На поиски затерянного города Мардука

18. На поиски затерянного города Мардука
В Африке есть страшное место – Берег скелетов. Здесь повсюду виднеются изъеденные морской водой деревянные и стальные «ребра» погибших кораблей. Шторма продолжают выбрасывать на песок старинные монеты, керамические сосуды, мечи и даже пушки. Ветер, океанские течения и «плывущие» пески постоянно меняют берега. Гавани становятся лагунами, прибрежные острова то скрываются в пучине, то возникают вновь.
– Федор сын Филиппа, – обратился я к капитану: – Скажи, правда, что нет ничего страшнее, чем встретить рассвет у Берега скелетов?
– Если это случится во время шторма, то всё, на рифах будем сидеть, а может, окажемся в пустыне, среди песков – здесь это запросто. Особенно бухта Тигровая полна призраков кораблей, нашедших последнюю пристань.
– Нам бы не стать призраком. Куда ты нас ведешь? Может, сразу путь на Кейптаун возьмем?
– Мы же хотели до знаменитой Белой леди Намибии добраться.
– Все, тогда пробирайся через рифы к берегу.
И что удивительно, море как по заказу успокоилось, и мы даже стаю барракуд и три огромных ската сумели увидеть.
– Это хороший знак, Федор, иди смело.
Берег скелетов тянется от реки Хоаниб на юге до реки Кунене на севере, по которой проходит граница между Юго-Западной Африкой и Анголой. Фактически ни порта, ни мест, сколько-нибудь пригодных для стоянок, у Берега скелетов нет.
– А что так тянуло людей сюда, Сурен?
– Алмазы, но взять их невозможно. За одно лишь появление здесь – штраф и тюрьма. Да и рифы не позволяют подойти к берегу. Но если их преодолел, то дальнейшее плавание на многие сотни миль вдоль берега безопасно. Правда, будешь петлять и среди дюн можешь оказаться. Отлив – и ты на песке.
При проходе через рифы мы попали в вертеп испытаний: неожиданно закипела вода, и на наших глазах то там, то здесь внезапно стали появляться целые острова. Кто-то от страха чуть не прыгнул за борт. Только Сурен спокоен, он объяснил, что на дне идет извержение вулкана, и он уже попадал в такие ситуации.
Наконец мы прошли пролив мимо рифов и оказались в спасительной прибрежной зоне. И сразу наткнулись на остов судна.
– Это «Данедин стар» со времен войны, – пояснил Федор. – Оно выбросилось на мель, получив торпеду от немцев. Везло пушки и танки. Потопила судно немецкая подводная лодка АПЛ XXI.
– Её же потопили англичане, – заявил Боц, откуда-то знавший про это. – Но у немцев была и другая, еще более мощная со специальным экраном, который делал ее невидимой.
– Кстати, а та, которую потопили англичане, вон стоит в бухте, – указал Федор на ржавую посудину.
Действительно, корпус лодки побурел от ржавчины, а сама она походила на обитателя глубин, выброшенного на берег.
Мы готовы к высадке. На судне остались капитан Федор Конюхов и двое матросов. Остальные – я, Сурен, зулус Джимми, Люсьен и Вайсман – были готовы тронуться в неизвестное. Сурен вооружился: с подводной лодки захватил чудом оказавшийся там автомат и несколько гранат лимонок на случай, если придется отбиваться от львов и крокодилов. Когда мы оказались на берегу, то увидели странное поселение, с моря полностью закрытое дюнами. Не раздумывая, двинулись прямо к нему и через некоторое время уже сидели в таверне и пили пиво. Народу в таверне было предостаточно и, как выяснилось, в основном, немцы.
– Вайсман, ты пока не выдавай себя, что немецкий знаешь, – предупредили мы друга. – Послушаем, о чем они разговор ведут. Они здесь хорошо устроились: полная автономия и недоступность.
– Сурен, я слышал, что немецкие подводные лодки, которые здесь во время войны базировались, имели уже тогда атомный двигатель, а корпус каким-то особым составом был покрыт, что давало возможность лодке невидимой быть.
– Это известный факт. Немцы в Непале добрались до информационного банка и оттуда узнали секрет, как объект невидимым сделать. На основе этого они шесть подводных лодок построили. Испытания и место базирования – вот здесь, у Берега скелетов. Здесь и ядерное топливо добывали, и еще какие-то компоненты, чтобы лодка невидимой была.
– И куда делись?
– Некоторые были уничтожены англичанами, а вот одна или две куда-то пропали – до сих пор неизвестно. Предполагают, что они где-то здесь несут боевое дежурство.
Пока мы рассуждали об этом, за соседним столиком немцы стали вскакивать и кричать «хайль!»
– Мы что, во времена Гитлера попали? – спросил я шепотом у Вайсмана.
– Смирно! – вдруг заорал немец за тем же столиком с отсутствующим взглядом, и все четверо тут же вскочили, вытянулись, а потом с хохотом опустились на свои места.
– Нам надо ноги уносить отсюда! – Боц запаниковал.
– Это еще что! Впереди не то увидишь. Говорят, подводную лодку видели в пустыне, прямо из песка торчит.
– Как она попала туда? За сотни кэмэ от воды.
– Никто не знает. Говорят, что она может двигаться как под водой, так и под землей.
– Подземная лодка, что ли? Ты что-то, Сурен, сказки рассказываешь.
– Ничего не сказки. Немцы во время войны каким-то образом овладели многими секретами 12-й планеты, в частности, нанотехнологиями, о которых так много сейчас говорят. Секреты изготовления космических кораблей-черных дыр на Земле были схоронены. Их сумели ламы Тибета расшифровать, а немцы потом у них выпытали. Об этом, кстати, недавно по телевизору показывали.
– Если корабль – черная дыра – сжатая до предела материя, – то там, значит, никто не может существовать.
– Весь секрет в нанотехнолигиях. Космический корабль строили не весь, как черная дыра, а только корпус. Так и подводную лодку можно построить. Толщина корпуса ее равна одному нанометру. Сколько это будет в миллиметрах?
– Одна миллионная, – Боц, мастер цифр, выдал информацию.
