Я часто слышал от своих подруг: «Все мужики – сволочи!». Сложно это не опровергнуть, далеко не все такие. Зато с недавнего времени я стал их уважать за то, что они такие скоты. А именно тогда, когда понял, что даже самые с виду милые, безобидные, честные девушки изнутри прожжены всепоглощающим огнем своей жадности, жаждой легких денег и секса с такими же как и они сволочными парнями. Вот это по-настоящему стервозные натуры. Ни один мой друг с ними «рядом не стоял» по мере своей испорченности. Хочу поведать вам свою историю, историю, как я пришел к таким выводам. Из нее вы поймете, что нельзя верить нашим «золотым» девушкам, или, по крайней мере, быть всегда настороже. Кого-то, может, она и убережет от моих ошибок.
I
Я познакомился с ней около года назад, когда у моего младшего брата Саши была вечеринка. Дома на протяжении всего дня было много людей, кто-то приходил, кто-то возвращался восвояси, кого-то мы знали очень давно, кого-то видели впервые. Но когда зашла в комнату она, я сразу обратил на нее внимание. Она была похожа на девушку, которую я мог бы представить рядом с собой и даже не на один вечер. Думаю, это была одна из самых симпатичных девушек, которую я только видел. У нее были длинные черные кудрявые волосы, которые постоянно падали на смуглое лицо и она их нервно поправляла руками, немного веснушек на носу и на щеках, высокие скулы, игривые карие глаза, не очень большие губы мягкого розового цвета, но красивой правильное формы. Что касается ее фигуры, сразу было видно, что она систематически занимается спортом. Под тонкой черной маечной был заметен пресс и достаточно натренированная спина. Нас познакомил Саша, ее звали Настя. Мне показалось, что ей это имя очень подходит, она выглядела достаточно мило. Она из всех присутствующих здесь людей знала только моего братца и пришедшую с ней вместе подругу, которая, впрочем, достаточно быстро уединилась со своим молодым человеком в более удобном месте, чем кухня или жилая комната, в которых была основная масса людей. Поэтому она осталась практически одна.
Она сидела одна и пила мартини с соком от раза к разу то заводя, то заканчивая разговор, и я сразу подсел к ней рядом, когда отошел очередной собеседник. Сначала было довольно тяжело найти с ней общий язык, из-за чего, скорее всего, никто с ней долго не мог общаться. Настя показалась мне неразговорчивой и скованной, наверное, потому, что чувствовала себя немного неудобного. К тому же, она постоянно держала в руке телефон и ждала звонка, хотя на вопрос про то, есть ли у нее «вторая половина», она ответила отрицательно. Через полчаса Настя стала вести себя значительно свободнее, но ее постоянно что-то тревожило. Если бы она хоть на минуту продлила это время, то я бы все бросил и пошел бы охмурил что-нибудь посговорчивее. Я не понимаю, почему я сразу так не сделал, когда понял, что сегодня с ней мне ничего не светит. К одиннадцати она сказала, что ей утром рано вставать и уехала домой на такси. Честно говоря, общение с ней меня не особо впечатлило, но это было так приятно смотреть на нее и наблюдать, как она поправляет свои непослушные волосы. Я успел взять у Настиной подруги ее телефон до того, как та уехала. Я решил, что позвоню ей и приглашу куда-нибудь сходить или выпить.
Вся ночь еще была впереди, и я решил, что было бы глупо ее упускать только потому, что девочка, которая мне понравилась, уехала так рано. Зато осталась моя давняя знакомая, симпатичная, свободная (хотя это имеет мало значения), доступная, по крайней мере, для меня. Как мне говорили, она уже давно оставалась одна, а ее сексуальная жизнь в последние полгода ограничивалась случайным «пересыпом» на таких же пьяных сборищах, как это. Уложить Катю (так ее звали) не составило особого труда, всего немного ласки, внимания, в нужный момент поднажать и все, доступный минимум для таких случаев. Кати от меня ничего не было нужно, думаю, к этому сексу она относилась так же как я. Но я ошибался. После того, как мое тело было удовлетворено, я, скоро одевшись, вышел покурить. Через полчаса вышла и она. Меня всегда веселило, как девочки выглядят после секса, особенно после случайного. В среднем в молодом возрасте это выглядит так: потупленные глаза провинившейся дворняги, смазанный макияж, движения их становятся совсем другими, не такими изящными, плавными, даже общение становиться иным. В общем, принцесса, если она и была, опять превращается в Золушку. На моем хоть и не слишком насыщенном жизненном опыте еще не встречалось девушек, которые могли бы преодолеть эти губительные для них метаморфозы. Разными бывают только вариации на тему их стыда. Эта тоже не стала исключением. Но глаза у нее были краснее, а туш потекла больше, чем у всех остальных. Сначала я не обратил на это внимание. Прости меня, Катя, да, я – бесчувственная сволочь. Только потом я узнал, что, когда я вышел, не сказав ни единого слова, ты плакала. Когда я вышел, она позвонила своей подруги, чтобы так зашла в комнату. Бедная Катя плакалась ей на полное плечо, а та обругивала меня самыми последними словами. Правда, я не знал, что такие мои действия могут произвести на тебя такое сильное впечатление. Но, согласись, мы получили, что хотели, я тебя ни к чему не принуждал, я тебе ничего не обещал. Милая моя, ты прекрасно понимала, на что ты идешь! И зачем же теперь плакать? Я подходил к Кате один раз в тот вечер и обнял, но она очень деликатно оттолкнула и посмотрела на меня, словно я делаю что-то не так. Этот ее поступок крайне удивил меня, а объяснить свое поведение она не захотела. Я же видел, что она это делает нехотя. Ну что же, я не стал сильно волноваться по этому поводу. Это ее дело, как себя вести и что делать.
Через полчаса я решил пойти к себе домой. Все-таки надо было поспать немного, перед тем, как идти на работу. Я решил прогуляться до своей квартиры пешком. Пройти надо было всего ничего, около десяти минут, чтобы добрать от квартиры родителей, которые сейчас были в отъезде, до моей, что мне отдал отчим. Спасибо ему за это огромное. Квартира была совсем не большая, однокомнатная, и порой мне и Саши это доставляло неудобство, но в хорошей районе, новом доме, недавно отремонтированная. На улице было зябко, под ногами хлюпал подтаявший мокрый снег, и, как назло левой ногой я наступил в лужу так, что она по лодыжку была насквозь мокрая. Хлюпать стало не только под ногами, но и в ботинке. Жутко противное ощущение. По дороге зашел в небольшой продуктовый магазин, чтобы купить сигареты, которые почти закончились, и что-нибудь перекусить утром. Гарантирую, в холодильнике как всегда «мышь повесилась». Два дня в квартире жил Саша один, поэтому, как я предполагаю, там бардак, пакеты с мусором и бутылками и куча невымытой посудой. Но это оказалось не так. Наоборот, когда я зашел в коридор, то почувствовал, что пахнет чистотой, полы были вымыты, слоев пыли, что лежали на полках уже недели 2-3, куда-то пропали. Это мне показалось странным. Спрошу об этом у своего брата потом.
Я спал всего три часа, а вставать мне надо было рано в шесть часов. Каждое утро у меня начинается примерно одинаково: душ, сбриваю щетину раз в три-четыре дня, одеваюсь потеплее, особенно в зимнее время, готовлю себе бутерброды, чтобы взять их с собой на работу, наливаю в термос литр кофе, иду на маршрутку, потом еду в метро и только после этого попадаю в нужное место. Я работаю прорабом и учусь в строительном институте. И хотя на учебу я хожу крайне редко, вряд ли упускаю что-то стоящее. Все нормальные студенты уже или устроились на работу, или ходят на собеседования, а остальные «книжные черви» зря тратят свое время. Приехав на работу, я сразу же зашел в бытовку немного погреться и позавтракать. Работать не всегда удобно и тепло, но я приобретаю опыт работы и получаю неплохие деньги, которых хватает, чтобы полностью себя содержать, потусоваться, покупать себе хорошие вещи. В общем, я на свою жизнь не жалюсь, получше многих.
