популярный на Востоке, для приготовления которого используют нектары различных фруктов и сахар.
21. Бей - господин, «благородная» приставка к именам.
22. Хош гялдиз! - Добро пожаловать!
23. Тас - кон игры в нарды, который заканчивается, когда кто-то из соперников набирает 3 очка.
24. Хяриф - фраер, лох, слабак.
      25. Багышла, гардаш, шам нахара хазырлыг гермялийям - Извини, брат, я должен позаботиться об ужине.