– Вот именно. А корпус корабля как бы в сотах, где и расположены эти самые нано-черные дыры. Между собой они связаны специальной склейкой и находятся в нейтральном положении. А если немного сместить эти черные дыры, они станут пожирать другу друга. Благодаря их структуризации и особому веществу – смолы из деревьев, которые только здесь когда-то росли, – между ними взаимодействия не происходит. А то, что попадает на орбиту этих мини-черных дыр, тут же засасывается в их атмосферы, сгорает или падает на ядро, в миллионы раз сжимаясь. Нано-дыры имеют огромнейшую энергию, обеспечивая перемещение корабля во времени и пространстве.
– Получается, что здесь под землей ходит немецкая подземная лодка?
– А кого ты здесь видел? Как раз и есть самые немцы с этой подземной лодки, – Сурен заявил.
– А почему они Гитлера не спасли из его бункера?
– А кто сказал, что не спасли? Спасли, он жив до сих пор.
– Ему же за сто лет сейчас будет.
– У них тибетская медицина – нано-доктора, которые могут продлить жизнь до тысячи лет за счет того, что полностью восстанавливают отмирающие клетки
– А почему, если ты такой умный, не предложишь на Земле этим воспользоваться.
– Почему? Джин выпущен, и что-то делается. Однако люди на Земле консервативны, особенно ученые и врачи, и еще долго будут к этому идти. Вот японцы двигаются в этом направлении: получили нобелевскую премию по нанотехнологиям.
– Имея такие лодки, немцы бы запросто войну выиграли?
– Не все у них получилось, и из шести лодок только одна сохранились. У неё сейчас ресурс выработался, и им нужны алмазы и смола, которые бы структурировали нано-сетку для размещения в ней нано-черные дыры.
– Ну, Сурен, наговорил. Алмазы, понятно, а что за смола?
– Из местных деревьев добывалась, и Мардук её в специальной пещере хранил. Немцы заинтересованы, чтобы найти ее.
– А откуда знаешь?
– Вайсман подслушал разговор подводников. Он же узнал, что лодка их застряла в дюнах у Брандберга, куда мы идем.
– Не поверил бы тебе, Сурен, но известный факт, что немцы во время войны отправили на дно множество судов.
– Джимми, где-то здесь горячие источники есть? – решил я перейти к цели нашего мероприятия. – Там пещера Маак находится, которую в 1969 году нашли. В ней и изображена Белая леди.
– Вон у тех гор, – Джимми показал на восток, – у горы Брандберг.
– Сколько пути туда?
– По руслу реки дней за семь можно добраться. Но скажу, там проклятое место, и из местных бушменов никто туда не пойдет.
– А ты, Джимми, был там?
– Я открыл эту пещеру.
– Тогда веди.
– По высохшей реке на джипе поедем, – Джимми объявил. – Я договорился с хозяином таверны, он за умеренную плату дает нам машину.
– Отлично!
Через пару дней мы были уже у Брандберга, который высился перед нами, как бастион, среди первозданного хаоса скал, ущелий, каменистых и песчаных пустынь и высохших рек. Здесь, говорят, и находятся несметные запасы алмазов. И основной страж их – это страшная жажда. Многие сюда пробирались, но все почти погибали, прежде чем успевали добраться до желанной цели. Наша надежда на Джимми – он знает дорогу, знает и как добыть воду и только он один сможет привести нас туда и вывести оттуда.
Дальше наш путь пешком, и пробираться нам то по скальным нагромождениям, то по зыбучему песку. Правда, нам повезло: мы вышли на слоновью тропу, идущую по узкому ущелью на север, и через некоторое время оказались во владении Брандберга. Справа широкий каньон, стиснутый невообразимым нагромождением скал. На карте в этом месте стояла пометка «Рио-Санта-Мария». Мы пошли к ней и, не пройдя с километр, вдруг среди дюн увидели подводную лодку, зажатую песком.
– Не может быть, галлюцинация! – закричали хором.
И только когда мы подошли к ней поближе и потрогали ее, то поверили, что это не галлюцинация и не мираж, а действительно подводная лодка.
– Побережье изменилось, – высказала предположение Люсьен. – И когда-то здесь было море...
Мы поднялись на палубу лодки, попробовали пробраться внутрь, однако все люки были задраены. Тогда двинулись к озеру, которое виднелось в паре километров от лодки. Там поставили палатки, приготовили ужин. Ночь прошла спокойно, только далеко в горах слышались рев львов и вой шакалов. Утром, продрав глаза, мы первым делом хотели увидеть подводную лодку – но её и след простыл.
– Не может быть! Мы же видели её собственными глазами! Куда делась? Можешь объяснить, Сурен?
– Похоже, мы наткнулись на ту самую лодку, которая может двигаться под землей. У нее еще достаточно ресурсов, чтобы скрыться от нас.
– А может, она экран выдвинула, как Коперфильд в своих фокусах, и невидимой сделалась? А сейчас стоит на том же месте, а мы ее не видим.
– Не пугай, Сурен! Ей тогда ничего не стоит по нам из пулеметов застрочить.
И действительно, только я сказал это, как вокруг нас пули засвистели. Еле успели за бархан укрыться.
– Вот вам и мертвецы с войны! – воскликнула Люсьен. – Что будем делать?
– Только бы пушки не пустили в дело. Тогда нам несдобровать.
– Смотрите, человек появился, – Сурен увидел, как из ниоткуда в форме подводника кто-то живой материализовался.
– Вайсман, ты же знаешь немецкий, спроси, кто он.
Не успел Вайсман вопрос задать, как мы сами услышали немецкую речь.
– Вайсман переводи!
– Он говорит, что его зовут Питер, что он командир подводной лодки, которая застряла здесь уже много лет назад. Они не могут выбраться, так как у них кончилось топливо, даже не топливо, а какой-то градиент топлива, который хранится где-то здесь в горах. Он думает, что мы искатели алмазов. Так вот алмазов мы получим столько, сколько захотим, но с одним условием: мы должны найди этот градиент. Если не найдем, то лишимся жизни. Мы на мушке их автоматов и пушек.
– Обещай, что найдем, но нам нужна свобода.
– Он обещает, что свобода будет нам дана, но под его личной охраной.
Нам ничего не оставалось, как согласиться, и дальнейший наш путь проходил под дулом автомата. Питер не спускал с нас глаз, правда, он нас и спас: уложил автоматной очередью гигантского льва, который на нас неожиданно напал.