В выходной я решил куда-нибудь пригласить свою новую знакомую. Она, как и следует сделать приличной девушке, согласилась не сразу и, как мне показалось, это абсолютно искренним. В Насте чувствовалось, что ее что-то сдерживает, что она даже согласилась с неохотой или, как минимум, с безразличием. Может, это и начинало меня привлекать в ней еще больше.
Мы пошли в бар. Как сейчас помню, в чем она была одета: майка яркого фиолетового цвета с практически неприличным вырезом, что мне, кстати, не понравилось, очень тонкая, хотя на улице было далеко не тепло, черная юбка до колен и туфли на плоской подошве. В общем, мне понравилось, как она выглядела. С такой девушкой было не стыдно появиться перед друзьями, подругами и даже родителями, конечно, если бы она грудь прикрыла. Настя, как мне уже удалось заметить, пьет немного, это однозначно плюс для нее. Просидели мы там около двух часов. За это время мы не замолчали не на минуту. Она очень веселая, любит шутить, хотя некоторые ее шутки показались мне откровенно глупыми и совершенно не смешными, в ней чувствовалось легкое смущение, а иногда она вздрагивала. Настя не молчала, потому что чувствовала себя немного неудобно, и, как мне показалось, она очень хотела мне понравиться. Если бы мой брат заметил это в своей потенциальной девушке, то он бы сразу же потерял к ней интерес. Как только Саша получал девушку в физическом или моральном смысле, он сразу же отстранялся от нее, отдалялся или вовсе уходил. Он – игрок, он не постоянный. Как только он побеждал, он переводил свое внимание на то, что он еще не усел познать. Встречаться Саша мог только со сволочными девушками. Чем больше в них стервозности, тем лучше. Поэтому Настя ему бы не понравилась, в качестве своей «мадмуазель», но за меня он был бы рад. Сейчас, сколько бы она не пыталась показаться уверенной в поведении со мной, у нее не получалось. Неужели я ей тогда так сильно нравился? Позже я мог объяснить это поведения, но, к сожалению, не той же причиной. Не знаю, насколько я прав…
Но проходило время, и от ее нервных привычек не осталось и следа. Ей просто нужно было время, чтобы привыкнуть ко мне. В свою жизнь Настя меня в первые два месяца пускать не хотела, она мало говорила о себе, не распространялась о своих делах, учебе, отношениях. Вытянуть из нее какие-то детали было сложным делом. Сейчас я понимаю почему, а тогда мне это казалось меня странным. Я не представлял для нее никакой опасности. Репутация у меня была вполне удовлетворительная, ни на что я ее не вынуждал, напора была всегда в меру. Я с самого начала старался относиться к ней по-человечески хорошо, даже мило, что для меня было не привычно. Не могу сказать, что до этого мне на чувство девушек было наплевать, но что-то близко к этому. Раньше просто меня свои чувства волновали гораздо больше. Я давно хотел найти себе нормальную девушку для серьезных отношений. Настя мне показалась довольно положительной. Когда я смотрел на нее, то откровенно не мог сдержать своих чувств: отпускать ее от себя мне хотелось. Когда она была рядом со мной, я менялся. Мой брат практически сразу стал замечать эти изменения. С Настей я был счастлив, действительно счастлив. Мне хотелось, чтобы ей было приятное. Я по началу никогда не забивал на ее просьбы, и хотя некоторое время спустя, мой пыл в этом отношении немного поутих, я все равно обращался с ней лучше, чем с кем-либо другим. Иногда я не мог поверить в то, что на моем пути попалась такая хорошая во всех отношениях девушка, которая влюблена в меня. Нет, заниженной самооценкой я не страдаю. Окружающим людям и мне самому нравиться моя внешность. Я достаточно высок, с широкими плечами и сильными руки. Многие девушки мне говорили, что «во мне есть что-то брутальное и притягивающее». Не глупый, не хам, реализовываюсь, делаю хорошие деньги. Теперь она была со мной, ее мне и не хватало.
II
Я быстро начал влюбляться в мою девочку. Но, мягко говоря, она была не подарок. В первое время ее взрывного характера я не замечал, да и заметить его было просто невозможно, она просто его просто не показывала. Даже не представляю, какого труда ей это стоило. Надо отдать должное Насте, ее выдержке, потом она еще не раз меня убежит в том, что актерского мастерства ей не занимать. Она меня часто ревновала и устраивала сцены. Я этого, честно говоря, просто ненавижу. Характер у меня тоже не спокойный, мне было сложно сдерживать себя, когда нервы поднимались.
Однажды я сидел дома один и пытался расслабиться от рабочего дня, который был на редкость напряженным. Когда я перестал гулять каждый день, ходить по барам с друзьями и подружками и по клубам, расслабляться мне стало тяжело, я хотел тогда только покоя и посмотреть футбол. Я налил себе стакан виски сразу после того, как вышел из душа. Вдруг в дверь кто-то позвонил. Я немного удивился, потому что никого не ждал. Я накинул на себя свой любимый длинный белый халат, технично взятый из отеля, который я обычно надеваю после душа. Это была Алена – девушка Саши. Она сказала, что мой брат попросил ее подождать, потому что он задерживается на работе. Внешность этой девушки была совсем не милая, как будто на лице было написано «сучка» и, даже когда она сидела, от нее веяло сексуальностью. Да, это был именно тот девушек, который только мог привлечь и хоть на какое-то время удержать возле себя моего брата. С ней уме никогда не было скучно. Мне казалась, что у них постоянно идет борьба, и, если хоть кто-то даст послабление, то сразу же проиграет или будет дисквалифицирован. Они никогда друг другу не уступали. Я предложил Алене виски, а она, как я и ожидал, не отказалась.
- Как у тебя дела, Сереж? – спросила она.
Каждый раз, когда я ее видел, она спрашивала о моей жизни именно в этих словах, как будто они были записаны на пленку, и с одной и той же интонацией, форсировала голосом и делала какую-то многозначительную паузу перед моим именем. Это меня очень веселило, и я не мог скрыть своей улыбки. Алену я знал давно, именно я ее познакомил со своим братом. Не знаю, почему у нас ничего с ней никогда не было, потому что мы оба понимали, что какие-то искорки между нами проскакивают.
- Спасибо, хорошо! – ответил я и сел на кресло, стоявшее рядом со стулом, на котором она сидела.
Мы вместе сидели на кухне, выпивали и обменивались новостями, но это продолжалось недолго: скоро пришла Настя. Я даже подумал, что лучше бы она задержалась до ухода Алены или хотя бы да того, как пришел Саша. Я дал Насте ключи от квартиры, чтобы сегодня она могла зайти самостоятельно, потому что была вероятность, что я засну и просто не услышу ее звонка. Так что, ее появление не было для меня неожиданностью. Зато, по-видимому, для нее оказалось неожиданным увидеть меня с какой-то девушкой, сидящем в халате возле нее. Когда она вошла, на лицах у всех нас твоих была улыбка, но буквально через несколько секунд, моя девочка улыбаться перестала. Я понимаю, почему она могла быть такой шокированной: после секса я всегда имел привычку принимать душ и надевать этот самый халат. Могу себе представить какую картину за эту пару секунд вообразила себе моя девочка. В принципе, на ее месте я так бы я и подумал. Но почему-то, когда я встал с кресла и захотел ее обнять, эти мысли не пришли мне в голову. Она изо всех сил оттолкнула меня.
- Что это значит? – спросил я, ошарашенный ее поступком. Я сразу же почувствовал, что мое сердце начинает биться сильнее.
- Это я хочу спросить у тебя, что это значит! – выдавила она из себя, отчаянно пытаясь сохранить хоть каплю спокойствия.
Молчание… Алена на пару секунд отвернулась от Насти, покачала головой и залпом допила свой виски. Я смотрел на нее так же ошарашено. По глазам своей любимой я читал, что она уже в своем сознание нарисовала тысячу сценариев, как я изменял ей и насмехался над ее лучшими и самыми светлыми чувствами.
- Я, думаю, пойду. Подожду Сашу где-нибудь поблизости, - сказала девушка и уже собиралась уходить.
- Стой, - растянула Настя. – Я хочу узнать, что здесь происходит.
