Краснодарский край. х.Кубанский.
Не верим снам,
Не верим и преданьям
Зачем? - вы спросите меня
Ведь это то же, что гаданье -
Нет смысла в нем, и так же там ...
А.Астахова
Прекрасная девушка в алом платье с низким декольте вышла на терассу. Свежий воздух охладил пылающую кожу, развеял слипшиеся на затылке от пота каштановые волосы. Она была смущена и взволнована. Обернувшись, девушка украдкой взглянула на другой конец бального зала. Там, сжимая бокал, наполненный виски со льдом, стоял необыкновенно красивый мужчина: русые волосы волнами ниспадали на широкие плечи, а фиалкового цвета глаза сверкали озорством и весельем. Девушка судорожно сжала носовой платок, только что извлеченный из небольшого редикюля, она вспомнила не так давно звучавшую мелодию медленного танца, который она танцевала ... Тела, льнувшие друг к другу ... Ее рука в его руке ... Тепло большой ладони на спине, которое она чувствовала сквозь тонкий шелк алого платья ...
Танец ...
Музыка ...
БОЛЬ!!!
О-о-о-о!!! Эта адская боль! Сколько времени еще она должна вытерпеть это, чтобы все прекратилось?!! Когда они уйдут, когда покинут здешние места?! Но в голове эхом стучала лишь одна мысль — ответ на вопрос, который задавал себе каждый житель этой деревни: «НИКОГДА!!!».
Минуло более сорока лет, когда эти жуткие создания ворвались в деревню...
... Весна не так давно одела в зеленый наряд своих подопечных и кое-где уже начала украшать их цветами и сережками. Дом, стоящий на берегу реки приветливо светил огоньками из окон, пробивающимися сквозь весеннюю зелень деревьев и кустарников. Тихо звучала музыка — пары кружились в медленном танце, а она стояла на терассе, овеваемая прохладным вечерним ветерком и алое платье ярким пятном выделялось на фоне увитой зелеными лозами усадьбы ...
Пробираясь украдкой вдоль каменной стены она то и дело опасливо озиралась по сторонам. Стражников не было видно, лишь тихое эхо их голосов доносилось до ее чуткого слуха. Они были далеко, в глубине этого Богом забытого здания — их тюрьмы. Ее шаги были мягкими и легкими, словно поступь кошки.
«Я не должна повторять старые ошибки! Не должна!»
Следом за ней тихонечко, словно тень, кралась ее служанка. Затаив дыхание от нее не было слышно ни звука. Она следовала за хозяйкой, не понимая до конца зачем и почему она это делает, просто подчинялась устоявшейся многовековой привычке. И ей было совершенно наплевать на последствия — шанс обрести свободу, пусть и ненадолго, был для них дороже их жалких жизней, от которых и так уже ничего не осталось. Да и остатки разума были утеряны под жуткими пытками в последние годы ... Остался лишь один единственный инстинкт — обрести свободу ...
И еще эти видения ...
Видения прошлого ...
Или просто обрывки снов ...
Впереди показалась дверь, за которой находилась та свобода, к которой они стремились. Всего пара-тройка метров и они у цели! Справа, совсем близко, послышалось эхо тяжелых шагов — кто-то приближался к ним, возможно охранник решил сделать обход. Разорванная, грязная одежда беглянок и серые, давно не знавшие воды и мыла тела, сейчас стали для них спасением — если спрятаться в темном углу и затаиться, существует шанс остаться незамеченными.
Опасность миновала. Он прошел совсем рядом, но не заметил двух женщин, вжавшихся в угол. И вот они у двери. Закрыв за собой дверь, они вдохнули сладкий воздух свободы. Она еще помнила дорогу домой, было не очень далеко, если идти в тени деревьев вдоль дороги достаточно быстро, то времени уйдет всего минут пять-десять. Две тени скользили вдоль заборов полуразрушенных домов, и вот уже виднеется мост через реку, перед мостом ее усадьба, но она, опьяненная свободой, снова потеряла осторожность – свет полной луны выхватил из темноты кусок ее изорванной в лохмотья одежды … Вой сирены огласил окрестности. Они бросились бежать, но скоро сил не осталось…
Понимая, что бежать к усадьбе бесполезно, они направились по дороге через мост, больше не пытаясь укрыться во тьме… Миновать мост им не удалось … Тяжелый удар по затылку оглушил ее, но перед тем как свет померк в глазах, она разглядела на противоположном берегу реки мужчину … Он стоял в серебряном свете подобно мраморному изваянию – зажав в руках удочку, совершенно не двигался. Русые, но уже поседевшие волосы, почти как и раньше, в молодости, густым водопадом ниспадали до плеч, взгляд карих глаз встретился с блеклыми огоньками фиалковых … она увидела в них пустоту, отрешенность. Но этого короткого мгновения ей хватило для того, чтобы вновь почувствовать жажду жизни, что бы найти в себе силы попытаться вновь обрести свободу. Впервые за последние сорок лет ее бессмысленной мучительной жизни в омуте боли и безумия появилась искорка былой реальности …
Сквозь пелену адской боли, окутавшей истерзанную голову она услышала крики служанки. С трудом открыв глаза, она попыталась подняться с лежанки, на которую ее бросили охранники, но удалось ей это не с первой и даже не со второй попытки. Кое-как она добралась до двери и выглянула через маленькое зарешеченное окошко в двери – последний охранник закончил терзать старое тело ее верной подруги и в тот момент, когда на его брюках была застегнута последняя пуговица, она последний раз взглянула в тусклые глаза своей служанки и увидела в них улыбку – наконец ее страдания будут окончены, и как она поняла это, неважно, но она знала, что это были ее последние муки. Тяжелый прерывистый вздох раздался в коридоре и спустя мгновение огромный топор окрасился в алый цвет свежей крови.
