Смотреть на мир с закрытыми глазами
Мы учимся. Ходить, а не летать.
Не знать того, что знать могли бы. Сами
Стремимся стать всем тем, чем мы должны не стать…
Тома Франсуазович Ершов. Нелепейшее сочетание фамилии имени и отчества с детских лет заставило их носителя проникнуться ощущением собственной «исключительности». Особенно раздражало имя, точнее, не оно само по себе, а постоянно возникающая у окружающих ассоциация с уменьшительным вариантом женского «Тамара».
- Ну сколько повторять: ударение на «а-а-а»! - Орал заплаканный первоклассник, когда в ход пошли всевозможные дразнилки. Бурная реакция со стороны объекта нападок только еще сильнее провоцировала обидчиков, и совсем скоро к мальчишке приклеилось глупое прозвище «Томочка», которое тот люто ненавидел всю начальную школу. Но, время шло и вскоре недавние переживания стали казаться смешными.
- У тебя такое сексуальное имя, - говорили спустя десять лет вчерашние девочки. Произносили его с придыханием: «ТомА», отчего юноша заливался густой краской.
Делал он это не от особой застенчивости, а специально: во-первых, чтобы поддержать вокруг себя ореол последнего романтика, а во-вторых, чтобы лишний раз потренировать навыки саморегуляции. Лет с шестнадцати Тома обнаружил, что с легкостью может управлять внешними проявлениями своих эмоций. Ему не составляло труда казаться невозмутимым в любых ситуациях; если надо, он мог разреветься трогательными детскими слезами, расхохотаться до умопомрачения, покраснеть или побледнеть – по желанию.
Из парня мог бы получиться потрясающий актер, но свет рампы никогда не привлекал его. Тома всегда мечтал стать поэтом, художником или композитором. Вернее, он в некотором роде ими и являлся. Музыка звучала в его голове постоянно. Картины, которые рисовало его воображение, были яркими и самобытными. Рифмы и образы, создаваемые силой его мысли, никогда не ложились на бумагу. Они жили одним мгновением. Рождались и сразу умирали в вихре других рифм и образов. Да и картины его никому не суждено было увидеть по той простой причине, что существовали они в нематериальном виде, в сознании их «великого» автора.
Он собирался поступать в машиностроительный техникум. Почему не на худграф или не в музыкальное училище? Мог бы, но… не хотел. Боялся, что тогда он перестанет быть художником и поэтом. И автором музыки….
От карьеры автомеханика парня спас слепой случай. А может быть, не случай, а сама Судьба направила течение его жизни, кто знает. Да и вообще, что есть Судьба? Не более, чем набор случайностей, перетасованных в определенной последовательности.
Если бы Наташа Иванова оказалась чуть-чуть настойчивее в тот вечер, и ей удалось вытащить Тома в новый супермодный ночной клуб, то парень, наверняка, так и не зашел бы на тот сайт. Он не любил Интернет и сказать, что был редким гостем в сетях всемирной паутины – это не сказать ничего.
Юноша уже и не помнил точно, какой именно сайт решил осчастливить тогда своим присутствием. Да и какая разница. Главное, что он наткнулся на это: уникальное предложение, которого, по словам автора оного, достойны только избранные представители человечества.
Это письмо, позже распечатанное на принтере, Тома до сих пор бережно хранил во внутреннем кармане брюк: в качестве талисмана, приносящего удачу:
«Данный текст сможет прочесть только тот, для кого он предназначен.
Добрый день. А может быть, добрый вечер или доброе утро (не знаю, когда именно мое письмо попадет к Вам в руки).
Составляя это послание, я верила, что когда-нибудь оно обретет своего адресата. Так оно и случилось. И этот далекий от меня и неизвестный адресат – именно Вы. Тот человек, которому предоставляется уникальный шанс стать одним из избранных судей.
Мне неизвестно, кто Вы, чем занимаетесь и сколько Вам лет. Ясно одно: если Вы читаете сейчас эти строчки, значит, Великий Тотализатор счел Вас достойным.
Не нужно недоверчиво морщиться и скептически закатывать глаза (я долгое время жила на вашей планете и помню, как люди относятся к тем явлениям и вещам, доказать существование которых по тем или иным причинам им не дано).
Скорее всего, Вы не поверите мне. Что ж, значит, Вы просто не тот, кто нам нужен. В этом и состоит первая стадия отбора. Опыт показал, что на ней отсеивается большая часть потенциально возможных кандидатов.
Если Вы все еще читаете мое обращение, осмелюсь предположить, что Вы не из их числа.
Итак, ближе к делу. Я являюсь полномочным представителем Ассоциации защиты инопланетных эмигрантов (сокращенно АЗИЭ). Догадываюсь, что Вы сейчас подумали: «Очередной фантастический бред, никаких инопланетян не существует».
Да неужели Вы и вправду считаете, что люди – это единственная разумная раса во вселенной?! Вот уж что поистине можно назвать бредом…
Небольшая справка из нашего банка данных: на планете ХВ472 (Земля) по результатам последней переписи, проживает 10 777 305 инопланетных переселенцев (53 формы разумной жизни, не включая полукровок).
И это только на 2001 год вашего летоисчисления. С каждым годом поток мигрантов только увеличивается.
Вы спросите: «Почему люди ничего не знают об этом?» Ну, во-первых, не знают только те, кому знать не положено (основная масса человечества), во-вторых, для этого и существует АЗИЭ. В число наших основных задач входит сокрытие от аборигенов следов пребывания на их планете существ из других систем. Также мы следим за тем, чтобы пребывание это не противоречило Второму Вселенскому Кодексу.
Да, мы тоже ограничиваемся рамками закона. Так что все официально и легально.
Президент вашей планеты, естественно, в курсе. Он уже давно подписал с нами договор о взаимовыгодном сотрудничестве.
И если Вы ничего не слышали о едином президенте Земли, значит, эта информация до сих пор просто проходила мимо.
Я понимаю, как сложно сейчас Вам поверить в то, что я рассказываю. Нет, я ничуть не осуждаю Вас: ведь Вы выросли в обществе, в котором привыкли доверять только фактам и свидетельствам.