Я хотел поумерить пыл Насти, но та взглядом впилась в Алену и, мне показалось, что сейчас наброситься на нее по-настоящему. Алена же полностью сохранила спокойствие, ее даже позабавила вся эта ситуация. По ее виду я понимал, что ей понравилась эта сцена ревности, ее стервозность в ней и сейчас не могла угаснуть. На несколько мгновений я побоялся, что она скажет что-нибудь не то или решить пошутить и притвориться моей любовницей. Но, к счастью, она не стала этого делать, хотя я знал, что велика возможность, что именно так она и поступит.
- Я - девушка Саши и просто жду его здесь, - пыталась объяснить Алена, но Настя ей верить не хотела. Конечно, сказала она это неубедительно, нарочно делая вид, что она обманывает, немного запинается, смущается и пытается выкрутиться из положения. Какая же она все-таки сучка. Алена в последнюю бы очередь подумала обо мне в этой ситуации и тем более о чувствах Насти. Хотя, что ей волноваться о ее чувствах, она ее совсем не знала. А вот меня подставлять было с ее стороны не хорошо. Сейчас Алены могла взволновать только ее забава и возможность получить в какой-то мере острые ощущения. Девушка прошла мимо нее, но Настя схватила ее за руку. – Отпусти мою руку.
- Ты никуда не уйдешь! – закричала Настя, а Алена смотрела на нее спокойными, но удивленными глазами, как будто говоря: «Какого черта ты смеешь меня трогать?!»
Я отстранил Настю и отвел ее в другую часть кухни, пока Алена не ушла (а собиралась она на редкость долго, в обычном случае ей был понадобилось времени раза в три меньше). Я все еще пытался ее успокоить, но от моих слов, казалось, она заводилась все больше. Накал страстей рос. Я был рад, что под ее рукой не оказалось ножей, а всего лишь несколько стаканов, которые полетели в меня. Угомонить мою красавицу мне удалось не скоро, масло в огонь еще добавляло то, что я тоже завелся не на шутку. Орал, кричал на нее, что она сумасшедшая, а она в свою очередь продолжала метать в меня все, что только могла поднять. Апогеем всей этой сцены была сковородка, полетевшая мне прямо в руку, которая она метнула, не шалея своих сил. Я удивлен, как еще соседи не вызвали милицию (потом, правда, они привыкли). Завершив всю эту прелюдию умопомрачительным сексом, она устала, прекратила на меня кричать, и мы помирились. Извинялась она очень долго, даже когда мне ее однотипные слова уже надоели. Вот так наши отношения сдвинулись на один шаг вперед. Если бы я тогда только мог знать, куда они меня приведут.
III
Первые пять месяцев с моей красавицей прошли практически незаметно. Я стал замечать, что чувства мои росли с каждым днем все больше и больше. Если я ложился спать без нее, то обязательно вспоминал ее или представлял, что она лежит рядом со мной. Просто спать с Настей (я на самом деле имею в виду спать!) было восхитительно. С некоторым девушками невозможно спать в одной постели, тем более близко или в обнимку. Иногда я просто отворачивался от них так, что был виден только мой затылок и часть спины, скрытая под одеялом. Однажды одна из девушек, которой «посчастливилось» наблюдать такое мое поведение, сказала, что после такого она чувствует себя отвратительно, как будто над ней надругались, изнасиловали или отвергли. Что ж, извини, но к тебе у меня душа не лежит. Сейчас же я стал замечать, что когда обнимаю Настю, то мне больше ничего не нужно. Просто лежать с ней и смотреть телевизор было для меня гораздо приятнее, чем все прежние развлечения, которые я успел попробовать за всю мою совсем не благонравную жизнь. И даже дело здесь не в сексе, который, кстати, даже сердце мое заставлял так сильно биться, что иногда мне казалось, что его разорвет. Я бы любой секс променял бы только на то, чтобы, обнимая Настю, заснуть, чтобы просто наблюдать, как она чем-то занимается.
Я провел часы, изучая ее тело. Когда она была полностью обнажена и лежала на моих, как она выражалась «пошловатых» простынях, я проводил кончиками пальцев по ее коже. Она краснела и смущалась, как будто я впервые видел ее раздетой. На спине и на плечах у Насти было много веснушек, ребра ее я мог пересчитать пальцами, но вот ноги у нее совершенство. Я думал, что она перестала нервничать, находясь со мной, но иногда она по-прежнему вздрагивала, когда я дотрагивался до нее. Тогда в ее глазах я видел нежность и игривость. Мне хочется запомнить мою девочку именно такой. Но, признаюсь, в ее карих глазах было что-то пустое. Если глаза – это зеркало души, то в ее душе определенно что-то отсутствовало, что-то значимое, что-то очень важное. Глаза Насти были добрые и сострадающие. Может, мне это только казалось, я почти не замечал в ней недостатков.
С Настей мне было всегда комфортно. Мы могли просто проводить время вместе, занимаясь каждый своими делами. Я проводил с ней достаточно времени. Мы часто встречались в «порыве». Иногда я приезжал к ней посреди ночи, и она незаметно от слуха родителей выходила на лестничную клетку. Она могла приехать ко мне, когда только ей было угодно. В среднем, мы встречались по 3-4 раза в неделю. Но, когда мы были вместе, некоторые ее пристрастия и привычки меня просто добивали. К примеру, никогда не пропускать ее любимое реалити (скорее всего, вы понимаете о чем я). Она терпеть не могла, когда я смотрел футбол, хотя я ее… «это» смотрел, постоянно разбрасывала свои заколки, сережки, косметику, одежду. Но я тоже не идеален, ее тоже кое-что во мне бесило. В общем-то, все это были мелочи. Когда человек слишком часто обращает внимание на мелочи и сосредотачивается на них, он упускает самое важно, а именно, то целое, что прекрасно. Она обращала на них внимание, я нет. Настя следила с кем я. Зачем ей это было нужно, я до сих пор не могу понять. Особенно, учитывая то, что произойдет немного позднее. Мне, конечно, было не все равно, с кем она проводит время. Я ее ревновал, но, в отличие от нее, зачастую держал эти чувства в себе. Я, наверное, просто доверял ей. Я думал, что моя красавица не способна на измену. Глупо надеяться на верность, но, когда веришь, не нужны доказательства. Они и мне не были нужны. Я начал все больше и больше окунаться в трясину под названием любовь. В моей памяти сохранился случай, когда я ощутил это на себе в полной мере.
Мы стояли на моей кухне и я обнимал ее.
- Ну, расскажи мне.
- Что тебе рассказать?
- Расскажи что-нибудь, например, что ты любишь?
Она осмотрелась вокруг себя.
- Я люблю шоколадные конфеты.
- Я знаю. Еще?
- Сладкий зеленый чай, - она смотрела на меня и улыбалась. – Еще я люблю сильные руки, - она остановилась буквально на полсекунды, но это показалось мне значительной паузой, - которые меня обнимают. – Она нежно провела по ним своими ноготочками и по мне прокатилась дрожь. – Я люблю карие глаза, которые на меня смотрят.
- Я люблю тебя, - я это произнес в порыве чувств, но, на самом деле, я именно так и чувствовал. Это был первый раз, когда я сказал эти слова.
- Ты будешь гореть в аду, если это не так, - Настя сказала это так серьезно, что я сначала и не понял, что это шутка.
Ох, дорогая моя, кто из нас на самом деле будет гореть в аду? Может я, но уж точно не за этот грех. Как она могла говорить это столь натурально? Я не исключаю, что она могла на самом деле что-то чувствовать ко мне. Конечно, не так как я. Рассуждая сейчас о том времени, я понимаю, что мои мысли – ничего большего, чем предположения, смутные представления о том времени. Я могу рассказать только о том, что Я видел и услышал, к сожалению, объективная действительность ускользает от меня, а тогда я и близко к ней не прикоснулся. Но, если каждое ее слово – ложь, то я могу сказать только одно: Анастасия, вы великолепны!
IV
У Насти были тяжелые отношения с родителями (вранье), самые честные подруги (такие же как и она), преподавали в институте, которые практически не давали ей жизни и сильно загружали домашним заданием, которое было невозможно не сделать (наверное, у ее родителей учились). Как вы уже поняли, она была проблемным человеком, да и здоровье, как она говорила, часто «хромало».
