Опубликовано в выпуске №16 журнала "Сибирский край"
Дядя Толя – мой наставник
(глава из повести «Записки следователя милиции эпохи распада»)
Когда я начал работать в милиции, мой наставник, Анатолий Николаевич Балаян, уже отслужил три года. Несмотря на небольшой стаж, он считался одним из лучших следователей по УВД. Отработав положенный после окончания института срок по распределению, Анатолий собирался вернуться на свою родину – в Армению. Причина одна: жил он с семьёй в общежитии в махонькой комнате. Семья – это Анатолий, его жена Тамара и маленький сынишка. Супруги Балаян ожидали в скором времени прибавления в семействе, и жилищный вопрос для них стоял очень остро.
Балаяна руководство УВД ценило и пошло ради него практически на беспрецедентный шаг: для молодого ещё сотрудника «выбили» двухкомнатную квартиру, и Толя никуда не уехал. Получил «старлея» и стал отцом второго сына. Меня тоже вроде как усыновил. В том смысле, что всячески опекал и не только по службе.
Поэтому я и называл его в шутку «дядей Толей».
..............Младший брат
В городе у Балаяна проживал его младший брат Робик – студент пединститута. Случалось, прогуливал занятия.
Позже, когда Балаян уже работал в УВД, а его место в кабинете занял следователь Сергей Пустозёмов, Робик иногда заглядывал к нам. Цель его прихода была всегда одна – добыть липовую повестку, чтобы отчитаться перед институтским начальством за прогул. Но всякий раз, посещая наш кабинет, Робик по кавказскому обычаю начинал издалека. Минут 15 он приставал к нам с расспросами о здоровье родных, интересовался, как обстоят дела вообще... Затем, немного помявшись, младший Балаян выбирал к кому из нас обратиться. Например, он говорил:
- Слушай, Игорь-джан, выручай, да-а...
- Что случилось?
- Будь другом, брат, дай справку…
- Какую справку? - прикидывался я не понимающим, о чём идёт речь.
- Ну, о том, что я к вам вызывался... туда-сюда...
- Мы таких справок не даём... туда-сюда...
- Да не справку, а как она называется... такая открыточка с печатью, что я в ментовке вчера был на допросе... типа свидетеля.
- Это повестка, Робик, – документ!
- Ай, как точно сказал! Повестку мне надо. А то мы вчера с девчатами на природу ездили. Шашлыки-машлыки... туда-сюда... Я институт не посетил.
- А братан тебе не даёт таких справок?
- Ты что, если он узнает – сразу убьёт (у Робика из-за акцента получалось – «убёт»).
Уважал Робик Анатолия и побаивался его. А повестку или я, или Сергей, конечно, выдавали ему. Тем более, не так уж и часто Робик к нам обращался с подобными просьбами.
..............О воспитании
Балаян специализировался на расследовании уголовных дел по преступлениям, совершаемых несовершеннолетними или «малолетками». Так их называют в правоохранительных органах и в преступной, между прочим, среде. Анатолий, как и положено следователю, проводил воспитательную работу среди «малолеток» по ходу расследования дела. Иногда я наблюдал этот педагогический процесс. Балаян обычно что-то назидательно и строго говорил несовершеннолетним, заканчивая свою речь выразительно произнесённым словом «бессовестный» (бессовестная), выделяя при произношении буквы «с». Никогда не видел, чтобы он оскорбил кого-либо из подследственных, не говоря уж о рукоприкладстве. Мог, разве, иногда беззлобно высказать явному врунишке: «Ну, что ты, дурачок, несёшь? Говори, как было на самом деле. Тебе же лучше будет. Появится шанс на свободе остаться».
И, правда, тем, кто своим покаянием способствовал раскрытию дела, Анатолий помогал, как мог: собирал положительные характеристики на обвиняемого и подавал прокурору ходатайство о прекращении дела, если это допускал закон. А ведь мог бы без лишних хлопот направить дело в суд. А это – судимость для человека, штамп на всю жизнь.
Я наблюдал, как работает Балаян с людьми, проводит следственные действия. Учился у него. Несмотря на всю серьёзность нашей деятельности, иногда случались и курьёзы. Работа-то с разными людьми.
Запомнилось, как Анатолий однажды проводил опознание насильника. Опознавать его должна молодая и не очень далёкая девушка – свидетель по делу.
Анатолий предложил свидетельнице осмотреть опознаваемых лиц, и если она кого-нибудь из них узнает, то сообщить об этом. Девчонка, только взглянув на троих парней, предъявленных для опознания, уверенно указала на одного из них. Балаян попросил свидетеля дать показания: при каких обстоятельствах она ранее встречала этого человека?
Вот что рассказала девушка:
- Этот пацан три дня назад велел мне пригласить погулять с собой Шмелёву, а потом они с дружками изнасиловали её. Они для этого и просили её вызвать.
- Выходит, приглашая на прогулку Шмелёву, вы знали о преступных намерениях тех парней? - задал вопрос Анатолий Николаевич. - Почему же вы позвали её якобы на прогулку?
- Ага, попробовала бы я их не послушаться. Они же припугнули меня.
- Каким образом?
Девушка умолкла, явно не решаясь что-то сказать.