Если Вас заинтересует мое предложение, безусловно, Вы получите индивидуальный код доступа. Пока же ограничусь тем минимумом сведений, который необходим для прохождения на следующий этап отбора.
Вы спросите, что же я, собственно, предлагаю? Да, думаю, пора уже перейти к главному.
Мы хотим быть максимально объективными и учитывать интересы не только эмигрантов с других планет, но и местных жителей. В конце концов, ведь это же ваша Родина. Поэтому мы пришли к выводу, что в нашем судопроизводстве должны в обязательном порядке участвовать представители Земли.
После прохождения всех стадий отбора и последующего за этим периода обучения (продолжительностью около двух земных лет), Вам будет присвоен статус земного судьи, с предоставлением всех прав и привилегий, соответствующих этой должности.
Все необходимые расходы, в том числе на период обучения, АЗИЭ берет на себя.
Решение за Вами. Если Вы смогли преодолеть в себе ригидность восприятия мира, свойственную всему человечеству, тогда добро пожаловать во второй этап».
Конечно, сначала он не поверил. Да и кто поверил бы. Возможно, лишь какой-нибудь повернутый на уфологии фанатик. Тома не был таким. Он даже фантастикой не увлекался, всегда предпочитая ей исторические романы или монографии.
Что же тогда заставило его откликнуться? Два слова, назойливо зашевелившиеся в его голове: «А вдруг….». Магически-притягательное «вдруг». На секунду Тома представил, что он упустил реальную возможность подняться над окружающим его скучным и однообразным миром.
«В конце концов, я ничего не теряю», - убеждал себя он, набирая на клавиатуре до боли лаконичное утверждение: «Хочу во второй этап».
Отправив сообщение, Тома даже не подозревал, что второй этап для него уже начался.
Напрасно он проверял свой почтовый ящик в ожидании ответа. «Похоже, очередной розыгрыш», - подумал Тома и перестал заглядывать в почту. Нет, он совсем не расстроился, ведь с ним всегда была его музыка, его картины и его стихи.
Жизнь продолжалась, и юноша не уставал преображать ее по своему желанию. О странностях, которые внезапно начали преследовать его, Тома предусмотрительно никому не рассказывал. А недостатка в них в последнее время не стало: во-первых, полоса фатального невезения, порой доходящего до абсурда, во-вторых, голоса, которые все чаще раздавались в его голове. И, наконец, галлюцинации.
Тома серьезно начал задумываться о том, чтобы посетить психиатра. Конечно, перспектива провести остаток дней своих в лечебнице для умалишенных совсем не прельщала потенциального автомеханика. Но… возможная альтернатива привлекала его еще меньше: Тома был почти уверен, что в один прекрасный день голос, приказывающий вкрутить шуруп себе в голову, окажется слишком убедительным.
Да и диагноз «шизофрения» он уже давно поместил в свой послужной список.
В то утро, как раз перед тем, как цветочный горшок ни с того ни с сего упал на его и так не очень здоровую голову, Тома решился все-таки отдать себя на растерзание светил медицинской науки.
Тотчас же один из голосов, за глаза названный юношей Злобным Дантистом (чтобы окончательно не сойти с ума, Тома развлекался тем, что давал своим голосам забавные прозвища), приказал в срочном порядке проверить электронку.
«Не похоже на старину Дантиста. Обычно он уговаривал меня вырвать себе зубы, ну, на худой конец, броситься под машину или порезать вены», - подумал парень, вбивая в поле пароль. Он справедливо рассудил, что открытие почтового ящика вряд ли выльется во что-либо более страшное, чем неизвестный компьютерный вирус, поэтому великодушно решил выполнить хотя бы такое безобидное распоряжение.
Это было первое и последнее распоряжение невидимого голоса, которое он выполнил. Стоило только открыть новое письмо от неизвестного адресата, как свора вечно перебивающих друг друга голосов исчезла навсегда.
Всего одно предложение, присланное на эмейл, подействовало намного эффективнее, чем шоковая терапия: «Поздравляем с успешным прохождением второго этапа. Добро пожаловать в третий. АЗИЭ».
Тома любил вспоминать то время: нравилось ему смаковать подробности прохождения всех семи уровней допуска. Но вот, сдан вступительный экзамен. Два года, проведенные в Академии Ассоциации промелькнули, как одна секунда. Годы, которые Тома без колебаний назвал бы лучшими в своей жизни.
Поезд прибыл точно по расписанию: пару раз фыркнув, замер, наконец, на перроне, нехотя выплевывая из своего чрева нескольких заспанных пассажиров. На станции пусто. Обшарпанное здание вокзала с покосившейся истертой вывеской привычно щерится кривыми зубами-ступенями. Пахнет жжеными листьями и диким шиповником. Солнце только начинает скользить по крышам приземистых пятиэтажек, и остывший за ночь воздух приятно бодрит. Еще свежо, но день обещает быть не по-осеннему теплым.
Быстрым шагом Тома пересек мост, возведенный над железнодорожным полотном, и свернул на знакомую с детства тихую улочку. Он шел мимо уютных двориков с аккуратными палисадниками и выцветшими за лето скамейками у подъездов, мимо кустов орешника и ярко-оранжевых ягод, крупными гроздьями свешивающихся с веток рябин. Здесь все по-прежнему: размеренно и неторопливо. В какой-то момент Тома даже ощутил легкий укол ностальгии, но, вспомнив, чем была наполнена его жизнь последние два года, он решительно стряхнул с себя очарование момента, сосредоточился на предстоящей встрече с матерью.
В голове непроизвольно замелькали картинки из детства. Вот он - еще коротко стриженный мальчишка - сидит в большом кресле, поджав под себя ноги, и с упоением слушает рассказы высокой длинноволосой женщины с узкими запястьями. Она двигается плавно, а голос напоминает переливы сотни звонких колокольчиков. И истории ее похожи на волшебные сказки с прекрасными принцессами и настоящими чудесами. А в роли принца всегда – его отец. Мифический французский летчик, геройски погибший, спасая десятки жизней. Несколько раз она даже показывала пожелтевшую от времени газетную вырезку с его фотографией. Текст статьи, под которой был напечатан снимок, оказался безнадежно испорчен чернильными пятнами, но подпись читалась отчетливо: «Франсуа Тома – человек-легенда». И мальчишка, слушавший с открытым ртом, конечно же, верил. Представлял себя на месте того летчика, втайне мечтая когда-нибудь стать таким же смелым и мужественным.