Удивительно, но в первые полгода нашего знакомства, я этого не замечал, да и мне ничего из вышеперечисленного не мешало. Как вдруг в одночасье это свалилось, стало напрягать и препятствовать нашему времяпрепровождению. Но это было для меня не самое неприятное, главное, что отношения у нас стали другие. Она стала раздражительной как никогда либо, и как мне казалось, только со мной. Настя никогда не делались со мной всеми своими мыслями, чувствами, происшествиями, но сейчас она мне явно чего-то недоговаривала, чего-то очень важного. Настроение у нее с каждой неделей становилось все хуже и хуже и это стало портить мое самочувствие. Настя стала часто отказываться от встреч со мной по разным предлогам. Она пропускала мои звонки, была постоянно занята, даже по телефону мы с ней не могли по-нормальному поговорить. Я думал, что это все временные проблемы, но они не заканчивались месяцами, вернее, двумя месяцами. Я предполагал, что это начала конца, хотя старался не думать об этом и выгнать дурные мысли из головы. Я любил мою девочку, а бросать ее в такую минуту я не мог и не хотел.. Я стал пить много кофе, проводить на работе больше времени, но это мне не помогало. Меня задевало то, что она опять отстранилась от меня, не хотела принимать моей помощи, она даже объяснить мне ничего толком не могла! Я перестал нормально спать. Теперь мне нужно было пролежать несколько часов перед тем, как отключусь. Но просыпался я часто, какая-то тревога постоянно была во мне. Под глазами появились хоть небольшие и не сильно заметные круги под глазами, которые не проходили в течении этих месяцев.
Каждую ее проблему я воспринимал, как свою, даже к своим неурядицам я относился гораздо легче. Все, что происходило с Настей, меня волновало сильнее, чем все остальное. Я не мог прекращать думать о ней ни на минуту, я думал о ней везде: на работе, на учебе, дома – везде! Что со мной происходило! Она не выходила у меня из головы. Я пытался разговорить ее, а она молчала. Даже секс, который ее всегда расслаблял, полностью переставал доставлять ей удовольствие. Я бесился, иногда срывался на нее, от чего меня мучило невообразимое чувство вины перед ней. Но больше всего страдали от моих срывов окружающие, которые никакого отношения не имели к этим проблемам. Мои друзья, в особенности мой брат уже откровенно перестал меня выносить. Но я ничего не мог с собой поделать. Напряжение возрастало, нервы стали сдавать. Наверное, единственно, что хоть как-то могло отвлечь меня – футбол. Саша всегда приходил ко мне с пакетами, полными пива и мы просто его смотрела. Часто даже не говоря не слова или, как всегда, обсуждаю новости спорта. Брат меня всегда поддерживал, когда случались неприятности. Но они уходили, а Настя со своим недовольством оставалась. Просто опустошить пару бутылок – и, казалось, все уже ничего. Проблемы неотделимы от их решений. Если есть проблема, то обязательно должно быть и решение. Если ты в данную минуту не можешь найти выхода, то следует на некоторое время успокоиться, просто забыть об этом. Позже, когда можно будет хоть что-нибудь сделать, надо делать, нужно как можно быстрее выйти из этого положения и устранить то, что мешает тебе жить. Такой взгляд на жизнь всегда помогал мне. Почему же сейчас мне ничего не помогает. НИЧЕГО. Счастье, которое я ощущал в последние месяцы, куда-то испарялось. Я уже начинал подумывать о том, чтобы расстаться с ней хотя бы на какое-то время. Но потом мы же не вернем друг друга. Я ее мог навсегда потерять, а вот этого мне точно не хотелось. Единственное, что мне оставалось – терпеть, терпеть и терпеть, потому что помочь мне помочь ей она не хотела.
Но однажды она пришла ко мне вся в слезах. Я долго не мог ее успокоить и выяснить, что все-таки происходит. Это в какой-то степени меня обрадовало, потому что только сейчас она решилась мне открыться. Может, именно сейчас она мне обо всем расскажет, мы решим все проблемы, и все снова станет по-прежнему. Речь Насти тогда была несвязна, я не мог разобрать ни единого слова. Я думал, что сам взорвусь, но меня сдерживало мое знание о том, что тогда она никогда не перестанет реветь. Я не мог понять, кого мне нужно было больше успокаивать: себя или ее, потому что нервы у меня снова зашкаливали, учитывая то, что я провел в ожиданиях долгие недели. Больше ждать я уже не мог. Прошло около 20 минут. Слезы прекратили течь из ее глаз и она вновь приобрела способность связывать слова в предложения.
- Меня родители выгнали из дома! – сказала она и снова начала задыхаться и плакать. На меня чуть не нашла паника, потому что во второй раз я ее успокоить не смогу. – Я так больше не могу!
Это ее заявление меня реально щокировало. Сыграл эффект неожиданности. Я предполагал, что она сначала, как обычно, долго будет рассказывать всю предысторию, а тут так сразу выпалила все, как есть сейчас.
- Киса, не плачь, вы помиритесь, все будет хорошо. Пока поживешь у меня.
- Это не все… - она снова заплакала.
«Я так больше не могу…» - подумал я. Я встал с кровати и подошел к ящику на кухне, где у меня стояла бутылка с виски. Я налил себе полный стакан, потом налил еще один. Настя не пила крепкие алкогольные напитки, но сейчас, я думал, это ей не помешает. Вероятно, ей это поможет, и она прекратит свою истерику. Не ошибся, даже был удивлен, как я был прав. Три минуты – ее стакан был пуст. Неужели девушка, которая не пила никогда ничего крепче мартини может так быстро справиться с целым стаканом виски? Она его выпила и заснула, так и не сказав, в чем была проблема номер два. У меня было время, чтобы успокоиться самому, потому что ее поведение полностью выбило меня из колеи. Как можно было так издеваться надо мной?
Я вышел на балкон и открыл окно. На меня подул морозный зимний ветер, который за секунду пробрал меня до костей. Я плотно захлопнул дверь в комнату, потому что моя любимая не переносит ни сигаретного дыма, ни холода. С появлением Насти в моей жизни, я прекратил курить в квартире, я вообще изменил некоторые свои привычки. Я даже брата попросил курить только на балконе. Саша подумал, что я реально начал сходить с ума из-за моей девочки. Но, раз я был счастлив, он не стал ее недолюбливать. Целый час я стоял на балконе и курил сигарету за сигаретой (тогда я в первый раз осознал, что они меня не расслабляют), но за это время даже не почувствовал холода. Настя проснулась, зашла ко мне на балкон и крепко обняла со спины. Она молчала примерно минуту, а потом сказала:
- Меня из института выгоняют.
Я обернулся. Это новость была для меня еще более неожиданной, чем предыдущая. Проблемы с родителями бывают у всех, абсолютно у всех, отличается только степень этих ссор. А вот в то, что ее могут выгнать из института я не сразу поверил. С чего бы это? Она не сильно много прогуливала, нормально училась, а в последнее время я бы сказал, что она вообще вкалывала в своем институте. Я вопросительно посмотрел на Настю.
- Родители сказали, что больше не будут платить за мое обучение. Я не знаю, где мне взять денег, - договорив это, она поправила волосы и вдохнула морозного воздуха.
Ну хотя бы что-то начало проясняться. Меня даже это успокоило. Вот если бы она сказала, что ее выгоняют за неуспеваемость или еще из-за чего-нибудь, то мне было бы значительно хуже.
- Киса, налей мне кофе, пожалуйста.
- Я тебе про серьезные вещи говорю, а ты меня кофе просишь налить! – снова стала раздражаться она.
- Киса, перестань кричать, сейчас решил твою проблему. Можешь мне налить кофе, пока я еще сигарету выкурю.
- Конечно, зай! Раз ты говоришь, что решишь. Хорошо, – на повышенных тонах сказала она, как будто я ей только что какую-то ересь сказал.
Докурив очередную сигарету, я вошел на кухню, где Настя в турке мне готовила кофе. Это меня сильно удивило, потому что самое большее на что я мог рассчитывать это какой-нибудь быстрорастворимый напиток. Она стала словно шелковая. Для разнообразия мне понравилось ее нынешнее поведение.