– Капский лев! – вскричал Джимми. – Это самое опасное животное в Африке. На равнине их уничтожили, но они укрылись вот здесь в горах Брандберга, и многие искатели алмазов погибли от его когтей.
Дальше идем по высохшему руслу реки, такому же сухому, как и все здешние реки. Высочайшая вершина Брандберга ослепительно сверкает в лучах заходящего солнца. Сегодня надеемся быть у цели...
Лагерь разбили среди скал у подножия Брандберга. Питер не на секунду не спускает с нас своего автомата. Наша надежда расправиться с ним не имеет никаких шансов. Мы уповаем лишь на то, что найдем смолу, спрятанную Мардуком. Хотя, найдя ее, мы вряд ли останемся в живых, и неизвестно еще, что затеяли бы немцы, получи они лодку в боевой готовности.
– Сурен, скажи, где эта чертова смола?
– В одной из пещер горы, вид которой из космоса напоминает парящую птицу. Валерий-сан, у тебя же ноутбук, посмотри из космоса виды Центральной Африки и увидишь её изображение. Она, как мираж: то ее видно, то нет.
– Смотрите! – закричал я взволнованно, когда с десяток фотографии из Интернета видов Африки просмотрел. Вот она птица! Как раз там, где мы находимся, на границе Замбии и Зимбабве.
– Да это то самое место, где когда-то наш с Мардуком город стоял. Вон его голограмма.
– Печенкой чувствую, что здесь запасы алмазов и золота! – Боц руки потирает. – И вход к ним где-нибудь вон в тех скалах.
– В пещере должна быть на стене картина, – Сурен заявил,– только не Белая леди Брандберга, а та, на которой сам Мурдук изображен и второй бог с планеты Эрис – Марукка.
– Это тот, который ведал на Земле обо всем? Вот как было написано в одной книге: «Оному известны все тайны, будь сии людскими иль божьими. Никто не должен призывать оного, покуда нечист сердцем и душой, ибо Дух узнает все его сокрытые помыслы».
– О чем он ведал, одному Мардуку известно, а вот от немца нам пора избавляться. Сурен, нельзя ли как-то это ускорить?
– Есть способ. Надо его смолой – топливом для АПЛ снабдить, запасы которых, я вспомнил, здесь на Брандберге спрятаны. Вон видите, ползет жучок, он нам и покажет путь, где они.

 

– Этот жучок показывает, где нефть есть, – Вайсман проявил знания.
– Это одно и то же.
Сурен же, двигаясь за жучком, быстро нашел нужную пещеру, где нужный компонент хранился. Немец, как увидел канистры с ним, к ним бросился. Сурен этим воспользовался, обвал устроил и засыпал фрица заживо. Так мы от него избавились и себе жизнь сохранили. Правда, надолго ли? Другие немцы подоспеют ему на выручку.
Но мы у Брандберга, и это нас радует. Здесь когда-то был центр африканской цивилизации. Здесь много пещер, и в каждой наскальные рисунки, в основном танцующие амазонки. Решили заснять на фотоаппарат и попытаться расшифровать их танцы, надеясь, что, как и маски,  это тоже письмо. На это мы и Джимми напрягли, который имел необычный дар – мог погрузиться в транс и извлечь из своей памяти все, что знали его дед, прадед, прапрадед. Джимми рассказывал нам, что когда-то в Центральной Африке был город Офир, которым управляли белокожие боги с планеты Луна. Они вели добычу золота и алмазов, строили дворцы, а потом неожиданно исчезли, вернувшись обратно к себе на Луну.
– Пусть он погрузится и укажет, где находится город Офир, – Люсьен подсказывает. – Пусть попробует во времени путь назад пройти, и узнать, где тайники Офира находятся. А то сейчас, что ни раскопают, обязательно глиняные таблички найдут. Вон красные дюны, их из них можно лепить.
– А куда нам торопиться? – Сурен уже расслабился. – Мы всем обеспечены. Лагерь разбит, Джимми – молодец, готовит любое блюдо по нашему заказу. Живи, любуйся природой, изучай наскальные рисунки, расшифровывай их.
– Сурен, чтобы расшифровать, мы предысторию должны знать. Геродот не про вас писал, как вы плавали вокруг Африки? Выплывали из Карфагена на юг и через три года возвращались обратно через Геркулесовы Столбы.
– Конечно, мы, – Сурен кивает. – Нас тогда называли финикийцами. Мы в Европу поставляли слоновую кость и золото, и наша задача была, как можно подольше европейцев не пускать в Африку, пока мы там уран и алмазы добывали.
– А скажи, кто Зимбабве построил? Ученые так и не пришли к единому мнению. Если местные племена банту, тогда они вдруг обнаружили свои гениальные способности к добыче руды и извлечения из нее золота и меди. Подсчитано, что тогда было добыто 250 миллионов тонн руды. А потом эти племена вдруг напрочь забыли о своих талантах, и сегодня от них этих знаний ни в какую не добьешься.
– Золото для банту и бушменов не имеет никакого значения, их богатство – это скот.
-  Кстати, то же самое и в Америке произошло. Кто-то же привил у них интерес к золоту. Добывали они его, создавали золотые украшения, а потом вдруг все добытчики исчезают, оставив после себя несметные богатства. Племена, которые встретили испанцы, золото не добывали, да и столько добыть его, это какая нужна культура, которой не было. Не Мардук ли и там добычей занимался?
– Марукка руководил добычей?
– А ты сам, Сурен, был там?
– Вот возьмете меня в поход на парусник «Надежда» по Тихому океану, расскажу.
– Мы так же с Федором Конюховым после нашей экспедиции по Монголии в морское путешествие двинем, тогда и возьмем. Скажи, откуда вы строителей брали, чтобы здесь такой город как Зимбабве построить.
– Мы, продвигаясь из Саян, ростки пустили новым цивилизациям по всему Средиземноморью. Оттуда и шли рабочие – для строительства пирамид Египта, Зимбабве и города Офир. Добирались они сюда и по суше, и по морю. Отработав 15-20 лет, возвращались назад. Потому и нет захоронений здесь. Основной путь в Офир был по рекам Кунене и Оранжевой. Тогда они были многоводные, корабли шли прямо в Офир, который  стоял на берегу озера, окруженного пальмами.