Тома вздохнул и с силой втянул ноздрями запах костра. Мысли вновь вернулись к матери: «Как она радовалась, что я поступил в престижный московский ВУЗ и буду учиться на юриста. Первое время звонила чуть ли ни каждый день, волновалась, как я и что. Теперь у нее новая любовь и новая жизнь. Да и у меня, в общем, тоже».
Размышляя, Тома вышел к коттеджному поселку, состоящему из небольших, будто игрушечных домиков из красного кирпича с зелеными крышами. В одном из них теперь живет и его мать: парень поискал глазами номера и, пройдя вверх по улице, вскоре остановился около высоких кованых ворот. «Кажется, здесь».
Их короткая встреча была слишком официальной: неловкие объятия, скупые вопросы и отчуждение в голосе. Они оба знали, что уже никогда не будут близки так, как раньше.
И вновь вокзал, и поезд, тяжело осевший на пути. «Стоянка всего три минуты, не опоздать бы». Стук колес, похожий на ритм сердца.
Тонкая ниточка, связывающая с детством, протерлась, лопнув с сухим треском.
Только сейчас, лежа на верхней полке и глядя, как километры пути превращаются в непреодолимую преграду, Тома начал волноваться. Он отчетливо понимал, что пути назад нет. Завтра он станет тем, кем стать даже не мечтал. Судьей, представляющим интересы родной планеты. Парень усмехнулся, и противный холодок пробежал по его коже. Первое заседание. Очередная проверка на соответствие.
Нет, конечно, теоретически он был готов. В Академии Тома считался одним из лучших учеников. И единственным в своем потоке, обладающим необычными для человека способностями.
И все же, что-то не давало ему успокоиться. Страх? Да, наверное, страх. Иррациональный, пустой, выбивающий почву из под ног. Визитная карточка его принадлежности к стазу коренных жителей Земли.
***
В зале суда заканчивались последние приготовления. Уже заняли свои места свидетели обвинения. Независимый эксперт Ассоциации и судья, представляющий интересы родной планеты подсудимого, важно прошествовали к своим бело-красным креслам.
Молодой человек с облегчением узнал в первом из них законника дружественного клана Сири: своеобразный раритет галактики F44. Их осталось совсем мало: обитателей некогда процветающей, но ныне находящейся в полном упадке планеты Оригара. Как помнил Тома из курса «Расы Вселенной», существа этого клана отличались поразительным чувством справедливости, врожденной неподкупностью и стремлением к пониманию сути вещей. Неудивительно, что клан Сири считался вымирающим: вышеназванные качества считались камнем преткновения во многих цивилизациях.
На оригарце не было белой лоснящейся мантии, как на остальных. Вместо нее тело Сири окружала едва заметная защитная капсула. Он был высок: в полтора раза выше стандартного землянина. Руки, затянутые в высокие плотные перчатки, заканчивались вполне человеческими пальцами, правда, на этом сходство с людьми заканчивалось. Непропорционально большая голова с огромными водянистыми глазами, узкая деформированная полоска рта, а также отсутствие ушей и носа на их привычных местах – все это заставляло Тома преодолевать невольно возникающее отвращение всякий раз, когда взгляд его падал на лицо независимого эксперта.
Но, по крайней мере, оригарец являлся гуманоидом, чего нельзя было сказать о судье Тана-то. Приходилось предельно концентрироваться, чтобы уловить очертания его постоянно меняющейся фигуры, окруженной ореолом из радужных переливающихся линий. Тана-то был духом. Нет, конечно, не духом в земном привычном понимании. Скорее существом без определенной материальной формы. У себя на родине они считались чуть ли не полубогами. Потрясающие способности в сочетании с действующими на планете Хтар физическими законами открывали поистине безграничные возможности. Здесь же, на Земле, они не имели и сотой доли своего естественного могущества.
Тома переключил внимание на прокурора. На первый взгляд – довольно привлекательная земная женщина. Пытаясь определить расу обвинителя, парень всмотрелся в ее бледное лицо: высокие выделяющиеся скулы, неестественно длинная шея, фиалковые глаза с объемными, загнутыми кверху ресницами, слегка заостренные уши и подбородок. Тома невольно залюбовался ее изящными, по-кошачьему грациозными движениями. Теряясь в догадках, он внезапно ощутил, как что-то тяжелое и темное коснулось сознания, когда она мимоходом взглянула на него. Сомнения развеялись голосом переводчика: «Обвинитель Ассоциации Фион с планеты Ария». Точно. Это же типичный представитель цивилизации вампиров. Ариянка позволила себе величественно улыбнуться, приветствуя зрителей, и Тома только теперь заметил маленькие острые клыки, слегка показавшиеся при этом из-под приоткрытых губ.
Место защиты пустовало. «Странно, неужели подсудимый собирается защищаться самостоятельно?» - подумал Тома, стараясь преодолеть растущее с каждой минутой напряжение. Он окинул взглядом трибуны и с ужасом обнаружил, что в зрительном зале нет ни одного свободного места.
«На рядовой судебный процесс приходит не больше десяти зевак, - вспомнил юноша слова наставника, - значит, процесс явно не рядовой». Тревожное предчувствие охватило новоиспеченного судью. «Что-то не так. Первый процесс – и сразу – громкое дело?»
Его размышления были прерваны появлением обязательного судебного председателя – биоробота модели Эвилл-1, внешность которого вызывала невольные ассоциации с царицей Клеопатрой. В Академии говорили, что Эвилл занимает эту должность уже на протяжении восьми веков, конечно, периодически проходя необходимую модернизацию.
Тома в первый раз видел такого симпатичного биоробота. Да что говорить, это был первый «живой» биоробот, которого он вообще имел возможность лицезреть.