- Сколько тебе нужно? – спросил я.
- 120 тысяч.
- Не мало.
- Я знаю.
- Когда?
- Неделя.
Я подумал, пока пил кофе, а потом подошел к Насте и обнял.
- Через несколько дней оплатишь, я дам тебе деньги.
В ее глазах сразу блеснул огонек, но она почему-то погрустнела.
- Я люблю тебя. Ты это знаешь? – произнесла она с этим странным двойственным и непонятным мне выражением лица. – Но я не могу взять у тебя столько денег.
Тут в сердце у меня что-то кольнуло. Она мне сказала это в первый раз. Я был готов для нее сделать все, что угодно, казалось, я мог пойти даже на убийство.
- Киса, все нормально. Я сказал - я сделаю. Ты для меня гораздо дороже, чем эти деньги. Они по сравнению с тобой для меня ничего не значат. Ты – мое сокровище, мое золотце.
Такие деньги у меня были, было больше. Я хотел взять себе машину в кредит, на работу на общественном транспорте ездить уже давно надоело. Но я подумал, что деньги приходят и уходят (отчего я не догадался то же самое тогда подумать про девушек), а моей любимой помочь нужно сейчас. Конечно, я не могу сказать, что расстаться даже с такими деньгами мне было легко, нет. Пришлось бы на какое-то время повременить со своими планами.
Настя выдохнула с облегчением. Но мне по-прежнему казалось, что ее что-то мучает. Тогда я думал, что ей просто неудобно брать у меня за раз столько денег. А я думал, что пусть привыкает. Может ей придется делать это всю жизнь…
V
Настя у меня жила всего полторы недели. Это были самые лучшие полторы недели в моей жизни. Мы не расставались практически не на минуту, за исключением времени, когда я был на работе, а она на учебе. Мы просыпались каждое утро и засыпали каждую ночь вместе. Ходили прогуливаться и видели, как понемногу весна пересиливает зиму, как мало-помалу начинает таять снег. Но почему-то Настя была не так счастлива как я. Она постоянно смотрела по сторонам и была глубоко в своих мыслях, которыми она со мной не собиралась делиться. Я мог ее понять, на мою девочку за последнее время свалилось много проблем. Я знал, как много для нее значили ее родители. Мне кажется, любая девочка переживала бы это не меньше, чем она. Я был рад оказаться рядом в такую сложную для нее минуту, потому что я помогал ей не только морально, но и делом. Было ужасно узнать, что все это пусто. За это время она стала для меня всем, хотя и раньше была не малым. Ее раздражительность хоть и немного поубавилась, но все еще была.
Когда ко мне пришли друзья, несколько ребят, которых я уже знаю долгие года, вместе с моим братом, она закатила начала истерить, хотя и понял, что это не в нас дело. Сначала было все хорошо, мы сидели все месте, общались, выпивали. Вдруг ей кто-то позвонил. Я никогда не смотрел, кто ей звонит, никогда без ее ведома или с ним не читал смс. Но, когда я увидел ее лицом при звонке, мне захотелось это сделать, но все же я не стал. Перед тем как взять трубку, она долго смотрела на трубку. У Насти было непонятное для меня выражение лица. Сейчас я попытаюсь рассказать вам и разобраться самому. Ее лицо прояснилось, появилась легкая, почти незаметная улыбка, но она волновалась. Несколько секунд, пока звонил телефон, она постукивала им о бедро, что культивировало ее волнение. Потом она резко встала, словно до этого ждала, пока на ум придет какая-нибудь хорошая мысль или слова, и ушла разговаривать на лестничную клетку. Настя долго не возвращалась. С кухни я слышал, что иногда она повышает голос и говорит очень нервно, гораздо быстрее, чем когда она в нормальном состоянии. Сначала я подумал, что ей позвонил кто-то из родителей, но по манере разговора, хоть я и слышал только несколько фраз, я понял, что это не они. Когда Настя зашла обратно на кухню, то просто плюхнулась на кресло, которое ждало ее прихода. Она смотрела в пол и тесно сжала свои губы, потом взяла свою бутылку пива и продолжила пить, пытаясь вновь влиться в разговор.
- Кто звонил? – спросил я, но она посмотрела на меня, как будто я задал что-то неприлично, просто пропилила меня взглядом. Я не понимал, почему она тогда озлобилась на меня словно мигера, потому что я часто спрашивал у нее, кто ей звонил. Это было абсолютно нормальным.
- Не важно, - выдавила из себя она. Мне показалось, что даже этой фразой она делает мне одолжение.
- Хорошо, - ответил я. Да нифига не хорошо!!! Я был в шоке.
Брат посмотрел на меня в ожидании взрыва. Он, хорошо зная меня, думал, что я все-таки этого сейчас не оставлю Я закурил сигарету прямо на кухне.
- Можешь не курить здесь? Я же тебя просила, – сказала Настя, но это не было вопрос.
- Потерпишь, - ответил я ей, затягивая.
- Что? – удивленно переспросила она.
- Холодно на балконе курить.
- А на лестнице.
- Нет, мне не хочется.
- Охренеть!
Настя ушла в комнату спать. Ребята разом посмотрели на меня, а я просто покачал головой, показывая, чтобы они не обращали на это внимание.
- Она всегда такая. Пусть выспится.
Мы сидели еще где-то полтора часа. Я и думать забыл о моей девочке. Пусть остывает, отдохнет. Как вдруг она приходит, положив руки на бока.
- Можно, ПОЖАЛУЙСТА, тише немного! – сказала она со вселенским недовольством и ушла.
Я завелся. Я встал со стула и хотел зайти к ней.
- Сер, - брат думал, что он меня остановит, но я его не хотел слушать, - брат, остынь.
- Да это она охренела! – я зашел в комнату, а Настя лежала на кровати и переписывалась с кем-то по аське с телефона. – Ты умеешь нормально разговаривать?!
- А что я такого сказала? – в таком же тоне спросила она.
- Да не что, а как. Ты дура совсем, не понимаешь?
- Это ты придурок! Я просила тебя не курить при мне.
- Я у себя дома нахожусь.
- Отлично! – нервно произнесла она и, вскочив с кровати, начала одевать.
- Ты что делаешь?
- Я ухожу.
Вот этим она меня взбесила окончательно. Больная девочка совсем.
- Ложись стать, я тебе сказать.
- Я не хочу здесь находиться.
Теперь я понимаю, каким образом ее могли выгнать родители. Я был сам готов проводить ее до двери за руку, но божественными силами я опять-таки сдержал себя. Я заставил ее усесться на кровать.
- Слушай, если тебе кто-то испортил настроение, неизвестно кто, что ты мне даже отвечать не хочет, то не надо на мне срываться. Хорошо?
Она замолчала. Наверное, почувствовала свою вину.
- Не хочешь ко всем вернуть?
- Не хочу. Я спать буду.
- Спокойной ночи, - ответил я и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.
- Все нормально? - спросил меня брат.
- Норм.
Мы еще посидели некоторое время, и я проводил своих гостей. И хотя настроение с нашей с ней ссорой у меня заметно улучшилось, но все равно неприятный осадок остался. Я не знал, почему она мне впервые не ответила кто ей звонил, я даже подумал, что лучше бы было, если она просто соврала. Сказала, что это подруга ее разозлила по какой-то причине. А, может, все гораздо серьезнее и она просто не хотела ничего говорить при моих друзьях? «Нет» - сказал я себе и, умывшись, пошел спать. Она лежала на кровати с закрытыми глазами и ждала, пока я не приду. Как только я лег в кровать, Настя крепко обняла меня и стала извиняться. Попыталась объясниться и весь ее несуразный рассказ показался мне тогда правдоподобным, наверное потому, что я очень хотел спать.