– Рай, да и только! Кстати, озеро имело не серповидную форму? – Мы из космоса видели город и озеро...
– Что это за река впереди? – вернула нас к действительности Люсьен, показывая на белую полоску на горизонте.
– Кунене, – ответил Джимми. – Я никогда там не был, но знаю, что туда можно пройти по высохшему притоку.
– Так идем же!
Через пару дней мы достигли широкого, покрытого белым песком притока реки Кунене. Никаких признаков воды. И только прокопав песок, мы могли добраться до нее. Насобирали сухих веток, разожгли костер. Все сразу взбодрились, предчувствуя отдых у костра и хороший ужин.
От встречи со львами, которые могли оказаться здесь, запаслись дровами, сложив из них огромный костер. И как оказалось, не зря: ночью на охоту вышли львы, пытаясь напасть на нас. И только костер и автомат в руках Сурена отпугивал их.
Дальше наш путь лежал по руслу Кунене, которое сужалось непреступными скалами, и, очевидно, это был единственным путь, чтобы пройти сквозь горы. Неожиданно мы оказались у водопада, который по отполированным каменистым уступам преодолели.
Так, двигаясь вверх, мы добрались до красных холмов, где и должен находиться Затерянный город. Устроили лагерь и скрупулезно стали изучать местность.
– Ищите! Где-то здесь спрятаны несметные сокровища Мардука, – твердил Сурен. – Вы ходили вон к тем холмам? – вдруг спросил он, показывая на запад.
– Ходили, все облазили, нашли узкий проход, но пролезть не смогли через него. Оттуда сыростью тянет, и, похоже, там вода есть, обезьяны туда ныряют.
– Эврика! Это и есть те самые холмы. Они, во-первых, как раз из тех аминокислот состоят, что в качестве топлива для черных дыр используются. Мы в скалах огромные пещеры буровили и прятали там это сырье.
– Что ж ты молчал, бедовая твоя голова?
Мы, не тратя времени на разговоры, помчались по тропе к красным холмам, которая неожиданно уперлась в скалу. Однако вскоре заметили, что есть проход, по которому мог пройти человек.
– По этому проходу и лев может пройти, – Люсьен на всякий случай предупредила.
Но нас это уже не волновало, мы бросились внутрь, надеясь увидеть необычное. И действительно, спустившись в пещеру, увидели множество наскальных рисунков, выполненных красками.
– Толпа, стоп! – закричал я. – Посмотрите, все помечено арабскими цифрами и что-то написано по-английски. Вайсман, переводи?
– Пещера открыта английскими археологами, и она собственность государственного музея Зимбабве.
– Приехали! Эти пещеры англичане открыли. Об этом же Уилбур Смит книгу «Птица Солнца» написал. Они отсюда несколько тонн золота и серебра вывезли. Одних рукописей в тысяче кувшинов. Правда, этих рукописей никто не видел, на каком они языке написаны, и были ли они. И не выдумка ли это Смита. Например, почему в кувшинах на коже, золотых пластинах есть письмена, а на стенах пещеры нет.
– Смит, как и о Гильгамеше, сам сочинил поэму о царях, которые правили Офиром – городом, расцветшим на добыче золота и алмазов.
– А что мы будем делать? Здесь есть хозяин, и нам искать нечего. Разве вот добычей аминокисолоты с красных курганов заняться, чтобы топливом немецкую АПЛ обеспечить. Давайте портретом Мардука полюбуемся, он, кстати, натолкнул Смита на мысль, что архив рукописей надо искать за его портретом, а золото под пещерой.
– Я думаю, что не все тайны еще открыты, – Люсьен решила нас подбодрить. – Я уже посмотрела панно-портрет и кое-что заметила.
– Что это не Белая леди, а мужик в белом!
– Это видно и по некоторым выпуклостям у него. Смотрите, другое, – продолжила Люсьен. – Как известно, Мардук – гуманоид, а здесь красавец. Как так могло получиться? 
– Мардук многоликий, – в защиту кумира Сурен пошел. – Он в таком виде перед людьми показывался.
– А что говорят ученые об этом портрете, – не реагируем на Сурена. – И когда он написан?
– Общепризнанная датировка – около 200 года нашей эры. А что изображено – много всяких трактовок. Аббат Брейль правильно назвал: «Это вовсе не леди, а молодой белый, один из великих императоров, правивших африканской империей Ма-ити (финикийцы) почти два столетия».
– Давайте мы посмотрим, так ли это, – предложила Люсьен.
– Фигура шести футов высотой будет, – Вайсман давай замерять и единицу измерения на немецкий манер в футах выдавать. – В желтом нагруднике и в шлеме с высоким изогнутым гребнем, как тогда немцы носили. Вот характерный для немцев на левом плече круглый щит, на котором желтые орнаментальные розетки посажены.
– А в руке лук и колчан со стрелами – это больше на этрусков похоже, – я на славян весы перетягиваю. – А с пояса у него свисают меч и боевой топор. Икры защищены, а на ногах сандалии.
– Чо гадаете? – Сурен встрял. – Я же знаю, что это Мардук изображен, и он взял в свой лик самое лучшее, что было тогда на Земле. 
 – Ну ладно, пусть Мардук. А кто за ним идет? Жрец или его жена?
– Подруга, – Сурен поставил точку. – У них было много детей, и жили они счастливо. Её Мардук к себе на 12-ю планету забрал, а сейчас они где-то в другой солнечной системе.
– Посмотрите сюда!– Люсьен осветила фонарем ряд из двадцати одетых в белое фигур у ног царя. – Крошечные фигурки! Кто это?
За центральной фигурой на стене виднелось множество фигурок, следовавших за царем. У них не было таких деталей, но мечи и шлемы несомненно такие же, как у Мардука.
– Вероятно, жрецы, – мы давай внимательно их изучать. Кроме этих фигур Люсьен что-то еще увидела:
– Не видите? Они же нам путь указывают к горе, которую мы отсюда видим.
– О, боже! Люсьен, ты права! – воскликнул Сурен. – Вон тот холм же и есть главный дворец Мардука. Идем туда. Там вы дворец еще не такой красоты увидите.