«Если бы не знал, ни за что бы не догадался», - подумал парень, недоверчиво разглядывая пару аппетитных грудей, выступающих из более чем откровенного декольте.
- Приветствую всех собравшихся. – Она заговорила на общем галактическом и ее слова тотчас же продублировались переводчиком. – Судебное слушание по делу Антона Смирнова, называющего себя StakanGnoia, объявляю открытым. Подсудимый, прошу, займите место в центре.
«Стакан гноя! Да это же известный террорист!» – Тома внутренне напрягся, собирая обрывки случайно просочившейся информации.
То, что он слышал, говорило о высоком криминальном статусе SG: несколько кровавых оргий в местах массового скопления людей, проект «Свиньи Х», создание големов плоти…. Тома был уверен: то, что он вспомнил сейчас навскидку – далеко не полный перечень деяний Антона. Он взглянул на щуплую фигуру преступника: грязные волосы, спутанными прядями спадающие на глаза, трехдневная щетина, заношенный до дыр спортивный костюм. Сходство почти легендарного Гноя с опустившимся алкоголиком-интеллектуалом остро резонировало с нарисованным в воображении собирательным образом знаменитого на всю страну террориста, но цепляло вовсе не это. Ошибки быть не могло: Стакан Гноя был человеком. Более того, человеком с планеты Земля.
«Что он делает здесь? Это же противоречит основному постулату работы самого суда!», - Тома взволнованно прикинул возможные варианты….
- Вы уверены, что хотите отказаться от адвоката? – В огромном круглом зале звонкий голос председателя расцвел всеми оттенками звуков.
- Да, уверен. – SG обвел присутствующих вызывающим взглядом.
- В таком случае, что можете сказать по предъявленным Вам обвинениям?
Антон откашлялся, как будто эта заминка могла помочь ему собраться с мыслями.
- Хочу выступить с заявлением. – Произнес он, наконец.
- Что ж, вы вправе сделать это.
- Уважаемый Суд. – Смирнов насмешливо склонил голову, одновременно стараясь посмотреть на каждого из участников процесса. – Я нисколько не оспариваю ваши права и законы. Я признаю вашу власть. Но, простите, можно напомнить, что записано в вашем же уставе. Если не ошибаюсь, под вашей юрисдикцией находятся исключительно существа, родословная которых берет начало из внеземных форм жизни, так? Я же родился на Земле и являюсь человеком, так что, увы, судить меня вы не имеете никаких прав.
- Позвольте, - Фион с присущим ей изяществом подняла руку. – У меня несколько другая информация.
Председатель кивнула и вампирша продолжила, предварительно взяв со стола маленький зеркальный диск.
- Я нашла документы, непосредственно касающиеся происхождения нашего уважаемого StakanGnoia. В них говорится, что он был рожден от земной женщины и обитателя планеты Хтар, находящейся в малоизвестной галактике Z15. По всем законам генетики он не должен был появиться на свет, но в результате генной мутации подобное зачатие все же стало возможным. Его ДНК на 99% отвечают человеческим параметрам, поэтому он в основном сохранил физиологию и анатомию земных жителей, за исключением некоторых моментов: от отца он унаследовал сущность, частичку духа. Земная мать погибла при родах, но отец до сих пор жив и имеет возможность постоянно влиять на своего сына, даже находясь на расстоянии многих световых лет отсюда. Связь между ними очень сильна и сейчас, правда, наш уважаемый Антон может не отдавать себе отчета в этом, что, впрочем, не освобождает его от ответственности. Таким образом, подсудимый находится как раз в нашей юрисдикции и будет отвечать согласно нашим законам. – Фион закончила, обдав SG холодным равнодушием.
Тома показалось, что он сам чувствует эти ледяные волны, исходящие от уроженки Арии: тягучие, заползающие внутрь мозга и высасывающие крупицы души.
- Я есть эманация праведного гнева того, кто вовне, – подсудимый с яростью взглянул на Фион, - и действия мои продиктованы извне и неотвратимы. Я есть StakanGnoia. Рожденный самой этой планетой, как защитная реакция на человечество...
- Довольно. – Эвилл сделала останавливающий жест. – Документы, предоставленные обвиняющей стороной, уже проверены на детекторе и признаны подлинными. Дальнейшую полемику по этому вопросу считаю некорректной. Итак, уважаемый StakanGnoia, хотите сказать что-то в свое оправдание?
- Не намерен оправдываться перед кучкой балаганных шутов. – Подсудимый надменно поднял голову, выставив на всеобщее обозрение заросший щетиной подбородок.
Сделав ставку на единственный имеющийся в его арсенале весомый аргумент, он совершенно не продумал линию защиты в случае его провала.
- Что ж, тогда выслушаем свидетелей обвинения. Вызывается Константин Лейх, известный как Ампутатор.
Сутулому юноше, медленно прошествовавшему на помост, едва ли можно было дать больше восемнадцати. Он был готом: длинные черные волосы, почти закрывающие лицо, массивные металлические браслеты, высокие кожаные сапоги с многочисленными заклепками. Стоит ли говорить о том, что парень являлся самым натуральным представителем рода Homosapiens.
- Прошу Вас освободить запястья, вытянуть руки вперед.
Ампутатор нехотя снял увесистые побрякушки, медленно поднял перед собой сжатые в кулаки ладони.
Один из служителей суда, до сих пор стоявший по левую сторону от председательского кресла, торопливо приблизился к свидетелю, тщательно обмотав запястья свидетеля блестящей плотной материей, соединенной с маленьким прямоугольным аппаратом.
- Константин Лейх, Вы подключены к детектору правды. В ваших же интересах предоставить нам достоверную информацию по интересующим нас вопросам, иначе последует удар тока, сила которого может быть смертельной для представителя вашего вида.
Ампутатор непокорно встряхнул головой, но все же промолчал, ограничившись гримасой презрительного отвращения и горящим ненавистью взглядом.
- Итак, Константин, Вы подтверждаете, что помогали присутствующему здесь Антону Смирнову в осуществлении проекта «Свиньи Х»?
- Да.