- Говорите смелее, как было дело, - подбодрил её Балаян, бросив строгий взгляд в сторону опознанного парня. - Здесь вам бояться нечего. Они смелые, пока в милицию не попадут. Ну, как угрожали?
Оказалось, Анатолий неверно истолковал заминку девчонки. Это стало ясно после того, как та решительно поведала о своём запугивании. Свидетельница, ободрённая следовательской поддержкой, дословно всё и передала.
Такого мата я ещё не слышал от молодых девчонок. Видимо, девушка посчитала, что для протокола нужно максимально точно воспроизвести все слова подозреваемых. Вот и расстаралась…
В кабинете на миг повисла тишина. При опознании присутствовали понятые – две молоденькие студентки. И им, и следователю стало неловко… и смешно. Лишь опознающая не могла сообразить, чего это все смеются, пряча друг от друга глаза. Ведь следователь сам велел рассказать, как всё произошло…
Балаяна вскоре повысили по службе, – перевели работать в областной следственный аппарат. Расставаться мне с ним было печально. Всё-таки он очень хорошо ко мне относился, неоднократно из разных неприятных историй вытаскивал, рискуя, между прочим, своими погонами.
Наша кадровичка Птичкина с опозданием на несколько месяцев подала документы на присвоение мне звания лейтенанта милиции. По её милости я полгода получал жалованье вдвое меньше. Тогда платили 110 руб. за должность и столько же за лейтенантский чин.
Это одна сторона вопроса. Вторая: аттестованный сотрудник милиции получает право на ношение оружия. У меня пистолета не было и на все происшествия, соответственно, я выезжал без оружия. Со мной обычно был оперативник «при стволе» и наручниках. И вроде бы особой необходимости в оружии не требовалось. Но однажды я с группой оперов из УВД поехал на обыск в одну семью, проживающую в частном доме. Эти люди подозревались в незаконном приобретении и торговле ювелирными изделиями. Народец был лихой.
Узнав, какое ответственное мероприятие мне предстоит, Анатолий встревожился:
- У тебя ведь личного оружия нет до сих пор. А там такие люди… У них не то что ножик, автомат может быть припрятан под матрасом.
- Со мной трое мужиков из уголовного розыска будет…
- А если бросятся именно на тебя, как защищаться будешь? Или джиу-джитсу владеешь в совершенстве? Это не шутка. Не зря вас сегодня инструктировал подполковник из УВД. Это не обычный обыск.
- Да, ладно, отмашемся как-нибудь в случае чего.
- Знаешь что, дорогой друг, пока никуда не уезжай, я сейчас, - и Толя покинул кабинет.
Через пару минут он вернулся.
- Вот, получил своё табельное, - Анатолий положил передо мной на стол ПМ (пистолет Макарова) и две обоймы к нему. - Доверяю и вооружаю под свою ответственность.
Обыск проходил довольно напряжённо. Подозреваемые нервничали. За их действиями внимательно следили оперативники, пока я обыскивал дом. До перестрелки, к счастью, дело не дошло. Но должен сказать, что «макаров» Балаяна здорово меня успокаивал в те минуты, находясь в кобуре под пиджаком.
В молодые годы я баловался сочинением песенок, которые сам и исполнял, подыгрывая на гитаре. Балаяну я посвятил песню с названием «Дядя Толя», которая ему понравилась. В дальнейшем он всегда просил её исполнять для него, когда мы встречались на известных мероприятиях в узком кругу.
Пару строк в этой песне я, правда, немного изменив, позаимствовал у самого А.С. Пушкина, о чём честно предупреждаю.
Приведу несколько куплетов:
Дядя Толя – мой наставник,
Я с ним сразу был на «ты».
Он с Армении далёкой
Вёз учёности плоды.
Жил с семьёй: жена и дети,
А меня всему учил.
Расскажу про вещи эти –
Анатолий заслужил.
Я о многом рассказал выше и в прозе. Так что, повторяться не буду. Лучше процитирую куплет, где в шуточной форме поётся об Анатолии Николаевиче:
По отделу, как по полю,
Взад-вперёд, туда-сюда,
Ходит-бродит дядя Толя
И ведёт свои дела.
Главный спец по «малолеткам»
И они враз тут как тут,
Со всей области Курганской
На допрос к нему идут.
Далее я пытался передать, как упрашивают малолетние преступники Балаяна об облегчении их участи, чему не раз был свидетелем:
Дядя Толя, дядя Толя,
Просим вас в последний раз,
Никогда не будем боле
Мы такими, как сейчас.
Мы подумаем, конечно,
И, наверное, поймём:
То, что жить всем надо честно
И не гнаться за рублём.
Реакция Анатолия на подобные заверения была приблизительно следующей:
И хохочет дядя Толя,
Веселится от души.
Говорит: «Зачем вы врёте,
Тунеядцы, алкаши?
Надо честно поработать,
Надо волю заслужить,
И с очищенной душою
На свободу выходить».
Анатолий Николаич,
У тебя большой талант.
Анатолий Николаич –
Ныне старший лейтенант.
Он погладит утром китель
И почистит сапоги,
Разбегайтесь поскорее
Все законные враги!
Анатолий Николаевич давно уже в более высоких чинах. И работает в Москве в Министерстве Внутренних Дел.