На поиски входа во дворец мы целый день потратили. Помогли пчелы: мы заметили, что они к этому холму летают, и по их полету определили, что их соты внутри холма находятся. Значит, там что-то есть.
– Я знаю, как проникнуть внутрь! – Сурен заявил, когда мы поняли, что перед нами не просто камни, а кладка какого-то сооружения. – Видите вот это круг на камне, надо внутрь него направить луч света через увеличительное стекло, который должен миниатюрную черную дыру оживить, она и отодвинет каменный блок.
– Вы, видать, в свое время тоже на нанотехнологиях одурели. Как в наше время: дай сто рублей, нанообнаженку покажу.
– За нанотехнологиями будущее. И никуда не денешься. Люди чудеса получат такие, которые и во сне не снились.
– Нам достаточно было подводную лодку в пустыне увидеть и в ней живых немцев со времен войны. Хорошо, что Вайсман с ними общий язык нашел. А то бы мы неизвестно где были.
Пока разговоры вели, Сурен, используя очки Вайсмана как увеличительное стекло, сумел запустить в действие черную-дыру-замок. Каменный блок в рост человека без всяких трудов на своей оси повернулся.
Когда вошли внутрь пещеры, то в полумраке на человека наткнулись. Посветив на него, увидели, что он был в кожаной набедренной повязке, с колчаном и коротким луком за плечами; на шее ожерелье из скорлупы страусиных яиц и черных обезьяньих бобов. Раскосые глаза и широкие плоские скулы придавали этому лицу азиатскую внешность. Курчавые черные волосы. Это был явно бушмен из тех, которые так наивны, что, когда хотят есть, то могут запросто подстрелить человека и съесть его. Но сейчас нас не это интересовало, а то, как он оказался в пещере и что ждать от него.
– Это дикий бушмен! – запаниковал Вайсман. – У него стрелы, начиненные ядом, от которого человек сразу умирает.
– Ксаи! – вдруг воскликнул Сурен, – Ты узнаешь меня?
После этих слов бушмен застыл на месте и минут пять соображал, кто перед ним. Наконец заговорил, высоким голосом, похожим на напев флейты, с прищелкивающими звуками.
– Лесные дьяволы говорят на многих языках. Я не слушаю твои обманы.
– Я не дьявол. Я брат бога Мардука, с которым мы жили в этих землях. Ты помнишь, мы же тебя оставили охранять пещеру.
– Ты знаешь Мардука? Ты Сурен? – заплакал от радости Ксаи и опустился на колени. – Как долго я вас ждал!
– Две тысячи лет. Тебя бог Мардук бессмертным сделал. И вот мы тебя из заточения освободили, и ты можешь теперь жить среди своих сородичей.
– А сколько лет он проживет теперь? – поинтересовалась Люсьен. – Вечно или как все.
– Как все, но может вернуться в пещеру, где он бессмертен, – Сурен объяснил и продолжил: – Думаете, что он сейчас попросит?
– Водки!
– Нет! Ему табак нужен – он для бушменов дороже всего. За него они любое золото отдадут.
И действительно, только Сурен слово «табак» произнес, как бушмен сразу табак потребовал. Пришлось запас «Золотой Явы» доставать и половину ему отдать. Ксаи, увидев сигареты, давай ворковать и щебетать от радости, нюхать и кусать их, жевать. Потом он сел на корточки, заправски прикурил от зажигалки и, сияя от счастья, стал пускать кольцами дым. Так мало нужно бушмену для счастья!
– Смотрите, у бушменов сидеть на корточках – это же такая привычка, как у наших курагинских каторжников. Они так любят сидеть. Значит, правильно: зулусы и бушмены – выходцы из русских земель, из Саян.
– Я же вам твержу, что мы мигрировали оттуда, – Сурен заулыбался, довольный. – Однако пошли в пещеру, посмотрим, что там он охранял. Надеюсь, там других охранников нет. Ксаи, там больше никого нет?
– Призраки были, но потом на Луну улетели!
– Это боги-фантомы Мардука, – пояснил Сурен. – Нужно соблюдать осторожность, потому что они тоже стоят на охране несметных запасов, и, появись они, нам не сдобровать.
– Обычно в полнолуние войско призраков спускается на Землю и наводит ужас, – пояснил Ксаи.
– Слава богу, сегодня не полнолуние, – Люсьен заметила. – И мы можем смело в пещеру идти. Мне не терпится узнать, что мы там увидим.
Для нас было важно найти потайные камеры-пещеры, в которых драгоценности Мардука спрятаны. Попытались повернуть каменные блоки стен, но все напрасно: ни стены, ни пол не поддавались нашим уловкам.
– Все дело в секрете рисунков, только через них мы можем узнать, как нам проникнуть дальше, – Люсьен заметила. – Предлагаю, пусть каждый в своей памяти сохранит образ рисунка и попытается во сне представить его, это даст ключ к разгадке.
– А я предлагаю танец вот этих амазонок как письменность представить, – осенило меня. – Танец это же, как маски, письмо, которое Мардук придумал. Прав я, Сурен?
– Меня Мардук все время заставлял изучать позы этих танцующих наших женщин. Но я все отнекивался, считал, что это прихоть Мардука, мол, через это он хотел художественность нашей эпохи выразить.
– Да, Сурен, мы знаем, до чего ты был охоч. Потому молчи. Кстати, знаешь, сколько здесь рисунков?
– Много.
– А кто их рисовал. Мардук или бушмены?
– А сейчас бушмены рисуют? – Сурен на вопрос вопросом ответил.
 – Нет, не рисуют.
– Вот именно. А ты говоришь, бушмены. Тубу из Ливии рисовали: они жили у нас в достатке и праздности и рисовали, а бушменам как тогда, так и сейчас, главное было выжить, и не до рисования им было.
– Сурен, вот говоришь, что здесь был город и он состоял из дворцов и храмов. И куда все это подевалось? Куда делись тысячи тонн обтесанных камней? – спросила Люсьен. – Вокруг ни следа от дворцов. Кое-где только фундамент виднеется от построек.
– Все было построено из золотоносной породы. Потом все это и пустили под жернова, чтобы золото из них добывать. Хотя кое-что целиком на планету Эрис дематериализовали – там сейчас стоят эти храмы.
