Июль в этом году выдался особенно жарким. Короткое средне уральское лето, казалось, имело своей целью нагреть людей на всю оставшуюся жизнь. Едва появляясь на горизонте, солнце раскалялось адской сковородкой и жарило, жарило, жарило безбожно. Спасенья не было нигде. Люди раскупали кондиционеры, чтобы хоть как-то охладить свои дома. Но хозяину нашего Дома повезло, старые обветшалые стены времен Никиты Хрущёва могли противостоять жаре.
Этот Дом просыпался до восхода солнца и ждал пробуждения своего господина. Поскрипывали половицы. Микроволновка вздрагивала и мигала зеленым циферблатом часов, удивляясь, как быстро летит время. Радиоприемник прокашливался за минуту до того, как заиграет Гимн России. Надоедливый Кран, который всю ночь капал на нервы соседям, внезапно и крепко засыпал. Неутомимый трудяга - Холодильник натужно мычал, мечтая о том времени, когда хозяин устроит в нем уборку. Нутро несчастной техники дурно пахло, как рот человека с похмелья. Старушка Печь, видавшая виды склочная дама, каждое утро начинала с возмущений и ругани и, если бы не мусор, которым вечно был забит ее рот, трубный крик слышался бы на двух этажах сразу. Хозяин сжигал в ней бумагу, обертки и другой горючий мусор даже летом. Она не противилась, иначе за ненадобностью была бы уже давно разобрана по кирпичику, как в других квартирах. Хочешь, не хочешь, а ей приходилось терпеть вынужденное свое молчание. Эта Печь помнила всех жильцов квартиры, и хотя многое стерлось из ее памяти, а многое исказилось, каждый из них оставил неизгладимый след в ее существовании. Нынешний хозяин больше всех нравился ей. Это был мужчина в ее вкусе – теплый, заботливый и домашний. Она любила, когда долгими зимними вечерами он садился на маленький стульчик напротив, разжигал в ней огонь, а сам подкуривал сигарету, дым струйкой тянулся в ее приоткрытую чугунную дверцу и одурманивал горьковато-терпким привкусом. Хозяин смотрел на пламя, на фото, что висело на стене, и улыбался. Она не знала, что вызывает такую загадочную улыбку на его лице. Но однажды, будучи слегка навеселе, мужчина разоткровенничался. Он потер пальцами высокий, прорезанный редкими морщинами лоб, взъерошил волосы и, затянувшись, снова заулыбался.
- Как же ты далеко…, - проговорил он, прищурив один глаз и глядя на фото немолодой женщины.
Печь знала, что на фото человек не из прошлого, оно появилось недавно.
Неужели хозяин хочет вернуться к тогдашнему образу жизни?
Ей припомнились давние вечера в этом доме, шум, возня и беготня по кухне, запах вкусностей. Но самое главное философские задушевные беседы о жизни, о любви, дух творчества, хотя были и печали, а иногда и слезы отчаянье. У хозяина не было дочерей, но девчонки – ровесницы его сына, часто засиживались за чашечкой кофе и беседой на равных. Любили они его. Сколько сопливых носиков довелось вытереть ему. В такие моменты Печи самой хотелось согреть плачущих, иногда она вздыхала ненароком, и тогда комнатку окутывал сизый дым. Люди открывали настежь окна и двери, размахивали полотенцами, проветривая комнату, а спустя какое-то время, все восстанавливалось, и было даже весело. Разрядка вообще-то.
Теперь это в прошлом. Молодежь редко появляется на этой кухне, да и вообще – хозяин живет отшельником. Холостяк, убежденный холостяк. Микроволновка жаловалась как-то, что ей уже надоело разогревать полуфабрикаты, она, видите ли, не может реализовать себя, как настоящий мастер приготовления блюд.
- Зачем тогда в меня заложено столько программ и возможностей? – надрывно пищала она.
Печь не понимала свою соседку. Эта новая техника горит желанием работать? Странно. Разве есть такие трудоголики? «В наше время такого днем с огнем не сыскать было. Как меняется время», - думала Печь. Но ей понятен был комплекс неполноценности Микроволновки. Вот если бы в Доме поселилась женщина – другое дело. Не секрет ведь, что большую часть своей жизни женщины проводят возле плиты. Только об этом не стоило задумываться. Больше всего на свете Хозяин берег свою размеренность, привычный жизненный уклад.
И все же, в то утро что-то случилось особенное. Хозяин не вышел на кухню по зову Радиоприемника, а ведь был будний день. И истерический крик будильника за стеной, который так неприятен всем домочадцам, прервался на первом аккорде. Печь удивилась. Непривычная тишина длилась еще больше часа, и лишь затем послышалось кряхтение и кашель мужчины, и его пошкрябывание тапочками по половицам. Он умывался тщательней, чем обычно, брился, подстригал усы, долго любовался собой в небольшое зеркало на стене.
- Да, хороший, хороший! – подбадривало его подслеповатое Зеркало.
- И нежный! – терлось об розовую щечку Полотенце.
- И пахучий! – добавляла зубная щетка, довольная своей работой.
Микроволновка заразившись общим настроем, старалась побыстрее разогреть незамысловатое кушанье в стеклянной тарелочке. Тем более, что мужчина раз за разом поглядывал на часы, явно куда-то опаздывая. Когда двери за ним закрылись, она надула губы, ведь тарелочка так и осталась в ней, она не успела. С уходом хозяина, вещи обычно почти на целый день засыпали, за редким исключением. Но не сегодня.