- Расскажите, в чем суть проекта?
- Это генетический эксперимент…
- Антон работал над ним всю жизнь, выводил особую породу карликовых свиней, так? – Фион говорила быстро и напористо, явно рассчитывая на эффект «мозгового штурма».
- Так….
- Какова особенность породы?
- Размер существ, условно названный карликовыми свиньями, не превышал сантиметра. Они являлись носителями вируса «Х» и были запрограммированы на выполнение определенных миссий. – Ампутатор невольно перехватил заданный вампиршей ритм допроса.
- Каких именно?
- Например, проникать в организм человека через любое удобное для этого отверстие, попутно распространяя вирус, после чего возвращаться на базу.
- Вы помогали Антону на всех стадиях проекта?
- Нет, я познакомился с ним всего год назад. На этот момент основная работа была уже сделана.
- Что вы делали 17 июля прошлого года по местному времени?
- Я…не помню…. – На лбу у Ампутатора выступили крупные капли пота.
- Я помогу. – Фион ехидно прищурилась. – Был как раз день города. Центральная площадь… Суббота.… Ну, не о чем не говорит?
- Да. Говорит… - В глазах Константина засветились азартные огоньки. – Я как раз делал рекогносцировку, когда Гной взялся за дело: отловил пару бомжей и с помощью древних Шумерских обрядов превратил их в голема плоти, коего отправил на центральную площадь, где как раз проходили празднества по поводу дня города. После чего оба мы насладились забавным зрелищем: толпа подвыпивших горожан в панике пытающаяся спастись. И все это под сопровождение салюта. Люди топтали друг друга, а голем продолжал разрывать их на части. Струи фонтана, подсвечиваемые разноцветными огнями вспышек салюта и фонариками, окрасились цветами крови и дерьма. Людишки скользили на окровавленных частях своих же тел. После всего этого мы отправились спать с чувством выполненного долга.
Фион, удовлетворенная столь красочными подробностями, одобрительно кивнула.
- Последний вопрос: чем же вам так не угодило человечество? Ведь Вы же тоже один из них, из этих, как Вы выразились, людишек. С таким же успехом могли оказаться там, в этой толпе перемазанных кровью паникующих горожан.
Ампутатор убрал нависшие на лицо волосы, и посмотрел прямо в затянутые легкой дымкой фиалковые глаза вампирши.
- Нет, я не мог оказаться там. Не хожу на праздники. - Лицо Лейха перекосила презрительная усмешка.
- Считаете себя выше? Думаете, через массовые убийства, кровь, жестокость, можно подняться над своим видом?
- Не думаю. Уверен. Возьмем, к примеру, вас. Сейчас ваша раса процветает, но разве так было всегда? Я хорошо знаю историю эволюции арианцев. И она шла как раз через жестокость, кровь и массовые убийства. Да и сейчас вы выслуживаетесь здесь – зачем? Чтобы получить очередную порцию теплой ароматной крови – так? Слышал, кровь людей самая вкусная?
И без того бледное лицо Фион стало белым, как мел, но ни один мускул не дрогнул.
- История моего народа вас, свидетель, не касаются, так же как и мои естественные потребности, – Одарив Ампутатора красноречивым взглядом, уроженка Арии повернулась к Эвилл. - У меня все.
- У защиты будут вопросы к этому свидетелю?
- Нет. – Антон, защищающий сам себя, надменно покачал головой в знак отрицания, - хотя, да. Костик, как там Беляш, живой еще?
- Жив пока.
- Это хорошо. Ты его не бросай, зверюга умная.
- Подсудимый, разговор не относится к делу. Если у вас нет вопросов по существу, тогда вызывается Аух-я, свидетель обвинения с планеты Маркт.
Гуманоид, вышедший на помост, принадлежал к расе, которую из-за серого цвета кожи неофициально называли «греями». Маленький рост, большая голова, сужающаяся книзу, огромные печальные глаза.
Тома слышал, что «греи» обладают удивительной способностью давить на людей, внушая им животный, ничем не обоснованный страх. Сейчас он прочувствовал, что значит – попасть под влияние «грея». Волны вселенской тоски, тяжелые, щемящие, ворвались в его мозг. Тревога навалилась гигантским комом, смела эмоции, оставив лишь одну: смятение. Хотелось бежать, вырваться из плена миндалевидных бесцветных глаз, но даже если бы Тома позволил себе такую слабость, он не смог бы даже оторваться от кресла.
«Я же судья…., - парень до боли сжал зубы, – я не должен поддаваться…. не должен….» - Он постарался не смотреть на Аух-я, окружив себя воображаемой кирпичной стеной. На несколько минут даже перестал следить за ходом допроса. Просто углубился в звучащую в его сознании мелодию, отдался течению извилистой, беспокойной, как его чувства, гармонии.
- Я не буду отвечать, пока он не уберет музыку. – Смысл слов переводчика, пробившихся, наконец, сквозь воображаемую преграду, Тома понял не сразу. Взгляд его непроизвольно вернулся к «грею», и волна страха превратилась в тайфун панического трепета. Родившийся на планете Маркт указывал не куда-нибудь, а прямиком в его, Тома, сторону.
«Это я должен убрать музыку!?» - Парень с трудом держал себя в руках. Хорошо еще, что внешне он привык контролировать себя и сейчас выглядел непробиваемо спокойным, даже слегка высокомерным. Никто не должен был догадаться о внутреннем смятении, царившем в его голове…. Кроме… кроме тех, кто с легкостью мог рыться в его мыслях….
- Уважаемый судья, защищающий интересы планеты Земля. Пожалуйста, выполните обращенную к вам просьбу, ибо я признаю ее обоснованной. Представители вида эморий чисто физически не могут выносить звуковые колебания определенной частоты, иногда даже определенной последовательности. Они в этом не виноваты.
«Господи, неужели этот невзрачный гуманоид видит меня насквозь!?» - От этой мысли стало еще хуже. Тома лихорадочно искал достойный ответ, но иррациональный ужас, поселившийся в его мозге, далеко не способствовал здравомыслию.
