«Когда расцветал «модернизм», пытались понять его, но больше —осуждали, что гораздо проще делать. Серьезно думать о литературе было некогда, на первом плане стояла политика. Блок, Белый, Брюсов казались какими-то «уединенными пошехонцами», в лучшем мнении — чудаками, в худшем —чем-то вроде изменников «великим традициям русской» литературы М.Горький)
Между началом прошлого века и нашим временем существует смысловая связь – это время перемен . картинка дейсвительности коробится, даёт трещины, в которые сквозит ветер вечности. …Сознание целой нации цепенеет от внутреннего неосознанного ужаса . Наступает время перемен.
В такой период существования культуры именно художники, чутко улавливая «колебание» жизненной почвы, стремятся выразить это новое состояние сознания. Их нельзя назвать гениями в привычном для нас понимании, но они уникальны, как уникально само время, пошатнувшее устои, казалось незыблемого мира –основы его философии, религии и оценки роли самого человека в этой жизни. Не стоит также забывать, что они не мистики, в привычном для нас понимании - творчество их сугубо реалистично, какие бы странные необычные формы оно не приобретало, и какие бы оригинальные темы ни затрагивало.
Мир терял формы, – всё пересматривалось, проверялось на прочность, переоценивалось, ничего уже не принималось на веру, как и сама вера….
После социально-психологической критики Л.Толстого и призывов к милосердию Достоевского, казалось уже нечего добавить – всё сказано, мысль упёрлась в стену и смятённо искала выход в покаянии или в разрушении. Иного не дано.
Но как оказалось, есть и третье…
Биографии таких людей как Л.Андреев писать бесполезно- она мало отражена в творчестве. М.Горький, с кем Андреев долго и искренне дружил, был убеждён, что тот мало изучает факты, мало читает, уходит из-под влияния интересных людей, и в то же время поражался его интуитивному постижению жизни—«Достаточно было одной фразы, а иногда — только меткого слова, чтобы он, схватив … данное ему, тотчас развил его в …картину, характер, рассказ. Леонид Николаевич был талантлив по природе своей, органически талантлив, его интуиция была изумительно чутка»….
Он шёл от себя, от своей самости, от своего чутья
Русская общественность, а вслед за нею и литература была больна социальными вопросами – казалось, наважнейший вопрос современности это судьба униженных и оскорблённых – весь пафос, был обращён в эту сторону.Однакохотя и, слабее. Но звучала другая тема – экономическими мерами и реформами жизнь человека изменить невозможно в принципе, потому, что все его беды – в нём самом. Кто защитит его он него самого. Может вера?!
Священник, истинно верующий человек из рассказа "Жизнь Василия Фивейского", на которого обрушиваются всевозможные беды и несчастья, как бы испытывая не только его веру, но и саму человеческую природу.
– Читатель помнит библейскую притчу о праведнике Иове, на которого обрушились страшные беды и который был вознаграждён за своё смирение. Андреев берёт за основу этот сюжет. И развивает его в ситуациию современности
У Василия Фивейского сначала тонет сынишка, потом рождается другой – идиот, спивается и гибнет в пожаре жена, однако он пытается вопреки всем этим несчастьям сохранить веру и в своём упорстве доходит до мессианского чувства, что может волей своей совершать чудеса, и даже пытается оживить мёртвого. Однако его ждёт поражение…перед абсурдом бытия.
"Прошёл ещё один год в тяжком оцепенении горя, и когда люди очнулись и взглянули вокруг себя – над всеми мыслями и жизнью их господствовал страшный образ идиота. Как прежде, топились печи, и велось хозяйство, и люди разговаривали о своих делах, но было нечто новое и страшное: ни у кого не стало охоты жить, и от этого всё приходило в расстройство".