Уже через час Хозяин вернулся и не один. Коридор огласился смехом какой-то дамы. А в скором времени обитатели Дома увидели ее воочию. Это была нестарая женщина, пышненькая и очень энергичная. Она топала босыми ногами по половицам, Зеркало отразило ее уставшее лицо, влажное от жары с большими серыми глазами. Пришлось потрудиться обитателям ванной и всей кухонной утвари, пока Гостья вымылась с дороги, приготовила обед. Микроволновка долго еще сетовала, что жарила и парила женщина на Газовой плитке, которая подсела на баллончик с газом и без него существовать не могла. И вообще на кухне вдруг стало тесно и шумно. Мужчина и женщина не могли наговориться, они даже обнимались, как будто им было не жарко в такую жару.
Хозяин расходился не на шутку, стараясь все показать гостье. Он открыл Холодильник, забитый продуктами, но, то ли от злости за неубранность, то ли со стыда лампочка вспыхнула и перегорела. Так бабахнуло, что все вздрогнули. Такое было впервые за многие годы службы.
- Ты не испугалась? – обнял мужчина остолбеневшую женщину, - что случилось, ума не приложу? Раньше такого никогда не было. Наверное, её время пришло. Исправлю завтра.
Пока хозяева обедали в большой комнате, обитатели Дома обсуждали увиденное.
- Вот это да, - вздохнула Старушка - газовая печка. - Он, что же решил жениться? Но я не привыкла так работать. Долго не выдержу.
- А меня она сто раз зацепила своей задницей, когда проходила мимо, - жаловалась Стиральная машина, полагая, что как предмет новый и дорогой, заслуживает на более уважительное отношение к своей персоне. - Хозяин пылинки с меня сдувает, а эта…..
И Стиралка сердито хлопнула дверью.
- Да, - поддержала Печь, - новая метла по-новому будет мести, закончилась наша беззаботная жизнь. Я вспомнила, это же ее физиономия на фото, черт! Мне это не нравится! Зачем нам лишний рот здесь?
- А я вот думаю – все станет лучше, может, теперь я буду печь пироги, а не разогревать искусственные котлеты, если конечно она научится мною пользоваться.
- Научится, не боись! – весело проурчал Холодильник, предвкушая уборку.
- А чего же ты бабахнул – то? – ухмыльнулась Микроволновка.
- Это не я. Это лампочка, взбесилась, наверное. Не успел унять, покончила с собой. Мусорное ведро ей пухом.
- А я не хочу эту вертихвостку здесь терпеть! - Откровенно заявила Печь, ворочая мусором в своем рту.
- И что ты сделаешь? – вздохнула Газовая плитка.
- Как что? Выкурю!
- Бог в помощь, - захихикала Стиралка.
- Боги велели и вам помогать, - сердито загудела Печь. - Не знаю, как вы, а я не собираюсь делить Хозяина и наши вечера, особенно зимние с этой…. Приехала тут порядки наводить, чий ни хозяйка. Я здесь самая старшая и самая главная.
Стиралка хотела оспорить последнее изречение, но воздержалась, зная нрав Печи.
- Ваши вечера… - передразнил ее Радиоприемник. - Темнота! Вы о любви хотя бы слышали? О человеческой любви?
И он запел: «Милая моя, солнышко лесное! Где, в каких краях встретимся с тобою?»
- Во как? А вы говорите – вертихвостка. Разве не понятно?
- У тебя свое мнение, а у нас свое. Тебя послушать – так всем с каждым днем становится лучше и лучше жить, а на самом деле?! Дезинформатор!
- Да ну вас! – Радиоприемник обескуражено умолк.
Между тем мужчина и женщина снова появились на кухне. Он хотел покурить и присел на стульчик у Печи, разжег огонь, приоткрыл дверцу. Печь загудела довольная. Но тут хозяин пригласил гостью присесть рядом с ним, вернее - ему на колени. Такого Печь стерпеть не могла. Она поперхнулась, и дым повалил прямо в комнату. Мужчина вскочил и засуетился.
- Никогда не видел, чтобы она дымила. Просто, как назло.
Женщина помогала ему выгонять дым через открытое окно. А обитатели ликовали, все, кроме Радио.
Люди удалились в комнату.
- Узнать бы, что там происходит? - обнаглела Печь.
- А вот у тарелок и бокалов спросим, когда их вернут на место.
В комнате играла музыка. Мужчина сидел в кресле за компом, а женщина примостилась рядышком. Они читали, смеялись, иногда замирая, смотрели друг другу в глаза. Когда это им надоело, ушли спать. Комп тоже отключили, и хотя ему сегодня пришлось поработать, он знал, что не напрасно. Каждой клавишей, каждый день он ощущал любовь этих двоих немолодых уже людей. Их встреча казалась ему чудом, ведь они жаловались друг другу, как скучают, но съехаться не смогут.
« Завтра и послезавтра хозяин будет счастлив не виртуально, а реально» - Комп потянулся, готовясь спать. Но тут подошла слегка растрепанная женщина в длинном ночном халате. Неуверенной рукой она запустила его и попробовала включить музыку. Ее прикосновения к клавишам, будоражили процессор, сенсоры передавали сильное чувство. Винамп заикался и тормозил.
- Опять не получается, - женщина вздохнула и села, опустив плечи.
Она с горечью подумала – Дом не принимает ее. А хозяин? Сомнения терзали душу, ведь он не заикнулся об этом ни разу. А вслух она произнесла:
- Наверное, твои вещи меня не принимают. В твоем доме я чужая.
- Не говори глупостей, - он вышел из спальни, привлек ее к себе и очень серьезно посмотрел в глаза.
- Это тебе, родная, - на ладошке лежало колечко с ярким маленьким рубинчиком. - А дом…. Это от радости.
Он улыбался.
23.03.09 Айрин