– А озеро куда делось?
– Испарилось. Вон видишь, ракушки валяются. Они с тех времен.
– Сурен, даешь carte blanche, что мы найдем что-нибудь стоящее?
– Карт-бланш жена не даст, а ты захотел чего-нибудь стоящего. И надо знать, чего стоящего. Золото нам все равно отсюда не забрать, да и алмазы конфискуют.
– Потому мы должны что-то духовное почерпнуть. Сурен, тебе не кажется, Мардук, который на стене изображен, хочет сказать что-то?
– Нет, не кажется. Я помню, когда его рисовали. Он был в эйфории, мы тогда очень большую партию алмазов и золота отправили на Эрис, потому он был добр и романтичен. Цветы всем женщинам дарил, видишь, в белых одеждах разгуливал.
– Нет, он не просто так с лилией стоит. Ключ в этом есть. Соображай, Люсьен, это по твоей части цветы получать, вон Боц так тебе и носит их охапками. Кстати, Мардук чем-то на Боца похож, такой же длинный.
– Вот Боца и пытайте, он мастер счета, может, что и вычислит.
– Давайте, озеро исследуем. Я чувствую, здесь какая-то тайна, – Боц откликнулся на нашу просьбу почему-то со странным желанием.
– Слишком глубоко, Боц. Никакой ныряльщик дна не достанет, хоть самого Кусто запускай.
– Оставьте нас с Люсьен, – Боц предложил неожиданный ход. – Мы с ней в пещере побудем и придумаем что-нибудь.
– Можно и оставить, здесь крокодилов нет, – согласились.
Когда вышли из пещеры, я обратил внимание Сурена на необычное свечение скалы:
– Сурен, скажи, что это такое?
– Кварц. Его называют сахарным, лизните!
– Если язык прилипнет, значит, ему пара тысяч лет – так археологи определяют возраст костей из захоронений.
Люсьен лизнула, не побоялась – и чудо случилось: кварц заполыхал чистым золотом.
– Вот оно, золото! Но нам от него никакого проку. Здесь все это продано-перепродано американским концессиям, я вот там прочитал.
– Золото и деньги не обязательно зло, если их правильно использовать, – Сурен философски изрек.
– Не волнуйся, мы его правильно используем, – заверила Люсьен.
– Поиски золота, добыча его из руды – не наш путь. Нам что-то другое должно открыться. Люсьен, посмотри внимательно на Мардука, видишь что-нибудь?
– Я вижу, как у него некоторые части выпячиваются. А больше ничего.
– А попробуй надавить на них.
Люсьен так и сделала. И ба! Она куда-то провалилась – исчезла.
– Люсьен, куда подевалась? – Боц заволновался.
– Что кричите! Проходите вдоль стены, ко мне попадете. Здесь какая-то камера и хламья доисторического полным-полно.
Мы так и сделали. Протиснулись вдоль стены и в какое-то помещение попали. Люсьен как-то отодвинула стенку. Оказалось, что кладовка древних шахтеров. Сотни артефактов, главным образом, орудий труда: сильно проржавевшие тесла и клинья, каменные молотки, обрывки цепи, несколько хорошо сохранившихся деревянных бадей и керамическая посуда с какими-то знаками.
– Сурен, давай отправляй ведра на радиоуглеродный метод. Какой возраст у них.
– Пару тысяч лет, – Сурен заявил. – И не надо к гадалке ходить. Я их сам складывал в эту кладовую.
– Смотрите, что-то написано на стене. Ба! Так это же руны нашего Орхоно-енисейского пантеона. Всего два слова написаны. И, кажется, мы их видели. На Шалоболинской писанице. Точно они!
– Смотрите, смотрите! За текстом трещины в скале! Я такие видел – так же камни распилены на Салбыкском кургане в Минусинской котловине
– Трещины в скале? – переспросил Сурен.
– Наверное, от старости появились, – выразила догадку Люсьен.
– Они слишком ровные и под прямым углом, чтобы быть естественными, – возразил я, вспомнив, как мы с другом Климом, увидев такие трещины на камнях Салбыкского кургана, спорили. То, что они не земного происхождения, потом Ларичев подтвердил – академик по астроархеологии из Новосибирска.
– Давайте сфотографируем стенку в инфракрасных лучах, – Боц предложил.
– А что, идея! По методу Кирлиан сделаем фотографии. У нас же есть такой фотоаппарат – Вайсман купил в Германии.
Мы им за считанные минуты множество наделали снимков.
– Смотрите, геометрическая фигура вырисовывается. На цветок жизни Мельхиседека похоже. Что это значит? – Боц неожиданно познания в сакральной геометрии проявил.
– Это значит, Боц, что за стеной в скале отверстие такой формы и там несметные богатства.
– И как попасть туда?
– А нужно ли нам туда попадать. Эта камера закрыта герметически не менее двух тысяч лет. Это значит, что там опасность нас ждет.
– Проклятие фараонов! – воскликнула Люсьен. – Помните, что случилось с теми, кто первым вошел в гробницу Тутанхамона? – она провела пальцем по горлу и закатила глаза, состроив ужасную гримасу. – Как мы в камеру, что за цветком жизни, попадем?
– Надо на него надавить, – Сурен высказал предположение.
Действительно, получилось – стена, как на шарнирах, отворилась, и мы в новую камеру попали. И боже! Засверкала вся пещера в огнях. Но нас не это удивило, а то, что свет шел от фестского диска, вмонтированного в стену.
– Сурен, где ключ к фестскому диску, что мы на Крите, точнее, в Сахаре у туарегов нашли? Не выбросил?
 – Нет, он у меня хранится. Я думаю, этот ключ нам стену за фестским диском откроет.
Мы так и сделали. Следующая стена опять, как по маслу, повернулась, и мы в зале с множеством стеллажей оказались. На них каменные сундуки с плотными крышками, явно не саркофаги.
– Сурен, что в них?
– Летопись, на золотых пластинах записанная. В течение пяти веков, что Мардук разработками занимался, летописцы каждый шаг записывали. А так как они были поэтами, то все в поэтической форме, иносказательно писали, и нам сейчас понять это трудно.
– А на каком языке написано?
– На этрусском.
– Финикийский же язык был у Мардука главным.