Не стоит представлять Андреева некиим богоборцем или еретиком. Он исследует не природу Бога, его кровно интересует человеческое сознание и только человеческое
(Из беседы Андреева с Горьким)
" Ты — врешь, что тебя удовлетворяет научная мысль, — глядя в потолок угрюмо-темным взглядом испуганных глаз. — Наука, брат,
тоже мистика фактов: никто ничего не знает — вот истина. А вопросы — КАК я думаю и ЗАЧЕМ я думаю, источник главнейшей муки людей, — это самая страшная истина.
… он был очень одинок, но порою мне казалось, что он ревниво оберегает одиночество свое, оно дорого ему, как источник его фантастических вдохновений и плодотворная почва оригинальности его.»
Вот рассказ «У окна» - маленький человек, мелкий чиновник, почти персонаж Гоголя, но он мечтает не о новой шинели, и даже не о своей предполагаемой невесте, а вот о чём -"…какая это и странная и ужасная вещь жизнь, в которой так много всего неожиданного и непонятного. Живут люди и умирают и не знают нынче о том, что завтра умрут". Он наблюдает жизнь, сидя у окна – созерцает её, и теряет способность просто жить, завести семью и прочее., То что пристало бы мистику или философу, спонтанно проявлено в сознании этого самого банального человека и таким странным образом формирует его судьбу.
Андреев не выдумывает драматические коллизии специально - сама действительность русская изобиловала фактами и сюжетами отнюдь ни радостного свойства. Однако напряжённого драматизма Ф.Достоевского или социальной заострённости М.Горького у него нет, суть его литературного языка точно определил Л.Толстой –Он (Андреев то есть) пугает, а мне не страшно». О некоторых художниках кисти говорят, в их картинах много воздуха, то есть они не оставляют гнетущего замкнутого впечатления. Примерно такое же впечатления остаётся от прозы Эдгара По ( которого Андреев чрезвычайно ценил), в ней нет места натурализму, самое большой страх – это предчувствие страха, природа нашего ужаса иррациональна.
Как-то в беседе с М Горьким он сказал -Я думаю, что Иуда был не еврей, — грек, эллин. Он, брат, умный и дерзкий человек, Иуда. Ты когда-нибудь думал о разнообразии мотивов предательства? Они — бесконечно разнообразны.— глупо думать, что он предавал
только ради заработка. Знаешь, — если б Иуда был убежден, что в лице Христа пред ним сам Иегова, — он все-таки предал бы его. Убить бога, унизить его позорной смертью — это, брат, не пустячок!
Иуда у Андреева – это не оправдание предательства. Это исследование огромного разнообразия его мотивов, тактовка харатера настолько оригинальна, что ничего подобного я не встречала в литературе. Для Андреева нет запретных тем, он не срывает все и всяческие маски, подобно Л.Толстому, он срывает глянец с нашего мышления.
10 января 1902 года в газете "Курьер" вышел рассказ "Бездна", всколыхнувший читающую публику. Вокруг этого произведения Л. Андреева сразу развернулась широкая полемика, не литературного, а скорее философского свойства. Л.Толстой негодовал, Горькому казалось, что этот сюжет –протест против лицемерия мещанской морали, что он вскрывает низменную суть человеческого существа, слегка прикрытую глянцем культуры.
Было удивительно то, что явно не зная о существовании теории абсолютного Зла Артура Мачина, и не испытывая ни малейшего интереса к мистике, Андреев, по сути, - это Зло и представил в конкретном его проявлении. Зло, равно как и Добро – не вне человека, оно в нём самом, и иного не существует -
«Я знаю, что бог и дьявол только символы, но мне кажется, что вся жизнь людей, весь ее смысл в том, чтобы бесконечно, беспредельно расширять эти символы, питая их кровью и плотью мира. А вложив все до конца силы свои в эти две противоположности, человечество исчезнет, они же станут плотскими реальностями и останутся жить в пустоте вселенной глаз на глаз друг с другом, непобедимые, бессмертные. В этом нет смысла? Но его нет нигде, ни в чем "