На следующий день я много думал об этом и, не знаю, как мне эта мысль пришла в голову, но я и решил жениться! Я был тогда очень молод. Мне еще бы жить и жить, гулять и гулять, знакомиться и спать с девушками, а я собрался связать себя навечно (в идеале конечно) узами брака. Я думал, что она именно тот человек, который мне нужен. Я думал о том, что мы вместе сможем преодолеть все неурядицы, которые у нас случаются в жизни, что мы сможем понять друг друга, простить, и, как говориться, жить долго и счастливо. Мне нравилось, как мы жили вместе. Это подобие семейной жизни мне тоже было по душе. Неужели я мог подумать, что все и дальше будет так радужно и хорошо. Это решение даже для меня было слишком поспешным. В любом случает, надо прожить с человеком гораздо дольше, перед тем как поймешь, каков он есть на самом деле. Но тогда я думал, что достаточно знаю мою девочку. Я ошибался, но об этом чуть позже. Конец наших отношений был уже совсем близко. В итоге моих раздумий, я решил сделать ей предложение, немедленно! Сейчас я вспоминаю этот момент своей жизни и думаю, а чтобы было, если бы мы все-таки женились. Я был бы самым первым дураком на земле.
Любимая должна была прийти в шесть часов вечера. Я хотел сделать ей предложение так, чтобы она запомнила его навсегда. Я взял своего брата и пошел вместе с ним покупать моей будущей невесте кольцо. Он меня сначала долго отговаривал, но, зная мой характер, просто согласился со мной.
- Ты об этом с родителями разговаривал? – спросил он у меня.
- Нет, это мое решение, мне не нужно с ними советоваться.
- Я тебе не про это говорю. Просто бы рассказал им о своих планах, они бы тебе какой-нибудь совет дали.
- Не жениться, например.
- Может и так.
- А на хрена с ними тогда об этом разговаривать?
Мы поехали в ювелирный и подобрали кольцо из белого золота с бриллиантовой россыпью. Это было великолепно! Честно, был бы я девушкой, я бы согласился, не раздумывая. Когда я его увидел, то сразу же представил, как оно будет смотреться на ее пальце. Я и Саша украсили всю комнату розами и свечами. Конечно, я понимаю, что все это избито и абсолютно не оригинально, но я точно знал, что именно о таком она и мечтала. Было уже семь часов, а ее все не было. Я человек нетерпеливый, вспыльчивый, но сейчас минуты давили на меня больше, чем обычно. На звонки она не отвечала. Я и не знал, что мне и думать.
Тогда я подумал, что она могла поехать домой и наладить отношения с родителями. Она мне говорила, что собирается это сделать на днях. Что ее черт потащил это делать именно в такой день! То ли случай мне помог, то ли судьба сыграла со мной злую шутку. Я оставил дома все как есть и собрался за Настей. Когда я приехал к ее дому, то увидел ее родителей с чемоданами, загорелых, как будто они недельку-другую провели на море. Я не знал, что мне и думать. Настя говорила, что она поссорилась с мамой и папой, может, после этого конфликта они и уехали. Нет, такого быть не может. Она говорила, что виделась с родителями на днях, когда из дома забирала часть своих вещей. На улицу вышла любимая, обнимала и целовала своих родителей, а потом зашла вместе с ними в дом, помогая донести вещи. Я сел на лавку и стал думать над всем, что я сейчас увидел. Примерно через десять минут она мне позвонила и сказала, что встречается сегодня с подружками. Я решил ждать, хотя я точно не знал, что я хотел увидеть и вообще чего я ждал. Я просто сидел и крутил кольцо в руках. Проходили люди, подъезжали и уезжали машины, на которые я совершенно не обращал внимания. Вдруг я увидел, как моя девочка выходит из подъезда. Я встал и уже собирался направиться к Насте, как заметил, что она подходит к машине, подъехавшая сюда только пять минут назад. В ней сидел молодой человек. Я плохо мог его разглядеть, но заметил, что он был крупный, темноволосый, с небольшой бородкой и в крупных темных очках. Настя села в эту машину, поцеловала его, и они уехали. Я был настолько ошарашен, что даже не мог сдвинуться с места. В любом другом случае, я бы подбежал, и если бы не набил морду этому придурку, то уж точно бы выяснил, в чем здесь, черт возьми, дело! Но в этот раз я решил поступить по-другому. Подождав еще около получаса, я позвонил в дверь ее квартиры, зная, что мне откроет ее мама, которую я уже несколько раз видел.
- Здравствуйте, а Насти случайно дома нет. У меня зарядка на телефоне села, не смог ей позвонить.
- Ой, Сереж, извини, буквально полчаса назад она ушла.
- Жаль, что не успел. Кстати, вы отлично выглядите, такая загорелая!
- Спасибо, а Настя тебе не говорила, мы на 10 дней на море уезжали.
- О да, что-то такое я припоминаю. Ну, я пойду.
- Пока. Удачи тебе.
Я все еще ничего не понимал. Настя мне говорила, что ее родители в городе, что они не хотят с ней разговаривать. Почему она мне врала? В чем она меня еще обманывала? Что это был за придурок? Что за придурок я в конце концов!!! Подавливая свою злость, я ей позвонил и спросил, когда она вернется домой, имея в виду ко мне домой. Она ответила, что будет только часов к четырем, потому что у ее подруги день рождение, и они идут в клуб. Интересная у нее подружка! Я все еще хотел верить в то, что все мои догадки ошибочны, что это я что-то понял не правильно, что это просто ее приятель, который просто мило согласился подбросить ее до пункта назначения. Но это надежда была маленькая, я бы даже сказал, что невесомая.
Когда я приехал домой около 10 часов. Первый час моего ожидания начался «приятно»: мне тут же позвонил брат, чтобы спросить, как все прошло, когда я пришел домой. Я понял, что просто отдохнуть, поразмыслить насчет всего я не смогу. Голос у меня был ненормальный, когда я разговаривал с Сашей. И он сразу же понял, что что-то не то. Самое ужасное ее предположение было то, что она отказалась. Но я не стал ничего ему объяснять. Сейчас я не хотел ему говорить про увиденное мной. Я решил подождать и выяснить все так, как оно есть на самом деле. Это были поганые часы. Целый час я просто сидел и не мог ни на чем сконцентрироваться. Я метался от места к месту, жестикулировал, говорил какие-то слова, которых сам не понимал и, честно говоря, я их плохо помню. Я это время я вымотался гораздо больше, чем за целый рабочий день! Эмоциональное напряжение стало истощать мои физические силы.
На втором часу моего ожидания я страшно захотел поспать, это бы мне не помешало перед ее приходом, но не смог, я не мог успокоиться. Я чуть не разбил свой телефон, которые не выпускал из рук. Ощущения на редкость отвратительные. Я собрался и немного успокоился. Нервы в последнее время были не к черту, так и она еще отравляет мою жизнь и делает ее настольно поганой, что я не могу подобрать слова, которые бы прошли цензуру. Я убрал фрукты в холодильник, свечи, лепестки роз уже не выглядели такими свежими и я их выкинул. Но выкинул не из-за этого. По-видимому, она не заслуживает такого внимания. Она никакого внимания не заслужила! Ни грамма моей любви и заботы, ничего, что я для нее сделал, делаю и еще мог бы сделать. Человека уважают на его достоинства, а любят за недостатки. Не помню, кто это сказал, но вряд ли он мог быть прав. Я хотел ей позвонить и сказать, чтобы она срочно приезжала, но тогда она сможет догадаться, о чем я хочу с ней поговорить, и будет готова к этому разговора. Она сможет придумать оправдания правильные слова, она снова сможет меня обмануть или ввести в заблуждение. Я больше не хочу находиться в таком положении. Настала полночь. Новый день, но заботы и переживания все еще остались теми же. Я обдолбил футбольным мячом все стену, что ко мне уже пришла разъяренная соседка, у которой от моего стука уже болит голова. Ох, если бы она знала, как болит голова у меня! Как я себя чувствую! Она бы почувствовала себя абсолютно здоровым человеком. Я не мог себя ничем занять. Руки с ногами горели, но ничего не могло их угомонить. Третий час уже на исходе. Я к этому времени выкурил уже почти пачку сигарет, выпил стакана четыре кофе. Я просто сидел на кухне и полностью ее прокурил. Мне как-то все равно было, как она уже на это отреагирует. Какая теперь мне разница? Правильно, никакой. Четыре часа прошло. Ее все еще нет. Я не выдерживаю. Я звоню Насте и спрашиваю, где же она все-таки есть. Говорит, что через полчаса будет. Я пошел на кухню и стал смотреть в окно, выходящее во двор дома, чтобы понаблюдать, как она приедет. Все оставшееся время я провел в забытьи. Рассудок мой словно отключился, и только когда я через 50 минут снова увидел машину, которая за ней заезжала, я «проснулся». Она просидела там еще с пять минут перед тем, как выйти. Когда она зашла домой, я и по запаху и по ее виду, что она пьяная, хотя пьет она обычно мало. Мне от этого стало еще противнее. Что она себе позволяет? Я ее совсем не знаю. Какая она, когда я ее не вижу? Настя, кто ты? С кем ты на самом деле?