– Он отказался от него. И кстати, на финикийском языке его эпохи фактически нет никаких документов. Этрусский и руны Енисейского пантеона в основном использовались. Хотя Персия и Вавилон клинописи придерживались, и в Шумере документацию на этрусском составляли.
Для нас, что финикийский, что этрусский, все равно не читаемые.
– Не скажи, не скажи, – тут голос Вайсман подал. – Не зря я в Хакасии живу и декан факультета. Я вам запросто, что на этой пластине написано, переведу. Слушайте: «Сегодня сто двадцать семь корзин чистого золота караваном был направлены в Мавританию на космодром».
Ура! Мы нашли архив времен Мардука. Перед нами вся история, записанная им самим на этрусском языке. Теперь мы имеем неопровержимые доказательства существования Мардука, он записал свою историю на языке наших славянских прародителей, которые добывали здесь золото и алмазы, отправляя их на планету Эрис. Золотых пластин с рукописью тысячи, и мы узнаем все деяния Мардука.
– Золотые пластины мы перекуем на орала! – Сурен прагматически смотрит на это дело.
–Мардук пишет, что они десять тысяч тонн слоновой кости на планету Эрис отправили. И там слоновая кость ценилась.
– А кто, как вы думаете, мамонтов в Сибири выбил? Как раз Мардук и его боги. Мамонтовые, как и слоновые, бивни на вес золота шли на планете Эрис.
– Сурен, смотри, боевой топор. Лезвие из дамасской стали. Сейчас у Виссариона такие плавят. По нанотехнологиям из маленьких кусочков лезвие собирают – я в их кузнице в Петропавловке наблюдал.
– Это я их обучил, – Сурен неожиданно заявил. – И вот этот топор мой. Настоящее оружие, и не надо прилагать никаких усилий, чтобы врагов рубить.
– Вот бы этот топор Ляпсику, он бы столько дров в Курагино исколол. Давай отдадим ему. На таможне представим вместо нашего, а наш топор с клеймом качества в озеро кинем. Лет через сто археологи найдут и удивляться будут, откуда у древнего человека такие топоры были и что за символ такой. Множество ученых будут гадать, что же означает он.
– Сурен, значит, вы в праздности жили при Мардуке, раз такие книги писали на золотых пластинах и на стенах вон какие фрески малевали. На пластинах есть твои стихи? Может, какая поэма?
– Ты же знаешь, профессор: для искусства нужно богатство, свободное время и безопасность. А у нас все это было.
– Есть и другая поговорка: когда под ногами золото, никто не интересуется картинами.
– Золотом сыт не будешь, особенно духовно. Кстати, чем вы тогда питались?
– Тогда здесь всё было. Текли полноводные реки, в озерах водилась разная рыба, виноградники росли, вдоль реки Оранжевой до сих пор винные погреба сохранились. Жизнь процветала.
– И почему засуха сейчас? Леса вырубили?
– И в этом причина. А, главное, Мардук и его боги-клоны закончили добычу алмазов и золота запасы сделали несметные. Их корабли до сих пор челноками курсируют между нашей и их планетами. А тот, кто покусится на их запасы, того ждет лютая смерть.
– А все же как найти их? И где?
– Глубоко в шахтах спрятаны.
– Нам много не надо, только посмотреть на сокровища. И сколько там этих сокровищ. Боц, ты у нас самый хороший счетовод, сосчитай, сколько Мардук золота добыл за 500 лет?
– Я уже подсчитал, – Боц откликнулся. – Общее поступление из древних шахт 400 000 тонн, и отправлено на 12-ю планету только десятая часть.
– Откуда у тебя такие сведения?
– Вайсман вычитал с золотых пластин, сколько они добывали по годам, я умножил на пятьсот. И считаю, что 40 000 тонн золота спрятано.
– Все силы бросаем на поиски этого золота. Это неучтенка и на планету Эрис его не собирались отправлять, – Сурен заявил.
– Вот она, правда. Как только о золоте разговор пошел, ни до какого уже искусства и дела нет. Где, Сурен, твоя поэма?
– Она на этрусском языке вот на этой пластинке записана, – Сурен показал на пластину, на которой с большим мастерством были вырезаны в золоте острым инструментом гравера стихи в колонку на современный лад.
– Вайсман, переводи!
– Сурен пишет, что они отправились в поход по широкой реке и плыли вверх по ее течению шестнадцать дней, преодолевая отмели, пока не добрались до большого озера. Высадились они на дальнем берегу под сенью высоких красных каменных утесов. Землю эту они назвали Опет и начали там строить город в месте, где среди скал была пещера с глубочайшим бассейном. Наладили торговлю со Средиземноморьем. Рассказывает, с какими трудностями встретились, какие войны вели.
– Что и войны были, Сурен?
– А как же без них? Люди, которым мы цивилизацию принесли, на нас же и пошли войной. Трудиться не хотели, а золото подавай. Туареги с племенами тубу из Сахары особенно донимали. Клеопатра из Египта постоянно на нас своих бойцов отправляла, чтобы нашим золотом поживиться.
– И что, удавалось?
– Иногда мы откупались, а чаще они все умирали от лихорадки и голода, мы им дорогу выжженной земли создавали. Однажды Клеопатра 40 тысяч своих воинов направила, чтобы захватить наш город, а у нас было всего 5 тысяч воинов.
– Выстояли?
– Мардук помог. Наш город невидимым сделал, и враги его никак не могли отыскать. От голода и лихорадки они все и полегли.
– Сурен, вот ты как свидетель старины скажи: как происходит, что десятки раз археологи все пирамиды облазят, а потом бах и находят что-нибудь. Например, Тутанхамона, Трою, Шумер. Особенно много таких находок на начало XX века приходится. В 1909 году Теодор Дэвис – писатель и специалист по египетским пирамидам – сказал: «Боюсь, что в Долине Царей больше открывать нечего». А потом в 1922 году золотого Тутанхамона нашли в золотом саркофаге. Карфагенские сокровища – наиболее значительное событие в археологии – тоже открыли в это время. Чудеса, да и только! По легенде, кто-то Нерону рассказал, что обнаружил рядом с Карфагеном пещеру огромной глубины, стены которой – полностью из золота, и до самого потолка забита сокровищами. Нерон, не проверив, устроил в счет будущей добычи грандиозные игры гладиаторов, которые полностью опустошили его казну. А затем императора постигло разочарование: прибывший на место отряд преторианцев перекопал все места, указанные провидцем, но ничего не нашел.