«Счастливого путешествия, родная, наконец, ты обрела СВОБОДУ …», - прошептала она.
И вновь она дожидается вечернего разноса пищи – у нее снова будет около двадцати минут, после того как надзиратель в порядке очереди откроет ее дверь для повара и перейдет к следующей … На этот раз она, оставив позади закрытую дверь темницы, избрала другой путь – она шла в обход, за огородами домов, но снова луна выскользнула из-за облаков, она была готова к этому. Моментально упав на траву, смешанную с грязью тропинки, которую судя по всему лишь недавно оросил дождь, она слилась с ней. И, оставшись незамеченной, медленно продолжила свой путь уже ползком. Сдирая кожу на ладонях и коленках, она упорно двигалась вперед. Теперь ее абсолютно не интересовала собственная усадьба, она направлялась к рыбаку, рыбаку, который был так похож на НЕГО …
За очередным поворотом показалась задняя часть участка ее усадьбы. Полуразрушенный, покосившийся забор, поросший бузиной и крапивой был ей отличным укрытием. Переправившись через реку она шатаясь побрела по направлению к мосту. От жуткого волнения она едва могла идти, но слух работал четко, за долгие годы заточения пришлось его развить, дабы избежать некоторых нежелательных ситуаций. Звуков погони пока не было слышно, а может быть за ней просто устали бегать — она стара и скоро погибнет сама, врятли ей удасться себя нормально прокормить будучи самой в роли жертвы для «охотников», да и холода не за горами ...
Аккуратно раздвигая руками ветви деревьев она осторожно двигалась вперед, практически не создавая шума, да и на этот шум врятли кто-то обратил бы внимание — поднялся сильный ветер и хруст сухих веток под ее ногами утонул в шелесте листьев. И вот она достигла того обрыва, на котором тогда увидела ЕГО.
Он и сейчас, словно и не уходил никуда, так же стоял с удочкой в руках, бессмысленно глядя в темноту за обрывом. Она улыбнулась, - «Добралась!». И жалко переваливаясь на больных ногах, побежала к нему.
«Столько времени и сил потрачено не зря!»
И вот она пред его взором. Он такой же высокий как и тогда ... чтобы заглянуть в его глаза ей пришлось поднять голову. Она начинает что-то говорить ему, сбивчиво, с волнением. Пытается объяснить ему кто она, но он не узнает ее. Луна опять показалась на мгновенье и прежде чем она успела скрыться за другим облаком она развернула его спиной к свету, чтобы разглядеть ее ... Вырвав удочку из его рук, она отбросила ее в сторону и вновь принялась за объяснения, но в его померкших пустых глазах не было и тени понимания. С каждым ее словом в них все ярче и ярче разгоралось пламя безумия и гнев — «кто посмел потревожить его покой!?», «кто нарушил его порядок!?». Глядя в сверкавшие гневом глаза, она вдруг поняла - он умер, умер душевно, оставив на этой земле лишь свою телесную оболочку ... боль от бессмысленности всего, что произойдет после, пронзает ее, она в последний раз простирает к нему руки, но ... его охватывает ярость, первобытная, страшная, не знающая пощады — он сжимает руку в кулак и ударяет ее, очень сильно...
Она пошатнулась от удара и отступила назад, но не учла того, что в нескольких шагах от них, сзади, была пустота ... а за ней, внизу река ... Внезапная радость озарила ее - «Вот и все, пора увидеть как устроилась моя подруга ...», - но полет был недолгим, там внизу был мягкий песок — неглубокая речушка разделилась в этом месте на два широких ручья, образовав небольшой песочный островок посредине, куда она и приземлилась. Голова взорвалась от нестерпимой боли, проверить на сколько повреждено лицо у нее уже просто не было сил ... сознание покинуло ее ...
Очнувшись некоторое время спустя, она подняла глаза вверх - он по прежнему стоял на берегу с удочкой в руках, бессмысленным взглядом пронзая темноту — застывшая статуя, памятник ее былым воспоминиям, которых не вернуть ... Луна снова показалась из-за тучи осветив песочный островок, она с благоговением коснулась журчащей воды сначала пальцами, потом зачерпнув ладонью поднесла к губам ... Серебрянный свет полной луны падал прямо на ее лицо, увидев часть своего отражения в небольшом количестве воды она вздрогнула, вода вылилась из ее ладони ... и громкий горестный вскрик разбудил птиц мирно спавших на деревьях, когда она, раньше невероятно прекрасная девушка, обратила свой взор на старое, перекошенное лицо в реке, обрамленное клочьями седых грязных волос ...
Но вдруг, крик сменился диким хохотом, безумным и страшном в своем безумстве ... и она умерла, умерла душевно, оставив на этой земле лишь свою телесную оболочку ...
- «Слава Богу!!!» - услышала, Елизавета сквозь расплывчатую дымку, открыв глаза.
- «Что произошло?» - сухими, потрескавшимися от болезни губами тихо прошептала она.
- «Доченька, ты очнулась! Мы думали потеряем тебя! Четыре долгих недели ты была без сознания, то бредила, то горела, то дрожала от холода. Видимо то, что ты вышла под прохладный ветер, стало последней каплей к твоей прошлой недолеченной простуде. У тебя случился обморок и с того времени, как мы нашли тебя на терассе ты не вставала» ...
(13-14 марта 2009)