Настя зашла домой очень тихо, крадучись, но, когда я вышел из кухни и показался ей, то она расслабилась.
- Дорогой, что, ты еще не спишь? – сказала она своим до тошноты веселым голосом и попыталась меня поцеловать, но я ее отодвинул, - что с тобой?!
- От тебя перегаром пахнет.
- Хм, раньше это тебя так не заботила, - произнесла она и гордо стала снимать верхнюю одежду.
- Как погуляла, с кем была, где? – я пытался говорить, как мог более спокойно, но все же заметные изменения во мне чувствовались.
- Допрос? С каких пор я тебе отчитываюсь?
Она была еще наглая и пьяная. Настя давно почувствовала свою власть надо мной и, как только она это поняла, то начала пользоваться. Раньше я думал, пусть пользуется, это мне нисколько не вредит. Но сейчас мне от всего этого стало настолько противно, что, казалось, на самом деле вывернет. Я понял, что я совершил множество ошибок, когда пытался сделать наши отношения как можно лучше. Нет, девушки, как животные, их нужно дрессировать, им нельзя давать много воли и, тем более, им нельзя показывать, что они имеют хоть какую-то власть. Они питаются этой мыслью, как вампиры кровью, она делает их сильнее и им становиться мало. Девушкам всегда будет мало, чего бы вы не делали, сколько бы вы их не любили, они всегда будут заглядывать на сторону и, если не пробовать, то уж точно думать: «А что если он был бы со мной?». Каждый хочет найти «лучшего», но лучшее враг хорошего. Переспать с другой? Нет, это не измена! А вот как девушки одновременно крутят с несколькими парнями – вот это предательство! Когда они морочат тебе голову, обманывают. Девушки и сами не знают, чего они хотят, кого, зачем? Это убивает. Девушки всегда обвиняют молодых людей в нечестности, но разве они сами лучше? Вряд ли.
- Сядь, мне надо с тобой серьезно поговорить, - я тяжело вздохнул.
- Хорошо, - она зашла в комнату и села на кровать, - Что случилось? – в ее голосе слышалось беспокойство.
- Как у тебя дела с родителями? – я решил зайти издалека. Вдруг я ошибался. Частица надежды все еще во мне теплилась, хотя это и глупо.
- Кстати, забыла тебе рассказать, я встретилась с ними и, похоже, мы почти помирились, - быстро сказала она.
- Отлично. Как они отдыхать съездили?
- Что? – она посмотрела на меня удивленными глазами и отвела их в сторону.
- Хорошо, где ты сегодня была?
- Я сначала сидела с подружками в кафе, а потом поехали в клуб.
- Девочками?
- Да.
- Я что это за идиот, который тебе забирал из дома и привез сюда.
- Таксист.
- Ты всех таксистов при встречи целуешь?
Настя замолчала, она не знала, что ответить мне. Я изо всех сил сдерживал свою злость, но не выдержал, обозвал ее сукой, взял вазу с цветами, которые я купил для нее и швырнул об стену (у меня даже ваза появилась специально для сегодняшнего дня!), что осколки разлетелись по всей комнате, часть воды залила пол, а какая-то попала на нее. Настя заплакала. Я кинул ей полотенце.
- Успокойся, вытрись и кончай мне врать!
Еще около десяти минут она плакала, что меня раздражала еще больше, я стал совсем терять терпение. Я понимал, что Настя пытается меня разжалобить, сыграть на моих чувствах, но сейчас у нее это не получилось, становилось только хуже. Она помнила, какой я был сговорчивый, когда видел в последний раз эти дьявольские соленые капли. Но нет, такого больше не случиться! Я узнал много всего интересного для себя, мне даже повезло (хотя не знаю, можно ли сказать повезло), что она была пьяная, потому что столько бы она в трезвом виде не рассказала.
VI
Я перескажу все с самого начала, но, как вы понимаете, все это только с ее слов. Большого труда мне стоило, чтобы разговорить ее. Когда Настя поняла, что выхода у нее не осталось, что она совершенно запуталась и на сколько я зол, она начала свое «замечательное повествование».
Этого молодого человека (даже язык не поворачивается его так назвать) зовут Дмитрий, Дима, Димочка, как его называет моя любимая (а вот как у нее при мне поворачивается язык так его называть, я совсем не понимаю). Настя с ним встречалась еще до того, как познакомилась со мной. Отношения у них были тяжелые, они постоянно ссорились, ругались, били посуду, ревновали друг друга, снова ругались, расставались, сходились. Потом они все-таки расстались окончательно, но она все еще продолжала его любить. Черт возьми, какая же она лживая тварь! Она целовала меня и думала о нем, она занималась со мной сексом и все еще продолжала его любить. Настя сказала, что я ей нравился, что я хороший, что она мне очень благодарна. Она меня каждым словом резала по самому сердцу. Я начинал ее ненавидеть. Дальше было хуже. Дима ей предложил встретиться, когда, как думал я, у нас еще все становиться серьезно. Настя не выдержала и переспала с ним тогда. Они подумали, что снова вместе, как и в десятки раз до этого. Она решила подождать и не бросать меня, ему она тоже не сказала, что у нее уже появились новые отношения. Настя встречалась с нами обоими. Она объяснила это так: «Его я люблю, но ты надежный». Уж никогда не думал, что я такое услышу! Ни одна бы девушка так не сказала! Я никогда не был надежным, просто ее я разочаровывать не хотел. Но потом, я сыграл этой чете хорошую службу. Дима, как я понял, мутный тип, он связан с криминалом, с наркотиками. Почему-то я по его морде так и подумал. Рано или поздно у таких людей появляются проблемы, в которые они чаще всего втягивают своих близких. Что и произошло с ним. Настя сама и не знала, что в чем собственно дело, но ее, так сказать, любовь полностью затуманила ей мозги. В чем-то я все-таки могу ее понять. Она только знала, что ей, чтобы помочь своему придурку нужно где-то достать 150 тысяч, которые она и взяла у меня. Настя отдала эти день ему, мои деньги!
Я был в таком шоке! Мало того, что она меня обманывала, изменяла мне, так она и еще использовала меня. Интересно, когда же она собиралась меня кинуть? Я больше не хотел ее слушать. Я еле-еле переборол непреодолимое желание задушить эту грязную суку. Я просто за десять минут собрал все ее вещи и уже хотел выгнать из квартиры, но решил подождать некоторое время. Я кинул ее на кровать, хотя она сопротивлялась, и отымел, как она этого и заслуживала, грубо и больно, извращаясь над ней. Я держал ее очень сильно, но старался, чтобы у нее не осталось ни синяков, ни ушибов, хотя не знаю, насколько это у меня получилось. Сначала они сопротивлялась очень сильно, но силы у нее быстро иссякли, потому что она была не трезва и было очень поздно. Был такой момент, когда я случайно попал не в отверстие для входа, а для выхода. Я почти сразу же заметил, что на моем члене осталось кровь. Черт, я представляю, как ей было больно. Пожалуй, я переборщил. Но это была всего лишь случайность! Все это было безумно и продолжалось не долго. После всего Настя сразу же кинулась в душ. Я слышал, как она плакала. Уж точно не от великой любви ко мне. Из приоткрытой двери я видел, что она села в душевой кабинке, и по ней просто лилась вода. Вода, которая еще не успела стечь, окрасилась в светло-светло розовый почти незаметный цвет. Не знаю, серьезная ли эта была травма или нет, но мне было не по себе. Могу представить, как ей в тот момент было противно, как будто ее износиловал незнакомый грязный извращенец. Мне тоже было противно, я чувствовал себя как этот самый извращенец. Я сделал ей больно не только морально, но и физически. Это последнее тело. Но я не хотел! Тогда мне ее нисколько не было жалко. Когда же она вышла из ванной вся мокрая, дрожащая, боящаяся даже посмотреть на меня, я кинул ей одежду и сказал одеваться. Она оделась и я стал перетаскивать ее вещи за дверь. Она пыталась меня успокоить.