«Стоп! Техника изживания страха!», - Тома чуть не стукнул себя по лбу. Доли секунды хватило ему, чтобы применить выученную год назад методику.
- Уважаемый председатель, просьба свидетеля уже выполнена. Простите за причиненные неудобства. – Тома удивился, насколько ровно и уверенно прозвучал его голос.
Паника улеглась, стоило новоявленному судье мысленно произнести несколько несложных формул, похожих на магические заклинания. На самом деле они основывались на вполне объяснимых даже с точки зрения современной земной науки, особенностях человеческой психики и мало общего имели с волшебством в традиционном его понимании.
Наконец-то молодой человек мог полностью сосредоточиться на деталях судебного процесса.
Допрос «грея» не выявил ничего нового. Он сводился к подтверждению Аух-я фактов шокирующей своей наглостью и жестокостью преступной деятельности StakanGnoia.
Было вызвано еще несколько свидетелей, которые также свидетельствовали всецело против Антона.
Сам же подсудимый, казалось, и не собирается защищаться. За все время он так и не поменял позы, стоя с гордо поднятой засаленной головой и лишь изредка переминаясь с ноги на ногу.
Тома облегченно вздохнул: кажется, сюрпризов больше не предвидится. Он еще несколько минут понаблюдал за преступником, стараясь понять, действительно ли тот готов сдаться или это только составной элемент очередной тактической схемы.
- У защиты есть свидетели?
- Нет, у меня нет свидетелей. – В ответе StakanGnoia послышалась обреченность.
- Стойте. – Высокий человек, внезапно появившийся со стороны западной зрительской трибуны, стремительно приближался к кругу суда. – Есть. У него есть свидетель.
Когда неизвестный зритель подошел поближе, Тома отчетливо рассмотрел его вытянутое лицо с неестественно впалыми щеками и гипертрофированным носом. Он не был человеком: это стало ясно при взгляде в его небесно-голубые, не имеющие полноценных зрачков, глаза.
- Кто Вы?
- Меня зовут Вертиго Сайхр. Родился на планете Ремиа, иммигрировал на ХВ472 два кварта галактического времени назад, т.е. живу здесь уже 277 земных лет. Я историк, специализируюсь на изучении закономерностей развития различных цивилизаций. И у меня есть информация, которая могла бы заинтересовать вас.
- Вы согласны давать показания на детекторе правды?
- Да, конечно. – Вертиго с готовностью открыл свои узкие запястья.
- Так что Вы можете сообщить нам? – С любопытством спросила Эвилл, когда Служитель Суда закончил колдовать над прибором.
- Я просмотрел линии вероятностей дальнейшего развития человечества на планете ХВ472, - Сайхр заметно начал волноваться. – В ближайшее время людей будут ждать глобальные перемены. Позитивные перемены.
- Это имеет какое-то отношение к нашему делу?
- Непосредственное. Толчком к изменениям послужит неизвестный ранее вирус. Вирус «Х». – Вертиго многозначительно обвел взглядом участников процесса. – Вирус, изобретенный Антоном Смирновым.
Фион, на правах прокурора, начала допрос:
- Каким образом вирус, созданный с целью разрушения, может быть полезен?
- Он даст импульс к появлению новой ступени эволюции. Видите ли, я консультировался с микробиологами самого Центра и выяснил, что Антон сделал уникальное открытие: компоненты его вируса способны при определенных условиях встраиваться в ДНК человека. Понимаю, что это кажется невероятным, поэтому я позволил себе переписать результаты исследования в формат файловой системы. Код 395ХВ26 – можете убедиться, что я говорю правду. – Сайхр замолчал, ожидая, пока Эвилл проверит на подлинность предоставленные документы.
- Сведения достоверны, можете продолжать.
- Итак, компоненты вируса способны встраиваться в спираль ДНК человека, усиливая определенные характеристики и ослабевая другие. Ни для кого не секрет, что тело человека сейчас слишком уязвимо, слишком зависимо от внешних воздействий. Так вот, вирус поможет людям стать выносливей, существенно увеличить продолжительность жизни и, самое главное, открыть простор для ментального развития: телекинез, суггестия, визуализация – все это и многое другое может быть доступным для коренных жителей Земли уже через каких-то сто-двести лет. Человечество, наконец, перестанет ползать в пыли своей голубой планетки. Его ожидает поистине грандиозное будущее. – Вертиго торжествующе улыбнулся, и в просвете между створками его губ показалась лишенная зубов ярко-желтая полость рта.
- Это всего лишь вероятность. – Возразила Фион.
- Да, Вы правы, вероятность, которая уже на данном временном отрезке составляет 70%. Снимите обвинения с Антона Смирнова, привлеките к участию в моделировании условий, необходимых для встройки вируса в гены, возьмите на себя работу по плодотворному его распространению, и вероятность превратится в данность.
- А побочный эффект? Его Вы тоже предлагаете нивелировать?
- Ах, это.… Зачем же, естественный отбор все еще остается важнейшим механизмом любой эволюции.
- Так Вы уже оценили возможный ущерб?
- Все зависит от продуктивности дальнейших разработок, но по моим приблизительным подсчетам погибнуть может до 75% представителей коренного населения Земли. Зато оставшимся 25% суждено будет стать родоначальниками обновленного, прогрессивного человечества! Игра стоит свеч.
- Скажите, Сайхр, а Вам-то зачем это? Лично меня, например, вполне устраивает существующая расстановка сил. Мне нравится эта планета, и я не хотела бы, чтобы она в самое ближайшее время уплыла от нас, что, непременно случится, если Вашим сумасбродным фантазиям все же суждено будет стать реальностью.
- Наверное, все дело в том, что мне нравятся люди. Чем-то похожи на нас, ремианцев.
- А вот по мне, так лучше пусть они останутся в своей естественной нише. Толпа слепых идиотов, под себя же справляющая свои естественные нужды. Пускай живут, размножаются и мрут, как делают это уже два миллиона лет. Главное, чтобы нам не мешали…
- Да ты видишь в людях только источник крови! – Ампутатор, то и дело кидавший яростные взгляды на представительницу рода вампиров, наконец, не выдержал.