– Несмотря на это, существование сокровищ Карфагена не подлежит сомнению, – Боц обратное мнение выдвинул.– Генерал Дюваль, осмотревший в 1949 году с самолета место, где находился Карфаген, нашел глиняные таблички, которые ученые смогли расшифровать лишь недавно. Оказывается, правители богатейшего города, предчувствуя скорое его падение, зарыли всю городскую казну, которая составляет многомиллиардное состояние. Сейчас в Тунисе, где находятся руины Карфагена, работают и археологи, и «черные следопыты». Те и другие ищут.
– Артефакты ищут и могилы грабят. Наш топор с клеймом качества найдут. Там, где большие деньги, почести и слава, на любой подлог пойдут. И не хоронили в пирамидах фараонов, вот тебе ответ по поводу Тутанхамона.
– Однако давайте вернемся к нашим проблемам. Где-то здесь рядом должны быть 40 тысяч тонн золота, которые Боц вычислил. Давайте их искать, – Люсьен предложила.
– Смотрите, вон куда-то ящерица побежала, – Боц, глазастый, усмотрел. – Под полом полость. 
– Я уже просмотрел каждый миллиметр пола, ничего нет. Боц, попробуй ножом копнуть.
Боц, не раздумывая, давай ножом проверять. И вдруг лезвие ножа на всю глубину ушло. Однако как он ни пробовал дальше – ничего не получалось.
– Я думаю, здесь есть какой-то механизм, который пол отодвигает в сторону, подобно тому, как мы до этого стены раздвигали. Давайте изучать, что здесь изображено. Кажется, вот здесь узор был, но кто-то стер его – только выемки остались. Профессор, ты же с помощью своей системы «Вектор» можешь восстановить изображение.
– Фотографируйте, – посоветовал я.
Действительно, введя снимок в компьютер и поработав с часок, я восстановил изображение. И опять чудеса – фестский диск возник. Только обратная сторона.
– Сурен, давай ключ-диск, что мы у туарегов вызволили. Видать, надо опять его приложить своими углублениями к этой матрице на полу.
И действительно, приложив его к еле видимым углублениям, мы запустили механизм, который стену начал поворачивать... И вот он проход, скрывавшийся за символом фестского диска.
– Сурен, ну ты молодец!
– Здесь уже ты молодец, стертое изображение восстановил. Однако надо как-то через отверстие дальше лезть. Что-то узко очень. Кто первый?
– Дайте свет, – приказал Боц, не отводя взгляда от отверстия.
Я принес фонарик, и Боц полез в отверстие, и мы за ним – я, Сурен, Вайсман и Люсьен. Туннель уходил вниз. Осторожно начали спускаться по ступеням. Оказалось 108 ступеней, после чего возник огромный зал, освещенный каким-то непонятным светом.
– Смотрите, нигде нет никакой пыли, – заметил Боц, не обращая на другое, что мы в зал с несметными сокровищами попали.
Чего тут только не было! Вдоль одной стены была сложена слоновая кость. Вдоль другой – более тысячи больших амфор, запечатанных воском; содержимое в них – драгоценное масло. Тут же лежали свертки холста и шелка. И все это нисколько не попортилось веками.
– Сурен, как могло все это сохраниться? Почему не сгнило?
– Специальная герметизация и обработка.
– Смотрите, сколько драгоценного металла здесь! Медь в слитках в форме креста Святого Андрея; олово в форме таких же слитков; свинец! Вот действительно выставка богатств. Не часто такое увидишь.
– А где золото? – прошептал Боц. – Где золото?
И тут мы увидели груду ящиков из черного дерева, с крышками, украшенными инкрустацией из слоновой кости и перламутра. Это были единственные предметы искусства в подземелье; на крышках ящиков виднелись грубые изображения военных и охотничьих сцен.
– В ящиках, – Сурен кивнул в сторону аккуратно сложенных деревянных сундуков. – Смотрим, что в них, открывая по очереди.
Все они были полны полудрагоценными камнями, аметистом, бериллом, тигровым глазом, нефритом и малахитом. Некоторые камни были грубо обработаны и вставлены в оправы из золота: ожерелья, броши, браслеты, кольца. А дальше по проходу в углублении, еще за одной железной решеткой, мы нашли то, что искали – груды золота. В форме обычных кирпичей, но каких кирпичей! Золотых. Как потом оказалось, их вес был около тысячи тонн.
В том же углублении, что находилось золото, стояли два небольших деревянных ящика. В них оказалось 26 000 карат необработанных и грубо обработанных алмазов всех возможных цветов и форм. Ни один камень не был меньше полутора карат, а самый большой, угрюмое желтое чудовище, весил 38 карат. Таким образом, неучтенное богатство Мардука, тщательно собиравшееся на протяжении пятисот лет, не могло сравниться ни с одним сокровищем древности.
– Кстати, вон я вижу еще на стене изображение фестского диска и цветка жизни, – Боц заметил наши любимые образы.
– Там усыпальница земных любовниц Мардука, и делать нам там нечего. Там проклятие Мардука, и никому, кто попадет в гробницу, не выйти оттуда, – Вайсман прочитал на стене.
 – Значит, мы туда не пойдем. Достаточно и того, что нашли. Забираем все на судно к Федору Конюхову, он перед этим должен оформить выход, и мы мимо таможни уйдем из Намибии…
Вот так кончилось наше путешествие в центр Южной Африки. Золото, алмазы – затмили наш интерес к петроглифам и африканскому искусству. Правда, остались фотографии – и это тоже дело, будем по ним изучать. А куда, скажете, золото, алмазы делись? Сдали всё Намибийскому казначейству. Хотя, конечно, часть спрятали. Чтобы усыпить бдительность чиновников, решили с юга от реки Оранжевой в эти места забраться и увезти все это у них из-под носа.
Итак, наш дальнейший путь на юг Африки, а там по реке Оранжевой в пустыню Калахари. Здесь нас знаменитые копи царя Соломона ждут и следы других цивилизаций, которые возникали и исчезали по желанию Мардука...