- Как ты после этого можешь говорить мне что-то. Хватит! Я больше никогда не хочу тебя видеть, не звони мне никогда, даже и не думай попадаться мне на глазах, обходи меня за километр, делай, что хочешь, только меня больше не трогай.
Она опять плакала, даже рыдала, по ней было видно, что я ее очень сильно оскорбил. Но почему она все еще продолжала держаться за меня? Настя, ты меня разбила полностью, хотя и тяжело в этом признаваться, растоптала меня! Когда же она оказалась по ту сторону моей квартиры, мне ни полегчало ни на йоту, но если бы она оставалась возле меня, я бы, наверно, пошел на криминал. За ней приехала ее подруга, хорошо, что не этот тип, а то бы я совсем с ума сошел. Мне было все равно, куда она поехала и что будет с ней дальше. Пусть бы она захлебнулась в своей лжи или умерла от обиды, я бы ничуть не расстроился. Когда она была уже далеко от меня, я взял начатую бутылку виски.
Я не спал, я просто не мог этого сделать. На протяжении оставшейся ночи, утра, дня и вечера я думал, я размышлял. Нет, я не склонен к самокопанию и мне не нравиться анализировать поступки других, придумывая множество вариантов происходящего. Для меня всегда была лишь одна правда, то, что существует в реальном мире. Но теперь где то, что есть на самом деле? Я потерял то, во что верил. Мне в голову приходило много мыслей. Десятки раз в моей мозгу возникала одна и та же картина: сижу я, Настя и ее подружки. Меня прямо дрожь берет и злоба охватывает, когда я представляю, что они об мне думали! Черт! Она им скорее всего все рассказывала! Как крутила мной, а ее придурок ей. Какая она бедная и несчастная, что ей приходиться спать с НЕЛЮБИМЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, чтобы помочь любимому. Или, что еще хуже, какой я дурак: она делает со мной, что хочет, берет от меня, что ей нужно, а я сижу – ничего не вижу. Они насмехались надо мной. «Какая вы замечательная пара!» Лицемерки (это самое мягкое, что я могу о них сказать)! Вот черти!!! Нет, лучше об этом не думать. Вот и вся половина следующего дня была направлена на то, чтобы полностью опустошить мою бутылку. Хотел позвать брата, но решил, что пока не стоит. Проспавши всю ночь, на следующий день я пришел на работу и взял отпуск на две недели. Хорошо, что у меня с начальником были нормальные отношения и он по одному моему виду понял меня, хотя и обматерил полностью.
Мне нужен был отдых. Ну, скорее всего, не на столько был необходим, сколько просто хотелось расслабиться. Я взял своего брата, заказал номер в отеле и мы уехали в Турцию. Своего младшего брата Сашу я любил, он был всего на один год моложе меня, поэтому отношения у нас были дружеские. Он относился ко мне несколько по-другому, я понимал, что немного его раздражаю, даже бешу, но знал, что я все равно могу на него положиться. Мое предложение Сашу несколько удивило, он не мог понять, что со мной произошло. Мы просыпались уже после полудня. Потом проводили на пляже, досыпая на лежаках. Весь вечер и всю ночь пили, танцевали и зажигали с девушками. Честно говоря, меня от всех них тошнило. Я как представлю, что скрывается под их привлекательной оболочкой, так у меня сразу просыпались рвотные порывы. Внешне красивые и полностью прогнившие внутри, готовые перестать с каждым, кто заплатит больше, и предать все хорошее, только ради удовлетворения своей плоти. И как же можно после этого их любить и уважать? Отплачивая им их же монетой, нужно брать только то, что нужно тебе. Никаких волнений, никаких огорчений и нет предательства. Но, честно говорю, я ни одной ни разу… Все равно. Ничего собственно я и не потерял.
Спустя два дня я все-таки решил поведать своему брату о том, что со мной случилось в тот день, хотя это и было нелегко, просто нелегко было восстановить все в памяти и рассказать, чтобы все получилось складно и логично. Он называл меня идиотом и, неважно, это вряд ли пройдет цензуру. Хах! Я об этом догадывался, потому что с нормальными парнями такое вряд ли случается. Я не могу до сих пор понять, как я мог не замечать ее вранья, то, что она морочит мне голову на протяжении стольких месяцев. Как я мог этого не замечать! Мой разум был полностью затуманен ей. И хотя сейчас я чувствовал к моей «любимой» только ненависть и при одной мысли о ней я был готов что-нибудь разбить, она все равно не выходила у меня из головы. Я думал о Насте постоянно, а иногда я даже вспоминал, как нам было хорошо вместе. Но она не достойна того, чтобы я даже думал о ней. Мы с Сашей посмеялись над всей этой историей, хотя, на самом деле, история эта не выглядела смешно.
VII
Прошла неделя, как бы сказала одна из моих подруг, в полном забвении. И хотя она же бы и сказала, что алкоголь не помогает решить проблему, мне все же стало легче. Я приехал домой, и практически все вернулось в прежнее русло, только не было Насти, которая постоянно выносила мне мозг. Как только я приехал, я дособирал все оставшиеся от нее вещи. И на хрена ей нужно столько было столько барахла?! Конечно, было бы хорошо, все ей это отдать, потому что все это мне ни к чему, но для этого нужно бы было с ней связываться. Просить передать через кого, это как-то не по-мужски. Ладно, понадобиться – сама что-нибудь для этого сделает.
Учитывая все мои последние траты, накоплений у меня не осталось, хорошо, что была работа, которая приносила мне удовольствие. Я был готов работать сутками напролет и совершенно не замечал, как проходит время. А спустя пару месяцев ко мне вернулось время, когда я еще не встретил Настю. Часто я ночевал в гостинице, находящаяся рядом с моей работой. Я оставался там, если заканчивал свои дела глубокой ночью, а домой не охота было ехать. В одну из таких ночей я и познакомился с Сарой (не уверен, что это ее настоящее имя). Она была проституткой. Побитая жизнью морально и физически какими-то извращенцами, она была совсем не красавица, как говорят, средней паршивости, но она умела доставить удовольствие. После расставания с Настей, я еще ни с кем не спал. Девушки вызывали у меня отвращение, наверно, потому, что я все еще не мог обезличенно на них смотреть, тем более, мне в каждой виделась Она. Девушки в большинстве своем не могут отделить секс от чувств, часто у них начинают появляться ожидания относительно молодых людей, с которыми они просто переспали. Мне этого было не нужно. Сара, наверное, самая честная девушка на свете. Я отдал ей деньги, а она доставила мне удовольствие. Никаких чувств, эмоций, никаких надежд. Ей не нужно было мне врать, пытаться показать себя другим человеком. Сара просто выполнила свою работу и сделала это качественно. Она не расстроиться из-за того, что я не хочу ее знать, понять мысли, что мне, естественно ни к чему. Она не задает лишних вопросов, она вообще ничего не говорила. Просто товар и ничего большего. Конечно, многие могли бы сказать, что это аморально покупать себе проститутку и еще более аморально ей быть. Но, дорогие мои девушки, а чем вы лучше, чем она? Вы, как и она постоянно продаете свою любовь. Отличие лишь в том, что она честно назначает цену себе и своим услугам и говорит, что готова сделать за эти деньги. Вы же выжимаете своих мальчиков под видом благонравия, играя ими, если они еще не успели поиграть вами. Конечно, я был бы не прав, если бы отнес эти слова ко всем девушки. Нет, есть и такие, кто искренен и честен и не требует за это денег. Многие бы из вас сказали, что таких большинство, и я испорченный моральный урод, но что вам на самом деле надо? Задумайтесь. Ох, даже не знаю, откуда взялся у меня такой язык. Благонравие, продаете свою любовь. В общем, язык не важен. Важны чувства.