- А даже если и так. – Фион с вызовом подняла ажурные ресницы. Она уже давно перешла границы дозволенного протоколом. Да и сама ситуация давно грозила выйти из-под контроля.
- Это все потому, что ты даже не пробовала приблизиться к ним. Вот у меня, например, много друзей с Земли. В этой расе что-то есть… потенциал… да, да, потенциал. Они просто немного опоздали… Они еще дети, но дети, подающие надежды… Так почему бы не помочь им…. – Вертиго снова обвел взглядом всех участников процесса, постарался, чтобы его глаза встретились с глазами каждого.
- Довольно. – Эвилл, наконец, взяла слово. – Пора подвести итоги.
Все с любопытством повернулись к девушке-роботу. – Итак, на голосование выносятся три варианта. Первый: признать Антона Смирнова невиновным и полностью снять с него все обвинения; второй: признать подсудимого виновным в нарушении статей 1, 137 и 152 Второго Вселенского Кодекса, назначив ему одно из предусмотренных наказаний. По заранее проведенной процедуре выбора, в этом случае, он отправится в колонию РРХ00 – планету-тюрьму с замкнутым временным контуром. Третий вариант: оправдать Антона Смирнова на условиях его дальнейшего участия в работе над вирусом «Х» в рамках проекта, условно названного «Взлет человечества». Уважаемые Судьи: прошу, все мы ждем ваших решений.
Стандартная формула. «Все мы ждем ваших решений»….
Тома лихорадочно перебирал в уме предложенные альтернативы: «Черт возьми, не каждый день приходится решать судьбу всего человечества! Конечно, первый вариант отпадает сразу. Проголосовать за внедрение вируса? Возможно, игра и стоит свеч…но…цена слишком велика. Мама… вряд ли ей удастся оказаться в числе тех немногих счастливчиков. Стоп. Я не должен вмешивать личные мотивы».
Он понял, что просто не сможет стать причиной возможной гибели единственного родного человека, оставшегося у него там, в недавнем, но уже таком далеком прошлом.
- Так нельзя.
Голос в его голове прозвучал так внезапно, что Тома чуть не вздрогнул. «Это не переводчик, - испуганно подумал парень, - это….»
-Да, это не переводчик. Главное, не подавай вида, что слышишь меня. Я – в зрительном зале, но не надо искать меня глазами, это навлечет ненужные подозрения.
- Что тебе нужно? – Мысленно спросил Тома.
- Хочу, чтобы ты проголосовал за проект. Видишь ли, я случайно услышал, что ты собираешься нарушить правила. Судьи не должны руководствоваться корыстными соображениями, так? Знаешь, что за это с тобой могут сделать, если узнают? А я прослежу, чтобы они узнали. В лучшем случае вернут обратно, предварительно почистив память. Ты же не хочешь этого?
Тома подумал, что его мозг сейчас взорвется. Он попытался закрыться, но слова «Защитной молитвы» как будто испарились из его памяти. Собрав остатки здравого смысла, он сформулировал единственно верный, по его мнению, ответ:
- Я уже принял решение и не собираюсь поддаваться чьему-либо влиянию. Ведь это тоже противоречит правилам. Сомневаюсь, что нас никто сейчас не подслушивает. Так что мне уже все равно.
- Ошибаешься. Я поставил двойной блок, так что нас не слышат. Ну да, ты мне не веришь… Что ж, тогда поднимем ставки. Проголосуй за проект, и я познакомлю тебя с отцом.
- У меня нет отца.
- Есть и уже несколько лет мечтает отыскать тебя.
Тома вдруг понял, что безумно хочет увидеть его. Мифического французского летчика, сказки о котором, придуманные матерью, до сих пор живут в его мыслях.
- Решайся. Первым голосует Тана-то, он выберет второй вариант. Если ты поддержишь его, тогда вы в большинстве и третий судья уже ничего не сможет сделать. Если же ты голосуешь за проект, то Сири поддерживает тебя. Выбирай: продолжение блестящей карьеры и встреча с отцом или же возвращение обратно… туда, откуда ты бежал с такой радостью.
Диалог произошел в течение нескольких минут: времени, отведенного для обдумывания судейских решений.
Парень с ужасом наблюдал, как судья с планеты Хтар поднимается со своего места, готовясь произнести речь. Сердце бешено колотилось, лишь чудом не разорвав грудную клетку. Смятение в мыслях и чувствах ему едва хватало сил маскировать за ликом напускного спокойствия.
Тана-то уже начал говорить:
- Как представитель Хтара, заявляю, что интересы нашей планеты я не считаю задетыми, ибо подсудимый никогда не был на ней, и тем более, не имел разрешенного гражданства. Поэтому не вижу смысла в дискуссии. Я признаю Антона Смирнова виновным по всем статьям. Сомнительный проект «Взлет человечества» нашу расу совершенно не интересует. У меня все.
- Ваша позиция ясна. Слово предоставляется судье с планеты Земля. Прошу.
Тома, наконец, взял себя в руки. Включая закрепленный на шее микрофон, молодой человек не выглядел трясущимся от волнения и стресса пацаном, которому в руки случайно попала красная кнопка. Он хорошо скрыл внутреннее напряжение, от которого закипала кровь в его венах. Внимательный взгляд, точные движения, уверенная осанка.
Повисшая пауза прокатилась по арене гулкой тишиной.
- Буду краток. Я выбираю третий вариант. Как представитель человечества, я голосую за лучшее будущее для своей планеты и ее жителей. Надеюсь, что Ассоциация сделает все возможное для того, чтобы уменьшить процент погибших.
Все. Выбор сделан. Тома медленно опустился на кресло, ощущая, что вынес смертный приговор нескольким миллиардам ни чем не повинных людей, которым суждено было стать отработанным материалом эволюции.
«Я убил свою мать….я ее убил…. Господи, зачем…», - Тома внутренне разрыдался, сквозь накатившие слезы с трудом воспринимая слова выступающего после него эксперта Ассоциации. Было достаточно понять, что Сири поддерживает его решение. Сохраняя на лице маску справедливого судьи, Тома проклинал себя за слабость и малодушие.
«Как хорошо Эвилл. Она не страдает. Просто следует заложенной в нее программе и получает дозированное в мегабайтах удовольствие», - подумал он, отрешенно слушая, как председатель подводит итоги.
- Итак, большинством голосов суд постановил: оправдать Антона Смирнова на условиях дальнейшего его участия в работе над вирусом «Х» в рамках проекта, условно названного «Взлет человечества». Последнее слово предоставляется подсудимому.
StakanGnoia поднял голову, и Тома с удивлением заметил в его глазах печаль самоубийцы. Сейчас перед ним стоял не знаменитый террорист…нет… обычный человек, разочаровавшийся в жизни.
- Я не буду сотрудничать, - в его голосе больше не было вызова и ненависти, - причина? Все просто: люди навсегда останутся подающими надежды. Слишком сильны в них жажда власти и удовольствий, разрушающие их самих и мир вокруг. Да нельзя им давать бессмертие. Нельзя им давать новые способности. Они к этому не готовы, и готовы никогда не будут.
- Это окончательное решение?
- Да.
- В таком случае, завтра Вы отправитесь в колонию РРХ00. Знаете, что ждет вас? Бесконечные и изощренные пытки, по сравнению с которыми меркнут ваши представления о наказаниях ада. Время там замкнуто само на себя и, попав туда, Вы будете до бесконечности проживать один и тот же день. А дни там похожи один на другой: Вам не дадут даже умереть. Все еще хотите отказаться?
- StakanGnoia готов понести наказание.
- Что ж, это Ваше решение. – Эвилл подала знак двум вооруженным служителям и те быстро стянули кисти Антона эластичной лентой, заменяющей наручники.
- Можете использовать право последнего личного обращения.
- Костик, - Антон нашел глазами Ампутатора, - скажи нашим, что меня отправили в рай.
- Скажу, обязательно скажу…- Сдавленный шепот, дублируемый в наушниках ненужным уже переводом, отозвался эхом в развороченной душе Тома.
Она взвыла, пропуская через себя еще одну боль, вылившуюся в чужое горе и невысказанные слова, в чужие, но такие знакомые чувства.
В трансе наблюдал он за тем, как уводят в камеру SG: преступника, о жестокости которого впору слагать легенды. Справедливо приговоренного, но в данный момент не вызывающего ничего, кроме сочувствия….
- Уважаемый председатель. У меня есть заявление о нарушении правил. – Аух-я, не дожидаясь окончания процедуры, поднял свою уродливую щупальцу.
- Слушаю Вас.
- Господин Ершов нарушил их дважды: в первый раз, когда собирался принять решение, руководствуясь личными мотивами, и второй раз – когда вступил в сговор с одним из присутствующих здесь зрителей.
Тома похолодел: «Чертов сукин сын! Все рухнуло….»
- Отрицай. – Голос невидимого собеседника снова пробрался в его мозг.
- Вы подтверждаете обвинение? Надеюсь, не придется лишний раз использовать детектор правды?
- Отрицай. Они не докажут.
- Я …подтверждаю… - Тома позволил себе, наконец, расслабиться…
Он больше не судья. Тяжкое бремя свалилось с его хрупких, еще детских плеч, рассыпавшись по полу мелкими острыми бусинами. Стержень, державший его до сих пор, вытянут. Теперь можно поплакать, но слез уже нет. Ненависть, сострадание, боль…все исчезло. Осталась только горечь от осознания того, что единственный уникальный шанс, выпавший на его долю, уже упущен.
***
Заречинск встретил его колючим снегом и хлюпкой слякотью. Город детства.
Ключи, с трудом найденные на дне рюкзака. Мертвая пустая квартира.
Угрюмый телефон, застывший на своем привычном пьедестале. Молчаливый. Сонный. Холодная забранная кровать, давно не знавшая прикосновений разогретых ласками тел. Неуютный, мертвый воздух.
Мать не жила здесь уже несколько лет. Переехала в элитный район. Там теперь ее жизнь, ее свет, ее короткое счастье.
Призрачное, хрупкое человеческое счастье…
Тома задумчиво набрал забытый номер.
- Мама?
- Кто это?
- Ты меня не узнаешь? Это я…
- Мальчик мой… - Ее голос оттаял, сразу же став тревожным, - Что-то случилось?
- Нет…. То есть да… Меня отчислили…
Молчание…
- Ты только не волнуйся. Что-нибудь придумаем.… Приезжай к нам…
- Да что тут думать.… Буду поступать в машиностроительный…
- Ты же хотел стать юристом.
- Знаешь, я просто понял, что мне лучше чинить машины…
- Ты только не горячись. Подумай. Мы с Женей поможем восстановиться. У него связи…
- Я не хочу восстанавливаться, пойми. – Бессмысленный разговор все больше раздражал.
- Ладно, ладно, как хочешь. Приезжай, просто поговорим, откроем коллекционный коньяк. Ты когда-нибудь пробовал настоящий французский коньяк?
- Расскажи мне об отце. Где он сейчас? – Неожиданно для самого себя выпалил Тома.
- Я не знаю… - Растерянный виноватый голос Ионы будто острый нож полоснул по его обнаженным нервам. – Я потеряла с ним связь еще до твоего рождения.
- Я так и понял. - Комок злости застрял в горле.
- Прости…
Он бросил трубку, представляя, как его мать подавленно считает сейчас короткие гудки. Раз, два, три, четыре…
Тома вышел на снег, подставив лицо ледяному ветру. Душившие его слезы, наконец, вырвались наружу.
- У меня получится. Я забуду, начну жить… как раньше... - Он размазывал соленые капли по щекам, смешивая их с растаявшими снежинками.
Слова сами начали складываться в предложения, рифмы уже вертелись в его голове. Это было прекрасное произведение. Слепок момента. Отражение чувств, которые терзали его сознание.
Тома торопливо достал листок бумаги… ручку…. Буквы растекались под мокрыми пальцами, но он все писал. Это было первое его стихотворение, которому тоже выпал в своем роде уникальный шанс: возможность быть прочитанным кем-то еще, кроме его «великого» автора.